~Энма~
Прошло несколько дней с нашего прибытия в Намимори. Сегодня воскресенье. Койо вернулся после своего дежурства в доме Тсуны-куна. Естественно, плотно позавтракав. Похоже, рис Наны-сан очень даже пришёлся ему по вкусу. Что, конечно же, успела заметить Адельхейд. Сегодня на место охранника заступает Каору. Интересно, какая будет у Тсуны-куна реакция? Всё же не зря Мизуно Каору известен как «Госпитализирующий дьявол-динамит Каору». «Почему так?» Это старая история. Впервые наши пути с ним пересеклись в Средней Школе Шимон. Этого высокого коренастого блондина, с вечным выражением глубочайшей злобы на лице, боялись все. Его феноменальная сила, не только физическая, но и сила этого по-звериному свирепого взгляда парализовала любого, заставляя непроизвольно чувствовать дикую дрожь в каждой клетке. Ни учителя, ни кто-либо не имел ни малейшего влияния на этого парня в вечно мятой одежде, пропитанной запахом пота, с лютым оскалом жёлтых зубов и иссушенным алкоголем лицом почти сорокалетнего мужчины, хотя ему было тогда всего четырнадцать. Он никого не слушал и ни с кем не заговаривал. Вокруг него всегда будто была колючая проволока, попытайся прикоснуться к которой — ударит разрядом в две тысячи вольт. Многократно случались его побеги с территории школы. И каждый раз они не могли закончиться без проблем. С полицией. Каору неоднократно задерживали за хулиганство, вандализм, дебоши в пабах. И его было не остановить. Напрасно наручники сжимали его крепкие жилистые руки — казалось, будто он может в любой момент разорвать их, как будто бы это не металл, а обычная верёвка, с которой он уж точно справится. Но он не делал этого. Сколько раз вся школа видела, как его сопровождают к администрации. Как много раз я нечаянно пересекался с ним взглядом. Но нет. Я никогда не видел в Мизуно Каору монстра. В самый последний раз, во время очередной его «вылазки» в город, он страшно изувечил одного мужчину. Жертва даже лишилась глаза. Сколько сил бросила дирекция школы, сколько выплатила компенсаций, сколько оказала помощи потерпевшему, чтобы хоть как-то замять это дело — одному Богу известно. Факт — Мизуно Каору попал ещё под более скрупулёзный надзор, чем прежде. «Но я не видел в нём изверга, как выражались многие» Как оказалось, не видела и Адельхейд, закрепившая за собой звание главы Ликвидационного Комитета Средней Шимон, который сама и создала. Не знаю, может, она тоже видела в этих выцветших серых глазах, уголки которых были всегда опущены и явственно выделялись за счёт резких линий морщин, его сердце, в виде тусклого блика, размеренно бьющегося, словно готового в любой момент сжаться и замереть навсегда. Впечатление переросло в действие и однажды, в день, когда по крышам школы танцевал ливень, Мизуно Каору было предложено место в Ликвидационном Комитете. Моветон, скажете вы. Может быть и так. Раз вся школа стояла на ушах, когда он согласился. Адельхейд, правда, сохранила в секрете, по его собственной же просьбе, причины, по которым он это сделал. Дело было за очевидным — насущная проблема школы была решена. Каору прекратил доставлять проблемы. Конечно, не то чтобы он мгновенно стал вести себя как великий поборник порядка, нет. «Просто на его лице присело отдохнуть спокойствие, и по сей день мирно спящее на нём». Адельхейд доверяла ему важные задания Комитета, с которыми ей могла потребоваться помощь. И он помогал. Рауджи с Койо увлеклись тогда модой, распространившейся по школе словно грипп — бейсболом. Они даже сформировали любительскую команду. Адель подтолкнула их на мысль взять туда и Каору. Однако спустя год, когда пыл сошёл на нет, только он один присягнул на верность увлечению, ставшему для него всем. «Потому как оно было тем самым золотым ключом к его улыбке» Гаванью, где его сердце могло бушевать штормом и одновременно наслаждаться штилем. Где он мог быть дьяволом. Мог быть динамитом. Но не «госпитализирующим». «Никому больше не причиняющим вреда» Так что не думаю, что Тсуне есть чего бояться. Ему ещё предстоит узнать, насколько большое и тёплое сердце бьётся под тонкой, всегда с желтоватыми пятнами пота, майкой нашего Хранителя Реки. «Тсуна…» Думая об этом. Вчерашний день не выходит у меня с головы. Тсуна-кун всё-таки кажется мне славным парнем. Дома у него всегда шумно и весело. Куча малышни, дом так и пропитан атмосферой подлинного семейного уюта. Каждый из домочадцев является уникальной личностью. Они не все являются между собой кровными родственниками, но живут и содействуют как слаженный механизм. Нечасто даже очень близкие люди так ладят между собой. «Родственники…» Вспоминая случившееся вчера. «Сара…» Вчера, вернувшись домой, я пытался вызвать в памяти все её фразы, одну за другой, старался припомнить их в точности, угадать их скрытый смысл, чтобы ясно представить себе, что же она имела в виду когда говорила… «Спасибо!» Неужели её совершенно не взволновал тот факт, что я в мафии? И что я так близко нахожусь возле её брата? И… действительно ли наша цель такая, какой мы её представили им? Хоть мы и заявили, что будем защищать Саваду Тсунаёши до Церемонии Наследования. Размышляя об этом, невольно возникает вопрос: «А сама ли Сара такая обычная?» Она хоть и выглядит как самая обыкновенная девчонка с темпераментом холерика, но… всё ли в ней так просто как кажется? В конце концов, и Тсуна-кун, и даже я сам тоже не слишком смахиваем на