~Энма~
Сегодня на караул Тсуны-куна заступаю я. Церемония Наследования Вонголы уже послезавтра, и среди нас всё больше нарастает суматоха. Только и разговоров что: «План», «Только бы не завалить» и «Лишь бы всё получилось». Хмм… Осталось немного — совсем не долго. Но… одно волнение невыносимой тяжестью давит мне на голову. Вернувшись вчера домой, я задремал. Проснулся как раз тогда, когда пришла пора ужинать. Все собрались и что-то активно обсуждали. — Да харэ уже! — возмущался Джули. — Достали! — В чём дело? — спросил я, садясь за стол. — П-просто… в конце концов, нашему Джули… полагается медаль! — выдавил Койо сквозь смех, даже сняв очки и вытирая выступившие в уголках глаз слезинки. — Это уж точно! — согласился Рауджи вместе с Шиттопи-чан. Каору ничего не комментировал. Адель только выразительно хмыкнула. — За что? — снова спросил я. — Хи-хи… Ну и влетело же сегодня ему от Адель! — ответил Койо, всё ещё хихикая. — Да что вы все прицепились!.. — негодовал Джули. — Сегодня Джули явился только к третьему уроку… — начал рассказывать Рауджи. — Знаю я, что у тебя за дела! — не выдержали нервы Адель. — Да ладно тебе… — уловил знакомые «нотки» он. — В общем… и заставила его Адель… чистить кондиционеры! — выпалил Койо и тут же рассмеялся. Моё тело словно окаменело. «Кондиционеры?!!» В голове незамедлительно промелькнуло то происшествие: то как эта штука летела прямо на Сару, то как я гнался изо всех ног, чтобы успеть помочь, то… как я не думая использовал свою силу, чтобы отвратить непоправимое, и… та подозрительная тень в окне возле которого и висел тот злосчастный кондиционер… Кровь ударила мне в голову. Я поднялся с места, вышел из-за стола… — Что-то мне… не хочется есть. …и удалился в свою комнату. На самом деле, я просто прекрасно понимал, что не сделай этого, наверняка сказал бы что-то… не самое приятное. «И это тоже часть плана?! А если бы та штука разбила ей голову?!!» Да. Я уверен, что ляпнул бы именно такое. Нет, я, конечно, понимаю, что план это план и от него не отказываюсь. Но… Тот день. Небо со «взбитыми сливками». Мы, втроём, на крыше школы. Смех. Забавный Тсуна-кун. Солнечные зайчики. Улыбка Сары… Не знаю, что со мной происходит, но мне начинает казаться, что наш план это… Я упал на кровать и закрыл глаза. Ни о чём не желая думать… Уроки на сегодня кончились и мы вместе с Хранителями Вонголы собрались в доме Тсуны-куна. Первым пунктом на повестке дня стоит новость о нападении на русскую Семью Джиг… — Что?! Альянсная Семья была атакована?! — в шоковом состоянии воскликнул Тсуна-кун. — И это та сама легендарная Семья Джиг?!! — вторит ему его Правая Рука. — Тела были оставлены в таком состоянии, которого я никогда не видел, — мрачно сказал Реборн. — Ч-что ты имеешь в виду? — его ученик побелел, как полотно. — У вас есть идеи, кто бы это мог быть? — спрашивает Адель. — Нет, никаких. Я играю с Натсом, почёсывая его животик, а он мурлычет, точно домашний котёнок. Этот малыш с его рыжими сияющими глазками, переливающейся пламенем Неба гривой, забавной кепочкой, мягкими ощущениями от прикосновения к шёрстке и реакцией, подобной смеющемуся карапузу, успешно отвлекают от ощущения минусовой температуры в помещении. Но всё равно на секунду бросаю быстрый взгляд на Адель. Она сидит в одночасье напряжёно, чтобы я мог сказать: тот вопрос был для неё не обычным любопытством, но и достаточно расслаблено, бросая для остальных тень на её подлинные мысли. Она определённо хорошо держится, дабы не выдать себя. Её тёмно-малиновые зеркала души надёжно скрыли за ледяной коркой всё. В том числе и причину её вчерашнего отсутствия в школе. Да. Ведь они не знают, что Семья Джиг на самом деле была просто… «обезврежена». Тсуна-кун спохватывается не на шутку: — Это плохо! Говорю же, Церемония — плохая идея!!! «Ну, как тебе сказать, Тсуна-кун…» Но тут же берут слово его Хранители. — Не волнуйтесь, Джудайме! Я никому не позволю мешать церемонии! — в полной решимости восклицает его Правая рука. — Мы, Семья Шимон, в свою очередь, тоже сделаем все, что потребуется, дабы защитить тебя на время до Церемонии, — поспешает заверить Адель. — Да, так что не беспокойся, Тсуна. — Церемония пройдет без проблем. — Мы сделаем тебя Десятым боссом! — все остальные также поддерживают идею. Чем, конечно же, приводят его в ступор. — Э-это не то, что я имел в ви… — Ладно, давайте тогда остаток дня будем патрулировать местность на наличие подозрительных лиц! — Да! — энтузиазм мгновенно перекинулся на всех. «Господи, какие они все…» С Ламбо-куном, с заливистым смехом взобравшемся к Рауджи на плечо, всё понятно, но Гокудера-кун, Ямамото-кун, Сасагава-кун… Они улыбаются, и по лицам прекрасно видно как они воодушевлены новостью, что их товарищ вот-вот станет таким великим и значимым человеком как босс Вонголы. «Наивные» Все резко встали и направились на выход. Увидев это, я делаю то же самое. Вон и Нана-сан, как раз вышедшая из кухни с тарелкой и полотенцем в руках, прощается со всеми. Она, как всегда, мило улыбается и приглашает всех навестить её дом ещё как-нибудь. «Боже, помоги этой женщине. Убереги от горечи, неизбежно готовящейся вот-вот разъесть, словно страшный грибок, её тихий чертог» Выйдя на улицу, я вижу большую чёрную машину с тонированными стёклами, припаркованную у забора. Возле неё стоят какие-то люди в тёмных костюмах. Стоит мне выйти за ворота и пройти мимо них, как несколько довольно острых взглядов будто сканируют меня. Завершив, они отворачивают лица, словно ничего не произошло. Хм… Кто это может быть?~Сара~
