За спиной у солнца

Редкие ночи Гаара проводил в доме: слишком долго тянутся часы в замкнутом пространстве, словно бы давящем своей духотой. Но выходить на улицу сегодня желания не возникло, да и капающее минутами время хоть и ощущалось тягучей субстанцией, ухватившее последний луч солнца и пытающееся дотянуться до первого, но казалось вполне сносным. Это чувство отсутствия изменений себя в динамичном пространстве замедляло дыхание и останавливало мысли. Гаара который час просто лежал на спине, запрокинув голову и упираясь взглядом в неровный потолок. Единственные движения, которые выдавали его активность вне сна, совершали руки: левая была едва подвижной, по часовой описывая еле заметные круги, в то время пока правая наматывала на нее незакрепленную, оттого постоянно соскальзывающую для нового витка белую ленту. Ткань мягко проходила по коже, изредка ощутимо сжимая ладонь, пока, поняв, что ее ничего не держит, не разматывалась снова. Парень ни о чем не думал, сам того не понимая вслушиваясь в свое дыхание будто в посторонний звук. Едва на потолке блеснул первый неуверенный отсвет, оживив внимание парня, Гаара медленно увел взгляд к окну, обозначая для себя окончание еще одной ночи. Постепенно нарастающая контрастность в комнате вычерчивала детали помещения, будто бы вместе с ними выводя тело из оцепенения. Песчаник поднял перед собой ладонь, держащую ленту, с безразличием глядя сквозь ткань. Что он делает? *** Ночь прошла раздражающе неспокойно: словно просто были закрыты глаза, а поток нескончаемых мыслей, иногда не отвечающий адекватности, не давал реализоваться ни одной приятной картинке. Если бы не относительная бодрость на фоне общей разбитости, Канкуро бы согласился с тем, что вовсе не спал. Но, в таком случае, время пролетело достаточно быстро. И все же. Парень свесил ноги с дивана на пол, уперевшись локтями в разведенные колени и положив голову на замок из пальцев. Если бы не эта записка, наверняка он бы и представить себе не мог, как беспокоится нынче о младшем брате. Чувствуя за собой вину, тянущуюся с ранних лет и усугубленную его поведением еще парой годами ранее, кукольник буквально поедал себя собственными абсурдными мыслями. Гаара столько лет был в мучениях, и сейчас, встав на правильный, но такой долгий для него путь, Канкуро действительно боится, что тот свернет не туда. Вряд ли брат сломается от еще десятка камней на его голову, но так бы хотелось их избежать. Несмотря на то, как силен Песчаник в роли шиноби, как человек он только начинает входить в социум. Настолько слабым перед обществом, уже успевшим не за зря заклеймить его, Гаара не был даже в детстве. Залезть хотя бы интуитивно в его голову и понять, каким образом тот сейчас пытается чувствовать мир, просто невозможно. Примерить на образ Песчаника отношения с девушкой или с парнем равнозначно не реально. У Канкуро хоть и есть опыт нормального общения, но представить, как Гаара хотя бы с кем-то разговаривает вне миссий, хотя и в них он обыкновенно только слушает, самостоятельно отмечая что-то важное для себя и не делясь ни с кем, не выходит ни разу. Наверное, оттого что кукольник никогда не проявлял ранее братской заботы и опеки, сейчас, когда Гаара стал походить на обычного человека и требует того, эта обязательность навалилась с большей силой, чем должна бы. Канкуро уводит взгляд в сторону, резко выдыхая через нос, насмехаясь над своим же поведением. Подозревать младшего брата в подобных отношениях крайне глупо. Но, когда не знаешь, как работает мозг совершенно не похожего на остальных человека, можно допустить к реальности все, что угодно. Даже такие вещи. Зачем лишний раз себя накручивать, когда есть возможность просто все выяснить? Как бы по-детски это не выглядело со стороны, лучшей идеи, чем просто посмотреть, что было в этой