***
* Рыцарь Колючки неспешно прогуливался по лесу в поисках хоть какого-нибудь трофея. Желательно, чтоб его ещё и с помощью силы не пришлось добывать. Солнце пекло, под тяжелыми стальными доспехами тело обливалось потом. Но если их снять, то как тогда другие поймут что его надо уважать? Этого допустить нельзя. Его внимание привлек голос. Мягкий, чарующий. Спешившись с верного скакуна, он направился на песнь. В озере недалеко от берега омывалась молодая девушка. Длинные тёмные волосы облепили спину, подчёркивая небольшие округлые формы. Она так была поглощена собой, что не заметила наблюдателя. Мягкие движения оставляли лёгкие волны на поверхности воды. «Красивая. И голос какой», — подумал он. Трофей в виде красивой женщины наверняка тоже мог считаться достойным. Сирена замолкла. Что-то её насторожило. Она стала оглядываться. — Не бойся, я тебя не обижу. — Рыцарь неспеша постарался спуститься с горки, но земля под тяжестью стальных сапог решила разрыхлиться и ускорить его перемещение. — Пой, прекрасная сирена. — Он жестами указал на шею и подбородок. В пении появились слова. Они были не знакомы рыцарю, но это было не важно. Такой трофей точно сделает его знаменитым. Он медленно приближался к берегу. Сирена отходила ближе к центру водоёма, вытянув руки перед собой, будто призывая рыцаря идти следом. Но идти в воду в тяжелых доспехах? Нет уж. Спешно бросив щит и меч, редгард принялся с расстегивать ремешки на броне, периодически поглядывая на деву. Едва успев отстегнуть броню с рук и скинуть один сапог, как он почувствовал мягкое прохладное касание на своей щеке. Голос сирены в такой близи заставлял кожу покрываться мурашками. Девушка провела большим пальцем по скуле мужчины. А второй рукой кинула ему песок в глаза. — Ах ты! Дура! Как смеешь ты… Обливион тебя побери! — Изрыгая проклятия, рыцарь кое-как поднялся, схватил меч и принялся им размахивать. — А ну иди сюда! — Ответом ему послужил смешок. Справа. Нет, слева. Ещё один чуть дальше. Она рядом, бегает вокруг него и смеётся. Рыцарь не видел куда вела его дева. Смех исчез. — Где ты? Покажись! — Земля под ногами твердая, но шум воды стал громче. Глаза немного удалось очистить от песка. — Ты видел достаточно. — Его лицо оказалось в руках красноглазой сирены, а затем она большими пальцами выдавила ему глаза. Толчок в грудь. Шаг назад, два, три. Земля кончилась, вода попадала в уши, нос, рот, легкие. Тяжелая броня не давала всплыть. Один наблюдатель из двух повержен.***
— Люси, тебе просили передать. — Телиндрил вернулась с очередного задания, бросила мне небольшой свёрток, и скинув капюшон, рухнула на свою кровать. — Как прошло задание? — Я встала с кровати вместе с одеялом и направилась к эльфийке. — Да как обычно… О Ситис, что с тобой? — Уставшая эльфийка резко села, уставившись на меня с выражением брезгливости и шока. — Всё настолько плохо? — Торт. Такое количество сладкого сильно сказалось на коже. Мы с Шемером расчесали себя до крови. — Ну, может если… — Она подошла ближе и чуть-чуть опустила одеяло с моей головы. — Я так ничего не вижу. — Зато я всё ещё вижу, — она глубоко вздохнула и задумалась. — Может добавим немного косметики? — Думаешь будет лучше? — Надо отвлечь внимание от, — она обвела рукой сначало моё лицо, а затем и все остальное тело, — этого. Ты чем нибудь мажешься? — Я уже неделю сижу дома. М’Радж-Дар сказал посмотрит что можно сделать, но что-то мне кажется за свой мех он переживает сильнее чем за меня. Порывшись в сумке, эльфийка извлекла оттуда небольшую баночку. Дав наказ намазать лицо и дать впитаться, босмерка отправилась за зарплатой к Очиве. Светло-розовый крем приятно пах цветами. — Ладно, давай… Люсиция! — Эльфийка рассержено упёрла руки в бока. — Что? Ты же сама сказала намазать лицо. — Но не всю же банку за