~Энма~
Ещё темно, но из приоткрытой двери в комнату проникала яркая жёлтая полоска света из коридора за ней. Иногда она исчезала, когда маячащая туда-сюда тень прикрывала её источник. Громкий стук шагов по дощатому полу и поубавленный слегка голос принадлежали Адель. Судя по всему, она говорила по телефону. — Да… подгоните его к порту… — долетел кусок фразы. Точно. Приготовления к часу «икс» занимали у Адель, полагаю, где-то девяносто восемь процентов всех её мыслей за последнее время. Чтобы всё было в порядке, чтобы не было проблем, всё должно быть идеально — её жизненное кредо. И сейчас, видимо, она окончательно договорилась насчёт транспорта. Ведь сегодня мы наконец возвращались на нашу Святую землю. Добираться предстояло морем, известному своим буйным нравом. Конечно, подготовиться нужно заранее. Я высунул лицо из-под кокона из пододеяльника и пледа и, протягивая руку, по которой сразу пробежался холодок-полусоннок, к ночному столику, посмотрел приоткрытым глазом на будильник. В темноте светилось зелёными циферками 4:00. «Рановато ещё…» Снова закрыл глаза и зарылся обратно в свой «кокон», в надежде ещё немножко поспать. Пока ещё тихо и спокойно. «Пока сердечные сокращения размеренны».~Сара~
Я не смогла не сказать: «Э?» сейчас, стоя на нашем заднем дворе с плюшевым львёнком в руках. Всё вокруг почему-то казалось большим, чем обычно. Прекрасный солнечный день. На небе ни единого облачка. Дул приятный ветерок. Откуда-то доносилась волшебная ненавязчивая мелодия, и стоял вкусный запах свежевыпеченных имбирных пряников, готовкой которых когда-то так увлекалась мамочка. Мой взгляд упал на отражение в стекле на веранде. На меня смотрела маленькая девочка в жёлтом комбинезончике и пока ещё длинными каштановыми волосами, завязанными красными ленточками в два хвостика. Серо-зелёные глазки взирали с любопытством. Верно. Это Савада Сара, пяти лет от роду. То есть, я. Внезапно раздалось мяуканье. Я повернулась на звук. Неподалёку сидел… «Сникерс!» Это наш котёнок. Мама принесла его пару месяцев назад, когда старая облезлая кошка соседки вдруг неожиданно обзавелась потомством. Он рыженький и такой пушистый. Я… так люблю этот мягкий комочек! — Сникерс! — побежала к нему, роняя из рук игрушку. Тот сидел на месте, гордо выпрямившись, как те самые египетские нефритовые статуэтки на рекламах-брошюрках, но я вдруг заметила, как он махал хвостом. — Сникерс? — я остановилась. Малыш не сводил с меня своих жёлтых глаз. — Сникерс?.. — протянула руки к нему, но произошло кое-что неожиданное. Он резко вскочил и, выгнув спину, дико зашипел на меня. Показывая клыки. — Сникерс!.. — испугалась я. Котёнок крутнулся на месте и стал убегать. Я бросилась за ним вдогонку. Но, не успев сделать и пяти шагов, увидела, что он исчез. — Сникерс! — отчаянно закричала. И в этот момент всё вокруг превратилось в чёрный вакуум, и моё тело провалилось куда-то в бездну… Я вскрикнула и рывком оторвала спину от простыни. Звучал противный писк будильника. Одной рукой заткнула его, а другой провела по лбу. Мокрый. «Да… ну и сон». Кое-как поднявшись с кровати, подошла к окну. Но стоило только открыть его, как пронзительный ветер пробрал чуть ли не до костей. Пришлось тут же захлопнуть ставни. — Что за погода сегодня такая?..~Энма~
Ещё оставалась пара часов до того, как придёт время идти на Церемонию. Я отпросился у Адель пойти прогуляться. То есть, пришлось отпроситься, так как она сегодня, как говорят, на взводе. Как бы там ни было, пришла пора прощаться с этим городком. Странно, не помню, когда в последний раз привыкал бы к очередному месту жительства так, как к этим узким улочкам, всё ещё заботливо укутанным сонной негой почти наступившего восьмого часа утра. Скоро тишину, помимо ветра и шума покачивающейся им листвы, взволнуют прохожие, коих становилось всё больше и больше. Не торопясь, подошёл к набережной. Сегодня водяное зеркало совершенно не блестело, не переливалось алмазами, отражая лишь простёршуюся над головой серую пустоту. А вон и мои четвероногие друзья, свернувшись забавными клубочками, отдыхали на сонной травке подальше от воды, а завидев меня, как обычно, радостно бросились навстречу. Улыбнувшись, я достал из шуршащего целлофанового пакетика немножко сыра с хлебом и пару сардин. Довольно мурлыча, пушистые крохи принялись за лакомство. Покончив с ним, ласково потёрлись мне об ноги. — Малыши… — прошептал я, приседая возле них. Лохматый коричневый котёнок подошёл ко мне и встал на задние лапки, оперевшись передними о мою руку. Я улыбнулся и почесал его сначала под мордочкой, а затем — за ушком. — Простите… — сказал я, чувствуя, как горлу подступил ком. — Это был последний раз… Я больше не приду. Малыш оторвался от меня и стал просто смотреть. Нет, всё-таки правду говорят умные люди: животные могут чувствовать человеческие переживания. Даже сейчас этот пушистик смотрел на меня такими глазами, словно мгновение — и он заплачет. Я взял его на руки и прижал к себе. — Прости… Живчик, — обнял его, чувствуя мягкое прикосновение ушка на своей щеке. Наконец выпустил. Погладив его родных, а затем ещё раз его самого, я поднялся и направился прочь. Пройдя несколько метров, я не смог не остановиться и обернуться через плечо. Они всё ещё смотрели мне вслед. Я отвернулся и ускорил шаг. «Прощайте… малыши…»~Сара~
Мы с братом вышли из дома примерно минут десять назад. Шагали по улице. Такое впечатление, что май внезапно сменился на сентябрь — так холодно. Настолько, что помимо надетой, как здрасьте, чёрной майки под голубое платье пришлось накинуть сверху и тёплую кофту. Просто пришлось, иначе было бы холодно в плечи — платье-то на бретельках. Хорошо, правда, что оно длинное. Да. Как-то сразу и не подумала, что надо было надеть что-то с рукавами. Просто этот наряд попался под руку первым. Зато брат, должна сказать, сегодня просто атас! Вот не знаю почему, но в официальном костюме он выглядел несколько… гм, «непривычно». Серьёзно! — Который час, Сара? — повернулся он. — Ах! — возвратилась со страны глупых мыслей я. — Э-э-э… Половина одиннадцатого… Да! — уткнулась глазами в наручные часы. — Ясно… — ответил брат. Он сказал это так, словно время на самом деле его и не интересовало. Просто спросил, лишь бы что-то сказать. «Ведь со вчерашнего вечера и до этого момента он вообще не сказал ни слова…» — Слушай, — спросила я, в надежде ещё услышать его голос. — А куда нам идти-то? — Ну, было сказано, что Хранители Девятого сначала соберут всех наших, а затем, уже все вместе, приедут и за нами. Просто надо пройти в конец улицы и подождать их. — Да… — вздохнула я. — И, конечно же, пришлось взять и его! — слегка возмутилась, кивая головой в сторону дрыхнущего Ламбо. Которого, естественно, несла я, держа ещё и так, что эта слюнявая морда «случайно» оказалась чуть ли не на груди. Хорошо ещё, что матери не пришлось ничего объяснять: она с самого утречка пошла по магазинам и до сих пор не вернулась. Шопинг, что тут скажешь? Но мы не забыли передать Футе и Бьянки, что нас некоторое время не будет. Так что всё в порядке. Вот мы и подошли к назначенному месту. Маленькая алея, где росли старые дубы. Здесь всегда густая тень, поэтому даже в солнечные дни тут темнее, чем в других парковых уголках. А сегодня и подавно. Подождав около пятнадцати минут, наконец увидели приближающуюся чёрную машину с тонированными окнами. — Должно быть, это они, — сказал брат. Так оно и оказалось. Подъехав к нам, авто остановилось и открылась дверца. — Доброе утро, Джудайме! — сразу послышалось из салона. Через секунду, и сам обладатель голоса вылез из машины, предварительно стукнувшись головой о крышу: — Чё-ё-ё-ёрт… — прошипел он. — Доброе утро, Гокудера-кун. — Слегка улыбнувшись, ответил брат. Он залез внутрь. Я уже собиралась тоже. Но этот «местный гений» опередил меня. В этот