Воля Малдары: Путь чернокнижника

— Я рад. Только теперь необходимо точно знать ваше мнение. — Раду сложил руки на груди, выжидающе разглядывая остальных магистров, и вдруг обратился к шакалу: — Инпу, тебе ведь есть, что сказать? — Мои разведчики донесли, что источник силы отступников находится в Мрачном Море. Точнее место указать не могу — тех, кто пытался подобраться ближе, убирали. Единственное, что смогли узнать: там появился довольно обширный клочок земли. — Мрачное Море всегда было пустым, — заметил филин в пончо. — Следовательно, тот, кто сумел поднять землю со дна или даже насыпать её в столь краткий срок, что мы только-только её заметили, довольно могущественен. — Что ещё немаловажно, кроме твоей ананше, Раду, среди ренегатов объявились чарки. Эта новость покоробила многих в зале. — Чарки вернулись? — первой опомнилась Селенна. — Да и непростые, — кивнул Инпу. — Не так давно удалось словить одного мелкого на гра-нице Сновидящих Рощ. Многого он нам не рассказал и позднее удавился, но интересное он припас. В этих чарках намешана кровь эльфов Менельсира. Зрители взволнованно зашептались между собой. Из магистров, задумчиво нахмурившись, снова взяла слово Селенна: — И какие же способности даровала чаркам эльфийская кровь? — Совершенно точно мы определили бо́льшую выносливость и обострённые чувства. — А способны ли они принимать эльфийский облик? Инпу этот вопрос вогнал в тупик. Снова заговорил филин: — Маловероятно, Селенна. Но определённо знать даже мне не суждено. — Не стоит продолжать, Ойó, я уже всё для себя поняла. Диверсия, — со злостью протянула нимфа, сощурившись на пустоту. В воцарившейся тишине громом прозвучал сверху тревожный зов рога. — Надзор сработал, — крикнул кто-то из гномов. — Завеса перемещения прорвана, — констатировал Раду. — Нет смысла ныне размениваться на мелкие фразы. Сейчас другого плана, как занять оборону, мы придерживаться не можем. Обороняться и не давать им проникнуть в цитадель. Магистры одновременно встали со своих мест. — И всё равно придётся придумывать тактику — на нас нападают впервые, — сказал юный паладин и немного склонил голову, косясь на Ватагу: — А пускай чернокнижница решит, как нам поступать. Ватага хмыкнула и сама поднялась со стула: — Прошу, создайте изображение цитадели. Лоренцо кивнул Раду. Тот махнул рукой, и над каменным столом возник призрачный дубль острова Перворождённого. Ватага быстро и внимательно осмотрела цитадель и окрестные земли и заговорила: — Со стороны моря угрозы нет. Не стоит надеяться лишь на стены — у нападающих могут быть мощные боевые орудия, против которых цитадель не выстоит. Но у нас имеется множество воинов и магов. Я предлагаю сделать так — большую часть наиболее сильных оставить здесь, на стенах, — девушка пальцем указывала на разные места замка, сопровождая свои слова, — во внутреннем дворе выстроить в два ряда мечников и лучников. Пусть ими командует сей моло-дой господин, — она кивнула в сторону паладина. — Алан, — негромко буркнул юноша. — Благодарю, — сухо приопустила голову Ватага и продолжила: — Господин Раду, вам я ре-комендую остаться на стене. Далее, бойцов послабее и половчее можно отправить за стену ла-зутчиками. Кто ими станет, решите сами. Господин Ойо, есть ли здесь ещё кто-нибудь, кроме вас и Мерисс, умеющий летать? — Только Селенна, — сказал филин. — Но мы можем поднять нескольких воинов при помо-щи магии. — Отлично. Тогда вы выберите этих нескольких и займите донжон. Когда начнётся непосред-ственная атака на замок, вы сможете спокойно пикировать с него на врагов и разить их сверху. Кто остался сейчас без дела, тоже отправится на стену. Господин Инпу и Лоренцо пусть распо-ряжаются лазутчиками. Господина Эрутана тоже на стену, но в другой угол. — Ватага перевела дух. — Я закончила. — Неплохо, — одобрительно кивнул Раду. — Так и поступим, — с готовностью откликнулся Инпу, бегло оценив