мафию. Шиттопи-чан поднялась и подошла к холодильнику. Открыв его, достала небольшую бутылочку. Это её любимый клубничный йогурт. Клубничный. «О Боже…» Ещё за миг до того как Натс попытался вылезти на меня, казалось, что хоть Сара и проявила ту реакцию, моё тело было словно в судороге, из-за которой я не мог даже пальцем шевельнуть. Однако… В тот момент, когда я из-за неожиданности потерял равновесие и столкнулся с ней лбом, мне внезапно стало… лучше. Я как будто бы забыл о том, что всего лишь несколько секунд назад не знал куда деваться. Не знаю, насколько «твёрдым» был мой лоб, как выразилась Сара, но было в этом что-то на удивление… знакомое. Можно даже сказать, ностальгическое. Верно… В прошлом, когда мы были маленькими, мы с сестрёнкой часто прижимались лбами, успокаивая друг друга. Что бы ни беспокоило нас до этого, оно исчезало, стоило нам только сделать так. Даже если кто-то из нас плакал, после этого жеста, слёзы высыхали и вместо них появлялась улыбка. И в тот момент тоже. Как только мы с Сарой коснулись так друг друга. Когда я прижался к её мягкой длинной чёлке, все испытанные за мгновение до этого переживания просто улетучились в никуда. На сердце стало гораздо легче. И, почему-то, кажется, что Сара чувствовала то же: её чело хоть и было горячим, а глаза закрытыми, от неё также исходило спокойствие. Она больше не дрожала, дыхание было ровным. Хотя, на самом деле, ещё когда она сказала, что будет защищать меня и коснулась моего раненого глаза… Мне уже стало значительно спокойней и тише на сердце. А то нечаянное прикосновение челом к челу окончательно утихомирило смятение внутри. Да. Пусть Сара и сестра Савады Тсунаёши, есть в ней нечто, и оно такое, что невольно… притягивает к ней. Какой бы бунтаркой она не казалась, видно, что Тсуна-кун её всё-таки любит. Как он волновался, когда она упомянула тех шестерых хулиганов, как запаниковал, когда она чересчур наклонилась через перила балкона. Что же будет, когда он узнает, что Саре известен мой секрет? Ведь я знаю, как он относится к своему предназначению — становлению Десятым Вонголой. И пусть даже Сара всё о нём знает, Тсуна-кун не похож на человека, который бы втягивал близких ему людей в столь тёмные дела. Мафия всё же. Хмм. Кажись, теперь, я смог понять, почему он не хочет титула Десятого. Это не потому что он слаб физически или морально, нет. Он просто защищает всё, что ему дорого. «Ну, а я…» Никогда мне не лезло в голову столько мыслей, как за последние несколько дней. Наверное, стоит немного прогуляться. Чтобы хоть как-то утрясти их в голове.~Сара~
Я уже давно проснулась, оделась, привела себя в порядок, заправила кровать. Но по-прежнему не могу встать. Застелив постель, упала на неё обратно. Почему-то всё ещё хочется полежать немного. Нет. Просто сил нет подняться. «Откуда… ты узнала?..» Его мягкий, такой приятный голос, казалось, звучал тогда с долей обвинения. Теперь понятно, почему меня лихорадило: ведь что мне с того, что я узнала его секрет? Верно. Ровным счетом ничего. Но… Его взгляд, такой застывший и безжизненный, выдавался и вовсе стеклянным. Словно он не хотел, больше всего не хотел, чтобы это стало известным мне. Но почему? Ведь с самого рождения я делю с братом похожую судьбу. Деваться от этого некуда. Бежать — тоже. И как бы ни выкаблучивался брат, пытаясь это сделать, сомневаюсь, что ему удастся. От своего предназначения не уйдёшь, это заложено у нас даже в генах. «Чёрт возьми! Брат, неужели ты думаешь, что пламя Неба дано тебе напрасно?! Ты считаешь, что лучший способ защитить дорогих тебе людей — не вмешивать их во всё это. Но ты ведь совершенно не осознаешь того что раз эти кто-то близки или дороги тебе, значит они УЖЕ замешаны?!» Я думала так до недавнего времени, но… Когда вспоминаю то будущее, где ни брата… да что там! Сама Вонгола почти прекратила своё существование, собирала по миру свои останки! Будущее, где Джессо Бьякуран, объединив свой клан в союз с Семьёй Джиглионеро, неоднократно захватывал власть в параллельных мирах под эгидой своего кольца Маре. Будущее, где отец Ямамото… родители Хару… Только тогда я смогла хоть немного понять своего недалёкого на первый взгляд братца. Каким бы огромным и могущественным ни казалось небо, даже оно может рухнуть, если найдётся более сильный фактор. И тогда все, кто хотя бы немного были под ним, окажутся под ударом. Повидав будущее, я прекрасно это поняла. Поэтому… Единственное, на что можно надеяться — на САМОЕ сильное Небо. На такое, которое находится так высоко и так далеко, что ни один вражий супостат не смог бы дотянуться и поцарапать его своими когтями. На такое сильное и тяжёлое, что если бы кто и попытался дёрнуться, то был бы мигом раздавлен как жалкая букашка. И на такое безграничное, что могло бы всех и каждого укрыть под своими крыльями. Знаете, можете считать меня сумасшедшей, но я… ВЕРЮ в то, что мой брат именно такое Небо. Хоть каким бы глупым и неуклюжим выглядел он. Уверена, после того как он увидел будущее то сделал выводы. Ведь, всё-таки, не познав отчаяния, человек не сможет познать истинной надежды. Должно быть, также и здесь. Энма, как-никак, очень похож на моего брата. Почему-то я более чем уверена, что его беспокойство было не без причины. Вспоминая о беспокойствах… Вечер вчерашнего дня. Уже было поздно, но я всё ещё не хотела спать. Просто сидела на полу возле кровати. Мысли роем