~Тсуна~
Я медленно вышел из зала совещаний, закрыв за собой тяжёлую дубовую дверь, и вздрогнул, когда она с громким стуком заперлась за мной. Ламбо тут же угнался на улицу, несмотря на внезапно начавшийся ливень. Гокудера вместе с Рёхейем остались уточнять подробности касательно завтрашнего путешествия с Хранителями Кьюдайме. Завтра… «Ну почему всё так случилось?..» — Тсуна? — обернулся ко мне Реборн. — Ась? — Не «аськай» мне тут! — со всей дури дал мне по ноге. Я только согнулся. — Где это ты летаешь? — Так, — всё ещё потирая ногу, — значит, мы едем завтра? — Здрасьте приехали! — сложил руки в боки Реборн. — Только вышел из комнаты — с головы всё шасть? — Нет. Вовсе нет, просто… — Тсуна, — негромко раздался голос, позвавший меня откуда-то из стороны. Это Дарси. Она стояла возле окна, слившись, словно хамелеон, своим малахитовым платьем с такого же цвета шторой. — Ну что там? — спросила она, подойдя поближе. — Ух, — вздохнул я. — Похоже, нам опять предстоит нелёгкий путь. — Хмм, — полуулыбается Дарси. — Ничего. Ты же у нас Дечимо. Так что привыкай, коль ещё не привык. — Хорошо сказано, — подметил Реборн. — Хех, — мои губы сами расплылись в улыбке. — Но ведь Церемония не была завершена, а значит… До этого весёлые лица Реборна и Дарси в момент померкли. Он просто надвинул слегка шляпу на глаза, а она стала разглядывать пол. И стало понятно, что особо радоваться чему-либо в этой ситуации — невежество. Поэтому я снова сделал нормальное лицо. — Извините, — отвёл взгляд. Мы спустились на первый этаж и пошли по длинной галерее к холлу. Мои глаза спонтанно остановились на Дарси. Хм. Мы не видели её столько времени, а тут раз — она опять перед нами. Такая же, как и раньше, но… почему мне так сильно кажется, что она исхудала? И в освещении настенных канделябров, бледные огоньки на которых подрагивали, будто боялись разыгравшейся за окнами непогоды, её бледная кожа, да и походка, словно она парила в воздухе… «Выглядит так эфемерно». — Что такое? — повернулась она ко мне, и в слабом освещении я заметил её почему-то помутневшие белки глаз. — А… — понял, что слишком смутил её своим взором. — Н-ничего, просто… — Хочешь спросить, почему меня не было на собрании? — Э, ну… — Но Рейн ведь была, верно? Мы в это время отвозили домой Сару. Услышав это, я резко остановился. Ноги словно корнями вросли в пол. «Сара». Реборн и Дарси тоже встали на месте и повернулись в мою сторону. — Тсуна? — Сара… — еле слышно, но уже вслух произнёс я. «Почему?..» — Она… — начала Дарси. — Сразу после того как вы ушли, наши принялись оказывать первую помощь и разгребать завалы. Я уже должна была идти на собрание, когда… — вздохнула. — Сара подошла к нам и буквально вцепилась Рафаэлю в руки, умоляя забрать её отсюда… отвезти домой. «Вот оно, значит, что…» — Поэтому я отправила вместо себя Рейн, оставив на оказание первой помощи Кирие и Клару. Ну а я с Рафаэлем и Тони загрузили Сару в машину и поехали. Но, — Дарси отвернула голову. — На соседней с вашим домом улице, мы остановились на заправке, и тогда Сара просто взяла и, не сказав ни слова, вышла из автомобиля. На улице ведь жуткий ливень, а она пошла без зонтика, оставив при этом свою кофту в салоне. Увидев это, я тут же взяла свой зонт и, раскрыв его, побежала вслед за Сарой. Я не смогла уговорить её вернуться обратно в машину — она сказала, что всё равно недалеко и ей просто хочется пройтись. Хотела дать ей зонт — она отказалась. Отдала ей кофту и сказала надеть — просто взяла её на руку. Так она, наверное, и дошла домой… Промокшая до ниточки. Мой взгляд просто застыл в одной точке. На пролетавшей мимо пылинке. — Лишь бы она не простудилась… — взволновано закончила Дарси. Не знаю почему, но мне показалось, что моя голова резко опустела. Я даже толком не запомнил, как вернулся в Намимори. — Джудайме, тогда мы пошли, — голос Гокудеры вернул меня из, по