Хм! Задержали меня сегодня после уроков, блин! Возвращаюсь домой спешным шагом, так как голодная, словно зверь. Когда вдруг замечаю знакомую тень… Это Энма. Он идёт неторопливым шагом, потупив глаза в землю. «Почему опять такой грустный?» Идейка, идейка… Есть идейка! Я, конечно, могу просто подойти и поздороваться с ним, но… почему бы не попробовать кое-что другое? Дождавшись, когда он свернет за угол одного из домов, я быстренько перебираюсь на ту сторону улицы, по которой он идёт, и следую за ним. Перебежками. Энма идёт, не оборачивается, и таким образом, я проследовала за ним аж на Торговую Аллею. Прям удивительно, как пройдя такое расстояние, он всё ещё не заметил, что за ним идут. Я вот, обычно, всегда чувствую, когда за мной кто-то есть. Не знаю, то ли это «шестое» чувство, то ли наша с братом наследственная интуиция, но факт есть факт: если за мной следят — я это ощущаю. Так, только сдаётся, что надо бы что-то делать, а то Энма ещё невзначай приведёт меня к себе домой. Он остановился возле одного из магазинов и разглядывает рекламный плакат. Я тихонько, на цыпочках, подхожу к нему со спины. Видя, что он до сих пор не заметил, еле сдерживаю смех. Подымаю руки вверх, раскрываю рот и… — Что ты делаешь, Сара? — «жертва» поворачивается ко мне лицом. Я застываю в этой дурацкой позе с поднятыми руками и раззявленным ртом, а затем не выдерживаю и «гогочу» так, что аж живот болит. — К-как т-ты… д-до… догадался?!! — еле могу выговорить. — Увидел твоё отражение в витрине, — усмехается Энма. — Дааа… — наконец отдышалась. — Жаль. А ведь так хотелось посмотреть на твою реакцию! — Хмм. И что бы было? — Просто… когда я так с братом делаю, у него чуть обморок не случается! — Так, ты хотела проверить отличаюсь ли я в этом плане? — Хмм… Верно! — смеюсь в ответ. — Просто хотела… гм… Ладно, неважно. А ты что здесь делаешь? Город осматриваешь? — Можно и так сказать. Патрулирую. — Вот оно значит как? Интересно, как же ты так «патрулируешь» что даже не заметил, как я шла за тобой от самого своего дома? — Энма опять потупил глаза. Секунду. Что ж до меня сразу не дошло: — Подожди. Сегодня что, твоё дежурство?! — Да, но… Похоже, за Тсуной-куном приехали какие-то люди. — Ааа, — Всё ясно. — Так это должно быть Хранители Девятого. — Девятого Вонголы? — Да. Реборн сказал вчера, что Девятый прибыл в Японию и остановился где-то здесь, в Намимори. И вот он вместе с братом поехал к нему на встречу. — Это что-то касательно Церемонии Наследования? — Так и есть. Поэтому, брат скорей всего вернется только вечером. А до тех пор, — замялась я, но тут же очухалась: — Почему бы нам вместе не «патрулировать» окрестности? На секунду, показалось, что Энма не ожидал такой идеи. Но он всё же соглашается. — Почему бы и нет? Не знаю почему, но в этот момент, мне показалось, что радость забурлила внутри меня как вода в закипающем чайнике. Однако я попыталась сдержаться и только сказала: — Что ж, тогда пошли! — Ладно, — кивнул в ответ он. А в это время, мы как раз стояли возле канцелярского магазина, и я вспомнила одну вещь: — Эй! А ведь мы сейчас находимся недалеко от одного славного магазинчика! Давай зайдем! — от радостного предвкушения, я схватила Энму за руку и потащила за собой. Мы зашли в соседнюю лавку. Это магазин мороженого. Он пользуется бешеной популярностью у девчонок. Выбор там всегда большой, и всё превосходное. Через пару минут, мы выходим оттуда с двумя стаканчиками вкусняшки. У меня в руках шоколадное мороженое, у Энмы — клубничное. — А почему мне клубничное? — спрашивает он. — Мммм… ну, во-первых, — уже взялась за своё угощение я, — ты не мог выбрать, вот я и помогла тебе. А, во-вторых, кто несколько дней назад говорил, что я пахну клубникой?! — Ах, вот оно что, — улыбнулся Энма и принялся за своё мороженое. Судя по выражению лица, оно пошло на «ура». — Уххх! — хватаюсь за лоб. — Что такое?! — спохватился Энма. — Умм… Голова разболелась. Должно быть, не надо его есть с такой скоростью. — С тобой точно всё хорошо? — спрашивает он опять, на этот раз касаясь моего чела рукой. — Температуры нет? А кто его знает? Щёки у меня действительно пылают. Но я всего лишь немножко отодвинулась и ответила: — …Нет. Всё хорошо. Просто не надо есть мороженое так быстро. Брат постоянно мне это говорит, но я всё равно… — Как скажешь, — сказал Энма, убрав