записке, все равно за ночь разум не выдал. Парень без усилий не выспавшегося тела встал с дивана. Он вчера ушел с кухни последний, но ничто не мешало туда прийти Гааре после, тем более что единственное мусорное ведро находится именно там. Младший брат не создает впечатление романтика, который будет держать в личных вещах послания, ровным счетом, как и хулигана, что выкинет бумагу в окно. Даже если та разорвана, кукольнику не составит труда воссоединить мелкие детали. Машинально покачав головой из стороны в сторону, удивляясь своей постыдной и глупой затее, удостоенной шалости ребенка лет шести, парень все-таки направился на кухню, проходя мимо открытой двери в уже пустую их с Гаарой спальную комнату, по пути предпочитая не думать над тем, что сейчас собирается делать. Как бы то ни было, пара минут самоличного позора стоят его спокойного сна и снятия лишних обвинения с брата. Особо не раздумывая, Канкуро подошел к тумбе, открывая дверцу и принявшись на значительном расстоянии искать глазами что-то, напоминающее ту бумагу. — Не письмо ли ищешь? — раздается голос Темари в дверях. Парень медленно вдыхает полную грудь воздуха, выпрямляясь и закрывая дверцу. Наверное, сестра ожидала нечто подобное от него, раз в голосе не прозвучало и доли удивления. Канкуро разворачивается лицом к девушке, едва заметно пожимая плечами и демонстрируя развернутые к потолку ладони, закрывая глаза. — Слушай, — Темари уводит взгляд вниз, слегка накренив голову в бок. — Я тоже переживаю по поводу Гаары. Но он парень не глупый. Не пора ли нам научиться доверять ему не только в бою? Кукольник слегка хмурится, подмечая в словах сестры какое-то слишком попустительское отношение, но взглянув на Темари, поджимает губы. Она говорила сухо и спокойно, но еле различимо вздернутые брови, опущенные уголки напряженных губ и то, с каким дрожащим блеском в глазах девушка смотрела на брата, выдавали ее беспокойство едва ли не более сильное, чем охватившее Канкуро. — Я понял тебя, — парень медленно прикрывает глаза с легким кивком головы. — Я, наверное, действительно что-то не так увидел. Не стоит по этому поводу переживать. Разбавив свой голос легким тоном, кукольник принял расслабленную позу, уложив руки на пояс. Верно, что в подобном бросать подозрения на Наруто было бы глупо: он парень простой и не скрытный. Если бы и хотел, скорее всего, говорил во всеуслышание, чтобы акцентировать больше внимания на своих словах. Да и, возможно, как раз из-за того, что «аи» Канкуро видит крайне часто, это кандзи просто может уже мерещиться, заменяя собой менее часто употребляемые слова. Но, не взирая на подобранные и принятые оправдания, какое-то беспокойство все равно успело осесть и достаточно глубоко. *** Тело постепенно восполнялось энергией, вбирая в себя клеточки живого кислорода. Сегодня было значительно прохладнее, чем в предшествующие дни. Из-за повышенной влаги, предвещающей дождливую погоду, и поднявшегося хоть и скромного в скорости ветра песчаный покров холодел, на долю мгновения передав коже неприятно низкую температуру, но, встретив отпор тепла тела, словно бы вытолкнул ту наружу, сохраняя комфортную для носителя. Увлеченные своими повседневными делами жители хоть и бросали взгляды на Песчаника, но теперь выглядели менее озлобленными. Возможно, что снятие ложных обвинений с Суны и нахождение настоящего врага поселили в особо ворчливых по поводу пребывания чужеземцев в Конохе чувство вины за пустые оскорбления. Конечно, имидж Демона пустыни это не исправит, но на несколько дней под общим впечатлением он точно ослабнет. Наверное, впервые, Гаара ощущает себя настолько свободным, не чувствуя сковывающих со всех углов косых в его сторону глаз. Благодаря этому, чувство беспокойства, поселившееся и сытно отужинавшее его на протяжении всей ночи, начало