сути, отрешённого состояния. — Ах. Да, — очнулся я. — Тогда встречаемся у меня в доме, когда всё будет в полной готовности! — Тсуна, — вмешалась Дарси, — не волнуйся. Я буду следить за состоянием Ямамото и как можно чаще проведывать его. — Спасибо. На том мы и расстались. Вернувшись домой, я обнаружил письмо и посылку от Шоичи-куна. Что ж, всё нужное оборудование, включая и усовершенствованные кольца, собрано. Так что осталась только сменная одежда и… Вдруг заметил у порога туфли. Бледно-фиолетового цвета. Точно, это же в них сегодня была Сара, так ведь? Они мокрые и покрыты болотом но… На секунду, не понимаю почему, возникло ощущение, что внутри меня что-то лопнуло. Как струна от гитары. Эта обувь… «Аккуратно сложена?..» Верно, у Сары ведь есть эта дурная привычка: влететь в дом и просто сбросить обувь с ног, не обращая внимания, куда та залетела. Я уж молчу о том, чтобы просто сложить её до кучи. Но сейчас… Эта пара туфлей хоть и заляпана грязью, но стояла при этом как положено. Так ровно, что даже без линейки можно сказать — почти симметрично. И от этого просто пробежали мурашки по коже. Потянулся к выключателю. Нажал, но ничего не произошло. — А, Тсуна, — я услышал позади себя голос. — Можешь этого не делать: света всё равно нет. Оборачиваюсь: сзади меня стояли Бьянки и Фута. — Свет пропал буквально за пару минут до твоего прихода, — сказал Фута. — Мама с И-пин собирались как раз готовить печенюшки. — Но, видимо, придётся подождать, — добавила Бьянки. — Хотя на улице уже начинает светлеть понемногу. Так что, думаю, скоро он появится. — Ясно… — ответил я, краем глаза видя, как Реборн поднимался наверх. Вдруг увидел, как Фута внезапно насупился и пошёл в сторону кухни: — Что это с ним? — спросил я у Бьянки. Сестра Гокудеры внезапно тоже слегка сдвинула брови и, взяв меня за локоть, потянула в гостиную. И это было совершенно неожиданно. — Бьянки? Она молчала несколько секунд, а затем спокойно, хотя мне совершенно чётко слышалось волнение, спросила: — Тсуна, что случилось с Сарой? По моей коже словно прошелся арктический ветер. — Я знаю. Реборн говорил мне за Церемонию Наследования. Что-то… случилось? Я молчал, чувствуя в этот миг огромное желание просто взять и раствориться в воздухе. — Она пришла вся мокрая, вода скатывалась с неё ручьями, — продолжала Бьянки. — Её руки были все в крови… Подол платья тоже. Она ничего не сказала — просто поднялась и заперлась в своей комнате. Когда мама позвала её кушать, Сара только взяла пищу и опять пошла к себе. Однако, когда она вышла оттуда в душ, я мельком заметила, что к еде она даже не притрагивалась… К тому же… Она ещё вчера обещала Футе поиграть с ним в составление рейтинга пород кошек. А сегодня, когда он подошел к ней, она просто слегка оттолкнула его в сторону и снова скрылась у себя. Ну и туфли, полагаю, ты сам видел. Подходящие слова по-прежнему не появились в моей голове. — Тсуна! — теперь беспокойство Бьянки дало о себе знать. — Да что случилось?! Фута, И-пин, я… о маме вообще молчу! Ничего не понимаем – что такое?! Я понимаю, что не смогу даже имя своё проблеять в данный момент. В голове уже даже созрел план просто сбежать, когда Реборн сам позвал меня. Чуть ли не пулей вылетев из гостиной, поднялся наверх. Оказавшись там, облегчённо вздохнул. Но моё внимание переключилось на соседнюю дверь. Комната Сары. На автомате я подошёл поближе. Прислонился к двери. Тишина. Просто молчание в эфире. Дёрнул за ручку. Заперто. И снова тишина. Только через секунду до моего уха долетели какие-то слабые звуки. Но вслушаться нет возможности — Реборн позвал меня ещё настойчивей. Зашёл в свою комнату. На столе лежали уже приготовленные ручка и бумага. — Вот, — сказал Реборн, — составь список того, что возьмешь с собой. И через полчаса я отложил ручку в сторону. Колени ныли и ноги едва выпрямлялись, будто у куклы с повреждёнными