руку с моего лба. — Хмм… — задумалась я, постукивая пальцами по стаканчику. — Знаешь, Энма, ты… такой заботливый. Совсем как мой брат, иногда. Хех, будь у тебя сестра, я бы ей только позавидовала. Вдруг Энма роняет свою ложечку, и на его лицо наползает тень. — Э? — отвлекаюсь я от своего угощения. — Что случилось?.. — Н-ничего, — помявшись, тихо отвечает он, отвернув взгляд. «Хмм… Ну что опять? Почему опять печальный?..» Закончив перекус, мы отправились дальше. Народу к вечеру становится всё больше и больше на Торговой Аллеей. Вооружившись пакетами, все спешат за покупками. Эх, почему все так любят этот шоппинг… А? Это Ямамото там вышел из магазина напротив? — О? Эй! — машет он нам. — Ямамото! — Да, таки он. — Привет! — подходит поближе. — Что, тоже патрулируешь? — Ну, можно и так сказать… — Показываешь город Козато? Или… — Вдруг Ямамото странно усмехается и вскидывает бровь. — Вы?.. Меня словно по голове стукнуло. Смотрю на Энму — он тоже залился краской. Поворачиваю негодующий взгляд прямо на широко улыбающегося бейсболиста. Ух он!.. Ну что у братана за друзья такие?! — Я же сказала: «Мы патрулируем!». А ты чё здесь делаешь?! — Хм? Я решил зайти в спорт-магазин. Вот, купил пару новых бейсбольных мячей! — И он тычет мне их чуть ли не в лицо. — Ну ладно-ладно! — отмахиваюсь я. — Нам надо идти. Пока, Ямамото! — А? Хорошо. Тогда, до завтра! Желаю вам хорошо провести время, ха-ха! И он удалился на другой конец улицы. Я облегчённо выдохнула. Ох уж этот Ямамото! Он, конечно, славный парень, но иногда его явно заносит, и он начинает плести, словно с горячки. Энма. Похоже, ему тоже полегчало: его лицо опять обрело нормальный цвет. Мда. И как теперь разрядить эту обстановку? Мороженое было, спортивные площадки он явно не любит, на кино денег нет, домой пока не хочется… А! Знаю! — Слууушай, Энма, а ты не боишься высоты? — Э? — моргает он. — О чём ты? — Просто у меня появилась блестящая идея! — хлопаю в ладоши я и опять хватаю его за руку. Он совершенно не сопротивляется тому, что его тащат по направлению к парку развлечений.~Энма~
Минут через двадцать я узнаю, что это за «блестящая» идея. — Колесо обозрения?.. — Да! — восторженно восклицает Сара. — Патрулировать местность с такой высоты не составит труда! Можно одновременно охватить большущий радиус! Я подношу ладонь ко лбу и, жмурясь от яркого солнца, смотрю ввысь. Колесо действительно огромное. — Ну, что? Пошли? — Вопрос Сары в принципе звучит как одновременно и ответ. — Хорошо, — Ну и ладно. Мы сели на аттракцион. Он начал медленно подниматься. Уютная закрытая кабинка. Солнце ласковыми лучами проникают внутрь, создавая тёплое, и даже несколько пастельное освещение. Я сижу справа от входа. Сара устроилась напротив меня. Она стоит на коленях на сидении и обеими руками упирается в стекло окна. С восторженным выражением лица глядя на открывающийся вид. Я сижу, держа руки возле себя. Сара выглядит расслаблено, в отличие от меня, которого в этот момент как будто кто-то сковал. — Ммм, славная сегодня погодка. Вот погоди, как подымемся мы на самый верх — какой же это видок будет! Ты даже не представляешь! — Ага, — рассеяно поддакиваю я. — Хорошая высота! От наших зорких глаз ни один «шпион» не улизнёт в сторону. Это уж наверняка! — Угу, — сижу, глядя отсутствующим взглядом в пол кабинки. В висках невыносимо стучит. «Будь у тебя сестра, я бы ей только позавидовала» Поверь мне, Сара, зря ты так. «Это уж вряд ли» — Энма?.. Энма! — А? Что?.. — Да что с тобой происходит? — Ничего. Просто, я в первый раз на колесе обозрения и… — Нет. Я имею в виду вообще, — Сара смотрит прямо на меня, и, кажется, своим взором проникает прямо в душу. — Что ты имеешь в виду? — спрашиваю, действительно не понимая к чему это. — Просто, — она оторвалась от окна и села нормально, согнувшись и облокотившись о колени, но при этом всё ещё не разрывая со мной зрительного контакта. — Твои глаза… Они всегда такие печальные. — Н-неужели? — Да. Они у тебя такие красивые, но, даже когда ты улыбаешься, выражение твоего лица всё равно какое-то… меланхоличное. Мысли упрямо отказываются формировать хоть какие-либо слова для ответа. Внезапно, чувствую, как ладонь Сары накрывает мою руку, которую я держу на колене. — Я чем-то обидела тебя? — слегка нахмурилась она. Я вздрогнул. «Нет. Ты ни в чём не виновата. Просто…» — Нет… — кладу ладонь поверх её руки. — Тебя это никак не касается. Просто… Глубоким, чувственным взглядом она смотрит прямо в мои глаза. Мне даже кажется, что я могу видеть своё отражение там. Но… «Я не могу!» Её рука крепче сжимает мою. «Прости, Сара, но… Тебя это, и правда не касается» — Если тебе надо выговориться, или, хотя бы, чтобы просто кто-то побыл рядом… — вдруг лицо прояснилось, и она улыбнулась. — Мы с братом в твоём распоряжении! Ведь мы же друзья… верно? Сара убирает свою руку с моей и поднимается на ноги. Буквально в мгновение ока, она уже сидит возле меня. Ну, а