Сборник рассказов. Калейдоскоп

      Боги, хорошо, как же ему хорошо! Молоденький омежка сдул белую влажную челку, упавшую на глаза и вновь отдался во власть ощущений от мощных толчков крупной плоти альфы, терзающей его тело. Этот мужчина взял его грубо, не сдувая пылинки и не церемонясь с хрупким мальчиком, но Энрике было все равно, он не чувствовал боли, потому что это уже не первый партнер за эту безумную ночь. Только густое и сладкое как мед удовольствие растекалось по всему телу, расслабляло мышцы, плавило кости, превращая мальчика в кучку желе, наполненного похотью и желанием разрядки. Омега прикрыл глаза и поймал языком капельку слюны, соскользнувшую с уголка рта, но в следующий миг громко застонал, выгибаясь в умелых руках любовника еще сильнее, позволяя проскальзывать крупной плоти неимоверно глубоко в свое тело. Этот секс был похож на танец, такой же слаженный, гармоничный, приносящий жар и удовольствие, Энрике вел опытный партнер, чей аромат щекотал ноздри и будоражил что-то внутри, отчего сосало под ложечкой, а он легко подстраивался под этого альфу. И сотрясаясь в сладких судорогах и стеная от острого удовольствия, мальчик с уверенностью мог бы сказать, что это лучший его партнер.       Энрике выгнул спину дугой, зажмурил глаза и заскулил, кончая. Ему было сладко и приятно, тело наполнилось невесомым удовольствием, дыхание окончательно сбилось и теперь рвано слетало с искусанных губ. Омега хотел лечь и растечься по большой кровати, зарывшись лицом в подушку, но его партнер еще не достиг своего пика и продолжал яростно вбиваться в расслабленное тело, крепко удерживая изящного мальчика поперек живота. Энрике глубоко вздохнул и расслабился, позволяя все, альфа врывался в его раскрытый анус очень резко и сильно, но толчки уже потеряли постоянную амплитуду, мужчина был на грани. Мальчик улыбнулся, сжимая пальцами простынь, но тут же выгнулся и закричал, потому что загривок вспыхнул болью. Нет, только не это! Энрике рванулся вперед, выскальзывая из сильных рук, потерянного от чувства нахлынувшего оргазма альфы, зубы мужчины расцарапали кожу, оставляя некрасивый след, но мальчику было плевать. Он уже слетел с кровати и натягивал джинсы, чтобы как можно быстрее убраться из номера отеля.       Энрике быстрым шагом шел по длинному коридору и тер шею под плотной тканью толстовки, следы от зубов безумно сильно чесались. Он не знал, успел ли альфа пометить его до конца или всего лишь оставил ранки, которые не будут нести в себе ни запаха, ни информации об альфе, пометившего этого омегу. Меньше всего Энрике мечтал в жизни получить метку от случайного партнера. Мальчик удрученно вздохнул и сделал шаг вперед, стеклянные двери с извивающейся золотистой надписью разъехались в стороны уже готовые выпустить его из залитого светом холла дорогого отеля в серую ночь и густой туман, ползущий по дорогам. - Стой! - раздался громкий окрик альфы, торопливо сбегающего по ступеням, покрытым толстой ковровой дорожкой.       Это было как сигнал к действию, Энрике вздрогнул и сорвался на бег, вылетая на сырую улицу. Мальчик помчался вправо, он плохо знал этот район, но был уверен, что так доберется до центра. Он бежал до тех пор, пока не закололо в боку и дыхание не оборвалось, омега не знал, погнался ли за ним его случайный любовник или нет, у него не было времени оборачиваться назад или делать остановки, чтобы прислушаться к звукам торопливых шагов за спиной. Он остановился только сейчас, измученный длинным забегом, мальчик привалился к холодной стене какого-то дома и закрыл глаза. Его грудная клетка бурно вздымалась, а воздух со свистом вылетал обратно через плотно сжатые зубы, рука прижималась к боку, который продолжал колоть, а сердце стучало в ненормальном ритме. Энрике не чувствовал страха, только усталость и дикое желание скорее попасть домой. От такого чувства, как страх, омега избавился уже давно, еще в одну из своих первых течек, когда начал свое путешествие по постелям альф, сменяя по трех-четырех партнеров за ночь, чтобы насытить тело и погасить тот жадный огонь, который в нем бушевал в определенные дни каждого сезона в году. Таблетки усмиряли запах, делали его едва уловимым, но желание никогда полностью не покидало юное, жадное до ласк тело, поэтому Энрике выбрал для себя такой путь. Отец называл его шлюхой, орал и порой бил, когда тот возвращался рано утром домой после горячей, наполненной сексом ночи, но мальчику было плевать, этот человек давно утратил для него свой авторитет. - Вот урод, - пробормотал омега, вновь потирая ладонью укушенное место на загривке.       Энрике добрался до станции метро, указатель на подземку оказался за углом, но эта ночь неожиданно оборвалась на середине, поэтому транспорт уже не работал, а на билет на ночной автобус у мальчика не было денег. Омега достал из кармана мелочь, пересчитал, но только в очередной раз убедился, что на проезд ему не хватит. До дома придется добираться пешком. Это огорчало, но Энрике уже привык к тому, что из всех переделок ему приходится выбираться самостоятельно, поэтому мальчик в очередной раз обреченно вздохнул, потряс ногой, чтобы хоть немного избавиться от влаги в кроссовке, которым он угодил в огромную лужу, пока убегал от чокнутого любовника, посмевшего сомкнуть челюсти на его шее, и отправился дальше по тихим ночным улицам города.