шарнирами, и стоял я не на пушистом ковре, а на каменном полу. Сделав несколько шагов в сторону кровати — упал на мягкую перину. Тело, словно снятое с эшафота, но тем не менее испытавшее вкус, просто пульсирует от дикой боли. Впечатление, будто каждая клетка, каждая ткань чудом избежала расправы. «Энма». Это просто невероятно. Он ведь особо ничего и не делал — просто управлял рукой. Однако его смело можно назвать талантливым дирижёром: болевая симфония всё ещё исполнялась на бис в каждом суставе. Я перевернулся набок, в надежде найти удобное положение, когда… за стеной раздались странные звуки. Пододвинулся поближе и понял, что это… «Плач». Да. У меня ведь за стеной находилась кровать Сары. Прерывистые, приглушенные всхлипывания слышны по ту сторону. Они то замолкали, то появлялись снова. «Сара». — Тсуна? — спросил Реборн, забравшись ко мне на постель. Я ничего не ответил. Лёжа сейчас на боку и слушая эти звуки, перед моим взором опять возникла та картина… Лютый ветер, залетевший из дыры в стене, завывал в тёмной комнате. На полу, на стенах, на потолке виднелись вмятины и трещины. Багровые брызги на каменном полу. Гокудера, Рёхей и Хибари-сан еле могли встать, не покачиваясь при этом от боли. Взволнованные голоса. Приказ Девятого позаботиться о раненых. Я медленно поднялся на колени. Моё зрение по-прежнему подрагивало от недавних исполинских вибраций. Больно. Жутко больно. Повсюду суета и шум. И в этом шуме… оставалась незаметной и проигнорированной одна фигура, одиноко сидящая на полу неподалёку от меня. Сара. Тихонько, всё же умудрившись встать, я подошёл к ней. Она не двигалась, только ветер слегка шевелил её волосы. Сравнявшись с ней, я увидел на её лице слёзы. Они просто застыли. Ни туда, ни сюда. Глаза просто окаменели взглядом в сторону отверстия в стене. Я легонько положил ей на плечо ладонь. — Сара… — шепнул, и в этот момент… Те глаза. Два серо-зелёных больших глаза будто стали ещё больше. Зрачки сузились чуть ли не в точку. Они даже не двигались: просто впились в меня каким-то диким, почти животным взглядом. Да. Глаза Сары в тот момент напоминали глаза обезумевшего от боли зверя. Негромко окликнув меня, подошёл Гокудера-кун, но даже тогда они остались сконцентрированы на мне. И через пару секунд она судорожно дёрнулась всем телом и на коленях отодвинулась от меня. Несмотря на то, что ещё миг назад она сидела, Сара без колебаний спохватилась на ноги и убежала. Но даже сейчас этот взгляд продолжал стоять у меня перед глазами. Сколько… ненависти и дикого отвращения было в нём тогда! «Никогда такого не видел». — Сара… — вырвалось у меня само по себе. — Сама виновата, — раздалось в ответ. Я вздрогнул. И через секунду услышал удар об стену. Судя по звуку, чем-то мягким. — И ещё, — сказал Реборн так, будто его совершенно не волновали колебания в соседней комнате. — Когда все соберутся, нам стоит сразу отправиться в отель. Хранитель Грозы, Ганаш, просил также передать, что Кьюдайме прямо после встречи немедленно принялся за налаживание связи с портом. Поскольку Вонгола работает очень даже оперативно, то, скорее всего, транспорт будет готов где-то после девяти вечера. Так что, пока есть время, подумай о том, как объяснишь матери своё отсутствие. Снова стук об стену. А затем — приглушенный крик. Не удивлюсь, если это Сара взяла подушку и, уткнувшись в неё лицом, высвобождала эмоции. С какой стороны ни глянь — ей это свойственно. Вот только… Я поднял ладони и поднёс их к лицу. Непонятный жар даже сейчас всё ещё охватывал щёки. А тогда… Когда я был прижат к потолку, чувство того, что меня могут раздавить в любую секунду, вид моих товарищей, лежащих на полу в недвижимости… Не буду скрывать: не испытывать страх в тот момент было невозможно. Разбитые кольца, разбитые тела друзей, похищение Хром, давление непонятным прессом по мне самому, это… «Страшно». Но я готов