Я буду любить тебя вечно.

Такое напряжение стоять здесь на окраине города и ждать. Ненавижу ждать, по-моему, это самое скучное занятие на всей планете, и если бы не Тобиас, пытающийся меня рассмешить, то я бы, наверное, уже померла со скуки. Сколько времени прошло с тех пор, как Калеб и ребята уехали. Час, два или может быть три. Мне кажется, что прошла уже целая вечность. Если мой брат действительно согласился помочь, а не рассказать родителям, о том, что я собираюсь сбежать, то я буду благодарна ему остаток своих дней. Как бы я не доверяла Калебу, меня одолевали сомнения. Я очень боялась, что он расскажет родителям, и сейчас сюда приедут мама и папа и меня в кандалах повезут домой, но разве мой брат давал мне повод усомниться в нем? Нет. Ни разу. Он никогда не предаст меня, я это точно знаю. Хожу из стороны в сторону и нервно покусываю губу. От долгого хождения на каблуках у меня болят ноги, и я выкинула эти чертовы туфли. - Трис, все будет хорошо. - Успокаивает Тобиас, сидящий на капоте машины. - Почему он так долго? Может что-то пошло не так? - Взволнованно спросила я. - Иди сюда. - Позвал Тобиас. Я подошла к нему, и он, взглянув в мои глаза, погладил по щеке. Я еле заметно улыбнулась. - Ты сомневаешься... - Тихо сказал Тобиас. - Я вижу, как тебя пугает неизвестность. Я отрицательно покачала головой. Он думает, что я боюсь уезжать с ним из города, но нет, меня это совершенно не пугает. Напротив, я очень хочу убежать куда-нибудь далеко-далеко и больше не возвращаться. Никогда. Послышался гул мотора. К нам ехала машина, она остановилась в пару метров от нас, и из неё быстро вылетел Калеб, следом за ним Кристина, Макс и Ал. - Ты все привёз? - Спросила я у брата, направляясь в его сторону быстрыми уверенными шагами. Он кивнул и пошёл к багажнику, открыв его, мой брат достал оттуда дорожный чемодан и небольшую папку с документами. Не сказав ни слова, он протянул её мне, Тобиас взял чемодан и отнес его к своей машине. Я внимательно посмотрела на брата. Он старался делать вид, что ему все равно, но я-то знала каких усилий стоит ему держать на лице эту непроницаемую маску. Ребята, словно почувствовав, что нам с Калебом надо поговорить, ушли, и сейчас здесь кроме нас с братом никого не было. Я оглянулась на ребят, стоявших возле машины Тобиаса. Они о чем-то разговаривали, изредка слышался громкий голос Макса и смех Кристины. Калеб так и продолжал, молча стоять, облокотившись одной рукой на капот багажника, и смотреть на меня. Я улыбнулась, в надежде увидеть ту самую мою любимую улыбку, которой может улыбаться только мой брат, но в ответ я получила только злобный взгляд. - Калеб, послушай, - вздохнув начала я. - Мы просто не можем поступить иначе. - Ты не можешь так просто взять и уехать. - Вздохнул он. Его голос слегка дрожал, и теперь от этой маски на его лице не осталось и следа. Я четко видела все его эмоции и чувства, как на ладони. Как же грустно и больно ему было в этот момент, как же он не хотел, чтобы я уезжала. Именно в эту секунду я поняла, насколько мы с ним близки, насколько сильно я люблю своего старшего брата. Мысль о том, что мы можем больше никогда не увидеться прожгла в моей груди огромную дырку. Чёрную дырку. И залатать её было не возможно. Мне показалась, что у меня отняли что-то очень важное. Я стерла рукой навернувшиеся слёзы и обняла Калеба, так, как я его никогда не обнимала. - Я люблю тебя, Калеб. - Захныкала я, он обнял меня покрепче. - Я тоже люблю тебя, сестренка. Я буду очень скучать. - Он отстранился от меня. - Обещай, что будешь звонить мне каждый день, Редиска. - Ты все никак не можешь забыть это детское прозвище? - Улыбнулась я, в ответ Калеб смешно поиграл бровями. Я снова обняла его. - Обещаю, Калеб. Я буду звонить тебе каждый день, каждые полчаса. - Тихо сказала я ему на ухо. Долгое время мы не могли расцепить объятья, просто стояли и обнимались. В внутри меня горел огонь нахлынувших чувств. Я не представляла, что настолько сильно его люблю, и, наверное, только из-за него у меня появлялись сомнения, которые я тут же прятала на самую дальнюю полку в своём мозгу. Я