жужжали в голове. Зачем? Зачем я это сделала?! Какого ляда призналась Энме, что всё знаю?! С одной стороны, и правда стало легче, от того, что мне всё известно, но с другой… Почему, стоит вспомнить его взгляд, его улыбку, сердце будто давит тисками? Мельтешение мыслей прервалось звуком открывающейся двери. Я мигом пришла в себя. На пороге стоял Реборн. — Сара, нам надо поговорить, — его голос звучал так, как это обычно бывает, когда он не мается дурью. — О чём? — всё равно удивилась я. Как-никак, будильник показывал десять вечера. Реборн, как бы смешно ни звучало, придерживается детского режима и в это время обычно спит. — О кое-чём очень важном, — сказал он, закрыв за собой дверь. Я совершенно ничего не поняла. Неужели это не может подождать до утра? — Нет. Не может. Хм, никогда не переставала и не перестаю поражаться, как буквально он угадывает мысли: что брата, что мои. — Я всё знаю. — Что всё?.. — спросила я, с огромным желанием отвернуть от него лицо — однако его чёрные глаза, как и всегда, обладали сверхъестественным магнетизмом: не возможно было не смотреть в эти агатовые кривые зеркала. В которых неизбежно видишь себя съёжившимся и маленьким. — О том твоём разговоре с Энмой. Что ты выдала себя. Нить разговора последний раз насмешливо махнула хвостиком и ускользнула от меня с концами. — Ты призналась, что знаешь об их принадлежности к Семье Шимон, — интонация Реборна очень напоминала интонацию стороны обвинения в суде. — И… И что с того?! — не выдержала я, сорвавшись на крик. — Это было всё, что я сказала! Больше ничего! Да и какая, к чёрту, разница?! Реборн слегка нахмурился, словно задумался о чём-то. И ещё одна странная вещь: он даже не отвесил мне «штрафную» оплеуху за «чёрта». Всё-таки это исконно его убеждение, что девочки ругаться не должны. А тут на тебе — ничего. Через пару мгновений он просто задал один-единственный вопрос, от которого меня как будто облило кипятком: — А ты не пожалеешь об этом? — это было всё, что он сказал, прежде чем выйти из комнаты. Я так и была оставлена наедине с собой и в состоянии когнитивного диссонанса. — Пожалею?.. «В каком смысле?» Я резко поднялась с постели. То, что ещё недавно камнем давило меня, теперь словно испарилось. Пожалею ли я? Хм. Чего не знаю того не знаю! Но если уж Реборн так захотел, чтобы я узнала, то единственным возможным способом будет… — Энма. Да. Я обязательно должна сегодня увидеться с ним. Должна! Я спустилась вниз, на кухню. Хм, похоже, все уже позавтракали. Никого не было. И брата тоже. — Мам, а куда это брат подевался? — постаралась я перекричать шумевшее на сковородке масло. — А, Сара-чан! Он пошёл в школу. — Какая школа? Сегодня же воскресенье! — Он сказал: «Посмотреть на бейсбольную практику Ямамото-куна». Верно. Как можно было забыть, что стадион открыт всегда! — Ясно. Тогда я тоже побежала! — Э? А завтрак? — мамочка вышла в коридор с открытой кастрюлькой, с которой обогащал воздух своим запахом душистый омлет. Он вынудил меня застыть на секунду, однако пришлось взять под контроль вкусовые рецепторы со слюновыделением и вновь вернуться вниманием к шнуркам на кроссовках. — Спасибо, не голодная! — ответила я, и, поцеловав маму в щёчку, выбежала на улицу. Нельзя было терять ни секунды. Скорее к школе!~Энма~
Похоже, я не зря решил попробовать местных такояки. Мне говорили, что они вкусные. И таки правду говорили. Но, даже их замечательный вкус, твёрдость бордюра, на котором я сидел, проявлявшееся в детском смехе и разговорах прохожих сердцебиение городка, не могли отвлечь меня от мыслей. «Спасибо!» Но видишь ли, Сара, я искренне не понимаю… «Зачем ты это делаешь?» Знаешь, с одной стороны, это твоё слово принесло мне успокоение в душу. Но с другой, меня словно начала давить жаба. Громадная, жирная, скользкая, готовая в любой момент продавить аорту и отправить мой дух в Неверленд. Ведь, знала бы ты, ради чего мы на самом деле здесь! Знала бы ты, в чём я давно уже убедил себя! Убедил? Да. Так и есть. Моё сердце давно превратилось в копилку для страхов, точащих мою сущность до самого основания. И сейчас, находясь подле Сары или Тсуны, у меня перед глазами возникают такие знакомые картины. Маленький мир, означавший для маленького меня всё. Оглядываясь назад в прошлое… Нет. На такое прошлое как у каждого из нашей Семьи даже оглядываться не хочется! «Уххх… Ха-ха! А ты твёрдолобый!..» И это тоже. Даже если в прошлом у нас и были счастливые моменты, то сейчас солнечные дни кончились. Небо затянуло облаками. Прошлое это прошлое. Время не воротишь. Былое не исправишь. Каждый из семи дней недели для нас — чёрный день календаря. Сара, глядя на твоего брата и тебя, и на всю вашу семью, я… У меня невольно подступают слёзы. Становится больно дышать. Когда я вижу твою улыбку, мне сразу видится моя собственная сестра. Это радостно и больно одновременно. Потому что знаю: то, что есть у вас с Тсуной, ко мне уже никогда не вернётся! Но это, именно это и держит меня на плаву. Только ради этой цели я живу, могу идти вперёд. Какой бы она не казалась… Внезапно что-то толкнуло меня в спину. Затем начало тянуть кофту. Громкое рычание. Обернувшись назад, я увидел… в общем, увидел, что придётся мне попрощаться со своими такояки.~Сара~