был вытерпеть. Какими бы противоречивыми тогда не были мои чувства, всё равно, не броситься тогда на Энму, не попытаться остановить его — было бы просто немыслимо. Потому и пришлось в какой-то момент отбросить конфуз, непонимание и оцепенение в сторону. И даже тот факт, что их сила пока лишь одна седьмая ото всей меры не казался концом света. Особенно теперь, когда мы сами восстановили и усовершенствовали наши Кольца. Однако… всё равно остался осадок, от которого до сих пор пупырышки на коже… «Я люблю тебя». Да. Вот чего-чего, но этого даже я не ожидал. — Ладно. А теперь тащи свою запыленную сумку из шкафа и материализуй написанное на бумаге, — твёрдо сказал Реборн, перед тем как покинуть комнату. Я остался наедине со звуками из соседней комнаты. «Сама виновата». Значит, ты такого мнения, Реборн? Это всё, что ты можешь сказать? Хотя я понятия не имею, что могу использовать в качестве ответа тебе. Сара. Её глаза в тот момент. Я видел, как боль брезжила в них, выплескиваясь в солёных, непрекращающихся потоках. И это… Оно всегда так было, иного я и вспомнить не могу: чтобы Сара так рыдала. На людях. Это её аксиома: держать свои чувства в себе. Ещё с самого раннего детства, когда её глаза начинали затуманиваться, она мигом поджимала губы в кривую дрожащую линию и, рывком разворачиваясь на каблуках, пулей убегала в свои, принадлежащие только ей места, где её эмоции находили свой выход. Даже сейчас она снова наверняка мутузит того несчастного изорванного, шитого-перешитого Скуби-Ду, что я ей передарил, когда тот достался мне от бабушки. И в такие моменты, всегда напрасным делом для меня было достучаться до неё. «Сейчас тоже не исключение, но…» Энма, что ты с ней сделал? Как сумел заставить её публично плакать и сжиматься в комочек, как несправедливо ударенного котёнка? Как сделал, что её глаза были направлены исключительно на тебя? Такое впечатление, что только твои душа и сердце интересовали её тогда. Нет, я понимаю: сам ведь обжёгся на том же. Однако факт, что я в тот момент лежал неподалёку со струящейся изо рта кровью… Сара, я, похоже, окончательно перестал понимать твои чувства. И… «Это реально страшно».~Адельхейд~
Мы уже на полпути к нашему дому. Но почему-то не сиделось на месте. Не знаю, что сейчас делали остальные, поскольку все разбрелись по кораблю, но лично мне по-настоящему хотелось что-то делать. Поэтому я и достала со дна сумки хорошо знакомые пяльцы вместе с иголкой и катушкой ниток. На белоснежной ткани синими стёжками уже лежало море. В прозрачном воздухе пролетала одинокая чайка. А где-то на заднем плане виднелась зелёная куча. Это наша Святая земля. Остров, на котором началась наша история. «Колыбель… Семьи Шимон». Из-за постоянной нехватки времени мне никак не удавалось завершить эту пасторальную картинку. Остались только горы, словно корона украшающие то место, куда мы, собственно, и направлялись сейчас. Взяв в руку иглу, без удивления заметила, насколько размякли мои пальцы. Надо быть осторожней – иначе можно уколоться… — С добрым утречком, Адель! — прозвучало у меня за спиной. Хорошо ещё, что я пока ещё не принялась за работу, вот только всё равно от неожиданности выронила иголку на колени. — Да какое ещё утро! — подняла инструмент. — Десять вечера, Джули! — Хех, точно, — засмеялся он своим обычным дурацким смешком. — Должно быть, я так крепко задремал, что потерял ощущение времени. Тем более что наша с ребятами каюта без иллюминатора. Я только вздохнула и снова переключила внимание на вышивку в руках. — А сама-то как? — внезапно спросил Джули. — Хорошо, — ответила я, не отрываясь от уже начатой работы с иглой. — Только ты сам знаешь: из-за внезапного шторма пришлось перенести время отправления на пару часов. Погода уже улучшилась, хотя волны до сих пор неспокойные. К тому же судно это старое (какое уж нашлось), но я более чем уверена, что