Элис? Кто такая Элис?

- Я бы хотела поговорить с родителями. Ведь посещения разрешены. Так начался первый диалог Элис с её лечащим врачом, которого предоставила ей Роза. Можно было сказать, что он ей не понравился, как только она вошла в кабинет. Весьма привлекательный статный мужчина, с доброй наигранной улыбкой, его внешний вид ничуть не раздражал, а мимика была спокойной и не вызывающей у собеседника агрессию. Этот человек, к сожалению, выбрал работу психолога, а мог бы блистать в утренних новостях. Девушка была уверена, что он явно ставит себя выше пациентов, возомнив себя последней надеждой страдающих душ. На самом деле Элис никогда не любила посещать врачей, из-за этого старалась не заболевать и следить за своим состоянием, хотя она была рада посещать стоматолога, наверно потому что это был ее очень хороший знакомый, веселый и открытый человек. Полное противоположение этому индюку, сидящему в кресле. - Прошу, сначала приляг на кушетку. Этот мирный голос, заставлял подчиняться, слишком дружелюбно он звучал. Мужчина указал ручкой на кушетку и тут же что-то записал ею в блокноте. Беспрекословно, девушка прилегла и немного заерзала, принимая удобное положение. - Меня зовут Эдвард Ройс. - А я... Я Элис, – не зная зачем, представилась девушка. - Я знаю. Ты Элисон Трэс. Мужчина, прикрыв веки, будто вспоминая о чем-то, стал листать свой блокнот. Массивная записная книжка, в ней точно будут храниться его глупые рисунки, каракули или прочая белиберда, но уж точно не правда, которую будет излагать рыжеволосая. – Та самая девушка, которая недавно поступила к нам. Что ж, рад знакомству, Элис. - Не могу сказать того же. - Ты знаешь, почему оказалась здесь? Глупый вопрос, конечно Элис прекрасно знала причину своего пребывания. Из-за мерзкого и гнусного когда-то ею любимого мужа-предателя. Руки сами собой легли на живот, а пальцы сплелись в замок. Словно и правда как на приёме, нормальном приёме, за который она заплатила и готова излить душу своим словесным поносом о ненависти к Тому. Но разговор о том гадком типе придется отложить, Элис волновало другое: - Да! Из-за Томаса, но это сейчас абсолютно не важно! Я хочу увидеться с родителями, они должны забрать меня! - Тише, тише, Элис. Я не повышаю голоса, и ты тоже будь любезна не повышай свой. Совершенно спокоен, ни один мускул не дрогнул, когда Элис, словно маленький ребенок вскочила с места и, замахав кулачками, требуя объяснить, почему за ней все еще не пришли ее мама и папа. – Просто ответьте, знают ли мои родители, где я нахожусь? Потому что без их согласия меня никак не могут здесь удерживать, против моей воли. - Естественно, им сообщили, что ты находишься у нас, и они лично беседовали с Мистером Креем о твоем состоянии и персональном лечении. - Они были здесь? – голубые глаза округлились от удивления, – Почему.… Почему я об этом ничего не знаю? Мужчина, скрестив ноги, опустил на колено, свой блокнот. Теперь его внимание было полностью сосредоточенно на пациентке. Эта особа не успокоится пока не получит ответов, своенравная и импульсивная, но Эдвард не видел в этом проблемы, любой бунт можно подавить. В этом и состоит его работа, но видимо Элис, же видела в нем всего лишь источник информации, который знает абсолютно всё и ответит на все её вопросы, а может даже возьмет за ручку и выведет из больницы, довезет на машине домой к родителям и уложит спать, перед этим напоив какао. - Увы, не я разговаривал с ними и не знаю подробностей. Но они решили, что тебе стоит пройти курс реабилитации в нашей больнице. Раз теперь я твой лечащий врач, то, следовательно, все документы подписаны, и ты официально являешься пациенткой психиатрической больницы «Стрей-Хаус». Элис, следила за его губами, пытаясь уловить каждое промолвленное им слово. Эти ужасные слова, которые