раз! — Я Шемера тоже намазала. — Серый пухляш сидел на полу и пытался слизать крем со спины. Тел глубоко вздохнула два раза, потерла виски и посмотрела оценивающим взглядом. Затем стянула с меня мантию-одеяло, взяла излишки крема и стала растирать по остальным расчесанным участкам на руках и плечах. — Ты сердишься? — А смысл? — Эльфийка растирала мазь по моей спине. — Не думала сменить причёску? — А смысл? — ответила я, распаковывая таинственную посылку. Внутри были аккуратно сложены две тёмно-красные ленты. — Ну, смена имиджа может положительно сказаться на твоем самочувствии. Будешь чувствовать себя более уверенной, красивой, может быть даже личная жизнь наладится. — Не думаю, что от причёски всё так кардинально поменяется. — Всегда можно вернуть назад. — Не дожидаясь моего согласия, она приняла попытку разворошить мои косы, но я отодвинулась подальше. — У тебя красивые густые волосы. Зачем ты их всё время прячешь или убираешь? Все эти годы я делала высокие пучки, хвосты, косы, но всё равно носила капюшон даже в убежище. Может имеет смысл кому-нибудь довериться? Вернувшись на место, принялась распускать волосы, склонив голову вниз. Телиндрил терпеливо ждала пока я закончу. Я ожидала увидеть отвращение в её глазах. — Из далека выглядит, как кошачьи уши. — Скептично пощурилась она. — Уши хотя бы отрезать можно. А эти штуки торчат из моего черепа. Эльфийка взяла ленты, и стала обвивать их вокруг наростов. Покачав головой из серии «допустим сойдёт», она подошла к своему сундуку и стала там копошиться. — Ну что, давай эксперементировать. — Женщина пару раз чикнула ножницами и провернула расческу меж пальцев в другой руке. Сестра намутила мне на голове высокую пышную причёску со шпильками и цветами по бокам. Я была похожа на говорящую клумбу. Но она так старалась, что распускать всё сразу было неудобно. Я решила дать всему этому хотя бы один шанс. М’Радж-Дар воротил нос от резкого запаха средств для укладки. Очива кажется вообще не увидела разницы. Антуанетта Мари попыталась добавить ещё больше цветов. Гогрон был на задании, но уверена, он бы заржал. Тейнава сочувственно кивнул. — Пресвятая Матерь Ночи, — восторженно воскликнул Винсент. — По какому поводу такая красота? — Вампир обходительно поцеловал мою руку и повёл в свои покои. Шемер решил последовать за мной вместе со своей игрушкой. Лашанс нависал над столом, рассматривая какой-то план. Тёмная прядь выбилась из низкого хвоста, хотелось подойти и заправить её за ухо. — Пытаюсь отвлечь внимание от лица. Люсьен мельком посмотрел на меня, кивнул и вернулся к созерцанию бумаги. — Так что в итоге будем делать? — поинтересовался вампир, любезно подвинув за мной стул. — Подключать всех. — И Шемера тоже? — Я броса мячик крысу. Животное вприпрыжку побежало за игрушкой, и вернулось обратно. — Нет, Шемер останется тут за главного, — тяжело вздохнув и потерев переносицу, ответил уведомитель. — Слышал, малыш? Ты остаешься за главного! — воскликнула я, продолжая тискать мохнатого пузанчика. — Кто мамино солнышко? Ты мамино солнышко! — Я почесала Шемеру животик и чмокнула его в морду. — А меня? — протянул рядом сидевший Винс. Немного ошалело поглядев на вампира, довольного, словно кот, я повторила «процедуру»: — Кто мамино солнышко? Ты мамино солнышко! — Немного неуверенно протянула я, почесав живот бретону и чмокнув его в щёку. — Кто толстопопый? Ты толстопопый! — Я вновь начала тискать пытающегося убежать зверька, а потом обратила внимание на Винса. — Зато она у меня есть, — улыбнулся вампир. — Мы можем продолжить работать? — Уведомитель повысил тон, призывая обратить на него внимание. — Люсьен, мы застряли, — двинул плечами вампир. — Я понятия не имею, как нам их всех разом убить. Столько отравы на данный момент нет. — Может люстры на них уронить? — Лашанс