Воля Малдары: Путь чернокнижника

— Менельсирец! Вы дерзнули посягнуть на менельсирского эльфа? На рейнджера?! Да, какие бы ни были разногласия между лесными и тёмными эльфами, Ватага никогда не де-лала различий между двумя народами, кроме как в плане поклонения, и готова была неприступ-ной скалою встать за собратьев вне зависимости от принадлежности. Рейнджера надобно было спасать. — Что ты хочешь? — сурово процедил Лоренцо. — Мальчик. Мальчик, что принял тебя своим отцом. Отдайте его сразу, ибо он обречён. Вза-мен я оставлю вас и этого менельсирца в живых. Одна жизнь за три, чем не выгода! Ватага догадывалась о таком условии, но про себя решила, что ей нужны оба лесных эльфа. Она медленно, стараясь не касаться серебристых нитей, взяла жезл в обе руки и, прикрыв глаза, нахмурилась. Не успел Лоренцо ничего ответить, как кристалл в жезле засветился. Нити задрожали, зазве-нели, и вдруг вырвались из земли, освободив человека и эльфийку. Норна поморщилась. Кристалл не потух. Ватага призывно прошептала имя богини Тьмы — и вдруг земля содрог-нулась, затрепетала под магической мощью. Чернокнижница широко раскрыла свои тигровые глаза с пугающе узкими зрачками и вскинула руку с жезлом вверх. Эльфийская кровь пылала. Камень в жезле заполыхал ярче прежнего. Лоренцо прикрылся рукой от слепящего света. Дрожь земли оказалась столь сильна, что ноги Норны подкосились, и ананше с шипящим воплем пока-тилась с холма вниз вместе с камнями. И вдруг словно огромная рука подземного великана вы-рвала столб с привязанным к нему эльфом с такой силой, что тот рухнул на траву ненамного по-зади Ватаги. Мгновенно толчки прекратились. — У тебя здесь нет власти, исчадие Скарабея! — с бабриным рычанием сказала эльфийка, тя-жело глядя на паучиху, и двинулась в сторону, прикрывая рейнджера. — Это печально. — Норна перевернулась на живот и торопливо засеменила прочь, за спины якхов. — Раз не выдаёте, я сама заберу его. Не успели Лоренцо или Ватага что-либо предпринять, как она исчезла из виду. Пользуясь без-действием якхов, Ватага подскочила к бесчувственному менельсирцу, опустилась рядом с ним и, воспользовавшись магией, разрезала путы, удерживающие его на столбе. Она быстро осмотрела его истерзанное неведомыми пытками тело, попутно отметив его отличное сложение, потом пе-ревела взгляд на лицо. Грязь и запёкшаяся кровь не могли скрыть высоких скул, квадратного подбородка и тонких губ, длинные волосы цитринового цвета были нечисты и спутаны. Подоб-но большинству эльфов рейнджер был горбоносым, имел иссиня-чёрные брови вразлёт. Вдруг он повернул голову в сторону Ватаги и приоткрыл глаза — два бенитоита, синие-синие, глубокие, как озёра… И до ужаса знакомые. — Ты ли! — тихонько ахнула чернокнижница. Рейнджер моргнул, разомкнул губы и слабо проскрипел: — Тёмная… — Что там? — подбежал к ним Инпу. Мокрая от крови шерсть шакала стояла дыбом, оборо-тень был взмылен, однако на поясе его болтался фигуристый рогатый шлем, сквозь который тонко просачивались алые капли. — Таки смог? — одобрительно прищурился Лоренцо. — Давно хотел это сделать. С тех пор, как он отринул величие Кэрганна, — оскалился Инпу, обнажая обагрённые зубы. — Так что же? — Ананше ушла к цитадели. Им всем нужен Амональ, — воскликнула Ватага, вскакивая. — Ты оставайся здесь, а я за сыном, — резко сказал Лоренцо. — Заодно заберите его, — указала тёмная эльфийка на израненного рейнджера. Де-Вальди кивнул. Он быстро схватил Инпу за лапу одной рукой, другой коснулся лесного эльфа — и все трое со скрежетом пропали в короткой вспышке. Эта вспышка сняла магическое оцепенение, насланное ранее Норной, с якхов. Они обхватили покрепче свои огромные дубины, но сызнова Ватага воззвала к Малдаре, сызнова поднялась в воздух, собирая магическую энергию в целое. И вот уже мощными когтистыми лапами встал на земле громадный чёрный дракон, какого в размерах не мог превзойти ни один из живущих. Як-хи опешили от такого противника, и дракон немедля набросился на них. Всего через несколько секунд от чудовищ остались только рожки, ножки и дубины. Шерван