Проклятое поле

Ещё только уходя с места строительства амбара, Обито подумал, что закончили они довольно рано. Сейчас он размышлял о том, ждёт уже его дядька дома или думает, что ещё не закончили? Постояв в задумчивости пару секунд, Обито свернул к дорожке меж чужих заборов и, сначала медленно, но потом всё ускоряя шаг, направился к выходу в пролесок. Если бы не забывчивость Минато, отвёл бы тот его домой за ручку, как малое дитя. Позор. Обито не знал, что нужно делать в таких случаях, никто его не учил, но в глубине души он понимал, что может стукнуть кулаком по столу да сказать Мадаре, что тот ему не указ больше. Потом пойти куда-нибудь, хоть к кузнецу Джирайе в подмастерья, хоть вообще в другую деревню податься. Но почему-то не хотелось. Не так уж и плохо было заниматься только домашними делами и не выходить лишний раз - сегодняшний день это только доказывал. Правда, ноги сейчас вели Обито прочь от дома, где в последнее время его мучали кошмары и тревога. Он планировал попетлять по пролеску и вернуться дорогой, которой давеча гнал лису, а потом прикинуться, будто зашёл через калитку. Лёгкий свежий ветерок приятно холодил тяжёлую голову и прояснял мысли. Вдруг прямо на кончике носа Обито почувствовал каплю воды. Одинокая тучка решила излиться редким дождём перед наступлением темноты. Непонятно почему, но участившийся шелест капель обрадовал Обито, стало спокойнее на душе. Он даже остановился, вслушиваясь в тихие звуки вокруг, шебуршание и шорох травы да листьев. Несмотря на них, отсюда всё ещё доносились еле слышимые голоса деревенских. Было приятно их слушать вот так отстранённо, никого не видя и не понимая, о чём речь. Вдалеке не то напевал, не то просто мелодично рассказывал что-то женский голос. Обито медленно побрёл вперёд, ощущая, что так голос становится немного различимее. Он был таким славным и зовущим... Через какое-то время Обито наконец разобрал единственное слово, которое тот бесконечно повторял, и это слово было его именем. Только теперь Обито понял, как он намок. Страх будто хлестанул веником по спине: голос, ещё миг назад напевавший его имя, исчез, будто его и не было. Да что там, даже деревенских не было слышно. Повинуясь неожиданному порыву, Обито двинулся прочь от деревни. Пугало ведь его предупреждало... Теперь нельзя было медлить. Чем ближе он был к Проклятому полю, тем реже становились капли, пока совсем не исчезли: туча кончилась. Вот и крест, неподвластный сухости и гниению, одетый как человек и увенчанный человеческим черепом. Дыхание чуть сбилось от быстрой ходьбы и замерло против воли, когда Обито помедлил, прежде чем обойти фигуру, повёрнутую к нему спиной. Голос, прозвучавший прямо в голове, заставил вздрогнуть. - Ждал я тебя. Обито так и не обошёл его, оставшись на месте. Он ответил сбивчиво: - Эта... навка. Звала. - Я знаю. Так просто она не уйдёт. Имя своё ты назвал - звать будет. Увидел бы ноги её - пришла бы к тебе, испил бы воды рядом с ней - сам к ней бы явился. Видать, на сердце у тебя печаль, коли она тебе так приглянулась. Обито опешил. Ветерок слегка колыхал одежду пугала. - Она мне? Это я ей приглянулся! - Ей всё равно, кого из людей заманивать к себе. Только один мимо пройдёт, будто убережёт его кто, а другой будет её слышать. Говори, что за печаль у тебя да тоска. Обито замялся и отвёл глаза. Хотя чего их было отводить - пугало как было отвёрнуто от него, так и стояло. Вспомнилось, как недавно он изливал душу перед навкой, которая была так похожа на девочку, которую он когда-то знал. - Говорил я уже... нет мне житья в родной деревне. Дядька теперь вообще за ворота не пускает. - Но сюда же отпустил. - Он отпустил меня с амбаром помочь. Но мы закончили рано, я и прибежал. - Могло быть и хуже. Но печаль твою я понял, Обито. А ты, верно, бегать устал? Не хочешь присесть? - Присесть? Куда же тут садиться? - Обито в удивлении стал вертеть