все еще эхом раздавались в её голове, самым равнодушным голосом, который она слышала в своей жизни. Прилизанный докторишка, сейчас сказал, что она является официальным пациентом клиники, так же как и все психи, находящиеся в ней. Что может быть хуже? Конечно ничего… Кроме того, что ее родные мама и папа, согласились оставить её здесь, как ума лишённую, в это Элис верить отказывалась, может быть они не всегда ладили и между ними были крупные ссоры доходящие до скандалов, но они, черт возьми, не могли упечь родную дочь в психушку. Поверить, что их любимая доченька псих… Только не в этой жизни. - Нет. Мои родители, не могли дать свое согласие. Кто угодно поверит в эту ахинею, но уж точно не они. - Твои родители могли дать свое согласие, видя проблему и я уверен, что без веской причины не стали бы настаивать на твоем лечении, – предположил Эдвард, отложив свой блокнот и поднявшись с кресла встав напротив девушки, – ты не думала, что они хотят помочь тебе? - Как? Упрятав в психушку? Вся эта ситуация, не пугала и не злила, она просто была смешной, тут явно какая-то ошибка. Элис сейчас даже бы рассмеялась, как тогда, когда один из пациентов попросил у нее стул, это так же глупо. Им пришлось так поступить, пока они не найдут этого Тома или же… у них должна быть причина, сотни таких причин, причем веских чтобы оставить её здесь. - Это место такая же больница, как и остальные, только здесь лечат разум. Все стереотипы о психиатрических клиниках, ложь, придуманная не самыми дальновидными людьми. И если речь идет о страхе, то тебе нечего бояться, всего лишь перестань думать о вещах так поверхностно. - Но... Как я буду с этим жить? Это клеймо на всю жизнь… Дайте мне увидеться с родителями. Нет никакой жизни, после психушки, нет ничего кроме призрения и белых воспоминаний. Не будет уже как раньше, мир вокруг Элис навсегда изменится, приветливые лица её знакомых и друзей навсегда испарятся, только гадкие ухмылки и осуждающие взгляды. Как с этим можно жить? Еще никому не пригодился этот богатый опыт в качестве пациента в клинике для душевно больных, с этим клеймом никакого будущего, это как выйти из тюрьмы, все буду знать, что ты другая, что ты псих, которого пичкали таблетками, погружая в вечное блуждание по собственному разуму. И Элис ещё повезет, если она сохранит голову на плечах, не потеряет трезвость мышления, будучи привязанной тугими ремнями к кровати испуская слюни. Пальцы Элис слабо хваткой ухватились за края его пиджака. Эдвард слегка поморщился, но все так, же надменно смотрел на пациентку сверху в низ. Теперь была его очередь стать раздраженным, особенно когда рыжеволосая, с силой потянула, схваченную ткань на себя. Близость, которую пациент не должен нарушать, не должен умоляюще и так отчаянно, выкрикивать прямо в лицо: - Я не дам вам сломать мою жизнь! Глаза в глаза. Его – удивленные и не выражающие сочувствия и её – умоляющие, переполненные слезами. Казалось крик, застыл в воздухе, дрожащие пальцы, до белых костяшек все еще сжимали грубую ткань, Элис боялась разжать их, потеряв опору. Но почувствовав на ладонях чужое тепло, которое нежно и заботливо окутало их, девушка сразу пришла в чувство, но её тело все еще била дрожь. Она не знала, что на неё нашло, мимолетный порыв, который перерос в отчаянный зов, предназначался не только доктору Ройсу, но и ей самой. Её жизнь, должна принадлежать только ей, все её расчудесные дни, которые проживались на одном дыхании, словно бабочка, которая жила одним днем порхая с цветка на цветок. Детский восторг от новых впечатлений и подарков, маленькие радости жизни и печали, даже они, теперь это может оказаться всё в прошлом. В одно мгновенье кто-то пролил на радугу немного черной краски, которую нельзя ничем стереть, лишь вырезать это пятно. Радуга уже не будет