Когда тебя нет, Каждая частичка моего сердца скучает по тебе, Когда тебя нет, Я так хочу увидеть твое до боли знакомое лицо, Когда тебя нет, Я хочу услышать от тебя те слова, Которые помогают мне прожить еще один день, И всё становится на свои места. Я скучаю по тебе. Avril Lavigne — When You’re Gone
Приехав в Пусан, я заметила, что здесь было не так холодно, как в Сеуле. Когда мы с Сехуном сошли с поезда, он заставил меня пойти перекусить в ближайшей кафешке, и только после этого мы пошли в больницу. На удивление, в этот раз в здании было тише и спокойнее, чем в прошлый раз. Но несмотря на это, некоторые старички все-таки останавливались, дабы поздороваться с Сехуном. Они, похоже, и правда, очень любили Сехуна. Потому что стоило им заметить парня, их улыбки тут же становились шире. Наверное, это потому, что они никогда не видели его вне стен больницы. Но опять же, он не такой и ужасный, как о нем говорят. Глядя на Сехуна, становилось понятно, что он заметно нервничал. Он открыл дверь в палату его дедушки. Сделав глубокий вдох, он ступил внутрь, а я пошла следом. На удивление, в палате было тихо, никто не смеялся, а телевизор был выключен. Лицо Сехуна изменилось, стоило нам остановиться посреди палаты. Казалось, что он увидел приведение. Я поравнялась с ним и посмотрела туда, где должна стоять кровать, но там было пусто. — Где… где он? — Не медля ни секунды, Сехун выбежал из палаты и понесся вниз, к информационному окну. Он напугал медсестру, появившись из неоткуда. — Где мой дедушка? Его нет в палате. Вы что, перевели его в другое место и не сообщили мне?! К нам подошла еще одна женщина, на лице которой читался ужас, и она не могла выговорить ни слова. Они, похоже, были знакомы, потому что когда Сехун обернулся, она коротко кивнула головой. — Сехун, когда ты приехал? — спросила она. — Где дедушка? — он проигнорировал ее, делая вдох и проводя рукой по волосам. — Вы перевели его в другую палату? Почему не сообщили мне? — Из-за его слов медсестра поникла. Она продолжала улыбаться, но по ней было видно, что ей было неприятна эта тема для разговора. — Почему Вы так смотрите на меня? Где он? — отчаянно воскликнул он. В груди неприятно защимило. — Пойдемте, — бросила она, выходя из-за стойки и направившись дальше по коридору. Мы свернули за угол. В этом коридоре повсюду была суматоха. Я слышала звук пиканья аппаратов, а некоторые пищали так быстро, что мне стало нехорошо. Мы точно не должны сюда идти. Понимая, что происходит, я почувствовала, как мое сердце бешено бьется о грудную клетку. Знаю, я умная, и все такое. Но я хотела, чтобы сейчас я ошибалась. Медсестра открыла дверь в одну из палат и позволила нам зайти. Сехун быстро забежал внутрь, не заботясь о том, что он случайно задел плечом женщину. Его дедушка был подключен к куче аппаратов, а из его руки торчало несколько игл. Он дышал неравномерно. Им пришлось надеть ему кислородную маску, чтобы старичку было немного легче. Готова поспорить, Сехуну было больно смотреть на своего дедушку в таком состоянии. Я не знала, что мне делать или сказать. Медсестра стояла около меня, и я знала, что ей было так же больно, как и Сехуну. Впервые я почувствовала себя лишней. Не знаю почему, но стоя здесь, в палате, я чувствовала себя паршиво. Мне хотелось плакать, несмотря на то, что я даже не знала хорошо этого старичка, и то что я не понимала, что происходит. Если мои глаза мне не изменяют, я увидела, как на глазах Сехуна выступили слезы. — Что… что с ним? — Сехун, наконец, обернулся, посмотрев на медсестру, стоящую в палате. — Прошлой ночью у него случился сердечный приступ… — Голос медсестры дрожал, и она выглядела виноватой, ведь Сехун ничего об этом не знал. — Почему вы не позвонили мне?! Вы сказали, что сообщите мне, если что-то случится! — Я не могла даже объяснить, как Сехун сейчас выглядел. Когда он смотрел на медсестру, он не казался злым. Смахивало на то, что ему просто больно было это слышать. — Мы, правда, хотели связаться с тобой! Но он не позволил. — Она опустила голову, и я заметила, что она заплакала. Даже если она чувствовала себя ужасно виноватой, она ведь не должна плакать, верно? — Сехун… твой дедушка… — Нет… нет… нуна, не говори этого… — Сехун, видимо, старался сдерживать слезы. Я видела, как его глаза поблескивали из-за света ламп. — Прости, Сехун, но сегодняшнюю ночь он не переживет… — Она