Сумерки Мемфиса

Спустя шесть дней великая царица сидела в одиночестве в комнате для приемов на женской половине саисского дворца, которая прежде принадлежала главной царице Амасиса - Нехт-Баст-ероу, дочери верховного жреца Птаха, сейчас оплакивавшей мужа в Мемфисе. При царице была Астноферт, стоявшая за ее креслом и мерно обмахивавшая госпожу опахалом: но и только. Нитетис медленно пила вино, погруженная в раздумья; лишь иногда ее руки сжимались, выдавая нетерпение. Наконец в коридоре за высокими двойными дверями раздались быстрые гулкие шаги, и Нитетис тут же приподнялась в своем кресле-троне, поставив кубок на столик. Двое стражников-египтян по сторонам полуоткрытых дверей посторонились, распахивая их шире, и вошел казначей бога. Нитетис радостно улыбнулась, она протянула руки, чуть не вскочив с места… но усилием воли удержалась в своем кресле черного дерева. Уджагорресент, так же улыбаясь и глядя возлюбленной воспитаннице в лицо, приблизился к креслу-трону и, преклонив колени, поцеловал переплетенные позолоченные ремешки одной из закрытых на носках сандалий царицы. - Царский казначей, почему ты сегодня не в персидском платье? – спросила Нитетис. Уджагорресент поднял глаза и рассмеялся. Хотя шутка получилась невеселая. На нем была длинная желтая складчатая юбка, широкий драгоценный воротник и поверх него золотые амулеты, свисавшие на грудь и на спину. Длинные черные волосы, распущенные по плечам, очень украсили его: к тому же, лоб царского казначея перехватывал золотой обруч с подвеской в виде анха*, а лицо было по-египетски тщательно накрашено. - Я так давно мечтал приветствовать тебя подобным образом, богиня, - сказал Уджагорресент. – Но сейчас, прошу тебя, сойди с трона. Поговорим как старые друзья и как два жреца. Нитетис несколько мгновений испытующе смотрела на царского казначея – потом, склонив голову, поднялась с места и отошла туда, куда указывал Уджагорресент: они уселись рядом на циновки, расстеленные на полу. - Камбис думает, что я твой единственный родственник, - сказал царский казначей, когда пригубил вино, поданное молчаливым мальчиком-слугой. Нитетис подняла брови. - Надеюсь, ты не стал его разубеждать? Оба рассмеялись. Потом Нитетис во внезапной тревоге склонилась к своему сподвижнику: - Так это решено, царь остается в Саисе? Уджагорресент твердо кивнул. - Да, великая царица. Всем уже известно, что перс назначил Псамметиха своим наместником в Хут-Ка-Птах… слава всем богам, - прошептал царедворец. – Я не влиял на Камбиса ни словом, клянусь тебе: это сделала матерь богов, не иначе! Уджагорресент сжал руки и склонился на них лбом, с которого свесился золотой анх. Нитетис вдруг простонала, прикусив накрашенную ладонь. - А если он раздумает следовать священным обычаям? Тогда меня никто не сможет называть великой царицей, ведь в нашей стране священная обрядность значит все!.. Получится, что я отдала себя варвару напрасно! - Не бойся… я видел его лицо, - Уджагорресент успокаивающе привлек молодую царицу к себе. – Ты знаешь, что я умею разбирать людей! Камбис сделает все, как должно! Он даже согласился сбрить волосы на голове и лице, - прошептал царедворец. – А ведь ты знаешь, что для персов борода – как одежда, они без нее не выходят! Нитетис кивнула, изумленная не меньше его. Ей происходящее с царем царей тоже казалось чудом богини. Да иначе и быть не могло. Потом Уджагорресент неожиданно спросил: - А ты сама, царица… у меня не было возможности узнать… каков он с тобой? Нитетис нахмурилась. - Что? Уджагорресент