Немые колокольчики

Бэкхён решительно шёл вдоль дороги, в одной руке держа два пустых ведра, а в пальцах другой наполовину скуренную сигарету. Джиын бегала вокруг него, восторженно хлопала в ладошки и рассказывала о последних сплетнях, подслушанных у подруг. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся, она вилась около брата, не замечая, каким взглядом он скользит по ней и как крепко сжимаются его скулы. Бэк не мог отделаться от дурацкой привычки всегда быть в полной боевой готовности. Даже здесь, в черте города, где царила пусть относительная, но всё же безопасность, он продолжал ждать подвоха и нападения. То и дело сканировал взглядом территорию и проходивших мимо людей, отмечал незаметные большинству мелочи, пружинил каждый шаг и продолжал присматривать за неугомонной Джиын. Подойдя к водокачке и увидев толпу возмущённых людей, Бэкхён выкинул окурок в сторону и придержал за запястье поскакавшую вперёд сестру. Прислушавшись к возмущённым воплям и отборному мату, брюнет перевёл взгляд на показавшегося на возвышении солдата. — Расходимся! Сказали же — воды не будет! — строго прикрикнул он, тряхнув над головой ружьём. Новая волна гнева не желала так быстро прекращаться, и рассерженные горожане даже попытались напереть на хлипкую ограду, охраняющую водокачку от простых смертных, как воздух разрезала пара выстрелов. Вопли тут же улеглись, и в пугающей тишине толпа поспешила разойтись. — Что случилось-то? Почему нет воды? — спросил Бэкхён, дёрнув за рукав проходившую мимо женщину. — Говорят, что крысы фильтры погрызли, — хмуро ответила та, не поднимая глаз. Обратно возвращались той же дорогой, но уже неспешно и без суматохи. Джиын крепко держалась за ладонь брата, изредка льнула к нему и прижималась щекой к плечу, а сам Бэк был занят весьма тягостными мыслями. Единственная вода, которая была пригодна к употреблению, выдавалась на водокачке в строго определённые дни. Пользоваться же водой из речушки было себе дороже — сильнейшие отравления, сыпь, рвота и, как апогей, мучительная смерть. Дома оставалось совсем немного жидкости — на донышке ведра. О том, чтобы помыться, не могло быть и речи. Тут бы попить хватило, не говоря о чём-то большем. Закрывшись от всего мира за тонкой дверью квартирки, Джиын поспешно засуетилась, крутясь на крохотной кухоньке, гремя тарелками и разогревая для брата скромный ужин. — Может, к Чанёлю сходить? Вдруг у него окажется лишнее ведро? — лениво помешивая ложкой похлёбку, спросил Бэкхён. — Да ладно, уже завтра водокачку починят! А сегодня можно будет просто протереться влажным полотенцем, — обняв брата за плечи, хихикнула девчонка. Бэкхён попытался вынырнуть из её объятий, но нежные ручки сжались ещё крепче, а ощущение горячих губ, смазано коснувшихся шеи, заставило выгнуться дугой и бросить на сестру ошалелый взгляд. — Ты чего творишь? — испуганно прошептал брат. — Прости, — миролюбиво подняв руки, улыбнулась Джиын. После ужина она принесла из комнаты небольшое полотенце и аккуратно смочила его оставшейся водой. Повернувшись к брату, убрала со своего лица спутанные волосы и неопределённо махнула рукой. — Раздевайся, — потребовала она, натолкнувшись на недоумённый взгляд. — Я могу и сам себя обтереть, — Бэк попытался вырвать полотенце, но Джиын ловко спрятала его за спину и коварно ухмыльнулась. — Ты меня стесняешься, Бён Бэкхён! — обличительно завопила она, и чужая ладонь тут же накрыла её рот. — Чего орёшь? — сделав страшные глаза, прошипел брат. — Давай только побыстрее и без нежностей. Поставив в центр кухоньки табуретку, брюнет уселся на неё, повернувшись спиной к сестре, и стянул пропотевшую за день рубашку. Он слышал, как под ногами Джиын скрипят половицы, но влажная ткань не спешила прикасаться к зудевшей коже. Немного подождав, Бэк медленно обернулся