Я буду любить тебя вечно.

      Утром меня разбудила мама. Она ласково гладит меня по волосам. Так приятно, что я улыбнулась. Мне всегда нравилось, когда мама вот так будила меня по утрам. Так я чувствую себя хоть кому-то нужной.       — Детка, пора вставать, — ласково шепчет она.       — Хорошо, мам, — улыбаюсь я. Она поднимается и выходит из комнаты. Я думаю еще немного поваляться в кроватке. Еще только встает солнце. У меня есть два часа, до того как я пойду за Кристиной. Все, что мне сегодня понадобится в колледже, — только тетради для вводных уроков, которые я ещё вечером убрала в сумку. Так что у меня есть еще немного времени. Кажется, я всего на секунду закрыла глаза, а оказалось, что я заснула на целых полчаса.       Быстро вскакиваю с кровати, беру полотенце и банные принадлежности и топаю в ванную. Надо смыть с себя остатки сна, да и я хочу быть чистой в первый день в колледже. Как я заведу друзей и смогу кому-то понравиться, если буду неряхой. Нет, нет. Я не неряха, не подумайте. Со мной все нормально. Я очень чистоплотная девушка, всегда опрятная, и от меня никогда ничем не пахнет, кроме дезодоранта и духов, конечно. В отличие от Сью — моей одноклассницы — от запаха которой даже цветы вянут.       По пути мне встречается только папа, который впопыхах кидает себе блинчики в рот. Забавная картина.       — Доброе утро, пап, — кричу я.       — Привет, детка, — улыбается он.       Пока я принимала утренний душ, Калеб постучал, наверное, раз десять, не меньше. Ну, вот опять.       — Беатрис, чёрт тебя побери, ты долго еще будешь там торчать? — орет он, стуча в дверь в ванную комнату на первом этаже. Все остальные душевые ещё ремонтируются, поэтому нам пока что приходится пользоваться общей.       — Беатрис…       Стук в дверь усиливается. Боже, не хочу слышать его голос, поэтому снова включаю воду. Из-за шума, который она издаёт, его крики становятся еле слышны. Что хорошо, потому что, если я ещё раз услышу из его уст своё имя, клянусь, я просто убью его. Горячие капли успокаивают. Не знаю, сколько я стою здесь под потоками воды, но понимаю, что пора выходить, иначе я просто опоздаю в свой первый учебный день. Выхожу из душа и оборачиваю тело полотенцем, смотря на своё отражение в зеркале. Вот и что со мной не так? Вроде я не уродина. Ну, нос немного длинный, но это же не проблема. Я думаю. Хотя, может быть, в нем и проблема.       — Слушай, если ты не откроешь дверь, я её выломаю, я тебе обещаю, — продолжает орать Калеб. — М-а-а-а-м, м-а-а-а-м. Скажи Беатрис, чтобы она вышла из ванны.       Чёрт, он никогда не замолчит? Он так и будет колотить в дверь и орать?       Надеваю махровый синий халат и тапочки, повязываю на голову полотенце и выхожу из помещения, выпуская за собой горячий пар в коридор. Прохожу мимо Кея, даже не сказав ему банальное «привет»: просто после вчерашнего я не хочу его ни видеть, ни разговаривать с ним. Слишком обидны были его слова. Он никогда меня так не обзывал, и я не знаю, что на него нашло. Конечно, я прощу его. Но не сейчас и не сегодня. Калеб проводит меня изучающим взглядом, наверное, смотрит на меня до тех пор, пока я не поднимаюсь по лестнице.       В комнате меня ждёт мама. Она принесла мне чистую одежду. Светло-голубые джинсы и розовую трикотажную кофточку. Мы с Кристиной купили её на распродаже в прошлый четверг. Крис сказала, что она здорово подчеркивает мою грудь. Я решила, что надену её в первый учебный день.       Увидев меня, мама улыбнулась. Её улыбка — это, наверное, самое лучшее, что было в моей жизни. Когда я болела ангиной и меня ужасно мучило горло, я думала, что умираю, а мама улыбалась, гладила меня по голове и шептала мне на ухо, что от ангины не умирают. Когда мы с Калебом разбили дорогую вазу, папа ругался, а мама улыбалась. Тогда, мне казалось, что мама способна улыбаться в любой ситуации. Я всегда хотела быть похожей на неё. Хотела быть красивой, умной и улыбаться такой же улыбкой, как она.       — Давай высушим твои волосы, и я заплету тебе косичку, — говорит Натали и достает из коробочки фен.       Я киваю и сажусь на стул перед туалетным столиком. Пока мама сушит мне волосы, я размышляю о том, как бы мне завести друзей. Не хочется мне быть белой вороной. Надоело, просто надоело. Вот что мне для этого нужно? Быть самой собой? Не думаю. В школе я была самой собой, и что из этого вышло? Правильно, ничего хорошего. Хотя, с одной стороны, Кристине и Алу я понравилась такая, какая есть. Черт, я совершенно запуталась в своих мыслях. Неудивительно, что некоторые считали меня странной. Я же не могу разобраться в своей голове. Мои мысли всегда разбросаны в разные стороны. Я могу думать об одном, а говорить совсем другое.       — Ну вот и все, — проговаривает мама, завязывая мне резинку на конце косы. — Ты — настоящая красавица.       В этот момент я понимаю, что я ужасно боюсь этого дня. Мне страшно, что меня не примут и будут надо мной смеяться, как в школе. Мама замечает мой настороженный взгляд и спрашивает:       — Все хорошо, детка? Что-то ты побледнела.       — Да, все отлично, — решаю соврать я.       Мне не хочется впутывать маму в свои подростковые проблемы. В конце концов, она может подумать, что у меня что-то с психикой и заставит пойти к детскому психиатру, которой якобы поможет мне стать уверенней и «бла-бла-бла». Такое уже было. Как раз после того случая на пляже.       — Ты волнуешься? — мама прищуривает глаза; сейчас она похожа на хитрую лису. Ну вот откуда она все знает? Она видит меня насквозь или умеет читать мысли?       — Есть немного, — как можно спокойнее отвечаю я.       — Все будет в порядке, — она целует меня в макушку. В это время забибикала машина на улице. Мама подошла к раме, отодвинув занавеску, выглянула в окно. — Детка, твой брат уже ждет тебя в машине.       — Я не поеду с ним, я хочу прогуляться до остановки, — отвечаю я. Перспектива провести с Калебом полчаса в машине меня не радует. Так как наверняка он будет вредничать и пыхтеть всю дорогу. И все из-за того, что я долго была в душе. Или… В общем, он найдет причину поиздеваться надо мной.       — Тогда тебе тем более надо поторопиться. Там тебя Кристина ждет. А ты еще даже не позавтракала, — с этими словами Натали выходит из моей комнаты. Быстро одеваюсь и смотрю в зеркало. Вроде выгляжу нормально.       — Беатрис… А завтрак… — кричит Натали мне вслед, когда я сбегаю по лестнице и направляюсь к выходу.       — Я не хочу есть, мам… — таким же тоном проговариваю я и быстро выбегаю из дома. Не хватало еще чтобы мама заставила взять с собой блинчики с джемом.       — Привет, ты опаздываешь, — констатирует Кристина и целует меня в щеку. Я улыбаюсь. Калеб снова сигналит, что начинает действовать мне на нервы. Я замечаю, что Ал уже забрался на заднее сиденье машины и что-то втирает Кею, из-за чего тот хихикает.       — Я хочу прогуляться до остановки. Ты со мной? — спрашиваю я у Кристины. Она на секунду задумывается, а потом кивает. Не обращая внимания на ошарашенный взгляд Калеба, мы идем в сторону остановки. Но он, видимо, не понимает, что я не хочу с ним ехать в одной машине, и быстро нагоняет меня и хватает за локоть.       — Крис, можно мне поговорить со своей сестрой? — просит Кей. Кристина отходит на несколько метров от нас и начинает играть в какую-то игру на телефоне.       Я вопросительно смотрю на Калеба.       — Почему ты не хочешь ехать с нами на машине? — интересуется он.       — Потому что ты мне противен. — не раздумывая ни секунды, отвечаю я. Он хмурится.       — Это все из-за того, что я вчера назвал тебя, не подумав… — он на секунду умолкает и выжидающе смотрит на меня. Видно, что хочет проверить мою реакцию. Между тем он продолжает: — Боже, прости. Просто это слово как-то само вырвалось у меня изо рта. Ты же знаешь, что я никогда бы тебя не обозвал этим словом. Просто…       — Просто ты идиот, — перебиваю его я. — Ты знал, как могут ранить меня эти слова, но все равно их сказал. А потом ты удивляешься, почему я не хочу ехать с тобой в одной машине и не разговариваю с тобой!       — Хорошо, хорошо. Что мне сделать, чтобы ты меня простила? — вздыхает он.       Боже, да он меня даже не слушает. Ему все равно, что я говорю. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он снова меня останавливает.       — Если я разрешу тебе самой доехать до колледжа, ты меня простишь? — серьезно предлагает он. Я смотрю на него с недоверием.       — Ты имеешь в виду повести твою новую машину? — спрашиваю я, не в силах скрыть довольную улыбку.       — Да, именно это я имею в виду, — снова вздыхает он.       Это предложение кажется мне очень интересным, и я соглашаюсь поехать с ним в машине; я даже делаю вид, будто простила его.       — Пойдем, Кристина. Сегодня тачку поведу я, — довольным голосом кричу я. От этих слов Кристина широко улыбается, а Калеб сдавленно вздыхает. Видимо, он не ожидал, что я соглашусь.       — Смотри, чтобы мама не видела. Поменяемся местами на повороте, — произносит Калеб загробным голосом.       Родители не разрешают мне ездить на машине после того, как тем летом я разбила папину «Honda». Не совсем разбила — там была вмятина на капоте. Но с тех пор мне нельзя садиться за руль. Родители очень за меня переживают. Боятся, что я могу попасть в аварию. Странно: за Калеба не боятся, а за меня — да.       