Фух. Двадцать минут и вот я была возле школы. Что это? Все уже собрались… Стоп. Что значит все?! Ямамото, брат, где-то Гокудера на горизонте, двое из Семьи Шимон… Но при чем здесь эти люди?! Ламбо, И-пин, Бьянки, Фута, Киоко и… Хару?! Да ещё и со своими «оригинальными» костюмами?! Я подошла поближе. Да. Эта недокосплеерша в своём репертуаре. Костюмы овощей? Интересно, они собрались в «салат» играть или что? В общем, без разницы. Я просто останусь в стороне. Да уж. Эта Хару. Морковки, томат, капуста, лук-порей… Это в любом случае лучше того костюма Бурёнки, который эта «типа-дизайнерша» предложила мне для костюмированной вечеринки пару месяцев назад. Но серьёзно: что, всем так нравится её нынешняя дурацкая затея? Ай, ладно. Ну её. Вон и Реборн. Сиел немного в стороне, на лавке. А немного поодаль от него, по обычаю ссутулившийся и прятавший руки в карманах, нужный мне рыжий товарищ. — Гм-гм, — спрятав одну руку за спину, прочистила горло. — Сара?! — первым меня заметил брат. — Что ты здесь делаешь?! — Да так, гуляю, — глядя ввысь, я стояла на цыпочках, перекачиваясь с пятки на носок, и держала руки за спиной. — Эй, а у вас тут весело! — улыбаясь во весь рот, подскочила на месте, хлопнула в ладоши, потёрла их и размяла пальцы. — Чего меня не позвали?! Брат молчал, просто смотрел на меня, изогнув бровь. В глазах так и было написано «Не верю». Чёрт. Похоже, я и впрямь выглядела нервной… — Не хотел тебя будить, но… Что это с тобой? У тебя бледное лицо. Я ещё и бледная?! Видимо, что-то перестаралась, когда бежала сюда. Или… — Сара, я же вижу. Тебя что-то беспокоит. Ох. Никогда не знала, от чего зависит успешное враньё. То ли от лунных фаз или циклов, или расположения созвездий, или сейсмических колебаний с ещё какой-нибудь ерундой. Одним словом, врать у меня не получалось никогда. Что всегда, что в этот момент. — Ладно! — посмеиваясь, потрепала затылок и заглянула братану прямо в глаза. — Ты меня, как всегда, раскусил! На самом деле я пришла охранять твоих охранников! Невероятно, что я таки сказала это…~Энма~
Ну вот. Как всегда. Порой у меня создаётся впечатление, будто я притягиваю к себе всякого рода неприятности. Вот даже пример: на мои такояки позарилась… Не поверите — собака. Большая собака. Мастиф какой-то вроде бы. Эх, вот обязательно надо было, чтобы из бойцовских! Не знаю, чем бы кончилась эта «дружеская» встреча, если бы не… Реборн. Я даже почему-то думаю, что он знает язык животных: так легко отвадить от меня собаку всего лишь словом. Это просто удивительно. Но… По какой-то причине мне кажется, что этот малыш не доверяет нам. Даже возникает чувство, что он за нами наблюдает: вчерашнее соревнование между Койо и Сасагавой Рёхейем, то, что сегодня он отправляется «посмотреть на бейсбольную практику», и то, что он при этом ещё й со мной умудрился вот так встретиться. Хотя, вполне может быть, что у меня всего-навсего паранойя. Мы подошли к школе. Вид у меня, скажем так, не ахти: Реборн немного опоздал со «спасением». Что, конечно же, не преминул подметить Тсуна-кун. «Тсуна-кун… Интересно, Реборн успел поделиться с ним своими подозрениями?» — Эй, а у вас тут весело! Почему меня не позвали?! Сара. Мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять: это она. Всё же, после вчерашнего «Спасибо» её слова по-прежнему разливались внутри, точно тёплое молоко. — …Я пришла охранять твоих охранников! — Но эта её фраза свалилась на меня, словно свинцовый шарик на серебряное блюдце. «Что она?!..» Тсуна-кун схватил её за руку и отвёл куда-то в сторону. Они разговаривали на повышенных тонах, но до меня долетали лишь куски фраз: — …Зачем?! Для чего тебе это?!.. — …Ты и в самом деле параноик! Тебе нужно лечиться! — …Но ведь!.. — ..И что с того?! Что это изменит?! Сара скрестила руки на груди и всем своим видом демонстрировала нежелание слушать доводы брата. Затем ей, видимо, надоело всё это, и она просто захлопнула уши, принявшись напевать какую-то непонятную мелодию вроде «бла-бла-бла». Тсуна-кун только в очередной раз открыл рот, но, увидев такое «внимание», просто безнадёжно махнул рукой. «Как неприятно… И это из-за меня» — …довольно, брат. Я больше не хочу об этом говорить, — в голосе Сары проявилась усталая интонация, характерная человеку, желающему избежать серьёзных разборок. И правда, она действительно развернулась и пошла прочь. Её резкая походка выдавала нетерпеливость. Лицо — неслабое раздражение. Похоже, сейчас могло быть и не самое удачное время, но… — Сара! — я всё же не смог сдержаться и не окликнуть её. Она среагировала — повернулась в мою сторону. — Энма! — подбежала ко мне. — Приве… Боже, что у тебя опять с лицом?!! Ой. Точно. Похоже, я забыл вытереть соус такояки со щеки. — И почему ты такой потрёпанный?! — в подтверждение слов, она даже принялась стряхивать с меня пыль. — Опять нарвался что ли?! — Ну, можно и так сказать. Просто собака… — Собака? — Сара вдруг усмехнулась. — Что ж. Всё ясно. Знаешь, вчера я этого не говорила, но вообще-то от тебя немножко несёт кошачьим духом. Так что собаки просто воспринимают тебя как огромного рыжего кота. — Ааа… наверное… — я еле сдержал улыбку. «Опять это…» — Слушай, Сара, — Её выражение лица вдруг изменилось на серьёзное, когда я заговорил. — Давай… отойдём на минутку. Есть разговор.~Сара~