пропадать, вытесняемое любопытством. Ранее Песчаник высматривал витрины на значительном расстоянии, часто не понимая значения тех или иных вещей, облаченных в неузнаваемую форму. Нельзя было сказать, что в Суне дефицит товаров, их вполне хватало для пользования, но изобилие здешних даже поселяло вопрос о переизбытке. У Гаары не было привязанности к этой деревне, чтобы появилось желание увезти со страны Огня пару вещей на память, но попробовать что-нибудь отличное от предлагаемого в Суне хотелось. Тем более что опыт с раменом в Ичираку ему показался приятным. С осторожностью замедляя шаг у интересующей палатки, он с удивлением заметил, что никто не обращает на него внимания, спокойно подпуская ближе к местам общего обслуживания. Понимая, что это абсолютно нормально, парень все равно держался в напряжении, ожидая вот-вот брошенных в его адрес слов гонения. Но этого не происходило. Даже те жители, от которых шло знакомое чувство страха, просто опускали глаза в землю и старались пройти как можно дальше за более короткое время. Проводив за угол взглядом одного такого селянина, Гаара поднял глаза на заинтересовавшую его витрину с глиняными сосудами. Посуда различных форм, больше держащаяся около привычных прямоугольных изгибов, обклеенная продолговатыми листами с множеством мелких иероглифов напоминала баночки для хранения специй. Скрипящая от ветра над головой деревянная вывеска приглашала в чайный домик и, судя по тихому гулу, желающих выпить согревающего напитка в такое морозное утро было предостаточно. Гаара перевел взгляд на открытую дверь, рассматривая обитую темным продольным деревянным срубом стену и такой же невзрачный уютный круглый столик на массивной ножке. Около крайнего друг напротив друга сидели две девушки, мило ведя свою беседу за чайником. То, как искренне и мягко они улыбались, негромко, но наперебой о чем-то смеясь, напомнило собственные редкие чаепития дома: молчаливые, наполненные отчего-то возникающей в такие мгновения серьезностью. Как бы не любил Песчаник одиночество, в такие краткосрочные моменты, он благодарен семье, что не один. Привычное уединение год за годом поглощает все глубже в состояние отрешенности, непричастности ко всему, что происходит в округе, но не убивает интерес. Такая двойственность оказывается губительной: быть одному, когда проявляется желание стать кому-то нужным, и ничего не могущего изменить. Парень перемещает взгляд снова на чай за стеклом. Он крайне редко пьет подобный напиток, как и воду, в целом, привыкший к суровым условиям пустыни, да и забавы в частом его употреблении или в атрибуте для бесед не видит. Но любопытно: такое количество сортов и они чем-то должны друг от друга отличаться. — Не думал, что тебя интересуют чаи, — голос за спиной раздался слишком близко, чтобы его обладатель не был замечен ранее, отчего такое резкое появление заставило Песчаника развернуться. Неджи сделал еще несколько шагов, встав боком к витрине и лицом к парню, все же не переводя на того взгляд, сразу принявшись за изучение какой-то определённой банки. — Меня заинтересовали сосуды, — единственный подходящий ответ смог подобрать в короткий промежуток времени Песчаник, чем привлек все же внимание белых глаз. Встретить сейчас Неджи было неожиданностью, но почему-то это не вызвало удивления у Гаары. Однако от стягивающего, словно вымоченных в клею стенок желудка, ощущения не спасло. Все-таки тот разговор, хоть и короткий, оставил свой след, вызывая стремление как можно скорее оборвать зрительный контакт, но красноволосый упрямо смотрел в глаза стоящего напротив. — Вот как, — произносит Хьюга будто случайно, снова отвернувшись к витрине. Он словно старался выглядеть естественно-расслабленным, но плотно сжатые зубы, обострявшие черты лица, обозначали его напряженность. Гаара уже отметил для себя, что