Капризы осени

– Господи, спальные мешки-то нам зачем? – непроизвольно вырвалось у меня, когда Николай стал вытаскивать из машины кроме собственно лодки, на которой нам предстояло преодолеть сколько-то там километров по шустрой горной речке, еще кучу всего. – А как же, а как же! – задохнулся от переполнявших его чувств Николай. – Прибудете на место, и мы вам организуем незабываемую ночевку под открытым небом, будете потом вспоминать и благодарить. Ужин еще на костре, ушицу сварганим, картошечки запечем. – Водочки тяпнем, – добавил Евген. – И это, это обязательно, – залился счастливым смехом наш провожатый. – Но потом. Давайте еще раз все повторим. Речка хоть и без сюрпризов, но порядок есть порядок. Я вполуха слушал бубнеж Николая, который повторял инструкции раз, наверное, в десятый, и думал, как же хочу домой. Чтобы никаких речек, лодок, гор и прочих прелестей, чтобы была хоть какая-то уверенность в том, что чертова осень закончится без катастрофических последствий для организма. В конце концов, в городе и Скорая помощь есть, и телефоны в шаговой доступности, не считая сотовых, и даже неравнодушные к чужой беде прохожие попадаются иногда. А в этой, можно сказать, враждебной и непредсказуемой среде я был совершенно беспомощен. Единственное, что я сделал в целях повышения безопасности путешествия, – сунул в карман складной перочинный нож с восемью лезвиями и замотанный в кусок целлофана коробок спичек. – Ну, с богом! – Николай оттолкнул наше утлое суденышко от берега, и я едва успел перехватить весло поудобнее, как быстрое течение подхватило и понесло лодку в неизвестность. Страшно было первые минут пятнадцать, вернее даже не столько страшно, сколько непривычно. Дальше острые ощущения немного приелись, и я стал поглядывать по сторонам. Деревья по берегам были в основном лиственные. У нас в городе уже в конце августа всегда чувствовалось приближение осени, яркие пятна уже пожелтевших листьев как прядки седины заметно выделялись на фоне еще зеленых собратьев. Да и сама зелень была не такой яркой и свежей, как в середине лета, а выглядела побуревшей и какой-то болеe грубой, не сочной. Ночи тоже ближе к сентябрю становились прохладными. До заморозков было, конечно, далеко, но прогуляться после захода солнца в одной футболке с короткими рукавами уже не казалось хорошей идеей. Хотелось, как минимум, надеть на себя плотную рубашку, а то и пойти на работу в ветровке. Здесь же все еще властвовало лето. Да, зеленая листва не выглядела такой молодой и свежей, местами встречались буроватые островки, но в целом до листопада было еще далеко. Недаром сентябрь на юге называют бархатным сезоном: нежаркие дни и вполне еще теплые ночи располагают к отдыху и расслаблению. Лодка уверенно скользила по середине водного потока. Глубину было трудно определить – из-за чистейшей воды казалось, что сантиметров двадцать, не больше. Вспомнилась одна из бывших подружек, которая рассказывала, что у местных ценятся дачи в горах по берегам таких вот речушек, что в море свои не купаются почти до октября, когда пройдут штормы и оно очистится. Летний сезон и грязь отданы на откуп отдыхающим. Я хмыкнул: какая только информация не хранится в глубинах моего мозга, всплывая неожиданно и в целом не неся никакой полезной смысловой нагрузки. Евген, сидя впереди меня в ярком спасательном жилете и специальном шлеме, лениво орудовал веслами, помогая лодке держать курс. Я окунал в воду весло то справа, то слева, не очень-то и влияя на маршрут. По мне лучше было бы вообще отдаться на волю течению и наслаждаться окрестными видами. Жаль только, что за близко подступающими к воде деревьями особенно ничего видно не было. Оставалось надеяться, что ниже по течению пейзаж изменится и можно будет полюбоваться полянами, низко нависающими скалами или даже дольменами. Ну или хотя бы дачными поселками. Все-таки несколько часов в лодке среди буйства зелени немного скучновато. Не слишком быстрая горная речка недалеко от Сочи – это не приток Амазонки с крокодилами и пираньями, адреналина маловато. Только успел подумать, что речка слишком спокойная и предсказуемая, как за поворотом нас вынесло на каменистую равнину. Вода с шумом переливалась через