Did you miss me?

Far away, the ship is taking me far away Far away from the memories Of the people who care if I live or die Starlight, I will be chasing the starlight Until the end of my life I don't know if it's worth it anymore Hold you in my arms, I just wanted to hold you in my arms… My life, you electrify my life Let's conspire to ignite All the souls that would die just to feel alive But I'll never let you go If you promised not to fade away Never fade away Our hopes and expectations Black holes and revelations Muse. Starlight

— Я скучал по твоему равнодушному лицу, — Джим криво ухмыльнулся. — Не думал, что когда-то это скажу. Меня всегда бесило отсутствие эмоций, я ломал голову над тем, как заставить тебя продемонстрировать хоть какие-то чувства. Вот и заставил. Отвращение! Нет уж, равнодушие предпочтительнее. Холмс продолжал молча смотреть на него. — Шерлок! — лицо криминального консультанта исказилось болезненной гримасой. — Ответь хоть что-нибудь. Обругай меня. Скажи, что ненавидишь, что никогда не простишь… Не молчи! — Что я сделал, чтобы заслужить такое? — ровным голосом спросил детектив. — Шерлок, ты все не так понимаешь! — А как я должен это понимать? — взгляд Холмса не выражал никаких эмоций. — Что ты спасал свою жизнь? Я это знаю. Как и то, что опасность была нешуточной. — Дело не в этом, — Мориарти поморщился. — Я выходил сухим из воды много раз, и вышел бы снова. Не было причин имитировать свою смерть только из-за тех, кто за мной охотился. — Вот как? — холодно поинтересовался детектив. — Значит, спектакль был разыгран именно для меня? Мне следует почувствовать себя польщенным? — Как ты догадался, что я жив? — тихо спросил Джим. — Если ты хотел, чтобы я продолжал считать тебя твоим братом, не следовало показываться мне без рубашки, — сухо заметил Шерлок. — Твоя спина сказала мне правду. Мориарти удивленно округлил глаза. — Каким образом, интересно? У меня там нет ни родимых пятен, ни приметных родинок… — Зато неприметных — целая россыпь, — спокойно отозвался детектив. — И они расположены точно так, как я запомнил, когда доктор Каульбах заставил нас раздеться для медосмотра. Даже у близнецов родинки не бывают одинаковыми, их рисунок так же индивидуален, как линии на подушечках пальцев. — Ты же на меня тогда не смотрел! — изумился криминальный консультант. — Смутился и уставился в противоположную стену. — Одного взгляда было достаточно, — ровным голосом резюмировал Холмс. — Но ты не ответил на вопрос. Чем я такое заслужил? Мориарти поник головой. — Это была ошибка. Я просто не ожидал… — Не ожидал чего? — сухо спросил Шерлок. — Что тебе будет так больно, — хриплым шепотом проговорил Джим. — Я был в шоке, когда увидел тебя на похоронах. Это как будто… Мне показалось, что ты утратил все, что делало тебя живым. — О да, я помню, — лицо Холмса на мгновение исказилось. — Ты не хотел видеть меня… как ты там выразился? «Жалкой развалиной»? Тебе это так противно, что остается отдать приказ пристрелить меня из жалости. Ну, и сделал бы это, что тебя остановило? — Шерлок, — Джим потянулся было к нему, собираясь накрыть его ладонь своей, но потом смущенно отдернул руку и даже для верности сунул ее в карман. — Забудь все, что я тебе говорил. На самом деле я никогда так не думал. Я лишь хотел уязвить тебя, заставить злиться, чтобы ты заново ожил. Весь этот год я провел в страхе, что просто убил тебя… Не физически, но то, что с тобой происходило, напоминало именно смерть. Ты перестал жить. И я делал все, чтобы заставить тебя выйти из этого состояния, даже если в ответ ты с каждым днем ненавидел меня все сильнее. — Преданный пес, — детектив скривил губы. — Наверное, тебя это позабавило. Отличное завершение для нашей игры. Надеюсь, окончательная победа принесла тебе удовлетворение. По лицу Мориарти прошла судорога боли. — Нет, — безнадежно проговорил он. — Все не так. Я ведь даже не догадывался, кем был для тебя, пока сам не увидел. Думал, ты ценишь меня как равного — за неимением других равных. Черт, Шерлок, я передать не могу, что почувствовал… Для меня это было совершенно новым ощущением: понять, что ты предан мне даже после смерти. Холмс закатил глаза. — Отлично, — сухо проговорил он. — Молодец, Джим. Криминальный консультант закрыл лицо руками. — Что бы я не сказал, становится только хуже, да? — Когда-то ты заявил мне, что не желаешь стоять над моим трупом, — безжизненным тоном напомнил детектив. — Так почему решил подвергнуть такому меня?  — Ведь ты же… Шерлок, ну пойми! — в голосе злодея-консультанта зазвучало отчаяние. — Я много месяцев пытался добиться от тебя хоть каких-то эмоций и неизменно натыкался на твою ледяную оболочку. Я думал, что ты в принципе не способен чувствовать, что… — Понятно, — отозвался Холмс. — Что же, ты был неправ. И у тебя был целый год, чтобы понять это и сказать мне правду. Не думал же ты, что я тебя выдам? — Я… — Мориарти схватился руками за голову. — Я совершил ошибку, Шерлок. И признаю это. Мне казалось, ты отталкиваешь меня из-за того, что я преступник. Что так будет всегда… разве что я каким-то образом изменю свое прошлое, перестану быть тем, кто я есть. На протяжении этой тирады глаза детектива все больше расширялись от изумления. Наконец он не выдержал и горько рассмеялся. — Даже так? Ты решил, что если предложишь мне идеального Мориарти, который, по сути, является жалкой копией того, кто мне нужен на самом деле, то я радостно ухвачусь за эту подделку и… Джим, ты меня вообще когда-нибудь слушал? Вспомни, что я тебе говорил: ни один из нас не может изменить себе, поскольку мы дороги друг другу именно такими, какие есть. Перестав быть собой, мы потеряем… Да ты сам все видел! — Видел, — тоскливо согласился криминальный гений. — Ты даже не представляешь, каково было мое изумление, когда до меня дошло: тебе нужен преступник Джим, а не славный парень Джейми. — Я дал тебе это понять довольно быстро, — холодно проговорил детектив. — Что мешало признаться? О, дай угадаю: моя искренняя скорбь была отличным прикрытием от тех, кто хотел твоей смерти. Никто не усомнился, видя, что поверил даже Шерлок Холмс. — Нет, — Мориарти обреченно покачал головой. — Дело не в этом. То есть, ты прав, это было более, чем убедительно. Но повторяю: мне не было смысла прикидываются мертвым только ради спасения собственной жизни. — И ты убил брата, — холодно сказал детектив. — Чтобы занять его место. На лице Джима появилось выражение такой боли и потрясения, что Холмс содрогнулся. — Убил? — глухо проговорил злодей-консультант. — Ты так думаешь? Пока я не встретил тебя, Джейми был самым дорогим для меня человеком. Несмотря на нашу ссору. Я спас бы его, если бы мог. Но моего брата убила бластома щитовидной железы. Очень поздно диагностированная. И сделать ничего уже было нельзя. — Лейкоциты, — пробормотал Шерлок. — И морфий! Ну, разумеется! Хотя идея с упаковкой от арахиса была великолепна. Браво! Мориарти грустно кивнул. — Я знал, что ты заподозришь болезнь, если не предложить тебе еще какую-то версию. Арахис в сочетании с морфием поднимает уровень лейкоцитов так, что может прикрыть даже онкологию. Идея принадлежала Джейми, кстати. — То есть, насчет того, что вы не виделись с тринадцати лет — тоже вранье? — Холмс закатил глаза. Криминальный гений грустно покачал головой. — Увы, нет. Ты совершенно верно угадал насчет Карла Пауэрса. Я тогда тоже совершил ошибку… Джейми пришел с разбитым носом и в сердцах сказал: «Да чтоб он сдох, этот придурок!» — И ты решил исполнить то, что счел желанием брата, даже не подумав, что на самом деле он вовсе не хотел ничего подобного, — констатировал детектив. — Точно, — Мориарти вздохнул. — Я не колебался, думая, что делаю это для него. А он пришел в ужас. Разочарование в глазах самого дорогого человека… Мне пришлось жить с этим много лет. Именно поэтому я и не мог тебе ни в чем сознаться. Я боялся, Шерлок. Мне легче было смириться с мыслью, что потерял тебя навсегда, чем перенести это во второй раз. Я хотел только остаться в твоих глазах тем, кем ты меня считал. Видеть, как ты вспоминаешь меня с любовью и восхищением. — Как тебе это удалось? — тихо спросил Холмс. — Как вообще можно было решиться подбить брата на такое, даже если он умирал? — Весь план принадлежал ему, — вздохнул Джим. — Можно сказать, это он меня «подбил». Джейми нашел меня, когда узнал, что ему осталось жить полтора месяца. Но если бы он этого не сделал, то я разыскал бы его сам. Поверишь ли ты, но я почувствовал, что с ним случилась беда. Всегда чувствовал, на самом деле. Когда он был ранен в ногу, я проснулся от боли и неделю потом хромал. Так и в этот раз: внезапно возникло ощущение, что я нужен своему брату. Холмс кивнул и поинтересовался. — Когда это случилось? — В то время, когда ты ходил на свой психологический тренинг и охотился на Уилкинсона. Джейми приехал и сказал, что хочет попрощаться. Только я не мог просто смириться… определил его в лучшую клинику Европы и вообще сделал максимум того, что возможно сделать за деньги. Но лишь продлил отпущенное ему время до трех месяцев. В тот день, когда ведущие светила медицины подтвердили приговор ирландских коллег, я напился так, как не напивался ни разу в жизни. И рассказал брату о тебе. О том, что ты никогда не примиришься с моими занятиями. Кажется, я в сердцах заявил что-то вроде: «Все было бы иначе, будь я тобой». И Джейми ответил: «Тогда стань мной, Джим». Шерлок только головой покачал. Взгляд его был полон горечи. Но Мориарти настолько погрузился в воспоминания, что не заметил этого. — Наутро я понял, что брат не шутит, — продолжил свой рассказ злодей-консультант. — И не только это. Знаешь, Джейми всегда считал, что он слабее меня, что я в нашей паре первый, а он второй. И я с этим в глубине души соглашался. Но в его последние месяцы мне пришлось убедиться, что это не так. Он ни в чем мне не уступал, а по твердости характера еще и превосходил. Брат не дал мне ни одного шанса передумать, был полон решимости помочь спастись от преследования и заодно добиться ответной любви. И спланировал подмену как серьезную военную операцию, продумал мельчайшие детали. Я лишь внес коррективы в том, что касалось тебя. Потому что