представленную рас-становку. Селенна приобняла тёмную эльфийку одной рукой за плечо, шёпотом похвалив и ска-зав, что это было испытание. — Его проходит в разных формах каждый новый рыцарь ордена, — добавила нимфа. — …Что? — замерла Ватага. — Рыцарь ордена? — Да, а… А-а, ты даже не знала, — нахмурилась Селенна. — Ладно, я мешать не буду. Разбе-рёшься ведь сама? — Не опасайся, — сдвинула брови чернокнижница. Нимфа, кивнув, отошла и возгласила: — На бой, рыцари Звёздного Дракона! Вокруг будто всё ожило. Зрители одновременно поднялись со своих мест и галдящей толпой двинулись к выходу из зала. Сорос едва успел подхватить Амоналя и посторониться. Магистры тоже отошли от стола, кстати, напрочь забыв про Смертный Кристалл, так и оставшийся на сто-ле, и Ватага приблизилась к Лоренцо, ещё не успевшему отойти далеко: — Найдётся пара лишних минут? — В голосе, слышном только мужчине, прозвучала нараста-ющая угроза. — Конечно, — непонимающе ответил Лоренцо и, дождавшись, пока в зале не останется лиш-них ушей, кроме какой-то молоденькой шакалихи-оборотницы, спросил: — Что произошло? По глазам вижу, что-то опять не то сделал. — Угу. — Пытаясь успокоить нарастающую волну гнева, Ватага потёрла пальцем переносицу и, глубоко вздохнув, сказала: — Предоставь мне, пожалуйста, лист с именами всех рыцарей ор-дена. Последние слова она показательно разделила паузами, демонстрируя нежелание сопротивле-ния со стороны названого мужа. Лоренцо напрягся. — Эмер, — позвал он оборотницу и на имперском наречии приказал: — принеси мне все списки ордена. — Да, магистр. — Та коротко склонила голову и исчезла в другой части зала, за ещё одной дверью. Лоренцо внимательно посмотрел Ватаге в глаза, силясь угадать, в чём же он снова про-винился. Чернокнижница, замерев в ожидании, ответила суровым взглядом. Мужчина еле за-метно поёжился. Сорос вместе с Амоналем следил за молчаливым противостоянием, и в груди ящера уже рождался восторг. Прошло немного времени, и Эмер вернулась с четырьмя листами пергамента, которые сразу подала Ватаге. Тёмная эльфийка забрала листы и разложила их на круглом столе. На первых трёх она не обнаружила ничего интересного, а вот на четвёртом… — Н-да, как я и догадывалась, — многозначительно протянула чернокнижница. В задумчиво-сти она уменьшила жезл до размера пальца, спрятала его за пазуху и вдруг, глубоко и часто за-дышав, зарычала по-звериному: — Идиотина! — С лёгкого замаха она отпустила Лоренцо креп-кую пощёчину. — Я тебя меньше пятнадцати минут назад предупреждала, что будет, если я узнаю о подобной самодеятельности?! Как ты вообще посмел без моего ведома сделать меня од-ной из рыцарей?! А знамо ли тебе, что я не желаю быть связанной ни с кем, кроме своей семьи?! Если понадобится, я стану помогать вам! Только не будучи одной из вас! — Ватага… — А дата-то! Это ж почти полторы недели назад! Когда тебя три дня, три беспокойных дня не было в столице до того, как мы вызволили Амоналя! Три дня я гадала, где ты гуляешь, а ты в это время сюда заявился и без моего согласия взял в орден! С каждым новым словом её рычание становилось всё ниже и ниже. От сердца, в том месте, где был спрятан уменьшенный жезл, потянулись вкруг чернокнижницы сиреневые световые по-токи. Они окутывали девушку, и та всё меньше походила на эльфа. Лоренцо попятился, Эмер отскочила и присела, готовясь защищаться. Когда же свечение погасло, вместо Ватаги встала внушительная чёрная тигрица с источающими свет лиловыми полосами. От её широких лап при каждом шаге мелко отлетала и пропадала чёрная дымка. — Не приближайся ко мне, пока не уберёшь моего имени! — прорычала она. Не дождавшись реакции Лоренцо, зверь исчез в ближайшей стене. — Мать честна-ая! Очеҏтеть! — протянул ошеломлённый Сорос. — Настоящий бабҏ! — Теневая пантера? Мама превратилась в зверя? — Амональ вцепился в лапы Сороса от ужа-са. — Она точно сейчас где-то снаҏужи, — сказал