снова опустила голову. — Доктор сказал, что мы ничем не можем помочь. Мне жаль… — Нуна, ты обещала мне… — Одинокая слеза медленно скатилась по щеке Сехуна. Это разбило мне сердце вдребезги. Я никогда не видела ТАКОГО Сехуна. Мне пришлось отвернуться, потому что я не могла смотреть на него. Только не в таком виде. — Мы все еще надеемся, что он сможет очнуться, прежде чем отправится в иной мир. — Она кивнула и затем вышла из палаты. Я слышала, как она всхлипнула, закрывая за собой дверь. — Нет… нет… этого не может быть… — Сехун сжал ладонь дедушки. — Дедуля… нет… Я почувствовала, как к глазам подкатывают слезы. Нет, я не могу плакать при Сехуне. Сейчас не время. Я должна поддержать его и сделать все, что в моих силах, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Я подошла к нему ближе и мягко провела рукой по спине. Я не знала, что еще я могу сделать. Слова не смогут ничего изменить.***
Спустя какое-то время Сехун все-таки вышел из палаты, чтобы позвонить своим друзьям. Меньше чем через час Чанёль, Лухан, Бэкхён и Кай прибыли в больницу. Не знаю, как им это удалось, но похоже, им было не все равно на Сехуна и его дедушку, раз они добрались сюда за такое короткое время. Возможно, это звучит нереально, но всегда, когда ты думаешь, что люди находятся за несколько сотен миль от тебя, они всегда оказываются рядом. — Как он? Он очнется? — спросил Бэкхён, ковыряя носком своих ботинок пол. — Не вешай нос, Сехун. Не позволяй своим надеждам кануть в бездну, — Чанёль похлопал по спине Сехуна. — Не переживай. Мы будем с тобой столько, сколько понадобится, — Лухан крепко сжал руку Сехуна. — Мы не уйдем. — Спасибо, парни. — Блондин вздохнул. — Я, правда, ценю это. — Нет, не благодари. Мы бы сделали это, даже если бы ты не просил. — Кай обнял Сехуна за шею. — Держись. Эти парни всегда были рядом с Сехуном. Они ни секунду не сомневались, когда Сехун просил у них помощи. Сами посмотрите, они приехали сюда меньше чем за час, когда на самом деле дорога занимает гораздо больше времени. Они сидели около него, поддерживали и говорили, что все будет хорошо, хотя знали, что это не так, и что, возможно, дедушка Сехуна не очнется ни сейчас, ни потом. Даже если они пугали своим гангстерским образом, они хотя бы всегда готовы подставить свое плечо другу.***
Ночь, казалось, длилась вечность из-за постоянного пиканья аппаратов. Мы все молча сидели в палате. Никто не сказал ни слова с той самой минуты, как появились парни. Все жутко устали, и ни у кого не было желания говорить. Моя голова снова начала гудеть. Я думала, что мои головные боли прошли, но, похоже, я ошибалась. Отлично. У меня нет времени, чтобы переживать о том, как я себя чувствую, вокруг и так стояла слишком удручающая атмосфера. И что мне делать? Такие вещи не сравнивают. Оставьте меня в покое. Сехун внезапно поднялся на ноги и вышел в коридор. Мы проследили за ним взглядом, но парни вдруг встали и пошли следом за ним. Мне это показалось милым. Они будто побоялись оставлять Сехуна одного в такой ситуации и доверили мне дежурство в палате дедушки. Я вздохнула. И что будет дальше? Мое сердце неприятно кольнуло, когда я посмотрела на дедушку Сехуна. Знаю, я виделась с ним лишь раз, но он был так добр по отношению ко мне. Мне так хотелось, чтобы мы могли больше проводить время вместе с ним и Сехуном. Уверена, он был бы счастлив. Внезапно пиканье аппарата замедлилось. Мое сердце пропустило удар, когда я поняла, что происходит. Я выбежала из палаты и окликнула Сехуна. Мне было плевать, что сейчас уже была ночь и пациенты, должно быть, спят. Я видела, как Сехун и его друзья бегут в мою сторону. Они пронеслись мимо, чуть меня задев, но у меня не было времени, чтобы переживать об этом. Сехун подлетел к своему дедушке и крепко схватил того за руку. Мы слышали, как аппарат, подключённый к старичку, начал затихать. Мы даже не заметили, что медсестры и доктор стояли прямо позади нас. — Дедушка… не оставляй меня одного… — Сехун не плакал, но я знала, что он был готов разреветься, как девчонка. — Ты не можешь оставить меня… — Я видела, что он изо всех сил старается сдерживаться. Это было понятно по его глазам. Остальные парни плакали. Они вытирали глаза, пытаясь собраться, но это не помогало. — Я люблю тебя… — услышали мы слабый голос. Мы подошли ближе, увидев, что глаза дедушки были открыты. Он смотрел на нас