камни, которые в изобилии устилали дно. – Осторожней! – закричал Евген, и мы неожиданно ловко лавировали между препятствиями. Опасный участок закончился так же неожиданно, как и начался. Течение стало заметно ровнее, замедлилось, и стало возможно перевести дух. – Слушай, а прикольно! – Евген повернулся ко мне с сияющей улыбкой и лихорадочно блестящими глазами, ему определенно нравилось происходящее, да в целом и мне тоже. Пощекотали нервы, получили дозу позитива, можно ехать дальше. – Ага, неплохо, – согласился я, выправляя лодку: она развернулась боком от неосторожного движения весла, когда Евген обернулся назад. – Скучный ты, – заявил он и отвернулся, – а у меня душа поет! А-а-о-о-ы-ы-ы-и! – взвыл Евген, малопохоже пытаясь изобразить нечто тирольское. Не дождавшись с моей стороны комментариев, он замолчал, но продолжал что-то гудеть себе под нос. Душа, видать, успокаиваться не спешила. – Бандита на тебя нет, – я не удержался и поддел певца, – он бы оценил и даже спел бы с тобой дуэтом. – Надо было взять собачатинку, – согласился Евген и снова развернул лодку поперек течения, обернувшись, – он бы радостно бежал по берегу и создавал шумовой фон. А то от этой тишины уши закладывает. – За дорогой следи, – посоветовал я, возвращая наше плавсредство в исходное положение. – Ой да ладно, тут хоть задом наперед, хоть передом назад, все едино. – Сегодня восьмое сентября, – на всякий случай напомнил я. – Заладил, – с досадой произнес Евген и отвернулся, – мы, может, даем пинка судьбе и изменяем свою карму, не прячась за толстыми стенами от предначертанного. Встречаем все ее капризы с улыбкой и лихо парируем удары! – Евген, у меня только один вопрос… – Да? – он снова обернулся. – Что ты курил, чтобы нести такую ахинею? – Это правда, между прочим! И что сразу курил! – Нюхал? Пил? В любом случае избыток пафоса в твоих речах настораживает. Или просто переобщался с Николаем, и он тебе мозги свернул? – Блять, ну ты сам рассуди логически! Каждую осень мы ожидаем с душевным трепетом и пытаемся пережить ее с минимальными потерями. Так не пора ли сделать все наоборот? Встречать удары судьбы с открытым забралом… – И получить боевым топором по ебалу, – закончил я гениальную мысль. Евген запнулся и заржал, запрокинув голову и беспорядочно стуча веслами по воде. – Осторожней, черт! – я пихнул его в спину. – Весла подними! Мы метров триста проплыли спиной вперед. Течение никак не давало развернуть лодчонку носом. Оно, конечно, было и на самом деле неважно, но передвигаться передом как-то все же привычнее. Еще пару часов мы наслаждались неспешным плаванием по ставшей заметно шире речке и делали вид, что управляем надувным суденышком, опуская в воду весло то с одной стороны лодки, то с другой. Горы постепенно подступали ближе, наступали на русло, вытягивали к нему свои подножия, вызывая почему-то ассоциации с чьим-то конечностями. Что уж там в мозгах так срабатывало, не знаю, но светло-серые, почти белые уступы, местами подходившие к воде вплотную, на самом деле казались лапами огромного зверя, до поры до времени притаившегося и поджидающего добычу. Солнце то пряталось за вершинами гор, то вновь выкатывалось и слепило глаза, рассыпая миллионы ярких бликов по воде и пуская солнечные зайчики сквозь густую листву. – Димон! – Евген обернулся ко мне с выражением полного восторга на лице. – Красота-то какая, а! – Суши весла! – рявкнул я. Евген как всегда был в своем репертуаре: оборачивался, но весло из воды не вынимал. – Чего? Пока он соображал, в чем дело, я попытался немного изменить траекторию движения – впереди был довольно большой камень, натыкаться на который как-то совершенно не хотелось. Евген недовольно отвернулся и неловко взмахнул веслом. С его подачи мы прямым ходом врезались в каменюку, лодка встала на дыбы и перевернулась. Сообразить, что произошло, удалось, уже только барахтаясь в довольно прохладной воде. – Лодку держи! – командовал Евген, пытаясь поймать вывалившееся в воду имущество. С четверть часа мы играли с рекой в салки-догонялки. Ладно, лодку удалось вытащить на берег достаточно быстро, а вот мешки она никак не хотела отдавать, пришлось побегать, но победа досталась нам. Жаль было только, что один