Как только мы доехали до поворота, мы с Калебом поменялись местами.       — Беатрис, я тебя умоляю, только осторожнее. Родители меня убьют, если ты врежешься куда-нибудь, — трясется Калеб, когда я сажусь за руль и завожу машину.       — У тебя хотя бы есть права? — спрашивает Ал, сидящий вместе с Кристиной на заднем сидении.       — У неё есть права, но ей не разрешают садиться за руль, — отвечает за меня Калеб.       — Почему? — удивляется Ал.       — Как-то раз она въехала в соседский автомобиль. После этого предки запрещают ей ездить на машине, — обьясняет Калеб.       — Спасибо, друг, ты меня успокоил. — Ал начинает шарить по сиденью в поисках ремня безопасности. Кристина хихикает и толкает его в плечо.       — Да ладно вам, я нормально езжу, — успокаиваю я ребят.       — Я надеюсь, — тихо говорит Ал.       — Я бы на твоем месте не был так уверен, — подкалывает Калеб. Он видит, что Ал немного побледнел, и шутит над ним.       — Заткнись, Калеб. А то пойдешь пешком, — вставляю я.       — Что? Это моя машина, — смеется тот.       До колледжа мы доезжаем почти без приключений. Не считая одного маленького происшествия, за которое нам очень влетит дома. Скорее всего, меня и Калеба за это накажут, и очень сильно. Может быть, даже посадят под домашний арест и отнимут у Кея машину.       Мы уже почти заехали на стоянку, когда это произошло. Какая-то тупая курица на высоченных каблуках переходила через дорогу. Причем в том месте, где переходить её запрещено. Увидев эту дуру, я резко дала по тормозам. Мы все подались вперед из-за резкого торможения машины. Крис даже врезалась в сиденье. Но это ничто по сравнению с тем толчком, который последовал после. Я до ужаса перепугалась и уставилась на Калеба. Сейчас я не могу прочитать по его глазам, что он чувствует. Я вижу только, что он очень зол.       — Что это было? — слабо выдавливаю я, все еще смотря на Калеба. Ал пробубнил что-то невнятное.       — В нас кто-то врезался, — объясняет Калеб. Голос у него такой спокойный, как будто ничего не произошло. Просто он еще в шоке, и поэтому такой спокойный. Сейчас шок пройдет, и он убьет меня. Просто закопает или вобьет в асфальт.       Черт, надо выйти из машины и посмотреть ущерб.       Вылезаю из автомобиля, ребята выходят следом. Обхожу машину и смотрю на огромную вмятину, которую оставил въехавший в нас парень, который уже вовсю ругается сам с собой. Причем матерится он такими словами, каких я в жизни не слышала. Как мне себя вести: как виновная в этом происшествии или как жертва? Я где-то слышала, что нападение — лучшая защита, именно поэтому я подхожу к этому парню и кричу:       — Какого черта? Где тебя ездить учили?       Парень смотрит на меня своими темно-синими глазами, и внутри меня как будто что-то екает. Мне сразу становится стыдно за то, что я так на него наехала.       — Это я хотел у тебя спросить, где тебя ездить учили? — говорит парень.       Мне нечего ответить, поэтому я просто рассматриваю его с ног до головы. На вид ему лет восемнадцать, не больше. Высокий, накаченный и симпатичный. Стоп… Симпатичный? О чем я думаю?       — Я… Я… Боже, это же ты в нас въехал. А не мы в тебя! — оправдываюсь я.       — Черт, отец меня убьет! — воет Калеб, схватившись за волосы. — И все из-за тебя, Беатрис.       — Эй, я не виновата, что эта тупая овца выбежала на дорогу, — кричу я. Этой овцы, кстати, уже и след простыл.       Калеб продолжает завывать себе под нос, что его убьют, что не надо было давать мне садиться за руль. Потом он бубнит что-то про проклятье и что мне действительно не надо ездить на машине, иначе я угроблю не только себя, но и еще окружающих. Незнакомец смотрит на него, не скрывая улыбки. А потом поворачивается ко мне и говорит:       — Может, тебе стоит успокоить своего парня?       — Что? Он мой брат, — опешила я. Улыбка парня стала еще шире.       — Оу, что-то вы не похожи на близнецов, — говорит он.       — Мы не близнецы. И вообще, какое это имеет отношение к делу? — злюсь я.       — Ладно, ладно. Успокойся. Когда ты злишься, у тебя появляются морщины. Вот здесь. И тебе это не очень идет. — Он касается своими горячими пальцами к моей щеке. Я резко отдёргиваю голову. Какого хрена он это делает?       — Вот что мы сделаем: после учебы мы съездим в автомастерскую моего отца, и он быстро все починит. И никто никого не убьет, — громко произносит он.        Кей моментально успокаивается и смотрит на него.       — И сколько нам будет это стоить? — уточняет мой брат.       — Нисколько. Скажи спасибо своей сестре. — Он подмигивает мне и садится в свою машину.       Какой-то он странный. Милый, но странный. Что-то в нем есть.