головой, пытаясь сообразить, что в этом поле могло бы хоть отдалённо послужить стулом. Когда он вернулся взглядом к пугалу, то уже оказалось повёрнутым к нему передом. Левый глаз этого создания будто бы светился красным на фоне вечереющего неба. - На краю этого поля стоит мой дом. Если не испугаешься, заходи туда, там и поговорим. Обито знал, о чём речь: заброшенные хоромы бывшего (а может, и нынешнего) владельца Проклятого поля, по слухам, такие же гиблые, как и оно само. Этот дом не выглядел новым и жилым, но и не рушился с годами. Может, просто построен был добротно, но местные всегда обходили его стороной. Говорили, что кто поживился оттуда деревом для строительства - те погибли в страшных муках. Обито же было нечего бояться: сам хозяин зовёт его внутрь, почему бы так и не поступить? Кажется, пугало приглашает его прямо сейчас, да и когда ещё было к нему идти? Обито торопливо зашагал в нужную сторону, стараясь не думать о том, как бы потом не опоздать домой. Рядом почти сразу оказалась собака со светящимися глазами - одна из тех, что не так давно гнали Обито прочь от Озера, серая с белым брюхом. Теперь же она бежала чуть впереди, видимо затем, чтобы он не сбился с пути. Хотя как тут сбиться? Хоромы с большой красивой избой по центру виднелись издалека. Обито был бы не прочь жить в таком месте, сидеть себе в горнице, чтобы никто его не трогал. Он остановился у резных ворот, распахнутых настежь, и вздохнул, набираясь решительности. Переднего крыльца отсюда видно не было, но была видна жилая часть дома. Точнее, когда-то она была жилой. "Что же ты не идёшь?" - послышался уже знакомый голос прямо в его голове. Обито сделал шаг внутрь, но тут же замер, увидев в окне человеческую фигуру. Он заморгал, в надежде, что она пропадёт; так и случилось, но он успел разглядеть, что это скорее всего мужчина, стройный, с очень светлыми волосами, без бороды. Собака, которая до того вела себя тихо, вдруг зарычала, повернувшись в сторону леса. Потом гавкнула и побежала вдоль забора, огибая двор. Обито направился вслед за ней, вдруг подумав, что оттуда мог показаться Мадара. Глупая мысль, конечно, но не успел он её отогнать, как разглядел приближающегося человека и внутренне содрогнулся, вспомнив разом и то, как давеча опозорился перед сверстниками, и то, что обещал Старосте домой идти, и то, что дядька там его ждёт. Пёс залился лаем, а человеком оказалась соседка, Мито. - Эй, Обито! - замахала она рукой. Эх, сразу прятаться надо было! Обито беспомощно огляделся по сторонам, но сбегать было поздно, а ведь ещё нужно было придумать, что он скажет Мито. Пёс, кажется, был зол нешуточно. - Погоди, ты только не кидайся на неё, - с опаской произнёс Обито, но псина и не думала его слушать. Однако соседка ничуть не испугалась и, подойдя на расстояние в несколько шагов от них, обратилась к собаке строго: - А тебя я здесь чтобы больше не видела. Зверь зарычал, будто собираясь кинуться, но на миг остолбенел, словно услышав команду хозяина, и, прижав уши, отступил в сторону двора. - Далековато ты забрёл, соседушка, - обратилась Мито к Обито. - Почему далековато? До пастбища от дома и то дальше. В свете вечернего солнца рыжие волосы Мито словно горели огнём. Возраст, казалось, был не властен над нею, и ни малейших следов седины не было на голове. Не согнулось и не обрюзгло её тело, не начали выцветать синие глаза. - В краях, откуда я родом, говорят, что собак в лесу встречают только те люди, что очень сильно заблудились. Бок о бок они шли к дому. Небо расчистилось, и о недавнем дожде напоминала только влага, оставшаяся в волосах. Обито обратил внимание, что у соседки нет с собой ни мешка, ни лукошка, с какими обычно идут в лес, на что та ответила, прищурившись: - У тебя тоже ничего нет. Да и время позднее. Никаких расспросов не последовало. Она молча привела его к дому и даже приврала дядьке, что задержала его племянника, чтобы