прежней и сама Элис тоже. - Элисон. Так странно было слышать свое полное имя, особенно из чужих уст. Но как не странно это привело рыжеволосую в чувство, тяжелое дыхание восстановилось, а сердце больше не билось, словно пойманная птица в клетке. – С тобой все в порядке? Тепло рук врача, согревали холодные и бледные руки пациентки. Это проявление заботы, было неожиданным, даже странным, для человека, который пару минут назад смотрел на нее свысока и так ложно улыбался. - Бояться это нормально. Только ты сама можешь сломать себе свою жизнь, перенося свой личный ад в реальность. Сейчас страх, твой враг. - Я... Простите. Простите, пожалуйста... Мне так хочется, увидеться с ними. От мысли, что их нет рядом, становится страшно, и я совершенно не знаю, что делать, когда их нет рядом, – тихо выжала девушка, виновато одаривая врача взглядом. - Если ты будешь вести себя приемлемо, то скоро они смогут навестить тебя. Пойми, если с тобой будут проблемы, то никто даже и не будет выслушивать твоих просьб. Здесь, все пациенты равные и считать тебя важной персоной никто не собирается. Отпустив руки девушки, Эдвард присел на кушетку, похлопывая по ней, предлагая девушке тоже присесть рядом. Она робко кивнула и последовала примеру врача, кажется единственным выходом, было подчиняться. Роза тоже говорила, что нужно хорошо себя вести, доктор Ройс, поставил те же условия. Будь хорошей девочкой, и ты получишь награду, так легко и просто, подчинить волю человека, обещая ему золотые горы, всего лишь за преданное послушание. - Ну что? Чем быстрее начнем наши сеансы, тем быстрее наступит день посещения, ты согласна? - А у меня есть выбор? - Вот и хорошо... Мужчина дотянулся до кресла, и, взяв свой блокнот и ручку, протянул их Элис. Та лишь неуверенно взглянула на Эдварда и приняла предметы, у нее и правда не было выбора, не было ничего, даже пути назад. Есть только это здание, этот кабинет и доктор Ройс, от которого будет, зависит многое, теперь Элис его личный пациент, умеющий гавкать. И не получит кости, если он не посчитает, что она ведет себя хорошо. Нервно повертев ручку в еще дрожащих руках, рыжеволосая случайно выпустила её, наблюдая как вещь, медленно укатывается под любимое кресло врача. И в этот момент девушке показалось, что на её шее и правда появился невидимый ошейник, который сдавливает горло, а может это просто, было чувство обиды, от не щадящей безысходности.

***

- Чудесно, что мы наконец-то собрались вместе. Выпьем за это! – подняв бокал, с искренней улыбкой произнесла Роза. Двое мужчин сидящие за её столом ответно подняли свои бокалы. - Да, и такие встречи нужно устраивать каждый выходные, – согласился Джон, – я всегда рад быть в кругу моей семьи. Молодой мужчина, чуть постарше самой Розы, сидящий рядом за столом в дорогом костюме, грустно вздохнул, отпивая из бокала. Вино оставило от себя на его языке, сладкое послевкусие, но стоило жидкости попасть в желудок, как оно тут, же обожгло его. Неприятные ощущения, на лице мужчины отразились хмурым недовольством, которое он надеялся, никто не заметит. То, что он так любит, делало ему больно. - Жаль, что это зависит не от нас. - Ты прав Ларри, наша жертвенность и дань работе совсем не дает нам времени на отдых и даже на самих себя. Альбинос запил, свои слова вином и аккуратно поставил свой бокал на стол, заботливо оглядывая собеседников, он поистине был рад видеть этих людей рядом. - Вот именно, я уже чувствую кроме усталости ещё и прибывающее расстройство психики. Пара месяцев и можете считать меня полноценным пациентом клиники «Стрей-Хаус». - И если это случиться, я буду очень огорчен, теряя такую умницу и красавицу жену, – усмехнулся Ларри, от чего женщина густо покраснела, смущенно хихикнув. Эта ситуация не могла не заставить улыбнуться её собеседников, не