тем временем очнулась и осмотрелась. Увидев слева от себя обезглавленный труп Те-реша в изорванных окровавленных одеждах, а справа невероятных размеров аватару богини Тьмы, синекожая демонесса в страхе вскочила на ноги и, неловко взлетев над лесом, мелкими урывками ретировалась в сторону цитадели. Чёрный дракон развернулся. Прищурившись, он расправил крылья, легко взмыл и спикировал прямо к незадачливой демонессе. Зверь ухмыльнулся, схватил её одной лапой и приблизил к своим глазам. — Да, не мне принадлежит схватиться с тобой, — услышала Шерван, и дракон с силой швыр-нул её в крепостную стену. * * * Когти ананше вгрызались в камни, помогая своей хозяйке подниматься всё выше и выше. Норне весьма льстило, что её не принимают с камнями и стрелами, но именно это её и несколь-ко удивило. Она очень скоро взобралась на самую вершину стены и, перемахнув через парапет, осмотрелась. Повсюду валялись без сознания рыцари ордена, вот у самых ног застыл маленький серый канфуш, чуть подальше — ящер из йонн-галлских подземелий, ещё дальше — с два десят-ка людей и гномов. Но Амоналя не было нигде. Норна вскинула голову и закатила глаза, впадая в некое подобие транса. За этим она не заметила появления Лоренцо и Инпу с освобождённым рейнджером. Оборотень подхватил эльфа на руки и быстро пропал со стены. Лоренцо, не найдя названого сына, злобно оскалился: — Норна! Где Амональ? Где мой сын, тварь ты некромантская?!! Я в порошок сотру тебя, если с ним случилось что-то страшное! Ананше пришла в себя, оглянулась на мужчину, вдруг хитро прищурилась и прерывисто за-хохотала. К её собственному голосу в этом булькающем звуке примешался паучий писк и гро-мовые раскаты. Норна раскинула свои человеческие руки и заговорила: — Как звёзды Кэрганна взирают на всё со своей высоты, так и я наблюдаю участь каждого. — Писк и гром не пропали из её голоса. — Я вижу, мальчишка сейчас находится в месте, предпи-санном ему отступником, — она остановилась на секунду, — а сколь бы ни любил, ты никогда не сможешь иметь тёмную эльфийку своей женой. И расхохоталась снова. Лицо Лоренцо исказилось от страшного гнева. Он повёл руками, со-бирая магическую энергию. Вокруг него сразу же повисло в воздухе не меньше сотни коротких стрел. Он резко выбросил руки вперёд, и эти стрелы ливнем обрушились на паучиху. Норна оглушительно завизжала, впадая в агонию. Многие стрелы прошили её насквозь. Она зашаталась, неловко переступила ногами, не замечая, как приблизилась к краю стены. Ещё один шаг — и ананше, поскользнувшись на собственной ядовито-зелёной крови, беспомощно замаха-ла руками и нырнула вниз. Во дворике цитадели её паучьи лапы конвульсивно подёргивались ещё несколько секунд, потом она застыла. Не защитил. Не уберёг. Не выполнил указания Малдары. Лоренцо уронил руки и упал на ко-лени. Некоторое время он так и стоял, бесцельно уставившись в пустоту. Но вокруг уже начали приходить в себя защитники цитадели. Они вставали, смотрели на Де-Вальди, на реку зелёной крови, опускали взгляды на труп Норны и радостно переглядывались. Потом обнимались и по-здравляли друг друга. Крепость победно загудела. Из шокового состояния Лоренцо начало выводить шевеление Сороса прямо напротив него. Ящер открыл глаза, поморгал немного, осмотрелся. Увидев липкую зелёную жижу и беспомощ-ное отчаяние на лице дознавателя, он неуклюже поднялся и приблизился к мужчине. — Эй, человек. — Зверь легонько потряс его за плечо. Лоренцо поднял на него глаза и не-громко спросил: — Сорос, ты же знаешь, что здесь произошло? — Знаю, — мрачно кивнул ящер. — Но пока Ватага не возвҏатится, ҏассказывать бесполезно. Кстати, где ты её опять забыл? — Там она, — неопределённо махнул дознаватель рукой. — Якхов добивает. За этим последовал грохот камней, словно что-то с силой врезалось в стену снаружи. Оба — и Сорос, и Лоренцо — обернулись и увидели уже знакомого чёрного дракона, скоро приближаю-щегося к цитадели. — Помяни гумаҏу! — с облегчением воскликнул ящер и посторонился. Рыцари ордена тоже увидели громадного зверя, крылами закрывающего небо и способного