и уставился на девушку, зачарованно разглядывающую его спину. — Ты сделал новую татуировку? — Прохладные пальцы коснулись левой лопатки, послав по всему телу импульсы мурашек. — Пару дней назад, — кивнул он, слегка поведя плечом. — Долго смотреть будешь? — Прости, — улыбнувшись кончиками губ, извинилась сестра. Обмотав ладонь полотенцем, она принялась натирать потную кожу, собирая на ткань грязь и неприятный запах. Джиын не пропустила ни одного сантиметра, надавливая то сильно, до болезненного прищура, то едва ощутимо. Постепенно Бэкхён расслабился и откинул голову, давая больше пространства, чем сестра и поспешила воспользоваться. Она молниеносно перекинула через него руку и коснулась влажным материалом напряжённых розовых сосков, проехалась по крепкому прессу и круговыми движениями поднялась к ключицам. — Что ты делаешь? — не открывая глаз, хрипло поинтересовался парень. — Поцелуй меня. Бэкхён резко распахнул ресницы и увидел Джиын, сидевшую перед ним на корточках и жалобно наморщившую нос. — Что ты такое говоришь? — встав в полный рост, прикрикнул на неё брат. — Но тебе же нравится! — возмутилась сестра, вскакивая следом. — Да! Потому что я молодой парень! — То есть, тебя возбуждают любые прикосновения? — Не любые, но…. Договорить брюнет не успел — он озадаченно опустил взгляд и наткнулся на вздыбившуюся ширинку. Моментально смутившись, вырвал у Джиын полотенце и прижал его к паху. Она же, воспользовавшись заминкой, прильнула к полуголому телу, вжалась лбом в крепкое плечо и едва слышно всхлипнула. — Я люблю тебя, Бэкхён, — мелко дрожа, шепнула она. — Делай, что хочешь, только не отталкивай. Я вся твоя! — Мы не можем, малышка, — обнимая хрупкую фигурку, выдохнул парень. — Почему нет? — подняла на него заплаканные глаза сестра. — Ты ещё маленькая. И твоя мама просила о тебе позаботиться, — едва скрывая свои собственные сомнения, продолжал настаивать Бэкхён. — Я могу умереть завтра. Или тебя сожрут твари в одну из вылазок. У нас не так-то много времени, — грустно улыбнулась Джиын. — К тому же, если мы станем ближе, ты же не перестанешь обо мне заботиться? Наоборот, тогда никто не посмеет ко мне прикоснуться. Я никого не хочу, Бэкхён. Мне только ты нужен! Он стоял на перепутье, и от его решения зависело слишком многое. Можно оттолкнуть Джиын и отправиться по многочисленным подружкам, каждая из которых будет рада раздвинуть ноги, обогреть и приласкать. А можно остаться здесь, подпустив ближе самую желанную и любимую. — Ты не будешь жалеть и проклинать меня? — Длинные пальцы ловко вплелись в светлые пряди сестры и нежно их растрепали. — Всё зависит от того, насколько ты будешь ласков, — покраснев, хихикнула Джиын. Обхватив смущённое личико ладонями, Бэкхён медленно наклонился и поцеловал раскрытые губы, не спеша углублять поцелуй. Девушка задрожала и протяжно выдохнула, а худые ручки легли на плечи брата, отчаянно цепляясь, будто лишь они могли спасти от падения. — Ты целовалась с кем-нибудь до меня? — отпрянув на пару сантиметров, нахмурился Бэкхён. — Конечно, нет, дурачок, — фыркнула Джиын. Договорить она не успела и остаток фразы промычала в новый поцелуй. На этот раз брюнет действовал куда решительнее — ловко раздвинул сжавшиеся губы и нырнул в горячую глубину чужого, ещё не изведанного рта. Скользнул по нёбу, проехался по острому ряду зубов, а затем принялся отчаянно вылизывать губы, неуловимо ускользая от нетерпеливо язычка Джиын, ищущего его и не способного догнать. Распалённые простым поцелуем, они не заметили, как добрались до кровати — лишь бока, ударенные об углы, нещадно ныли и наливались синяками. Осторожно положив девушку поверх простыней, Бэкхён спустился губами на острые скулы, худую длинную шею и присосался к ключицам. Джиын, раскинувшись под ним, бесстыдно стонала и кусала