***
Кенске опасливо покосился на Синдзи, с лёгким страхом подумав, что надо бы его разбудить. Урок должен был вот-вот начаться, а Икари ни с того, ни с сего задремал прямо за партой! Аида, судорожно сглотнув, посмотрел на время. Уже меньше минуты до звонка, а парень всё не просыпался. — Слушай, может, разбудим его? — Судзухара задумчиво посмотрел на спящего пилота, будто примериваясь, как бы его получше «разбудить». — Знаешь, если это сделаем не мы и не звонок, то это будет староста. — Ну, давай, — поразмыслив немного, решил Аида. — Эй, Икари? Икари… Он осторожно потряс Синдзи за плечо, словно боясь, что тот сейчас проснётся. Отчего-то, было страшно.***
Громкий вой сирен… Звуки стрельбы… — Противник! — слышится чей-то истошный вопль. — Противник прорвался через периметр! Вспышка и грохот взрыва… Кто-то настойчиво начинает трепать за плечо… — Мертвяк! Мертвяк, шевелись, м-мать! Тревога! Стволы нужны в полном комплекте! Схватить автомат с места и подскочить с койки. Каска была нацеплена на голову уже по ходу дела. В мыслях, меж тем, проносится целая череда ругательств и весьма разнообразный спектр эмоций охватывает разум, при виде того, что творится снаружи… Разваленные бесчисленными обстрелами дома, то тут, то там валяющиеся до кузова прогоревшие машины и пепелища с пожарами вдобавок ко всему. Но это лишь один миг — времени смотреть на всё это нет. Через грязные и заваленные землёй траншеи нужно быстро добраться до наиболее подходящей точки, для вылазки. Нужно было добраться до окопа. Где-то в стороне полыхает пламя очередного взрыва, заливая поле боя жёлто-алым светом. Быстро выползти из чёртовой траншеи. Шевелиться — нужно шевелиться! Чтобы не умереть, нужно двигаться! Но двигаться осторожно. Так, чтобы не словить случайно пулю в голову. — Бл*дь, слева! Слева! — последние слова ползшего рядом солдата. Он только остановился для того, чтобы получше прицелиться из автомата. Приподняв голову чуть выше, боец тут же лишается мозгов — их просто вышибает наружу пролетевшая немного ниже обычного пуля, выпущенная из ствола чьего-нибудь автомата или пулемёта. А может даже снайперки. Тут приходит инстинктивное желание прижаться поплотнее к земле, лежать и ждать, когда всё это закончится. Сейчас больше хотелось, чтобы всё это просто закончилось… Но только не тому, кто полз по правую руку от только что встретившего смерть военного. Потому что для него здесь было всё самое ценное: здесь был он сам. «Лишь полагаясь на себя, ты можешь положиться на других. Потому что так другие смогут положиться на тебя» — сейчас примерно таким принципом руководствовался солдат с позывным «Мертвяк». На войне была смерть, грязь и боль. Но здесь же была иногда дружба. Здесь он видел многое такое, чего в мирной жизни увидишь нечасто. И здесь было… проще. Здесь нужно было просто выживать. Да, странно воспринимать подобное, как «просто». Но для него было так. И он выживал. Сам. И другим помогал. Забравшись в окоп, Мертвяк осмотрел валявшихся там двух солдат. Один был мёртвый. Определённо. А вот другой ещё жив, хоть и тяжело ранен. Что ж, за работу… Достать бинты, материал для промывки. Нужно было сделать что-то, чтобы боец попросту не заглох, для начала. Сшить раны, изолировать их. Дать необходимые для выживания лекарства. Нужно было вытянуть его. Причём сделать это желательно быстро, пока его тут вместе с незадачливым медиком не порешили какие-нибудь больно шустрые стрелки. Едва заметное жжение на периферии чувств и ощущений… Обернуться! Очередь! Враг падает на землю. Его товарищ тут же стреляет в ответ и грудь прошивает свинцом.***
Сердце едва не замерло у Аиды в груди. Сколько чувств и эмоций пронеслось за то мгновенье в его голове — не понять никому. Страх… Синдзи чуть ли не подскочил с места, хватая Кенске за грудки левой рукой, и едва не ударив правой. Изумление… — Тише-тише! — одновременно с прозвеневшим звонком испуганно проговорил Аида. — Я будил тебя! Просто будил, всё! Запоздалое отчаяние… — Э, что за проблемы? — Тодзи как по волшебству вырос рядом с другом и выставив перед собой руку, на случай если придётся угомонить нерадивого новичка. — Драки хочешь, Икари? И… — Что здесь происходит? — мигом успокоила всех зашедшая в класс староста. — Икари, Аида, Судзухара! Что за дела? Кенске стеклянными глазами смотрел на кулак Синдзи. Тот был всего в каких-то жалких двадцати сантиметрах от его лица. Всего один удар. Ему бы было несдобровать. …неожиданное осознание того, что с тобой всё в порядке. Икари бы просто размазал его по классу. Аида, почему-то, подумал именно об этом. Его, конечно, били иногда. Было дело. Но именно сейчас это выглядело действительно страшно. Синдзи стоял перед ним, замерев лишь за какие-то доли секунды до удара. Едва остановившись. Во взгляде его читались пустота и бессознательность. Лишь постепенно уступали они место привычным собранности и холоду. — Никаких проблем, — чуть улыбнувшись уголками губ, сказал Синдзи. — Просто немного не в себе. Прости, Аида, я не хотел. Он отпустил ворот чужой рубашки и спешно поправил помявшуюся одежду. Судзухара немного успокоился. Кенске, судорожно выдохнув, сделал шаг назад. Икари на пару секунд посмотрел ему в глаза. Тодзи лишь бросил напоследок, что они ещё поговорят. Хотя это