тот помог ей занести в дом тяжёлую корзину. Мадара на это махнул рукой, а дома принялся ворчать, что строить какой-то там сарай можно было и быстрее. "Покажи ему свёклу", - будто сказал Обито внутренний голос. Точно! Он отвёл Мадару в огород показать, какая у них уже выросла свёкла, и ворчание дядьки сменилось на радостные планы. - А у Хаширамы такой, поди, нет ещё! Вот я ему завтра покажу! Но до завтра Мадара не продержался, и, спешно справившись со своим ужином, он побежал к соседу хвастаться урожаем. Остаток вечера Обито провёл с пирогом, который передала ему Кушина. Он не понимал, чем была вызвана такая доброта, и в конце концов решил, что наверное тем, что он хороший. После он вспоминал события прошедшего дня, и одно не давало ему покоя: что за человека он видел в окне заброшенного дома? Волосы светлые, как у их кузнеца, Джирайи. Но вроде короткие. И рост не его, такую детину ни с кем не спутаешь даже издалека. Немного было известно о старом хозяине Проклятого поля. Может, Обито просто не все истории слышал, но из того, что слышал, помнил только, что этот человек был зажиточен, что он жил довольно давно, и что после него остался сундук с сокровищами, который никто не видел. Ещё он вроде бы умер от рук разбойников. Да, действительно, была какая-то история про его смерть, вот только она никак не вспоминалась. За этими размышлениями Обито не заметил, как пирог кончился. Видимо, на него и впрямь извели двух кур, потому что от такого переедания улечься удобно никак не получалось. Скорее всего, Кушина думала, что есть они будут вместе с Мадарой, потому и дала пирог целиком, да ещё и с размером не поскупилась. Спалось плохо. Тем не менее, Обито ни о чём не жалел, особенно о том, что ни с кем не поделился. И даже встав перед рассветом к нужнику, он думал о том, как всё-таки было вкусно. Так рано не вставали ещё даже самые выжившие из ума старики, и Обито наслаждался безлюдной тишиной. Он не торопился к себе на лавку, не уверенный в том, что не понадобится сходить в нужник ещё раз, а ходил туда-сюда, стараясь не шуметь. Спал даже Изуна, обычно чутко реагировавший на любое движение. Было очень спокойно. Над деревней нависла лёгкая дымка, и ощущалась необычная для недавней жары прохлада. Обито чувствовал, что продрог, и что живот уже унялся, но уходить не хотел. Мало ли когда ещё удастся застать такое время. Где-то вдалеке стрекотал кузнечик, вскоре к нему присоединился сверчок. Слышался тихий шелест травы и будто бы воды. Обито чувствовал, будто находится на берегу укромной заводи. Где-то неподалёку шумит река, и здесь её плохо слышно. Сквозь туман будто бы проступило это место. Камыши склонили свои тяжёлые незрелые головы, словно живые. Будто вторя им, наклонила к тёмной воде свои ветви ива. На одну их них легко забраться, да так, что на ней тебя скроют листья соседних ветвей. На ней кто-то сидит, свесив ноги. Это Рин. "Здесь он нас точно не найдёт!" - с улыбкой шепчет она. Им не стоило туда забираться. Шум реки становится сильнее, и она гораздо ближе, чем казалась. Заводь открытая, и отсюда можно разглядеть другой берег. Они сидят на толстой ветви дерева: вот Рин сидит рядом с ним и улыбается, а вот она уже неловко падает, и на чёрной воде появляется белая пена. Проснулся Обито с тяжёлой головой. Мадара уже был бодр и вовсю занимался делами, велев племяннику только еды наготовить. - Ну-ка, Обито, пойди сюда, - позвал дядька, когда он уже разливал квас. Обито внутренне сжался: зачем он его зовёт? Опять что-то не так? - Выбери ты мне самую большую морковь. Вот я тут нарвал... Поди у Хаширамы-то такой нет! А то, видите ли, репка у него толще моей. Я ему покажу репку! Потому она и толще у него, что нашу всю Тобирама паскудный потоптал! Начиналось самое любимое время Мадары: ещё не урожай, но кое-что уже поспело. Потом-то у всех всё будет почти одинаково, а пока можно помериться и длиной, и