не представляла, как я буду жить без вечных шуток, подколов, без задорного смеха, без солнечной улыбки, без ночных посиделок в моей комнате. В один миг перед моими глазами пролетело все наше детство. Вот мы с Калебом играем в песочнице в Портленде, и к нам подходит мальчишка, который отнимает мои формочки. Калеб, как настоящий рыцарь колотит обидевшего меня хулигана и отдаёт формочки. Вот мы наряжаем Рождественскую ёлку, и я роняю шарик, который папа подарил маме на их первое Рождество. Шарик разбивается вдребезги, в гостиную забегает мама, ругается, а Калеб говорит, что это он разбил шарик. Таких воспоминаний очень много, и мой брат всегда прикрывал меня перед родителями, заступался, успокаивал, когда мне было плохо. А я уезжаю, оставляю его одного. - У меня для тебя ещё кое-что есть. - Говорит Калеб и достаёт из кармана брюк медальон прабабки. - Я думаю, он тебе понадобится, как и дневник, его я положил в чемодан. - Спасибо, Калеб. - Говорю я забирая медальон, и снова обнимаю его. Мы попрощались с ребятами. Кристина ревела вместе со мной. Ал и Макс старались быть позитивными. Шутили и подкалывали нас с Тобиасом. Калеб снова молчал. Прощаться с близкими тебе людьми всегда тяжело. Тем более, если ты знаешь, что возможно больше их никогда не увидишь. Когда мы с Тобиасом сели в машину, и она медленно начала отъезжать, я увидела, как в лобовом стекле из ярких отчетливых силуэтов моих друзей остаются только тёмные смазанные тени. Как я буду скучать по ним, буду скучать по нашим вечеринкам, запаху пива, ночным гулянкам, по шуткам Макса, по бзикам Кристины, по пьяному безбашенному Алу, но больше всего я буду скучать по Калебу. По своему старшему преданному брату. По щекам потекли слёзы, и я отвела взгляд. - Я уже по ним скучаю. - Вздохнула я. - Я тоже. - Сказал Тобиас. - Все будет хорошо. Может быть, мы когда-нибудь вернёмся. - Куда мы поедем? - Спросила я. На часах магнитолы показывало полночь. - Я думаю на ночь остановиться в отеле. А утром мы подумаем, куда нам отправиться. - Улыбнулся Тобиас. Когда мы доехали до отеля, на часах было полтретьего ночи. Наш номер был на втором этаже, старого гостевого дома. На вид ему было лет сто не меньше. Я бы даже сказала, что этот дом выглядел зловеще. Старая краска кое-где отслаивалась, и даже обильное количество декоративного винограда не скрывала старость и ветхость этого отеля. Около входа валялась разбитая черепица, скорее всего она свалилась с крыши, а вывеска с названием отеля, на которой не горело пара букв, оставляла желать лучшего. Сам номер был ужасен, здесь очень сильно пахло сыростью и плесенью, кроме кровати стола и пару стульев ничего не было. Все было старым, кое-где отклеивались обои, скрипели половицы, на большее мы и не рассчитывали. За одиннадцать долларов нельзя ожидать чего-то другого. Я не жаловалась, ведь я прекрасно понимала, на что иду. Мы с Тобиасом бросили учёбу, у нас всего триста долларов в кармане, и мы не знаем, куда ехать дальше. Меня это пугало, но отступать было поздно, да и перспектива выйти замуж за Эрика меня не радовала. Уж лучше жить в холоде, голоде и нищете, и быть счастливой, чем в роскоши и с ненавистью в душе. Какое-то время мы с Тобиасом лежали на старой дряхлой кровати, глядя друг на друга и крепко сплетая руки. Мы не могли заснуть. Слишком много сегодня произошло, чтобы вот так просто провалиться в сон. Мы оба были слишком взволнованны. - Знаешь, а это ведь так романтично, - сказала я, рисуя узоры на груди Тобиаса. - Мы ведь можем путешествовать по миру, побывать во Франции, Японии, России. Мы можем всю жизнь быть в движении и никогда не останавливаться. Тобиас улыбнулся, его глаза заблестели. - Ага, а ещё мы можем отправиться путешествовать на лайнере по океану. Ты представь, ты и я а вокруг нет ничего кроме глубин океана. Одна вода. - Сказал Тобиас. Я вскочила и села по-турецки. Сейчас во мне столько эмоций, мне хочется, и кричать, и плакать, и смеяться в одно время. - Мы сойдем с лайнера на каком-нибудь острове... - На необитаемом. - Добавила я. - Да, - подтвердил он. - Там будет много пальм с кокосами. Мы