Я раньше думал: я гость в этом мире, И каков он - не мне решать. Но мне меньше и меньше нравится воздух, Которым мне предлагают дышать... Машина времени, "Крысы".
- Эти кочевники не представляют угрозы для нас. Если мы нападем первыми, правящий клан может счесть нас опасными, и тогда у нас будут неприятности. Эд, мы не можем... - Совсем ничего? - Только прогнать их с нашей территории. - Это не решит проблемы. Они продолжат убивать, пусть и в другом месте. Выход только один - перестрелять их к чертям. Светло-желтые глаза Карлайла изучающе впились в его лицо. Не могу понять, чего в тебе больше - сострадания к людям или ненависти к вампирам? "Да как бы вам сказать..." Он ненавидел живых мертвецов как явление. Ненавидел собственное существование паразита. Но там, дома, у него была цель, которая это существование частично оправдывала... а здесь не было ничего, даже надежды. Четырехсотлетний вампир говорил ему, что это необратимо, что многие пытались, и не десять лет, а гораздо дольше. И надежд на возвращение домой, где он был нужен и где остались друзья и брат, тоже особых не было. Зато здесь были ублюдки, ни во что не ставящие человеческую жизнь. Даже дома не все поначалу понимали, а когда поняли, было слишком поздно... С местными оказалось еще сложнее. Живя веками, некоторые из них начали понимать, а кто-то, как Карлайл, понимал и с самого начала, но... Голод, терзавший их в отсутствие свежей крови, был опасен для людей и животных, но не для них самих. Они попросту не могли познать голодного безумия, охватившего Австралию, когда людей почти не осталось. Им не было знакомо это чувство, которое одолевает на последних стадиях кровяного голодания - когда ты не просто голоден, а понимаешь, что умрешь, если сейчас же не выпьешь крови... хотя бы крысиной, хотя бы пару глотков. Когда разум застилает кровавое марево, когда голод вытягивает хрящи и крутит кости и еще немного - начнут расти перепонки между одеревеневшими, уже когтистыми пальцами. Когда нужна кровь, потому что нутро горит без нее, потому что рот уже с трудом закрывается из-за удлинившихся клыков, забываются слова, и чужая речь слышится непонятным раздражающим шумом, а собственный язык поворачивается еле-еле в пасти, уже плохо приспособленной для того, чтобы говорить... Угасание разума. Накапливающиеся и с какого-то момента необратимые изменения тела. Превращение в безмозглого урода. Деградация. Не прикасаясь к человеческой крови и с завидной частотой отмечая у себя появление первых признаков, пока еще обратимых - с помощью одной-двух порций крови... лучше свиной, но чаще крысиной, - Эд не имел права осуждать тех, кто так себя не истязал. И уж тем более - тех обреченных, которым было уже не помочь. Он видел их - оголодавших, измученных, отчаянно пытающихся заглушить голод хотя бы кровью других вампиров или даже собственной; может, ненадолго им и становилось легче, но изменения шли быстрее... Они были агрессивны, нападая на всех без разбора, и их приходилось убивать. Но в этом не было их вины, и Эд не судил их. В Голд-Косте две тысячи девятнадцатого года не судил. Но здесь... по словам Карлайла, местным вампирам не светило излечение, но не грозила деградация. Пример Калленов показывал, что можно обходиться без крови - тяжело, долго, мучительно привыкая не убивать, но можно. И тварям, которые не желали даже пытаться, в глазах Эда оправдания не было. - Док, я повторяю: эти твари не просто убивают людей ради пропитания, они еще и истязают своих жертв; смерть этого несчастного была долгой и мучительной, и давайте вы не будете делать вид, что вам это безразлично. Он по глазам видел, что нет. Карлайл помолчал. В его сознании мелькали абсолютно ненужные сейчас мысли о том, как он все-таки стар по сравнению с Эдом. И более конструктивные - о том, что будет, когда правящий вампирский клан узнает обо всем. Эд усмехнулся - в этих мыслях присутствовал явный оттенок "как бы обставить дело так, чтобы избежать наказания". Верно истолковав его усмешку, Карлайл обратился к маленькой вампирше: - Элис, где они будут охотиться в следующий раз?* * *