дальше… Я просто теряю ощущение разницы между реальностью и сном. Ничего не говоря, она берёт меня обеими руками за голову, поворачивает к себе и… прижимается челом к моему челу. Всё ещё держа моё лицо в своих ладонях. А я… Я пытаюсь утрясти круговорот эмоций внутри себя. Этот жест… «Мами…» Но я мысленно мотаю головой, понимая, что Сара… другая. «Да. Она — не моя сестра» Жест вроде бы один и тот же но… Всё как-то по-другому. Никакого ощущения тяжёлого дежа вю у меня нет. Я закрываю глаза и пытаюсь понять, что же испытываю сейчас. Тело словно размякло, ласковое тепло разливается по нему. Ах… Она, Сара, и вправду солнечный зайчик. Но если они обычно не задерживаются долго в одной точке, то она — не такая. Она не торопится отодвигаться от меня и продолжает держать ладони на моих щеках, находясь всего лишь в паре сантиметров от меня. И, по правде говоря, сейчас меня это совершенно не коробит. Даже наоборот, я уже давно не чувствовал себя таким счастливым. Когда солнечные зайчики падают нам на глаза, мы, не задумываясь, щуримся от их яркого света. Так и я сейчас — закрыл глаза, расслабив брови. Белоснежное сияние «зайчика» опасно: может и ослепить. Верно. Ведь, сейчас, я уже ни о чем не думаю: ни о том, что Сара — сестра Тсуны; ни о том, что будет послезавтра; ни о том, что сказали бы мои, угляди они меня сейчас. Без сомнения, они признали бы меня виновным, упрекали бы, но… Даже будучи виноватым, я всё равно чувствую себя… «Самым счастливым виновником на свете» Сара находится так близко возле меня, что наши бёдра касаются. Мои руки свисают вниз почти как безжизненные. Создаётся впечатление какой-то приятной невесомости. Будто бы тело находится здесь, а душа — сверху наблюдает за ним. — Энма… И вместе с белой вспышкой, она возвращается в него. Сара, всё ещё держа своё чело возле моего, обеспокоенно смотрит на меня. Свет яркими бликами дрожит у неё в глазах. Щёки слегка порозовели. А на моём лице мокрые следы. Это слёзы двумя солёными дорожками застыли на моих щеках. Сара, не задумываясь, проводит пальцами возле уголков моих глаз, смахивая влагу. Я, в свою очередь, поднял руку и приложил её к этой бережно покоящейся на моей щеке ладони. Прижав слегка, отымаю её. Но разрывать контакт не хочется — и я сплетаю с ней пальцы. Зрачки Сары расширились от неожиданности, и она захлопнула глаза. Даже показалось, словно по её руке, соединённой с моей, пробежала мелкая дрожь. Похоже, такое прикосновение смутило её. Но, через мгновение, я чувствую, как Сара убирает свою вторую руку с моего лица и… повторяет мой жест. Своими пальцами она крепко захватывает мои и замыкает их. Посмею даже признаться: это самый чудесный момент в моей покрытой мраком жизни. Когда мы с Сарой, находясь на такой высоте, крепко прижавшись челом к челу, улыбаемся и держим руки сплетёнными. Поднеся их на уровень груди, мы уже не можем сдерживать смешки: — А ты милый… — Хех… Неужели? Колесо подняло нас на самый верх. Высоко-высоко над уровнем земли…~Сара~
Уже вечереет. Солнце опускается всё ниже и ниже. Мы стали потихоньку топать домой. Энма идёт немножко впереди меня. Молча. Он вообще не проронил ни слова после того, как мы сошли с колеса. Время от времени проезжающие мимо машины создают шум, прерывая наше непонятное безмолвие. — Ах да! Ты ведь сегодня остаешься у нас, так ведь, Энма? — решила первой подать голос я. — Да… Сегодня я на дежурстве, — не оборачиваясь, отвечает он. Я понимаю. Моё сердце тоже… всё ещё не может успокоиться. Там, на колесе обозрения… то ли это из-за высоты, то ли из-за нервов, но факт остаётся фактом, что я еле дышала. Странно, ведь я совершенно не боюсь высоты. Тогда… Всё, что происходило в тот момент, казалось почти что сном. Небо, уже начавшее меркнуть по мере того, как вечер опускался на город, приятный тёплый ветерок. Игра солнечного света в нашей кабинке, густые облака, касающиеся колеса и… Близость от которой перехватывает дыхание. Да. В тот миг я находилась, скажем так, на весьма нескромном расстоянии от Энмы. Наши лбы были плотно прижаты, и мы слышали дыхание друг друга. Я могла чувствовать, как меня обдавал жар, но разрывать тот волнующий, столь трепетный контакт никак не хотелось. А когда он коснулся моей руки, когда сплёл наши пальцы вместе — это было просто неописуемо. Как раз тогда мы поднялись уже на достаточно большую высь, и солнце заглянуло в нашу кабинку. Я закрыла глаза: прикосновение Энмы и лучи света сработали в тандеме. И мне захотелось ответить тем же. Не колеблясь ни секунды, я нащупала его руку и взяла её. Поймала его пальцы в свои и крепко сжала. Не хотела, чтобы моё прикосновение показалось слабее. «Я плохая» Не знаю почему, но увидев слёзы Энмы, я совершенно не знала, что делать. В сердце просто что-то защемило. «Энма» Я всегда считала, что плачущие мальчишки — ошибка природы. Мужчинам реветь не пристало! Но, на этот раз, почему-то… — Сара? — Энма повернулся ко мне с озадаченным