накрыл ее руку своей, пристально глядя в лицо удлиненными черной краской глазами под такими же накрашенными бровями. - Ты не страдаешь? Нитетис немного покраснела. - Нет, царский казначей. Я поняла, о чем ты спрашиваешь… нет, все хорошо. Она помялась, рассматривая свои ярко-оранжевые ладони. - Ты знаешь, конечно, что перс ложился со мной еще трижды, каждую ночь после первой… но сейчас я не могу его принять. Уджагорресент поднял накрашенные брови, видя, как она показывает на юбку, потом понимающе кивнул. - Так значит, ты еще не… - Не понесла, конечно! – резко рассмеялась великая царица. – Это было бы слишком скоро! Потом она опустила глаза, еще больше покраснев. - Он страстный со мной, это правда, все знают… но он хороший любовник. Или это я получила хорошее воспитание, - усмехнулась Нитетис. – И, кажется, Камбис и вправду влюблен в меня! - Пока еще не так, как владыка персов увлечется тобой потом, узнав, какое ты сокровище, - серьезно заметил царедворец. – Но я очень рад, что с тобой все хорошо. - Он и днем меня призывает всякий раз, когда есть возможность, для трапезы и беседы, - сказала Нитетис. Она взволнованно вздохнула. – Мы с моим мужем все еще с трудом понимаем друг друга, мужчины часто не понимают женщин… а тем более перс – меня, дочь Нейт! Но чувствую, что он бы рад вывернуть меня наизнанку, чтобы раскрыть все мои тайны! Уджагорресент вздрогнул, услышав в словах Нитетис зловещее предзнаменование. - Я никогда бы не подумал, что новым богом Та-Кемет станет перс! - У Та-Кемет есть еще богиня, - улыбнулась Нитетис. – И самое худшее – не то, что на эту землю может прийти царь-перс, а то, что в Та-Кемет может прийти чужой бог-мужчина! - И все же ты привечаешь греков, - мягко сказал Уджагорресент. – Зная, каковы их боги! Нитетис повела плечами. - Боги греков – дети в сравнении с нашими! – воскликнула она. – Или ты еще сам не понял? - Все дети вырастают в мужчин, - заметил царский казначей. Уджагорресент улыбнулся, не спуская глаз с воспитанницы. Он коснулся гладкого подбородка. - Что же ты теперь думаешь об Ахура-Мазде, который не животное, не мужчина и не женщина? Нитетис вздохнула. Потеребила свою накидку, вышитую серебряными птичьими перьями, и повернула на пальце кольцо со скарабеем из ляпис-лазури. - Ты знаешь, что втайне я мечтала об этом, ты сам заронил в меня такие мечты, - сказала царица. – Атон, всеблагой диск, не имеющий пола! Но единый бог, который не мужчина и не женщина, в конце концов становится мужчиной… потому что мужчины всегда преобладают над женщинами своей явной и грубой силой. Уджагорресент кивнул, восхитившись прозорливостью молодой царицы. - На самого великого бога всегда должна быть богиня, - сказал он. – Даже если бог покажет себя единым и истинным! Он долго смотрел на Нитетис, и царица поняла, что казначея Камбиса волнуют уже совсем другие чувства. - Как жалел я, что прошло наше время, - прошептал Уджагорресент. Он вдруг простер к ней руки. – Если бы ты знала, Нитетис… - Я знаю, - быстро ответила царица. Она искоса взглянула на него, сочувственно и благодарно улыбнувшись. - Я видела, как ты повис на плечах у Камбиса! Одно это все сказало бы женщине! Но я давно знаю! Уджагорресент взял ее за руку, смазывая большим пальцем краску на ладони. - И сознавать, что тобой сейчас владеет азиат!.. Нитетис изумленно раскрыла глаза. - Уж не думал ли ты сам, что… - Кем бы я был, великая царица, если бы не думал? – рассмеялся царский казначей, передернув широкими плечами. – Я не мечтал о верховной