и было не так. Хикари хмуро смотрела на, казалось бы, уже обтёршегося здесь ученика. Остальные просто поглядывали в его сторону с опаской. Потом зашёл учитель. Синдзи сел обратно за свою парту. Глубоко вдохнул и выдохнул. Нужно было собраться с мыслями. Да, он и впрямь сегодня немного не в себе. Нужно было вчера лечь пораньше. Но он думал. Много думал. Взгляд его упал на сидевшую на привычном месте Аянами. Она только сегодня пришла после почти недельного отсутствия. Кенске вмиг пережил целый спектр различных чувств и эмоций. Перед глазами у него пронеслась жизнь. Это принципиально отличалось от того, что бывало с ним раньше. Сравнить такое можно было только с тем моментом, когда земля неожиданно уходит у тебя из-под ног, а сам ты вдруг зависаешь над пропастью в тысячи метров. Но никто не знал, что не меньше в тот момент пронеслось в голове и у Икари. И эмоции простого парня по сравнению с демоническим импульсом «Убивать» были уже тяжело сравнимы. Его просто дёрнули за плечо. А ему показалось, что его хотят убить. Тот безымянный автоматчик с оружием в руках, словно вновь встал у пилота перед глазами. И словно вновь попытался убить.***
Синдзи сидел за столом в тактзале и в ожидании уставился на Мисато. Та стояла у экрана зала и чуть щурясь глядела на него в ответ. Что-то здесь, как ей казалось, было не так. «Точкой чую, ему не по себе» — подумала военная. — Синдзи, с тобой всё в порядке? — Кацураги подозрительно покосилась на сидевшего за столом подростка. — Угу, — вяло отозвался пилот Евы-01. Тот действительно пребывал в несколько преунылом состоянии. Как будто съел чего-то не того… Или задумался над чем-то. — Знаешь, по-моему ты сегодня какой-то мрачный, — с улыбкой заметила Мисато. — Я всегда такой, — Синдзи подпёр голову рукой, с усмешкой глядя на подполковника. Девушка чуть помрачнела. — Тогда, я заставлю тебя стать ещё мрачнее, — ухмыляясь, протянула она. Обдумав и выдержав паузу, Икари сообразил, что ответить. Парень чуть подался вперёд. — Ломайте меня... — тихо сказал пилот. — Синдзи! — …в переносном смысле, — спешно добавил он уже привычным ровным голосом. И чувствовалась всё же в этом безупречно спокойном тоне некая издёвка. Кацураги просто кожей чувствовала — это было так!***
Кацураги смеялась про себя. Да, сейчас-то этот угрюмый паршивец, может быть, поймёт, что нечего с ней такие шутки шутить. Он-то жизнь любить научится… Время вот-вот выйдет. Мисато посмотрела на время, блаженно готовясь выключить воображаемый секундомер. — Кацураги-сан, я всё. — Чего? — Мисато отвлеклась от циферблата. — Я выучил расположение указанных вами источников питания, аварийных путей эвакуации, складов с оружием и огневых точек. — Знаешь, я бы сказала тебе сейчас, что ты поторопился, — Кацураги с усмешкой снова посмотрела на время. — Но боюсь, ты только что лишил себя лишних десяти секунд на подготовку. Она тут же нажала на кнопку пульта у себя в руке и включила экран с тактическим планом одного из районов города. — Ну выходи и покажи, что выучил, — Мисато отошла в сторону. Синдзи поднялся из-за стола с печатным вариантом того же самого плана на нём, по которому он разучивал отмеченные точки. Икари задумчиво осмотрел экран. — Время пошло, у тебя две минуты, — сказала Кацураги, снова засекая время. — Давай, герой нашего времени, поведай мне, старому подполковнику, что ты знаешь о своём гипотетическом поле боя. Может, фору дать? Синдзи жестом попросил не мешать ему, взглядом пытаясь нашарить знакомые контуры зданий и улиц. Он спешил. Чертовы планы… Какой-нибудь неподготовленный человек, наверное, растерялся бы. Кацураги сама вспоминала сейчас свои первые знакомства со всевозможными чертежами, планами и картами. Она просто ненавидела их зубрить. Но другого сделать она тогда не могла. Это было суровое воинское училище, где всех по теории шлифовали даже хлеще, чем, казалось бы, позволяла на деле практика. Казалось бы. На деле же, подполковник Кацураги прекрасно осознавала, что стоит выпускникам той или иной «учебки» оказаться на реальном поле боя, как сразу станет ясно, что больше шансов будет либо у более везучего, либо у более закалённого тренировками бойца. Некоторые прошедшие войну инструктора, кажется, нарочито более жестоки. Но у них есть на это повод, потому что они знают, какую цену приходится платить «там». — Источник питания, — указал на один из домов Икари. Сорок секунд… — Склад. Мисато внимательно следила за временем на часах. Тридцать семь, тридцать шесть, тридцать пять. — Лифт. Тридцать четыре. Тридцать три. Тридцать два. — Оружейный склад. Здесь источник питания. Тридцать один. Тридцать. — Вот автономный форт. Двадцать девять. — Эти четыре здания — одна большая артиллерийская батарея. Двадцать восемь. Двадцать семь. Двадцать шесть. Двадцать пять. — Защитные экраны. Выдвижные пластины. …двадцать два. — Ещё три оружейных склада. Там, там и там. …восемнадцать. Четыре секунды на то, чтобы сказать всё и указать. — А это… — Икари указывает пальцем на одну из точек. Две, чтобы найти точку и ещё три, чтобы припомнить. Где-то две, чтобы сказать. — Экран. Вот щит. Даже ещё две. Точка за точкой. В некоторых местах Синдзи заминается и ему приходится тратить время на то, чтобы припомнить, что именно он выучил. Мисато всё больше смотрит на парня со скрытой надеждой в глазах. С виду она холодная и неприступная. Время идёт. Одна минута прошла… «Давай, уложись менее чем за полторы минуты. Две, для тебя уже слишком много» — подумала про себя брюнетка. Осталась последняя точка. Синдзи смотрит на неё. И время медленно истекает в мыслях у Мисато. Икари пытается припомнить, что же это за дьявольская точка… Он перевёл взгляд на Кацураги. Его трудно понять. Но военной отчего-то показалось, что мелькнула в нём тень растерянности. Растерянности? «Он не смог?» — а в карих глазах Кацураги мелькает тень изумления. Вдруг, лицо пилота искажается в ухмылке. Мисато неожиданно понимает, к чему это. «Опять издёвка!» — проносится возмущённо-восхищённая мысль в голове у девушки.***