***

      Небольшой одноэтажный белый домик, укрытый красной черепичной крышей, с невысоким белым забором омега увидел уже на рассвете, когда все краски ночи посветлели и приобрели пастельные тона. Он медленно брел по центральной улице пригорода и думал, что ему до зубного скрежета не хочется возвращаться домой. Что его там ждет? Очередной скандал и упреки? Гордое звание подзаборной шлюхи? Побои? Отец никогда даже не пытался понять, что с ним происходит в периоды течки, как мучает желание близости, как предает собственное тело, заставляя идти в ночь и искать случайных партнеров. Кто-то мог бы у него спросить, почему такой симпатичный и миловидный молоденький омега не хочет завести себе если не жениха, то постоянного партнера, который будет рядом в трудные периоды. Но у Энрике был простой ответ на этот вопрос - он боялся отношений, он боялся найти свою истинную пару.       В их современном мире, в их суетной жизни уже многие альфы и омеги не верили в существование истинных пар, предназначенных друг другу свыше, они легко сходились и расходились, создавали семьи, заводили детей и жили. Но у мальчика был живой пример отца-альфы, чья истинная половинка умерла, подарив ему сына-омегу. Энрике всегда тянулся к отцу, любил, жаждал взаимности и внимания, он рос и не верил, что собственный отец ненавидит его за то, что отнял жизнь у его пары. Альфа был бы рад избавиться от сына, но не мог, потому что мальчик имел такие же насыщенно карие, почти черные глаза, отпечаток испанской крови, что текла в жилах отца-омеги, потому что этот ребенок так же улыбался и на щечках появлялись такие же ямочки, от которых альфа был без ума. Поэтому мальчик рос с ним, он заботился о ребенке, но не мог унять свою ненависть к нему. Но однажды мальчик вырос и понял простую истину - к нему не испытывают ничего, кроме ненависти, а Энрике так хотел любви, хотел знать, как это, когда тебя любит родной, близкий человек. Но настолько сблизится с чужим альфой, подпустить к себе, отдать ключ от сердца и души не позволял страх, и подросток выбрал для себя то, что заменяло на некоторое время чувство необходимости для кого-то. Он подменил любовь на страсть и похоть, позволяя себе раз за разом отдаваясь новому партнеру ощущать всю их глубину и жар. - Где ты был? - сурово спросил поджарый альфа лет сорока, отличающийся крупной фигурой и широкими ладонями, тяжесть которых Энрике уже ни раз ощущал на себе. - Блядтсво, - прошипел мальчик, который надеялся, что отец спит. - Ясно, ты опять всю ночь трахался, - зло произнес Николас, брезгливо рассматривая собственного сына. - Зачем ты каждый раз задаешь этот вопрос, когда прекрасно знаешь где я был и что делал? - раздраженно спросил Энрике, сбрасывая, наконец, мокрую обувь. - Тебе так нравится слышать это от меня? А, пап? - мальчик посмел приблизиться к мужчине. - Я трахаюсь с альфами, иногда даже не спрашиваю их имена, мне плевать, главное, чтобы драли сильнее. Я шлюха, блядь, ебливая дрянь... Это все про меня! Ты же знаешь!       Энрике сам не заметил, как посмел сорваться на крик, но сегодняшняя "недометка" выбила из колеи, он не знал, чем это обернется, хотелось поддержки, разъяснений, теплых рук, в которых можно спрятаться от проблем, а его вновь собирались облить грязью. В чувство привела сильная пощечина, обжегшая щеку. Светловолосая голова мальчика дернулась от удара, а сам Энрике с трудом устоял на уставших ногах. - Я знаю, - усмехнулся Николас. - И еще я знаю, что тебе пора проваливать из этого дома, - тихо прорычал он. - Что? - омега несколько раз моргнул, взмахивая пушистыми, угольно-черными, кукольными ресницами, и внимательно посмотрел на расплывающееся из-за выступивших слез лицо отца. - Убирайся, Энрике, - устало бросил альфа, отмахиваясь от сына, как от надоедливой мухи. - Ты не можешь..., - прошептал мальчик, пытаясь справится с дрожью и плаксивым голосом. - Могу.       