Мы оставили эту шумящею ораву на стадионе и отошли ближе к зданию школы. И теперь стояли лицом друг к другу, находясь на несколько отдалённом расстоянии. Почему-то мне казалось, что Энма просто не решался подойти поближе. Он стоял, отвернув взгляд и спрятав руки в карманы. Молчал, но я, кажись, знала, о чём ему хотелось поговорить… — Извини, — наконец начал он. — За что? — Это ведь из-за меня, верно? Ты только что поругалась с братом. «Ах. Вот в чем дело» — Ааа!.. — я засмеялась, почёсывая затылок. — Ты об этом! Да здесь не о чем беспокоиться! «Верно, это не его вина» — Это пустяки! Это просто самая обычная перепалка между братьями и сёстрами! Да. Ничего страшного в этом нет. У нас братом бывают разногласия. Не целоваться же мне с ним, в конце концов! Всё в порядке. Но… я смотрю на Энму и вижу, что ему так не кажется. — Сара, — начал он с напряжением в голосе. — Вы ведь поссорились. Я слышал. Упавшая на его глаза тень, оттенившая их приятный гранатовый цвет, и побледневшие щёки недвусмысленно давали понять: сейчас ему не до шуток. — Твой брат недоволен, так? Я знаю, — Энма поднял голову, но смотреть продолжал вниз. Эмоции накатили одним большим бурным потоком. Я захлёбывалась в них, беспомощно болтая руками и ногами, пытаясь вынырнуть из них и держаться на плаву, но… Почему?! «Недоволен?..» — И это по моей вине, — Его стёртые и заклеенные пластырем кулаки сжались и задрожали. «По… С чего он взял?!» — Нет, — я резко подняла голову. — Ты не виноват. Виновата я. Показалось, что Энма слегка дёрнулся при этих словах. — Ты не виноват. Просто брат за меня беспокоится. Вот и всё. «Ведь так оно и есть» — Это нормальная реакция старшего брата, когда его сестра из-за него оказывается втянутой в какую-либо неприятную историю. А ведь я давно втянута: с самого рождения. Или нет, даже с зачатия. И именно поэтому у брата есть более чем серьёзная причина за меня волноваться… — Так что беспокоиться нет причины. Ух, вот только, похоже, Энма опять не согласился. Всё ещё отказываясь встречаться со мной взглядом. «Ведь я тоже… как-никак будущий шестой босс Семьи Гатто!» Да. Было бы справедливо, если бы я, в свою очередь, тоже раскрыла свой секрет. Но… «А ты потом не пожалеешь?» Возможно, пожалею. Нет. Точно пожалею! Ведь я в первую очередь начала весь этот сыр-бор по совершенно иной причине. Да, изначально я хотела знать правду из-за кое-чего другого. Это… — Беспокоиться не о чем, Энма, — я решилась подойти поближе. — Знаешь, что я хотела сказать брату, чтобы поскорее прекратить тот неприятный разговор? Энма всё ещё отказывался смотреть на меня, но было заметно: в его глазах всё равно показался лёгкий проблеск интереса. «Зачем?! Для чего тебе это?!..» Знаешь, брат, ты совершенно прав. Мне действительно это незачем. Меня это почти не касается. Это всё дела Вонголы, к которой я хоть и отношусь, но не так прямо как ты. Я всего лишь гипотетически будущий босс обыкновенной альянсной Семьи. И это, на самом деле, совершенно не потому я хотела знать о том, что новые ученики — Семья Шимон. Мне оно как-то… совершенно неважно. Говоря по правде, я всего на всего… — …Хоть я, конечно же, не сказала этого ему, — продолжала я, чувствуя, как волнение, словно снежный ком, подбиралось к горлу. «Что ж, вот и оно…» — Я хотела сказать, что мне… просто нравится Энма. Вот и всё. Так оно действительно есть. И это всё.~Энма~
Я стоял, не понимая совершенно ничего. Её слова сплетались в одну длинную верёницу звуков и слогов, слишком неразборчивых для меня. «Сара, прости, но я действительно…» — Мне… просто нравится Энма. Вот и всё. Внутри меня случился взрыв, и вокруг полетели мелкие осколки. Сара просто сказала это. Она стояла, сжимая одной рукой юбку, а другой — держала себя за изгиб той руки. И слегка улыбалась с полузакрытыми, но сверкавшими глазами и лёгким румянцем на щеках. «Она…» — …Только брату этого не говори, хорошо? А то ещё не так поймет дурачок! Вот и поговорили. Только говорить пришлось не мне. Я ничего не смог сказать из того что хотел. Вот только… Глядя на неё в этот момент, невольно задумался: а хотел ли? — Энма? Я очнулся. Сара взволновано смотрела на меня. — Ты в порядке? — Ааа… Да. — Ладно, пора бы топать. — А? Ты уже уходишь? Не остаёшься посмотреть на практику? — спрашиваю, стараясь держать естественный тон. — Ой, да ну их со своим бейсболом! Честно говоря, я была бы не прочь заниматься им, если бы Ямамото не обыгрывал меня всё время! К тому же я, кхм, только что вспомнила — живот-то у меня пустой с самого утра! Её желудок громко заурчал в подтверждение сказанного. Я невольно заулыбался, но предпочёл прикрыть рот рукой, дабы не смутить её. Как всегда. Я уже успел обратить внимание на то, насколько она способна унять напряжение. Не важно, что могло произойти накануне, стоит только Саре улыбнуться и сказать что-либо «остренькое» и сразу же казалось, что повсюду прыгают, мельтешат яркие краски и… Звуки торопливо приближавшихся шагов. Без предупреждения, Сара подошла почти вплотную и легонько коснулась моей щеки губами. Я почувствовал, как поток крови резко хлынул к лицу. Сердцебиение раздавалось внутри грохотом, как хорошая оркестровая музыка. Тело как будто бы онемело. Сара отдалилась от меня на пару шагов и облизывает губы. Её взгляд не выражал ничего кроме успокоения и безмятежности. — Спасибо за такояки! Что? Такояки? Ой, я ведь так и не вытер тот соус со своей щеки. На автомате засунул руку в карман и достал бумажную салфетку. — Да… не за что. На здоровье. Сара, слегка хихикнув, склонила голову набок, напомнив своим видом птичку. — Какой ты забавный! Если мой предыдущий румянец ещё не успел исчезнуть полностью, то можно не сомневаться, что выскочил новый. — Н-наверное… Сара опять рассмеялась, да так звонко, что сходство с птичкой стало ещё более очевидным. — Ну, ладно. Извини. А то, похоже, я увлеклась дразнилками. Тогда, давай. До завтра. — Да… Она развернулась так, словно её подхватил ветер, и спешными шагами начала удаляться. Я смотрел ей вслед. И, сейчас, казалось, мог видеть только голубое, почти прозрачное, небо с яркими перистыми облаками… и её. Ветер, только что пролетевший возле неё, долетел до меня, и я невольно вдохнул его.~Сара~
