Желание выжить

Резкая головная боль заставила Линду открыть глаза сразу же, едва ли она очнулась. В ушах звенело. Нога ныла. В комнате никого не было - о вчерашнем госте напоминали только две опустевшие бутылки пива, которые еще не успела убрать горничная. Значит, времени было около восьми утра, решила девушка. Разбитая и все еще сонная Линда потянулась, не желая сразу вставать с кровати и плестись в душ, хотя именно это ей и стоило сделать в первую очередь. Смутно припомнив события вчерашнего вечера, по причине которых это утро далось ей так несладко, Линда осознала две большие ошибки, совершать которые она не должна была ни при каких обстоятельствах: во-первых, нужно было послушать интерна и потерпеть без таблеток. Во-вторых, она умудрилась сглупить куда серьезнее: уходя из студии, она оставила скрипку в зале, где и подвернула ногу. Впрочем, первая ошибка не могла повлечь за собой потерю десятка-другого тысяч евро - именно столько, по оценке мастеров, стоил ее инструмент. Однако и от явно лишних таблеток был урон в виде не особенно приятных последствий, равно как головной боли и галлюцинаций эротической направленности - Линда, хоть и толком не соображавшая, все же поняла, что вчерашний случай с внезапным проявлением страсти со стороны едва знакомого, но симпатичного британца был не менее, чем вполне реалистичным сном. Прокрутив в голове каждый эпизод из своего общения с Томом, Линда поняла, что ее фантазии зашли чуть дальше невинного рождественского поцелуя под омелой, что, в принципе, было не столь катастрофично. Второй же прокол был куда более весомым, и заставил Линду тут же подорваться с места, на ходу натянув штаны и, позабыв про душ, в сию же секунду вылететь из номера, умчавшись в студию в надежде на то, что охранники пропажу не обнаружили и инструмент все еще лежит на столе в том же зале. В мыслях благодаря Лондон за то, что час-пик начинается часом позже и в считанные полчаса оказавшись на месте, Линда уже выбегала из такси, на ходу протянув водителю тридцатку. - Мэм! У нас утренний тариф! - окликнул Линду таксист, протягивая в окошко ее же деньги. - Оставьте на чаевые! - крикнула на ходу она, сообразив, что одарила желтолицего выходца из поднебесной лишней десяткой. Впрочем, возвращаться было уже поздно - Линда со всех ног бежала к двери студии мимо газетного киоска, будто и вовсе не травмировала ногу накануне. Мысль о том, что скрипки на месте может не оказаться, подстегивала ее куда сильнее желания сэкономить деньги. Десять тысяч евро против десяти баксов - весомый аргумент. Девушка торопилась настолько, что даже не заметила бордюр у самого входа. Каблук легких лодочек с открытой пяткой на ремешке зацепился за выступ, раздался характерный щелчок. Линда поняла - только что она распрощалась с набойкой на правой туфле. Немецкое качество не выдержало против лондонского асфальта. Линда остановилась, ругнувшись на немецком. Родной язык в этом плане был вполне метким, и, емко описав столь неудачное начало дня, девушка нагнулась в поисках отлетевшей набойки, на ходу прикидывая, что на ней единственные ее женственные туфли, которые сгодятся еще для официальных встреч, а о том, есть ли в лондоне толковые сапожники, она совершенно ничего не представляет в силу того, что живет здесь недолго. Учитывая обстоятельства, самым удобным и быстрым решением этого казуса будет поход в супермаркет за клеем и самостоятельный ремонт злополучной подошвы сразу после того, как она заберет несчастный инструмент, оставленный в одиночестве. О том, чтобы идти в магазин за новой парой, не было и речи - Линда напомнила себе, что в Лондон она приехала вовсе не за шопингом. Набойки нигде не было, и, завидев под ногами решетку для канализации, девушка осознала, что попытка найти пропажу будет заведомо тщетной. Куда важнее было забрать скрипку. Но едва ли сделав пару шагов, Линда поняла, что далеко так не уйдет. К недовольству девушки оказалось, что набойка слетела как раз на поврежденной ноге. Будучи теперь совершенно неудобными, босоножки лишь усугубляли ситуацию, доставляя лишний дискомфорт и вызывая острую, почти забытую боль в лодыжке. Снова из уст Линды вырвалась идиома на языке Канта, охарактеризовавшая ее отношение к жизни, умеющей подложить казусы в самое неподходящее время, и вполне по-философки прозвучавшая. - Совершенно поддерживаю, - неожиданно раздался голос Бернса у нее за спиной, прервав ее размышления. - Не знала, что вы понимаете немецкие ругательства, - нашлась что ответить Линда. . - О, после того, что было сегодня утром, можно научиться ругаться не только на немецком, мисс Шнайдер, - вскинув брови, сказал Энди. Линде было не особенно интересно, по какой именно причине он был готов выучить немецкие ругательства. Ее волновало лишь одно - лежит ли еще ее скрипка на столе, где она ее оставила, или уже кто-то из съемочной группы причислил ее к реквизиту или, того хуже, и вовсе уже сбыл какому-нибудь местному ценителю антиквариата. Однако Бернс не заметил ее взволнованности и не собирался отправляться восвояси, чего Линда, из вежливости не смевшая убегать от человека, от которого зависела ее работа, очень и очень ему желала. Вместо этого Энди хмыкнул и виновато кивнул в сторону газетного киоска. - Мы хотели это выкупить, однако, номера уже вошли в тираж, - будто извиняясь, сказал он. Линда, совершенно ничего не понимая, посмотрела в ту сторону, куда указал Энди. Лицо девушки тут же побледнело от ужаса. На первом развороте почти всех изданий желтого характера красовалось фото, которое, по всей видимости, ловкие папарацци успели сделать накануне. Том, в черной рубашке и темных очках, шел под руку с ней, чуть взлохмаченной и оборачивающейся в сторону ресепшена того самого отеля, где Линда жила около месяца. На каждой обложке фотографию сопровождала надпись провокационного характера, возвещавшая о "новой подруге" Тома Хиддлстона и обещавшая рассказать все подробности этой встречи на такой-то странице. Буквы были настолько большими и яркими, что не заметить их мог разве что только слепой. Линда почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. - Собственно, я подумал, что вы сегодня так рано именно поэтому, - добавил, пожав плечами, Бернс. Нервно сглотнув, Линда озвучила самое первое, что пришло ей в голову и невольно слетело с языка: - Меня уволят? Энди удивленно выкатил глаза, а затем рассмеялся, похлопав Линду по плечу. - Что вы, мисс Шнайдер. Это было бы слишком компрометирующе. Завтра мы выезжаем в Марокко, а за месяц нашего отсутствия об этой истории все позабудут. Как, вас забыли предупредить об этом? Ничего страшного. Мы все уладим, - не останавливаясь, быстро заговорил Энди, успевая лишь реагировать на сменяющиеся на каждом его предложении эмоции на ее лице. Впрочем, Линда поняла: в этот день не стоит ничему удивляться. И даже если вдруг на нее упадет метеорит с неба, это тоже следует считать совершенно непримечательным событием.