Лодочная станция. Твари придут жрать на старую лодочную станцию, где живет одинокий пожилой вдовец-смотритель... Эд и Джаспер отправились туда вместе; большого численного преимущества выиграть не удалось. "Если мы пойдем все сразу - они почуют нас, и это может их спугнуть. Мы подойдем позже, когда они уже будут увлечены схваткой. Вам главное - продержаться до нашего прихода". Эд не планировал долгой схватки, но на всякий случай учел. На случай, если не сработают пистолет, зажигалка и большая канистра с бензином. По словам Карлайла, огонь вампиров брал куда лучше пуль... - Когда они появятся, я их отвлеку, а ты выноси смотрителя. - Понял. Джаспер и не скрывал, что считает риск во имя спасения смертного крайне глупым делом, но Эду было, по большому счету, плевать. Главное - он согласился помочь, пусть и исключительно из симпатии и сочувствия к чужаку, с которым, вероятно, придется жить следующие несколько столетий. Они устроились в засаде и стали ждать. Твари появились очень скоро. Эд не удивился тому, что они очень похожи на людей и хороши собой. Его бывший шеф тоже обладал привлекательной внешностью... Куда занятнее было то, единственная женщина в компании явно не хотела заходить. Как будто что-то предчувствовала... Что-то здесь не то. Я не знаю, что не так, не могу сказать, но нам нельзя сюда заходить, - услышал Эд ее мысли и стиснул зубы, сдержав ругательства. Двое других остановились: - Что такое, Виктория? Второй разряд юниора по спортивной стрельбе и эффект неожиданности сделали свое дело. В магазине было одиннадцать патронов, и три из них, прилетев в голову Виктории, все-таки заставили ее упасть. Еще два - по ногам второму. Следующий выстрел ушел в воздух - тварь успела добежать до укрытия и схватить Эда за горло, повалив наземь. Под спиной что-то хрупнуло, а по ноздрям ударил запах бензина... Так было даже лучше. Швырнув пистолет Джасперу, Эд чиркнул зажигалкой - и обхватил своего противника руками и ногами, не давая убежать или вывернуться. Он еще успел увидеть, как Джаспер добивает кого-то из тварей, но не разглядел - кого. И подумать, что горящие вампиры здорово воняют...* * *
Богу - богово, волку - логово, Кораблю - волна под винтом; Кто там звонит в колокол, По ком звонит колокол - Не спеши, Ты все узнаешь потом. Машина времени, "Крысы"
Эд смачно выругался и, вздрогнув, открыл глаза. Над ним навис белый потолок операционной... - Проспался, док? - над ним, ухмыляясь, склонился Элвис. - Ты двое суток в отключке пролежал, мы грешным делом думали, не проснешься... - Фрэнки?.. - Жив. Твоего братца оглоблей не перешибешь, что ему пара десятков упырей, особенно если ты после подлатаешь... приходил тут в себя ненадолго, сейчас дрыхнет. Мы с Одри кое-какой едой разжились, до завтра хватит... Он подал Эду руку, помогая сесть. И Эд с удовольствием отметил, что ладонь Элвиса сжимают его пальцы, бледные, но все-таки не гипсово-белые, с желтыми пятнами от никотина и запекшейся кровью под ногтями. Вокруг была та самая операционная донорской компании, где двое суток (или все-таки пару недель?) назад Эд зашивал разорванные артерии младшего брата, почти не надеясь, если честно, на успех. И на радостях от того, что пациент не умер под руками горе-хирурга, опрокинул в одно лицо фляжку коньяка... кхм. Элвис и Одри устроили здесь спальное место из тряпок, не так давно бывших чьей-то формой, и здесь рядом с Одри сейчас спал его брат. Судя по глубокому ровному дыханию, в самом деле спал. И, несмотря на бледность, немного неловкую позу и темные от засохшей крови повязки, выглядел, в общем-то, неплохо. Тряпки, из которых сложили лежанку, были влажные, но какие-то слишком чистые; на полу и стенах виднелись бурые разводы... "А, ясно". Похоже, Элвис и Одри постарались отмыть от крови все, что можно было отмыть. Разумно... Все сойдет, когда несколько ночей нужно продержаться в упырьем логове. Чем меньше крови - тем меньше ее запаха, тем больше шансов пережить еще одну ночь. За матовым оконным стеклом вовсю светило солнце, позволяя увидеть размытые очертания соседней постройки. - Мать твою, Элвис... ты только не смейся, но это, кажется, самое уютное место из всех, где я когда-либо бывал. Элвис не ответил. Взглянул только - без насмешки, а с пониманием и необидным сочувствием. Знаю, мол, сам такой же. Передал ему сигареты и зажигалку, и Эд с наслаждением закурил.