ящер. — Необходимо найти её, пока дел не натвоҏила. — Нет необходимости искать, — выдал Лоренцо. После нескольких секунд раздумья его осе-нило, и дознаватель запустил руку во внутренний карман шинели. В ладони его блеснул сире-невый кристалл. «Кулон!» — чуть не вскричал Сорос. — Эмер, ты свободна. Сорос, Амональ, выйдите, пожалуйста, тоже, — негромко попросил Лоренцо. — Я хочу объясниться без свидетелей. Оборотница сразу покинула зал. Сорос, немного потоптавшись, утащил прочь и Амоналя, хо-тя оба остались у дверей, и ящер приложил голову к дереву, прислушиваясь к звукам внутри. Лоренцо покрепче сжал кристалл аметиста и прикрыл глаза, мысленно отдавая ему приказ найти хозяйку. Камень в его кулаке замерцал, принимая и сосредотачивая в себе магическую энергию мужчины. Тот взял кристалл в обе руки и выпустил сильную волну маны. Против муж-чины возникло быстро уплотняющееся облако голубых искорок, которое, обрисовав кошачий силуэт, обратилось в теневого тигра. Камень потух. Злобно сверкая светящимися глазами, зверь с тихим рычанием отошёл на шаг, но вдруг наткнулся на искусственный магический барьер. Это Лоренцо вытянул одну из рук вперёд и мысленным посылом, подкреплённым магией, установил преграду, да более того — замкнул её кольцом вокруг создания Тьмы. — Я не позволю тебе уйти просто так, — сказал дознаватель. — Волю Малдары не сломить, — рыкнула бабрида, растворившись тенью и оказавшись в трёх шагах позади мужчины, тем самым показывая, что зверь магически сильнее человека. И вдруг более знакомый эльфийский голос вырвался из её груди: — Я жду извинений, супруг мой не-наглядный. Бабр поднялся на задние лапы и в сиреневом свечении снова стал тёмной эльфийкой. Не спуская с Лоренцо пристального взгляда тигровых очей, Ватага достала из-за пазухи жезл, кото-рый сразу принял прежний размер, и неторопливыми шагами двинулась вокруг дознавателя, держась на расстоянии. Мужчина не обернулся к ней. Несколько секунд он вслушивался в ти-шину, опустив взгляд, потом ответил: — Да, прости, тогда я не мог подумать о последствиях. В те три дня мне предстояло сделать слишком многое слишком быстро. Время бежало скорее горной реки, торопило, поджимало. Эта моя ошибка была сделана второпях. Я даже не помню, — горько усмехнулся он, — каким обра-зом твоё имя попало в этот лист. Ватага, я никогда никого не любил сильнее тебя и надеюсь, ты простишь. Ты же, верно, тоже совершала ошибки в своей жизни — и их тебе прощали, разве нет? — За всю жизнь после смерти родителей я совершила только две, — ответила уже мягче йонн-галлка. — Провал второго данного тобой задания и проигрыш в магической дуэли другому чер-нокнижнику. Возможно то, что другие про них забыли. Лично я себе ни одной не простила, по-тому что это позор. А что хуже позора может быть для лидера клана — для матриарха, — кото-рый должен защищать всех членов его семьи? Лоренцо не сразу обратил к девушке взгляд, не зная, как истолковать её слова — в свою ли пользу? Она же помолчала ещё с десяток секунд, раздумывая, и, подойдя к мужчине, несмело соединила их губы. Лоренцо вздрогнул от такого нападения, но в следующую секунду он уже стискивал юную чернокнижницу в объятьях. Он ощутил, что Ватага дрожала, и чтобы скрыть собственную дрожь, перехватил инициативу в поцелуе и с удовольствием отметил, что эльфийка безоговорочно уступила ему. Он гладил её спину и плечи, теснее прижимая к себе. Девушка протестующе пискнула от боли, и тогда Ло-ренцо ослабил хватку и, отпустив её губы, наклонился к эльфийской шейке. Чернокнижница откинула голову, покорно лишая себя защиты. Что-то невыносимо тёплое и щекочуще-ласковое расходилось от каждого места поцелуя по всему телу волнами внезапно приятной дрожи. Выро-нив жезл, Ватага рвано вздохнула и зарылась пальцами в чёрные волосы Лоренцо, не отстраняя, не притягивая, просто прочёсывая. Но человеческий мужчина принял их верховенство и уже хотел