Сакура задумчиво смотрела на своего брата. Тодзи молча созерцал потолок палаты. — Братишка, ты чего задумчивый такой? — соизволила поинтересоваться девочка, держа горшок с каким-то цветком в руках. Сказать, что это цветок, сразу, правда, было нельзя. Бутоны ещё не распустились. Но Сакура знала: придёт время и он расцветёт. Это была всего лишь часть жизни. Забавно, но ей казалось, почему-то, что люди похожи на цветы. Казалось бы, чего такого общего может быть у людей и растений? На первый взгляд, они разные. А на деле, более чем похожи. Было время, и Сакура сама бы вряд ли поняла это. Но сейчас она часто проводит время с растениями. И потому знает… — Да так, ничего, — протянул Судзухара. — А ты чего? — Я? Да ничего… Прошло ещё несколько секунд тишины. — Братик? — М? — А как ты думаешь, какой пилот? — младшая Судзухара потеребила подбородок. — Чего? — Тодзи всполошился. — Ну, пилот того робота! — Сакура развела руками в стороны, как бы показывая робота. — Он, наверное, очень смелый, храбрый и сильный! Я так думаю, а ты? — Я? Эм… Да чего тут думать-то, вообще? — Тодзи, братик! Ну, как ты думаешь? Я права или нет? — Да блин… «И чего её дёрнуло?» — судорожно подумал Судзухара, пытаясь понять, что он должен ответить. — Ну? — Ну… Думаю, он… тихий. Спокойный… Очень спокойный. Но, наверное, многовато думает о себе, раз подумал, что может позволить себе задеть мою сестрёнку! Ты знаешь, я бы ему показал! Сакура рассмеялась. — Я бы ему так врезал! — Тодзи демонстративно ударил в воздух. — А потом так! И ещё так и так! Но… Я этого не сделаю. Потому что моя сестрёнка этого не хочет, верно? Судзухара схватил смеющуюся девчонку за голову и потрепал её за макушку. «Да, конечно, я бы ему показал, — уже с меньшим энтузиазмом подумал про себя в этот момент Тодзи, — ага, я помню тот взгляд». Судзухара мысленно сглотнул, вспоминая, как Синдзи едва не побил просто разбудившего его Кенске. — Ааа, Тодзи, не надо! — уже сдавленнее засмеялась та. — Вот то-то же! А вообще, не знаю я, какой он! — Тодзи отпустил сестру и уселся обратно на стул, сложив руки накрест. — Может, хороший… «А может, и нет».***
Синдзи сосредоточенно перебирал мельчайшие детали пистолета. Рядом возник образ Георга, деловито рассевшегося на столе и без особого интереса рассматривавшего «правдоподобно сделанную игрушку». Дух взял одну из пружин, лежавших на столе. — Здесь не только детали пистолета, — заметил он. «Верно», — мысленно ответил ему Синдзи. — Подкрепи не на два, а на три оборота, — сказал умерший полудемон, глядя на возившегося с тюнингом парня. Синдзи замер. «Не» — протянул тот, чуть засмеявшись. «Я помню, чем всё закончилось в прошлый раз». — Да говорю тебе, подкрути лучше… — Георг положил пружину обратно, отодвинув её в сторону. Рука его едва заметно скользнула по столу. Синдзи тут же впечатал чуть качнувшиеся детали в стол. «Я помню тот случай в лагере ЦБСМ, когда мне на следующее утро нужно было бежать со своим приводом» — без эмоций заметил Синдзи. «Сам разберусь» — Икари принялся быстро собирать пневматическую Беретту обратно. — Как хочешь. Синдзи замер, глядя на очередную деталь в своей руке. Он перевёл взгляд на ухмылявшегося наёмника с бордовой повязкой на глазу. Грубоватое усеянное шрамами лицо весело скалилось прямо перед ним. И? Что думаешь? Он уже не раскрывал рот, когда говорил. Синдзи медленно убрал деталь из ствола в сторону и заменил её другой. «Эта — моя» — мысленно ответил он, собрав все детали воедино. Всё — пневматическая Беретта М9 готова. Георг перестал улыбаться. Молодец. «Спасибо» — саркастично подумал Икари, зарядив чуть более плотный, чем обычно, шарик в ствол. Прицелившись в заранее выставленную пластмассовую бутылку, Синдзи спустил курок. Шарик пролетел всю комнату до самого коридора, где и настиг пластмассу. Бутылка полетела далеко в сторону. Он превысил допустимую скорость полёта. «А теперь, попробуем уже с демонической энергией» — подумал Синдзи, заряжая пистолет по новой. Выстрел. — КУР-Р-Р-ВА! — не на своём языке воскликнул Икари, когда пистолет разлетелся по кускам прямо у него в руках, перед этим ярко вспыхнув золотым. — Да бл*дь! Георг тихо заржал. — Ты забыл одно правило, парень, — сказал он, перестав смеяться. — То, которому я научил тебя ещё тогда, в лагере. Я намеренно испортил твой автомат. И он не выстрелил в самый последний момент. Никогда не доверяй условностям. Ты посчитал, что раз я обратил внимание только на одну-две детали, я не мог подбросить тебе ещё. Просто