часто они лицезрели смущенное личико Розы, – но я сам, же тебя и вылечу, из тебя получится очаровательный псих. - А я с радостью помогу тебе, – добавил Джон. - Не беспокойся милая, мы подберем тебе самую светлую палату с мягкой кроваткой и шторами в цветочек. Мужчины переглянулись и чокнулись бокалами, допивая сладкую отраву. Сменив смущение детской обидой, Роза скрестила руки, давая понять, что она не довольна их сговором. Но тут, же заметив, что не подобает взрослой и ответственной женщине так себя вести, она, молча, стала поедать блюдо принесенное официантом. В этом ресторане была отличная еда, вино и музыка, обстановка оправдывала свои надежды, её муж отлично подобрал ресторан для семейной встречи. У Ларри всегда был хороший вкус, как казалось Розе, и не, потому что она была его женой и ужасно гордилась этим фактом. А потому что у него и, правда было много других качеств и безмерных талантов, такого человека нельзя было заменить или же повторить как незамысловатую мелодию. Жаль, что на всю свою скрытую гениальность и одаренность Ларри было откровенно наплевать и если бы не легкая тщеславность, то все это добро бесследно пропало. - Кажется, пора менять тему разговора, – объявил Джон, после того как что-то сообщил проходящему мимо официанту, тот приняв заказ быстро скрылся на кухне. Ларри эта идея понравилась: - Действительно. У меня скопилось столько всего, о чем бы я хотел с вами поделиться. Куча историй, одна занятней другой. - Но сначала, я бы хотел узнать, как обстоят дела у Микки Вильковски, наверно многое изменилось, с тех пор как я передал этого чудного человека в твои руки. - О, да! – едва сдержав смешок, ответил Ларри, – помните Роза, говорила, что я помогал пациенту, который отказался от еды? Так вот, этим человеком был Вильковски. На лице Джона появилось удивление и заинтересованность одновременно, он торопливо подвинулся ближе к Ларри и, не сводя с него глаз, налил себе в бокал еще вина. Звуки скрипки стали громче, музыкант явно старался вытянуть сложные ноты, показывая свое умение, но сейчас это было не к стати. Среди этой великолепной партии кажется что-то из творчества Бетховена, терялись голоса, музыка пожирала их, заставляя слышать только её, наслаждаться и окунаться вместе с головой. В ней нет слов, но они и не нужны, душа и так все понимает, принимая в себя весь смысл произведения. Пока она не кончилась Ларри и Джон не могли продолжить свою начавшуюся увлекательную беседу. - И что же? Это был просто приступ протеста или ты хочешь меня чем-то удивить? - В этот раз я не смогу вас удивить, но не волнуйтесь, Микки полон сюрпризов. Совсем недавно он позабыл о своем выборе личности и обратился ко мне все с той же просьбой. Дать ему немного свободы и вывести в зал к остальным пациентом, намекнув, что с сегодняшнего дня он совершенно перестал чувствовать голод. - Меня ты уж точно удивил, – в разговор влилась Роза, – неужели Микки всё ещё не может определиться с личностью? - Его личности не задерживаются надолго, каждый раз хочется быть кем-то другим, но не собой, – немного запнувшись и посмотрев своей жене прямо в глаза, Ларри уже более тихим и неторопливым голосом продолжил, – не тем чудовищем, что был раньше, он отрицает свою истинную сущность. Чувство вины идет за ним по пятам. - Не смотря, на всё его отрицания и сожаления, он остается жестоким убийцей. - А как же твоё «Каждому можно помочь» и «Каждый заслуживает понимания»? - Ларри, это не тот случай. Через наши руки прошло много опасных пациентов и преступников в том числе, но у каждого был особый мотив или оправдание. Но у Микки Вильковски нет ничего, чтобы им могло двигать, кроме его собственного безумия. Этого человека уже не спасти! - Розалина. Джон внимательно всматривался в раздраженное лицо своей дочери, это было в первый