Дневники Захарры

      Был первый день весны, вернее его раннее утро. На улице еще лежал пушистой периной снег, деревья были укрыты инеем, за разрисованным морозным узором окном висели большие сосульки, а от северного ветра и сквозняков в замке было невероятно холодно. Прошел уже месяц, как Захарра стала учиться и жить у своего дяди - Астрагора, а девочка никак не могла к этому привыкнуть. В ее большой комнате постоянно горел камин, и ей приходилось следить чтобы он не погас, иначе все немногое тепло быстро уходило.        Так случилось и в это утро. Драгоций проснулась от того, что очень замерзла, и поспешила на кухню, где всегда было тепло и царствовал добродушный Жан Жак. Повар жалел малютку и часто угощал чем-нибудь вкусным. Какие же он делал пирожные! Воздушное рассыпчатое тесто и нежнейший крем так и таяли во рту, варенье съедалось чуть ли не с ложкой, а от шоколада так забавно пачкалось лицо...       Но в темноте и сумраке петляющих коридоров и лестниц девочка заблудилась. Их пугающие тишину и молчание Захарра так же не любила, чувствуя себя очень неуютно. Ей хотелось смеяться и бегать, играть как самому обычному ребенку, но за это могли и наказать - в Змиулане поддерживалась строжайшая дисциплина.       Вместо кухни она оказалась в совершенно другом месте - ее занесло в башню, где у ребят постарше проходили занятия. Уже собираясь покинуть класс, в который зашла, Драгоций заметила фигуру на подоконнике. Это оказался мальчик, лет десяти - один из ее двоюродных братьев. Каштановые непослушные волосы, татуировка-крыло на шее, прижатые к груди колени, обхваченные руками, черная форма Змиулана... Девочка довольно часто видела его раньше и даже припомнила имя. Но больше всего ее поразило выражение его лица, отражение которого она увидела в стекле. Фэш обычно казался недоверчивым и неразговорчивым, иногда грубым и злым, однако это был первый раз, когда Захарра видела его слезы. Они замерзли у него на щеках и ресницах, но он не замечал этого. Побледневшие губы чуть дрожали, а глаза словно угасли, утратив блеск и яркий голубой оттенок.       Недолго думая, племянница Астрагора тоже забралась на подоконник и накинула ему на плечи плед, в который до этого куталась сама, и обняла. Видеть его таким было непривычно... и жутко.       Словно очнувшись, Фэш, удивленно моргая, посмотрел на девочку. Ее легкая, робкая и застенчивая, извиняющаяся улыбка была такой теплой, похожей на солнечный лучик, совсем как у мамы. И милые ямочки на щеках и подбородке - точь-в-точь его собсвенные, когда он улыбался. Эта девчонка была абсолютно не похожа на остальных Драгоциев. Излишне вспыльчивая, дерзкая, безрассудная и бесцеремонная, плакса и трусиха, но одновременно добрая, веселая, чуткая и понимающая, готовая помочь и умеющая хранить секреты. Во всяком случае так ему подсказывало сердце.        Оставшись без пледа, Захарра быстро начала замерзать и задрожала. Заметив это, Фэш прижал ее к себе, укрывая свободной его частью. - В Змиулане всегда холодно, но ты скоро привыкнешь, и перестанешь это ощущать, - сказал Драгоций и добавил спустя пару минут, вновь смотря на гаснущие звезды: - Спасибо. - Тебе тоже тут плохо, да? - робко спросила девочка. - Я скучаю по маме и папе. Их зачасовали три года назад, и с тех пор я тут.        Тихий голос мальчика дрогнул, а на его глазах вновь навернулись слезы. - Я не знала, извини... - Ничего. Просто иногда мне бывает очень грустно. - Моего папу тоже зачасовали. А мама заболела, и чтобы ей помочь, мне пришлось уйти в вашу параллель, - негромко сказала она. - Я по ней тоже очень скучаю.       Фэш обнял девочку крепче, а она благодарно улыбнулась и и уткнулась ему в плечо. - Мы теперь не будем одни, верно? - спросил Драгоций. - Но я же девочка, да еще и не слишком сильна в часодействе... - удивленно хлопнула глазами Захарра. - И что? - Ну как... Почти все остальные - мальчишки, и они гораздо сильнее меня... - сбивчиво попыталась объяснить она. В Змиулане действительно не слишком жаловали девочек.       Фэш рассмеялся. - Вот ведь глупая. Переживаешь, что я перехочу дружить? Больше слушай этих дураков с предрассудками. Подумаешь - девочка... Я вот, например, всегда мечтал о сестренке. А насчет слабая - я наблюдал за тобой, ты очень способная. Да, не все получается, но ты не сдаешься, верно? Если хочешь, я могу тебе помогать. Знаешь, меня поразила твоя игра в шахматы. Победить Рока еще ни у кого не получалось, - продолжил он уже серьезно. - Правда? - Честное змиуланское. Видела бы ты их рожи во время вашей партии... - Без тебя у меня ничего не получилось бы. Спасибо. Девочка улыбнулась. - Я не сделал ничего такого. Ты все сама, сестренка.       За оживленной болтовней смеющаяся пара не заметила, как начался рассвет. И от этого дробящегося эхом, звенящего словно ручей смеха словно треснул лед величественной тишины и молчания под высокими сводами Змиулана. Солнечные лучи золотили слепящее снежное одеяло, большие прозрачные солульки заискрились и запереливались всеми цветами радуги, бодро застучала звонкая первая капель. Свежий легкий ветерок, похожий на дыхание, не казался уже таким холодным. Весна начала просыпаться. И как первый робкий росточек из-под снега родилась дружба, продлившаяся долгие и долгие годы.