Больше разговоры с мальчиком вести никто не собирался. Николас схватил ребенка за шиворот и выставил за дверь, швырнув в догонку промокшие насквозь кроссовки. Омега шмыгнул носом и зябко поежился, измученный мозг еще никак не мог осознать произошедшего, истерика отступила, Энрике наклонился и обулся, лучше мокрая обувь, чем холодные каменные ступени под практически босыми ступнями. - Папа? - мальчик тихо пошкребся в дверь, но за ней была только тишина.       Он пожал плечами, застегнул молнию на тонкой курточке и пошел прочь по тонкой дорожке, на которую была насыпана мелкая коричнево-желтая галька, к белоснежной калитке, чтобы закрыть ее за собой и больше никогда не вернуться в родной дом.       Пригород постепенно просыпался, солнце высунуло свой край из-за горизонта и золотило тихие улочки, мимо мальчика проезжали редкие машины, чьи владельцы спешили преодолеть утренние пробки, чтобы попасть на работу в городе, иногда где-то раздавались людские голоса и звон велосипедных звонков, мальчишки разносили почту, открывались небольшие хлебо-булочные и кофейные магазинчики и лавки, из которых в воздух сочился аппетитный запах. Энрике остановился возле одного магазина и обвел жадным взглядом витрину, организм, потерявший за ночь огромное количество калорий, требовал плотного завтрака. Омега пересчитал имевшиеся деньги, прижимая руку к урчавшему животу, и вздохнул. Ему хватало либо на пару пирожков с кофе, либо на выпивку, хорошо, что он ухватил пару мелких бумажных банкнот, лежащих на тумбе возле входной двери. Энрике сглотнул слюну и пошел дальше, решив, что выпивка ему сейчас нужна намного больше, чем еда.       В их небольшом городке, тесно прижимающемся к огромному городу, был только один круглосуточный бар, где люди отдыхали круглые сутки, кто-то уходил, кто-то приходил, иногда там было настолько много народу, что невозможно было умоститься даже возле барной стойке, а иногда было занято всего лишь несколько столиков. Когда Энрике вошел внутрь, толкнув тяжелую деревянную дверь, над его головой тихо звякнул колокольчик. Парень, стоящий за барной стойкой повернул голову, скривился, идентифицируя не богатого клиента и вновь отвернулся, продолжая вытирать пузатый пивной бокал. - Сто водки, - хрипло сказал Энрике и опустился на высокий стул. - Только алкоголь? - с насмешкой спросил бармен. - Да, - омега кивнул и опустил взгляд, потому что знал, что увидит в светлых глазах этого парня - жалость и презрение.       Энрике опрокидывал в себя стопку за стопкой и чувствовал, как согревается, веки наливались тяжестью и мальчик почувствовал, что вот-вот уснет. Омега аккуратно сполз с высокого барного стула и пошел в сторону туалетов, едва не упав, споткнувшись о высокий деревянный порог, но успел схватиться за дверной косяк и устоял на ногах. Прохладная вода приятно освежала и возвращал туманный мозг в реальны мир. Энрике еще раз плеснул себе в лицо и провел по нему ладонями, стирая лишнюю влагу, в зеркале отражалось его лицо уставшее и синяками под глазами, мокрые волосы стояли торчком, но хуже было то, что он забыл об одном маленьком последствии алкоголя - он ослаблял действие таблеток, и теперь омега начинал чувствовать свой пряный манящий аромат, он был еще очень тонкий, но уже мог легко привлечь к нему альф. - Вот же скотство! - измученно простонал Энрике, ероша волосы.       Он откровенно не знал, что ему делать, таблетки дома, денег больше нет ни копейки, он даже на чай не оставил, жить негде, документы остались дома. Ясно, что он попытается вернуться домой, но не сейчас, позже, возможно, вечером. А что делать до этого вечера? Сидеть в лесу, чтобы не сманить к себе всех мужиков, голодных до секса? - Ух ты, какой котенок! - за спиной омеги хлопнула дверь и в чувствительный нос ударил запах двух альф.       Ему не стоило пить, просто было нельзя. Что теперь делать? Энрике медленно обернулся, рассматривая крупных мужчин с похотливыми улыбочками и робко улыбнулся в ответ, надеясь, что ему позволят выйти из туалета, а не затолкают в кабинку, чтобы быстро и без затей трахнуть. Мальчик пытался побороть нервную дрожь и кусал губы, рука сама собой взметнулась к ранке на шее, которая продолжала жечь и чесаться, и Энрике сошкреб ногтями тонкую корку запекшейся крови. - Эй, кис-кис-кис, - глумливо протянул один из альф, подманивая Энрике к себе. - Иди сюда сладкий, мы мигом решим твою проблему. - Эм, ребят, у меня нет никаких проблем, - мальчик опять улыбнулся, но не осмелился сделать шаг вперед, чтобы не сокращать и без того небольшое расстояние между собой и опасностью, которая нависла над ним в лице двух мужчин.       