Сумерки Мемфиса

Сразу же после того, как Нитетис вышла с праздника, она, отослав свою наперсницу домой, отправилась в храм Нейт – царевна простерлась перед огромным сидячим изображением своей великой матери и долго просила ее о заступничестве. Потом Нитетис позвала храмовых танцовщиц, египетских девушек, которые были искусны в танце не менее ее: просто египетские мужчины и женщины знали, как нужно преподносить свою царевну. Нитетис прекрасно помнила в своем сердце, кому и чем обязана. Но на также помнила, что отличает ее от других женщин. Она вернулась домой поздно… Нитетис отправлялась в храм под сильной охраной и в закрытых носилках, как персиянка: но даже сквозь плотный полог она слышала смех и пьяные вопли завоевателей. Хорошо, что хотя бы не чуяла сейчас их запах. Она заглянула в комнату к подруге - Поликсена уже спала. Нитетис улыбнулась и, поцеловав душистые черные волосы своей эллинки, отправилась к себе в спальню. Пусть ее филэ отдыхает, и завтра она останется дома… даже если будет просить взять ее с собой. Нитетис возьмет Поликсену во дворец, но только тогда, когда ее положение не будет вызывать сомнений… когда на голову дочери Априя опустится корона великой царицы, возложенная руками ит нечер. Она немного поворочалась, но потом почувствовала, что тоже засыпает. Священные танцы Нейт не только приносили желанное телесное утомление, после которого крепко спалось, но и отгоняли страхи, проясняли сердце и рассудок. Ей говорили, что то же приносит близость с мужчиной. Похоже ли это на близость с женщиной? Завтра ей предстоит узнать. На другой день Нитетис проснулась поздно, гораздо позднее обыкновенного. Ее никто не будил. Сколько людей дома уже знает об обещании Камбиса – и о том, что ей сегодня предстоит?.. Поликсена, должно быть, предупредила слуг, умница. Нитетис умылась, потом накинула просторное несшитое по бокам одеяние и, подпоясавшись, вышла завтракать на террасу. Подумав, царевна приказала Астноферт сходить за Поликсеной. Она немного побудет с подругой, прежде чем начать готовиться. Когда еще она сможет свободно говорить с любимыми людьми и завтракать полуобнаженной на открытом воздухе? Если все пройдет хорошо… Но ведь ей предстоит стать египетской царицей Камбиса, а предписанные царице Обеих Земель поведение и одежда так же священны, как у персов! Нитетис очень надеялась, что Уджагорресент сумеет втолковать это победителю. Поликсена явилась – в таком же платье, как госпожа, похожем сразу и на ночное одеяние, и на греческий пеплос; с волосами, небрежно подвязанными на затылке, только ее лоб был перехвачен золотой цепочкой. Эллинка была свежа и прекрасна. Взглянув на нее, Нитетис неожиданно обрадовалась, что Поликсена не пойдет с ней во дворец. Будущая царица с необыкновенной страстью вдруг ощутила, как ей не хочется отдавать возлюбленную подругу персам. И кому бы то ни было. - Как ты спала? – спросила Поликсена. - Очень хорошо, - ответила Нитетис. Она сделала знак сесть, и Поликсена исполнила повеление почти с трепетом. Видит во мне царицу, подумала Нитетис. Это сознание наполнило дочь Априя и воспитанницу Уджагорресента гордостью и сознанием долга, какое не приходило к ней до сих пор, несмотря на все ее воспитание. Когда они выпили вина с водой и съели немного инжира и несколько кусков дыни, вымоченной в меду, Нитетис сказала: - Я хочу, чтобы ты сегодня осталась дома, Поликсена. - Но как я могу оставить тебя? – воскликнула эллинка. Нитетис улыбнулась. - Вчера ты была нужна мне как друг, как надежное плечо… а сегодня мне предстоит соединиться на ложе с мужчиной, с персом! Нельзя смешивать две любви, ты же знаешь! Поликсена немного помедлила – потом кивнула. Она никогда не нуждалась в долгих объяснениях. Коринфянка опустилась на колени перед креслом Нитетис и, поцеловав ее руку, прижала ее к щеке. Несколько мгновений они сжимали руки друг другу. Потом Поликсена встала и быстро скрылась в доме. Нитетис почудилось, будто она услышала всхлипывания. Но потом все смолкло. Нет, Поликсена не будет плакать, она сожмет свое сердце в кулак и будет молиться за свою царицу! Допив вино, Нитетис со стуком поставила кубок на стол и, быстро поднявшись на ноги, поспешила в комнаты. Ей еще так много предстоит сделать до вечера, некогда даже задуматься! И прекрасно! *** Брачный пир устроили в том же зале, где Камбис вчера