Каору справится с навигацией. — Да… Всё-таки его отец был отличным моряком, — тяжело протянул Джули. — И наш Каору всё же успел хоть чему-то научиться о мореходстве. Пускай же его папаня покоится с миром. Игла в пальцах задрожала. — Знаешь, я вообще-то не удивлён, почему Каору решил полностью посвятить себя бейсболу. В конце концов, только так он может не думать о… — Джули! — иголка в моей дрожащей руке слегка врезалась в пальцы. — Давай… сменим тему. — Ну ладно, — ответил он, подняв ладони. — Извини, больше не буду. Я продолжила свою работу, один за другим создавая коричневые стежки над зелеными. — Ты такая молодец, Адель, — Джули подошёл поближе и, уложив ладони мне на плечи, принялся их массировать. — Даже когда я спросил: «А сама-то как?», ты ответила не за себя, а за всех на этом корабле. Воистину, ты такая… Я не дала ему закончить свою фразу — мигом сбросила его руки с себя. На что тот только вздохнул, мол, «как обычно», и почесал затылок. — А, кстати, — снова заговорил он. — Мы только что поужинали лапшой. Ты ведь ещё не ела, верно? Может, пойдешь и покушаешь? Там осталось как раз две порции: для тебя и для Энмы. Я в очередной раз пронзила ткань иглой, но так и оставила её там. «Энма…» — Он спит, — ответила, потупив взгляд на вышиваемую картинку. — Ох, вот, значит, как? Может, стоит пойти и разбудить его? Джули развернулся и уже собрался уходить, но я схватила его за руку. — Стой, — сказала я, сжимая её. — Лучше не надо. Бесполезно, — тяжело вздохнула. Как только глаза Джули встретились с моими, я тут же отвернулась и тихо добавила: — Энма… принял снотворное. — Хм… Всё ясно, — ответил он и деликатно убрал свою руку от моей. Верно. Проходя мимо каюты Энмы, я заметила, что дверь была приоткрыта. Свет не горел. На самом деле, ничего удивительного, ещё два часа назад он сказал о том, что устал и хочет спать. Ведь день сегодня выдался ох какой нелёгкий. И вообще последние две недели были просто сумасшедшими. Поэтому усталость в данном случае — вполне естественное состояние. «Только вот…» Я решила зайти к нему и проверить, всё ли в порядке. Однако стоило это сделать, и глазам предстала… картина. Энма лежал на кровати даже не переодевшись, повернулся набок и плотно прижимался щекой к подушке. Я подошла поближе. Его лицо бледное, даже бледнее, чем обычно. Брови вскинуты вверх, придавая чертам какой-то слегка болезненный вид. Он хоть и так нормально одет, но всё же почему-то предпочел накинуть на себя ещё и дорожный плащ. Сев на край постели, я приложила ладонь к его лбу. Горячий. Хотя это странно, ведь он совершенно не красный. Мокрый. Влага ощущалась отчётливо. Губы приоткрыты, и, даже не прислушиваясь, можно расслышать слабое дыхание. Тело согнуто в поясе так, будто он нарочно выбрал эту позу спящего зверька. Одна его рука спрятана под подушку, пальцы другой крепко вцепились в наволочку, а под мышкой он зажимал… «Плюшевого коричневого кролика». Я убрала плащ и пошла к комоду за нормальным одеялом. Достав его, вернулась к кровати и накрыла Энму как следует, заодно перевернув его в положение на спину. Тот даже не шелохнулся. Просто немного откинул голову набок на ранее взбитой мною подушке. «И игрушку не выпустил». Тогда я и заметила на стоящем рядом с кроватью ночном столике ту вещь. Скромно выглядящая маленькая упаковочка от лекарств. Она была открыта и, судя по тому, что пластинка с таблетками лежала вне коробки, хотя бы раз использована. Рядом также стоял стакан с водой. Наполовину пустой. Кроме того рядом ещё валялись вата и шприц. Возле небольшого пузырька, в котором, насколько мне известно, успокоительное. «Энма. Ты…» — Да-а-а. Значит, это действительно без толку, — вздохнул Джули, приглаживая бородку. — Особенно, учитывая, что когда Энма в своём медикаментозном дурмане — разбудить его совершенно нереально. Я ничего не говорила. Только слегка покручивала