Меня звали Андреа Картер

      Перепрыгивая через ступеньки, я как можно быстрее стараюсь бежать вверх. Дыхание сбивается, колет лёгкие, но страх заставляет мышцы работать быстрее, я ещё никогда не ощущала такой лёгкости.       Но вот балкон и застеклённая дверь. Толкаю её, не заботясь быть незамеченной. Да, он здесь. Тихо сидит и смотрит в одну точку, зажав в губах сигарету, на которой накопилось пепла уже за несколько минут.       - Пожалуйста! – Ору я, наклонившись к его лицу и махая руками. – Посмотри на меня! Я здесь!       Ноль внимания. Выпрямившись, я опускаю руки, и они хлопают о джинсы.       - Чёрт… - Обернувшись, я хватаю с подоконника горшок с цветком и с силой швыряю на пол. Повернув голову на звук, он видит рядом с собой разбитый горшок и равнодушно начинает водить рукой по земле, собирая её горкой.       - Вот идиот! – Кричу я и замираю. Шаги. Я не думала, что они так быстро… Нет, не может быть. Равномерный глухой стук шагов по лестнице приближается.       Сев на корточки, я ровняю землю, высыпавшуюся из горшка, и провожу по ней пальцем, оставляя на буквы. «R» готова, теперь «U». Но я уже не вижу, что пишу. Мутная пелена застилает глаза и выливается по щекам.       - Нет, пожалуйста… - Дописав, я хватаю осколок от горшка и швыряю в него, но он только морщится и скидывает его, - твои грёбаные наркотики… - Я размазываю по щекам слёзы и землю.       Дверь открывается, мне будто дают под дых. Схватившись за живот, я делаю судорожный вдох. Мужчина безучастным взглядом окидывает оранжерею. Он кажется таким громоздким по сравнению с тем, кто сидит на полу. Сейчас просто схватит за шиворот и выкинет в окно. Но падение со второго этажа его не убьёт. А этому мужику нужно его самоубийство.       Я в панике смотрю на него: глаза закрыты, сигареты выпала и валяется на полу. Прекрасно, надо было именно в этот момент отключиться; я борюсь за его жизнь сильнее, чем он сам. Я оглядываюсь по сторонам, но тут нет ни одного относительно тяжёлого предмета. Единственная мелкая табуретка сейчас за мужиком, который ковыряется в своей сумке и преграждает мне путь. Да и будто я смогу ему что-то сделать.       - Не надо, - от бессилия я хватаюсь руками за голову и сжима её, слёзы начинают литься сильнее, - пожалуйста…       Я отворачиваюсь к окну, будто что-то вне этого помещения может помочь найти выход. Но долго не выдерживаю и снова поворачиваюсь. Тихие слёзы уже превратились в рыдания, и я не могу и не хочу их останавливать. Вошедший равнодушно достаёт из сумки дробовик. Я видела, как несколькими днями ранее, Курт заказал его. С моих губ срывается неровный возглас, который тут же затихает из-за нехватки воздуха. Колени подкашиваются, и, схватившись за волосы, я опускаюсь на пол. Прямо передо мной лежит осколок от горшка. Кинув отчаянный взгляд в угол, который занял пришедший мужик, я, потеряв равновесие и качнувшись в сторону, беру осколок и встаю на ноги. Я не знаю, что из этого выйдет, но попытка быть должна. Используя свои скудные знания биологии, я прикидываю, где должна быть сонная артерия, и кидаюсь на мужчину. В этот момент он разворачивается, надевая на левую руку перчатку. Я с размаху пролетаю сквозь него и врезаюсь в стену. Осколок врезается мне в левую руку. Забавно. Но сейчас смех кажется мне чем-то сверхъестественным и ненормальным. Я не могу представить, что это, и какие эмоции вызывают смех.       Остервенело выдернув его из руки, я разворачиваюсь спиной к стене и с ревом сползаю по ней вниз. Мужчина подходит к лежащему на полу человеку и, потянув за ногу, выволакивает его на середину комнаты. Заметив рядом горстку земли и буквы, он недоумённо морщится, я вижу в его лице насмешку и отвращение, и сгребает землю обратно горкой. Стирая слёзы, я размазываю по щекам свою кровь и толкаю ногой осколок, который ничем мне не помог. Мужик на секунду замирает и оглядывается, чтобы убедиться, что никого здесь нет. Он ошибается, думая, что это просто ветер снаружи. Но моё присутствие здесь всё равно не играет никакой роли. Он направляет ствол дробовика в лицо лежащему на полу, мой голос вместе с воздухом порывами вырывается из лёгких. Он будто принадлежит не мне, этот голос будто исходит не из горла, а от всего моего тела, оно словно разрывается на части изнутри, но кожа сдерживает его, не позволяя мне развалиться на части.       Единственный выстрел, и лицо больше похоже на варварски разделанный мясником кусок мяса. Перед моими глазами всё плывёт, дикий рёв разрывает горло. Пока убийца достаёт из сумки исписанный лист, записи на котором расплываются передо мной в красные подтёки, и ручку, пристраивает их в лоток с землёй, мне удаётся как-то подняться на ноги. Когда мужчина подходит ближе ко мне, ярость и отчаяние толкают меня вперёд, и я с разгона снова пролетаю сквозь него и в момент столкновения со стеной падаю в темноту.       В этой пустоте уши разрывает мой собственный голос и повторяющийся звук выстрела. Темнота мягко обволакивает, я чувствую её кожей. Пока я падаю, я чувствую, что начинаю разваливаться на части.       Пока не открываю глаза.       Я знала, что это случится.