костяшки пальцев. Брюнет искренне не понимал, как у его маленькой невинной сестрёнки получается быть настолько порочной и страстной. Ему казалось, что эти проникновенные хриплые стоны слышит весь дом, но найти в себе силы, чтобы накрыть покрасневшие губы ладонью, не мог. Да, завтра будет мучительно стыдно и неудобно перед соседями, но это всё потом. Сейчас же хотелось касаться бесценного тела, скользить руками по бёдрам, ещё спрятанным под тканью, целовать упругую грудь сквозь рубашку, касаться напряжённого живота и чувствительных к ласкам боков. Джиын смотрела на него из-под полуопущенных ресниц и бесстыдно облизывала губы. Чтобы Бэку было удобнее, раздвинула ноги и слегка согнула в коленях. Не в силах противиться возбуждению, парень расстегнул ширинку и чуть приспустил брюки, переводя дыхание. Сдерживаться было всё труднее — хотелось отпустить тормоза, ворваться резко и вколачиваться до упора, но умом он понимал, что этот раз первый для Джиын и она не просто так доверилась именно ему. — Я люблю тебя, — нырнув руками под подол длинной юбки, признался Бэкхён. Смущённая девушка приподняла бёдра ему навстречу, позволяя стянуть нижнее бельё, и вновь опустилась на простынь. Всё её лицо горело, а на висках выступили капельки пота, которые брюнет тут же слизнул влажным языком. — Я у тебя на спине это прочитала, — касаясь подушечками пальцев новой татуировки, улыбнулась Джиын. — Внимательная какая, — продолжая неспешные ласки, рассмеялся Бэкхён. Он удовлетворённо заметил, как тело сестры нетерпеливо отзывается на бесстыдные прикосновения, и вытащил руку из-под подола. Грубо расстегнул рубашку Джиын, не обращая внимания на раскатившиеся по полу пуговицы и принялся покусывать ярко-розовые бусинки сосков, сжимать в ладонях ещё подростковую острую грудь и дурел от сладкого аромата. Так и не сняв рубашку до конца, задрал подол юбки и окончательно сбросил с себя брюки и бельё. Наклонившись, долго выцеловывал внутреннюю сторону бёдер, царапал нежную кожу ногтями, дул на неё, вызывая нетерпеливые стоны и подёргивания распалённого тела. — Будет немного больно, — пристраиваясь между широко разведённых ног, предупредил Бэкхён. — Иди ко мне! Джиын заставила парня нагнуться и нетерпеливо прижалась к его губам. Почувствовав резкую боль, вся сжалась и попыталась оттолкнуть брата в сторону, но тот прижал её к простыне и принялся покрывать поцелуями нахмуренное лицо. — Больно! Мне больно! Вытащи! — всхлипывала девушка, беспомощно ёрзая по простыне. — Сейчас будет легче, — начав покачивать бёдрами, пообещал Бэк. Спустя пару минут возмущения стали стихать, а вскоре Джиын начала сама подаваться навстречу и тихо постанывать. В последний момент опомнившись, парень вышел из девушки и кончил ей на живот, после чего обесиленно упал рядом и часто задышал. — Всё в порядке? — испуганно спросила Джиын. — Вообще-то, это я должен был спрашивать, — фыркнул Бэкхён, поцеловав сестру. — Не слишком больно? — Нормально. Даже приятно было, — смущённо опустив юбку, призналась девушка. — В первый раз всегда так. Через пару дней повторим и, клянусь, что ты улетишь к звёздам от наслаждения, — без тени смущения поведал брюнет. — Ловлю на слове, — звонко рассмеялась Джиын, пристраиваясь к брату под бок. — Теперь ты мой? — Ты тоже моя, — промурлыкал Бэкхён, ошалевший от неожиданного чувства тепла и залившей душу нежности. Ему впервые не хотелось никуда бежать после секса. Не было желания смыть с себя чужие прикосновения. Накуриться до одурения. Он улыбнулся и закрыл глаза, медленно погружаясь в сон. Уже не чувствовал, как Джиын заботливо перевернула его на живот и аккуратно смазала новую татуировку лечебной мазью. «Раньше я был одинок, но теперь я не один». — Мы есть друг у друга, — прижавшись щекой к горячей спине, счастливо прошептала Джиын.