в два приёма поглотить всех защитников крепости, и уже были готовы снова обороняться, но Селенна одёрнула их. Дракон коснулся передними лапами парапета на стене, и обратился в лиловое облако, пропав-шее сразу, едва из него на каменный пол выпрыгнула Ватага, тут же заработавшая своим зре-лищным появлением одобрительные крики славы «прохожему магистру». — Так, ананше повержена, цитадель не тронута, но почему-то энтузиазма я не замечаю, — сра-зу сказала она. — Ответствуйте, господа. — Амоналя забрали, — безжизненным голосом проговорил Лоренцо. — Чего? — Ватага нахмурилась, силясь не верить в услышанное, но Сорос лишил её надежды на лучшее: — Я ҏасскажу. Какой-то эльф в белых одеждах явился сюда чеҏез поҏтал. С помощью магии он ослепил всех защитников, взял Амоналя и… Погоди-ка, — насторожился Сорос и заглянул под наруч. После чего поражённо прошептал: — Семаҏаэль. Пҏопал тоже. — Что?! — опешила чернокнижница. — И Семараэль пропал? — На некоторое время она за-мерла, не зная, как ответить на это. В отчаянии она осела на пол, с досады ударила о парапет жезлом и уткнулась лбом в колени: — Это конец! Чёрт раздери! Зачем я вообще согласилась на всё это? Надо было и ребёнка, и кинжал в поместье ко мне отправить. Вот уж где бы они точно были вдали от всего, а скольких проблем бы избежали мы! На Лоренцо эти слова подействовали, как ведро ледяной воды. Он поднял на тёмную эльфий-ку неожиданно зажжённый взгляд и сказал: — А смогла бы ты сразить Кай-Рё без Семараэля? Ватага переглянулась с мужчиной, немного подумала и выдала: — И да, и нет. Присутствие Семараэля лишило меня магической энергии, которая питала ава-тару Малдары, и при этом я только с ним сумела убить Кай-Рё. — То есть, не было бы Семараэля, ты бы справилась без него. — Получается так. — Ватага! — Засияв, Лоренцо вскочил с пола, подбежал к чернокнижнице и схватил её за плечи: — Тогда у нас ещё есть шанс. Пусть Семараэль у этого неизвестного паршивца в белом, но спасти сына мы сумеем. Ватага недоверчиво прищурилась и вдруг, подавшись вперёд, крепко обняла дознавателя: — Я очень надеюсь. — Обещаю, Ватага, — шепнул он. Вскоре объятия распались. Оба поднялись, и Лоренцо подо-звал Самадина. — Потери у нас только среди тех, кто воевал на открытом поле, — заговорил канфуш, снова попыхивающий трубкой. — Чертог топазовый Ролло. — Чертог ему топазовый, — вторил Де-Вальди. — Раненых среди защитников мало, — продолжал Самадин, — серьёзно раненый только ваш менельсирец. — Как он? — спросила Ватага. — Легко отделался. Его только побили хорошо да кнутом постегали. Даже шрамов, я уверен, не останется. Подлатаем его немного и домой отправим. — То ладно, — кивнул Лоренцо. — Теперь нам пора действовать. Лишь бы знать ещё, куда направляться. — А ты вон туда посмотри, — указал Самадин трубкой на что-то вдалеке. Оказалось, Шерван сумела вырваться из каменного плена стены и неуклюже, с каждым взмахом подбитых крыльев норовя свалиться в ледяные воды, двинулась на северо-запад. — Она и приведёт вас к прикры-той туманом земле в Мрачном Море. — Она слишком устала, чтобы лететь кружным путём, — задумчиво протянул Де-Вальди. — Значит, она направится прямиком туда. Самадин, будь добр, приведи Аврелио. Канфуш с неодобрением покосился на него: — Уверен? — Лучше не тратить магическую энергию, нам предстоит ещё одно сражение. Самадин пожал плечами и пропал со стены. — Не волнуйся, Ватага, — ободряюще улыбнулся Лоренцо. — Да, с кинжалом сплоховали, но разлучать ребёнка с новообретёнными родителями было бы далеко не лучшим выходом. Поле-тим вместе, заодно и поговорим в дороге, а Сороса я потом переправлю, ладно? — Не утруждай себя, — выдохнула чернокнижница. — А и пҏавда, — поддакнул Сорос. — Лучше пеҏенесите меня в поместье сҏазу. Я надеюсь, без победы вы не возвҏатитесь, а опосля неё будет необходимо устҏоить всем подобающий от-дых. Я всё ҏасскажу ҏебятам, и мы тогда будем ждать вас. — Хорошо. — Лоренцо засветил на полу рунический круг. Гоготнув, Сорос встал на его сере-дину и через пару секунд исчез в голубоватой вспышке. Самадин вывел на