Я не могу заснуть

Этот месяц был одним из тех, когда работы было в изобилии настолько, что времени едва хватало на сон. Акира видел, как тяжело приходится Таканори, как он устает, несмотря даже на то, что, по сути, сам же оказывался в подобной калоше. Но о личном состоянии он беспокоился в последнюю очередь. Темные круги под глазами появились у всех ребят без исключения, ибо сутки без сна, проведенные в студии, могли только таким образом напоминать о себе. Работа, она такая безжалостная. И вот, наконец, настал тот вечер, когда требовательный лидер выкроил для всех денек заслуженного отдыха за хороший труд. Даже оказавшись дома, парни старались не распыляться на лишние действия или разговоры. Молча завершив свои насущные дела, поспешили облюбовать спальню. Хотелось спать. Но, видимо, желание выспаться было лишь у Таканори, потому как стоило ему только опустить голову на подушку, как он мгновенно отправился в гости к Морфею. А вот Аки, несмотря на не меньшую усталость и изнуренность, никак не мог заснуть. Он пробовал лежать на левом боку, отвернувшись от вокалиста, пробовал наоборот развернуться и обнять его, пробовал устроиться на спине, переворачивался на живот – безрезультатно. Рейту уже начинал злить этот несправедливый парадокс. Мацумото так сладко сопел, что даже завидно становилось. Сузуки попробовал подушку переложить в другой конец кровати и – ничего. Сон не наступал даже у ног Таканори. А время, казалось, тянулось долго, хотя Акира и не предполагал, что большая стрелка часов успела совершить не один оборот, пока длились его мучения. Рэй положил подушку на место и уткнулся в нее лицом, лишая себя возможности дышать: ненадолго, буквально на десять секунд, а Таканори в этот момент, забавно причмокивая губами, словно ребенок, перевернулся на другой бок точно к Акире. Его умиротворенное лицо, сомкнутые глаза, следы складок от подушки на щеке не могли не умилять. Все это Сузуки созерцал, уже приподняв голову и подперев ее рукой. Руки непостоянен. Сегодня он может укутаться в теплую пижаму, чтобы переночевать наиболее комфортнее, завтра же может улечься абсолютно нагим – и Акира к этому привык. Помимо того, Така верит в астрологию, поэтому если вдруг он где-нибудь вычитает, что день для одного из парней сулит быть неблагоприятными, то все - считай, пропал день. И Сузуки мужественно терпел все капризы своей пассии. - Что? Что случилось, Аки? – послышался хриплый голос Таканори, когда его сон нарушило нежное прикосновение тонких прохладных пальцев к щеке. - Ничего, - ответил Акира спокойно. Руки даже не открывал глаз, словно рассчитывая снова окунуться в нирвану, что дарила ему ночь. – Я не могу заснуть. - Спи давай, у нас завтра тоже много дел… - Така… - Басист пересек середину кровати и забрался под одеяло Таканори, тут же обхватывая и прижимая к себе рукой согретое тело. Послышался тяжелый вдох. Кажется, Така открыл глаза. - Ну чего с тобой такое? – почти шепотом произнес Мацумото, обхватывая тело любовника в ответ. Ладонь сразу же медленно заскользила по позвоночнику вниз, затем вверх до остро выступающих лопаток, и снова вниз… Носом он касался шеи блондина, вдыхая такой родной и любимый запах. - Это невероятно круто, что мы с тобой вместе, правда? – басист зарылся пальцами в жестких, лохматых волосах Таканори, заставляя его вновь попытаться забыться в нежности. - Конечно… Ты не спишь, потому что тебе хочется поговорить об этом? - Я не знаю, - блондин шумно сглотнул, смотря перед собой в никуда и продолжая прижимать вокалиста к себе. – Ты знаешь, я никогда не мог и подумать, что ты такой странный… Что эта твоя странность будет мне так нравиться… Ты особенный, Така. - Индивидуальный и своеобразный, - помогал брюнет. – И в чем же это заключается с твоей точки зрения? Так забавно. От Руки не веяло раздражительностью, хотя, по сути, должно было бы. Его ведь разбудили из-за такого пустяка после тяжелой работы, но он не был зол, а мило отвечал, нежась в теплых крепких объятьях, прикрыв глаза. - Иногда твои повадки и поведение рисуют мне образ манерной и надменной девицы, которая беспокоится в большей степени только о своей внешности. Но на самом деле это не так. На самом деле ты весь в музыке и работе, но как бы то ни было, стараешься