Желание выжить

Теряясь в догадках по поводу собственной адекватности и сдерживая порыв ущипнуть себя за руку - все, что происходило с ней за последние полторы недели, казалось ей сном, который был слишком хорош для того, чтобы стать реальностью - она не без любопытства выглядывала из-за ненароком приоткрытой двери, за которой скрывался чуждый пока для нее мир кино. И с разочарованием ловила себя на той мысли, что для современной двадцатипятилетней девушки, живущей в век информации и технологий, очень мало имеет представления о том, как именно выглядит то, что скрывается "за кадром" любого голливудского фильма. Однако этому было оправдание - ее профессия требует полной самоотдачи, и работая по несколько часов в сутки практически с самого детства над оттачиванием профессионального мастерства, особо не найдешь времени на то, чтобы узнать что-то новое, твоего ремесла не касающееся. Ее жизнь вообще будто проходила мимо всего того, что происходило в других, далеких от ее скрипки областях. Не сказать, чтобы она очень была этим недовольна - другой жизни она не знала и не могла себе позволить, потому как больше ничего другого не умела - но иногда, помимо раздумий о том, как именно надо выучить очередной пассаж и в какой аккорд лучше разрешить субдоминанту второй ступени, душа требовала чего-то другого. Нового, доселе неизвестного и совершенно далекого от того, чем она занималась большую часть своей жизни. Однако поскольку она сама толком не понимала, что это желание - верный знак того, что пора иногда отвлекаться, этот порыв чаще всего запирался в далекий чердак, среди изредка всплывающих и пугающих ее саму бунтарских мыслей о том, что не взять бы все и не бросить к чертовой прабабушке, а потом собрать нажитые за двухгодичную самостоятельную жизнь пожитки в тряпичный рюкзак, прихватить футляр с инструментом (без него она не мыслила себя, считая его неотъемлемой частью своего "я") и отправиться в путешествие автостопом. Эти мысли не имели никакого шанса на свершение, потому как неустанно подавлялись рациональной частью сознания. Но что тогда ее сподвигло дать согласие на ту странную просьбу, которая и привела ее к дверям киностудии, где ее ждало, быть может, самое странное и неожиданное для ее карьеры дело? Вероятно, именно эти отголоски безумства и заставили ее сказать "да" субъекту в авиаторских очках и твидовом пиджаке, который, казалось, был очень уверен в своей идее и в том, что для ее исполнения ему нужна именно она. Вообще, за последние два года своей жизни она привыкла к разным новостям - перемены нагрянули на нее ровно с того момента, как ее выцепила студия звукозаписи с какого-то квартирника, на каких она тогда приходила "повыпендриваться" - играть джазовые импровизаци и прочую "ерунду" чисто ради собственного удовольствия. Богемные тусовки, на них собирающиеся, воспринимали девушку со скрипкой как экзотический экспонат - стоило ей хоть словом заикнуться, что она относится к этой профессии, и все немедленно требовали подтверждения слов. "Круто, скрипка! Это ведь как Ванесса Мэй"- восхищенные возгласы примерно такого содержания придавали ей уверенности в том, что в широких массах ее ремесло воспринимается все так же приземленно, и это понимание давало ей смелости играть то, что заблагорассудится, а не показавшиеся бы таким слушателям скучными сонаты Моцарта и концерты Чайковского. В один из таких перформансов ее и заметили люди, занимающиеся поиском новых дарований для крутой звукозаписывающей компании. Вернее, один человек. А там все завертелось, как в сказке про Золушку, и вот - не прошло и трех лет, как ее имя и красиво обработанные фото пестрят на каждом рекламном стенде Лондона. И вот, она здесь. В самом дорогом клубе Лондона, и не просто так, а со своей сольной программой. Дверь гримерки с треском захлопнулась: шум и гам, которые норовили прорваться в нее, прервались на полуслове. Но в нос тут же прорвался спертый сигарный дым. Дорогие сигары с вишневым ароматом - запах был различим, но не знаком. Значит, в гримерке есть кто-то чужой. - Линда, ты прелесть! И появилась как раз вовремя, я уже было собирался волноваться, - знакомый голос заставил ее отвлечься от собственных мыслей и внимательно осмотреть помещение на предмет нахождения в нем его обладателя. Как и оказалось, Кайл - тот самый продюсер - вальяжно развалился посреди кожаного дивана, что был приставлен к углу. И, судя по его расслабленной позе (Кайла, не дивана), волноваться он не то, что не думал, а даже и не предполагал - абсолютно довольная улыбка озаряла его овальное лицо, похоже, не