момент так и хотелось высказаться нелестным словом в его адрес, но когда наконец я оказалась внутри салона… — Ямамото?!! — вылетело из головы всё, что не успело попасть на язык. Он сидел так, будто бы ничего не произошло. И, как обычно, улыбался. — Привет! — произнёс он бодрым голосом. А у меня просто рассеялись слова. Потому ничего сказать в ответ я не смогла. «Так быстро поправился?!!» Но в этот миг меня под бок слегка толкнул Реборн. Он, кстати, ещё с утра успел заехать в отель к Девятому. Поэтому мы с братом увидели его только сейчас. Он молча кивнул куда-то в сторону. Посмотрела туда. Напротив нас, у окна, сидела Хром. У неё в руках сверкал трезубец. Точно. Она же Хранитель Тумана! «Как можно было не догадаться?..» — снова повернула взгляд к Ямамото. Прошло полчаса. Затемнённые стёкла автомобиля создавали впечатление, что на улице ночь, поэтому свет в салоне был включен. Оказывается, Церемония будет проведена в специально арендованном Девятым замке. Он находился примерно в часе езды от Намимори. Так что нам придётся ещё некоторое время ехать. Внезапно, услышала какой-то подозрительный чавкающий звук. Это Ламбо спросонья начал жевать шнурок, который я надела как украшение и завязала на шее. — Блин, Ламбо! — проорала я, завидев это. Тот резко вскочил. — Что?! А?! Где это Ламбо-сан?! — мотнул он головой туда-сюда. — Д-должен оста… — хотел было начать реветь, но я тут же отбросила его в сторону Гокудеры. — Эй! — естественно, возмутился тот. — О! Глопудера! — спохватился Ламбо, завидев его. — Дай конфету! — Иди на фиг! — последовало в ответ. В общем, начался такой бардак, что казалось, будто машина чуть ли не подскакивала на ходу. Зато… «Брат хотя бы улыбнулся повеселей».~Энма~
Вот мы и прибыли. Перед нами раскинулась огромная площадка перед замком. «Ну и территория…» Стены замка густо облепил плющ, но само здание, постройка в итальянском стиле, в весьма хорошем состоянии. Ансамбли острых спиц-крыш протыкали небо. Вокруг виднелись большие старые деревья. Это место находилось за лесом, куда не вела асфальтированная дорога. Потому некоторое время нам пришлось идти, преодолевая пологие лесистые холмы. И вот мы здесь. — Боже ж ты мой, — цыкнул Койо, поднеся ладонь ко лбу. — Да эта Вонгола совсем зажралась! Арендовать такое место на один день! «Это верно…» — Идём, — кратко, но чётко сказала Адель. Мы стали подходить ближе. Уже издалека видно, что людей собралось много. «Но это не просто люди». Верно. Каждый из присутствующих там — будь он молод или стар — обязательно имел хоть какое-то отношение к миру мафии. Здесь собралось множество Семей, и большинство из них состояли в альянсе с Семьей-виновницей «торжества». Они… Мой взгляд прошёлся по лицам моих. Казалось, что чем ближе мы приближались, тем сильнее падал мрак на их черты. Выглядело это так, будто тронь их в этот момент — порвут на клочья без раздумий. Но это не только они одни. Не буду скрывать, я сам чувствовал, как мои брови невольно сдвинулись. И зрение становилось багровым.~Сара~
За купами высоких деревьев виднелся огромный замок. Мы прибыли на место. Надо же, какое внушительное здание. Прям махина. — Почему бы тебе не поискать Дарси? — внезапно предложил Реборн. — Она говорила, что будет здесь. Хранители также здесь. Иди к ним. В конце концов, ты теперь их… — Ладно! — мигом повернулась я и зашагала в сторону толпы. «Можно не упоминать об этом хотя бы ненадолго?..» Вот это да. Сколько здесь народу. Никогда столько не видела. Разве что на стадионе во время футбола. И все такие солидные. Взрослые мужчины в выходных костюмах, стоимостью наверняка превышавших весь мой гардероб во много-много раз. Женщины, которых сравнительно не так много, в разнообразных вечерних платьях, макияже и драгоценностях. Невозможно пройти мимо них, не задерживая дыхания: эти шлейфы «изысканнейших» ароматов сливались в одно большую туманную дымку, убийственности которой позавидовала бы любая газовая камера. А все эти причёски просто какой-то памятник лакам, гелям и многим проведённым в салонах часам, потраченным впустую лишь для того, чтобы несколько часов теряться среди многих, таких же измученных щипцами и прочими пыточными инструментами «красоты» голов. Так что ничего странного нет в том, что стоило мне пройти возле кого-либо, как тут же почувствовались острые взгляды. Ну да. Такая мелкая, худенькая четырнадцатилетняя соплячка в обычном длинном летнем платье смотрелась просто не к месту среди толп важных мужчин и роскошных взрослых женщин. «Интересно, как они относятся к тому, что титул Десятого принимает кто-то типа меня?» Вдруг услышала доносящийся неподалёку смех. О, а вон и Хранители Гатто! Точнее, Хранительницы: что-то не видно того мальчишки-панка и мужчины. Среди них, словно подсолнух среди декоративных цветов, затесался Дино Каваллоне. Что за сравнение такое? Да просто его золотистая шевелюра и впрямь напоминает сей источник семечек, а разноцветные нарядные платья стоящих рядом девушек походят на садовую флору. — Ну, девочки, кому ещё? — спросил «Мустанг», во всю сверкая своей голливудской улыбкой и держа в руках открытую бутылку шампанского. — Давай сюда! — улыбнулась Кирие-сан, протягивая хрустальный бокал. — И мне! — обогнала её розововолосая Хранительница Грозы, тыкнув свой Дино чуть ли не под нос. — А тебе не рановато ли, в шестнадцать лет? — беспристрастно спросила девушка в чёрном, выделяющимся на фоне остальных ярких нарядов, платье. — Нет, сэр! — замахала та головой, отчего её завитые до предела локоны, и так напоминающие соломенную шляпу, запружинили вовсю. — Я уже вполне взрослая, Нэнси! — звонко засмеялась. — Я Умбра, — всё так же холодно поправила брюнетка. — А ты, Нэнси, будешь? — поинтересовался лучезарный Дино. Губы девушки, тонкость которых была подчёркнута тёмно-фиолетовой помадой, еле заметно скривились, но она ничего не сказала, просто закрыв веки, визуально тяжёлые из-за угольно-серых теней, и демонстративно поставив бокал на стол. — Всё равно не пью, — отрезала она, но затем вновь подняла лицо, да так резко, что длинные смоляные волосы вздёрнулись в такт. — Хотя за «Нэнси» и могу. Кое-чего «кра-а-асненького»… — облизнула губы. Все почему-то засмеялись, а «провинившаяся» двоица вмиг лишилась всей краски в лице. Розововолосая даже взвизгнула и спряталась за мужественную фигуру в чёрном смокинге, то бишь Каваллоне. Пусть физиономия того и являлась противоположной по цвету его костюму. — Ах! — заметила меня Дарси, выглянув из-за спины высокой блондинки, завязывающей бантик на воротнике её платья. — Сара-сан, мы здесь! — помахала рукой. Я подошла к ним. Блондинка кинула на меня быстрый взгляд, но затем вновь вернулась вниманием к своему боссу. — О, привет, сестрица! — улыбнулся вновь розовощёкий Дино, протягивая руку и благоухая своей сладковатой туалетной водой. — Ага, здоров, — ответила я, пытаясь обеспечить своей руке победу в состязании «самое крепкое рукопожатие». Увы, не смогла. — Только какая я тебе «сестрица»? Мы виделись не так уж и много! — Больше всего в будущем, да? — припомнил тот, потирая линию челюсти. — Хех, ну извини тогда. Просто раз Тсуна у меня братец, значит ты — сестрица. — Угу, — кивнула я. — Только ты, конечно, извини, но мне одного братана вот так хватает, — провела рукой выше макушки. — К тому же не называй меня «сестрицей», не нравится мне такое прозвище. — Ну ладно, — пожал плечами он и повернулся к Кирие-сан: — А, Кирие, как там Кёя поживает? — Га? Ой, отличненько, — для показательности она даже сделала свободной рукой знак «окей». — Правда, сейчас Кё-чана тут нет. — Хах, ясно, — усмехнулся Дино. «Кё-чан?» Господи, я не переставала поражаться, как этот «Кё-чан» её до сих пор не «камикороснул»? — Эй, мусор, весело, гляжу? — внезапно раздался хриплый раздраженный голос. К нам тяжёлой поступью подошёл