быть идеальным… для меня? Таканори нахмурился, продолжая вслушиваться в каждое слово, но вдруг неожиданно почувствовал, что объятья исчезают, вместе с ним и ощущение защищенности тоже. Акира поднялся и сел на постели перед вокалистом – Така не мог не открыть глаза. Несмотря на глубокую ночь и темень, черты предметов отличались прекрасно, Мацумото видел даже лицо Акиры. - Мне нравится в тебе всё, Така. Мне нравится, как ты стараешься избавиться от всех своих изъянов… К примеру, твои волосы не уложены лишь когда ты только проснешься, твои ногти всегда покрыты лаком, будь он цветной или же прозрачный. У тебя… ноги гладкие-гладкие, хотя у мужчины не должно быть так, от тебя всегда веет фруктовыми ароматам, мне даже иногда кажется, что я сплю с персиком! И ухаживаешь ты за собой по лучше любой девушки… - Разве это плохо или ненормально? - Для меня это все… вполне естественно. Но я не думаю, что другие разделят мою позицию… - А не послать ли других к черту? Или ты все-таки ведешь к тому, что тебя что-то не устраивает в моей внешности? - Така… Мне нравится… Мне нравится всё, - повторил Аки. – Мне нравится твой характер: твоя старательность, твое упорство, трудоголизм. Твоя доброта и простота, так тщательно скрываемая дорогими вещами и поведением светской львицы. Таканори тепло улыбнулся и приподнялся в постели на локтях. - Да я даже знаю ваш диагноз, господин пациент, - эта добрая улыбка не исчезала ни на секунду. Руки подозвал Акиру к себе, чтобы тот склонился за вердиктом, который вокалист хотел озвучить шепотом и на ушко. - Вы чертовски влюблены, - шепнул брюнет, когда Сузуки, упершись вытянутыми руками в подушки, едва не наваливался на хрупкое тело любовника. – Но ваша влюбленность не навредит вам ни коем образом, потому что… она взаимная. Беззлобная усмешка в тишине в ответ: - Какая к черту влюбленность, доктор? Я давно уже люблю вас без памяти, и вы об этом знаете. А еще знаете, что я знаю о вашей взаимности, - подыгрывал Рейта. И снова послышался одновременный смешок теперь уже обоих мужчин. Едва ли Таканори приобнял блондина за шею одной рукой, как тот вмиг плавно опустился на локти, накрывая собой парня полностью, прижимая его к кровати. Почувствовав его ноги на своих бедрах, довольно улыбнулся, целуя своего вокалиста в уголок губ. - Откуда столько нежности, Аки? - Тебе слишком много? - Мне слишком неожиданно. Слишком много не будет никогда. - Ты занимаешь столько места в моем сердце, сколько еще никто и никогда не занимал. И я как-то упустил тот момент, когда это произошло… - нежный поцелуй в щеку, в губы, затем незаметный переход к шее. - Так эпично, - легкая усмешка. Глаза будто сами слипались от этих приятных и теплых прикосновений. Хотелось засыпать, но Акира вновь не дал этого сделать, опускаясь поцелуями к ключицам, груди. Ноги Таканори, так крепко обхватывающие торс, не позволили опуститься ниже. - Мне нравится, когда мы так близко. Мне нравится наблюдать за тобой, пока ты спишь, пока ты кушаешь, пока ты разговариваешь с кем-то, пока работаешь над новой песней… Мне нравится твоя сосредоточенность. - А мне нравится, когда ты прижимаешь меня вот так, как сейчас… Довольно чувственно. Мне нравится, когда ты приходишь уставший и просишь сделать тебе массаж. Мне нравится прикасаться к твоему телу, - теперь очередь Таканори целовать. Аки без раздумий предоставил именно губы. Так же нежно, так же тепло… - Мне просто захотелось сказать тебе это именно сейчас… - снова заговорил Рэй, освобождая тело любовника от своих оков. Он устроился на боку, лицом к Таканори, неотрывно глядя ему в глаза. Ладонь к ладони, и пальцы переплетены. - Говори это когда захочется, - ответил Руки. - Ты самый красивый. - А еще какой? - Самый талантливый. - А еще? - Самый любимый, - Сузуки подтянул сцепленные ладони к своим губам и мягко коснулся аккуратных фаланг пальцев Таканори. - Я тебя тоже очень люблю, Акира. И после шепота Мацумото никто больше не посмел ничего сказать. Парни лежали молча, смотря друг другу в глаза еще около десяти минут, пока Рэй не провалился в сон. Как бы странно то ни было, он смог задремать только после сказанных слов. Таканори тоже вскоре заснул, трепетно храня воспоминания об этой ночи. Самой теплой и нежной в этом месяце.