потому, что ты этого не заметил. Тогда, в лагере я вмешался в чистку привода. Но тогда это было ещё другое правило. — …ничего не даётся просто, — тихо сказал себе Синдзи. — Я помню. Я тренировался изо всех сил. Бежал быстрее всех. Бил сильнее всех. Мы шли через воду и через грязь. Перебирались через камни и горы. Я почти всё прошёл. Многие остались позади. И механика подвела меня в последний момент. Когда я уже верил в свою победу… — Тогда я повёл себя достаточно жестоко. Мне не хотелось, чтобы ты слишком сильно был уверен в своей неуязвимости. Потому что в жизни случается дерьмо. И случается оно как раз тогда, когда ожидаешь меньше всего. Я знаю, что тебе было тяжело. И знаю, чего стоил тот не выстреливший автомат. Это, по сути, весьма напоминает некоторые реальные тренировки. Но я сейчас смотрю на тебя, и понимаю, что в принципе это было не зря. Потому что тебе нужно этому учиться. — Георг. — М? — …спасибо тебе. — Просто неси эту истину в себе. И будь готов, что в следующий раз подлянку подкину уже не я. И это будет далеко не та безобидная шалость. Ты можешь умереть. И да, вынь уже пружину из своей руки. — А? .. Да чтоб тебя, — Синдзи снова проматерился сквозь зубы, глядя на едва не проткнувшую ладонь насквозь пружину. Парень осторожно взялся за деталь пистолета. Сейчас… будет… больно… «На счёт три, — морально готовясь к предстоящим ощущениям, подумал Синдзи, — раз. Два. Три. Ну!». Он резко рванул пружину на себя. — Е8@ть! — выдохнул пилот, держа в руке окровавленный металл. Терпи… Всё пройдёт. И да, там, похоже, Кацураги в дверь ломится. «Серьёзно что ли?» — Синдзи прислушался. «Ксо, и вправду!». Георг засмеялся. Советую поспешить. Она уже грозится группу быстрого реагирования вызвать. Икари спешно вытер руки об тряпку и понесся к дверям, ругаясь сквозь зубы на одного излишне хитроумного духа, со своеобразным чувством юмора.***
Кенске с отсутствующим видом смотрел в пустоту перед собой. Судзухара обеспокоенно поглядел на своего друга и спросил: — Э, Кенске, всё путём? — М? Что? — не отрывая взгляда, спросил Аида. — Я говорю, всё путём? Вроде очередной учебный день, а вид у тебя такой, как будто экзамены не сдашь. Или новый выпуск «Защитника родины» пропустил? — Да не, — Кенске отмахнулся. — Я просто вспоминаю о вчерашнем всё. — В смысле, о… — Аида. — А? К Кенске подошёл Синдзи. На стол к Аиде легла какая-то книжка. — Считай это моими извинениями, — издал смешок Синдзи. — И в следующий раз, буди меня осторожнее. Тодзи чуть скривил лицо, наблюдая за разговором. Скорее просто из привычки, нежели каких-то эмоций. Кенске посмотрел на книгу. Потом перевёл недоуменный взгляд на Синдзи. — Когда прочтёшь — вернёшь, — сказал весело осклабившийся Икари, направляясь к своей парте. — П-подожди, но она же на английском! — попытался воззвать к нему Кенске. — Ничего — подтянешь свои знания по иностранному, — бросил ему из-за спины Синдзи. — Тебе понравится, поверь. — Эм, хорошо… — Кенске посмотрел на книгу в чёрном переплёте. «David Morrell, — гласили буквы на английском, — First Blood». — Что за книга-то? — Судзухара глянул Кенске через плечо. — Не знаю… Почитаю, да может быть пойму. Ну, думаю, он плохого не посоветует?***
Ещё один обычный день в школе. Аянами флегматично посмотрела за окно. Всё было также как всегда. Всё было спокойно. Ничего особенного. Сейчас шёл последний урок. В голове мимоходом пронеслось время, оставшееся до окончания занятий. Один. Два. Три. Четыре. Пять… Звонок. Всё. Уроки закончены. — Встать! Поклон! Староста командным голосом вынуждает всех учеников подчиняться правилам. Рей не знала, почему было нужно каждый раз в начале и в конце урока вставать и кланяться учителю. Она просто знала, что так нужно. Всё. Теперь домой. Выйти из кабинета. Пройти по коридору. Дойти до лестнице. Спуститься… Всё как всегда. Всё, как и должно быть. Покинув территорию школы, Аянами привычным маршрутом направилась к себе домой. Уже в километре от школы её настигает чужой оклик: — Аянами! Что? Кто её зовёт? Зачем? Рей остановилась и посмотрела в сторону окликнувшего её человека. И это был сын командующего Икари — Синдзи. Это было немного… странно. Что ему было нужно от неё? Парень подошёл к Аянами. Та выжидающе смотрела на него. В нём было что-то странное. Что-то отличавшее его от других. Только вот было тяжело понять, что именно… Напоминает едва заметное напряжение на грани всех чувств и эмоций. Но отчего — неизвестно. Пару секунд они просто стояли и молча смотрели друг на друга. — Можно я пойду с тобой? — прямо и уверенно спросил, наконец, Синдзи. Поразмышляв немного, Аянами решила, что ничего особого от неё не хотят и спрашивать её, собственно, не о чём. Потому молча отвернулась и пошла дальше. Икари склонил голову набок, но в лице не изменился. Лишь во взгляде мелькнул необычный едва заметный интерес. — Аянами? Рей снова остановилась и через плечо посмотрела на Синдзи. Странно, но в лице тот совсем не изменился. Всё тоже непроницаемо спокойное «каменное» выражение. Он даже был сейчас будто бы похож на Рей. Но всё равно ощущалось внутри него что-то иное. Что-то чужое. Что-то, что заставляет его раз за разом задавать свой вопрос — добиваться результата. Он повторяет, меняет, выжидает — использует всё, что может, пока