опуститься ниже… как вдруг в дверь осторожно постучались. — Магистр Де-Вальди, — донёсся голос Эмер, — приказано передать, что войска выстроены согласно принятому плану, и с донжона доложили, что в северо-западной части острова видны открывшиеся порталы. Влюблённые отскочили друг от друга сразу, как услышали стук. Оба глубоко и судорожно дышали, от обоих исходил порочный жар, тела обоих пробивала сладостная дрожь, и глаза тоже блестели одинаково. Ватага смущённо прикрыла рот ладонью и едва не упала от накатившей слабости. Лоренцо приложил руку к бешено колотящемуся сердцу и, состроив на лице досаду, крикнул: — Хорошо, мы тотчас будем! — Он виновато посмотрел на Ватагу. Увидев необычайное за-мешательство названой жены, Лоренцо взял себя в руки, решительно вернулся к тёмной эльфий-ке и взял её за плечи, готовый в любой момент поддержать. — Извини, Ватага, я снова не сохра-нил контроля над собой. — М-мужская п-природ-да, — пролепетала девушка. — Успокойся, — сказал дознаватель и улыбнулся: — Напоследок, любовь моя, я тут подарок припас. В общем, вот. — Он убрал руку и раскрыл ладонь. Ватага глянула — и замерла; только ушки шевельнулись. — Мой… — Твой, — кивнул Лоренцо, сцепляя за шеей девушки концы новой застёжки. — Я тогда успел схватить его и сорвать до той секунды, когда вы уже переместились на Каривин. — А я и не заметила, как он пропал. — Поверь, он спас меня. Правда, застёжку пришлось заказать новую, но для меня твой кулон стал гарантом, что мы снова увидимся. И он оправдал себя. А теперь я с помощью него вернул тебя к себе. То ли благодаря силе кристалла аметиста, то ли из-за того, что Лоренцо в какой-то степени сдержал слово, дрожь потихоньку покидала тело Ватаги. Чернокнижница взяла камень в руку, на несколько секунд приложила к губам и потом с готовностью вскинула голову: — Нам пора. — Надерём зады вражеским отродьям? — усмехнулся Лоренцо. — Ага, — прищурилась чернокнижница. Мужчина поднял с пола обронённый ею жезл, отдал и первым двинулся к выходу. Ватага задержалась, раздумывая, забрать ли оставленный Сема-раэль, но сомнений было мало, и тёмная эльфийка решительно схватилась за рукоять анатазово-го кинжала. Лоренцо ушёл ненамного вперёд, и Сорос встретил хозяйку похабной лыбой. Вот уж кто точ-но не должен был стать свидетелем минутной слабости тёмной эльфийки! Но тут же лыба исчез-ла, и ящер послушно опустился на пол, предоставляя в пользование седло. — Так-то лучше, — кивнула Ватага, поднимаясь. Перед приёмной матерью удобно устроился Амональ, и Сорос быстро зашагал по коридору следом за дознавателем. Проход почти круто уходил вверх, попалась пара резких поворотов — и вот наконец они, выйдя наружу, оказались на стене. Справа и слева тянулись ряды уже знакомых воителей, смот-рящих вперёд, совсем рядом стоял серокожий канфуш, ещё попыхивающий трубкой. — Какие новости? — негромко спросил у него Лоренцо. Самадин пыхнул ещё раз и меланхо-лично протянул, не сводя глаз с горизонта: — Огненные ловушки расставлены и зачарованы. Моя инициатива, вне вашего плана. Далеко не пройдут, а если пройдут, то уже поражёнными. — Молодец, дружище. Ватага, Амональ, я ненадолго отойду, проверю остальных. Смотрите друг за другом! Эльфы согласно закивали. Амональ обрадовался при виде канфуша, но промолчал. Ватага спешилась и сказала, тоже посмотрев вдаль: — Самадин, простите меня за проявленную ранее грубость. — Я понимаю, — мягко перебил её канфуш и ухмыльнулся: — Было видно, госпожа, что вы не находились в полном здравии, потому я ни в чём вас не обвиняю. — Благодарю. — Сказать по правде, я сначала решил не обращать на это внимания. А по вашему выступле-нию в зале понял, что вы представляете нечто большее, чем просто супруга магистра. Откуда такие познания в тактике? — Много лет назад с отцом играла в «замки и герои» на специальном магическом столе. Иг-рокам достаётся по замку, несколько стеков