лучше знал, на что ты обратишь внимание в первую очередь. Мы с тобой равны во всем, но в той партии против тебя играли двое. Только поэтому нам и удалось. Детектив болезненно поморщился. — Джейми просчитал все. За три месяца я изменил внешность так, чтобы не отличаться от брата, научился ходить и говорить как он. Последние недели мы провели в Дублине, и брат уже почти не вставал с постели. А нам надо было скрыть его болезнь от всех, кто его знал. Потому я общался с его соседями, знакомыми, и даже самые близкие из них не заподозрили, что я — не он. — Хромота? — Шерлок приподнял бровь. — Просто особая конструкция ботинка, — Джим пожал плечами. — Я заказал сразу несколько пар. По виду левый ничем не отличается от правого, но на самом деле там утолщенная подошва. Она и обеспечивала мне хромоту. Сложнее было все время помнить про правую руку. К счастью, внимательно следить за этим приходилось лишь в твоем присутствии, другие все равно не замечали, даже если я забывался. — Отпечатки? — Ах да, — Мориарти грустно улыбнулся. — Этому Джейми придавал особое значение. Я подменил их в своем деле и его досье, а потом мы вдвоем очень тщательно вытерли все в нашем дублинском доме, не пропустив ни одной поверхности. И брат все оставшееся время не снимал перчаток, чтобы его пальцев там точно не было. А когда… когда мы оба поняли, что его время на исходе, я привез его в Лондон. И мы зашли в мою квартиру. — Я знаю, — Шерлок кивнул. — Уже догадался. Отличный план. Пыль оставалась нетронутой, и в процессе уборки твои отпечатки точно были бы уничтожены. Но есть места, которые никто не протирает. Я нашел след его пальца на выключателе ночника, и он стал для меня решающим доказательством. — Самым слабым местом в нашем плане был анализ ДНК. Я знал, что ты вспомнишь про мою кровь на полу. Убрать ее оттуда, не вызвав подозрений, не было никакой возможности. Потому Джейми предложил сделать так, чтобы тело обгорело, — лицо злодея-консультанта исказилось самой настоящей мукой. — Я пытался спорить, но брат снова доказал, что никогда не был слабее меня. Он настоял, мотивируя это тем, что ему будет уже все равно, но огонь, во-первых, уберет мелкие различия во внешности и скроет рак, а во-вторых, ты сможешь списать погрешность в анализе на продукты горения. Детектив горько усмехнулся. — Могли бы не беспокоиться. Совпадение максимальное, 98,5 процентов — несмотря на повреждение тканей. Редкий случай, почти уникальный. Вы не просто близнецы, вы были абсолютно идентичны. Джим закрыл глаза, пряча мелькнувшую в них боль. — Он раньше меня понял, что у него начинается агония. Сам спустился к машине, но даже там не позволял вколоть себе морфий — до последнего. Знал, что его это вырубит, хотел контролировать все до конца. Это была не самая легкая смерть, Шерлок… Я вел машину, но дорогу едва видел… в глазах было темно. Джейми сдался лишь тогда, когда мы добрались до обрыва, который выбрали заранее. Он пересел за руль и наконец позволил ввести себе лекарство. А потом я просто держал его руку, чувствуя, как замедляется пульс. Не открывая глаз, он откинулся на спинку кресла. — У тебя есть еще вопросы? «Полно! — с тоской подумал детектив. — У меня все еще гораздо больше вопросов, чем ответов. Но разве могу я их задать, после того как только что заставил тебя повторно пережить смерть брата?» Наконец Мориарти снова посмотрел на Шерлока. — Я думал, что делаю это для тебя. А вышло, что опять повторил ту же ошибку. Второй раз в жизни я неправильно понял мотивы самого дорогого человека и в итоге потерял его. — Так, с меня довольно! — неожиданно зло проговорил Холмс и резко поднялся. Шагнул к криминальному гению, рывком вытащил его из кресла. В глазах Джима застыла обреченность. Он просто смотрел на соперника, ожидая, что тот его ударит или вышвырнет из своего дома, потребовав больше никогда не показываться на глаза. Вместо этого детектив решительно прижал Мориарти к себе. — Чтобы не ошибаться в чужих мотивах, — серьезно проговорил он, зарываясь лицом в его волосы, — не нужно придумывать их самостоятельно. — Шерлок, я… — Помолчи, — довольно резко прервал его Холмс. — Ты наговорил достаточно, хватит уже. Мориарти вздохнул и замер. Он не пытался обнять детектива в ответ, только прижался к нему всем телом и закрыл глаза, стараясь не шевелиться. Руки Шерлока ощутимо тряслись, его вообще била крупная нервная дрожь. Несколько минут оба молчали. — Джеймс простил бы тебя раньше, если бы ты не пытался решать за вас обоих, — наконец прошептал Холмс, обнимая его еще крепче. — Ты сам для себя придумал, что он не хочет примирения. — Тогда давай за нас с тобой решишь ты, — шепотом отозвался Джим. — Сможешь меня простить? — Не знаю, — честно ответил Шерлок. — Я вообще ни в чем не уверен. Кроме одного: я больше не позволю тебе оставить меня, даже если придется приковать к себе наручниками. Когда до криминального консультанта дошел смысл сказанного, из его груди вырвалось нечто среднее между всхлипом и судорожным вздохом. Он обхватил талию детектива руками и уткнулся носом в его шею. — Наручники меня не удержат, сам