взглядом. — Ах! Извини. Похоже, я слишком задумалась, — отвечаю, сама удивляясь тому, как это прозвучало. Действительно, впадать в задумчивость — не моё свойство. Но какая бы там не была задумчивость — всё с моей головы вышибает один резкий свистящий звук. Вскрикнув, я рывком отскакиваю в сторону Энмы и съёживаюсь. — Что такое?! — он подходит ближе и кладёт мне руки на плечи. — Э? — словно яркая вспышка мелькает перед глазами, и я распахиваю их, встречаясь с ним взглядом. — Ааа… Это… Ничего, — улыбаюсь. — Просто. Немножко не люблю я этот звук. Всё хорошо. — А… Ну ладно, — он тоже улыбается и забирает свои ладони, снова поворачиваясь спиной, а я вижу уезжающий на горизонт автомобиль. «Чёрт. Да что за нервы?» Энма, отошедший на несколько шагов вперёд, оборачивается ко мне, и я догоняю его. Хмм… Его глаза. Тогда. «В тот момент, когда он держал меня» Они будто вспыхнули по-настоящему. Или это просто был отблеск заходящего солнца? Но, как бы там ни было, когда я сказала, что всё в порядке, цвет радужки снова стал мягким и бархатным. «Энма…» Мы доходим до набережной, и вдруг он останавливается, устремляя взгляд куда-то в сторону. — Что такое? — торможу и я. Он не отвечает, просто спускается ближе к воде. Что он делает? — Эй, Энма, ты че… Недалеко около воды, на травке лежит кошка и трое котят. Энма подошёл к ним. Как это он их не спугнул? Но один из котят, завидев его, подошел к нему и начал тереться и мурлыкать. Энма улыбнулся и погладил его. В этот момент он выглядит так… «Красиво…» Я не могу сопротивляться — улыбка сама запрыгивает на мои губы. — Да ты у нас, я вижу, кошачья мама! — говорю в шутку, подходя к нему поближе. — А? Наверное… — краснеет он. Честно говоря, мне самой всегда почему-то очень нравились кошки. Прямо таки, фанатичной любовью. Никогда не могла пройти мимо кота и не попытаться погладить его. Что, правда, нередко заканчивалось царапинами, поскольку усатые-полосатые явно не понимали моих доброжелательных намерений. — Ты их подкармливаешь? — Ну, можно и так сказать. — И давно? А то они, судя по всему, очень рады тебя видеть, — говорю, видя, как коты трутся об него. — Нет, совсем недавно. Энма сел на траву и достал из сумки остатки своего бэнто: хлеб и немножко колбасы. Коты с довольным урчанием принялись за угощение. Я села возле Энмы и мы стали смотреть, как они едят. А, у меня ведь тоже осталось немного печенья. Даю его котам — они понюхали и, представьте себе, скушали его! — Хмм, похоже, им понравилось, — улыбается Энма, глядя, как они облизываются. — Хи-хи. Ты прав. Затем мы минут десять сидим рядышком на траве и смотрим на закат. Яркое, почти красное солнце вместе с оранжевым небосводом отражаются в воде. Шальные блики скачут по её поверхности. Небо сегодня нельзя назвать чистым: много густых облаков оккупировали его. — Похоже, завтра будет дождь, — говорю я, устремив взгляд в небо. — Да. Вполне возможно, — отвечает Энма. — И солнце такое алое-алое. — Сегодня было очень жарко как для мая, верно? Я киваю в ответ. Ну надо же так. Мы сидим на берегу возле реки и смотрим на то, как заходит солнце. И говорим о погоде. Да, это тот самый затасканный момент, который можно найти в любой сопливой манге жанра сёдзе. Я не очень люблю подобные истории: уж слишком они все похожи, как на мой вкус. Штампов многовато. Но эти мгновения, которые я провожу здесь, вместе с Энмой, кажутся самыми уникальными из всех. Сумерки падают на землю, воздух становится всё холоднее. — Ты не замёрзла? — спрашивает меня Энма. — А? Нет, всё нормально. Вдруг он снимает с себя куртку и накидывает её мне на плечи, а затем, взяв на руки одного из котят, кладёт его мне на колени. — Вот… Так теплее будет. — А? Э? — моргаю я, но улыбка Энмы вмиг рассеивает всё моё непонимание, и я просто не могу не ответить ему тем же: — Спасибо. А что? И вправду гораздо комфортней, вот так прижимать к себе этого пушистого малыша. Я уже совершенно не чувствую прохлады. — А он… похож на тебя. — Что? — Знаешь, этот малыш… я вытащил его из этой речки как раз в тот день, когда встретил тебя. — Правда?! — Должна признать, это меня несколько шокировало. — Да. Хм, а ведь правда: лохматый, коричневый, с зелёными глазками… и, тоже, спасён Энмой. — С тех пор я каждый вечер прихожу сюда и приношу им поесть. — Хмм… может это судьба? — ляпаю я первое, что пришло в голову. Энма смотрит на меня с вопросительным выражением лица. — Ну, что ты спас его в тот же день, что и меня. Энма перевёл взгляд на котёнка. Тот уже задремал у меня на руках. — Должно быть, так и есть, — соглашается, почёсывая малыша за ушком. — А знаешь, — начала я. — Когда я была маленькой, у нас дома был котёнок. Сникерс назывался. Он, — откидываюсь назад и, спираясь на локоть, смотрю на Энму, — был так похож на тебя. Такой же рыженький. — Да? — Похоже, он не ожидал такого сравнения. — Подожди. Что значит «был»? — Этот глупыш… сбежал от меня, — отвечаю, опустив глаза. А? Энма что, дрогнул