в отличие от беседы с Ли, во время разговора с Неджи надо брать на себя ответственность для его продолжения. Если он привычно будет молчать, Хьюга уйдет. — Пришел за чаем? — выдает парень первое, пришедшее на ум, буквально прочувствовав, как вставший в горле ком за секунду до произнесения вопроса упал вниз, оторвав друг от друга склеенные части нутра, вызвав тянущую почти боль чуть ниже солнечного сплетения. Такая гамма эмоций в обыкновенно бесчувственном теле, не имевшем доступа к осязательным моментам жизни, немного выводила из состояния спокойствия. Но Гаара был уверен, что внешне его ничего не выдает: дыхание было как обычно приглушенно-размеренным, а взгляд спокойным. — Да, — коротко почти незаметно кивает брюнет, переключившись на парня. — Здесь самый большой выбор чая в Конохе. В другие места ходить нет смысла. — Часто пьешь чай? — Гаара задает вопрос, кажущийся ему логичным в продолжение разговора, заметив, как легко Хьюга идет на контакт. Не умея поддерживать диалог, длительные беседы ощущаются грузным весом для Песчаника, но в компании этого парня охватывает азартное любопытство, как долго он сможет продержаться, ухватившись за эту нить. — Скорее да, — после первых же слов общения, Неджи будто бы выдохнул, опустив плечи. Без напряженных скул его лицо на удивление казалось по-детски округленным, не в той мере, как у Гаары, но все же снимало с его ноши образ шиноби. Любопытно, каким он станет, улыбнувшись? — Чай помогает расслабиться. Песчаник едва хмурит брови. Он не раз слышал о том, что настойки могут либо тонизировать, либо действовать успокаивающе. Но это всего лишь трава, пригодная к употреблению, воздействующая на те или иные рецепторы и выдающая свой вкус. Использование лечебных растений дело одно, но в обыкновенные чаи они не входят. А различного рода фруктовые и цветочные добавки только лишь влияют на оттенки напитка. Гаара слышал, что цитрусовый чай может бодрить, но ни разу никто не говорил, что, съев апельсин, он набрался энергии. — Это самовнушение, — заключает вслух парень, с вызовом глядя в молочные глаза, выжидая ответа. — Чай подействует, если правильно его заварить, — Неджи складывает руки на груди, закрывая глаза. — В принципе, здесь неплохо с этим справляются. Если не веришь мне, можешь попробовать на себе. После этого, Хьюга снова открывает глаза, будто с закрытыми ему говорить подобное проще, и цепляет пристальным взглядом, уже не впервой вызывая ощущение двойственности сказанного. Он стоит абсолютно расслабленно, и если бы Гаара не опустил взгляд, то и не заметил бы, как пальцы, спрятанные под правым локтем лежащей сверху руки, подцепили край плотной кофты. — Предлагаешь зайти вместе? — Песчаник поднимает глаза, задавая вопрос, отталкиваясь от увиденной зацепки. Он не успевает задуматься над его уместностью, как Хьюга с коротким выдохом через нос слегка отворачивается, снова опустив веки. — Мне не нравится, когда мои слова ставят под сомнение, — Неджи тут же опускает руки, разворачиваясь корпусом к входу в чайный домик. — Пойдем, докажу. *** Удар. Еще один. Еще три. Слева ногой. Справа коленом. Удар. Еще один… Ли всегда выкладывался на тренировках максимально своим возможностям и даже сверх, не зависимо от наличия наблюдателей. Это его личное дело, его сила и ответственность. Он знает свои пределы и на каждой тренировке старается отодвигать их все дальше от реального значения. Но сегодня уже с утра тело ноет от перебора. Пытаясь выудить все неправильные мысли из головы, парень старался себя нагрузить: новые бинты, надетые перед началом тренировки, уже протерлись от контакта с шершавой древесиной, позволяя со стесанной руки крови быстрее окрашивать ткань. Одежда липла сродни собственной коже, стягивая, будто бы сдерживая движения. Сейчас уже на свежую голову он заново оценивал