знаешь, — пробормотал он. К тому же, в них нет нужды. То, что привязывает меня к тебе, гораздо прочнее. И хотя последние слова не были произнесены вслух, Шерлок понял. Он глубоко вздохнул, чуть отстранился, не выпуская Мориарти из объятий, и вгляделся в его лицо. Пробежался пальцами по щеке, легонько погладил нижнее веко под правым глазом. — Можно вернуть? — тихо поинтересовался он. Джим покачал головой и криво улыбнулся. — Она мне никогда не нравилась. — А мне да, — вздохнул детектив, и мягко прикоснулся губами к тому месту, где раньше была родинка. Злодей-консультант закрыл глаза и глухо застонал. Этого оказалось достаточно, чтобы Холмс утратил остатки сдержанности. Пробормотав что-то нечленораздельное, он решительно поцеловал своего воскресшего соперника, понимая, что сейчас уже не сможет оторваться от него, даже если на Бейкер-стрит обрушатся разом наводнение, землетрясение, ураган и цунами. Ощущения от этого поцелуя, к слову, были сходны со всем вышеперечисленным: Джим почувствовал, как у него мгновенно ослабели колени, и вцепился в детектива, словно утопающий в соломинку, просто чтобы удержаться на ногах. Это не было похоже ни на что, испытанное ими раньше. Концентрированное безумие, замешанное на обоюдном облегчении и отчаянном желании забыть безнадежную тоску последнего года. Ни один из них не думал о том, что будет дальше: способность анализировать ситуацию, бывшая для обоих второй натурой с самого рождения, просто отключилась, сметённая бурей эмоций. Детектив обхватил лицо Мориарти ладонями, удерживая, не позволяя отстраниться и разорвать поцелуй. Тот и не пытался, хотя понимал, что еще немного, и он утратит контроль над собой окончательно. — Шерлок, — задыхаясь пробормотал Джим, когда Холмс все-таки оторвался от него на мгновение, чтобы глотнуть воздуха. — Это правда ты? Бесчувственный упрямец, которого я месяцами разводил на что-нибудь большее, чем рукопожатие? Холмс скривил губы. — Что тебя не устраивает? — Все устраивает, — криминальный гений закатил глаза. — Просто хочу понять, насколько мне позволительно заводиться. Ты ведь не намерен остановиться в самый неподходящий момент? Детектив удивленно посмотрел на него потемневшими, расширенными глазами. — Ты хочешь остановиться? — хрипло спросил он. — Действительно? — Нет, конечно, — Мориарти с трудом перевел дыхание и попытался улыбнуться. — Но я думал, что ты… — Даже и не собирался, — Холмс фыркнул. — С чего бы? И вообще, мы женаты, если ты забыл. Криминальный консультант только головой покачал. Шерлок в который раз за последнее время изумлял его, с легкостью ломая давно сложившийся шаблон. — Да уж, — криво ухмыльнулся Джим. — Отговорка насчет «никакого секса до свадьбы» была бы явно неуместна. Но… Ты уверен? — Как никогда, — Холмс вернул ему точно такую же ухмылку, а потом снова притянул к себе и прижался бедрами, недвусмысленно давая ощутить собственное возбуждение. — А ты? — Я всегда был уверен, — пробормотал Мориарти, покрывая легкими поцелуями его шею. — Тогда в чем проблема? — детектив обхватил его за талию и легонько подтолкнул в сторону спальни. * * * — Ты её за год ни разу не снял, — растроганно проговорил Джим, поддевая ногтем золотую цепочку на шее Шерлока. Тот, стягивая с соперника рубашку, улыбнулся одними губами. — Я подарю тебе новую, из стены дома Прайса. Вместо кольца. А потом осторожно прикоснулся к повязке на левом плече. — Больно? — Уже нет, — Мориарти гладил обнаженные плечи детектива. — Ерунда. Не отвлекайся на мелочи. Чего-чего, а отвлекаться Холмс и не собирался. Ловко избавив их обоих от остатков одежды, он обхватил ладонью отвердевший член Джима, исторгнув из его груди судорожный вздох. Тот настойчиво двинул бедрами навстречу, но детектив тут же разжал руку и мягко подтолкнул соперника, укладывая на постель. Смешок Мориарти скорее напоминал стон. — Радость моя, не будь настолько серьезным, — съязвил он. — А то я чувствую себя телом на месте преступления. Ты меня изучаешь с такой же тщательностью. — Хватит болтать, — фыркнул Шерлок, скользя губами по его груди. Он и в самом деле исследовал каждый дюйм кожи Мориарти, отмечая едва заметную дрожь, возникавшую в тех местах, которых касались его губы. Ловя малейшую реакцию, запоминая, что нравится Джиму больше всего. Холмсу понадобилось совсем немного времени, чтобы заставить соперника извиваться, судорожно цепляясь коротко остриженными ногтями за простыни, выгибаться навстречу и умолять. — Пожалуйста… Я не могу больше… Детектив прервался на мгновение, чтобы внимательно вглядеться в затуманенные желанием темные глаза. — Как ты хочешь? Злодей-консультант нервно хмыкнул. — Доверюсь твоим предпочтениям, пожалуй. Переплетённые пальцы, взгляды — глаза в глаза, разгоряченная, влажная от пота кожа… И захлебывавшиеся стоны, уже непонятно, чьи именно. Мориарти отдавался отчаянно, прижимаясь к нему всем телом, цепляясь за плечи Шерлока, словно опасался, что тот сейчас исчезнет. — Еще… еще, пожалуйста… Дааа! Ох, идеально! Ощущение полета. Или падения в невесомости. Целая вселенная, сжавшаяся в одно бесконечное мгновение. Черные