— Знаешь, говорят, что наглость это второе счастье. Если это так, тогда первое — я! — весёлый ржач донёсся с подоконника. О да! Это точно! Умеют же эти иностранцы прикалываться! Стоит только словить на радио какую-нибудь славянскую волну — животик можно надорвать. Конечно, большинство их шуток болтаются на уровне ниже пояса, но иногда бывают и действительно стоящие приколы. Вот даже как этот, например. Наглость — второе счастье. Знаю, большинство людей теоретически с этим согласны, но на деле, когда требуется проявить эту самую наглость — тут же сникают, кривят морды, словно специально позируют для демотиватора с тегом «А я нет! Я не такой!». Моралисты! Заполнив, наконец, свой негодующий желудок омлетом и поблагодарив мамочку поцелуем в щёчку, я убежала на улицу. Нынче такая погодка, что сидение дома приравнивается к нелепому затворничеству. Да и вообще такие пенсионерские забавы, то бишь протирание обивки дивана или очередная пыточная сессия для джойстика — просто пустая трата времени. Нет, серьёзно, как вообще можно сидеть дома, когда солнце так и приглашает испробовать бодрячковый сеанс принятия душа под его лучами? К тому же совершенно бесплатно? О, снова эта мелодия! Хех, угораздило ведь меня оказаться на центральной площади в этот самый момент, когда часы на ратуше уведомляют о новом часе. Да, сначала они проиграют этот нидерландский мотивчик. Мэр наш вообще увлекается культурой Нидерландов, потому и часы мэрии неспроста настроены именно на эту музыку. Благо, горожанам хоть нравится. Так, а теперь, когда музон утих, пошёл отсчёт времени. Три раза бамкнуло и снова шум города. Хм, значит, сейчас ровно три часа дня. Ну что. Гуляем дальше! Остаётся лишь подождать, когда сигнал на светофоре позволит идти. Красный, красный и… зелёный! Проезжая часть на удивление свободна. Что? Дикий рёв? Что за?.. «Этот свист…» Острая боль внезапно пронзила мне ногу. Шевельнуться невозможно. А на меня летел мотоцикл. И тормозить даже не собирался. «Вот чёрт!!!» Похоже, сдвинуться так и не получиться. Говорят, что перед смертью у человека жизнь пролетает перед глазами. «Хрен!!!» Это, наверное, только у меня замедленная съёмка. Но земля вдруг ушла из-под ног… Что? Меня обхватили большие крепкие руки. Затем что-то тяжёлое навалилось сверху. — Вот это выбор. Или мотоцикл задавит или я, да? Я только моргнула. — А мне обязательно отвечать? — Ну мне же интересно, — приблизительный вес четырёх мешков с картошкой освободил меня. Это оказался какой-то огромный мужик. На вид очень напоминавший одного из тех накаченных культуристов с рекламы тренажёрных залов. Такой грозный на вид дядя… с такими шуточками? Он встал на ноги и протянул руку мне. Но я поднялась самостоятельно. «Странно. Нога больше не болит» Но что это было? Тот мотоцикл… Что за?! Вон он на горизонте. На нём какой-то, — парень? — в шлеме. Это он на меня смотрел? Но это длилось не больше пари секунд — он вновь давит на газ и исчез дальше по дороге. «Что за ерунда?..» — Эй, — обзор мне перегородила мельтешившая туда-сюда огромная ладонь. – С тобой там всё нормально? Я не слишком придавил? — А? — моргнула я. — Н-нет. Нет. Спасибо, — сделала поклон. Мужик почему-то вытянул лицо и изогнул бровь. Будучи в таком состоянии несколько мгновений, он вдруг улыбнулся. — Мне надо идти. Ещё раз спасибо, — снова сказала я. «Вот так прогулочка вышла…» И я пошла себе дальше. Точнее, почему-то побежала. — Да не за что! — раздался в след бас. — Если что: звони, пиши, заходи! «Чего?» Я застопорилась. Этот мужик с такой лучистой улыбкой махал мне рукай мне. Так. Ладно. А мне следовало идти дальше. «Да что за день сегодня такой?..»~Энма~
Каору не пожелал продолжать тренировку. Ему хватило одной-единственной подачи. Хм, это так необычно: румянец всё ещё держится на его обычно бледном лице. Не смотря на то, что сегодня его караул, он почему-то захотел домой. На что Хранитель Дождя Вонголы лишь рассмеялся и сказал, что сам позаботится о нас. Розовощёкость Каору исчезла, только после того, как он вылил себя на голову бутылку воды. Буркнув «До свидания», он ушёл. Каору. А этого Ямамото Такеши по-иному чем «кудесник» после сегодняшнего не назовешь. Оно действительно невероятно: Каору, ведомый за свой непреклонный стоицизм, сегодня… заплакал. Похоже, такое доброжелательное отношение к себе и вправду потрясло его. Я так и думал. Из-за того, что он слегка не выдался лицом, многие люди принимают его за отброса общества. Нам в своё время еле удалось убедить его отказаться от своего мнения, что так оно на самом деле есть. Ведь мы знаем: возможно, лицом он и не выдался. Но выдался сердцем. Которое за внешностью трудно разглядеть. Так что я догадываюсь, почему он нервничал. Он просто… боялся вновь почувствовать на себе горький вкус предрассудка. «Но это…» Мы отправились в центр. Ямамото-кун настоял