так уж и недолго. Тот самый субъект стоял к ней спиной - его твидовый пиджак и вельветовые штаны винного цвета показались ей достаточно щегольскими. Левая рука была засунута в карман штанов, правая расслабленно держала сигару вида "да, я знаю, что они чертовски дорогие". Подобные экземпляры чаще всего встречаются в области культуры и смежных ей индустрий - резонно было решить, что улыбка на физиономии Кайла светит его отбеленные зубы неспроста. "Еще один идейный вдохновитель?" Взгляда было вполне достаточно - не столь редкий для человека профессии Кайла дар понимать собеседника на интуитивном уровне, считывая эмоции, был ему не чужд. Да и с Линдой они достаточно долго работали, чтобы хорошо знать друг друга и понимать с полуслова. Коротко выдохнув, она поправила выбившуюся из-за чересчур экспрессивной игры прическу и, пытаясь на ходу смерить важность сделки, сложила скрипку в лежавший рядом футляр. Субъект в твидовом пиджаке, видимо, не дождавшись ее ответной реплики, наконец повернулся к ней передом - отблеск зеркальных стекол помешал ей как следует разглядеть его лицо. Коротко стриженая голова, невысокий лоб и прямой нос показались ей достаточно неброскими. Он в очередной раз затянулся - медленно, растягивая удовольствие и наслаждаясь им, и сигарный дым обрушился прямо на нее, мешая толком разглядеть его. - Знаете, очень долго я ждал этой встречи. И теперь, увидев вас, понял, что очень буду огорчен, если вы откажете в том предложении, которое имеется у моей компании, - вежливая манера говорить и слегка дергающийся голос, официально протянутая рука для рукопожатия. Всего этого хватало, чтобы понять - парень с пустыми руками уходить не собирается. Почувствовав, что наклевывается что-то очень интересное, она показывать интерес все же не спешила. - Это, конечно, не самое удобное время и место для разговора, - начала было она, чуть причмокнув губами. - Но поскольку это очень интересная идея и заманчивое предложение, Линда будет рада вас выслушать прямо сейчас! - перебил ее Кайл, встрепенувшись. Его строгий взгляд дал понять, что выделываться в этом случае нельзя. И, решив не портить ситуацию, она просто кивнула - приготовленные слова, теперь неугодные, так и норовили слететь с языка. Субъект в очках-авиаторах хмыкнул, пожав ей руку. - Я не представился. Энди Бернс, исполнительный продюсер Recorded Picture Company, - блестящая серебром визитка, столь же помпезная и вычурная, каким был сам субъект, возникла у нее под носом. "Да, в таких делах без всей официальности дело не обойдется" - в этот раз уже хмыкнула Линда, ответив на рукопожатие. - И какое предложение есть у снимающей кино компании к музыканту? - поторопилась она, не выдержав молчания. Слегка механический смех, которым Кайл наградил ее в ответ, показался ей как никогда раздражающим. - Прекрасное предложение, дорогая. Этот человек хочет предложить тебе контракт! - продюсер, казалось, светился от радости. - Погодите, мисс Линда еще не в курсе всей ситуации, - свет от огромной лампы, что была встроена в зеркальный потолок, отражался в очках посетителя и слепил ей глаза - трудно было сосредоточиться на его лице. А поскольку Линда привыкла смотреть на собеседника, то и воспринимать его речь было не слишком комфортно. - Для съемок одного фильма нам требуется скрипач, который должен будет не только записать отдельные произведения, но и научить правильной постановке нашего актера. Собственно, запись будет производиться в реальном времени - ваша обязанность состоит в том, чтобы играть "за кадром" во время игры актера. Так режиссер добьется наиболее правдоподобного эффекта - вам, наверное, самой не раз приходилось видеть, что в подобных сценах редко когда получается добиться естественности. Едва скрыв удивление, Линда вытаращилась на собеседника. Ей предложили участвовать в съемках фильма! Эта новость казалась ей столь же невероятной, как если бы в гримерку заявился Гендальф и позвал спасать Средиземье - во всяком случае, приключения она сулила такие, о которых она и помыслить не могла вот уже как целых десять лет. И вот - на тебе, гусеница из "Алисы в стране чудес" приглашает в путешествие по шахматному полю. Пытаясь подобрать нужные слова, она сдерживалась, чтобы не размечтаться - воображение уже рисовало в голове красочные картины о том, как это все будет происходить. - Это что, новые съемки "Шерлока Холмса"? Или очередной фильм о Паганини? - не думая, выпалила она, чувствуя, что вновь превращается в прежнюю себя - держать имидж, когда на тебя сваливаются подобные новости, весьма трудно. Энди - кажется, так