раз, когда пациент так влиял на нее. Её возглас был слишком громкий, отчего некоторые посетители ресторана оглянулись в их сторону и обеспокоено зашушукались, благо память, как и интерес людей не велик и через минуту они вернулись к своим прерванным «светским» беседам. Но Розе было всё равно, она выдала свою жесткую позицию и не собиралась сходить с неё, в своей жизни, она работала со многими людьми, у которых было совсем плохо с головой, и она искренне сочувствовала им и пыталась помочь. Но после встречи с Микки, её понимание сильно изменилось. Есть на свете те, кто обладает совершенным мышлением и глубоким взглядом на мир, понимающие и видящие больше чем кто либо другой, те, кто может дотронуться до неосязаемого и сделать это своим секретом, утаив ото всех. Красивая речь, тягучая, словно самый сладкий мед, слова, которые могут заставить поверить в них, пусть и не имеющие в себе не капли смысла, та ложь, что прикрыта каплей правды, каждый может этим обладать, но без умения мыслить, все это не имело никакого смысла. Микки является одним из этих людей, одаренный всем набором, поэтому женщина не верила в его отрицание своего настоящего «Я». - Вильковски стал жить в своем новом мире, где он может стать любым человеком, и все мы с нетерпением и дрожью в коленях ждем его возвращения оттуда. И даже если он притворяется, это никак не мешает нам узнавать его все больше и больше. - Звучит очень жутко, но это безумно интересный случай, – заметил Ларри. – А тебе Роза, думаю по душе более легкие пациенты? - Это ты на Элисон Трэс намекаешь? – Роза недовольно изогнула бровь. Неожиданно охнув, альбинос приподнял указательный палец, он наконец-то вспомнил то, чем хотел поделиться со своей родней и по совместительству коллегами по работе: - Она кстати, является сложным случаем. Я разговаривал с её родителями, они поделились со мной личной информацией девушки, Томас был прав на её счет. Кто знает, что можно ожидать от этой очаровательной особы. Придется ей погостить у нас. - Жаль её, совсем молоденькая девочка, а уже двинутая на всю голову. Роза ткнула своего любимого локтем, намекая, что не прилично так отзываться о бедной девушке, которую он и в помине не знает. Мужчина болезненно поморщился, потирая бок, удар у его женушки был неожиданно сильным, даже для неё самой. Сильная натура с тяжелой рукой, дополненная нежностью и материнской заботой, именно эти сочетания и понравились Ларри этой в женщине. - Еще ничего не ясно, я буду ждать её результатов. Может быть, это просто легкое расстройство на нервной почве. Эти слова никто не принял в серьез, Джон лишь умилялся свое дочурке, сравнивая её со своей женой, и слишком увлеченно хвастался об этом Ларри, тема работы была окончательно закрыта. А вот тема ностальгии была же вновь открыта, за ней скрывалось не только постыдное прошлое Розы, но и другие грустные рассказы о которых женщина не хотела бы вспоминать. Но кто, же послушает её, когда мужчины нашли, то о чем можно будет проговорить весь оставшийся вечер, не хватало только семейного альбома, который обычно показывают родители парню своей дочери. В один из прекраснейших вечеров, в который Роза одела своё лучшее платье и дополнила его элегантной прической, но, увы, никто не оценил этого и единственным комплиментом было сравнение с её матерью. Не то чтобы хотелось услышать, но и не самое худшее замечание, они и, правда, были похожи. Что же придется женщине натянуть свою очаровательную улыбку и тоже окунуться в воспоминания, помогая своим двум любимым мужчинам, вспомнить самые милые и курьезные случаи которые с ними случались. Она все же любит их и готова разбавить этот вечер своим присутствием и звонким смехом, пусть и немного фальшивым, но так ее спутники станут счастливее, а ведь это-то чего Роза желает больше всего.