будем жить в самодельном шалаше, питаться рыбой и пить кокосовый сок. - И танцевать под тропическим дождем. - засмеялась я. - И охотиться на обезьян. - Эй, нет, на обезьян не охотятся. - Я сложила руки на груди и надула щёки. Тобиас усмехнулся, а я быстро запрыгнув на него сверху, поцеловала его, он, взяв моё лицо в ладони, углубил поцелуй. - Мне так нравится мечтать с тобой о будущем. - заявила я, оторвавшись от него. - Пусть это похоже на сказку, но я верю, что она станет реальностью. - Ты действительно хочешь поселиться на необитаемом острове и охотиться на обезьян? - Пошутил Тобиас. Я покачала головой. - Дурачок ты Тобиас Итон. - Засмеялась я. - Зато твой дурачок. - Усмехнулся он и перевернул меня, подминая под себя. Я только и успела ойкнуть. - Эй, так не честно. - Выдохнула я. Он слегка улыбнулся, на щеках появились ямочки. - Ты пользуешься моей беззащитностью... - Ничего подобного. - Отмахнулся он. Я хитро посмотрела на него, резко притянула к себе и страстно поцеловала... Мы уснули под утро при тусклом свете старой пыльной лампы. И, как и каждую ночь на протяжении нескольких месяцев мне приснился тот же самый сон, но в конце, перед тем как проснуться, я увидела полупрозрачный женский силуэт. Женщина звала меня уже не шепотом, я отчётливо слышала её мягкий звонкий голос. Она просила идти за ней, и я пошла, не раздумывая ни секунды. Я не знаю, сколько я шла за прабабушкой, но она привела меня к озеру с зеркально чистой водой. Как только я оказалась около берега, прабабушка исчезла, словно её и не было. И тут я поняла, что нужно делать. Я открыла глаза и резко села на кровати. Тобиас ещё спал. Я потолкала его в бок, в надежде разбудить. - Тобиас, Тобиас просыпайся. - Толкая его, возбужденно кричала я. - Ммм, - промычал он. - Трис, отстань, дай поспать. - Тобиас, вставай, нам нужно ехать, и чем быстрее, тем лучше. - Я продолжала толкать и трясти его. Тобиас, открыв глаза, сел и недовольным взглядом посмотрел на меня. Он такой милый и смешной. Волосы растрепанны, нижняя губа оттопырена, глаза сонные. - Ну и что за спешка? - Вздохнул Тобиас. - Нам нужно ехать в Денвер к ясновидящей. - Скороговоркой проговорила я. - Что? Какой на фиг ясновидящей? - Тобиас потер переносицу и посмотрел на меня. - Боже, Трис... Что тебе приснилось? Я пересказала новые детали своего сна во всех его красках. Пока я рассказывала, Тобиас молчал и внимательно слушал. - Хм, то есть ты хочешь поехать к этой цыганке, чтобы она растолковала тебе этот сон? - Спросил Тобиас, когда я закончила. - Именно. Может быть, она сможет пролить свет на все это. Может, проведёт спиритический сеанс или что-то в этом роде. Тобиас, мне кажется, мы близки к разгадке. – Я вскочила с кровати и, подойдя к чемодану, вытащила оттуда шорты и футболку. - Боже, - Тобиас откинулся на кровать. - Я так хотел ещё поспать. -Поспишь, когда мы разберёмся с моими снами. - Бросила я и ушла в душ... До Денвера мы доехали за шесть часов. Пару раз останавливались, чтобы заправить машину и перекусить. Калеб звонил мне два раза. Первый раз сказав, что отец просто в ярости и заблокирует мою карточку, если я не вернусь домой, второй раз, сказав, что отец заблокировал мне карточку и теперь я не могу снять с неё ни цента. Когда мы въехали в город, я зашла в интернет на телефоне и нашла сайт цыганки, в котором был указан её адрес. Мы нашли её дом без проблем. Маленький белый фургон, стоявший на окраине города. Перед тем как войти я несколько раз постучала хоть, и дверь была открыта. На пороге появилась женщина лет тридцати, она, увидев меня, мягко улыбнулась. - Беатрис. - Сказала она. Я удивилась, откуда она знает, что это я ведь, она меня ни разу не видела. - Я видела, что ты придёшь, - ответила цыганка на мой немой вопрос. - Проходите. Тобиас крепко сжал мою руку, и мы вошли в передвижной дом. Как бывает в фильмах и всяких передачах, обычно у ясновидящих по дому развешаны черепушки животных, травки и прочие магические штучки, но тут не было ничего такого. Женщина пригласила нас за стол и налила чая с облепиховым вареньем. - Я так понимаю, что вы пришли узнать