только что? — Что случилось? — Ничего, — отвечает он. — Просто что-то стало зябко. Может, пойдём домой? Я соглашаюсь, и мы, оставив котят здесь, идём дальше. Пройдя некоторое расстояние, мы оказываемся неподалёку от культурно ухоженных зелёных насаждений парка, и этот визгливый смех я узнаю из тысячи. Возле каруселей возвышается громадная необъятная фигура в чёрной школьной форме, и её огромные руки подбрасывают заливающегося тупым ржачем Ламбо в воздух, почти до самой верхушки растущего рядом вяза. — Ого! — восклицаю я, а затем, присмотревшись, говорю Энме: — Это же один из твоих, верно? — Да, — кивает он. — Хм… А! — хлопаю себя ладонью по лбу. — Я ж так ему и не вернула его кофту! — Не волнуйся. Рауджи-кун спокойно относится к вопросам собственности и терпимо переносит, когда его вещи долго остаются одолжёнными. — Вот как, — снова смотрю, как Ламбо с визгом вновь взлетает на уровень самых высоких веток. — Слушай, а этот парень не слишком?.. — Нет, — Энма тихо посмеивается. — Рауджи никогда не обижает маленьких. Он приучен к этому с младших лет. Пусть он и выглядит так внушительно — ещё ни один малыш не плакал из-за него. Всё хорошо. Он вернёт домой Ламбо-куна к ужину. Не переживай. — Тч, — скрещиваю руки на груди. — С чего бы мне переживать? Оставив позади этих Гаргантюа с Пантагрюэлем, мы двигаемся дальше по окрашиваемым вечером в фиолетовый оттенок улицам. — Сара? — вдруг отзывается Энма. — Да? — Слушай, ты сказала, что твоего котёнка звали Сникерс, так? — Ну? — А что за кличка такая странная? — Ааа… — смеюсь. — Так этот малый был у нас дома, когда нам с братом было по пять лет. Ну и… — Ну и? — Как ты думаешь, какие слова ребёнок в этом возрасте усваивает прежде всего? — Эээ… Рекламу?.. — неуверенно предполагает Энма. — Бинго! — восклицаю я голосом подобным тому, которым оповещают победителя в телевикторине. И нам стало так весело, что мы рассмеялись. Да. Смех Энмы и правда очень приятный. Поэтому я счастлива, что могу разделить это настроение с ним.~Энма~
Было уже темно, когда мы с Сарой вернулись к ней домой. Тсуны-куна ещё нет. Нана-сан, решив не ждать сына, дала нам ужин отдельно. — Фух, вкуснотища, — вздыхает Сара, откидываясь назад, сползая на стуле и хлопая себя ладонью по животу. — Правда? — Угу, — почти доедаю картофельное пюре. — Таак-с, а что у нас на десерт? — она выпрямляется, потирая руки, и, заметив какой-то светло-бурый то ли батон в целлофановой обёртке, то ли что, берёт это и довольно мурзится. — Ооо, шербетик! Сняв обёртку с верха, откусывает и снова жмурится. — Ну и ну, — охает она. — Какой сладкий! Есть ли что запить? Пробегаясь взглядом по столу, Сара останавливается вниманием на пластиковой бутылке на конце стола. Взяв её, откручивает крышку и делает жадные глотки. — А, Сара-чан, — говорит Нана-сан, убирая со стола пустые тарелки. — Это уксус. Естественно, её глаза сразу округляются, веко дёргается, и, едва успев схватить салфетку и прикрыть рот, она начинает откашливаться. Мелкие осадки слезинок поблескивают на её ресницах. — Брр! Тьфу! Пфу! Вот это понимаю «ёжик»! А ты чё ржёшь?! — она обиженно смотрит на меня приоткрытым глазом. — Ох, прости, — прокашливаюсь, сдерживая клекочущий в горле смех и выпрямляя уголки губ. Она недоверчиво смотрит на меня, надув щёки и изогнув бровь, но затем широко улыбается и протягивается через стол, хлопая меня по плечу. — Ой, да ладно тебе! Спасибо, мам! — поворачивается к стоящей возле раковины матери. — Благодарю за ужин, Нана-сан, — кланяюсь я. — Не за что! — улыбается она и, встретившись взглядом с Сарой, вдруг ей подмигивает. Та тихонько хихикает и, выйдя из-за стола, кивает мне головой в сторону лестницы. — Идём. Я постелю тебе в комнате брата. — Ну ты и ловкач! — смеётся она на пути туда. — Ты о чём? — Понравился моей мамочке! — О. Неужели? — чувствую, как щёки наливаются багрянцем. Сара смеётся в ответ. Вот мы и в нужной комнате. И как было сказано ранее, после «мозгового штурма» за участием Койо и Сасагавы-куна это помещение действительно выглядит неважно. Сара несколько раз бегала туда-сюда то за матрасом, то за простынёй, то за подушкой с одеялом. Она постелила мне возле кровати Тсуны-куна. — Вот и всё. — Спасибо. Сара уже собралась выходить из комнаты, как вдруг остановилась. — Что-то не так? — спрашиваю я. — Нет. Ничего, всё в порядке… — сказала она, не поворачиваясь ко мне лицом. Я замечаю, как она сжала руку на дверном косяке. — Сара? Что-то случилось? — Нет! Просто… — тут она оборачивается, и я вижу на её щеках лёгкий румянец. — Спасибо… за сегодняшний день. — Ааа… — отвечаю, поняв, что она имела в виду. — Сегодня, правда, было очень весело. Сара в ответ кивнула, и в этот момент, казалось, что она хотела сказать что-то ещё, но это было только… — Что ж, спокойной ночи, Энма. — Да. Спокойной ночи. Закрыв за собой дверь, она ушла. В коридоре слышны звуки её удаляющихся шагов. «Мы же друзья… верно?» Эта её фраза… Ради