его звали, - с улыбкой покачал головой. - Нет, у нас, к сожалению, не настолько широкий размах. Поскольку картина только начинает готовиться, все точные подробности я могу вам рассказать только после того, как вы станете частью нашей команды. Ну а в рамках того, что и так известно СМИ - это фильм о вампирах, живущих в наше время, в котором будут принимать участие известные голливудские актеры. Такие, как Тильда Суинтон, к примеру, - на последних словах субъект сделал едва ощутимую паузу. Кайл и Линда торжествующе переглянулись. Казалось, большой куш сам идет в руки - только бери. - Во избежании возможных вопросов - нет, не продолжение "Сумерек", - тем временем продолжал Энди, почувствовав, что Фортуна на его стороне, - Что-то более артхаусное и работы Джармуша. - Отлично, просто отлично! Ну что, ты справишься с задачей? - не выдержал Кайл, наконец вставая со своего дивана. С нетерпения Линда прошлась взад-вперёд, нервно потирая руки - казалось, пальцы деревенеют. Такое всегда начиналось перед важным делом - верный знак того, что организм на адреналине. Как перед важным концертом, хотя свою программу она сегодня уже отыграла. - Да, конечно да! И буду очень рада с Вами сотрудничать, - стараясь сделать голос ровным, а внешний вид - чуть менее взволнованным, она зачем-то вновь протянула ему руку. - В таком случае, буду ждать Вас во вторник к двенадцати. Все контакты есть на визитке, - забрав протянутую вещь, Линда проводила человека из кино, пахнущего вишневым табаком и атмосферой съемочных площадок и оставившего обоих размышлять над полученной информацией. ***** Время, оставшееся до казавшейся ей столь важной встречи, тянулось нестерпимо медленно. Все каждодневные дела - серьезные и не очень - воспринимались ей как что-то чужеродное, что мешало наконец дождаться того самого момента, когда новое и оттого загадочное нечто предстанет перед ней в другом свете. Не раз задумываясь о том, что ей придется ненадолго стать педагогом и тем самым облечь на себя недюжинную ответственность за то, как чисто гипотетически будет выглядеть кадр фильма, она немного волновалась. Вспоминая, как именно ставили руки ей - стараясь восполнить в памяти каждые важные моменты, она много раз проговаривала про себя фразы, которые бы произносила во время "урока". И немедленно корила себя за это. Придется работать с серьезными людьми, и всякие ее фантазии в данном случае принимали совершенно нелепый вид. Она долгое время мучила себя догадками, с КЕМ же ей придется работать, но вскоре поняла, что лучше не ломать себе голову и смиренно дождаться того момента, когда все откроется само по себе - рано или поздно этот момент должен настать. И вот, наступил тот самый вторник. Преодолев автомобильные пробки - типичные для каждого города-миллионника, она добралась до студии с опозданием. Ее новым препятствием стал проходной терминал на первом этаже, где по-британски дотошная сотрудница ресепшена не хотела верить, что взлохмаченная Линда с бурым пятном от кофе на салатовой блузке (водитель торопился и резко газовал) - тот самый новый сотрудник для съемок, которого она ждет. Пришлось звонить на какой-то там этаж и выяснять подробности, после чего минут через пять спустился Бернс с извинениями. Линда была недовольна лишь тем, что опаздывает в первый же день, и все его слова пропустила мимо ушей, стремясь поскорее добраться до студии. Сегодня Бернс выглядел иначе. Тот дорогой лоск был потерян за отсутствием вельветового костюма, который сменили рубашка-поло и темные брюки. Вместо наблюдения за стеклами очков, как это было в прошлый раз, Линда теперь могла рассмотреть его глаза, которые, впрочем, имели совершенно неразличимый, казалось, то ли сероватый, то ли болотный оттенок. И если в тот раз она была готова сравнить его с Кэрроловской гусеницей, то сегодня Бернс казался ей более человечным. - Вам не жарко? - поинтересовался он, указав на коричневую кожаную куртку, которую Линда застегнула до самого верха, желая скрыть злополучное пятно. Она отрицательно мотнула головой, поправив норовивший сползти ремень от скрипичного футляра, висевшего за спиной, и мельком посмотрев на свое отражение в большом зеркале. Прическа держалась идеально и помада не размазалась, что ее успокоило. Из лифта они попали в длинный узкий коридор с глухими черными стенами. Почти все двери, ничуть не уступавшие в оттенке цвета стенам коридора, были закрыты, за исключением одной-единственной - она располагалась чуть правее от лифта. Табличка, гласящая, что эта дверь ведет в студию, подсказала Линде, что идти следует именно туда.