Пусть он и спал со многими, но всегда выбирал себе партнеров самостоятельно и никогда не позволял секс на грани насилия. Сейчас же его даже спрашивать не будут, не будет и ласк, просто скрутят, спустят штаны и трахнут по очереди. Энрике судорожно сглотнул и опять потер шею, размазывая по коже кровь, которая вновь начала сочиться после того, как омега содрал болячку. Он смотрел на альф, но те не подходили ближе, тот, который подзывал его только жадно смотрел похотливым взглядом, оглаживал ладную фигурку и пускал слюну, криво усмехаясь, а второй висел у него на плече и что-то часто и сбивчиво шептал в ухо. В глазах мужчины, что не сводил с Энрике взгляда, читалась внутренняя борьба, он хотел этого омежку жадно и грубо, но почему-то опасался решиться взять и трахнуть. - Иди, малой, отсюда, - наконец, вслух сказал второй мужчина и кивнул головой в сторону двери.       Ему не требовалось повторять дважды, мальчик моментально мышкой прошмыгнул мимо и бросился вон из бара на улицу, где уже все вокруг заливало солнечное и яркое утро, дальше в огромный парк, охватывающий город по всему периметру, чтобы затеряться среди деревьев, спрятаться и переждать. Алкоголь окончательно смыл действие медикаментов, чем дальше Энрике бежал, тем сильнее чувствовал дрожь желания в ногах, которая поднималась все выше, словно огонек по фитилю, зажигая тело омеги. Мальчик свернул с главных дорожек, по которым гуляли люди, и бежал через заросли, выставив вперед руки, чтобы ветки кустарников не царапали лицо, земля под ногами не лежала ровным ковром, Энрике уже ни раз и не два оступался, едва удерживаясь на ногах, тело ныло и скручивало в приступах желания, даже горячая ночь не сбила этот огонь, потому что мальчик никогда не позволял альфам кончать в себя, он не настолько доверял таблеткам, которые обещали уберечь от нежелательной беременности, чтобы сделать такой опрометчивый шаг, несмотря на то, что все существо и природа омеги требовали полного покрытия альфой, полного растворения в нем и полного доверия своему партнеру. Мальчик никогда не думал о том, отчего можно отступиться, а от чего нельзя, кому можно доверять, а кому нет, он просто всегда следовал определенным правилам, чтобы получить удовлетворение и не подвергать себя риску.       За очередными кустарниками, которые Энрике преодолел едва ли не на лету, земля резко ушла вниз, мальчик споткнулся о выступающий корень и кубарем полетел с небольшой горки, отбивая руки и ноги и пачкая и без того грязную одежду. Остановился омега только больно ударившись спиной о толстый ствол какого-то дерева. Это была последняя капля в чаше его терпения, Энрике сел, шипя от боли в спине, привалился к шершавому стволу, закрыл лицо руками и горько расплакался. Он опять был один. Ему было плохо, больно, страшно и безумно одиноко, но главное в его жизни не было никого, кто мог бы помочь, никого, кто пришел бы сюда за ним и отвел домой, чтобы накормить, унять огонь, терзающий тело все сильнее, пожалеть и сказать несколько ласковых слов. Энрике захлебывался рыданиями, не понимая, почему он так одинок, чем он заслужил такую несчастную судьбу. Он ведь никогда ничего не просил, не требовал, не был падок на деньги, все, о чем мальчик позволял себе мечтать - ласка, капелька любви и заботы. - Разве это так много? - шепотом спросил Энрике, рассматривая ярко-зеленую крону дерева над головой.       Ему никто не ответил, только слезы из уголков глаза начали скатываться по смуглым щекам все быстрее. Мальчик уткнулся зареванным лицом в коленки и обхватил себя руками, чтобы унять дрожь, но она не желала отступать, наоборот, только усиливаясь едва ли не с каждой минутой.