всего святого, зачем она это сказала? Вот теперь пусть и сижу, как обычно, обхватив колени руками и пытаясь сохранить хоть толику окружающего коматозного покоя — безнадёжно. Она унесла его целиком и полностью, заставляя меня сжимать зубы и прикусывать губу из-за мелких, заставляющих сосуды неметь разрядов электричества в ничего не соображающих мозгах. «Сара…» Час от часу не легче: в плечи ударяет сквозняк. Дверь вновь открывается. Только на этот раз на пороге Тсуна. — А, Энма-кун?! — Не похоже, что он ожидал увидеть меня здесь. — Сегодня моя очередь дежурить, Тсунаёши-кун, — спокойно отвечаю я. — Ох, извини. Выражение Тсуны на этот раз выдаёт не удивление, а что-то другое. Он явно чем-то обеспокоен. — В чём дело? — спрашиваю я. Тсуна некоторое время мнётся в дверях, будто это и не его комната, и как-то нерешительно молвит: — Ну… есть кое-что, о чём я хотел бы поговорить… Этим «кое-чем» оказался весьма непростой вопрос… — Сегодня, Девятый сказал мне, что я должен решить: становится ли боссом или нет до утра перед церемонией. «Вот, значит, о чём они говорили» — …Он сказал мне, что я могу поступать как сам того хочу, но… Я мог видеть наверняка, что он хочет, дабы я стал боссом и вернул Вонголу к тому состоянию, в каком она была во времена Примо. «Большие же надежды на тебя возлагают» — Девятый сказал это? — Да, но… Я думаю, ты знаешь, Энма-кун, — тараторит Тсуна. — Я не гожусь на роль босса мафии! Я плох в учёбе, в спорте, и во всем остальном. И я действительно не думаю, что смог бы отдавать приказы. «Всё не так, как тебе кажется. Это не так просто…» Совершенно не просто. Тсуна-кун, быть боссом это не только командовать. Я вижу, ты понимаешь это. Но всё же не до конца. Да и в любом случае… — Почему ты это мне говоришь? Действительно. Почему именно мне? У тебя есть те, кто тебе гораздо ближе. — Э? — моргает Тсуна. — Ах, и-извини… Просто у меня нет никого, с кем бы я мог поговорить о делах мафии. «А со мной, значит, можно?..» — Гокудера-кун искренне верит в то, что я должен быть боссом. Реборн, практически, здесь только по этой причине. Это был первый раз… — на его лице появляется неловкая полуулыбка, — когда кто-то предложил мне убежать. «Что?» — Ты единственный, кто понимает, что значит принадлежать мафии и при этом ненавидеть её. «Тсуна-кун!..» — Не сравнивай меня с собой, — холодно отрезаю я. «Да. Потому что…» — В отличие от твоей, моя Семья натерпелась много чего страшного от других Семей. «Ты этого даже представить не можешь…» — Ч-что ты имеешь в виду?.. — Семья Шимон столько горя пережила из-за других Семей. И всё это потому, что мы известны как маленькая и слабая Семья… «Вот такой он — Закон Мафии. Почти как закон джунглей» — …Ты никогда не сможешь понять нашей боли, Тсуна-кун. «Да. Не сможешь…» Не знаю, что сейчас отразили мои глаза, но он вмиг дёрнулся всем телом и виновато потупил взгляд: — П-прости… В воздухе нависло напряжение. Я чувствую, что Тсуне действительно жаль. У него на лице написано: он винит себя в том, что сказал что-то, не понимая ситуации. Раз отвернулся и не решается встретиться со мной взглядом. Он сжал кулаки на коленях и поджал губы. Весь его стан будто окаменел. Даже ветер, под вечер разбушевавшийся и с воем ломящийся в треснутое, криво заклеенное окно не может заставить его дрогнуть. Я тихонько бросаю на него взгляд и с удивлением замечаю… что уже видел что-то подобное. Совсем недавно. Только застывшие глаза были серо-зелёными. Я набираю в грудь побольше воздуха и… — Но… Временами я чувствую, что смог бы дружить с тобой, Тсуна-кун. Он дёрнулся, когда услышал это и посмотрел на меня. — Тсуна-кун не такой как все остальные страшные мафиози. Его брови вздёрнулись, а губы приоткрылись, и через секунду из них, словно драгоценная жемчужина, вылетает: — Я… Я уже считаю нас друзьями!!! Мой язык просто присох к нёбу. «Что ты сказал… Тсуна-кун?..» Эти слова своей, вроде бы лёгкой, звуковой волной налетели на меня и, пытаясь пробиться сквозь тело, вонзаются миллионами шипов колючей проволоки. Я уже даже толком не слышу, что он говорит дальше. Слова доходят до меня будто сквозь толщу воды. — Я никогда не встречал никого из мафии, кто был бы настолько на меня похож! «Похож?..» — Да и остальные тоже! Вон Рауджи-кун играется с Ламбо в «подчинённого», и Ламбо каждый день в запале. Сасагава-сэмпай завёл дружеское соперничество с Аобой-саном и ещё более исполнен энергии чем обычно. Ямамото получил нового члена в свой бейсбольный клуб, и, похоже, очень рад этому. Даже Гокудера-кун доволен, что смог наладить контакт с Шитт П. «А ведь и правда…» — Даже без церемонии, я считаю, это чудесно, что мы все смогли встретиться друг с другом! «Тсуна-кун!!..» У меня нет слов. Я… действительно не знаю, что ответить на это. Неужели он действительно… «Счастлив этим?..» Единственное, что сейчас занимает мой разум это… «Вина» Да. Ведь до того как я встретил Тсуну-куна, я всё ещё мог быть уверен в своих