Придумай меня живым

POV Акира Вот же черт этот Гуинджи. Так взять и бесцеремонно вытолкать меня из комнаты. Я видите-ли ему читать мешаю. Ну он нормальный или как? Я вообще крестиком вышивать учился. А мне даже иголку с собой не дали взять. И чем теперь заняться? Ума не приложу. Я не люблю находиться в общих комнатах. Все-таки как-то неуютно себя чувствую. Не у себя дома. Как бы то ни было это задротство четыре… комнатное.. ага… сейчас четырехкомнатное, четырехсвалочное принадлежит Киривару и Гуинджи. Я тут не в своей тарелке. Но делать больше нечего. Захожу в зал. И сразу выскакиваю оттуда. Иду на кухню, ищу валерьянку. Но в аптечке только бинт и жгут. Какой странный набор. Да. Успокаиваюсь. Пью холодную воду прямо из-под крана. Кстати всем советую попробовать. С любовью из Тошимы. Со вкусом ржавчины и крови. И смело иду обратно в гостинную. Киривар как сидел в таком положении и остался. О господи не дай мне засмеяться. В семейниках кажется, в майке защитного цвета, укутав ноги в тигровый плед с маленькими лекторскими квадратными очками на носу читает книгу. Подкрадываюсь сзади. Читаю: «Сладострастные губы Сиси раскрылись подобно бутону розы и коснулись губ Антонио. Её высокая полная грудь жадно вздымалась на каждом вздохе, касаясь сильной и волосатой груди возлюбленного. -Ах, Антонио. Мы не можем. Птички смотрят. Они могут обо всем рассказать моему отцу – тогда тебя убьют. Выдохнула девушка, покрываясь легким очаровательным румянцем. -пусть убивают. Мне не нужна жизнь без тебя. -ах. Антонио. Я люблю тебя. Возьми меня. Обесчесть! Замирает в сладком стоне девушка и бесстыдный магнит её междуножья…» Киривар, полагая что его никто не видит, смахивает скупую слезу и снова утыкается в книгу. Становиться смешно и неловко. Решаюсь сделать вид что только зашел. Как ни в чем ни бывало прохожу. Сажусь на диван. Беру в руки пульт от телевизора. Где каратели украли плазму ума не приложу. Киривар немного удивленно смотрит на меня, вытаскивает из ушей вату. -Эээ… зачем тебе вата? -Больно надо ваши стоны слушать. О да. Отвлекают наверно от стонов Сиси. Какое кощунство с нашей стороны. Кстати, Киривар не преувеличивай. Почему наши? Обычно стонет только Гуинджи. У меня рот зачастую занят. Тьфу. Пошлятина какая. Валить надо пока не втянулся. Сейчас стукнет 18 и все. За уши оттягивай от этого обдолбыша. Гр… Опять отвлекаюсь на Киривара. -А где молокосос, молокосос? -Читает. -Что? Читает? -Ага. Пособие. В вашем доме котенок. Папочка Битро подарил. Киривар многозначно хмыкает и в течении нескольких часов больше меня не трогает. Затем отбирает пульт и выгоняет на кухню. Готовить. Удивительно. Но даже на ужин Гуинджи не стал отвлекаться. Как можно такую тоненькую брошюрку читать так долго? Захожу в комнату. -Есть идешь? -неееет. Мне надо выучить вот это наизуусть. Трясет передо мной книженцей. Мне же лучше. Киривар уже спит в своей комнате. Мне приходиться лечь в зале, ведь даже ночью неутомимый Гуинджи постигает азы. 10: 00 Хорошее утро. Всю ночь. Спал. Классно. Больше слов нет. Просыпается Киривар. В семейниках и тапочках-зайчиках заходит в гостинную. Чешет живот и в дреме садиться на меня. Шлепаю ладонью по спине. Моментально вскакивает и орет благим матом: -Ебаться в коленоооо! Проооости меня диван! Я больше никогда не буду на тебе дрочить! Что? Дрочить? О боже! Вскакиваю с дивана как ошпаренный и, хватаю свое одеяло и с испугом в глазах осматриваю. Мало ли на какое белое пятно лег. Но все вроде чисто. Хотя садиться и тем более ложиться сюда напрочь отпадает охота. А Киривар, погоготав, явно оценив мои скрытые мотивы уходит в ванную. Готов поспорить на любимые трусы Гуинджи с Губкой Бобом, что каратель еще спит. Захожу в комнату… пусто. И тут. Грохот. Дверь распахивается с пинка и веселый, скачущий от нетерпения Гуинджи вваливается в квартиру. Перехватывает меня за талию и втаскивает в комнату. Швыряет спиной на кровать. Садиться сверху. Боже как сексуально. Не могу сдержаться. Поглаживаю крепкие узкие бедра. Так приятно. Его пальцы касаются моей шеи и замирают, копошиться. Что-то приятное на ощупь. Глаза расширяются от удивления. Спихиваю протестующего блондина. Сажусь. Смотрю в зеркало на стене. Ошейник. Спасибо что не против блох. Украшенный большим синим бантом и колокольчиком. -Гуинджи? Пытаюсь стащить. Но каратель вопя, сопя и матерясь, убирает мои руки. Ладно. Потерпим. Довольный блондин, слезает с меня и начинает выкладывать из большого