***

      Грегори так и замер на ступенях в полной растерянности. У мужчины никак не могло уложиться в голове, как его омега сумел сбежать от него, когда он ставил метку, почему вообще удрал с такой скоростью, что сверкали только пятки. Альфа провел рукой по влажным черным волосам и посмотрел на молодого омегу за стойкой ресепшена, который усиленно делал вид, что ничего не видел, но на лице юноши читалось явное сочувствие сбежавшему омеге. - Я ему ничего не делал, - тихо сказал Грегори, полуоборачиваясь к парню. - Замуж хотел позвать, а он удрал. Почему?       Тот едва заметно пожал плечами и вернулся к своим обязанностям. Альфа вздохнул, поправил сползающие джинсы, которые не успел окончательно застегнуть и направился обратно в номер. Безусловно, все должно было быть не так. С его истинной парой все должно было быть не так. В их отношениях должны были быть долгие ухаживания, знакомство с семьями, просьба руки и сердца, предложение самому омеге, пышная помолвка и бурные приготовления к свадьбе. А получилось.... Грегори махнул рукой и захлопнул за собой дверь номера тут же хватая телефон и набирая своего помощника. И плевать он хотел на то, что сейчас середина ночи, ему необходимо найти Энрике, так кажется звали его омегу.       А получилось, что омега сам подошел к нему в баре, наполненным людьми, где намешано множество запахов, и покорил свое открытой и светлой улыбкой и ямочками на щеках. Тогда Грегори смотрел на этого очаровательного мальчика и едва ли мысленно не прыгал от счастья, что такой малыш сам к нему подошел. А потом, мальчик отрыл ротик и предложил трахнуться. Именно так и сказал "хочешь меня трахнуть?". Грегори настолько растерялся, что просто кивнул. Конечно, взрослому успешному альфе такие предложения поступали с завидной регулярностью, но даже внешность этого мальчика кричала о его невинности и непорочности, поэтому предложение голого секса от столь юного омеги обескуражило.       Вскоре они оказались в отеле, где Энрике просто снял с себя одежду и лег на кровать, плавно поглаживая рукой аккуратный член. Мальчик был очень сильно возбужден, головка блестела от смазки, которая сочилась с самой вершинки, а между разведенных ног отчетливо виднелась мокрая дырочка. Грегори шумно выдохнул и вновь втянул воздух. И после этого простого действия, которое каждый человек проделывает множество раз, альфу накрыло осознание, что перед ним лежит не просто случайный омега, пусть и весьма хорошенький, а его истинная половика, течная истинная половинка, лежит и ждет, пока он присоединиться к нему. Грегори больше не думал ни о чем, его не волновал тот факт, что запах очень слабый, едва уловимый, что мальчик сам не понимает, с кем столкнула его судьба, о традициях ухаживания он даже не вспомнил, альфой полностью завладели животные инстинкты - взять, присвоить, пометить, сделать своим.       Их секс вышел жадным и жарким, Грегори полностью растворился в своем мальчике, свирепея только от осознания того, что Энрике не был девственником, да и за эту ночь Грегори не занял первых мест, поэтому альфа был груб, стремясь своей силой и мощными толчками наказать глупого омегу. - Может, его напугал мой напор? - мужчина почесал затылок и сел на разворошенную кровать.       