высокий брюнет в чёрном кожаном мундире. — А, Занзас, — выступила вперёд Дарси и поклонилась ему. — Как поживаешь? — спросила с улыбкой. «Занзас?» Так это тот самый, который чуть не помножил на ноль моего брата? — Бывало и лучше, — буркнул в ответ тот, не потрудившись создать и подобие улыбки. — Хех, конечно, — встрял Дино. — Не заставь тебя Кьюдайме, вряд ли бы ты явился сюда по собственной воле. Брюнет промолчал, но шрамы на его смуглом лице немного расширились. «Шрамы?» Точно. Он ведь раньше сказал «мусор», а теперь и эти шрамы. Это стопроцентно босс Варии — Занзас. — Ну а ты что здесь делаешь? — вдруг спросил он у Дарси. — Как обычно светишься на мафиозных раутах как «маленькая милая племянница» Кьюдайме? Дарси только продолжала улыбаться ему. А вот её Правая Рука, стоявшая неподалёку, заметно напряглась. — Слабовато до тебя доходит, что ты тут как белая ворона, — продолжал он. — Все знают, что Семья Гатто, с тех пор как ты стала боссом, начала заметно сдавать позиции. Эй, малышка, — усмехнулся, — когда будем праздновать двухсотый раз, когда вы сваливали на нас «грязную» работёнку? — Кто его знает? — улыбалась Дарси, слишком уж заглядывая ему в глаза. — В любом случае, заранее благодарю, если вы и в двухсотый раз не откажите, любезный кузен. Ухмылка вмиг исчезла с лица «любезного кузена». — Тч, — сложил он руки в бока. — Не зря мир устроен так, что подобные вам подыхают. Да вы, бля, всадники Апокалипсиса для своего клана! Но нет же — подтирай вам задницы! — Так не подтирай, — вдруг совершенно спокойно ответила Хранительница Солнца. Странно: видно, что она будто на иголках, но в её глазах всё равно сверкали огоньки. Причём, даже ярче, чем блёстки на её лилейном платье. И разрази меня гром! Это что на её губах: тень улыбки?! — Эх, бабьё-бабьё… — осклабился вариец. — …подобно тому, что сейчас принимает титул Десятого. «Чего?!!» — Э! — наконец вступила в «разговор» я. — Слышь, а не слишком ли ты разговорился, начальник?! Тут-то он и повернулся ко мне. Любой, даже самый слабый намёк на улыбку исчез с его лица. В красных глазищах зажглась свирепость. — А ты чё за блядь малолетняя? — протянул он, просверливая в меня взгляд. Весёлые лица Дино и остальных Хранителей Гатто тут же помрачнели. Дарси слабо съёжилась, но сделала мелкий шаг к Занзасу. — Савада Сара! Фамилия ничего не напоминает? — сказала я, поддерживая контакт глаз, перешедший уже в весьма энергичную дуэль. — Савада? — как-то с пафосом повторил он, словно не мог «припомнить». — Да-а-а… — ехидно протянула я. — Сестричка Десятого. На этом слове шрамы на лице мужчины расширились ещё больше. — Хе-е… Того мелкого засранца? — ещё сдерживая готовящийся взрыв, проговорил он. — Засранца? — повторила я, чувствуя, как к горлу тоже подкатила волна. — Знаешь что? Знай своё место, отмороженная жопа!!! — сорвалась на визг. — Чего?!! — сорвался и Занзас. Его глаза побагровели ещё сильнее. — Повтори-ка ещё раз, паршивка! — Что слышал! У меня и то больше шансов стать Десятой! Так что завянь! — Ты! — окончательно вскипел он, вытягивая два пистолета. — Да я тя щас!.. В этот момент Дарси сделала рывок и поймала варийца за локоть, а меня кто-то схватил сзади и зажал рот. Да ещё й так, что стало трудно дышать. — Извини, Занзас! — прозвучал сверху голос Рейн. — Извини, — повторила, продолжая держать меня. — Извини… — тихо повторила Дарси, сфокусировав взгляд на кузене. Тот лишь цокнул и, вырвав руку, убрал пистолеты. Развернувшись, он ушёл, но вдруг остановился и, глядя через плечо, сказал: — Разбудите, когда эта бредятина кончится, — и удалился в сторону замка. Мы снова остались в составе, в коем были до появления Занзаса. Дино облегчённо вздохнул. — Ну, — сказал он, — полагаю, что до конца Церемонии мы его точно не увидим. — Точно, — согласилась Хранительница Грозы, лицо которой от напряжения обрело тот же цвет, что и ткань её наряда — бледно-розовый. — Сейчас где-нибудь устроится в дальнем покое замка и будет «отдыхать». Последнее слово позабавило меня, но вдруг я почувствовала резкий захват. Это Рейн развернула меня к себе лицом и, встряхивая за плечи, выдала: — Да что с тобой такое?! Тебе надо было раскрывать свой рот?! — её тон явно соответствовал скрежету надоедливой и злобной училки. Я лишь пискнула, чувствуя, как её пальцы давили мне ключицы. — Успокойся, Рейн, — внезапно возник ещё один голос. Это Кирие-сан подошла к ней и положила ей руку на плечо: — Всё же обошлось, верно? Та только цокнула и отпустила меня. — Ой, что-то задержались мы тут, — вдруг сказала Дарси, поглядывая на золоченые часы вокруг её тоненького запястья. — Кьюдайме вызывал нас! Спасибо за компанию, Дино! — она отдала ему свой бокал с нетронутым шампанским. — Эх, так и не удалось мне заставить тебя сделать хоть глоточек, трезвенница, — вздохнул он, на что Дарси тихонько хихикнула, прикрыв ладонью рот. — Ладно, увидимся в зале! И мы направились в сторону замка. Большинство людей оставались на улице. Мы шли вдоль длинных коридоров, освещенных тусклым светом ламп. Тишина нарушалась лишь отчеканиванием каблуков по мраморному полу и шуршанием подолов платьев. — О, как ты себя чувствуешь, Сара-чан? — спросила вдруг Кирие-сан, повернувшись ко мне. — Голова не болит? — Э? — этот вопрос застал меня врасплох. — Что вы?.. — Так, профессиональная привычка, — ответила она, вновь глядя впереди себя. Однако её взгляд явно говорил о другом. «Вот только о чём?» Через некоторое время мы подошли к двойной двери. — Вот мы и на месте, — сказала Рейн, только сейчас опередив идущую впереди Дарси и открывая перед ней дверь. Это библиотека. Причём такой огромной я никогда не видела. Тёмно-красные обои с золотистыми узорами, изящная штукатурка на плинтусах, мраморный блестящий пол, расцветкой напоминавший шахматную доску. Многочисленные книжные стеллажи, сделанные из тёмного дерева, достигали в высоту идеально выбеленного потолка. Тысячи и тысячи фолиантов покоились на их полках. В воздухе так и стоял запах пыли и старой бумаги, столь характерный книгохранилищу. Отблески тихонько потрескивающих огней на настенных канделябрах бросали свет на разместившихся на чёрных кожаных диванах брата, его Хранителей, двух Хранителей Гатто мужского пола, Хранителей Девятого и его самого. Собственной персоной. — А, Сара-чан! — улыбнулся он, увидев меня. — Как ты выросла! — Ах! Дедушка!.. — выпалила я, но тут же захлопнула ладонью рот. Почувствовала, как мои щёки нагрелись. Вот чёрт! Прям как назло. Увидела, что брат, отворачиваясь от меня и прикрывая рот кулаком, выдал лёгкий смешок. Клянусь, если бы я сейчас была рядом с ним, то непременно бы заехала ему каблуком в эти блестящие новые туфли. Ощущения были бы незабываемы… — Э-э-э… в смысле… р-рада вас видеть, сэр, — сказала я, не зная, куда девать глаза. Девятый только засмеялся и указал рукой на свободное место на одном из диванов. Я села и, как получилось, прямо возле Дарси. — А! — вдруг выдала она и почему-то полезла в свою сумочку. Я не успела даже моргнуть, как она уже взялась причёсывать меня. «Что за?..» — хотелось сказать в этот момент, но в результате мысль эта вырвалась только еле слышным стоном. — У тебя такие непослушные волосы, — произнесла Дарси, мягко перебирая и разделяя мои пряди. Удивительно, как гребень скользил по ним. Обычно, боль просто сдавливала мне голову в процессе, а эти руки делали всё так осторожно, что не было даже её тени. Расчёска прекратила движение, и Дарси, достав из сумочки тёмно-фиолетовую ленточку, завязала мои патлы в хвостик. Хех. Как непривычно носить завязанные волосы. Я в детстве и то была с двумя хвостиками лишь потому, что мама их заплетала. И всё равно, пользуясь любым удобным моментом, расплеталась и ходила патлатиком. Гораздо приятней ощущать, как ветер свободно развевает каждый волосок… даже если потом на голове