дыры в космосе — расширенные зрачки его глаз. Откровение полного и окончательного единства: разумов, чувств и тел. Ты — это я! Теперь это обретало еще более глубокий смысл. — Ох ты… — с трудом выговорил Джим, когда понял, что снова может дышать. — Ради такого стоило умереть. Шерлок довольно ощутимо ткнул его кулаком в бок. — Ауч! — возмутился Мориарти. — Ты чего? — Не смешно, — сухо заметил Холмс. — Я и не смеюсь, — злодей-консультант потерся щекой о его плечо. — Только хотел сказать, что это было впечатляюще. — Польщен, что тебе понравилось, — ровным голосом отозвался детектив. Джим фыркнул. — Понравилось — это не то слово! — а потом весьма чувствительно куснул Шерлока за плечо. — Быстро скажи, что тебе тоже было хорошо. А то я обижусь! — Хорошо, — ухмыльнулся Холмс, — это не то слово. Оба довольно долго молчали, приходя в себя. Детектив, откинувшись на спину, не шевелился, только крепко обнимал Мориарти, А тот, прижавшись к боку мужа, водил кончиком пальца по его груди, рисуя причудливые узоры. — Между прочим, — наконец подал голос криминальный гений, — у тебя это был не первый раз. Девственники не бывают настолько уверенными. Шерлок фыркнул. — Да с чего ты вообще взял, что я девственник? — Потому что постоянно следил за тобой на протяжении последних пяти лет, — проинформировал Джим. — Если бы ты с кем-то встречался, хотя бы и только ради секса, я бы об этом знал. — С чего мне было тратить на это время? — удивился детектив. — Сам ведь знаешь, я никогда не был рабом физических потребностей. А когда уж совсем не получается их игнорировать… так есть же более простые способы снять напряжение, чем пытаться найти себе полового партнера. — Об этом я и говорил, — ухмыльнулся Мориарти. — Да ладно, — удивился Шерлок. — Не можешь же ты не знать! Майкрофт слил тебе всю мою подноготную, когда пытался выбить из тебя код-ключ. Неужели он целомудренно умолчал о том, что я творил сразу после колледжа? — Ничего об этом не знаю, — злодей-консультант нахмурился. — Расскажи. — Не о чем рассказывать, — детектив равнодушно пожал плечами. — Я тогда еще не придумал для себя эту работу и отчаянно скучал. Соответственно, кидался во все тяжкие, чтобы развлечься. Алкоголь, наркотики, секс, включающий все возможные способы и комбинации. — С мужчинами тоже? — деловито уточнил Джим. Шерлок закатил глаза и чмокнул его в висок. — Да. И с женщинами. И групповой. И с насилием, и под кайфом… У меня было все, что только можно выдумать, и в каких угодно количествах. А потом я просто понял, что это скучно. Сиюминутное физическое удовольствие не стоит затраченных усилий. — Похоже на тебя, — ехидно проговорил Джим. — Чтобы прийти к такому банальному выводу, надо было вначале все попробовать. Любая информация только опытным путем, да? — Да. А у тебя иначе? — В отличие от некоторых, я никогда не считал что секс это скучно, — Мориарти старательно добавил в голос точно отмеренную дозу возмущения. — Между прочим, в нашей теперешней ситуации слышать от тебя такое еще и обидно. — Не сравнивай, — очень мягко проговорил детектив, касаясь губами его лба. — Ладно, не буду, — Джим прижался к нему, хотя по-прежнему изображал, что оскорблен в лучших чувствах. — Но все равно, я огорчен. — Чем? — Я, может, мечтал, что буду у тебя первым, — криминальный консультант обижено поджал губы. — Ты и так первый в определенном смысле, — спокойно отозвался Холмс. — Правда? — Мориарти приподнялся на локте и с интересом вгляделся в его лицо. — Это в каком же? Неужели, ты никогда раньше не был сверху? Шерлок закатил глаза. — Не говори ерунды! Я же сказал: сколько угодно и во всех возможных вариантах. — Тогда?.. — Но речь шла о сексе, — ровным тоном закончил свою мысль детектив. — А вот заниматься любовью мне прежде не доводилось. Джим вдруг издал невнятный звук и уткнулся лицом в плечо Холмса, обхватив его руками поперек груди и прижимаясь изо всех сил. Он дрожал всем телом, и дыхание его снова сбилось. — Что такое? — с тревогой поинтересовался Шерлок. — Джим? Ты чего? — Ты сказал, что любишь меня, — срывающимся голосом пробормотал криминальный гений. — Вот так прямо, открытым текстом… А раньше не говорил. Ни разу… — Зачем говорить то, что ты знаешь и так? — руки детектива мягко подглаживали Мориарти по спине, но в голосе звучало неприкрытое удивление. — Или ты получил недостаточно доказательств за последний год? — Достаточно, — Джим шмыгнул носом. — Но одно дело знать, и другое — услышать. — Это просто слова, — Холмс покачал головой. — Они недорого стоят. Сказать ведь можно что угодно. Все это и делают. — Ты прав, — злодей-консультант криво улыбнулся. А потом мученически возвел глаза к потолку. — Бесчувственный зануда. Вот скажи, радость моя, почему ты был куда более откровенен в выражении своих эмоций, когда считал меня мертвым? На лице детектива мелькнула гримаса боли. Вот же странно, радость моя. Ты любишь меня мертвого куда сильнее, чем любил живого. Шерлок зажмурился и потряс головой, прогоняя мучительное воспоминание, а когда снова посмотрел на Мориарти, то столкнулся с очень встревоженным взглядом