Воля Малдары: Путь чернокнижника

При виде Лоренцо лицо Ватаги исказилось ужасающей яростью, и девушка, наплевав на дис-комфорт, постепенно стискивающий мышцы, с рыком набросилась на мужчину, оттесняя его в помещение: — Ты! Глупец! Как ты вообще додумался до того, чтобы перенести нас настолько далеко и настолько надолго от себя! Я даже боялась представить себе, что могло с тобой случиться в моё отсутствие! Мерзавец! Ты вообще соображал, что могло со мной произойти от неизвестности?! Я места себе не могла найти, пока не впала в беспамятство! А ещё, я слышала, был таким бес-печным, когда увидел меня в таком состоянии! Думал, единственно слова, сказанные твоим го-лосом, твоим до ужаса весёлым, без единой нотки беспокойства голосом, вернут меня в здравый ум?! Ты вообще, оставшись в живых и увидев меня такой, обязан был в трауре быть! А отчего?! Да откуда мне было знать, что с тобой, негодник, сталось после того, как переправил нас к чёрту на кулички?! — Она скинула с плеч одеяло, бросила на него Семараэль и жезл и заколотила ку-лаками по груди Лоренцо: — Да я была готова сама тебя убить после того, как ты не дал мне за-щитить тебя!!! На каждый удар Ватага оставляла по слову или паре, с хрипами рыдая от злобы, бессилия и боли, набросившейся на тело. Всё её естество пылало неестественным жаром от смешанных яро-сти и ещё чего-то неизвестного. За последним словом, чернокнижница из последних сил вцепи-лась в Лоренцо и горящим лбом уткнулась в его плечо, сильно дрожа, неведомо отчего. Лоренцо молча выслушал всю гневную тираду, не сводя глаз с Ватаги, стерпел болезненные удары. Когда чернокнижница уронила голову на его плечо, он прижался к ней щекой и зашеп-тал: — Прости, любовь моя, прости, краса моя ненаглядная, за то, что заставил волноваться. Я не мог и помыслить о том, чтобы причинить такие страдания. Я сам невероятно боялся за вас всех, даже за Сороса. Вы же создали мне семью. — Он нежно обнял тёмную эльфийку и дотронулся губами до её ещё влажного виска. — Только не стоило тебе это делать. Я ведь почти в порядке, а ты… что? — вдруг насторожился он и коснулся её лба. — Ватага, да ты горишь! Схватка с Кай-Рё обошлась ещё дороже, чем могло показаться ранее. Ватагу жутко колотило изнутри. Жар, исходящий от самого сердца и головы, смешивался с холодом, накатывавшим на ослабленное эльфийское естество снаружи. Объятья Лоренцо приглушили нападающую стынь, но всё равно Ватагу знобило. Она из последних сил вжалась ему в грудь, ища спасения. Боль в мышцах усилилась, девушка тихонько заплакала, неспособная её терпеть, а через пару секунд безвольно повисла на муже, лишившись сознания. Лоренцо немного пошатнулся от неожидан-ной тяжести навалившегося на него эльфийского тела, но исправно продолжил его поддержи-вать. — Ватага! Мама! — испуганно воскликнули Сорос и Амональ, добравшись до верха, и кину-лись внутрь. — Так, спокойно! — скомандовал Лоренцо, осторожно подхватывая тёмную эльфийку на ру-ки. — Сорос, умоляю, отнеси её в гостевые покои. Вон там в стене проход и по лестнице вверх, третья дверь по коридору открыта. — Нет, ну сказал, в покои! Ты виноват, ты и относи! — возмутился ящер, заодно поднимая с пола Семараэль. — Дай-ка жезл, мальчик. Амональ подал Соросу жезл Ватаги, который ящер тут же просунул в специальный ремень на своём бедре вместе со Смертным Кристаллом. — Ну Сорос, — взмолился Де-Вальди. — Пожалуйста! Мне тоже невыносимо видеть её в та-ком состоянии! Обещаю, моргнуть не успеешь в покоях, и мы придём! — Вы? — скептически сощурился ящер. Амональ понял и