сплошные колтуны и до жути больно расчёсываться. Девятый, до сего момента улыбавшийся, сдвинул брови. — Тогда, надеюсь, всё ясно, — твёрдо сказал он, окидывая всех серьёзным взглядом. «Я что-то пропустила?..» У всех над головами нависло молчание. Но вот брат медленно, даже как-то неуверенно, кивнул. И как по команде все поднялись с мест и так же молча направились на выход. Комната опустела, остались только Кирие-сан, я и Девятый. Мы также собрались покинуть помещение, но я застыла на пороге. Непонятное чувство сдавило мне глотку. Оглянулась назад и встретилась взглядом с Кьюдайме. — Сара-чан? — Кирие-сан тоже остановилась и посмотрела на меня. Какое-то мгновение я безмолвствовала, но затем, подобрав, как по мне, нужные слова, подошла поближе в сторону к Девятому. — С-сэр… я… — начала, чувствуя дрожь в голосовых связках. Босс Вонголы бросил взгляд в сторону двери, видимо, на Кирие-сан, а затем опять на меня. — Ясно, — сказал он, смягчив взгляд. — Ты ведь не слышала, о чём мы говорили. Я молчала. В какой-то мере он угадал мои мысли. — Да. Мы говорили о Церемонии и… — его ладонь оказалась на моей макушке. — О тебе в частности. Судя по всему, в моих глазах показалось недопонимание, так как Девятый продолжил: — После того как твой брат официально примет титул Дечимо… — он на секунду замолчал. Его брови слегка насупились, отчего между ними залегла глубокая мрачная морщина, но добрая улыбка разгладила её: — …мы сразу же объявим и о тебе. У меня внутри просто всё занемело. — Хм-м-м, — засмеялась Кирие-сан. — Всё верно. Это ведь традиция Гатто. Так ведь, сэр? — обратилась она к Девятому. — Да. И она, по крайней мере, до недавнего времени, не менялась, — ответил он. — Что вы имеете в виду? — спросила я, не в силах уловить смысл сказанного. — Так было всегда. Ещё со времен основания Гатто, — начала объяснять Хибари. — На самом деле, было решено с самого начала, что босс Гатто будет меняться вместе с боссом Вонголы. И, — на её лице появилась легкая усмешка, — само собой, на родственника нового Вонголы. Меня парализовало. «Так вот, значит, почему?..» — Да, — продолжила Кирие-сан. — Тебе наверняка рассказали об этом, Сара-чан. Было трое братьев: Симора, Фабио и Альберто. Двое старших известны так же как Шестой и Седьмой Вонголы соответственно. После того как Симора покинул своё место, его преемником стал Фабио, как второй по старшинству. Но младший, Альберто, не пожелал отставать от старших братьев. Он создал свою Семью. И он же стал Первым Гатто. Восьмой босс Вонголы, Даниэла, была дочерью Фабио. Соответственно Вторым боссом Гатто стал её двоюродный брат – сын Альберто, Серджио. Ну а Третьим… Здесь Девятый оборвал рассказ Хранительницы Гатто. — Думаю, вам лучше пойти подышать свежим воздухом перед Церемонией, — сказал он и повернулся к нам спиной. Я хотела спросить ещё кое-что, но Кирие-сан взяла меня за руку. — Верно. Идём, Сара-чан. Развеемся немножко, — и увела меня отсюда. Мы вышли на террасу. Боже ты мой! Как шумно! Вертолеты подлетали один за другим, заполонив собой добрую часть воздуха. И это когда такая хреновая погода! Небо с самого утра буквально чёрное из-за облаков. И они висели так низко над землей, что казалось вот-вот достанут её. Сильный ветер тоже не облегчал жизнь: воздушному транспорту еле удавалось выполнить посадку. Вчера мы, правда, забыли послушать прогноз, но не думаю, что исключена возможность штормового предупреждения. Кирие-сан принесла парочку канапе, но мне, на удивление, почему-то совершенно не хотелось есть. Поэтому их пришлось съесть ей самой. Я молча смотрела на неё. — Хм-м? В чём дело? — спросила Хибари-сестра, заметив мой взгляд. — Ну… — протянула я. Недавний разговор всё ещё прокручивался в моей голове. «Босс Гатто будет меняться вместе с боссом Вонголы». «Само собой, на родственника нового Вонголы». — Хех! Всё-таки хватило же у тебя смелости высказать такое Занзасу! — засмеялась Кирие-сан. — Э? — эта фраза застала меня врасплох. — Да? — Знаешь ли, порой самой так и хочется сказать обо всём, что наболело, да нет — всё-таки даже в мафии существует своя этика общения. — Этика? — я приложила палец к губам, пытаясь припомнить, есть ли такое слово в моём лексиконе. — Ну, если бы мне попалась ещё парочка «паразитов», то и они получили бы по «титулу»! — ляпнула первое, что прискакало в голову. «Верно. И Мукуро… И Бьякуран…» — мои пальцы сами сжались на складках платья. Но я не смогла закончить мысль, так как внезапно неподалёку послышались голоса. — Да ладно тебе, Рейн. Я хорошо себя чувствую. — Но… Это оказались Дарси и её Правая Рука. Они стояли совсем недалеко, но, похоже, пока что не видели нас. Я не могла толком разглядеть, но, кажется, Хранительница держала в руках какой-то пузырёк. Подобный тому, в котором обычно хранятся лекарства. — Говорю же, всё нормально, — промолвила Дарси мягким голосом, словно пытаясь убедить свою собеседницу в правильности сказанного, но её ладошка всё же твёрдо отстранила руку той знаком «стоп». — Что ж, тогда как скажете… — внезапно взгляд Хранительницы Солнца скользнул по мне. Но она тут же отвернулась, заправляя за ухо прядь, выскользнувшую из затянутой в тугой узел причёски, и как-то подчёркнуто добавила: — Босс. Мне в этот миг показалось, что мои плечи сами по себе сжались. — Да… Она вообще уникальный человек, — внезапно подала голос Кирие-сан. Я вопросительно посмотрела на неё, и она сказала: — Я имею в виду Дарси. «Дарси? Она так просто называет её по имени?..» — В её двадцать один год пережить столько всего… — продолжала медсестра. — Двадцать один?! — не вытерпев, воскликнула я. «Она, оказывается, настолько взрослая?! А на вид же не старше меня…» — Да… — протянула Кирие-сан. — Её отца, троюродного брата Девятого и также известного как Третьего Гатто уб… «подвинул» с места его же сын от первого брака — Четвёртый Гатто. И… — на лицо женщины упала тень, — …мы предпочитаем не упоминать, ЧТО нам пришлось сделать, чтобы продвинуть Дарси на место Пятой… Не упоминаем ради неё же самой. Я только молчала, не зная, что бы вставить или спросить. «Войны между кровными родственниками… так?» — Но наступило новое время, — уже воодушевлённей сказала Кирие-сан. — Теперь, когда вот-вот появится Десятый Вонгола, Дарси точно не станет перечить традиции нарекания Шестым его родственника. Хотя она и может показаться в какой-то мере нелогичной, но, принимая во внимание столь тесное сотрудничество Гатто с Вонголой, кровная связь между боссами стала в какой-то мере гарантом нерушимого союзничества. Уверена, старик Третий свято в это верил… — её уголки губ опять поникли, — …в отличие от собственного же сына. Хранительница Гатто мотнула головой и постаралась опять улыбнуться, но… Я почувствовала, как мне на плечи стало что-то давить. Давить со страшной силой… Но вдруг неподалёку, у фонтана, я заметила знакомый силуэт.~Энма~