ситуацию: он-таки предал Гаару. То, как он вчера разговаривал с Наруто практически можно считать за прямой текст. Хоть Узумаки и выглядит простоватым, он очень быстро понимает намеки и хорошо чувствует людей. Ли знал это, но все равно пошел жаловаться. И почему свои собственные проблемы он не может решить самостоятельно? Удар. Еще три. Удар коленом приходится в образовавшуюся расщелину, грубым краем ствола точно деля чашечку и впиваясь в нервные окончания. Ли отдергивается от тренировочного ствола, упрямо въедаясь стопами в землю. Не получился удар левой, он нанесет еще 10. Болевой порог тоже можно тренировать. Но не весь. Подобно заряду по нервным окончаниям, тело вспышками мыслей разрывало на два желания: не тревожить сейчас Гаару, которому самому надо разобраться в своих делах, и в то же время успеть провести с ним больше времени до его отбытия в Суну. Песчаник сам предложил оставаться друзьями, а друзья имеют право видеться и общаться. Но вспоминая понурый бирюзовый взгляд и едва заметную вымученную улыбку, Ли становилось не по себе. Разве не прекрасно то, что он смог получить от Песчаника такое предложение? Разве не здорово, что Гаара улыбнулся ему? Но именно этот несвойственный и такой выжидаемый жест больше всего задевает по больному и ассоциируется с чем-то нехорошим. Как теперь ему надо поступить? Может Гаару и вовсе не надо оставлять одного, а напротив, занять чем-то интересным? Или это лишь эгоистичные мотивы, оправдывающиеся мнимой пользой? Ли бьет снова в трещину, с треском разрывая ствол дерева еще на несколько сантиметров. И все же, что такого мог сказать Гааре Неджи? О чем они вообще говорили? Представить какой-то личный разговор с Песчаником было очень нелегко: Гаара молчалив и инициативным его назвать нельзя. Но вряд ли и Неджи бы вызвался на какую-то такую беседу. Хотя и не известно на каком уровне их общение. На людях вообще сложно было бы подумать, что их что-то связывает. Да, Ли видел, как Гаара разговаривал с Неджи. На том же ровне, как и с Шикамару, Канкуро, или… с ним? Когда они находились в чьей-либо компании Песчаник говорит теми же интонациями, тем же взглядом, что и с любым другим. Но когда они оставались вдвоем… Были ли отличия? Ли замер, не доведя удар ногой до соприкосновения с деревом. Быть может он с самого начала слишком навязывался Гааре и тот его воспринимал как груз? Но нет же, Песчаник без принуждения шел на контакт и давал согласие даже тогда, когда мог отказать без увязывания с правилами хорошего тона. Парень спокойно вернул себе вертикальное положение, стоя на полусогнутых уставших ногах и взглядом цепляясь за нижний край трещины. Та ночь на крыше… Гаара явно не был против прикосновения. Даже больше. Они ведь почти… Взгляд парня устремился на приподнятую ладонь, вызывая легкую теплую улыбку, словно не замечая окровавленных бинтов. Нет. Он уверен, что между ними что-то есть. Было. Рука сжимается в кулак. Еще не поздно. Может быть Хьюга в чем-то и лучше. Может чем-то и зацепил. Но у него еще есть шанс. Он может показать Гааре, чего стоят его чувства. Он должен их показать по-настоящему. Это ведь не все, что он может предложить ему. Гаара должен знать, чувствовать, чтобы сделать правильный выбор. Нельзя так легко сдаваться. *** Сидеть спиной к выходу казалось наиболее удобным, чтобы постоянно не сталкиваться с наверняка заглядывающими в чайный домик любопытными взглядами. Однако это не спасало от глаз посетителей, изредка с опаской оборачивающихся, словно проверяющих возможные передвижения врага, и затем снова погружающихся в разговоры о своем. Такая настороженность была предсказуемой и не несла чего-то необычного, однако в замкнутом статичном пространстве подобная реакция оказывала большее давление. Гаара прекратил изучение сидящих так же, как и он за столиками, направив