не получит то, что нужно. Этим он отличался. — Можно, — тихо и лаконично ответила синеволосая, продолжая идти. Постояв немного на месте, Синдзи пошёл за ней следом. Первые минуты пути прошли в тишине. — Аянами, ты ведь тоже пилот, верно? — спросил Икари, идя подле Первого дитя. — Да, — помолчав немного, ответила Рей. — Ясно. Ты хороший пилот? Аянами молчала. — Не знаю, — ответила она, спустя некоторое время. — Ясно. Ты тренируешься? — Тесты, — со всё той же заминкой ответила Рей. — Ясно. Есть ещё один вопрос. Не думаю, что он тебе понравится. Но хочу знать. Манера общения у него, пожалуй, была весьма простая. Он спрашивал и ждал ответа. Рей не затруднялась в разговоре с ним — всё, что он у неё спрашивал, было просто и понятно. Чего не скажешь о целях, с которыми он об этом вообще спрашивает. Аянами молчала, в ожидании нового вопроса. — Раны получила в Еве? Аянами лишь моргнула. И не как-то по-особому, а вполне себе обычно. Она всё также продолжала идти вперёд и всё также безразлично смотрела на дорогу перед собой, даже не оборачиваясь в сторону собеседника. Только вот вспомнить, как она получила свои травмы, ей это не помешало. Ева-00… Прототип. Тестовый запуск. Сбой в системе. Зверь, вышедший из-под контроля… Гендо. — Да. — Бой? — Запуск. — Как? — Не справилась. — Почему? — Не знаю. — Воля. — Что? — Аянами посмотрела на Синдзи. — Нужна воля, — повторил он. — Нужна воля… Она продолжала молча смотреть на него, ожидая дальнейших объяснений. Только вот догадаться до этого Синдзи был должен сам, поскольку выражать свои мысли и эмоции как следует, Рей умела плохо. Икари заметил выжидающий взгляд со стороны девочки. — Воля, чтобы управлять зверем, — пояснил парень чуть более подробно. — Когда я там очутился, мне правда не было слишком тяжело. Но я ощущал его присутствие. Или её. «Это» — иначе не назовёшь. Ты, наверное, столкнулась с несколько большей агрессией. И не удержала. Рей снова моргнула. Хотелось узнать ещё. Но они приближались к транспортной станции. Как раз приехал поезд, высаживая одних пассажиров и принимая других. Двое пилотов зашли внутрь, заняв ближайшие свободные места. Синдзи осмотрелся. Парочка из окружавших их людей подозрительно покосилась в сторону двух школьников. Но в остальном всем было всё равно. — Когда зверь начинает буйствовать, времени ждать, когда он устанет — просто нет, — сказал Синдзи. — Нужно быстрыми и решительными мерами подавить её ярость и подчинить себе. Или просто влиться в неё вместе с ним. Знаешь, в волчьей стае самый сильный самец — альфа — является вожаком стаи. Он держит её в железной узде. Под его контролем целая свора волков. Без него, возможно, свора. Но с ним — стая. Вместе, они образуют команду. Вожак — самый сильный и уважаемый. Он — авторитет. Ему подчиняются, потому что знают, что неподчинение повлечёт за собой наказание. Механизм, правда, куда сложнее, чем в нашем случае. И всё же, факт остаётся фактом. Думаю, в следующий раз ты будешь сильнее и преодолеешь его. Что за номер? Аянами снова отвернулась, получив ожидаемую информацию. — Нулевой. — Нулевой? Слышал о нём. Думаю, справишься. Стоявший чуть поодаль от двух детей мужчина непонимающе изогнул брови и посмотрел на них, как на ненормальных. Судя по одежде, какой-то офисный работник — белая, чуть потёртая от времени, рубашка и чёрный галстук на шее говорили сами за себя, вкупе с соответствующей осанкой, обликом и манерами поведения. — Почему? — синеволосая девочка снова посмотрела на Синдзи. — Потому что теперь знаешь чуть больше. А потом можешь узнать ещё. Знание — сила. Или путь к ней. Будешь знать, что делать — сможешь победить. — Понятно. А для чего ты меня спрашивал? — Чтобы поговорить? — Тебе это было нужно? — Вроде того. Мне хотелось поговорить с тобой. — Есть ещё одноклассники. — Не с ними. С тобой. — Почему? — Потом объясню. Синдзи скосил взгляд в сторону одного молодого человека, стоявшего в вагоне чуть дальше них и одетого в бежевую форму НЕРВ. Тот, похоже, пытался понять: ему кажется, что он знает двух странноватых подростков в обычной школьной форме или он и вправду их знает? Где-то полчаса были проделаны в тишине и безразличии к окружающему миру. Наконец, Рей сказала: — Моя станция. Встав, девочка направилась к дверям. Синдзи пошёл следом за ней. Поезд остановился, а двери разъехались в стороны, пропуская их наружу. Дети пошли дальше.***
— Долго тебе идти до дому, — заметил Синдзи, оглядываясь. Везде полуразрушенные и заброшенные здания, явно под снос. — Мне несложно. — Понятно, — Икари остановил взгляд на одном из домов. Что-то колыхнулось у него в душе и он остановился. Аянами заметила это и спустя несколько шагов остановилась тоже, обернувшись. Она молча посмотрела в его сторону, хотя в мыслях был вопрос. Вокруг стояла тишина. Лишь Синдзи, Рей и слежка из Второго отдела. Всё. Абсолютная пустота. Жизнь будто бы покинула это место давным-давно. Всё с собой забрала. Не оставила ничего. Только пустые серые стены кругом, да несколько десятков километров безмолвной мёртвой территории. Парень чуть прикрыл глаза и вдохнул поглубже. — Подожди меня, пожалуйста, — сказал он Рей. — Я быстро… Закрыть глаза. Успокоиться. Прислушаться к себе и понять, что именно творится внутри. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Короткая, но яркая череда воспоминаний озаряет разум подобно вспышке света. Перед глазами предстают уже пейзажи чужого и мёртвого города. Картины стремительно проносятся у парня перед глазами, сменяя друг друга. Пустые здания, с давно брошенными на произвол судьбы вещами. Там была стрельба. Синдзи открыл глаза. Он направился в сторону Аянами. — Пошли, Рей. Где твой дом? Аянами чуть рассеяно (по ней это было практически незаметно) указала в сторону одного из высоких обшарпанных домов. В мыслях она думала немного о другом. Она почувствовала что-то, пока Синдзи стоял и думал там о чём-то. Словно почувствовала дуновение чужого воспоминания… Холодное и едва заметное. Но всё же ощутимое. Теперь она была более чем уверена, что Синдзи был странный. И что он был не такой, как все. Он отличался. — Мило, — сказал Синдзи, при виде дома. — Мне нравится. Но знаешь, для тебя слишком плохо. Аянами непонимающе взглянула на него. Он заметил пристальный взор её алых глаз и понял, что требуется пояснение: — Неподходящие условия для жизни, по-моему. Я ожидал, что ты должна жить лучше. В твоём состоянии лучше будет иметь куда более тёплое и уютное жильё. Что ж, я провожу тебя? — Да, — Рей кивнула. — Какая квартира? — 402. — Понятно. Веди. Пилоты зашли внутрь. Синдзи узнал, что лифт не работает, а квартира 402, как он и подумал, находится действительно высоко. И дойти дотуда можно было только по лестнице. По грязной обветшалой лестнице в едва стоявшем запылённом высоком доме. После такого, квартира в доме Синдзи покажется не просто хорошими апартаментами — после такого она покажется просто номером люкс в элитном отеле. Хотя, собственно, дом, где жили Синдзи и подполковник Кацураги, и так являл собой одно из зданий в сети отелей. Пролёт следовал за пролётом. — Передохнуть не хочешь? — участливо осведомился у Рей Синдзи. — Нет, — лаконично ответила та, хотя признаки усталости уже были налицо, ввиду травм. — Чувствую, что хочешь. Остановись. — Лишь шесть этажей. — Неважно. Ты травмирована. Нагрузки должны быть минимальны. Синдзи и Рей остановились на очередной лестничной площадке. Аянами переводила дыхание. Икари с интересом осматривался. Взор его уцепился за одну из разломанных дверей. Подойдя к ней, парень сунул руки в небольшой проём между избитой дверью и косяком, а потом с силой рванул дверь в сторону. Та с жалобным скрипом чуть не отвалилась. Рей замерла, с интересом и непониманием наблюдая за Третьим дитя. Зачем он полез в чужую квартиру? Синдзи, тем временем, осмотрел коридор. Обвалившаяся штукатурка, разбитые стены, взломанный, покрытый слоем пыли пол — всё это сливалось в чудесную картину, под названием «заброшенный дом». Пройдя чуть дальше, Икари осмотрел не разобранный до конца санузел (половина всего вынесена, а половина сломана в хлам). Потом небольшую каморку, представлявшую собой главное помещение в квартире. Абсолютно пустое, возможно разделявшееся надвое какой-нибудь перегородкой. Или даже не разделявшееся. В стене зиял чёрный пролом, с которого уже даже пыль сыпаться давно устала. С потолка свисала проводка. — У тебя такая же? — без эмоций поинтересовался Синдзи у зашедшей вслед за ним Рей. Парень продолжал осматриваться. — Да. — Пошли дальше.***
Коридор квартиры Аянами, в отличие от квартиры шестью этажами ниже, сразу встретил гостя и хозяйку оголённой проводкой, а также лужами на полу. Пыль, грязь — всё это Синдзи уже видел. Отличались, разве что, количества. И то — незначительно. А ещё в основной комнате присутствовала весьма простого вида кровать с окровавленной подушкой и таким же матрасом на ней. — Истекала кровью? — Синдзи чуть изогнул бровь. — Сменяла повязки. Неудобно. — Ясно. Аянами молча положила в сторону портфель и принялась раздеваться. Икари несколько смутился и медленно отвернулся, руководствуясь простой машинальной логикой: он пробовал вести себя нейтрально с данным незнакомым ему человеком. Хотя он с некоторого времени уже и несколько сомневался в том, что Рей — человек. Какое-то странное ощущение он испытывал где-то на периферии чувств. — В чём дело? — спросил он. — Я в душ, — коротко пояснила Рей. — Ясно. Почему раздеваешься при мне? Аянами с непониманием посмотрела на Синдзи. Только вот он этого не видел. — Ты смотришь сейчас на меня? — спросил Икари. — Да. — Тогда объясняю: у девушек не принято обнажаться в обществе чужих людей, за исключением редких случаев. — Ясно, — затратив некоторое время на переваривание информации, ответила ему Рей и спокойно пошла в душ. Синдзи смог обернуться и осмотреться лучше. Где-то валялся грязный окровавленный бинт. Где-то кусочек штукатурки с потолка. Бетонная пыль. Воздух был затхлый. Аянами жила в условиях полнейшей антисанитарии. При этом всё это происходило, как бы, в цивилизованном городе и под надзором НЕРВ. Копилка глупостей института чуть пополнилась сегодня. Взглядом парень зацепился за приоткрытый ящик в столе. Подойдя, он посмотрел на лежавшие внутри бинты. Уже давно сменённые и загнившие. Чуткий нюх полудемона прекрасно улавливал запах крови и гноя. Хоть пыль и изрядно мешала тому, на пару с сыростью и затхлостью. «Не знаю, тут либо переселится, либо умрёт» — подумал про себя Синдзи. «Ну, или если выживет, то так