Низкая активность солнца

Телу неплохо функционировалось без движения и кислорода - определенно, в существовании трупа есть свои плюсы, думал он, сосредоточившись на наблюдении за "объектами". Пришлось подползти поближе к их жилью, чтобы лучше видеть и слышать. Постепенно осваиваясь с новыми способностями, он научился смотреть глазами тех, за кем следил, и слышать их ушами - в своем роде даже логичный побочный эффект, учитывая, что сигналы от всех органов чувств перерабатываются мозгом... Но, честное слово, иногда ему очень хотелось признать себя шизофреником. Потому что такого феерического бреда он раньше и представить себе не мог. Их было шестеро. Трое мужчин, три женщины. По виду им можно было дать от пятнадцати до двадцати пяти... в своем мире он автоматически прибавил бы девять-десять лет, чтобы получить их настоящий возраст; здесь же приходилось удовлетвориться внешними данными. Они... жили среди людей, во всяком случае, старались... Да, судя по картинкам в головах объектов слежки, в этом мире были люди; они жили своей обычной жизнью, той жизнью, которую он помнил до эпидемии две тысячи девятого года, и даже не подозревали о том, что у них под боком расположилась семейка кровопийц. Точнее, так думали сами кровопийцы. Потому что... черт возьми, да на них даже в Голд-Косте* обратили бы внимание - огромном городе, где желтыми глазами и бледной кожей обладает каждый первый! Что уж говорить о нормальных людях с нормальным зрением, если эта шестерка отличалась не то что болезненной, а прямо-таки гипсовой белизной кожи и аномально яркими глазами. И о такой прекрасной вещи, как грим... или хотя бы декоративная косметика, чуваки явно не слышали. Кстати сказать, именно глаза, а не уши или зубы, служили местным вампирам - они сами предпочитали именовать себя так, ну что ж, пусть будут вампиры - индикатором насыщения: от голода они темнели до черных. Что происходило дальше, посмотреть не дали: кровопийцы благоразумно не доводили себя до деградации; за три дня, что он провел под землей, все члены семейства успели поохотиться; он, со своей стороны, воспользовался этим временем, чтобы поесть - и оценил возможности обострившегося нюха. Кроты и барсуки на вкус оказались неплохи, во всяком случае, лучше крыс... правда, предсказуемо почти не насыщали, но это было лучше, чем совсем ничего. А возможность голодного безумия исключать он не спешил: если тело все-таки меняется, пусть и начиная с радужки, то не факт, что оно при длительном голодании не дойдет до стадии уродливого безмозглого мутанта... и он совершенно не горел желанием проверять, как эта стадия выглядит у местной нежити. Не на себе, во всяком случае. А местная нежить тем временем существовала так же, как существовали привычные ему Homo culicidae*. С некоторыми физиологическими отклонениями, правда; так, смерть не обрекла их на вечный целибат, позволив в полной мере получать удовольствие от секса (сама возможность эрекции и оргазма у существ, по определению лишенных кровообращения, показалась ему столь абсурдной, что огромных трудов стоило не заржать в голос). И, в общем, это было еще терпимо... ...все было бы терпимо, живи эта семейка Аддамс где-нибудь среди себе подобных, или хоть подальше от людей. Но нет. Четыре вампира, насколько он понял, посещали школу - обычную, человеческую! И это при том, что как минимум у одного из них постоянно возникали совершенно недвусмысленные фантазии о вкусной прямоходящей пище! "Господи, ну кем надо быть, чтобы до такого додуматься, а? А если у кого-нибудь кровь носом пойдет - что тогда?" Еще один, похоже, трудился хирургом в больнице, но у него хоть мозги не съезжали. Вроде бы. "Единственный нормальный в этом сумасшедшем доме..." Его подруга тоже держалась вполне достойно, лишний раз из дома не высовывалась и на людях не показывалась. Остальные трое... несколько раздражали, но не более того. Ближе к концу третьего дня в мыслях обитателей дома замелькал еще один упырь: семья о нем беспокоилась. На вид - лет семнадцать-восемнадцать, очень высок, лохмат, на лице если что и пробивалось, то было сбрито еще при жизни. Лицо профессионального игрока в покер - самое большее, хмурится иногда. Руки подозрительно похожи на его нынешние. Домашние называли упыря Эдвардом. "Вот так раз. Ну что ж, логично предположить, что Эдвард - это все-таки я... забавно, черт возьми. С одной стороны, я знаю теперь, кто я, и это хорошо; также я знаю, что не чужой в этой местности и за вторжение на чужую территорию