стену под уздцы большого златогривого грифона. Тот сверкал рубиновыми глазами и шагал напряжённо, настороженно, держа клюв и когти наготове. К спине его было прикреплено двухместное седло. — Ватага, садись спереди, — сказал Де-Вальди, принимая узду из рук Самадина. — Какого чёрта эльфийское отродье?! — вдруг недовольно проклекотал грифон. — Аврелио! — предупредительно понизил голос дознаватель. — Я понимаю, — мягко приопустила голову Ватага. Она плавно обошла Лоренцо, скользнула под крылом Аврелио, немного подождала, потом решительно перекинула ногу через грифона и поднялась в седло. Положив жезл на колени, она зарылась пальцами в золотую гриву и ласково прочесала. Конечно, сидеть было не так удобно, как на ящере, но привыкнуть можно, и йонн-галлка ласково пробормотала, прищурив глаза в уголках: — Красавец своего рода. Аврелио прикрыл глаза и, кажется, замурлыкал. Лоренцо улыбнулся от облегчения: — Эх, отвык я от тебя совсем, дружище. Так, — он перекинул узду на шею грифона и сел по-зади Ватаги, — больше медлить нам нельзя. — Ещё увидимся, Де-Вальди, — пыхнул напоследок Самадин. — И вы, госпожа Ватага, тоже заглядывайте. Боюсь, вы подчас будете даже более желанным гостем, чем ваш дражайший су-пруг. И юный Амональ пускай тоже как-нибудь появится здесь. Кстати, а где он? — А мы как раз за ним отправляемся, — торопливо ответил дознаватель. — Буду рада вновь встретить вас и ваших соратников, Самадин, — улыбнулась Ватага. Она схватилась за луку седла, Лоренцо сомкнул руки на её животе. Аврелио невысоко подпрыгнул, перелетел через парапет, пикируя к земле, но потом хлопнул крыльями и взмыл ввысь. Вот уже мчалось под ними холодное море, и остров Перворождённого прощально уменьшал-ся. Аврелио летел ровно, и Ватага, не привыкшая к такого рода полётам, смогла немного рассла-биться. Она прикрыла глаза и доверительно откинулась на грудь Лоренцо. И внезапно услышала вкрадчивый шёпот: — А ведь нас прервали. Ватага содрогнулась, но не воспротивилась. Видимо, Лоренцо хотел наверстать упущенное в главном зале, и нельзя было помешать ему. Ответом этой мысли стали нежные поцелуи в шею и одна из рук, поднявшаяся к груди девушки и осторожно её сжавшая. Ради, возможно, последних мгновений жизни стоило подыграть. Ватага повернула голову к Лоренцо и сама поцеловала его. С трудом она подняла руку и зарылась пальцами в чёрные волны на затылке мужчины. Другая её рука накрыла ладонь на груди и слегка нажала, сдвигая и призывая осторожно поглаживать скрытую под двумя слоями атласа нежную плоть. Соприкосновение губ снова стало приятной неожиданностью. Все движения возлюбленной казались поощрением каждому действию человеческого мужа. И он возжелал большего. Осме-лев от дозволенности, Лоренцо очень мягко заставил Ватагу прилечь на его подставленную ру-ку. Несколько нехотя он разорвал поцелуй, но начал трогать губами солоноватую кожу на тон-кой шейке. Он немного оттянул фиолетовый топ, прикрывающий грудь девушки в глубоком вырезе кофты, и языком очертил дорожку до самого сердца тёмной эльфийки, заодно щекоча чувствительный покров трёхдневной щетиной. По телу Ватаги пробежала волна приятной дрожи, и йонн-галлка с тихим шипением втянула в себя воздух. — Это… так приятно, — чуть слышно прошептала она, прикрыв глаза и откинув голову. Она провела ладонью по груди Лоренцо и скользнула ею под зеленый жилет, прочёсывая жёсткие чёрные волоски. Лоренцо встрепенулся и, не преминув оставить влажного поцелуя, выдохнул: — А мне — ещё больше. * * * — Господин, — в тронный зал вошёл один из чарчьих воинов. — Да? — сказал Улугхен, наблюдая что-то в зеркале портала. — Кто-то нарушил наши воздушные границы. — Я уже знаю. Вы им пока не особо препятствуйте. Пусть подойдут ближе. Нескольких вои-нов можете пожертвовать, но путь сильно не преграждайте. — Будет сделано. Чарк вышел. Улугхен подошёл к своему трону, где под чарами тихонько посапывал Амональ, заботливо погладил мальчика по голове и умильно пробормотал, следя сквозь зеркало портала за парочкой в воздухе: — Ладно, ребята, развлекайтесь, пока можете.