пяльцы в руках. — Ничего удивительного, — продолжал он. — Все эти успокоительные, снотворные и антидепрессанты… Для человека вроде Энмы, со столь расшатанной нервной системой, это просто в порядке вещей. Кроме того, принимая во внимание, сколько времени он сидит на этих колёсах, то не думаю, что это как-то… — Но ведь… — тихо сказала я, не будучи до конца уверенной, слышно ли это. — Последние десять дней Энма прекрасно обходился без лекарств… — О, — видно, что Джули замялся. — Ну, как бы там ни было, думаю, он сразу же оклемается, как только ступит на долгожданный берег. Всё-таки свежий, совершенно не загрязненный никем воздух, играет далеко не последнюю роль в стабильном самочувствии. Плюс, прибавь ещё морскую водичку, солнышко и пение птичек на фоне естественной тишины. Так что, думаю, немного спокойствия ему аж никак не помешают. — Хм. Не знаю почему, но что-то оно не совсем так. С одной стороны, нельзя не согласиться с Джули насчёт этого, однако с другой… Мы наконец-то сделали это. Перчатка уже была брошена прямо в лицо Вонголы. Причём можно даже сказать об этом в прямом смысле. Как-никак, Савада Тсунаёши и есть лицо своей Семьи. И Энма… Он молодец. Это без сомнения. В тот момент он по-настоящему выглядел боссом Шимон. Ни в глазах его, ни в голосе не было и грамма колебаний. Уверена, его смело можно считать и называть достойным продолжением своего рода. Достойным… наследником своего предка. Никто, кроме него, не сможет вывести Шимон из тьмы на яркий свет. «Свет… счастья». Однако… «Сколько времени он уже сидит на этих колёсах». «…Пускай папаня покоится с миром». Путь к счастью лежит через колючие терновники. Мы все это знаем. Шипы успели врезаться в кожу столько раз, что счёт им совершенно потерян. А насколько он густой! Его заросли не пропускают ни единого луча извне. И только те факелы из нашего пламени Земли… Из общей, движущей нас вперёд искры способны согреть от могильного холода, который всё никак не хочет отпускать нас. К тому же нам хорошо известно, кто бросил эти терновые семена на нашем пути. Да и сам этот бурьян не уставал напоминать о своём имени. А звали его… «Вонгола!!..» Однако это ничего. Теперь, когда спящая в нас кровь закипела с новой силой, нам ничего не страшно. Мы будем рубить эти заросли. Без единого колебания. И с каждым новым ударом лучи будут проникать к нам. Пока, в конце, тернии не рассеются, и свет просто ударит в наши глаза. Поэтому… «Энма. Ты не упадешь». Мы всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя. Так что просто потерпи. Ведь это… «То, что надо». — А пока что, думаю, ему действительно не помешает хорошенько выспаться, — прорвался в мою голову голос Джули. — Ты прав. «И, верю, однажды придёт тот долгожданный день, когда ты сможешь засыпать с лёгким сердцем». — Тогда ладненько, — он направился к двери. — Пойду-ка я снова баиньки. Всё-таки надо иметь бодрый вид. Здоровый цвет лица… — Да-да. Заодно пожелай сладких снов Хром Докуро, спящей в укромной каюте рядом с твоей. — Хмм… Ну что ж ты так, — рассмеялся он. — Но всё равно спокойной ночи, Адель. — Да, спокойной. — Я всем уже пожелал. Только Энме не успел: он ведь так крепко спит. Ну, по крайней мере, надеюсь, ему сейчас снится хороший сон. — Надеюсь… — согласилась я, но при этом почему-то вспомнила ту позу, в которой его нашла. «И горячее чело…» — Самое главное, чтобы нашего Красного Шапочку не сбивали с пути всякие там бесстыжие Волчицы. «Что?..» Джули захлопнул за собой дверь. А я возобновила вышивание. В скором времени нитка кончилась, и снова пришлось искать катушку. Открыв шкатулку, обнаружилось, что коричневые нити всё это время были у меня на коленях. Поэтому искать их не надо было. Однако перед тем как закрыть крышку, я с удивлением отметила, что красных нитей, катушек и мотков с ними, было явно многовато. «Красный…» — Хм, «Красный Шапочка», — эти слова