про сон? Мы с Тобиасом кивнули. - Дай мне медальон. - Попросила цыганка. Я послушно да стала из сумочки медальон прабабки и передала его ей. Она сжала его в руках и закрыла глаза. Несколько минут в доме на колесах была тишина, я внимательно наблюдала за действиями цыганки. Она спокойно сидела на стуле, сжимая в руках медальон, и тихонько шепча что-то себе под нос. - Беатрис, ты должна отнести его на озеро, над которым развеяли прах твоей прабабушки и сны закончатся, она оставит тебя в покое. Жизнь наладится. - На озеро? Где оно находится? - Спросил Тобиас. - Ответ в дневнике. - Ответила цыганка. Я бросила косой взгляд на Тобиаса, он сидел в шоке, казалось, он считает все это глупой дуратской шуткой, и потом когда мы оказались около машины, и я искала в дорожном чемодане дневник прабабки, Тобиас сказал: - Неужели ты веришь в то, что она сказала? - Да, верю. Я и сама догадывалась, что мне нужно найти это озеро, после сегодняшнего сна, и цыганка оправдала мои догадки. Да где же этот чертов дневник? - Я открыла чемодан пошире и стала вытаскивать оттуда все вещи. Тобиас присел около меня на корточки. - Не знаю, Трис, мне все это показалось каким-то наигранным что ли. Я посмотрела на Тобиаса и вздохнула. - Может быть, но мы должны попробовать. - Хорошо. - Улыбнулся он. - Вот он наконец-то... - Радостно закричала я, когда мне в руки попалась старая тетрадь. Мы с Тобиасом уселись в машину, и я принялась перелистывать пожелтевшие пыльные страницы, быстро просматривая каждую глазами, чтобы ничего не упустить. Где-то в середине дневника, на тех страницах, которые я ещё не читала, я нашла то, что искала. " 12 апреля 1934 года. Сегодняшний день был особенно важен для меня. Примерно в половину первого дня, когда я укладывалась спать Изабеллу, ко мне постучалась Маргарет. Улыбнувшись и вытерев руки о полотенце, она достала из накрахмаленного, как всегда белоснежно чистого фартука свернутый лист пергамента. Тихонько подойдя ко мне и сев на край кровати, она протянула мне ту самую бумажку, которую я моментально выхватила из её рук и, жадно вчитываясь в каждое слово, я улыбалась. Когда мне приходят вот такие вот записки от Тобиаса, я не могу не улыбнуться. В такие моменты в меня, словно вселяется солнышко, я вся начинаю светиться, и от меня волнами разливается счастье. Слегка кривым подчерком, Тобиас писал, что будет ждать меня в обед на озере в лесу. По подчерку было видно, что он очень спешил. Посмотрев на напольные часы, я поняла, что он уже ждёт меня там. Поэтому поцеловав спящую Беллу в щеку, я побежала надевать сарафан. Перед тем как выбежать из дома я поблагодарила Маргарет, уже наверно, раз тысячный за пять лет. Все это время Маргарет, не боясь потерять работу кухарки, передавала мне записки от Тобиаса. Удивительно добрая женщина, другая бы уже давно рассказала все моему "любимому" мужу, но Маргарет не такая. Она хранит мои тайны, как свои собственные. До леса я добрались на удивление быстро, может быть, потому что я не видела Тобиаса около месяца и ужасно по нему соскучилась. Его я увидела издалека, он стоял, прислонившись к старому дубу. Увидев меня, он широко улыбнулся, вмиг сокращая расстояние между нами... Он подарил мне медальон, который стал символом. Нашим символом любви и мы поклялись друг другу, что именно на этом озере мы будем вместе даже после смерти". Пока я читала это вслух, Тобиас внимательно слушал, я взглянула на него. Он был удивлен. По его лицу было видно, что теперь он тоже верит в слова цыганки. Оставшуюся половину дневника я прочитала за час, и за это время я несколько раз заплакала. Насколько сильная была их любовь. Последней страницей в дневнике было что-то наподобие прощальной записки, прабабушка просила, чтобы её прах развеяли над озером. После этого нам стало понятно, куда ехать дальше. Нам придётся опять поехать в Портленд. Чтобы не терять время мы отправились сразу же после захода солнца, хоть нам и некуда было торопиться, я хотела поскорее закончить с этим делом и жить спокойно. К трём ночи, Тобиас засыпал на ходу, и я предложила повести машину. Он нехотя согласился, и как