указал на большие круги в центре зала. — Я нашёл особняк, осмотрел. Чисто теоретически это может сработать. В парадном зале достаточно места, чтобы там смогли все поместиться. Устроим для них последнее представление, — мужчина загадочно улыбнулся. — Так, значит, надо всего лишь уронить на них люстры? — Вампир лениво подпёр щёку, едва ли не растекшись по всему столу. — Да, но нам понадобится шоу. — Имперец не менее устало плюхнулся на стул и взял яблоко. — Какое? — продолжал вести диалог Винсент, пока я пыталась угомонить Шемера от поедания цветов в моей причёске. Неудачно. Он вцепился в красный бутон и вырвал его вместе с несколькими волосками, распустив часть всего того, что наворотила Телиндрил. — Ограничимся тем, что играет с Шемером. — Они оба уставились на меня. — Я не понимаю, о чём вы. — Закончив уминать растение, серый толстопоп слегка кусил меня за палец и схватив весь пласт бумаги со стола пошкрябал прочь. — Я видел тебя, нереида, — загадочно произнес Люсьен. От меня не ускользнуло, что после этих слов брови сидящего рядом вампира немного поднялись, а сам он странно ухмыльнулся. Не нравится мне это. — Хочу посмотреть на это ещё раз. — Ну даже не знаю… — стала отнекиваться я. — Третий догмат, — сказал, как отрезал уведомитель, скрестив руки на груди. — Да ты зад… — поймав на себе уже строгий взгляд Винсента, я вовремя остановилась и уже более сдержанно продолжила: — Ладно, что надо делать? — Для начала спасти план от Шемера. — Вальтиери применил на себя заклинание невидимости и, полагаю, отправился вслед за питомцем. А мы с Лашансом остались. Я пыталась распутать уцелевшую сторону клумбы, а он продолжал поедать фрукты. — Детка, — готова дать голову на отсечение, что Бикслоу улыбался во весь рот, — а он на тя смотрит. — Ну и что? — как можно тише ответила я, пытаясь распутать небольшой колтун. — С кем ты всё время говоришь? — уведомитель откусил кусок от нового плода. — Ни с кем! — Я резко выхватила клинок и бросила его в дальний угол комнаты. Зачем? Не знаю. Лашанс вопросительно смотрел на меня, продолжая жевать. — Там был паук. Он закончил трапезу и полагаю ждал, когда вернется Винсент, а я возобновила войну с колтунами. Высвободив злосчастную шпильку из путаницы, сняв мелкую тугую резинку и вытащив последние цветы, я с облегчением вздохнула. Нафиг такое счастье. Не моё. Победоносно вскинув руки к потолку, облокотилась на спинку стула, провела руками по «гудящим» волосам и поняла, что мне ещё ленты распутывать. — Помочь? Не успела я ответить, как он очутился возле меня и принялся распутывать ленты. Так близко. Я могла разглядеть его лицо во всех деталях. Лёгкая щетина, тонкая линия губ, точёный нос с горбинкой, карие глаза. — Готово. — Мужчина затянул последний бант. — Так лучше. — Он поправил несколько прядей побокам, взял мантию со стула и направился к выходу из убежища. — Передай Винсенту, что я зайду позже. Я дотронулась до головы. Следов былого паноптикума не осталось, лишь две ленты намотаны на наросты. — Стой! — Я успела догнать его возле люка. Из столовой быстро шелестя лапками, пробежал Шемер, волоча под собой полусъеденный план, одновременно с этим донеслась ругань вампира в перемешку с грохотом мебели. — Послезавтра мы будем праздновать годовщину основания убежища. Ты придёшь? Капюшон едва заметно кивнул. Прошлые годовщины я не так усердно отмечала, считая всю эту затею пустой тратой времени. Гогрон и Тейнава приволокли несколько огромных бочек с выпивкой, и мы все дружно праздновали. Неделю. После этого я зареклась пить, потому что пить, как оказалось, не умею… Но цитируя Горгрона Гро-Болома: — Если ты помнишь вечеринку, значит она была плохая. Я проснулась с жуткой головной болью, ощущение было, что легион огров прыгал через скакалку и притом несинхронно. Сделав