развернулся к названному отцу: — Что случилось, пап? — Поговорим, — коротко ответил тот. «Эта обезбашенная глупышка страдала без тебя, злилась на всю планету, ни черта не ела, мор-ское чудовище убила, теперь мучается в лихорадке, а ты, такой бездушный, сбагриваешь её мне, хотя отдуваться обязан ты лично!» — думал ящер, сцепив зубы, когда Лоренцо осторожно пере-кладывал Ватагу ему в лапы. Однако промолчал, отошёл к проёму в стене и двинулся вверх по ступеням, вырыкивая ругательства на своём языке. Амональ озадаченно посмотрел зверю вслед и снова перевёл взгляд на отца. — Послушай, мальчик мой, — Лоренцо с некоторым трудом опустился перед юным эльфом на колени и положил руки ему на плечи, — не держи обиду на меня. Я стараюсь для вас, я, — он на секунду отвёл глаза, — пытаюсь быть хорошим отцом и достойным мужем. Я обязан быть опо-рой и щитом для семьи. Вы в этой цитадели находитесь в большей безопасности, чем где-либо ещё. Поверь, я знаю, от кого надо спасаться. Сегодня, быть может, весь остров Перворождённого перейдёт на военное положение. Здесь в любой момент ожидают нападения, потому что охота идёт за нашей семьёй, от того, кто нам неведом. — Я понимаю это, пап, — послушно склонил голову мальчик. — Но ты говоришь так, будто не хочешь, чтобы мы были рядом с тобой. Разве нельзя оставаться бок о бок до самого конца? До победы? — О Альдара, — Лоренцо на мгновение вскинул глаза к высокому потолку, — дитя моё, я слишком сильно дорожу вами, чтобы бросать в самую гущу схватки. — И добавил тише: — Если только матушка по собственной воле туда не отправится. — Ты поверь ей, пап, — Амональ чуть-чуть сощурился. — Она с морским змеем в одиночку сразилась, а ты её оградить от опасностей хочешь. — Так это… — В мыслях дознавателя промелькнуло осознание, и он медленно повернул голо-ву к проходу, где исчез Сорос. — Так вот в чём дело. — Он смущённо усмехнулся: — Чувствую себя виноватым дураком! Амональ, спасибо, что сказал. Тогда пойдём? Мальчик улыбнулся. * * * «…Да чтоб я ещё раз тебя послушался, человеческое отродье!» — закончил длинную ящери-ную тираду Сорос, заходя в комнату, освещённую множеством свечей, и снимая с седла бесчув-ственную хозяйку. Чёрт раздери, одежда так и не высохла! Так уж естественно не мудрено было разболеться! В отчаянии зверь начал быстро срывать всё с девушки и уложил её на чистую по-стель уже полностью обнажённой. Он накрыл хозяйку одеялом, положил рядом с нею жезл, по-том аккуратно развесил разбросанные влажные одежды на стульях. От нечего делать ящер до-стал Смертный Кристалл и стал вертеть в лапах, рассматривая. «Да чёрт возьми, что происходит?! — недовольно прошипел он на своём языке. — Это ж до-думаться надо! Призывать Малдару с антимагическим кинжалом на сердце! Вот и докатились!» — Сорос, крепче сжав Семараэль, быстро стал измерять шагами комнату, с нетерпением ожидая Лоренцо, «чтоб его, гада бесчувственного, проглотил Кай-Рё, убитый Ватагой!» Ватагу лихорадило. Слишком дорого дались ей неделя самолишений, победа над монстром и долгожданная встреча с Лоренцо. Тело девушки дрожало и источало жар, благородный лик за-тронула нездоровая бледность. И снова чернокнижница надрывно прошептала: — Саль…тар! Едва услышав знакомое «Сальтар», Сорос подскочил к кровати. Чернокнижница судорожно вытянулась в полный рост, зажавшись на самой середине ложа, нескончаемо дрожа. — Па-ап! Папа! Отец! — звала Ватага, стоя посреди пустой незнакомой комнаты. Было су-мрачно, серебристый свет струился из высоких окон, и тёмная эльфийка, не напрягая глаз, как