темных глаз. — Что такое? — напряженно поинтересовался Джим. — Я чего-то не знаю? — Ты знаешь достаточно, чтобы сделать нужные выводы, — хрипло отозвался Холмс, и добавил. — У меня был очень нелегкий год. И это будет еще некоторое время сказываться. — Понимаю, — Мориарти прикусил губу. — Что мы будем делать дальше? — спросил детектив. Злодей-консультант ощутимо напрягся. — Вроде, ты не собирался меня отпускать, — ровным голосом проговорил он. — Или передумал? — Нет, — Шерлок поморщился. — Но я не о том спрашивал. Ты будешь продолжать притворяться своим братом? — А есть выбор? Холмс закатил глаза. — Меня это бесит, — сознался он. — Мысль, что мы никогда не сможем быть вместе в открытую. Потому что никто не поверит, что я вдруг изменил свое отношение к Джеймсу. — Поверят рано или поздно, — фыркнул Джим. — Открою тебе секрет: они все будут в восторге, если такое случится. Они ведь обычные. Решат, что ты пытаешься утешиться, это же так… по-человечески. — Мне это не нравится, — повторил Шерлок. А потом скривился и добавил. — Но мой брат тоже считает, что тебе лучше оставаться мертвым, раз уж ты так удачно всех провел. — Майкрофту, в отличие от тебя, чужда эмоциональная составляющая, он руководствуется только целесообразностью, — констатировал Мориарти. А потом добавил, игнорируя недовольную гримасу детектива. — Ему понравился мой подарок, кстати? — Он был в восторге, — кисло отозвался Шерлок. — Зачем ты это сделал? Выдал же себя с головой. Джим вздохнул. — Я понял, что ты каким-то образом догадался. По глазам, когда ты подошел проверить, насколько серьезно я ранен. И решил дать возможность твоему брату разобраться со мной прежде, чем это успеешь сделать ты. Рассчитывал, что он просто отдаст приказ устранить меня или запрет где-нибудь в комнате с мягкими стенами. Холмс сжал руки в кулаки и отвернулся. — Скотина, — со злостью проговорил он. Мориарти прижался к спине детектива, обхватив его руками за талию. — Карающая длань Большого Брата — наименьшее, чего я боялся в тот момент. Давай, скажи мне еще раз, что я сам придумываю чужие мотивы. — Так и есть, — хмуро отозвался Шерлок. — А зачем ты вообще затеял все это с документами Фергюсона? Если бы хотел продать их иностранным спецслужбам, то сделал бы это. — Ой, милый, ну не тупи! Ты меня просто разочаровываешь! — воскликнул криминальный гений. — Все ведь так очевидно! Я не имею к этому отношения. Холмс посмотрел на него через плечо. Черные глаза смеялись. — План был твой, — сдержанно проговорил он. — Мой, — согласился Мориарти. Он поднялся и, совершенно не стесняясь собственной наготы, прошел к и их одежде, как попало сброшенной на пол. Отыскал свой пиджак, порылся во внутреннем кармане и протянул детективу свернутый вчетверо листок бумаги. — Держи. Дарю! Шерлок развернул план и всмотрелся в него, чувствуя, как горло сдавило от восхищения. Схема была просто гениальна. Оказывается, у Джима была привычка записывать все с помощью графиков и математических формул, вперемешку с именами, адресами и примечаниями. А на полях друг под другом располагались два рисунка. Очень узнаваемый профиль, обрамленный густыми кудрями. И недовольно кривящееся лицо Майкрофта. Скорее наброски в несколько штрихов, но выполненные настолько талантливо, что не оставалось ни малейшего сомнения, кто именно был изображен. * Было очевидно, что лист бумаги смяли, но потом снова разгладили и аккуратно сложили. Даже беглого просмотра детективу хватило, чтобы понять: весь план был куда сложнее и виртуознее, чем-то, что он наблюдал в исполнении О’Нила. — Я сделал это со скуки, — пояснил Джим. — Ко мне действительно обратились с просьбой добыть эти документы, и я отказал. А потом от нечего делать прикинул схему: как бы я исполнил это, если бы решил согласиться. Записал, скомкал и забросил в корзину для бумаг. — А О’Нил достал оттуда, — это не было вопросом. — Точно, — Мориарти поморщился. — В отличие от тебя, я сразу сообразил, что происходит, еще после убийства Барнетта. Как и то, что кто бы ни взялся за это дело, мой план он нашел, но до конца не понял. Сделав те же выводы, что и ты — только значительно раньше — я испытал примерно те же эмоции. Меня все считают мертвым, и кто-то, порывшийся в моей корзине для бумаг, решил поиграть в босса, используя мои наработки и ресурсы моей организации. Ух, и разозлился же я! — Могу себе представить, — детектив понимающе ухмыльнулся, и почти тут же нахмурился. — Но ты был в довольно уязвимом положении. Джим Мориарти в глазах всех был мертв. А Джеймс Мориарти не был столь грозной силой, как его брат. Не обладал таким авторитетом, властью и возможностями. Тот, кто решил занять твое место, мог не обрадоваться, если бы ты воскрес. И прийти к выводу, что дешевле просто устранить тебя, раз уж ты все равно считаешься покойником. Используя при этом всю мощь организации, которую ты сам же и создал. — Какой ты умница! — восхитился Джим. — Все так и было. Мне потребовалось время, чтобы вычислить, кто предатель. Я ведь был еще вполне жив, когда план украли, а значит то, что его кто-то забрал с намерением