и будет дальше выживать. Кацураги сказать, что ли? Может она не знает? Честно признаться, она и впрямь чем-то напоминает мне маму…». Икари сел на единственный стул в помещении. Спустя некоторое время из душа вышла Рей с одним лишь полотенцем в руках. Синдзи молча отвёл взгляд в сторону. Потом, предварительно просохнув, она неспешно начала надевать школьную форму. Но остановилась, не одевшись до конца. Парень заметил это и посмотрел на неё. Та сменяла повязки. Осторожно и с трудом. Было видно, что ей иногда всё ещё больно. Аянами заметила подошедшего к ней Икари. Тот мягко и осторожно помог ей с бинтами. Причём, весьма умело. Как делали это некоторые привычные к перевязкам врачи. — Иногда, можешь попросить о помощи меня, — сказал он, беря новые бинты. — Я бы сказал, что тебе следует прибраться в своей квартире. Тем не менее, ты ранена и должна как можно меньше утруждать себя без повода, чтобы поправиться быстрее. У тебя есть деньги? Ответом стал лишь непонимающий взгляд. — Ясно. За деньги можно было бы нанять работников, чтобы они прибирались или бригаду для ремонта. Можешь позвать меня прибраться. Завтра. Или послезавтра. Здесь слишком грязно. — Зачем ты мне об этом говоришь? — Просто, чтобы ты знала, — пожал плечами Синдзи. — И чтобы к моменту нападения очередного Ангела, я смог заручиться поддержкой достаточно сильного и способного пилота. Способности у тебя, наверное, есть. А вот за силой придётся тянуться. — Для чего мне сила? — Чтобы побеждать. Мы уже об этом говорили. — Побеждать? — А разве не это должен делать пилот? Он ведь должен не просто существовать и выполнять, что говорят. Он должен жить. Чтобы побеждать. И побеждать, чтобы жить. Это эффективно. Такой образ жизни располагает к жизни, хех… Пардон, к силе. — Сила так важна? — Достаточно важна. И сила бывает разная. Есть сила тела. Есть сила воли. Есть сила разума. Есть сила чувств… Сила, это вообще много чего. Что-то во мне. Что-то в тебе. Что-то вокруг нас. Ты ещё бороду себе отрасти и в рясу монаха оденься… Аянами чуть дёрнулась. Синдзи замолк. Она что… услышала? Или просто почувствовала? — Икари-кун. — М? — Там, на улице, когда ты стоял… Что ты делал? — А. Я вспоминал. — Что? — Другое место. И другое время. Так что это неважно. — Ладно. «Подозрительно, — подумал, тем временем, Синдзи, — с ней, похоже, действительно что-то не так». — Я закончил. Можешь одеваться. Спасибо, что дала зайти. Приходи ко мне в гости, как сможешь. Икари направился к выходу и молча удалился, оставив Рей одну. Аянами оказалась наедине со своими размышлениями. Что за странное чувство кольнуло её в один момент, в разговоре? Что за чувство она ощутила на улице? И почему Икари-младший решил заговорить именно с ней? И в чём же, всё-таки, сила?***
Кацураги разбирала отчёты. Кто-то постучался в двери. В кабинет заглянул Синдзи. — Кацураги-сан? Можно? — А, да-да, конечно заходи, Синдзи, — будто бы очнулась ото сна военная, приглашая молодого человека к себе. — Просто все эти бумажки меня уже порядком за… Мисато осеклась, посмотрев на ожидавшего продолжения реплики Синдзи. «Как глядит-то пристально!» — мысленно чертыхнулась Кацураги. — Гм. В смысле, уже… — снова осечка. Синдзи продолжает смотреть. — В общем, я здесь… — Уже не можете работать? — Эм, можно сказать и так, да. — Сильно устали? — Угу. — Невероятно сильно утомлены? Изведены постоянно поступающими потоками бумаг? Изнываете от непосильного уровня нагрузок? — Слушай, хорош злорадствовать, — Кацураги мрачно посмотрела на Синдзи. — Ладно, — на каменном лице Икари-младшего отразилась, наконец, насмешливая улыбка. В голове так и слышалось назойливое «хе-хе». Только вот Синдзи практически ни разу не смеялся в присутствии Кацураги. Но эта насмешка сама просилась на ум, при виде его зловещей ухмылки. Мисато тяжело вздохнула. — Зачем пришёл в мою скромную обитель? — девушка обвела помещение руками. Икари опасливо взглянул на донельзя большую стопку каких-то документов, на столе у подполковника. — Решил поговорить? — вопросительно изогнул бровь подросток. — По делу, надеюсь? — брюнетка подозрительно прищурилась. — Можно сказать и так, да, — «вернул» Мисато её фразу, Синдзи. — Хотелось поговорить относительно тренировочного комплекса для пилотов. — И? — Можете добавить огневую подготовку? Кацураги тяжело вздохнула, прикрыв лицо рукой. — Синдзи, мы, кажется, уже отклоняли твой запрос на получение личного оружия. Нет. — Знаете, Кацураги-сан, я сейчас далеко не об этом прошу. — Да ладно? И почему мне кажется, что всё же об этом? — Потому что я добиваюсь не возможности носить при себе оружие, а возможности стрелять и отрабатывать свои навыки под вашим присмотром. Для меня, как для пилота участвующего в непосредственном контакте с врагом в бою, более чем важно быть психологически привычным к виду и использованию оружия. И это только я — человек, как вы заметили, достаточно в этом плане подкованный. — Так уж и подкованный? — хмыкнула Кацураги. — Тренировки в отборных группах ЦБСМ не проходят бесследно, — холодно заметил Синдзи. — Знаете, некоторые называли всё, чем мы занимались там, детскими играми и ребячеством. Но я бы не сказал, что это действительно так. Отчасти, разве что. — И чего же не просишь полного комплекса тренировок? — девушка