днём, различала каменные полы и серые стены с невысокими потолками, как в обычных спаль-нях. — Дочь моя, — отозвался знакомый голос. Прямо из пустоты перед чернокнижницей встал жнец душ чуть пониже неё. Он сдвинул с лица маску и откинул капюшон, открываясь. — Отец. — Не смея приблизиться к явившемуся родителю, Ватага улыбнулась и почтительно поклонилась ему. Сальтар сам подошёл к ней и обнял. Девушка всхлипнула и ответила тем же. — Я что, уже умерла, раз ты таким пришёл? — Нет, до того далеко, — успокоил её отец. — Это всё, чтобы ты знала: я всегда вижу, что с тобой происходит. Ах, моя маленькая тигрица, моя Дикая Полоса, — он ласково погладил её по волосам, — ты конечно, молодец, что желаешь держать человека в драконьей узде, но пони-мать ведь должна, что без магии ты не могла бы защитить его, как этого хочешь. — Не своей смертью я должна умереть первая! — воскликнула Ватага, схватывая его руки и прижимая к своему сердцу. — Мне больно. Лоренцо повезло! Будь у меня хоть капля магической энергии, я бы её не пожалела, чтобы отомстить за себя. — Ты ведь не забываешь, что он человек? — Сальтар шевельнул ушами. — У них принято, чтобы мужчина защищал своих родных, не серчай на него. — Не могу, — нахмурилась Ватага. — Я глава клана, я обязана быть сильнее всех, чтобы убе-речь семью! — Ты и так сильнее всех, только человек это не сразу поймёт. — Я не желаю мириться с этим. — Я только предупредил. Но ты во всём умница, Ватага. — Сальтар поцеловал дочь в лоб. — И больше не колдуй со Смертным Кристаллом под кофтой. — Я уже поняла, — рассмеялась девушка… Тут же пришли в гостевые покои Лоренцо с Амоналем. Сорос настороженно поднял бровь. Отведя глаза в сторону от лежащей без чувств чернокнижницы, мужчина прошёл к стоящему у стены шкафчику, вытащил оттуда бутылочку со знакомой голубоватой жидкостью. Нервно пе-редёрнув плечами, он решительно ступил к кровати и откупорил бутыль. — Пей, душа моя, — одними губами прошептал он, прислоняя стекло к губам девушки. — Прими его в себя. Из-под чёрных пушистых ресниц по бледным щекам потекли прозрачные капли. Зелье легко вливалось в горло, и бутыль быстро опустела. Вскоре лёгкий свет окутал эльфийское естество, знаменуя восполнение маны. Засветился и кристалл в чернокнижничьем жезле. Долго пришлось ждать, пока он полностью не восстановил свою госпожу, но как раз тогда нездоровая бледность пропала, сменившись обычной. Ватага очнулась, но не открывала глаз. Под одеялом было тепло, и ей совершенно не хотелось покидать полотняный кокон. Лишь через пару минут она соизволила поднять веки и непонима-юще уставиться на окруживших её мужчин. Сорос от облегчения осел на пол рядом с кроватью. Лоренцо нащупал руку девушки под одея-лом и слегка сжал её, теперь не сводя беспокойно-нежного взгляда с эльфийского лика. — Ватага, ты слышишь? — спросил он и обрадованно шевельнул уголками губ, получив в от-вет красноречиво-суровый взгляд. Мужчина полностью осознавал свою вину абсолютно за все приключения юной чернокнижницы, и оттого был бы рад хоть какому-то развитию событий, будь то публичное унижение или даже смертная казнь, только никак не уход Ватаги от него. — Всё хорошо? Как ты чувствуешь себя? Я сильно испугался, когда услышал, что ты потеряла си-лы в схватке со Стимусом, но потом испугался ещё сильнее, когда Амональ сказал про твоё сра-жение с Кай-Рё. «Правильно сделал, что испугался!» — злорадно подумала Ватага, а вслух ответила низким решительным голосом, впрочем, не убирая руки: — Я не позволю больше тебе такого делать. Ты находишься в ещё большей