исполнить самостоятельно — и это после того, как я недвусмысленно отказался от дела — можно расценивать только как предательство. У меня, как ты знаешь, такие смельчаки долго не живут. Но подозреваемых было трое. — Не четверо? — Холмс приподнял бровь. — Четвертый в тот момент выполнял одно задание в Германии, то есть, к моей корзине для бумаг доступа не имел, — пояснил Мориарти. — Удачно сложилось: именно в этом человеке я не желал бы усомниться. Он слишком много прошел вместе со мной и слишком многим мне обязан. — Номер один, — понимающе фыркнул Шерлок. — А, ты оценил, — злодей-консультант подмигнул. — Хорошо, что ты написал именно ему. Только он и знал, что я жив. С его помощью я надеялся вычислить крысу. Действовать приходилось аккуратно, чтобы о моем возвращении никто раньше времени не догадался. Да и засвечивать остальных мне не особенно хотелось, потому что… — Твоя система страховки, я помню, — кивнул детектив. — Остальное и так понятно: ты осторожничал, надеясь что предатель совершит ошибку и выдаст себя. А потом решил его спровоцировать и организовал похищение Фергюсона, которое в план не входило. Надеялся, что твоя крыса занервничает. — В итоге мне помог ты, сумев прочитать записку Шорта, — ухмыльнулся Джим. — А жена Джонни тут вообще ни при чем, досадное стечение обстоятельств. Моя смерть развязала руки тем, кто, скажем так, имеет к ней претензии. Если бы наш теперь общий друг пожаловался мне, то я и сам бы об этом позаботился, но он пришел к тебе. — Не он, — Холмс покачал головой. — Она. — Разумеется, — Мориарти скривился. — Но защищал ты именно его, иначе натравил бы на преследователей Мэри полицию, а не моих людей. Вряд ли она тебе что-то рассказала, но ты понял достаточно, чтобы пожелать скрыть все от Джонни. И правильно: он слишком обычный, чтобы принять некоторые вещи. — Вернемся к бумагам Фергюсона. — Как я уже говорил, — фыркнул Джим, — в это грязное дело я изначально ввязываться не собирался. Но когда конверт все же оказался у меня, понадобилось выбрать, кому его преподнести. Из всех заинтересованных сторон я предпочел твоего брата. Родственник, всё-таки. Я молодец? Детектив закатил глаза и вдруг резко дернул его на себя, заставляя снова лечь рядом. — Так и быть, — он постарался изобразить обреченное лицо. — Я прикинусь, что положительный братец Джеймс меня уже не так сильно раздражает. Ради твоей безопасности. Потому что не могу потерять тебя еще раз. — Шерлок, я хочу, чтоб ты четко понял одну вещь, — злодей-консультант вдруг стал очень серьезным. — Я помогал полиции, чтобы быть рядом с тобой. И чтобы вычислить О’Нила. Может, я иногда продолжу это делать — ради прикрытия или для развлечения. Но я не перешел на сторону ангелов. И намерен вернуться к прежним занятиям. Собственно, вернее будет сказать, уже вернулся. Холмс приподнял брови. — Ты правда думал, что я принял бы от тебя такую жертву? — довольно прохладно поинтересовался он. — Ладно, ты, как последний идиот, решил, что я радостно упаду в объятия твоего брата только потому, что у него кристально-чистая репутация. С этим мы разобрались. Но вот предположить, что я попрошу тебя отказаться от того, что составляет часть твоей натуры… Джим, ты в своем уме? Мориарти вздохнул и прижался щекой к его груди. — Мой детектив… — пробормотал он. — Я хотел, ради тебя… Но не смог. За полгода праведной жизни чуть не рехнулся. Шерлок взъерошил его волосы и легонько поцеловал в макушку. — Надо думать… Знаешь, я бы тебе никогда такого не позволил. Потому что иначе рано или поздно ты возненавидел бы меня за это. — Зато я не дам тебе скучать, — невинно улыбнувшись, проговорил криминальный гений. Холмс только фыркнул. Да, в этом сомневаться не приходится. — Кстати, твой ноутбук вон там, на столе. Можешь забрать его. Мориарти рассмеялся. — Оставь себе. Все равно ты там нет ничего лишнего. — Почистил, прежде чем отдать мне? — Не смеши меня, — Джим скривился. — Все, что действительно важно, я всегда держу в голове. Потому меня до сих пор и не смогли упрятать за решетку. Хочу, чтобы ты понял: даже живя со мной, ты узнаешь о моих делах ровно столько, сколько я тебе позволю. — Так значительно интереснее, — безмятежно отозвался детектив. * * * [Полгода спустя. Маленькое хулиганство от автора] Телефон наконец замолчал. Только для того, чтобы минуту спустя снова разразиться требовательной трелью. Шерлок, расслабленно откинувшийся на спину, поморщился. Но даже не пошевелился. Двигаться не хотелось, а пойти в душ и смыть с себя последствия бурного утреннего секса можно и чуть позже. Мориарти, уютно устроившийся на его плече, приоткрыл один глаз и недовольно пробормотал: — Раз не собираешься отвечать, отключи. Холмс взъерошил его влажные от пота волосы и поцеловал в висок. Жизнь в последние полгода была какой угодно, но не скучной. Притворяться, вопреки опасениям, приходилось не так уж много: злодей-консультант почти не появлялся в Скотланд Ярде, а когда делал это, детектив вел себя с ним сдержанно-вежливо. Иногда, к немалой радости друзей, почти дружелюбно. Джим часто пропадал на пару дней, а то и на