воителей, осадные механизмы. Задача — захватить замок противника и не допустить разрушения собственного. — Подумать не мог, что у тёмных эльфов имеются игры, да ещё и такие весёлые! — искренне подивился Самадин. — Жаль, я в своём детстве не знал о такой игрушке. Да и Лоренцо не по-мешало бы. Интересно, а была бы такая игра у нас раньше, осталась бы Шерван прежней? — Шерван? — Ватага напряглась. — Вам не рассказывали? А, впрочем, и правда, зачем. Вы же жена Лоренцо. — Самадин, Лоренцо рядом нет, так раскройте карты. Они переглянулись. Канфуш полминуты внимательно всматривался в глаза Ватаги, и чернок-нижница не отвела взгляда. Тогда Самадин снова посмотрел вперёд себя и многозначительно пыхнул трубкой: — Да там история такая запутанная. Если вы не против, госпожа, я буду рассказывать на им-перском наречии. Так слушайте же. Они с Лоренцо раньше были влюблены друг в друга. Это ещё при живом Амэндо было. Шерван вообще найдёныш, взращённый Клартье — у Клартье любят чужих детей подбирать и в семью принимать. Ну так вот, встретились они, когда Де-Вальди младшему лет этак пятнадцать было. Ну, обычное дело, полюбились. Только вот пока Шери человеком была, с ней ещё можно было сладить. Это потом, уже ближе к самоубийству она стала стервозной. Не поверите, даже к матери родной Лоренцо ревновала. В общем, умом она загодя тронулась и со скалы спрыгнула. А опосля смерти с демонами связалась. И зачудила. До того зачудила, что примкнула к ренегатам. А потом и под магическое влияние одного из них попала, посинела кожей и окончательно с катушек съехала, да настолько, что потом и в убийстве несостоявшегося свёкра подсобляла. — Самадин сделал паузу, нервно вдохнув в себя дым. — Лоренцо долго поверить в это не мог. Зарёкся после этого с женщинами любовные дела иметь. Хотя, быть может, он человеческих имел в виду, — канфуш украдкой покосился на тёмную эль-фийку. — Знаю, что Шери как не терпелось отомстить Лоренцо, а уж теперь у неё и причина есть для этого, и повод. Под названием «вы». Эх, зря я всё это рассказал, польстился на кошачий взгляд. — Ни в коей мере, Самадин, — сказала Ватага, качая головой. — Спасибо. Сам Лоренцо бы в жизни мне этого не рассказал. — Само собой. — Та-ак, слышу, обо мне судачите, — Лоренцо в секунду оказался позади канфуша и эльфий-ки, задорно улыбаясь во все зубы. — Ну, и что же тебе нагородил этот вредитель? — Да ничего, — ответил Самадин вперёд Ватаги. — Байку стравил, ту, что про фениксов, ко-гда Метрис их призывать учился. — А-а, да, история хоть куда! — поддержал Де-Вальди. Он хотел сказать что-то ещё, но мысли его прервал раздавшийся с донжона звук рога. Мигом все взгляды обратились вперёд. Из-за серых холмов, отделяемых от замка небольшим пустырём и таёжным лесом, на расстоя-нии в лигу, показались первые ряды. Несколько громадных краснокожих якхов с головами, увенчанными коронами демонических рогов, одним круглым глазом на переносице, с шипован-ными дубинами наперевес топтали землю мощными копытами вместо задних ног. Пара-тройка тащили за собой четыре мощных катапульты и шесть баллист. Следом вышагивала, размахивая кистенями, орда чарчьих бойцов. Они были похожи на людей, но выше и шире в плечах, с урод-ливыми широкими лицами и кожей красной, как свернувшаяся кровь. За ними, с лёгкими копь-ями в лапах, сновали крысы-оборотни в бледно-синих рваных туниках. Замыкали строй дюжи-ны древних пауков, чьи когти и глаза сияли в преддождевом сумраке ядовитой зеленью. Несколько секунд спустя на холмах появилась ещё одна парочка; крылатая девица и детина в доспехах тащили на себе кого-то, привязанного к столбу, и, оказавшись на вершине, останови-лись. За тем, степенно переступая множеством ног, рядом с ними встало странное существо. Да-же человек издалека мог видеть женский силуэт, сопровождённый позади паучьим брюшком, и теперь ни у кого не осталось сомнений. Порождения слуги Эштар возродились.