опасности, чем любой из нас. Не смей более так рисковать собой. — Она села на постели, поддерживая свободной рукой одеяло на груди. — Позволь мне оберегать тебя так же, как делаешь ты с нами. Я не боюсь. Если ты ещё раз осмелишься выкинуть подоб-ный самодеятельный фокус — как тот, с перенесением в безопасное место, — а сам останешься на поле сражения, я не испугаюсь никаких законов и никаких чудовищ. Найду способ возвра-титься и убью тебя за свой позор. Ведь этим действием ты признаешь меня слабой. А мне такого допустить — нельзя. А вообще, — она выдохнула и сказала уже спокойнее, — мог бы и поду-мать, как плохо нам без тебя пришлось. Лоренцо ласково улыбнулся: — Выговорилась? Ватага, будто впадая в транс, слегка закачалась в такт биению сердца и вскоре кивнула. — Вот и славно. — Мужчина встал с постели и отошёл к дверям: — У тебя несколько минут, чтобы облачиться. Нас единственно ждут, и твоё мнение по одному вопросу весьма важно, лю-бовь моя. Подозрение закралось в душу чернокнижницы. С какой стати её мнение интересует тех, с кем её ничто не связывает, кроме Лоренцо, и то — лишь косвенно? И она пригрозила: — Смотри у меня. Если я узнаю ещё о какой-нибудь твоей самодеятельности… Дверь закрылась. Сорос, как по команде, схватил Амоналя под мышками и развернулся к стене: — А теперь мужчины дҏужно отвоҏачиваются, давая возможность благоҏодной эльфийке одеться! Ватага соскочила с кровати, схватила жезл, несколько раз взмахнула им. Её чёрные одежды, ещё влажные от океанической воды, поднялись в воздух со стульев, окружённые сиреневым свечением, немного покружились по комнате, высыхая окончательно, и слетели к своей хозяйке, замерев прямо против неё. Ещё одно движение жезла со светящимся кристаллом — и они облек-ли её обновлённое тело, вернув прежний чернокнижничий вид. Сорос опустил Амоналя на пол, и мальчик, подбежав к тёмной эльфийке, обнял её ноги: — Мама, послушай, отец сказал, что есть огромная опасность! — Есть так есть. — Ватага прочесала волосы маленькому собрату. — Я знаю, что мы это за-станем. И в этот раз я не позволю отправить себя в неведомые дали. Идём. Сорос вернул Семараэль подруге, который та сразу спрятала в рукаве, и троица покинула по-кои, отведённые юной чаровнице. Лоренцо взял девушку за руку и повёл сначала обратно вниз, потом вперёд, по уходящему вверх широкому коридору с высокими резными потолками, осве-щённому десятками факелов. Напротив возникла большая дверь из обугленного дуба. Лоренцо потянул за кольцо и впустил гостей внутрь. Они оказались во внушительном зале, больше напоминающем амфитеатр. «Зрительские ме-ста» занимало не меньше сотни разнообразных существ, набранных со всего Ясеня: в большин-стве своём — оборотни, в меньшинстве — пара менельсирских эльфов и где-то по десятку лю-дей и гномов. На «сцене» внизу за круглым каменным столом сидели ещё шестеро: чернокожий маг в коричневом платье с горящими алым драгоценными камнями, шакал-оборотень, синеко-жая нимфа из Волшебного Леса, ещё один менельсирец, облачённый в вычурные одежды сала-тового цвета, невиданных размеров филин в розово-голубом пончо и молодой имперский пала-дин в бело-золотых доспехах. Одно место пустовало. Ватага смутилась, увидев такую ораву. Она и думать не думала, что в ордене Звёздного Дра-кона будет столько воителей, однако с достоинством расправила плечи, напрягла кое-какие мышцы, чтобы выглядеть величественно, и с гордой готовностью вскинула голову. — Не волнуйся, — услышала она перед тем, как Лоренцо отошёл от них, почти бегом спу-стился на «сцену» и, сев