впервые явил себя и свою веру побежденным. Эта вера, хотя ее исповедовали цари Персии, еще не получила широкого распространения в Азии: наиболее распространены у азиатов были кровавые ритуалы, поклонение свирепым древним божествам, приказывавшим пресмыкаться перед собою в пыли – или уничтожать чужие народы во славу своего и его покровителей. Египтяне ушли от таких понятий… но персы далеко еще нет. Камбис, подобно своему отцу, хотел понять до конца, в чем состоит вера египтян и что она дает его новым подданным. Сегодня жених царевны Нитетис занял не трон, а небольшой помост посреди зала, сколоченный для такого случая: оттуда лучше всего было наблюдать танец, которого новый властитель Та-Кемет и царский казначей ждали от невесты. Рядом с царем царей, по левую руку, на подушках расположился Уджагорресент. Оба были одеты по-персидски, в бесценные платья, стоившие долгого тяжкого труда и потери зрения искуснейшим вышивальщицам. Нитетис не разочаровала зрителей – ни египтян, ни персов. Когда юные полуобнаженные танцовщицы Нейт вышли к зрителям, по залу прокатился восхищенный вздох. Камбис приподнялся, ища сверкающим взглядом Априеву дочь: найдя же свою нареченную, он больше не отрывал от нее глаз. Сегодня Нитетис оделась так, чтобы персидский царь без всяких сомнений узнал ее среди других: ее пояс был золотым, а не серебряным, как у прочих девушек, и само платье – голубое, а не белое. Длинные прямые волосы она не стала заплетать, и они летали по ее плечам, как у жрицы в божественном исступлении: да она такой и была. Когда музыка смолкла, Нитетис пала на персидский ковер и осталась лежать, запрокинувшись и подогнув одну ногу; она тяжело дышала, припав щекой к роскошному покрывалу своих волос. Персы неистовствовали, хлопая в ладоши, топая ногами и пожирая глазами прекраснейшую из дев Черной Земли, что отныне принадлежала их царю. Камбис стремительно встал; в глазах его горел огонь, подобно тому великому пламени, что зажгли в светильниках Ахура-Мазды. Уджагорресент, однако, предвидел и пресек движение царя: он поднялся одновременно с Камбисом и бестрепетно схватил его за плечо. Камбис стремительно обернулся к нему; готовый ударить, отшвырнуть. Но Уджагорресент, не ослабляя своей хватки, напряженно зашептал что-то персу на ухо: ему удалось завладеть вниманием Камбиса, и тот слушал довольно долго. Брови царя приподнялись, пока Уджагорресент говорил, он изумленно замер… потом улыбнулся и кивнул своему египетскому приближенному. На лицо царя царей вдруг снизошло какое-то новое удовлетворение, а черные насурьмленные глаза заблестели радостью ожидания. Камбис коротко ответил Уджагорресенту что-то, неслышное для персов, потом опять сел, расправив свои одежды. Пока царь и царский казначей шептались, невеста и другие египтянки уже исчезли. Нитетис опять вышла в зал, переодевшись в белое платье из плотного льна: второй степени прозрачности, как говорили египтяне, скрывавшее ее прелести, но обрисовывавшее фигуру. Платье было перехвачено тяжелым серебряным поясом с алыми кистями. Волосы Нитетис, однако, не покрыла, хотя и заплела их в тугие косы, сбегавшие по спине. В ушах покачивались тяжелые серьги. Глаза Априевой дочери были подкрашены меньше обычного – хотя, конечно, о краске для лица египтянка забыть не могла. Царь немедленно встал ей навстречу и спустился с помоста; и Нитетис стремительно, как гибкий тростник, склонилась к его ногам: она прижалась губами к лодыжке нового повелителя Та-Кемет, к алым шелковым шароварам. Но Камбис, нагнувшись к девушке таким же быстрым движением, поднял Нитетис на ноги и перехватил ее руку, вознеся вверх, как вчера, когда невесту представляли ему. Владыка персов улыбался: он просто светился изнутри. Камбис возвел Нитетис на помост и усадил рядом с собой, справа от себя. Хлопнув в ладоши, приказал принести ей вина и еды, как себе. Уджагорресент уже спустился с помоста, где сидели новобрачные, и смотрел на Нитетис снизу вверх, улыбаясь и молитвенно сложив руки: губы царского казначея что-то шептали. Когда Нитетис выпила из своего кубка, Камбис также приложился к нему. Потом царь и его невеста встретились глазами и долго смотрели друг на друга, улыбаясь: Нитетис зарумянилась, и Камбис нежно коснулся ее пылающей щеки и золотой серьги в виде солнца. Потом Нитетис встала и, склонившись к царю, что-то ему