Многие омеги, с которыми он встречался были слишком неземными, воздушными и требовали ласки, нежности и бережного отношения в постели. Может, Энрике тоже хотел утонуть в ласке, а вместо этого он просто поставил его раком и властно взял, наплевав на все прелюдии. Грегори тихонько застонал, потому что никак не мог найти причину, по которой из его постели убежал на половину помеченный омега. Из этой истории мог бы получиться анекдот, над которым альфа с удовольствием посмеялся, если бы она не произошла с ним самим.       От мрачных мыслей оторвал стук в дверь, приехал Мит. Грегори поднялся с кровати и впустил внутрь помощника. - Мне нужно найти омегу, - с порога огорошил альфа. - Данные, - сонно ответил молодой альфа, который работал у Грегори около трех лет, но за это время стал незаменимым человеком. - Нет никаких, только лицо наверняка попало на камеры отеля. - Невыполнимых задач не бывает, так? - усмехнулся Мит и распахнул дверь.       Вопрос, который бросил Грегори его помощник был риторическим, и всю информацию по Энрике альфа получил уже утром. Мальчик оказался из небогатой семьи, воспитывался только отцом-альфой и жил в пригороде. Через сорок минут Грегори во всей своей красе стоял на пороге белого небольшого домика и объяснял Николасу, что хочет взять в супруги его сына, который неосмотрительно от него убежал. - Он больше здесь не живет, - сухо ответил отец Энрике и попытался закрыть дверь перед властным альфой. - Где он? - спокойно, но с угрозой в голосе повторил свой вопрос Грегори, придерживая дверь.       Он не знал, врет ли ему мужчина, но явно ощущал запах омеги в этом доме, значит, мальчик был здесь не так давно. - Не знаю, ушел, - Николас пожал плечами и вновь попытался закрыть дверь. - Он ваш сын, вы не можете этого не знать, - настаивал альфа. - Я не собираюсь больше содержать эту шлюху, - прошипел Николас, - пусть зарабатывает себе на жизнь своим телом, на нем все равно уже негде ставить пробы. Поищите себе другого жениха.       В этот раз дверь перед Грегори с грохотом захлопнулась, потому что он был слишком шокирован злыми словами. Мужчина спустился по ступеньками и остановился, жадно втягивая в себя воздух, под подошвами дорогих туфель скрипели мелкие камушки, но Грегори больше ничего не волновало, он настроился на то, чтобы найти своего омегу и забрать к себе в дом, где того будут любить, где Энрике больше не услышит ужасных слов и будет счастлив, альфа мысленно клялся себе сделать для этого все, что нужно.       Альфа неторопливо шел по тихим улочками и часто дышал, чтобы не сбиться, аромат его пары был безликим и очень слабым, но он был и вел мужчину вперед, Грегори миновал булочную так же, как и его омега остановившись перед витриной на некоторое время и осмотрев товар, пошел дальше, пока не замер возле дверей бара. Здесь запах Энрике едва ли не валил с ног, окутывал и окружал, забирался в ноздри и будил огненную волну желания. Альфа сглотнул и помотал головой, он пошел бы в бар, если бы след не уводил в сторону парка, Энрике здесь не было.