взгляд вперед, остановившись на парне, что уже достаточно долгое время разговаривал с продавцом. Пожалуй, этот не свойственный каждому элемент любви к чаю можно вложить в копилку представлений об этом Хьюга. Хотя понять и примерить на себя сложно: для шиноби всегда найдется более полезное дело, чем распитие бесполезных трав. Но любопытство не покидало. Наверняка в этом что-то есть, раз Неджи этим увлекся. Вложив в набедренную сумку небольшой глиняный сосуд, перевязанный тонкой бечёвкой, Хьюга взял со стола две чашки, даже с приличного расстояния заметно доверху наполненных крутым кипятком. Не выбиваясь с привычного шага, Неджи приблизился к столу, ставя сначала перед Гаарой, а затем и напротив своего места чай. — Это пуэр, — едва отодвинув стул от стола и присаживаясь, уведомляет парень, словно новое слово должно как-то прояснить ситуацию. Заметив перед собой не меняющийся от полученной информации взгляд, Неджи решает добавить. — Не думаю, что он понравится тебе на вкус, но уверен - эффект ты почувствуешь. Гаара опускает взгляд в кружку, обхватывая горячие стенки одной рукой. Настой выглядел не так привлекательно, имея несвойственный чаю кофейно-рубиновый цвет и запах, сравнимый с изрытой после обильного дождя землей с примесью всего, что могло оказаться в ее недрах. — Какой эффект? — допуская недоверчивые ноты спрашивает Песчаник, не отрываясь от процесса привыкания к запаху на расстоянии. — Он придает энергии, — Неджи берет в руки чашку и равнодушно запаху и виду отпивает небольшой глоток будто в насмешку. — По крайней мере, если выдержка действительно та. Песчаник подносит ближе к губам настой, различая теперь что-то отдаленно напоминающее запах вымоченной в водорослях рыбы. Увлеченность чаем стала еще более непонятной: никакой приятной атмосферы вокруг себя такой напиток создать не в состоянии. Но даже при всем возникшем отвращении не попробовать он не может. Сделав глоток, юноша для себя подмечает, что вкус полностью соответствует запаху, разве что более мягкий. Кружка снова ставится на стол, сопровождаемая взглядом. — Что скажешь? — Хьюга интересуется со слышной усмешкой, в сочетании с голосом дающей восприятие небольшого превосходства. Гаара наконец отрывает взгляд от темной жидкости, поднимая его на сидящего напротив. — Сомнительное удовольствие, — несмотря на ощущение благодарности за сам факт угощения, Песчаник все же не видел смысла притворствовать. В зале витало различимое множество ароматов от трав и настоев, что воспринимались приятными, оттого еще более странным казался выбор Хьюга для привлечения его внимания к чаю. — Тебе нравится этот чай? — Вполне, — коротко заключает Неджи, отпивая еще глоток. — Это один из немногих чаев, что мне нравится. — Остальные такие же странные? — Песчаник задает вопросы не раздумывая, только сейчас подмечая это. Ранее ему не приходилось вести беседы на такие заурядные темы, но это оказалось не таким уж и сложным: просто говорить о том, что тебя интересует. Что было еще более необычным, так это расслабленное состояние собеседника, который еще до входа в чайный домик держался ощутимо зажато. Сейчас же Неджи отвечал абсолютно спокойно, мягко совершая необходимые движения. — Нет, я думаю, другие тебе понравились бы больше, — обратив внимание на едва нахмуренные в непонимании брови, Хьюга ненадолго закрыл глаза, словно перед вынужденной разъяснительной беседой. — Тебе не помешает что-то тонизирующее, поэтому я выбрал пуэр. — Я не устал, — интонация выдавала озадаченность таким словам. Гаара не мог понять, почему, чувствуя физически себя как обычно, его воспринимают утомленным. Выдержав продолжительный молчаливый контакт, Хьюга допускает бесшумный глубокий вдох. — Ты странно вел себя в бою, будто потерял концентрацию, — округленное лицо Неджи отчего-то снова вобрало