меня не убьют сразу - что тоже неплохо. Но с другой стороны, они волнуются за него... могут начать искать. А найдут меня. И я не смогу их обмануть, потому что в глаза этого Эдварда не видел, и знаю о нем только то, что он читает мысли и вечно держит морду кирпичом. Вот если бы удалось пробраться в дом и что-нибудь разнюхать..." Такая возможность представилась в будний день, когда подруга дока, единственная, кто не работал и не учился, отлучилась за покупками. "У меня есть пара часов или чуть больше... ну, благословясь". Внутреннее устройство дома не отличалось от того, что он уже видел чужими глазами. "Все-таки не шизофрения". Чем-то похоже на дом, выделенный ему корпорацией - вроде и предназначен для жизни, но как жилье не воспринимается. Даже растительности никакой нет, а жаль - с ней хоть немного поживее... "До чего же, нахрен, уродливый дом", - сказал бы его друг. На обыск ушло около сорока минут. Результаты не обрадовали. Никакого оружия в доме, за исключением кухонных ножей. Ожидаемо, но печально. До отвращения мало фотографий - это при вампирской-то страсти к фото- и видеосъемке! Впрочем, короткий взгляд в зеркало все объяснил - этим тварям нет нужды постоянно запечатлевать себя на пленке, они и без того не забудут, как выглядят. "Пожалуй, это единственное, в чем они логичнее нас - мы в плане отражения плюем на законы физики..." И все-таки жаль. Слишком мало информации... Все та же морда кирпичом, безупречно прямая спина (на заметку - не сутулиться) и, вот черт, на паре снимков он сидит за роялем. "Примерно такой же рояль стоит в холле, и у него... то есть у меня целая музыкальная библиотека. Мне бы еще часов десять - прочитать необходимый минимум обо всех этих музыкантах и композиторах, ибо девяносто пять процентов этих фамилий я вообще впервые вижу". Об игре не могло быть и речи. Кроме того, в комнате Эдварда нашлись ноты, явно записанные от руки - ах ты ж, он еще и сам сочиняет - и несколько толстых тетрадей стихов, не всегда на английском. По сходству отдельных слов с латынью можно было в некоторых стихотворениях предположить итальянский; третий язык поддался идентификации только после тщательного изучения дипломов, где указывалось знание испанского... и, действительно, итальянского. Латынь в рамках анатомической, клинической и фармацевтической терминологии и давно захиревшее без практики чтение по-немецки против такого багажа знаний явно проигрывали. Куча дипломов об окончании самых разных учебных заведений - Господи, сколько же лет он учился? Вот это выдержка... - две ученых степени по медицине. Неплохо. Правда, обе диссертации были по кардиологии, но это уже не столь важно. Куча красивых сертификатов, грамот и тому подобного, но ни одна не связана с каким-либо видом спорта. Документы - паспорт, страховой полис, водительские права на имя Эдварда Энтони Каллена тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения. "Так, минутку - если выгляжу я на семнадцать, и по документам мне, теоретически, тоже семнадцать, то сейчас... две тысячи пятый?.. Мне тогда был тридцать один год, и я несколько раз публиковался в Oncogene и Blood Cancer Journal*; вот сейчас и выясним, в параллельной я реальности или в другом уголке своей". Такие журналы здесь существовали, вот только ни своей фамилии в списках авторов, ни собственно статей он, разумеется, не нашел. Как и в поиске собственно по фамилии: атомная единица массы, период низкой солнечной активности, цветовая слепота... по его профилю - ничего. "Значит, здесь я не существую в принципе... как, наверное, и все, кого я знаю... и это еще раз доказывает - у нас таких, с позволения сказать, вампиров не водится". Хоть что-то хорошее. Между прочим, в огромном доме всего один телевизор (который за три дня не включался ни разу) и один же компьютер; возможно, в стереоустановке есть радио, но похоже, новостями в этой семье никто особенно не интересуется. "Итак, подведем итоги, - безрадостно думал он, вычищая историю браузера. - Меня зовут Эдвард Каллен. Я ученик старшей школы города Форкс, что в штате Вашингтон, США. Не курю, не интересуюсь новостями, ничего не знаю о цветоводстве и никогда не держал в руках оружие. Обожаю музыку, прекрасно играю на рояле, сам пишу музыку и стихи. Знаю итальянский и испанский языки. Я вампир, хотя привык справляться с жаждой крови, охотясь на животных. Не горю на солнце, необыкновенно силен и быстр и способен читать мысли. Живу в "семье" себе подобных. Господи, дай мне не сойти с ума".