плотный мешок в пылу борьбы развязался, и мы долго выжимали напитавшийся водой спальник. – Черт! – Евген стянул с себя спасжилет и рубашку. – Переодеться-то не во что! – Костер сейчас разведем и высушимся, – я не видел проблемы в мокрой одежде. Не зима, чай. День довольно теплый, легкий ветерок поможет шмоткам быстрее просохнуть. Заниматься заготовкой дров в одних мокрых плавках оказалось неожиданно холодно. Ветерок, казавшийся ласковым и приятным, когда на тебе надето хоть что-то, внезапно перестал быть таковым, стоило только подставить ему голые бока. Евген воткнул у разведенного огня несколько прутьев и развесил сушиться одежду. – Особого приглашения ждешь? – буркнул он, стягивая плавки, и тоже пристроил их на поперечине. Особого или нет, я не знал, но расхаживать голяком было как-то неловко. Евгена я, конечно, не стеснялся, но почему-то казалось, что где-то рядом есть дорога, по которой ходят люди, или вообще вон за тем уступом целое селение, и сейчас сюда набежит десяток рыбаков. С кольями. Пока я нервно оглядывался и размышлял, снимать трусы или не стоит и они высохнут на мне, Евген расстелил спальный мешок. – Имей в виду, в мокрых плавках не пущу, – сказал он и забрался внутрь. Делать было нечего, пришлось повесить свои полосатые рядом с его синими и залезть следом. Спальный мешок ожидаемо был тесным. Евген вытянулся в струнку и терпеливо ждал, пока я устроюсь рядом. Я честно пытался отодвинуться как можно дальше, но спальник не был предназначен для двоих, мы оказались лицом к лицу практически в интимной близости. Кожа у Евгена оказалась теплой, что моему подмерзшему организму показалось очень приятным. Я пошевелился и постарался отклячить задницу так, чтобы друг не подумал чего лишнего на непредсказуемые реакции тела. Лицо Евгена стало сильно задумчивым. В нем проявилась некая одухотворенность и мучительные сомнения. Он тоже подергался в попытке увеличить дистанцию. Теперь стала понятна его задумчивость. – Я пойду у костра посижу, – попытался сбежать он. – Лежи уж, – удержал я его и лег прямо, – тепло стало, вот и… Евген, вместо того, чтобы благоразумно промолчать или заговорить на актуальнейшую во все времена погодную тему, радостно заулыбался: – У тебя тоже? – и как будто мало ему было ощущений от трущихся друг о друга стоячих членов, потрогал их рукой. Я задумчиво посмотрел на довольную физиономию друга и решил отплатить той же монетой – накрыл его руку своей. Он ошарашено посмотрел на меня, сглотнул и рефлекторно сжал кулак вокруг обоих стволов. – Евген, – предупредил я, но он не внял. Прикрыл глаза, заливаясь жарким румянцем, нервно облизал губы и сделал пару медленных движений ладонью вверх-вниз. Жар, идущий снизу, как пожар охватил меня мгновенно. Влажные губы Евгена, которые он еще провокационно облизывал, вряд ли соображая, что делает, манили, и я впился в них жестким поцелуем. Он дернул бедрами, жалобно застонал и решительно стал дрочить нам обоим. Я тоже прикрыл глаза, отдаваясь на волю новым, но чертовски приятным ощущениям. Я не думал о том, как называется то, что мы сейчас делаем, не навешивал ярлыков и не считал, что происходящее делает нас хуже или как-то может отразиться на нашей дружбе. Мы столько лет были вместе, что даже общий сексуальный опыт вряд ли мог что-то изменить. Зато здесь и сейчас нам обоим было просто отлично. – Да-а, – застонал Евген и забился в судорогах оргазма. Я отстал от него ненадолго и почти сразу же получил свою порцию удовольствия. – Круто, – Евген уткнулся мне в плечо и душераздирающе зевнул, – надо будет как-нибудь повторить. – Угу, – хмыкнул я, вытирая испачканные руки о ткань спальника. С тем, что было круто, я согласен и в принципе повторить тоже был не против, но все же хотелось, чтобы в следующий раз экстрима было поменьше. Я прикрыл глаза, наслаждаясь приятной негой после полученного удовольствия. Сквозь ресницы было видно, как пляшут на камнях тени от деревьев, вспугнутые налетевшим ветерком, как языки пламени вспыхивают и опадают, повинуясь его порывам. Невдалеке шумела вода, спотыкаясь о каждый встреченный на пути камень. Рядом сопел и легонько всхрапывал Евген, закинув на меня ногу. Что ж, такая осень, мне, пожалуй, нравилась.