на свободный стул, торжественно провозгласил: — Да начнётся совет! Зал огласил удар гонга. Несколько секунд стояла тишина. Эльф впился ледяным взглядом в Ватагу и не отвёл его, даже когда первым встал маг в коричневом платье. — Говори, Радý, — ухнул филин в пончо. — Дошли очень интересные новости, — негромко заговорил чернокожий, и вскинул руки, призывая иллюзию. Над каменным столом возникло призрачное изображение странного суще-ства, верхняя часть чьего тела принадлежала бледной женщине, а ниже пояса — невероятных размеров пауку. По зрительской части прошлась воздушная волна — многие узнали. Раду про-должил: — Ренегаты сумели получить себе в командиры ананше. Лично у меня нет предполо-жений, где они её обнаружили или же кто её создал. Раньше это могли сделать только энжекум-ские маги, но сейчас творения любых химер запрещены волей Секстумвирата. Если только это не кто-то из некромантов. Лоренцо понял, что место магистра под ним загорелось. Он догадался, кто может стоять за воссозданием ананше, и нужно было срочно каким-то образом оградить себя от обвинений в по-собничестве врагам. — А если допустить, что нам не удалось полностью изгнать культистов Скарабея Бессмертия с Ясеня? — подал он голос. — Пауки у них были в почтении, и, скорее всего, здесь может быть замешан кто-то из энжекумских магов, ведь на некромантов запреты Секстумвирата не распро-страняются. При этом только знающий мог сотворить ананше и передать её в командование нашим заклятым врагам. Раду хотел что-то возразить, как внезапно… — А знаете ли вы, — с гримасой злобы и отвращения вскочил со своего места менельсирец, — что в этом зале уже находится заклятый враг?! — Он выбросил руку, указывая на Ватагу: — Ка-кого чёрта здесь делает эта страшила?! Лоренцо до хруста сжал кулаки и процедил: — Эрутан, придержи язык. Она имеет полнейшее право находиться здесь. — С какой же стати?! — взвизгнул Эрутан. — Тёмные эльфы — наши враги навечно! Они не знают чести и достоинства, им неведомы душевные терзания! Они убивают из тени ударом в спину, не следят за моралью, а их женщины подобны искусительницам из демонических орд! — Они — твои враги лично, — твёрдо ответствовал Лоренцо, едва сдерживая гнев. — Здесь и демоны находятся, и они провинись перед твоим народом больше, но против них ты не высту-пал ни разу! Тёмные эльфы разве в незапамятные времена разорили и сожгли южное побережье Менельсира? — Они осмелились отступить от Зандары, последовав зову теневых пантер! — Глупец, они не имели выбора, — спокойно ухнул филин. — Так же, как до сих пор не имеют права находиться среди тех, кто сражается против врагов миропорядка Кэрганна! — Она спасла мой корабль, отогнав полярную сирену и единолично ниспровергнув двоих Кай-Рё! — вступилась Мерисс. По залу прошёлся вздох изумления. — И хотя бы за это достойна находиться здесь. — Она лишь выжидала удобного момента, чтобы подобраться поближе к нам! — Эрутан, — Лоренцо был готов голыми руками вцепиться эльфу в горло, — если ты ещё хоть что-то выскажешь против тёмных эльфов и моей супруги в частности… — Что? — перебил его менельсирец. Он не поверил своим ушам и фальшиво рассмеялся: — Ты женился на тёмной эльфийке?! Да ещё и такой страшной! Ах, вот был я прав, когда сравнил йонн-галлок с искусительницами! Она тебя зачаровала, ослепила специально! Чтобы ты не заме-чал её уродства и позволил проникнуть сюда! Да вы только посмотрите! — крикнул он на весь зал, впившись ненавидящим взглядом в чернокнижницу. — Посмотрите на эти тёмные патлы вместо нормальных волос, на эти