попытку пошевелиться, поняла, что лежу на ком-то. И этот кто-то пальцами перебирает мои волосы. На ощупь пыталась понять кто в качестве матраса. «Груди нет. Чешуи нет. Волос для каджита маловато, — Рука поползла в сторону головы. — Торчащих клыков нет. Не орк. Тёплый. Не нежить. — Ощупав губы, подбородок и пару раз жмакнув за нос, до меня дошло кто находился подо мной». Подняв голову, я наткнулась на такой же ошарашенный взгляд, как и у меня. Мы с минуту смотрели друг на друга (я по прежнему держала его за нос), а потом, заорав, одновременно вскочили с кровати в разные стороны, запутавшись в одеяле. В итоге он впечатался лицом в ширму, но она выстояла. А я просто запуталась в собственных ногах и толком не успела слезть с кровати, а лишь навернулась с неё вниз. Ну, зато, одеяло было моим. Поднявшись на свои две и замотавшись в одеяло, я взглянула на немного оклемавшегося Лашанса. Хорошо, что он хоть в штанах был. И похоже он тоже не помнил, как оказался со мной в одной постели. Я невольно засмотрелась, на него. Чёрные волосы, спадающие на широкие и крепкие плечи, подтянутое тело, местами шрамы… — Этой ночью тебе было мало? — усмехнулся он, вновь усаживаясь на кровать. — Чего?! — Я судорожно стала разматываться, пытаясь разглядеть в белье ли я. Потом стала судорожно ощупывать голову. Ленты на месте. Тот момент, когда за ленточки на голове переживаешь больше, чем за трусы на заднице. — Ну ты так на меня смотришь… Я не знала, что сказать и в голове перебирала всевозможные варианты, что могло такого произойти. Результат выходил один и тот же. — Да расслабься ты, не было ничего, — небрежно бросил он. Я облегчённо выдохнула, усевшись на разворошенную постель. Люсьен накинул рубашку и таращился в одну точку. — Всё хорошо? — Спать хочу. — Он рухнул лицом в подушку. — Можешь принести воды? — Могу. — Ну давай. — Я сказала, что могу. Но я не сказала, что буду. — Я тоже решила прилечь, но на меня уставился недовольный взгляд, обещающий все казни мира. — А волшебное слово? — Даже два. Третий догмат! — в подушку сказал он подняв указательный палец. Интонация получилась вообще не угрожающей, а помятый вид и опухшее лицо меня рассмешили. От смеха начал болеть живот и заслезились глаза, но за головы схватились мы оба. — Что тут… — В жилые помещения вошла бодрая Очива. Вот она, радость иммунитета к ядам. — Понятно. Ухожу, не мешаю. Я ничего не видела, — пробормотала аргониианка, когда увидела полураздетого начальника, лежащего возле меня. — Что ты там ув… — донёсся сонный похмельный голос орка за ширмой. — А ну брысь от меня! — Что-то упало на пол. Или кто-то, судя по храпу. — Ого, кто-то получит повышение! — хохотнул орк и отправился к уснувшей на столе Телиндрил. — Что за шум, а драки нет? У людей тоже похмелье, им тоже надо отдохнуть. — Послышался относительно бодрый голос Вальтиери. — Ничего такой отдых, а? — Кивнул орк в нашу сторону. Эльфийка сонно потянула руки к избраннику и поцеловала. До сих пор не понимаю как она с таким страшилищем целуется. Не знаю как по меркам орков, может он и красавец писаный, но не в моём вкусе точно. Хотя может она и не на лицо смотрит. — Милый, хочу на ручки, — подрыгав ножками немного вымученно протянула эльфийка. Без лишних церемоний Гогрон закинул женщину на плечо и куда-то понёс. Напоследок орк поднял большие пальцы вверх, а по его лицу можно было прочесть «Молодец! Красавчик!». — Люсьен, не обижай мою девочку, — с видом «строгого» родителя сказал Винс и удалился вслед. — Между нами точно ничего не было? — вопросила я, не отрывая взгляд от места, где стоял Винсент, плотнее закутываясь в одеяло. — Такое ты бы запомнила, — ответил Люсьен, перевернувшись на спину и массируя виски пальцами. — Ты льстишь себе. — Нарываешься. — Ну-ну. — Вот я встану и… и… Так вода-то будет?