белого пакета покупки. Сначала кажется даже забавно. Удивительно, что я сразу не заметил что Гуинджи пришел не с пустыми руками. Поводок. Удочка. Одна. С перышками. Заводная мышка. Еще мышка. Целуя куча разноцветных мышей. Клубок. Еще удочка. С пушком. Лоток. Кошачий корм. Наполнитель. -Кому это все? -Тебе. Я кхе… кхе… в шоке. -Ты что охренел? Мне-то зачем? -Киса должна быть кисой! -Нееееееет! Убегаю. Влетаю в Киривара. Чувствую как Гуинджи сгреб меня за шкирку и тряхнул. Хватает стакан воды и цитируя: «Если котенок ведет себя плохо побрызгайте на него водой и он успакоиться», выплескивает мне в лицо. Ублюдок. Надо бежать. ***** Два дня уже Гуинджи сходит с ума. Нет. Конечно есть приятные моменты. Например когда он между делом чешет животик. И …. Ммм…. Зарывается пальцами в волосы.. и..и… Ой. Лучше не думать об этом. Этот идиот. Только представить себе страшно… пытается приучить меня к лотку. А началось все: -Ты куда, Акира? -В таулет. -Оооооой. Киса хочет писаааааать. Сгребает меня за шкирку и тащит в туалет. Ноги болтаются по полу. Даже не успеваю переставлять. Садист затем опускает. Падаю мешком и вляпываюсь рукой во что-то рыхлое. Комковатое. Наполнитель. О божее. Гуинджи. ТЫ идиот. Ты непроходимая тундра! -А можно я по-людски схожу? -Нееееет. Ваш котенок должен приучаться писать в одном месте. В противном случае скоро он начнет портить ваши вещи. -Да я тебе сейчас. Хватаюсь за футболку и дергаю вниз. Странный звук рвущейся ткани. -Уже портишь! Гуинджи! Ты что совсем дундук? Ну как так можно. -Ладно. Только выйди. -Неееет. Я должен точно убедиться, что ты сходил в лоток! упрямая скотина! Сидим. Ждем. Час. Гуинджи выказывает просто невероятное терпение. Смотрит. Пристально. Хотя из-за челки фиг поймешь не уснул ли он вот так на корточках. Встаю. Толкаю. Падает на спину и.. начинает храпеть. Пять балов за артистичность, орех! Выталкиваю из уборной. Наконец-то. Проснется, буду убеждать его, что котенок, который пользуется фаянсовым другом это мило. Лишь бы смотреть со мной не ходил. **** Черт. Это становиться все смешнее. Мне больше не надо готовить. На себя эту обязанность взял Гуинджи. Сегодня утром у нас будет питательная по словам карателя каша. Сижу на кухне. Не могу пропустить такое шоу. Мой «любимый» вваливается в кухню с 12 пачками молока, вываливает на стол. Две из них не выдерживают давления и лопаются. Еще три он совершенно случайно рвет когтями. Взрыв. Еще взрыв. Я молоке я. В молоке он. Молоко на столе. На полу. В раковине и на стенах. Хихикая, пачкается, но лезет на стол, изображая из себя сексуального дикого кота. Пытается урчать и мяукать. Получается утробно. И громко. Кот. Но в марте. Так и наскочит сейчас. Ой мама. Лижет. Слизывает капли с волос, с носа, с губ, с щек. Черт. А приятно. Касаюсь кончиком губ его и отвожу взгляд. Улыбается. Вижу. -Давай помогу. Не понимаю зачем предлагаю. Но все-таки. Поднимаюсь. Беру с буфета синюю резинку и не упускаю возможность убрать раздражающие патлы с лица. Так гораздо лучше. Целуя в лоб. Наваждение какое-то. Но этот ребенок меня убьет. И плевать что мне только 17, а ребенку уже 25. Дальше хуже. Вместе осушаем «молочные реки». Но вот от помощи в готовке, отказывается. Это сюрприз. Спустя несколько часов все готово. Нас с Кириваром буквально насильно впихивают в кухню и с гордостью ставят чашки с этим… питательная кошачья каша. В бело-желтой мутной жидкости подозрительно напоминающей сперму плавает: тушёнка, рыбьи глаза и плавники, кошачий корм разваренный и отвратительно пахнущий и кажется жилы. Или не жилы. Что-то непонятное. Кажется меня сейчас стошнит. Гуинджи хватает ложку и зачерпнув из тарелки напарника засовывает полную прямо в рот, застывшего от удивления Киривара. Меня гнет пополам от смеха. Не могу остановиться. Ржу как конь. И тут. Тарелка прилетает мне в лицо. Киривааар. Мне то за что. Мерзкая дрянь попадает в рот. И вот мы с карателем, толкаясь рвемся в туалет. Отпихиваю его и первым заскакиваю в узкую комнату. Долбиться. Не может даже орать. Видно Каша уже поперла. Характерные звуки. Боже. Какой ужас. Дальше крики. Кажется проблевавшись каратель решил накормить Гуинджи его же кашой. А затем надеть на уши. Фууууу… не выйду до завтра из туалета. Как же тошнит. Выплевываю… рыбий глаз. От отвращения снова рвет. Ближе к вечеру, когда заканчиваем с уборкой, все втроем доползаем до зала и еле живые рушимся на ковер. Господи. Не дай бог увидеть Гуинджи еще раз на кухне.