***

      Полностью вымотанный истерикой организм, сморил беспокойный сон, Энрике спал, свернувшись под стволом дерева клубочком, его трясло от жара внутри и от холода, сковавшего снаружи. Мальчик сел и потер уставшие, покрасневшие глаза, в которые кто-то насыпал песка, у него болел каждый миллиметр тела, а время даже не думало приближаться к полудню. Он спал, но прошло не более часа. Энрике поднял руки над головой и потянулся, зевая во весь рот, но тут же замер, прислушиваясь и принюхиваясь. К нему кто-то шел, трещали сломанные ветки кустов и слышались приглушенные травой звуки шагов, мальчик втянул воздух глубже и едва не подавился, слабый ветер доносил до него отчетливый запах альфы, не чужого, не постороннего, а того, с которым он провел часть ночи и от которого в спешке убегал. Метка на шее запульсировала и вспыхнула обжигающей болью вновь. Омега попытался подняться и вновь убежать, но затекшие ноги отказались удерживать тело, и мальчик со стоном вновь осел на землю.       Грегори выбрался из кустов, местами поцарапав свою кожаную куртку, и чуть не упал с крутого склона, резко уходившего вниз. Мужчина посмотрел туда и увидел своего омегу, сидящего под деревом и смотрящего на него широко распахнутыми карими глазами. Энрике был весь перепачкан в траве и земле, на скуле уже налился синяк, но больше всего Грегори поразила паника застывшая во взгляде. Мужчина плавно поднял руки вверх и улыбнулся. - Не бойся, я ничего тебе не сделаю, - тихо сказал он и начал спускаться.       Омега так и продолжил сидеть на месте, сжимая кулаки, мальчик сидел на голой земле и весь дрожал, что Грегори категорически не нравилось, Энрике следовало как можно быстрее уводить отсюда в тепло, иначе тот мог запросто подхватить воспаление легких или тяжелый бронхит. - Привет, - Грегори опять тепло улыбнулся, присев на корточки перед мальчиком. - Чего тебе? - кисло спросил тот, вновь содрогаясь всем телом. - Ты замерз, - альфа встал, снял с себя куртку и накинул ее на плечи омеги. - Давай вернемся в город. - Я не могу, - Энрике всхлипнул, кутаясь в ткань, хранящую тепло и запах альфы. - Почему? - А ты не чуешь? - огрызнулся мальчик, сверкая шоколадными глазами.       Он чуял, еще как чуял. Грегори с трудом удерживал человека в себе, чтобы не наброситься на свою пару и не закончить начатое, но мальчику сейчас явно было не до секса, пусть он жаждал отдаться альфе ничуть не меньше, чем сам альфа хотел овладеть им, но в данный момент им следовало думать совершенно о другом. - Да, но это не повод оставаться в лесу, - Грегори позволил себе улыбнуться и протянул омеге руку, чтобы тот встал с земли. - Если я выйду из леса, то на мой запах сбегутся все альфы в округе, - Энрике отвернулся и сглотнул комок слез, застрявший в горле. - Я буду с тобой, - мужчина наклонился и обнял омегу за плечи, поднимая и прижимая к себе, чтобы хоть немного согреть озябшее тело. - А кто ты такой, чтобы отпугнуть свору мужиков, желающих добраться до моей течной дырки?       Грегори поморщился от грубых слов, которые следовало выветрить из лексикона его жениха, но сейчас он не собирался читать тому лекции по этикету, он просто прижимал его ближе к себе и гладил по напряженной спине, желая, чтобы все тепло его тела впиталось в Энрике и тот перестал дрожать и стучать зубами. - Я твой альфа. На тебе, - Грегори усмехнулся, - пусть и не полная, но моя метка, никто не подойдет, не бойся, - шептал альфа в аккуратное ушко, спрятанное за светлыми волосами. Пойдем?       Энрике кивнул и позволил взять себя за руку и увести с проклятой поляны. Когда они выбрались из парка, мальчик втянул голову в плечи и почти с головой спрятался в куртку Грегори. Если бы он мог, то закрыл был глаза, чтобы не видеть голодные и заинтересованные взгляды, которые посторонние альфы кидали на него, и ненавидящие, которые доставались мужчине, что вел его за руку. Мальчик смог выдохнуть только тогда, когда оказался в безопасном нутре дорогой машины. Грегори усадил его на заднее сидение и достал из багажника плед, в который Энрике тут же закутался по самый нос, спасаясь от холода, он, наконец, снял мокрую обувь и подобрал под себя ноги, чувствуя, как в лицо подул теплый воздух. Мальчик бросил удивленный взгляд на водителя, а Грегори опять подарил ему улыбку и сделал температуру повыше, чтобы его мальчик смог окончательно отогреться.       Машина важно плыла по дороге, плавно покачиваясь на ее неровностях, Энрике сморил сон, а Грегори старался не отвлекаться от дороги и не кидать жадные взгляды на омегу, свернувшегося на заднем сидении. Спящий Энрике выглядел настолько мило и беззащитно, что мужчине нестерпимо хотелось запереть это чудо в своем доме, спрятать от всего мире и никогда никому не показывать. Этот омежка был его парой, его истинной половинкой и с каждым километром, который исчезал под колесами тяжелого автомобиля, Грегори все больше чувствовал, что в нем разрастается безграничное, как мировой океан и глубокое, как Марианская впадина, чувство сильнейшей любви.