только я села за руль, он уснул. Я так долго не ездила за рулем, что мне понадобилось время, чтобы привыкнуть. Первый час я ехала, крепко вцепившись в руль, и когда меня обгоняли машины, у меня замирало сердце. В голове все крутились мысли о моём мастерстве попадать в аварии. Тобиас проснулся, когда над горизонтом вставало огненно-красное солнце, в это время мимо нас пронеслась фура, из-за неё у меня сердце в буквальном смысле ушло в пятки. - Я жив? - Спросил Тобиас и ущипнул себя за плечо. - О да, я жив. Я засмеялась, и чуть было не съехала с дороги на обочину. Тобиас вовремя схватил руль и выровнял машину. - Может, всё-таки я дальше поведу, а то ты нас в могилу загонишь. – Выдохнув, сказал он. Я согласилась, потому что знала, если я ещё несколько минут вот так вот побуду водителем, то обязательно во что-нибудь врежусь. До самого Портленда машину вел Тобиас, несколько раз мы заехали подкрепиться в кафе, мы ехали по тому же маршруту, что и зимой. И некоторые места, где случалось какая-нибудь весёлая ситуация, мы узнавали без труда. Ближе к вечеру мы остановились, чтобы чуть-чуть поспать. Усталость давала о себе знать, и я моментально уснула, а когда проснулась, на улице была ночь. Мы ехали, и вдали виднелись огни города, пахло водорослями и морем, осталось совсем немного. Я потерла глаза и достала из бардачка карту Портленда, здесь около десяти озёр, обозначенных на карте, мне предстояло хорошенько подумать, чтобы узнать какое именно озеро мне снится. Конечно, если бы я увидела это лесное озеро, то я бы узнала его без труда. Во сне я запомнила его до мельчайших деталей, но вот как узнать где оно на карте, я понятия не имела. Внимательно вглядываясь в изображение города на бумаге, я заметила то, что в разы облегчило нам задачу. Если учесть то, что район Портленда, в котором жила моя прабабушка около леса, то, следовательно, они встречались именно в том лесу, а в том лесу всего одно озеро, скорее всего являющееся тем самым озером. Через два часа мы доехали до леса и, оставив машину, пошли пешком. И чем дальше мы заходили в чащу, тем больше во мне было уверенности, что мы на правильном пути. Все это снилось мне. Кажется, запомнила все до мельчайших деталей. Каждую веточку, каждую тропинку я знала, как свои пять пальцев. Я думаю у любого в памяти остались эти вещи, если бы они снились ему каждую ночь. Где-то позади хрустнула ветка, я подпрыгнула от неожиданности и сжала руку Тобиаса что есть силы. Он осветил дорогу фонариком, и я показала пальцем, куда идти дальше. Я знала, что до озёра осталось немного. Всего несколько минут, и мы будем на месте. Так оно и вышло. За еловыми ветками показалось озеро. Луна светила на ровную гладь воды, из-за этого озеро казалось сказочным. Его словно нарисовал художник, использовав только самые хорошие и дорогие краски и вложив в эту картину всю душу. Я подошла к озеру и провела по воде рукой. Холодное. Значит, где-то на глубине бьют ключи. Тобиас сел на бревнышко, валявшееся недалеко от берега, и наблюдал за мной. Я знала, что делать дальше... Достав из кармана медальон, я сжала его в руке, он моментально стал тёплым. Если цыганка действительно права, то здесь все закончится и, сны меня больше беспокоить не будут. Я резко встала и, не раздумывая ни секунды, выбросила медальон в воду. Послышался звук ударяющегося камня. Медальона больше не было, единственное что подтверждало о его существовании - это волны, исходящие от того места куда он упал. Какое-то время я просто стояла и смотрела на озеро, как будто сейчас оттуда выйдет моя прабабушка и поблагодарить меня. Конечно, этого не случилась. Я почувствовала руки Тобиаса у себя на талии и, улыбнувшись, повернулась к нему. Он поцеловал меня в нос и засмеялся, увидев, как я смешно морщу нос. Я прикоснулась к его губам, обвела контур и поцеловала его. Что будет дальше, никто из нас не знает. Возможно, мы будем путешествовать всю жизнь, возможно, поселимся в маленьком городе и будем счастливо жить остаток наших дней. Одно я знала точно, я его безумно люблю. - Теперь все будет хорошо. - Уверенно сказала я и была права...