ехидно посмотрела на Икари своими карими глазами. — М? Или откосить от самого неприятного хочешь, да перейти к тому, чего там не было? — Я хочу перейти к тому, чего там «не было» потому, что остальным я способен заниматься самостоятельно. Думаю, вы в курсе. Кацураги помолчала немного и сказала: — Допустим. А что ещё ты можешь сказать в свою пользу? — Другие пилоты, — Синдзи криво усмехнулся. — Я, всё же, здесь не единственный. Кстати говоря, может, чего для остальных полезного почерпнёте. Я говорил с Аянами… — Аянами? — «Я не ослышалась?» — Мисато вопросительно посмотрела на парня. — …и она сказала, что ничем, кроме тестов, её не донимали, в отношении подготовки. Хорошей физической формы тоже не заметил. Хотя раны, всё же. — Ты говорил с Рей? — Да. Сегодня. И даже домой к ней заглядывал. — Ай да Синдзи, ай да ловелас! — Кацураги, похоже, слова Синдзи были как бальзам на душу. Подумать только, сколько у неё теперь есть поводов для подколов! — Решился, всё-таки? Слушай, ну может, тогда отвлечёшься на неё и перестанешь меня донимать? Хотелось ещё столько спросить, столько шуток сказать… Всё серьёзно? Когда свадьба? На церемонию пригласишь? Да, вариантов для подколок теперь было пруд пруди. Если бы не одно но… — Домишко паршивый, кстати говоря, — как бы между делом заметил Синдзи. Он мог банально игнорировать шутки Мисато. Кацураги осеклась на секунду и спросила: — В каком смысле? — Эта развалюха едва стоит. Под снос, наверное. Хотя кто знает. А почему, кстати говоря, она там живёт? Я думал, может вас спросить? — Так, стоп, машина, — Кацураги подняла руку и приняла серьёзный вид. — А теперь по порядку. — Сначала хочу всё же досказать свою мысль. Кацураги была вся внимание. — Знаете, с таким подходом к подготовке пилотов, я бы воевать не рискнул вообще. А я прошу вас всего ничего — дать мне возможность попрактиковаться в стрельбе. Мисато молча обдумывала слова пилота. — Будем считать, что я пока ещё не отказала, — ответила она, наконец. — Что по поводу Аянами? Раз сказал «А», говори и «Б». — Да что тут можно сказать… Синдзи принялся рассказывать.***
— …Итого, для жизни дом пригоден, но лишь условно. Окончив свою речь, Икари взглянул на главу тактически-оперативного отдела НЕРВ, в ожидании ответа. Он не выглядел чем-то сильно обеспокоенным. Напротив, был максимально собран и спокоен. Мисато иногда пугало то, как быстро он может меняться в лице. Вот, он смеётся. Вот задумчиво смотрит в сторону. А вот уже с едва заметным огоньком безумия в глазах рвёт кого-нибудь в клочья… Последнее, по крайней мере, Кацураги порою ярко представлялось. — Что-то не так? — Да нет, всё так… Иди, Синдзи. Я подумаю над твоей просьбой. Но ничего тебе не обещаю. — Что ж, благодарю. Всего вам доброго, Кацураги-сан. — До вечера. Икари молча встал и ушёл. Мисато переваривала полученную информацию. «Заброшенный дом, других жильцов не наблюдается во всём районе. Проводка не изолированная, трубы подтекают, грязь толстым слоем прилегает к полу, стенам и потолку. В принципе, можете сами съездить и посмотреть, я не докладчик из разведки, чтобы вас обо всём информировать» — слова Синдзи эхом отзывались в голове. И сколько это уже продолжается? Сколько Рей живёт в таких плохих условиях? Почему её никто не перевёл в другое, более хорошее место? Особенно, когда она была раненная? «Да её опекун — сам командующий!» — подумала Мисато, сложив руки в замок. «Почему у него такое наплевательское отношение? Рей ведь пилот! Да и с сыном у него отношения не самые тёплые… Да уж, в этом институте с ума сойти можно!». Кацураги, меж тем, взяла телефон и набрала нужный номер. — Алло, Рицко? Свободна? Слушай, в общем, тут дело есть.***
«Паяльник — штука полезная» — подумалось по новой корпевшему над какими-то деталями Синдзи. Всё, что уцелело от Беретты в прошлый раз, он собрал, привёл в надлежащий вид и приготовил к дальнейшей сборке. Всё, что не уцелело также было собрано по кусочкам и либо отправлено в мусор, либо разобрано на дополнительные запчасти. Георг опять появился на столе, перед ним. Но он не собирался каким-либо образом шутить или мешать своему протеже. Напротив, он сейчас был в большей степени задумчив. Он не был особенно силён в инженерном деле. Его сфера была больше связана с биологией и естественными науками. Но кое-что предложить Синдзи он мог. Рядом валялась пара исписанных листов стандартного формата. Первые наброски для будущих схем. А из всех необходимых деталей, на столе присутствовал лишь самый минимум того, что пригодится Синдзи в будущем. Ему нужен был материал. А ещё опыт. И инструменты. «Мне нужно больше практики, — подумал Икари, — больше возможностей для самообразования. И я, кажется, знаю, к кому я могу обратиться за помощью». Воодушевление. Вот что он сейчас испытывал. Задумываясь над своими дальнейшими планами. Он был воодушевлён тем, сколько ещё ему предстоит сделать. Но дел было так много… А времени так мало. И это было единственное, что его угнетало. Ну, не считая того, что дел-то и впрямь было достаточно. Это, вообще, тоже настроения не прибавляло. Но со своим складом характера, Синдзи предпочитал просто не думать в таких ситуациях о самом безрадостном и неприятном. Он просто делал это. И упрямо шёл вперёд к своей цели.