толщиной огородных плодов. Обито не мог понять, спал он ночью или бодрствовал. Живот не болел, так что скорее всего бодрствовал. Но как отправлялся снова спать - не помнил. И то, что ему приснилось... или привиделось? Когда оно появилось? По улице то и дело сновали туда-обратно люди. Из обрывков разговоров стало понятно, почему: на грядущее утро ожидали ярмарку, которая всё никак не могла доехать. Кто-то, у кого жили родственники в соседней деревне, сказал об этом. Народ, принявшийся за привычные обязанности после праздника, снова собрался отдыхать, и все торопились переделать как можно больше дел. - Эй, Обито! Мадара-то дома? - за калиткой показался никто иной как Хаширама. В руках он держал удочку для ловли рыбы да сачок. - Ага. Как раз от пастуха пришёл, - усмехнувшись, ответил Обито и спешно открыл соседу. Вскоре из дома послышалось: "Да кто так поздно рыбачить-то ходит?! Да там ловить уже нечего! А куда ты улов складывать собрался, в подол? Вот удумал!" Меж тем, соседи по другую сторону от дома вокруг закопошились. Стоя облокотившись о забор, Обито слышал стуки домашней утвари, грохот бочек, слова о том, что вечером будет настоящий дождь, и время запастись водой. Даже Мадара перед уходом велел племяннику расставить посуду для сбора дождевой воды. "Баню растопим. Ярмарка завтра". Обито с энтузиазмом принялся за домашние дела. Следуй Мадара своему обыкновению, устроил бы баню только на следующий день, а тут к ярмарке решил... И что это его так проняло? К вечеру небо действительно нахмурилось, но ещё не настолько, чтобы устроить хороший ливень. Дядьки всё не было, неужто клюёт им там? Кого Обито не ожидал увидеть у входа во двор, так это Кушину. - А Мадары нет? Жаль... С Хаширамой вместе ушли? Тёть Мито сказала, что у них мёд кончился, всем раздали, а у вас, мол, остаться должен был. Бедная Шизуне... нужно сделать ей настой... Обито незамедлительно сбегал за мёдом, решив, что поступает правильно, даже если на него из-за этого будут ругаться. - Что случилось? - спросил он. - Ты не знаешь? Не слыхал? Ну да, Шизуне живёт далеко от вас... Перед рассветом она переполошила соседей: говорит, мол, у неё пугало огородное по двору бегает и редькой машет! Все, конечно, думают, что у неё с головой не в порядке. Мы с тётей решили сделать ей настой для успокоения, а перед сном дать мёду для лучшего сна. Внутри Обито всё похолодело. В последнее время у него были свои счёты с огородными пугалами. К тому же, сам он перед рассветом видел странный сон, похожий не на сон, а на какое-то видение. - А вдруг по её двору и правда кто-то бегал? - спросил он. - Минато сказал то же самое! - Кушина округлила глаза. - Можно я сяду куда-нибудь? Мне тяжело стоять. Устроившись на лавке возле дома, она продолжила рассказ: - Далось ей это пугало! Говорит, что не сошла с ума и узнала его. Что специально не спала, чтоб проследить, кто у неё по ночам овощи с грядки ворует. Ты веришь ей? Кушина посмотрела Обито прямо в глаза не мигая. Он сглотнул. - Ну... не знаю. Может, над ней кто-то подшутил. - Точно! - Кушина хлопнула в ладоши. - Если бы кто-нибудь проследил за её двором, и поймал этого шутника... Но все только смеются над ней. Обито мог искренне посочувствовать несчастной. Он как никто знал, каково это, когда над тобой только смеются. К тому же, он тоже видел вещи, в которые никто не верил. - Я бы попросила Минато, но он поднимется до рассвета, чтобы встречать ярмарку. - Вы хотите, чтобы я помог? - вдруг догадался Обито. Но почему он? Мадара не отпустит... Но неожиданно для себя самого он очень захотел пойти. Помочь этой несчастной женщине, которая оказалась в ситуации, похожей на его собственную. Кушина смотрела на него, улыбаясь. Он смутился. Разве можно отказать, когда на тебя так смотрят? - Дяде ни слова, - она приложила палец к губам. Когда Кушина уже добралась до калитки, Обито спросил, заметив, что её походка