«Это место». Почему так трудно находиться здесь? Всё ведь в порядке. Всё шло по плану. Я не один — мы все здесь вместе. Один за всех и все за одного. Сейчас я как нельзя лучше понимал значение этой фразы. Даже немного забавно: мы в каком-то плане в данный момент были похожи на табун гусей. Всё время держались вместе, не отходя ни на шаг друг от друга. «Эти взгляды». Даже если это и не так, всё равно казалось, что все они устремлены к нам. Как раскалённые стрелы они летели в нашу сторону и несомненно попадали в цель. «Больно». Все присутствующие здесь хоть и пытались вести себя относительно нормально, но мы знали – на что могут быть способны эти… «Нелюди!..» Да. Людьми назвать их действительно сложно. Ведь разве человек станет буквально выворачивать наизнанку другого лишь бы что-то доказать? Я ничего не знаю о выражении «для достижения цели — все средства хороши». И, честно говоря, не хочу знать. Но… — Эй! А ну стоять!!! Внезапно нам перегородили дорогу. Несколько высоких, довольно крепких телосложением мужчин окружили нас. Они смотрели свысока. Хотя прекрасно понятно — это не из-за разницы в росте. Их губы искривлены в неприятных ухмылках, а брови — вздёрнуты вверх. От них несло дорогим алкоголем, табаком и… порохом. И эта смесь… Она словно нарочно дразнила осязание, заставляя кровь приливать к голове. «И этот запах…» Посмотрел на наших. Они, похоже, как и я — чувствовали его. — Что это ещё за сброд молокососов?! — прогремело сверху. Да. Именно сверху. Может быть, это всего лишь и обман чувств, но если вслушаться в значение этой фразы, то можно понять: нас пытались задавить, не дав ни малейшего шанса на сопротивление. Вот один из этих типов приблизился чуть ли не вплотную. И от него, по-моему, больше всего разило тем зловонием. Запах спирта, табака и пороха сам по себе сливался в столь щипающий, нагоняющий влагу на веки, перчащий горло запах… «Крови и слёз. Чужих». — Языки проглотили, что ли?! — не унимался этот мужик. Адель слегка выступила вперёд нас. Она пока что ничего не говорила, но зная её, я более чем уверен, что ещё хоть одно слово в наш адрес – и разговоров не будет. Будет то, что Адель обычно делала, иной раз исполняя свой долг во имя Ликвидационного Комитета. Однако сейчас, когда мы в этом месте и в это время, любой шаг влево или вправо — равен расстрелу. Поэтому не удивительно, что Адель всё ещё ничего не сделала. Она понимала: сейчас не стоило делать ничего провокационного. Но… Похоже, они не собирались просто так дать нам пройти. Кольцо вокруг нас сузилось ещё сильнее. Взгляды стали ещё острее. Я стоял за спинами своих, но всё равно чувствовал это дикое давление. Точно. Эти глазища, которые сейчас упирались в нас, нельзя назвать человеческими. Их можно охарактеризовать только словом «животные». Особенно если говорить об этих взглядах, которые бросали на Адель некоторые из этих индивидуумов. «Чёрт! Это уже просто…» Словно волна огненной лавы накатилась на меня, и, не думая, я вышел из-за спины Адель и встретился глазами сначала со всеми сразу, а затем — конкретно с зачинателем. — Вы… — начал я слегка приглушенно, но затем — поднял голос, стараясь не давать дрожи захватить его: — Лучше дайте дорогу Семье Шимон по-хорошему или… Но мои слова резко оборвал удар кулаком в лицо. — Эй! Что ты себе позволяешь, сопля?!! — последовал рёв, и в этот же миг нога со всей мощи заехала мне по рёбрам. Я упал, но Адель тут же подхватила меня. Боль настолько сильная, что создавалось впечатление, будто грудную клетку таки проломали. Однако я знал: это только так кажется. Всё-таки я мог различить, где перелом, а где просто будет гематома. — Никогда не слышал о Семье Шимон! Это не место для таких засранцев, как вы! — Мы получили приглашения! — пыталась отбиться Адель. Я только сжал зубы, чувствуя, как кровь запеклась возле носа и стекала вниз по губе. Когда вдруг… — Ах! Энма-кун!!! — где-то в нескольких шагах от меня возник знакомый голос. Да. Без сомнения знакомый. Это Савада Тсунаёши. Виновник «торжества». Да ещё и весь при параде. — Тсуна-кун… — простонал я, щурясь, так как зрение от боли всё же немного расплывалось. Нас оставили в покое, и мы стали разговаривать с Хранителями Вонголы. Удивительно, но их Дождь, Ямамото Такеши, в полном здравии. Или, судя по выражениям лиц моих товарищей, может быть, и неудивительно? — Кстати, Энма-кун, а где ты был вчера? — спросил Тсуна с совершенно невинными глазами. Я молчал, ведь впечатления от вчерашнего дня всё ещё не исчезли. Чувство, как будто меня разрывали на части, по-прежнему медленно постукивало в груди. Внезапно, воздух стал тяжёлым. Словно горячая вода прильнула и процеживала лёгкие. В ушах зашумело. — В конце концов, я таки решился на Церемонию, — проговорил Тсунаёши, глядя на меня каким-то оленьим взглядом. Точно. Помню, как я когда-то от нечего делать переключал каналы телевизора и на одном из них попал на один момент. Причём такой, что до сих пор хорошо держался в голове. Это был какой-то фильм об охоте. И фрагмент, который я тогда увидел, был таким: охотник медленно подходит к своей добыче, молодому оленю. Тот себе спокойно щипает травку, но спустя несколько мгновений замечает дуло ружья. И что бы вы думали? Он даже не испугался: просто смотрел на охотника с оружием своим обыкновенным непонимающим взглядом. Бедное животное так и не отвело глаз и даже не брыкнулось, когда через несколько секунд ему в лоб залетела пуля. Так и сейчас: Савада Тсунаёши в каком-то плане похож на того оленя… «Только у меня нет ружья, чтобы проверить, насколько именно». — Нам надо идти, — вмешалась Адель, скорее всего из-за того, что надо привести меня в порядок и сформировать окончательный план дальнейших действий. — Пошли, Энма. — Тогда увидимся позже, — ответил Тсуна совершенно обычным голосом. «Хм. Если бы ты знал, как это будет…» И только мы развернулись и пошли в другую сторону, как я почувствовал какое-то облегчение. Тсунаёши больше не было перед глазами, и мои лёгкие снова заработали как обычно. Я даже непроизвольно глубоко вздохнул. Где-то через пару минут мы подошли к фонтану. Адель достала из своей сумки вату. Остальные разбрелись кто куда: кому-то захотелось чего-то скушать, кому-то выпить, кому-то… ещё куда-то. — Хех, а ты, оказывается, красава! — внезапно выдал Джули. — В каком смысле? — не понял я. — Эти глаза, — он взял меня за подбородок и приподнял его. — У них всё же есть огонёк… Но Джули, похоже, не успел договорить всего, чего хотел, — Адель стукнула его кулаком по руке, и ему пришлось выпустить моё лицо. В этот момент возле нас прошло двое нарядно одетых дам. И Джули, само собой, побежал знакомиться. На что Адель только досадно цокнула, и, решив не обращать на это внимание, принялась искать спирт. Шиттопи-чан на всякий случай взяла его с собой, но она тоже куда-то отошла. Поэтому Адель пришлось оставить меня ненадолго, чтобы найти её. Я остался сидеть у фонтана один. Странно, что он работал в такую погоду. Я как-то больше привык к фонтанам во время жары. Опустил ладони в воду. Холодная — просто пробирала до костей. Однако я всё равно зачерпнул немножко и выплеснул себе на лицо. Хорошо… Моим разгоряченным до этого щекам стало легче. Правда, ссадина от удара всё ещё болела. Но это ничего. Если сравнивать с рёбрами. Тяжело сидеть прямо, не согнувшись пускай даже немного, когда там отдавало болью. Такое впечатление, что на землю опустился вечер: так сегодня темно. Отовсюду слышны грубые солидные голоса мужчин и звонкие с придыханием и грудным смехом женские. Воздух сегодняшнего дня столь странный, или, по крайней мере, мне так казалось, создавал удивительную акустику. Будто бы здесь миллионы и миллионы людей… отчего жутко болела голова. Я взял оставленную Адель вату и поднёс её к щеке… — Энма! От неожиданности уронил кусок на землю. Среди этих миллионов разных голосов только что прозвучал один, тот самый, который невозможно не узнать. — Энма! — опять звучал он, сопровождаясь звуком приближающихся шагов. Я потупил взгляд в траву, пытаясь сфокусироваться на упавшей вате. Но… — Энма! — на этот раз прозвучало непосредственно возле меня. И через мгновение я больше не мог избегать этого взгляда. Да, возле меня присела на корточки и заглянула в лицо… «Сара». — Оглох что ли? — слегка упрекающим тоном спросила она. «Что она здесь делает?..» — А… Нет, просто задумался, — ответил первым, что подошло в мысли. — Задумался? — повторила Сара так, словно не поверила этому. «Почему она здесь?» А ведь и правда: почему? Что Сара делала в таком месте? Ещё раз пробежался взглядом по окружающим. Верно. Сара еле… точнее, никак не соответствовала присутствующим здесь… личностям. — Ладно, я тогда пойду, Сара-чан. Поищу всех наших. Только сейчас я заметил блондинку, подошедшую вместе с Сарой. И что