на том, что нам стоит посетить зал игровых автоматов. Он постоянно смеялся. Его глаза сверкали, как задорные светлячки, а эта улыбка могла бы согреть и в лютую зиму. Тсуна-кун. Я поражён. Правду говорю, поражён. Как тебе удаётся держать возле себя таких уникальных, отзывчивых и просто замечательных людей? С каким воодушевлением все помогали Каору преодолеть его нерешимость. Просто поразительно. Как эти люди идут за тобой? Тсуна-кун, да ты просто прирождённый лидер. Должен признаться, я никогда не понимал, почему Адель с остальными всегда со мной. Почему? Почему они не покидают такого лузера как я? Не знаю. А спросить не могу. Не хочу рушить то, что существует. Пускай будут рядом, если того желают. Мне не будет больно, если однажды они передумают и просто уйдут. «В конце концов, я того не стою…» — А? — Остановился Тсуна-кун. Неподалёку от нас стоит Сара. Она заметила нас и машет нам. — Какие люди! Вот мы и снова встренулись! — Е-ещё раз привет, — ответил я и ощутил внезапный приплыв жара к щекам. — Здоров! — поприветствовал её Ямамото. — Тоже решила прогуляться? — Ага. Чё сидеть дома? Наша компания увеличилась, и мы продолжили путь. За последнюю пару минут Сара успела: дать щелбан Тсуне-куну, присмотреться к ценнику около ларька с мороженым, дать щелбан Тсуне-куну, рассказать какой-то анекдот про такояки Ямамото (и вызвать у меня этим странный, но такой доброжелательный осадок), дать щелбан Тсуне-куну, прокомментировать сегодняшнюю погоду и снова дать щелбан. Но на этот раз почему-то мне. Видимо, Тсуна-кун ей уже надоел. А вот мы и в торговом центре: большом, прямо-таки огромном здании. Зал игровых автоматов находится на третьем этаже. Не знаю, такие огромные места всегда вызывали у меня чувство какой-то потерянности. Огромное количество снующих туда-сюда людей, весь этот шум, музыка, льющаяся водопадом откуда-то с потолка. Нет, всё-таки меня больше располагают к себе маленькие одноэтажные лавки. — Ах! — внезапно осеклась Сара. — Что такое? — повернулся к ней Тсуна-кун. — Хи-хи, — заулыбалась она. — Воробей. Эти маленькие разбойники частенько пробираются внутрь помещений через приоткрытые окна. Помнишь, как к тебе в комнату залетел один такой? — Ага, я тогда ещё со стула грохнулся. — Хех, интересно, кто из вас тогда был больше напуган: ты или тот кроха? Тсуна-кун раскраснелся, как свёкла, а мы рассмеялись так громко, что все присутствующие тут же обратили на нашу четвёрку внимание. Ох, что-то у меня даже живот разболелся. Хм, да, что-то, а слишком громкий смех чаще всего вызывает у меня колики в желудке. Причём случается так резко, что не важно, каково было до этого моё выражение лица — стоит только чреву заныть, как на лице тут же выжигается печать боли. По крайней мере, Рауджи мне говорил такое. Вдруг Сара всплеснула руками и подбежала в сторону какого-то стеклянного бокса. Где-то наполовину он был заполненплюшевыми игрушками, сверху висели металлические грабли. Рядом с аттракционом стояли весы. Обыкновенные электронные весы, присоединённые к боксу. Сверху располагалась табличка: «Аттракцион правильный вес, 1 попытка — 100 йен». — Во прикол, да? — упёршись носом в стеклянный куб, протараторила Сара. — Угу, — согласился я, заприметив среди вороха милых зверюшек коричневого кролика в клетчатом комбинезоне и большими усами. — Эй, брат! У тебя нету лишних сто йен? — У меня есть, — протянул монетку Ямамото-кун, судя по всему тоже заинтересованный в забавном аттракционе. — Ага, пасибки! Я потом верну! — прочирикала Сара, сразу же забросив йену в автомат и став на весы. Но через пять секунд улыбка исчезла с её лица: — Тц, не то, — изрекла она, насупив брови. — Пятьдесят грамм, представляете! Пятьдесят грамм, ух! Третья порция омлета была явно лишней! Похоже, она намеревалась выиграть какую-то конкретную игрушку, но грабельки схватили что-то чёрное и, через пару секунд, оно вылезло из автомата. Сара взяла в руки цацку, и вдруг улыбка снова засветилась на её лице. — Эй, да это же Смерть! — Чего? — не поняли мы. — Смерть с косой! — ответила она, показав полученную куклу, и вправду изображавшую Костлявую. — Нет, а что тоже прикольно! — хихикнула. — Можно будет подложить её в кабинет Хибари-сану в качестве подарка! — А что? Неплохо! — засмеялся Ямамото. — С-Сара… — побледнел чуть ли не до синюшности Тсуна. — Лучше не надо. — На что его лоб тут же снова получил шлепок пальцами по той самой точке. — Да шучу я конечно. Когда мы поднялись в зал игровых автоматов, Ямамото-кун сразу же взял на себя «командование». Первым делом мы, конечно же, были обязаны испробовать симулятор бейсбола «Бросок-подача». Да, само собой, прирождённого бейсболиста никто не смог обыграть. Однако на следующем аттракционе «Морской бой» Фортуна улыбнулась уже Саре: она побила предыдущий установленный рекорд. Всего лишь на очко, но гордости победительницы все равно не было предела. А что мы с Тсуной-куном? На первом автомате мы «вылетели» за пределы поля, а на втором — Сара нас на первом же ходе «потопила». Эх… Ну а дальше мы играли в твистер. Да. Эта игра не настолько проста, как может показаться: здесь надо иметь хорошую гибкость и пластичность, которая у меня отродясь не водилась. Но, похоже, и у Тсуны тоже. Знаете, не то чтобы я не играл раньше в эту игру, просто до сих пор помню, как меня однажды случайно придавил Рауджи. Ну и с того самого раза это впервые когда я снова