всех. Он что, и правда, очнулся? — Сехун, позаботься обо всех, кого ты любишь. — Его голос был таким тихим и слабым, что даже аппарат, подключенный к нему, казалось, пикал громче. — Я так счастлив, что мне довелось увидеть тебя прежде, чем я умру. Не расстраивайся, что я ухожу. Будь счастлив. Тебя окружают люди, которые тебя любят. О Сехун, будь осторожен. БИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИП. Сехун упал на колени, приоткрыв рот. Парни, стоящие около меня, опустили головы и сложили перед грудью руки вместе, выказывая свое уважение. Я начала плакать. Я больше не могла сдерживаться. Я плакала, и медсестры позади меня плакали. Доктор, стоящий позади нас, тихо подошел к Сехуну и похлопал того по плечу. Никто ничего не говорил. Уверена, все потеряли дар речи так же, как и Сехун, который все еще сжимал ладонь старичка. С этой минуты я знала, что все изменится. Похороны дедушки Сехуна были на следующий день в Пусане. Пришло много людей, но Сехун держался молодцом и не плакал, несмотря на то, что его приятели стояли рядом и захлебывались слезами, словно это был их дедушка, а не его. Я не плакала так яро, как это было вчера. Но слезы все равно текли по моим щекам вниз. Я не хотела плакать перед Сехуном, но это было тяжело, потому что я никогда не видела блондина в таком состоянии на людях. Он постоянно натягивал улыбку. Мне действительно было больно, что он скрывал свои настоящие чувства даже в такой ситуации. Думаю, все видели это, и всем было больно. Медсестра из больницы пришла, чтобы выразить свои соболезнования Сехуну. После этого она отдала ему какой-то листочек бумаги и крепко обняла. Когда она заметила меня, она остановилась и протянула еще один листочек мне. — Что… что это? — удивленно спросила я, смотря на бумажку. — Письмо от дедушки Сехуна. Он написал его до сердечного приступа и сказал, что я должна передать его тебе, когда он умрет. — Женщина снова начала плакать. — Пожалуйста, прочитай его. Я лишь кивнула, потому что я не знала, что мне сказать. Я была удивлена. Я и дедушка Сехуна были знакомы ничтожно мало. Когда она ушла, я посмотрела на Сехуна, который крепко сжимал в руке листик, словно у него в руках был целый мир. Мне хотелось, чтобы я могла хоть как-то помочь ему, но я знала, что это мне не по силам. Что было еще хуже — это то, что я даже не знала, что было у него на душе. Я никогда не теряла близких, и я надеюсь, что это не произойдет. Мне и так было достаточно больно, стоило только взглянуть на него, но что ты испытываешь, когда сам проходишь через это? Я знала, что я бы не выдержала это.***
После похорон Сехун отправил своих друзей домой, несмотря на то, что они сказали, что останутся с ним. Через три часа и мы поехали домой. Мои родители уже знали о случившемся и о том, что я не смогла вернуться домой, так что мне не попадет за то, что я отсутствовала прошлой ночью дома. Поездка домой прошла в молчании. Сехун сидел около меня, закрыв глаза. Он все еще сжимал в руке ту бумажку, которую ему отдала медсестра. А я, вспомнив о своей записке, решила все-таки открыть ее и прочитать. «Ан Су Джин, я говорил, что ты слишком красива для моего Сехуна? Я очень счастлив, что его окружают такие люди, как ты. Я знаю, что он соврал мне, сказав, что ты его девушка. Сехун никогда не был хорош в отношениях. Меня нелегко обмануть. Ах, он все еще продолжает бить детей в школе? Как он вообще встретил такую девушку, как ты, и как вы подружились? Он принуждает тебя? Так или иначе, он очень хороший человек. Позаботься о нем ради меня. Я рад, что мне довелось встретиться с тобой, и пусть это было лишь раз. Благодаря этому я понял, что все будет в порядке, когда я уйду. Су Джин, позаботься о моем Сехуне и, пожалуйста, будь рядом с ним. Спасибо, что позволила мне уйти, ни о чем не переживая.» Я начала плакать. Я пыталась сдержаться, но слезы превратились в рыдания. Я рыдала, стараясь не потревожить Сехуна. Я встала и хотела уйти, но Сехун схватил меня за руку и усадил обратно. Одной рукой он обхватил меня за талию и крепко обнял. Странно, что плакала я, а он успокаивал. Все должно быть наоборот… Но, похоже, я ошибалась. Я почувствовала, как его слезы впитываются в мою футболку. Его слезы тоже превратились в рыдания, заставляя мое сердце бешено стучать. Хорошо, что рядом никого не было, потому что мы выглядели поистине дерьмово сейчас.