значит… «Наших?..» — Ага. Тогда увидимся уже в Большом зале, Кирие-сан. Та женщина ушла, и мы с Сарой теперь точно остались вдвоём. — Что… ты здесь делаешь? — наконец спросил я вслух после короткой паузы. Мне показалось, что она слегка дрогнула. Её зрачки суетливо забегали, но Сара мигом пришла в себя. — Эээ… да так… Как говорится: «А вы не ждали нас — а мы припёрлися»!!! — и она засмеялась, почёсывая затылок. Однако что-то в её смехе… да и улыбке… «Фальшивое». — А на самом деле… — голос Сары стал серьёзней, и улыбка исчезла с лица. — Я всего лишь здесь из-за брата. Вот и всё. Значит, я оказался прав. Это опять Тсунаёши. Опять что-то, касающееся его. Сара. Её плечи слегка ссутулены, а губы поджаты. И не знаю почему, но мне казалось, что она заодно стиснула и зубы. «Тсунаёши!!!» — Брат… ведь будет в порядке, верно? — будто бы ни к кому и не обращаясь, спросила она. Прости. Мне нечего сказать тебе по этому поводу. Ведь даже если бы я смог заговорить в этот момент, то… — Сара-сан! — внезапно прозвучал голос с итальянским акцентом. А мы с ней и не заметили, как два человека подошли к нам. Один из них крупный русоволосый мужчина в белом костюме. Второй — мальчик примерно на год-два моложе нас и… почему-то в кожаных брюках и байкерской куртке. — О, Рафаэль-сан! — воскликнула Сара, судя по всему узнав их. — И… э-э-э… — Тони!!! — зарычал мальчик. — Неужели так трудно запомнить?!! — Да что ты так психуешь?!! — огрызнулась в свою очередь Сара. — Я вас знаю только второй день, чего вы хотите?! — тут она выдохнула и уже спокойным голосом спросила мужчину: — Вы меня искали, Рафаэль-сан? — Да, — ответил тот. — Мы только что видели Правую Руку Девятого, Койот-сана, и он велел передать всем прибывшим вместе с Десятым, что… Тут он посмотрел на меня слегка настороженным взглядом. Похоже, что эта информация касается чего-то имеющего прямое отношение к самой Церемонии. И это – не для посторонних ушей. — Всё в порядке, — Сара сначала глянула на меня, а затем снова на них. — Можете говорить. — Но ведь!.. — резко отреагировал мальчик, сделав шаг вперёд и метнув острый взгляд янтарных глаз сначала на меня и Сару, а затем, какой-то напряжённо-умоляющий, на стоящего рядом мужчину. — Всё окей, Дони. — Тони!!! — раздражённо выправил он. После несколькоминутного уговаривания, мужчина наконец вздохнул и таки сказал то, что собирался. И это выявилось действительно таким, чего посторонним слышать не стоило бы. Оказывается, новое и старое поколение Вонголы собираются провернуть небольшой трюк. И это – заменить настоящий «Грех» его почти идентичной копией. Почему почти? Да потому что настоящий предмет будет… — …и это касается и Семьи Гатто тоже, — закончил сообщение мужчина. «Что? Семья Гатто?» — Всё! — внезапно выкрикнула Сара. — Спасибо, Рафаэль-сан, я поняла. Эти люди ушли, и я снова остался только с ней. Внимательно смотрел на неё. Она почему-то спрятала одну руку за спину. И когда она это сделала, я только мельком заметил что-то блеснувшее на её пальце. — Сара… — говорю, не сводя с неё глаз. — А какое отношение Семья Гатто имеет… «Я ведь знаю, что Семья Гатто очень близка Вонголе. И…» — Никакого!.. — чуть ли не закричала она. — Никакого… Сара внезапно придвинулась ко мне очень близко. Настолько, что я мог слышать её прерывистое дыхание и… бешеный стук сердца. — Никакого… правда, — ещё раз повторила она, уже почти неслышно. Её глаза блестели. Я только смотрел на неё, ничего не говоря. Так мы и просидели с минуту, глядя друг на друга. Наконец Сара глубоко вздохнула. — А ты, Энма, тебя, что, и здесь не хотят оставить в покое? — спросила она уже спокойным, даже немного весёлым голосом. — Ах! — вспомнил я за свой слегка потрёпанный вид. — Ну, что-то вроде того… — На твоём пиджаке, кстати, след от подошвы, — сказала Сара и принялась обтрепывать меня. Что самое удивительное: когда она касалась того места куда был нанесен удар по рёбрам — никакой боли не чувствовалось. И это просто… невероятно. — О! Какая у тебя на лице ссадина! — снова молвила она, указывая пальцем на мою щеку. Точно, Адель как раз пошла за спиртом для обработки. И её всё ещё нет. — А я знаю один способ, от которого болеть будет меньше… — почему-то прошептала Сара, как-то странно глядя на меня. Я даже не понял, насколько быстро это произошло, когда она подвинулась ко мне ещё ближе и… легонько провела языком по моему болезненному месту. Мне показалось, что сознание покинуло меня с концами. Я только закрыл глаза и тут же погрузился во тьму. Мягкие волосы её чёлки касались моей кожи, влажные прикосновения успокаивали боль и через мгновение она исчезла совсем. Моё сердце билось в унисон и резонировало с дыханием Сары, которое в этот момент зазвучало ещё громче. И эти звуки… просто перекрывали дорогу всему, что шло извне. «Сара…» — единственное, что всё же смогло пробраться в мою голову. — Энма! — грозно прогремело в ответ. Я распахнул глаза. Сара резко отпрянула от меня. Да. Это Адель. Вернулась со спиртом и новым куском ваты. И быстрым шагом приближалась к нам. — Адель… — я не успел ничего даже и сказать толком, когда она подошла и села между мной и Сарой. — Вот. Я принесла что нужно, — сухо отчеканила она, смочив вату в спирте и приложив это к моей ссадине. Отчего та опять заболела. Адель сидела, повернувшись полностью ко мне – на Сару она даже не смотрела. Или, пыталась не смотреть. — Гм, — прочистила горло Сара, — ладно. Тогда я, пожалуй, пойду. Увидимся в зале, Энма! И она поторопилась уйти отсюда. Причем настолько, что вообще убежала. Я проводил её взглядом. «Нет. Лучше не надо». Адель тщательно обработала рану спиртом, а затем наклеила ещё один пластырь. На этот раз аккуратно. Теперь, когда Сары не было на горизонте. — Адель, — вздохнул я. — Я должен кое-что тебе сказать. Насчёт «Греха». «Прости… Сара».~Сара~
Вот и пришло время. Народ, рассыпанный отдельными скоплениями кто где, начал сосредотачиваться и двигаться в сторону замка. Я делала то же самое. И вот шла через длинный коридор в толпе мафиози. Пространство довольно узкое, а учитывая ещё и такую толпу — развернуться вообще не было возможности. Так я и вошла в Большой зал. Вернее, меня прямо занесло туда. Душно. Здесь невыносимо душно, будто само ядро Земли нагревалось в преддверии самой важной части. Что-то никого из Хранителей Гатто не видно, хотя по идее они должны уже быть здесь. Возможно, все они разбросаны по разным концам зала, чтобы удобней было следить за… ситуацией. Да. Маловероятно, что эта часть Церемонии пройдет без чего-либо неожиданного. Всё-таки… «Брат…» Вот-вот… Ещё совсем недолго и это случится. То, ради чего Реборн всё это время гонял его через круги ада. То, что направит его жизнь в русло необратимости. То, что раз и навсегда превратит его в Мужчину. Да. Именно с большой буквы. Иначе быть просто не может. Оглянулась по сторонам. Большинство людей уже здесь. Чёрт. Столько высоких мужиков, что ничего не разглядишь. Возможность что-нибудь разглядеть утопала в волнующемся море голов и плеч. Поэтому я потихоньку начинала пробираться сквозь эти ряды не совсем обычных людей. Само собой, чувствуя на себе грозные взгляды каждый раз, когда задевала кого-либо локтем. Но это не так страшно. Самое главное сейчас — получить возможность как можно лучше всё видеть. Как можно лучше видеть брата. Вот я наконец и продвинулась почти в самый перёд. Вот и оно. Отсюда хорошая видимость. Вон и Девятый вышел со своими Хранителями. Брата со своими ещё нет. Видимо, выход тоже являл собой определённую процедуру. Внезапно прямо возле меня возникло чувство чего-то знакомого. Подле меня стоял некто такой бледный, застывший, словно оловянный солдатик. Точно. Это… «Энма».~Энма~