заостренных черт. — Я не так хорошо знаком с твоим методом ведения боя, но в этот раз на тебя это было не похоже. Гаара едва сощурил взгляд. Он и сам прекрасно осознавал, что все было не в порядке. Имея привычку недооценивать врагов, он все равно всегда был внутри процесса, но в этот последний бой впервые не соприкоснулся с ним. Такая безалаберность никак не вязалась со всем тем, как он действовал раньше. Но сейчас большим удивлением было то, что Хьюга обратил на это свое внимание и запомнил. — Это не из-за усталости, — едва ли не по-детски обиженно, но с грубой хрипотцой отозвался Песчаник. — Из-за чего бы это ни было, ты подвел команду и подставил себя под удар. Неджи сомкнул губы. Несмотря на спокойную интонацию, тон слишком быстро набрал громкости, оставаясь все же в пределах нормы, но успев привлечь к себе внимание Песчаника. Хьюга увел нахмуренный взгляд в сторону кружки, отставленной подальше к стенке, обхватив ее рукой и проводя по будто бы влажным стенкам большим пальцем. На неопределенное время за столом повисла тишина. Гаара почувствовал какую-то оглушающую растерянность: еще ни разу не было, чтобы его упрекнули в таких вещах. Сокомандники, близкие еще и по родственным связям, не позволяли подобные изречения и с таким уверенным напором несмотря на то, что, наверняка, за все время бывали ситуации подобного рода. И это ощущение равных, возникшее еще при первой встрече, оправдывалось поведением мальчишки. И это было так… странно. Хьюга все еще смотрел на остывающий чай едва заметно хмуря брови. В монотонных движениях парня разглядывался навалившийся груз чего-то, что нельзя назвать приятным для него. В какое-то мгновение молочные глаза слегка прищурились, будто бы взгляд сконцентрировался на удаленных от него мелочах. — Почти у каждого чая есть своя легенда, — тише последних сказанных слов начал Хьюга, не отрываясь от рассматривания чего-то на глиняных краях чашки. — У пуэра она довольно интересная. Жил один человек, у которого было свое чайное хозяйство. Когда пришла пора платить налог правителю, он отправил своего сына доставить чай. В тот год выдалась дождливая погода, а путь занимал около ста дней. Чай все время либо подвергался ливням, либо иссушивался на солнце. По неопытности сын ничего не заметил и доставил ко двору изрядно изменившийся чай. Когда он понял, что это грозит смертной казнью и позором всей семьи – решил свести счеты с жизнью, но его остановили. Слуга двора, где он хотел переночевать, признался, что украл немного чая, из-за любопытства: ему стало интересно, что предлагается правителю. Слуга сказал и то, что в жизни более прекрасного напитка он не пробовал. Он посоветовал довезти чай правителю, и знаешь, чем это закончилось? Неджи перевел взгляд на Гаару, выжидая ответного действия, но вся эта ситуация казалась Песчанику настолько вне ожидаемого, что тот только слегка сощурил взгляд, показав свою заинтересованность в ответе. — Этот чай был признан лучшим в тот год, — заключает Неджи, снова уводя взгляд к кружке, на этот раз более оживленный и строгий. — Я к тому говорю, что не всегда ошибки выводят на неправильный путь. Иногда они необходимы, чтобы познать что-то новое. После сказанного Хьюга закрыл глаза, отчего-то продолжая хмуриться, затем, положив руку на стол, резко поднялся. — Мне пора, — не дождавшись какого-либо ответа со стороны Песчаника, Неджи торопливым уверенным шагом направился к выходу. Такая резкость привлекла внимание посетителей, прервавших свои уютные разговоры, чтобы самостоятельно оценить ситуацию. Но будто бы поняв, что дальше ничего происходить не будет, постепенно вернулись к своим делам. Гаара же продолжал сидеть, не меняя положения и смотря на выглядывавшую из-за стола спинку стула напротив. В голове впервые было так много мыслей и пусто одновременно. Что это было?