сказала. Он ласково кивнул, а дочь Априя спустилась с помоста и, ни на кого ни глядя, быстрым шагом покинула зал. Камбис не удерживал ее и не выказывал больше нетерпения, но неотрывно смотрел вслед Нитетис; и с губ его не сходила улыбка. Спустя совсем небольшое время Камбис тоже встал и, откинув назад волосы, вышел из зала следом за невестой. Персы возбужденно заговорили, толкая друг друга в бок и переглядываясь. Уджагорресент на глазах у всех оставшихся уткнулся лицом в пол и прошептал молитву матери богов. Светильники Ахура-Мазды горели всю ночь, и люди еще долго пили и славили царя и его молодую жену. А Уджагорресент скоро покинул зал и, потребовав свои носилки, отправился домой: в Саисе он жил на земле, принадлежащей храму богини. Там он и Нитетис могли найти лучшую защиту. Утром царский казначей пошлет во дворец, узнать в точности, как все совершилось… но не слишком рано. Нитетис приехала домой на носилках на закате следующего дня. Поликсена, ожидая ее, в одиночестве сидела на террасе, не отрывая глаз от солнечного бога; при виде госпожи она вскочила, с грохотом уронив стул. Царица Обеих Земель стояла в дверях, устало и радостно улыбаясь; она молча раскрыла объятия. Поликсена устремилась к ней, и подруги обнялись. Потом Поликсена провела госпожу к креслу, поддерживая под руку, и усадила. Нитетис поморщилась, опускаясь на сиденье, но потом по ее лицу опять разлилась счастливая улыбка. Она откинула голову на спинку кресла. - Эту ночь мы проведем вместе… потом еще долго не выдастся такой возможности, - истомленно произнесла божественная дочь, прежде чем Поликсена успела что-нибудь спросить. Эллинка сглотнула. - Как все прошло? – воскликнула она. Почувствовала, что краснеет под устремленным на нее взглядом повелительницы. – Было больно? – она понизила голос до шепота. Нитетис медленно склонила голову. Потом глубоко вздохнула: выражение удовлетворения не покидало ее лица. - Было немного больно, конечно… но теперь я понимаю, отчего женщины, беря мужа, становятся ненасытными, - сказала она. – Я никогда бы не подумала… Нитетис запнулась и рассмеялась, прижав ко рту ладони, сложенные лодочкой. Когда она отняла руки от лица, стало видно, что египтянка тоже покраснела до ушей, несмотря на все их прежние забавы и разговоры. Потом она взглянула на подругу и поманила ее к себе пальцем: как видно, даже ей и даже наедине с нею Нитетис могла рассказать о своей брачной ночи с царем персов только вполголоса. Поликсена быстро встала и придвинула свой стул к креслу царицы. Она опять села рядом и нагнулась к ней. - Ты знаешь, что мы в таких случаях используем оливковое масло… ну а персы и греки используют его еще и для другого, - усмехнулась Нитетис. – Но Камбис попросил, чтобы я сама… смазала себя… и смотрел! Поликсена ахнула, прижав ладонь ко рту. - Артемида!.. - Потом царь повалил меня на постель, но не спешил меня взять. Он целовал меня и ласкал ртом везде, все мое тело, будто хотел всю распробовать и съесть… я чуть не обезумела, разметавшись по кровати, и уже не помнила, кто со мной и что делает. Потом это случилось! Совсем не так, как с тобой… и да, женщины могут жаждать этого и становиться ненасытными, - прошептала Нитетис, сжав руки и вся трепеща от воспоминаний. Поликсена уткнулась лбом в ее плечо, разделяя стыд и восторг подруги. Нитетис обхватила ее голову горячей ладонью. - Он скоро уснул, рядом со мной… а я не спала долго, но потом тоже смогла уснуть рядом с ним. А утром проснулась одна. Мой муж не будил меня. Нитетис рассмеялась в необыкновенном восторге от сознания такой заботливости. - Когда я встала и вышла из спальни, Камбис ждал меня в пиршественном зале. Сегодня мы там были вдвоем, не считая рабов и стражи. Мы завтракали вместе, и долго разговаривали. - О чем? – воскликнула Поликсена. - Ему интересно все узнать обо мне, но мне пока не хватает персидских слов… и приходится выбирать слова, - усмехнулась Нитетис. – Надеюсь, царь царей еще не понимает, когда я выбираю, а когда затрудняюсь… Поликсена взяла ее за руку. - А потом что? Нитетис пожала плечами. - Потом, как видишь, царь отпустил меня домой. Сказал, чтобы я сейчас же начала собирать свои вещи и слуг: мы возвращаемся в город Птаха, где станем владыками Та-Кемет перед всем народом и перед персами... Царица стала очень серьезной, глядя на подругу. - Собирайся, филэ.