Вот и оно. Я стоял неподалеку. Так, что Тсуна, скорее всего, меня увидит. Да. Так и должно быть. Ведь все наши разошлись по периметру, готовясь вот-вот… Вокруг стояли толпы и ряды разных мафиози. Все и каждый пребывали в особенном церемониальном настроении, будто вот-вот на них снизойдёт великое откровение божье. Но мне всё равно. Единственное, чего я сейчас хотел? Чтобы всё поскорее закончилось. Не было больше сил находиться здесь. «Это место…» Его смело можно назвать Эдемом, но лишь для таких людей. Высокие потолки, мраморные полы, богатое убранство, яркое освещение, акустика, искажающая звучание шагов и голосов, как в церкви. Всё в этом зале указывало на то, во сколько денег это обошлось. И самое главное, как эти деньги вообще оказались у своих хозяев. Кто-то другой наверняка сказал бы, что здесь очень красиво. Но не я. Я не могу здесь больше находиться. Это просто какой-то Карнавал тлена. Ещё чуть-чуть и сама здешняя атмосфера задушит меня. Поэтому… «Ну, когда уже?!» Голова жутко болела от всех этих голосов, сливающихся в один поток, а тут ещё и… — Энма! Снова. Опять этот голос. В который раз за последние несколько часов у меня оборвалось сердце. «Сара». Она стояла прямо возле меня. А я даже и не увидел, как она подошла. На её губах светилась улыбка. И она такая… другая. Я видел и слышал смех женщин из мафии. Вроде бы это обычный женский смех и обычные улыбки но… Это не то. Похоже, правду говорят: «Каждое деяние оставляет пускай даже невидимый, но след на лице человека». Какой бы на вид прекрасной и шикарной ни была женщина, если она замешана в чем-то нелицеприятном — это сразу видно. В каждом, на первое впечатление, равнодушном взгляде зримы догорающие угольки костров страстей, утоляемых ежедневно, а в «мягких» движениях почти всегда изобличается та особая жестокость и высокомерие, сопровождающее статус от жены кого-либо из высоких чинов до обыкновенной пустышки-однодневки, на которую вдруг возникло желание раскошелиться у «папика». «Сумасшествие». Порой я даже сам удивлялся: могут ли мои столь странные для людей глаза видеть эти следы? Честно говоря, до недавнего времени, ещё можно было так думать. «Но!..» Вот передо мной Сара. Если бы она была просто Сарой! Так нет. Она — Савада Сара. И она смотрела на меня с этим выражением лица. Возможно, многие сказали бы, что эти брат и сестра мало, нет, совершенно не похожи друг на друга. Однако… Когда я сейчас глядел на неё, отчётливо видно, что она его сестра. И почему-то в этот самый миг это просто… «Убивает». — Ты в порядке? — спросила она, скорее всего, не замечая даже намёка на содержание надуманного мной. — А. Да, — ответил я, хотя прекрасно понимал, что совершенно не знаю, о чём говорю. И в этот момент… Она взяла меня за руку. Её прикосновение вроде бы и легкое, но в то же время, оно так держала, что… — Не волнуйся. Всё будет хорошо, — сказала она. И её глаза в этот миг, кажется, обрели настолько глубокий зеленовато-матовый оттенок, точно затянутый серым дымом, что мурашки пробежали по коже только так. Я постарался улыбнуться и кивнул в ответ. И тогда мы устремили взгляд в сторону главной сцены. Прозвучал марш. Двери в зал распахнулись, и вошел Тсунаёши со своими Хранителями. Вот они прошли по устланной красной дорожке и подошли к Девятому. Тому подали небольшой, плотно запертый сундучок, украшенный золотой резьбой, переливающийся светом огромной хрустальной лампы на потолке. Вокруг воцарилось молчание, когда его открыли. «Вот и оно». Сара сжала мою руку ещё крепче, почти до хруста сцепив наши пальцы в «замок». Напротив меня, в толпе, показался Джули. Надвинув на глаза полы шляпы, так что на лицо падала тень, он лёгким движением пальца подал сигнал и…~Сара~
Визг. Настолько резкий и противный, что, кажется, будто он задевал все органы. Взрыв. Со всех сторон летели куски стен и сыпалось разбитое стекло. Порох и штукатурка укрывали плечи и волосы. Свет погас. В помещении стало темно, словно внезапно упала ночь. Из-за клубящегося повсюду чёрного дыма я могла видеть разворачивающуюся картину происходящего лишь жалкими отрывками. Повсюду крики и паника. Гремящий хаос громкостью в сотни бегучих ног. И… Моя ладонь опустела. Так резко и внезапно, что я даже не сразу поняла это. В одном ухе, неприкрытом ладонью, громкостью в тысячи волюмов раздавался назойливый режуще высокий писк. Но я лишь наугад схватила рукой воздух, в желании ещё раз убедиться в отсутствии поблизости его. «Энма?!» Протёрла слезящиеся глаза рукой, когда обжигающий дыхательные пути дым начал рассеиваться. «Его рядом нет». — Сара-сан! — подбежали ко мне Хранители Гатто. Я продолжала сидеть на полу, глядя на всё творящееся осоловелыми глазами, держа одну руку возле колен, а вторая просто висела безжизненно по шву, словно непоправимо иссохшая. — Савада Сара!!! — громыхнула Хранительница Солнца Гатто, с размаху лепя мне звонкую пощёчину. Я держала ладонью горячую пульсирующую от боли щеку и медленно подняла на них широко раскрытые глаза. Светлый костюм мистера Рафаэля изодран в плече, где зияла большая рана, но сам мужчина старался как можно крепче удержать в окровавленной руке двуручный меч, а другой, в надёжном одноруком объятии, тяжело дышащего мальчика с тёмно-бордовыми волосами, прижимающего к себе похожее на карабин ружьё. Нежно-розовое платье Хранительницы Грома порвано у подола и запорошено пылью. Холёные руки подрагивали, держа, кажется, электрошокер. На её левой ноге струилась кровь из раны с торчащим из неё осколком штукатурки. Тяжело дышащее Солнце, с облачёнными в кастеты кулаками, глядело на меня по львиному яростно, пытаясь вытереть тыльной стороны ладони, — но от этого только сильнее размазывая, — кровь со щеки. «Чёрт подери». Точно. Нам срочно надо в соседнюю комнату. Это и есть суть плана. Защитить… настоящий «Грех». Да, настоящий там. Тот, что был в ящике — искусно сделанная Девятым поколением подделка. Однако прежде чем броситься к пункту назначения, необходимо сначала собраться всем вместе. А с нами нет Умбры-сан, Хранительницы Тумана. Мы бросились искать её. Оказалось, на неё упал обломок колоны. И пришлось приложить усилия, чтобы вытащить её оттуда. Рейн и Рафаэль-сан взяли её под руки, и в этот же миг послышался грохот. Он доносился… из той самой соседней комнаты! Брат со своими уже наверняка кинулся туда. Вот и нужное помещение. Ещё один грохот. Да такой, от которого содрогались стены и потолок. Каждый кусок штукатурки и щебеня под ногами, да что там, каждая пылинка, буквально подскакивала, а из входа в комнату вываливали угарные клубы пропыленного дыма. Создавалось впечатление какого-то внезапного землетрясения. Но нет. Судя по всему, это было несколько взрывных волн. «Брат!» Чёрт, он же сейчас там! И, учитывая столь адские удары… «Неужели!!!» Не думая, я ворвалась туда и… у меня появилось желание как минимум выколоть себе глаза. Ведь то, что выхватил мой взгляд из темноты, из дыма и пыли, где мелькали серые фигуры и сверкали разноцветные огоньки разных атрибутов, что я сейчас видела, те, с кем брат и остальные столкнулись там… это…~Энма~