Джули, может, и не имели никакого насмешливого подтекста, но всё равно — Энма совершенно не похож на… «Энма!» Его жар! Мысленно упрекая себя за то, что сижу и ерундой маюсь, я спохватилась и меньше, чем через минуту, снова оказалась перед дверью Энмы. Стараясь не шуметь, хотя прекрасно зная о его крепком сне, открыла дверь и зашла в каюту. Энма находился в том же положении, в котором и был оставлен мною. Подойдя к кровати, я наклонилась над ним и легонько коснулась губами его лба. Слава Богу. Какая бы там раньше ни была температура — она спала. Цвет лица тоже стал нормальным. Вздохнула с облегчением. Однако мой взгляд всё равно успел скользнуть по стоящим на тумбочке медикаментам. Внутри меня словно что-то щёлкнуло, и я просто убрала их. Не могу… «Просто невозможно смотреть на них». — …ра. — Э? — я обернулась. Это Энма сквозь сон что-то шептал. Должно быть, Джули был прав: его и вправду посещали сейчас ночные видения. — Энма… Он немного сполз с подушки. Улыбнувшись, я снова наклонилась, чтобы поправить. Однако, сделав это… — Са…ра… Невозможно было не вздрогнуть. Энма лежал с плотно зажмуренными глазами. Губы его были вытянуты в верёвочку, раскрываясь только время от времени. Прижимая плюшевого кролика груди, он то и дело сжимал пальцами мягкую шёрстку. И каждый раз, всё настойчивей и настойчивей, хоть и немного прерывисто доносилось… «Сара». Ещё раз поправив его одеяло, вышла из комнаты. Шла по коридору медленно, почти как будто бы считая шаги. И в конце снова оказалась в своей каюте. Я даже не сразу заметила Шиттопи-чан, сидящую в позе лотоса и закрытыми глазами прямо напротив моей кровати. Она уже спала, поэтому мне приходилось быть предельно тихой, чтобы сесть обратно на скрипучую кровать и снова приняться за шитьё. «Сбивающая с пути… бесстыжая Волчица». Савада Сара. Да какая она Волчица! Щенок она, а не волчица! Причём дурной породы. Беспардонная девчонка, не знающая элементарных правил приличия. Постоянно ходит с растрёпанными, как минимум раз в день причёсанными волосами. Полбеды, что школьная форма у неё не та, но как она умудряется так её вымять на протяжении дня! За её поведение в общественных местах даже разговор поднимать не хочется. Ну скажите, где это видано, чтобы нормальная, хорошо воспитанная японская девушка перекрикивалась матом со старшеклассником в столовой?! Хорошо ещё, что Энма этого не видел. Хотя, может быть, оно бы и не было лишним. А о тех трёх словах даже вспоминать не хочется. В тот момент её глаза… Они просто впивались в него, словно пытаясь зацепить и вытянуть его сердце из груди. Когда до этого Энма столкнул её ладони со своих рук, она упала на колени. Из-за этого всё, что было сказано ею после, летело снизу вверх. При этом она ещё и умудрилась сложить ладони у себя между колен. И это выглядело так… «Я даже слова не могу подобрать адекватного, чтобы описать это!!..» Чувствуя, как горячий воздух подступил к горлу, я снова постаралась переключить внимание на шитьё. Взяв иголку с ниткой, усердно взялась за создание гор нашего острова. И каждый новый штрих потихоньку остужал внезапно появившийся жар. «А тогда, в больнице…» Вместо того, чтобы попытаться хоть как-то утешить своего, пускай даже настолько нерадивого брата, она сначала устроила концерт с Гокудерой Хаято, а затем принялась рассматривать своё украшение на пальце. Нашла время, видите ли, любоваться аксессуарами! Неужели в тот момент совсем нельзя было отвлечься от того дурацкого кольца в виде короны… «Секунду. Корона?!..» От неожиданности игла вонзилась в мой палец. Красная капля упала на белую ткань и сразу просочилась, оставляя весьма внушительный след. Но я только отложила пяльцы со всем остальным в сторону и внезапно охладевшей ладонью провела по шее. «Корона…» Мой взгляд окаменел, стоило только снова посмотреть на ярко-алый цвет на белоснежной ткани, заправленной в пяльцы…