Придумай меня живым

-Гуинджи! Обернувшись, блондин попытался отбросить с лица мешающие пряди, но длинная свисающая до самого носа челка все равно мешала нормально смотреть. Сфокусировав наконец взгляд на источнике шума Гуинджи взвизгнул от радости: - Киса! О! С котенком? Киса. Так ты был в роддоме? Ты что мне все-таки родил детенка? Шики, решивший, посмотреть на шоу, замер удивленно глядя на Акиру, а затем не сдержавшись расхохотался. Несмотря на всю трагичность ситуации, он почему-то не мог сдержать жутких и непривычных звуков рвущихся из груди. -Ты издеваешься? Прошипев, Акира, опуская завернутого в свою окровавленную куртку Рина на асфальт. Ничего не предвещало беды. Безликий диск луны, скрытый грозовыми облаками, истошно вопящая пробегающая мимо черная кошка, баба с пустым ведром. Ничего такого сверхъестественного. Однако, воздух заметно накалился. То что произошло дальше вообще не поддается лирическому описанию. Каратель с трудом переставляя ноги, направился к Акире и тут же, рухнув на четвереньки уже вполне проворно дополз до своего котенка, принимаясь тереться о ноги. Стоявший сзади Шики, пытающийся отойти от первого шока закатился в истерике и, свалившись на пятую точку, ржал так, что оставшиеся в многоэтажках стекла дрожали и лопались, прячущиеся в них наркоманы молились и давали друг другу клятвы завязать с наркотиками и заняться озеленением Тошимы. - Ууууууубиииийца страшееееееныыыыый – выдавил из себя Шики, и заходясь в новом приступе упал на спину, схватившись за живот. -Гуинджи? А где твои когти? -я их втянул. -Куда? -В себя! -Что за бред? -мяяяяяяяяяяяяяяяяу! -Гуинджи! Откуда ты сейчас идешь? -Ик. Из Бара. Ик. -Когти где? - Погоди котен. Я проикаюсь и вспомню. Вспомнил! У меня денег не было. Я их заложил! -Когда? Кому? -Откуда мне знать. Я третий день в запое. Искренне удивился каратель и развернувшись пополз в сторону лужи, уж больно пить хотелось. Зарычав, Акира огрел его с ноги по голове. Оглушая, а затем взяв Рина в одну руку, второй сгреб Гуинджи, волоча его по земле, пнул катающегося в истерики Шики. -Поднимайся. -Ты ничего не путаешь? - Нет. Идем хоронить Рина. Ты был ему братом. Тоже идешь. А потом допросим Алкаша. - Ты точно рамсы попутал. - Шики. Ну не будь свиньей. Я думал мы друзья. - Тебе думать вредно. -Хаха. Я чуть не уссался от неожиданности. Надо же какую хохму сказал! Сам придумал? Взорвался Акира и направился прочь. Поднявшись, Шики тряхнул головой и неожиданно поймав себя на странной мысли, подскочил, догоняя, перехватил Гуинджи, закидывая на плечо, объяснил: -Труп не понесу. -Ясно. Спасибо. -Да не за что. Просто утро скоро. Мне это. Делать нечего. -Ага. Не стесняйся. Я все понял. В алых глазах промелькнула легкая тень испуга и удивления и тут же утонула в «равнодушии». -Что ты понял? -Ты дорожил братом. У Шики чуть челюсть не отвалилась. Вот осел наивный. Ну пусть так. Меньше вопросов только на пользу Королю, довольно неудачное время для объяснений. Кстати даже забавно, что он сейчас тащит свою главную пьяную помеху на плече. В голову прокралась кощунственная мысль по дороге через мост случайно уронить Гуинджи вниз. Довольный оскал тронул губы. Однозначно. Хотя хитрый план на корню пресек Акира. Не успели они дойти до моста, он куда-то свернул. Явно направляясь в церковь. -Псих. -Мотоми тоже должен попрощаться. -Знаешь что. Не мешало мне чтобы и Мотоми. -Просто помоги мне донести. Дальше я сам. Кивнув, Шики вздохнул, скосив глаза на Акиру, размышляя, правда он такой «одуван» или умело косит под дурачка. Но до самой церкви шли молча. Оказавшись возле больших полукруглый дверей король сбросил на ступени Тушку Гуинджи и убедившись, что не хило стукнул противника об землю, выпрямился, и подойдя сзади к Акире, обнял, положив руку на живот. Запечатлевает короткий, мимолетный поцелуй на шее юноши и уходит. До тех пор, пока его шаги не стихли, Акира даже не оборачивался, продолжая стоять, а затем, вошел в храм. ____________________________________________ Ярко полыхнуло пламя костра. Похоронить Рина не было и надежды. Предать тело огню, сжечь, стирая воспоминания, бросить в огонь последнюю надежду в лице этого мальчика уйти отсюда не одному. Высоко взметнулось вверх пламя. Ни слова ни сказано. Но так даже лучше. Голова кружилась, подташнивало. Мелкий шажок в сторону костра и опасный наклон вперед. Сзади кто-то хватает слабеющего на глазах Акиру и тот, оборачиваясь, видит заспанного Гуинджи, потирающего свободной рукой глаза. -Ты это… Я спросить хотел: водички нет? Сушняк долбит. Хмыкнув, обессиливший от переживаний парень закатывает глаза и падает в обморок. _______________________________________________ Уже битый час каратель сидит на скамейке, попивая найденную (а ранее спрятанную для таких же случаев Мотоми воду), просто пялиться, на лежащего без сознания парня. Хотя нет. Это уже не то состояние. Сейчас Аки вне опасности. Он спит. Но впервые за тот год, что Гуинджи его знал, спит беспокойно без конца твердит что-то одеревенелыми губами, поет какие-то жуткие, заунывные похоронные песни про могилы, кресты, зовет Рина, Шики, Гуинджи. Материться. Плачет. Снова поет. Снова материться. С кем-то дерется. Кого-то проклинает. Все твердит о какой-то силе, безумии. Вертится. И без конца вставляет: Я должен. И это все за полутора часовой сон. В конце концов, когда карателю надоело слушать вопли и стоны, он вылил на парня остатки воды и довольный, отскочил, стоило Акире судорожно вздохнуть и резко сесть. - Наконец-то, мать твою. У меня от тебя уши закладывает! - Извини. Бурчит Акира и отворачивается, что совсем на него не похоже. Проявляя доселе невиданное для него понимание, Гуинджи садиться рядом, обнимает Акиру сзади и что-то спрашивает тихо на ушко, на что получает ответ: -Очень. __________________________