пусть и была медленной, но твёрдой: - Как ваша нога? Староста сказал, что вы подвернули её в погребе. - Сказал, да? - Кушина едва не подпрыгнула, хватаясь за живот. - А я-то всё стараюсь ровно идти! Ноге уже лучше, хоть и побаливает слегка! Она будто чувствовала, когда уйти, потому что вскоре появились ворчащий Мадара и хохочущий Хаширама. Причиной недовольства был маленький улов и, пожалуй, веселье соседа. - Да что там можно наловить в такое время? Это так, на скудный ужин нам. Тем не менее, баню он всё-таки растопил, и остатки воды они потратили на мытьё. Поздним вечером, как и ожидалось, зарядил ливень, и Обито, до этого довольный хорошей банькой, теперь запаниковал. Они с Кушиной не договорились, когда ему идти к Шизуне, получается, что этим же вечером? Под таким дождём? Всё, о чём они условились - не говорить Мадаре. А ведь Обито до сих пор не знал, удастся ли ему улизнуть от Изуны. Может, соврать что-нибудь? Но что? Но будто почуяв его смятение, соседи, жившие по левую сторону от них, устроили крупную ссору с криками. Громко лаяла их собака, за ней подхватили другие, а там уж и Изуна пару раз тявкнул. Мадара пытался было увещевать пса, мол, никогда ж не лаял попусту, как глупая шавка, но потом махнул рукой со словами: "Это их собачьи дела. Всё равно не так лает, как когда воры лезут". Обито не знал, как должен лаять Изуна, если полезут воры, потому что те никогда к ним не лезли, если не считать давешней лисы. С мелкими пакостниками вроде хорьков пёс расправлялся без лишнего шума. Тем не менее, это был какой-никакой, а шанс пробраться незаметно. Даже если Изуна подаст голос, Мадара не обратит внимания. Дядька по обыкновению улёгся рано и довольно быстро заснул. Пёс молча проводил уходящего Обито немигающим взглядом. Соседи продолжали громко выяснять отношения, ругаясь уже не друг с другом, а с другими соседями, пришедшими сделать замечание. Обито пригнулся, заметив идущего в ту сторону Минато. Конечно, разве может какое-то сборище пройти без его участия... Шумел дождь. И как Мадара умудрился заснуть в такой обстановке? Неудивительно, что он не заметил ухода племянника. Ещё только завидев дом Старосты в конце улицы, Обито заметил, что Кушина разговаривает с какими-то людьми, и в скором времени заводит их в дом. Он еле успел добежать, чтобы привлечь её внимание. - Ты чего? - удивлённо спросила она, поглядывая то на своё крыльцо, то на Обито. - Так это... сторожить... огород у Шизуне... Дождь несколько стих, поэтому ему не пришлось кричать. - Так рано ещё, - шикнула она, наклонившись к нему. - Это после полуночи надо, ближе к утру! Если сейчас пойдёшь, Шизуне тебя не пустит! Она боится, что пугало заметит, что на него устроят засаду. Обито почувствовал невероятную обиду. Как так, он что, зря пришёл? Да ещё в такую погоду... Кушина оглянулась на свой дом, и на её лице отразилось мучение. - Мне надо к гостям. Если хочешь, посиди у меня с ними... - Нет! - тут же возразил Обито. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь сболтнул Мадаре лишнего. - Дождя уже почти нет, я пройдусь. - Не простынь! Как замёрзнешь, сразу приходи! Дождь взял небольшой перерыв, собираясь с новыми силами, и теперь лишь редкие капли срывались с нахмуренного неба. Обито сперва торопливо отошёл от дома Старосты, но потом побрёл медленнее. Было уже темно, в основном из-за туч, но идти было некуда, не возвращаться же к дядьке, чтобы потом опять пытаться улизнуть. "Другие в мои годы женятся уже, а я из дома сбегаю", - печально подумал Обито, но тут же одёрнул сам себя. Сказать по правде, то его сверстники - не меньшие оболтусы, чем он сам, и жениться никто из них пока и не собирался. Если бы среди них у Обито был друг, он бы направился к нему, но друзей у него не было, а просто идти к кому-то знакомому он стыдился. Однако время нужно было где-то скоротать, и ноги уже сами вели Обито по знакомому маршруту.