Ну, вот и всё. Теперь точно всё. Я стоял возле своих. Но не так, как обычно. Вовсе не так… Как только «Грех», который, кстати, являлся нашей собственностью, нашим истоком, коснулся моего, наконец надетого кольца… Все пути, пускай даже минут на пять назад, оказались отрезаны. Я предстал перед Савадой Тсунаёши уже не как тот мальчик, которого он, скорее всего, считал хуже себя самого, а… «Да. Перед Вонголой теперь стою я — Десятый глава Семьи Шимон!» Пускай знает. Пускай все они знают. Нашу столь окрашенную в красное историю. Пусть им будет известно — тем более, что это именно они окрасили её так. Здесь Девятый, здесь все Хранители. Здесь сам Тсунаёши. Но никто из них не знал. Никто. Не знал. Что это из-за них мы делали то, что делали. Это видно по их глазам. В них отражалось неприкрытое непонимание. Я сейчас не видел глаз своих товарищей, так как мой взгляд устремлён только в сторону вошедшего в гипер-режим Тсуны. Но я знал: они блестели. Светились оттого, что мы сорвали эти столь душащие маски «союзников» и наконец вдохнули свежий воздух правды. И сейчас несли этот ледяной порыв в их сторону. Но нам самим не холодно — нас согревало наше родное, только что вырвавшееся на свободу, пламя Земли. Да, все мы знали эту историю. И всем нам она как нож по и так уже образовавшимся по жизни ранам. Старая как мир история о том, как один не просто друг, а почти что брат, просто взял и бросил своего друга в тот самый момент, когда тот нуждался в нём как никогда раньше. «Ничего не напоминает, Тсуна-кун?» Судя по твоему выражению лица — нет. А я пытался. Пытался представить тогда то, что чувствовал Первый Шимон когда он ждал Примо. Уверен, он ждал его до самой последней секунды. Надеясь, что ещё чуть-чуть — и тот явится. «Но нет». Этого не произошло. Его просто бросили. Он так и не дождался. Хотя он наверняка ждал. Даже тогда, когда его уже начали разрывать на части. Тогда, когда тело уже начало неметь. Тогда… когда свет окончательно погас в его глазах. Но его почти что брат так и не явился. Взгляд Первого Шимона должно быть так и застыл… в той точке на горизонте, откуда тот должен был прийти. Прийти и спасти его. «Но!..» Сейчас, Тсуна-кун, ты в своём гипер-режиме. И эти глаза цвета Небесного пламени выдавали твою кровь. Они выдавали в тебе Примо. И не пытайся его защищать. Эти глаза сами по себе Грех. Мы это видим. И, если верить рассказам о том, что форма моих зрачков передалась как раз от нашего Первого… Тогда каждый мой удар по Хранителям Вонголы, каждая пролитая ими капля крови, каждое моё слово при этом, и сам этот мой взгляд… «Тсуна-кун, считай это реинкарнировавшейся спустя столько времени Расплатой!!!» Вот наконец и ты сам бросился на меня. Мир снова тонул в океане света, обретая границы в пределах огненной сферы. Как и тогда, кольца, на этот раз снятые с печати, зашлись в оглушающем перезвоне колоколов на фоне протяжного воя некоего умирающего зверя. Твои глаза светились этим пламенем. Наивный. Ты ведь просто не знал: моё пламя может раздавить все кости в твоём теле. Скрутить тебя так, что душа в сию секунду вырвется из твоего тела. Сжать тебя так, что вся твоя… эта кровь оросит этот холодный каменный пол. Потому, Тсуна-кун, не шути со мной. «Моё зрение уже окрашено в красный, стоит только глянуть в вашу сторону!» Но внезапно белая вспышка ярким светом ударила в глаза, ослепляя меня, загораживая вид Тсунаёши прижатого к потолку. — Энма, нет!!! — раздался крик, пронизывающий до самого сердца и заставляющий кровь стынуть. Конечно. Конечно, это Сара. Я совершенно не заметил её присутствия. Не заметил, как она только что подбежала ко мне и вцепилась ладонями в мою руку. Моя активировавшаяся сила предстала в виде острых шипов на металлических перчатках. И Сара просто наколола свои руки на них. Ярко-алая кровь струилась по её локтям и капала вниз на туфли и подол платья. Волна от последнего удара прошла сквозь неё, и державшая её волосы лента разорвалась, дав множеству прядей ударить её в лицо. Она еле устояла на ногах. Её единственная опора – моя рука. Та самая, которой я терзал её брата. — Что ты делаешь… Энма?.. — спросила она дрожащим голосом. «Ты ведь сама всё слышала… Сара», — я безмолвно глядел на неё. Да, сейчас в моих глазах вряд ли можно было что-то прочитать. Или… я хотя бы надеялся на это. — Почему… ты молчишь? — напряжение нарастало, и она ещё сильнее вжалась в мою руку. Новый поток крови пробежал по её коже. — Это ведь не сон… правда? Ты… от тебя я этого никак не… Я отстранился от неё рывком, желая не чувствовать её прикосновений. Не слышать… запаха её крови. — Разуй глаза. Это не сон и не иллюзия. Сама всё слышала. Очнись, — сказал я, старясь держать свой голос настолько беспристрастным, насколько он был с Тсуной. «Прости, Сара», — всё же подумал где-то в глубине сердца, глядя на то, как её била дрожь. — Но… но ведь… — на её глазах уже накипали слёзы. — Как же так… «Вот так, Сара…» — думал я, сам при этом замечая нежелательное ударение на её имени. — Я же… я же… — её слова тонули во всхлипываниях. Но тут она резко вздёрнула голову и заглянула мне прямо в глаза. Блики закрывали её зрачок и радужку почти полностью. Лицо всё красное. По щекам крупными каплями бежали слёзы. — Я люблю тебя… Её последние слова размылись рыданием. Но они дошли до меня, и теперь я стоял словно окаменевший. «НЕТ!» Но она, похоже, это и имела в виду. Её плечи судорожно вздрагивали. Голова свесилась с плеч, потупившись глазами в землю. «Твоя любовь… это совсем не то». — Сара?!.. — я потерял контроль над своей силой, и Тсунаёши грохнулся на пол. Рыжие глаза стали карими, и без того слабо полыхавшее пламя потухло. На лице кровавые разводы, но, не обращая внимания на свои ранения, он смотрел на сестру не отрываясь. Но Сара, видимо, даже не замечала его. Мои, стоящие сзади, тоже застыли, странно изменившиеся в лицах, будто восковые фигуры, и облачённые в пробудившиеся «Грехом» облачения и амуницию, как хромированные духи природы с пылающим вокруг них ореолом своего пламени Земли. Где-то двадцать ударов моего сердца, разбушевавшегося в груди, и Адель не выдержала: — Нет! Что ты себе позволяешь?!! — подлетела она к Саре и схватила за плечи. «Моя голова совсем опустела…» — Вы что уже совсем потеряли любое чувство стыда?!! — продолжала кричать Адель. «Это не оно». — Просто возмутительно!!! Ну! Скажи что-нибудь! Энма!!! «Я знаю. Но ничего не могу придумать». Сара застонала. Её лицо стало ещё более пунцовым и исказилось, как у уставшего от долго непрекращающегося заливанья плачем младенца. Хватка у Адель крепкая, и она это чувствовала. Она могла вот—вот проломить ей ключицы. «Хотя… буду говорить противоположное тому, о чём думаю». — Я так и знал. Сара замолкла и пронзила меня острым взглядом помутневших и ставших неестественно огромными серо-зелёных глаз, будто на них кто надавил изнутри, но я, не колеблясь, продолжил: — Ты действительно сестра своего брата. Если у тебя хватило наглости сказать такое. «Вот. Это же просто». — Ты говоришь это, учитывая то, что я только что избил твоего сродника до полусмерти. Тебе не кажется это странным? «Я разрываю все алые нити связывающие нас. Чтобы больше никогда не сплести их снова». — Или в тебе проснулась кровь того же Примо, у которого стыда не было и в помине? Сара просто смотрела на меня осоловелым взглядом, стеклянными шарами без единого проблеска разума, словно не веря тому, что слышала. «Сара, я…» — Мне не нужна твоя наигранная жалость. «Разрушил». — Я ненавижу таких, как ты. «Я разрушил всё сам». Слёзы хлынули с её глаз с новой силой, и она ударила окровавленными ладонями в лицо. И я более чем уверен, что её сердце только что лопнуло в осколки. Так как такого рыдания я уже давно не слышал. «И надеюсь больше не услышать». — Что ж, нам пора возвращаться. На нашу Святую Землю, — поставила финальный аккорд Адель. И вот я наконец повернулся спиной ко всему, что так терзало меня все последние девять дней. Больше ни Тсуны, ни Сары нет в зоне видимости. Ветер с улицы вихрем налетел через дыру в стене, и я ощутил на себе его ярость. Но это ничего. Всё хорошо. «По крайней мере, он отлично заглушает душераздирающие всхлипывания за спиной». — Молодец, Энма, — усмехнулся Джули, хлопая меня ладонью по плечу, когда мы становились лишь точками на горизонте для оставшихся за нашими спинами. «Молодец», — вторило ему утонувшее во мраке небо, разразившееся стенанием ветра и канонадой дождя, без сожаления срывающих с высоких опушек наряды из зелёного бархата. И птица, где-то за облаками убитая первой расколовшей небеса вспышкой молнии, её белоснежные перья теперь бесшумно кружились, ложась мне на ладонь… «Молодец», — шепнула её душа.