неделю, заставляя детектива нервничать и напряженно просматривать интернет в поисках неординарных преступлений. И если ему удавалось их раскрывать, отправляя за решетку очередную пешку, которая понятия не имела, частью какой игры она была, Мориарти восхищенно качал головой и подбрасывал следующую загадку. К тому, что любимый соперник регулярно портит ему игру, криминальный гений относился философски, и похоже, даже получал от этого определенное удовольствие. Телефон снова замолчал. И тут же подал голос мобильник Мориарти. Тот нехотя приподнялся. — Надо ответить. — Да ну его, — Шерлок настойчиво притянул партнера к себе, заставляя лечь обратно. — Это Лестрейд, я думаю, — Джим скорчил гримасу. — Что-нибудь случилось. — Что-нибудь? — детектив иронически приподнял брови. — Именно «что-нибудь», радость моя, — безмятежно отозвался злодей-консультант. — На сей раз я ни при чем. — Тогда неинтересно, — Холмс снова опустил голову на подушку. — Раз, не дозвонившись тебе, он пытался найти меня, значит сам так не считает, — ухмыльнулся Джим. — Вполне может заявиться лично. — Пусть, — бесстрастно ответил Шерлок. — Этот фарс давно пора прекращать. Надоело! *** — Он дома, — проговорил Джон, когда они с инспектором поднялись в квартиру на Бейкер Стрит. — Может, еще спит? Все-таки, восемь утра… — Мы оба ему звонили по несколько раз, — поморщился Лестрейд. — Разбудили бы. — Ну, это же Шерлок, — Ватсон закатил глаза. — Может, увлекся каким-нибудь химическим опытом и не обратил внимания на телефон. — Ого, — вдруг воскликнул Грег, указывая рукой на каминную полку. Там, потеснив череп, красовалась фотография в рамочке: два смеющихся черноглазых мальчишки. — Что это? И тут они оба! — инспектор покачал головой. — С Шерлока сталось бы сразу же отрезать изображение «лишнего» близнеца, оставив только одного. — Вероятно, просто не может различить, кто из них кто? — пожал плечами Ватсон. — Могу, — Холмс вышел из ванной, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем. — Надо всего лишь смотреть не на лица, а на руки. Джим левша. — Откуда у тебя это фото? — поинтересовался Лестрейд. — Мориарти подарил, — спокойно сообщил Шерлок. — Я видел точно такое же в его дублинском доме сразу после похорон. Оно и сейчас там. А это принадлежало Джиму. Одна из немногих вещей, которые он забрал с собой, уезжая в Лондон. — Говорил же я тебе, — назидательно заметил Джон, — что привязанность между ними была куда сильнее, чем ты думал. — Ты прав, — Шерлок поморщился. — Теперь я это знаю. Кстати, а кого убили? — Вот для чего тебе телефон? — ехидно спросил доктор. — Мы, между прочим, беспокоились, не случилось ли чего! Звоним, а ты не отвечаешь! — Вообще-то я не один, потому мне было не до телефона, — ровным голосом отозвался детектив. И закатил глаза, когда оба друга синхронно вытаращились на него в ответ на такое заявление. — Что не так? — Все так, — дрогнувшим голосом проговорил Джон. — Просто странно слышать такое от тебя. Шерлок сухо усмехнулся. — И это говорит женатый мужчина. Я хотя бы второй раз ввязываться в брак не собираюсь. Одного мне вполне хватило. — Но ты… — наконец обрел дар речи Грег. — Нет, все нормально. Мы просто не думали… У меня действительно труп, и там все так загадочно, а ты трубку не берешь. И Джеймсу я тоже не смог дозвониться. — Что вполне логично, — спокойно констатировал Холмс. После чего приоткрыл дверь в спальню и бесстрастно произнес: — Ванная свободна. Вставай, тут Грег пришел, говорит, дело серьезное. Я сварю тебе кофе. Мориарти, одетый в халат Шерлока, вышел из двери, сконфуженно улыбнулся ошарашенным друзьям и скрылся в ванной. Актер! — подумал Шерлок, с трудом сдержавший смех при виде этого нарочитого смущения. А потом повернулся к Джону с Лестрейдом. — Рты уже можно закрыть, — холодно сообщил он. — Если есть что сказать, говорите. — Вы с Джеймсом… — инспектор осекся на середине фразы. — Любовники, — спокойно закончил за него Шерлок. — Я предложил ему встречаться, он согласился. Вас это напрягает? — Н-нет, — пробормотал все еще изумленный Грег. — Наоборот, я рад. Мне всегда казалось, что он бы тебе отлично подошел. — И он любит тебя, — тихо добавил Джон, покосившись на дверь ванной. — Но ты сам… — Подходит, это точно, — Холмс пожал плечами. — Он умен, потому не раздражает. С ним интересно. С этими словами он ушел на кухню и включил кофеварку, давая друзьям возможность переварить свалившуюся на них новость. Вышедший из ванной Мориарти все еще кутался в халат, явно не подходивший ему по размеру. В очередной раз смущенно улыбнувшись, он принял из рук Шерлока кружку кофе, сдержанно поблагодарил и собрался было устроиться на диване. Но поймал недовольный взгляд детектива и передумал, вместо этого присев на подлокотник его кресла. — Мы слушаем, — спокойно проговорил Холмс, приобняв возлюбленного за талию. Тот уверенно положил правую руку Шерлоку на плечи. Небрежность, говорившая о привычности такого жеста, произвела на Джона с Лестрейдом настолько сильное впечатление, что ни тот, ни другой не обратили внимания, что кружку с кофе «Джеймс» держал в левой. FIN