играю в эту игру. — А? — внезапно выдал Тсуна-кун, после того как мы завершили игру. — Куда это Сара делась? Действительно, мы так увлеклись растягиваниями на цветных кружочках, что и не заметили, как она куда-то исчезла. Начались поиски. Где же она может быть? Вдруг, когда мы вновь оказались на первом этаже, послышался громкий голос. Стоп. Разве это не Койо? Подойдя поближе, мы убедились, что это так. О, а вот и Сара. Возле неё Койо, Адель и Рауджи. Хм? А почему это на Саре кофта Рауджи? — Отдай! — голосил Койо, дёргая её за капюшон. — Не-а! — отбивалась Сара. — Сами же дали! Правда? — обращается к Рауджи. — Эээ, ну да, — кое-как улыбнувшись, ответил он. — Срам да и только, — припечатала Адель. — А что здесь происходит? — поинтересовался Тсуна-кун, глядя то на сестру, завёрнутую в кофту XXL размера, то на остальных. — А что не видно?! — продолжил Койо, подыгрывая своему голосу визуализацией в виде размахивания руками. И на нас снова пытливо смотрели все посетители торгового центра. — Эгис… экисби… одним словом экисбичего-то-там в чистом виде! — Эксгибиционизм, — машинально поправила Адель. — В-вы шутите?.. — обморочным голосом пролепетал Тсуна-кун и чуть было не полетел спиной вниз, но стоявший сзади Ямамото-кун успел подхватить его. — Ну, во-первых, — защищала себя Сара. — Я скинула только платье, поэтому никакого «чистого вида» здесь нет! Второе, не моя вина, что одёжку стырили-то. — К-кто?.. — «Кто-кто?» Да Курото с 1-А! Прикинь, какие бывают совпадения: он оказался в этом магазине как раз в самое интересное время (ну вы поняли) и решил в качестве «компенсации» за прошлую неделю сделать мне пакость! Согласись, разве не гад?! — Так ты же ему тогда нос разбила… — устало протянул Тсуна. — А что, хочь сказать не за дело? Он же тебе в морду мокрой половой тряпкой швырнул! — То была случайность… — Ага. И «Никчёмищем» он тебя тоже случайно назвал. Да-да, конечно, — закивала Сара. Тсуна только устало махнул на неё рукой. — Мы шли за покупками и вдруг видим: стоит на весах девчушка в майке и трусиках, — спокойно пояснил Рауджи. Сара покраснела и посмотрела вниз и в сторону. — А, — вставил своё слово Ямамото. — Ты ведь говорила, что был какой-то перебор на пятьдесят грамм. Решила скинуть их за счёт платья? — Да, — подтвердила она. — Там сбоку была табличка, какую цацку за сколько дают и, поскольку мне захотелось именно эту, то… — Как ты матери объяснишь свой внешний вид? — полуобморочно поинтересовался Тсуна-кун. — Не дрейфь. Ты просто отвлечёшь её, а я — раз! — и в своей комнате. А там и оденусь нормально. — Ух, — снова вздохнул он. — Извините, Рауджи-сан, завтра мы вам вернём вашу кофту. — Да не вопрос, — улыбнулся тот. — К ней уже секьюрити бежали, — продолжил Койо, слегка умерив пыл. — Рауджи, добрая душа, тут же снял с себя свой «Адидас» и подал ей. — Угу. Спасибо большое, а то загребли бы меня! — И правильно сделали бы, — вмешалась Адель. — Га? — повернулась к ней Сара. — А! Так ты же та камикадзе, которая дерзнула бросить вызов Хибари-сану! — Да, — совершенно спокойно ответила она, хотя её голосом можно было металл резать. — А ты та самая «баллистическая ракета», сбившая меня с ног на коридоре пару дней назад и даже не извинившаяся. — О, ну тогда извините! Адель, видимо, не понравилось, как прозвучало подобное извинение — её внимание переключилось на меня: — А раз уж ты здесь, пойдём домой. Я, как обычно, не осмеливаюсь ослушаться её приказа и уже собираюсь прощаться, когда: — А! Энма, подожди! — Сара окликнула меня, вытащив с-под кофты игрушку. Неужели это… — Вот, держи. Ты же хотел эту цацку, верно? Да. Это был тот самый бурый кролик с роскошными усиками. — Э? А с чего ты взяла это? — Ну, — чирикала дальше Сара, — ты улыбался, когда смотрел на него, вот и… «Сара, ты…» — Да не волнуйся ты, мне не жалко. Ах да, Ямамото, у меня нашлась сотка, так что лови, — она перебросил монетку, и тот одной ладонью поймал её, — Видишь? — она снова посмотрела на меня. — Не жалко ни денег, ни платья, — её губы расплылись в какой-то ехидной ухмылке. — Хе-хе, а раз уж тому воришке так по вкусу платьица с пальмовым принтом — значит, придётся мне «помочь» ему примерить его! Кстати, та твоя подруга уже уходит? — Подруга? — Ага. Хм, — усмехнулась Сара, выглянув поверх моего плеча. — А ей бы цацка Костлявой, в принципе, тоже подошла. Я тихо вздохнув, поблагодарив богов, что Адель отошла достаточно далеко, чтобы это услышать. — Ладно. Тогда держи, Ямамото, — она спасовала ему игрушкой в чёрной мантии. Тот метко поймал её и засмеялся, сказав спасибо за «подарок». — А теперь ты держи своё, — протянула мне выигранного кролика. Я взял игрушку с её рук. Ох, её ладони слегка замёрзли. Кондиционер дует именно над этим аттракционом. Почему-то мне не хочется отпускать её руки, но снова взглянув на уже далеко удалившихся Адель с остальными, пришлось это сделать. Взяв забавную зверушку, я попрощался со всеми и догнал своих. Хм, какой милый зверёк. Солнечный свет находил своё отражение в его глазках-бусинах. Обыкновенная игрушка, которую буквально за бесцень можно купить в любом магазине. Вряд ли нынешняя, избалованная всякими сложными роботами-агрегатами и рогатыми чудищами детвора обратит внимание на такую простую плюшевую игрушечку. Но… «Мне не жалко» Глядя на эту милую мордашку, на большой розовый носик, действительно, трудно было не улыбнуться. «Сара. Спасибо…»