необъятные для эльфа груди, на — о, ужас! — смуглую кожу! А чего только стоят эти кривые уши! Неужели Зандара таки прокляла этот народ, раз в нём рож-даются такие уроды! — Замолкни, жиробес параноидный, — опередила Лоренцо нимфа, хлопнув ладонью по сто-лу. — Ты позволяешь себе больше дозволенного. Уже забыл, что мы тебя здесь держим только по прошению короля Аларона? В любой момент мы можем вышвырнуть тебя и усадить её на твоё место, ибо даже мне она внушает больше доверия, чем ты. — Да вы здесь все слепы, как собаки! — взбеленился Эрутан. — А хочешь узнать моё собачье мнение? — соскочил со своего места шакал-оборотень. Он быстро подбежал к Ватаге, принюхался к её юбке и выдал: — Она пахнет гораздо лучше твоих слов. — Да что вы все вообще понимаете?! — Эрутан! — Лоренцо сорвался. Вскочив со стула, он схватил эльфа за грудки и поднял над полом. — Никто тебя не просил открывать рот. А уж тем более затем, чтобы слышать столь грязные слова. Ты, в отличие от Ватаги, заносчив и донельзя избалован. Хоть раз ещё вякни что-нибудь в сторону моей наречённой, и я из тебя лично спесь выбивать буду, либо отдам ей самой на растерзание и не заступлюсь, как делал всегда до этого! — Отпусти его, Лоренцо, — негромко сказала доселе молчавшая Ватага. Амональ вцепился ей в юбку, ещё когда Эрутан в первый раз обратил на тёмную эльфийку внимание, но та слегка по-хлопала его по ручкам, давая знак оставаться на месте. Она со спокойным видом выслушала всё, что о ней говорили, незаметно приулыбнулась, когда её обнюхал шакал. Ватага неторопливо спустилась по ступеням, чтобы взгляды всех рыцарей ордена Звёздного Дракона обратились к ней, и заговорила: — Не стоит меня защищать. Твой юный менельсирский соратник прав, ведь во всём Йонн-Галле меня знают как самую уродливую эльфийку в мире. — Ватага… — Не спорь. Ты сам передал, что меня зачем-то ожидают. Быть может, вы хотели увидеть это? — И она вытащила заранее спрятанный в рукаве кофты Смертный Кристалл и вскинула руку с ним, дабы все присутствующие узрели оружие против магии. Многие из зрителей не поняли, ибо не знали о нём, но магистры ордена замерли. Эрутан пе-рестал вырываться из рук Лоренцо, но тот сам его выпустил, и эльф, не удержавшись, растянул-ся на полу. Чернокожий Раду от удивления тоже не сумел удержаться на подкашивающихся но-гах и опустился на свой стул. Паладин, пользуясь замешательством коллег, с интересом начал рассматривать чернокнижницу, но зоркий филин хлопнул его крылом по затылку. Ватага поло-жила кристаллический кинжал на середину стола. — Признаюсь, лично мне трудно расставаться с ним, несмотря на то, что могу я его использо-вать только тогда, когда совсем не остаётся магической энергии. Оно слишком могущественно. Но, — она развела руками, — вам виднее, как с ним обращаться. Нимфа, лукаво прищурившись, крикнула в сторону зрителей: — Мендан, Анраэль, заберите Эрутана с собой. Двое менельсирских эльфов, замеченных ранее, утащили за собой всё ещё сопротивляющегося магистра. После этого нимфа встала с места и миролюбиво протянула Ватаге руку. Та, немного поколебавшись, пожала. — Селенна, — представилась магистр с улыбкой, — бывший Главный Хранитель Волшебно-лесья. — Ватага, — ответила тёмная эльфийка, смутившись, — глава клана На Крови Поклявшихся. Обе немного склонили голову в знак почтения. Селенна сделала широкий жест и подвела де-вушку к освободившемуся сиденью. Лоренцо осклабился и расслабился. Ватага неуверенно села, и нимфа, вернувшись к своему стулу, сказала чернокожему магу: — Теперь можно продолжать, Раду.