намерениях, но теперь… Я больше не знаю — правильно ли это. Какая-то странная тяжесть давит на меня, перекрывая доступ кислороду. «Тсуна-кун, ты…» Ты совершенно не понимаешь, о чём говоришь. Друг? Я? Ты должно быть шутишь. Если бы ты знал, в чём я давно поспел убедить себя. Знал бы ты, какой червь поедает сердца каждого из Семьи Шимон. Знал бы ты, какого мнения я был о тебе до нашей встречи, каким рисовал тебя в мыслях. Поверь мне, Тсуна-кун, если бы ты знал… «То ни за что не назвал бы меня другом!..» — Поступай, как сам считаешь нужным. Я думаю, что теперь смог лучше тебя понять. В этот момент раздался голос Наны-сан. Тогда Тсуна-кун вышел из комнаты и направился принимать ванну. — Ладно, тогда я пойду первым. Я попытаюсь ещё немного подумать о Церемонии Наследования наедине, — сказал он, прежде чем перешагнуть порог. Дверь за ним закрылась, и я вновь остаюсь один. Я… и правда, больше не знаю что делать. Ведь, послезавтра, мы… Беспросветный мрак окутал наши сердца давным-давно, забрал последнюю надежду на счастье. Ни я, ни кто-либо другой из нас не видим иного способа вырваться из этого омута, кроме как… совершить это. Но… я больше не хочу верить что оно является единственным способом вернуть хотя бы часть того что мы потеряли!.. «Этого не может быть!» Потянувшись за своим рюкзаком, я достаю мобильник. Глубоко вздыхая, набираю хорошо знакомый номер. Не надо лишний раз гадать, и так понятно, что сейчас будет, но… надо хотя бы попробовать! — Адельхейд? Это я. — Ну, как там обстановка? — естественно первое, о чём она спрашивает. — Знаю, ты не согласишься со мной, — говорю, стараясь сохранять естественный тон и вдумываясь в каждое произнесённое слово. — Но я действительно не думаю, что Тсуна-кун плохой человек. Вот. Неудивительно, что на том конце возникла такая оглушающая тишина. — Ясно… Хорошо. Раз ты так уверен, то почему бы тебе не испытать его? Я никому не скажу. Странно. Как это Адель даже подумать смогла о таком варианте? И, тем более, предложить его? — Однако не забывай: «Грех» Вонголы, — всё же категорично напоминает она. — …Я помню, — отвечаю я и сбрасываю вызов. «Грех». В последнее время только и разговоров что о нём. Ключ к нашей подлинной силе. Такая на самом деле маленькая вещь, но такая важная для нас, как только может быть важен кислород для любого живого существа. «Гордость» Семьи Шимон и, в особой мере, моя личная «гордость». Такая же, как мои рыжие волосы и до боли странные глаза. Моё наследие… Но я уже не могу думать об этом как прежде. Недолго думая, беру ручку с бумагой и пишу следующее: Тсуна-кун, Мне поступила угроза от мафиозной группировки, стоящей за нападением на Семью Джиг и пытающейся помешать Церемонии Наследования Вонголы. Я пойду на территорию завода, куда они приказали прийти в полдень. Пожалуйста, помоги мне.Козато Энма
Я помещаю письмо в конверт и прячу обратно в сумку. Ночью, дождавшись, когда Тсуна уснет, собираюсь и оставляю его на письменном столе, на видном месте, предварительно написав этом листе бумаги большими буквами: «Тсуне-куну». Стараясь не шуметь, выхожу из комнаты и тихонько закрываю за собой дверь. Тсуна-кун, как бы там ни было, я верю в тебя. Честное слово, я хочу верить. Поэтому-то и делаю сейчас то, что делаю. Ты не похож на плохого человека. Потому… «Пожалуйста, Тсунаёши!!..» Выйдя на коридор, иду тихо, чтобы никого не разбудить. Пройдя несколько шагов, приближаюсь к одной двери. Здесь, кажется, комната Сары. Я подхожу к двери и легонько касаюсь её ладонью. «Мне… просто нравится Энма» О чём ты думаешь, Сара? «Мы же друзья… верно?» Друзья? Всё верно. Теперь я понимаю значения твоего «нравится». Оно чистое и прозрачное, как слёза. Всё так просто. «Оказывается…» Сара, я боюсь. Мне страшно. Я вообще боюсь того, что со мной происходит в последнее время. Уже ничего не понимаю. Что-то постоянно вьётся вокруг и сипло нашёптывает: «Ты же прекрасно понимаешь, что иначе ничего не будет». Самое страшное: я не гоню эти мысли от себя. Я поддаюсь, позволяя им поглотить меня целиком и полностью. Поэтому… «Сара…» Тсуна-кун. Я верю в то, что ты сможешь. Пожалуйста, защити её… от меня. Защити. Я знаю, ты стоишь того чтобы называться «Небом». Ты хороший человек. Я это знаю. Но… Всё то же «что-то» продолжает жужжать над ухом: «Это не так! Нет!». Я пытаюсь отогнать это, как назойливую муху, но… Каждый раз, их налетает всё больше и больше. Одна за другой, целый рой, огромное чёрное облако… Боюсь, что скоро они загрызут меня насмерть. Да что там меня! Всех нас: Адель, Койо, Рауджи, Шиттопи-чан, Каору, Джули… Какие мы на самом деле хрупкие! Оглядываясь обратно на тени прошлого, падаем во тьму, понимая, что выхода из неё нет. Или, вернее, есть, но… Став на этот путь, мы прекратим быть собой. Поэтому… «Тсуна, пожалуйста! Раз уж ты Небо…» Ноги невыносимо гудят. Я едва ли могу их передвигать по дорожке, но всё равно выхожу за ворота и исчезаю в кромешной ночной тьме.