власти, когда был жив старый бог, потому что… - Потому что ты и так уже многие годы имел всю полноту власти, - закончила Нитетис. Уджагорресент кивнул. - Ты права. И ты знаешь, что я не возмечтал бы о двойной короне*, если бы не теперешние времена! Взойди я на престол после Яхмеса Хнумибра, меня ждала бы участь Псамметиха! Нитетис посмотрела царскому казначею в глаза. - Ты думаешь, что наследник продержится недолго? - Почти уверен, - ответил царедворец тут же. – Пока зверь не сорвется с цепи, и пока сам молодой фараон не сорвется! Нитетис вздрогнула и слегка побледнела при этих словах, и Уджагорресент сжал ее руку. В яркой хне перепачкались и ее пальцы и кольца, и его. Казначей бога улыбнулся, пристально глядя на молодую царицу. - Ты думаешь, я был бы неплохим Хором на троне, богиня? - Да, - честно ответила Нитетис: и улыбнулась его успокаивающему полунамеку. – Но пока говорить об этом и безумие, и преступление! Уджагорресент поклонился. - А твоя жена не ревнует, зная о твоих поездках в Саис? – неожиданно спросила Нитетис. Уджагорресент усмехнулся. - Моя достойная супруга никогда не любила меня настолько, чтобы ревновать… прежде я и не подавал повода. Даже если я предложу развод, это не уязвит ее. А мои наложницы, верно, забыли мое лицо. Я уже долгие годы не беспокоил их. Нитетис нахмурилась. - Довольно об этом! – воскликнула она, ощущая, что разговор поворачивает совсем не в то русло, в которое следует. – Это – преступление, если ты продолжишь! Великая царица поджала губы. - Могу ли я сейчас говорить с тобой как с другом? Уджагорресент поцеловал ее руку, потом склонился, прижав ладонь к сердцу. - Можешь говорить со мной как со своим сердцем… Всегда, - сказал он. - Я рада… Мне кажется, что ты единственный мужчина, который любит меня, - ответила Нитетис. Она прижалась к его груди, а Уджагорресент поцеловал ее в лоб, под гладко зачесанными черными волосами. Египетские воины в дверях остались совершенно невозмутимыми, видя это выражение чувств, но Нитетис, вспомнив об осторожности, отстранилась первая. - Тебе пора… Может быть, Камбис пожелает навестить меня, несмотря на мои дни, - сказала она, ощущая жар во всем теле при воспоминании о ласках азиата. Уджагорресент вдруг рассмеялся, весело и одновременно очень невесело. - Я до сих пор не могу забыть, как перс при всех подхватил тебя на руки! Нитетис засмеялась. - Персы пришли в восторг, а все наши в ужас! Можно ли будет ему объяснить, что это страшно неприлично? - Можно, думаю… но ненадолго, - серьезно заметил Уджагорресент. Он встал. Собираясь уходить и оправляя измявшуюся юбку, царский казначей неожиданно спросил: - А что твоя наперсница? Ты возьмешь ее во дворец? - Нет, - резко сказала Нитетис. – Не здесь! Не сейчас! Она даже переменилась в лице, прокручивая кольца на пальцах. Уджагорресент понимающе кивнул. - Но, конечно, Поликсена придет на твое воссияние*. Потом, склонившись перед нею, опять поцеловал ее сандалию. - Я люблю тебя, богиня. - Я тоже люблю тебя, царский казначей, - ответила Нитетис с нежностью. – Да будет тверда твоя поступь, - прошептала она древнее благословение. Уджагорресент встал, улыбнулся, взглянув ей в глаза, - и, поклонившись, горделиво удалился. Нитетис долго смотрела ему вслед, поглаживая пальцем синего скарабея на перстне – образ Великого бога. Потом посмотрела на другое кольцо, на котором было выгравировано имя Уджагорресента, и улыбнулась. * Символ вечности в виде соединенного креста и кольца. * Короне Верхнего и Нижнего Египта. * Коронацию.