***
Ночной Сеул встретил Ханя не так доброжелательно, как хотелось бы. Разыгралась непогода. Сильный дождь умудрялся забиваться ему даже под одежду. Лу, бесцельно побродив по округе, казалось, успокоился. Однако, возвращаться в общежитие даже не думал. Ему претила мысль о том, что он должен находиться с теми людьми в одном помещении. О Крисе он подумал практически сразу. И, что еще более странно, оказаться именно рядом с ним Ханю хотелось еще больше. Недолго думая, китаец достал мобильник. То количество пропущенных звонков и смс интриговало Лу. Не найдя ничего более интересного, он решил прочитать их все. Сердце его больно защемило от тоски. Сейчас он тоже хотел увидеть Ифаня. Всей душой. И, как кстати, в одном из первых сообщение был его адрес. Хань теперь знал, что делать. Чонин долгое время буравил взглядом входную дверь. Это не могло принести ему пользы, только сдвинуться с места тот, почему-то, никак не решался. Он ведь тоже был виноват. Тоже отмалчивался, решив ничего не делать, и просто наблюдал со стороны, как ребята обманывают Ханя. Было противно от самого себя. Только вот куда мог пойти Хань в своем состоянии? Осознаваемое беспокойство заставило его действовать. Парень тут же покинул квартиру. Оказавшись на улице, Ким, наверно, обошел несколько прилегающих кварталов в своих поисках. Но так и не нашел Лу. Хань к этому моменту уже успел взять такси и уехать, назвав необходимый адрес. Чонин этого не знал, поэтому так и продолжал искать его, пока окончательно не промок до нитки. И пока ему не позвонил Исин, прося вернуться. Чжан не знал наверняка, но догадывался, что Хань уже точно нигде не скитается. Кай чувствовал себя подавленно и опустошенно.***
Крупные капли дождя били по стеклу. Такси медленно, но все же пробиралось сквозь потоки машин. Полчаса и он оказался на месте. Расплатившись с таксистом, благо, несколько денежных банкнот у него оказалось благодаря Исину, Лу взглянул на хмурое, затянутое тучами, ночное небо. Звезд не было видно совсем и от этого парню было немного грустно. И так уже успевший промокнуть, Хань еще сильнее подвергался атаке водной стихии. Он никак не мог решиться, чтобы зайти внутрь. Вода стекала с его мокрых волос, застилая взор, все перед глазами казалось размытым. Прям как его будущее, это было то, о чем он подумал сейчас. Дверь подъезда внезапно открылась, кто-то решил выйти на ночь глядя, может быть даже в находящийся рядом супермаркет, и Лу, тяжело выдохнув, все же решился и, пока дверь не закрылась, прошмыгнул внутрь. Ифань, услышав звонок в квартире, очень удивился. От Лу Ханя так и не пришло никакого ответа, поэтому он даже не мог представить, кто мог к нему пожаловать, да еще и в такое позднее время. Но, открыв дверь, он обомлел еще больше. На пороге его стоял Хань. Парень был мокрый до нитки, по лицу с волос стекали крупные капли воды. Лу выглядел слишком несчастно и Ифань, не зная, что могло с ним случиться, сильно забеспокоился. - Ханни? - пораженно выдохнул он. Китаец поднял глаза на хозяина квартиры и, шмыгнув носом, нервно переступил с ноги на ногу. В кроссовках послышались характерные хлюпанья. Хань же, что-то для себя в последний раз решив, подался вперед, минуя порог квартиры и, угодив в объятия Ву, крепко того обнял. - Фаань.. Ифань… мне так плохо. Сердце Криса пропустило удар и вновь забилось в бешеном ритме. Он, крепок обняв его в ответ, закрыл за ними входную дверь и, проследив как Лу выронил рюкзак, помог стащить с него мокрую толстовку. Но и так Хань все равно был весь мокрый. Он мелко дрожал, видимо, успел все-таки замерзнуть. Рука сама потянулась к волосам и, пропустив между пальцев мокрые пряди светлых волос, Крис аккуратно погладил макушку, стараясь его успокоить. - Все хорошо, все обязательно будет хорошо. - Оказывается, они скрывали от меня тебя…. Тяжело выдохнул старший, еще сильнее прижимаясь у нему ближе. Ифань, должно быть, успел уже промокнуть от него, но отпускать мужчину Лу вовсе не хотелось. Он ощущал, словно Ву был необходим ему сейчас, как воздух. - Ты…может быть? - Нет, Сехун напился с Тао и проболтался. Ифань лишь покачал головой, чувствуя, как обыденное недовольство выходкой младших привычно подбирается к душе. Только вот держать в руках Ханя для него сейчас важнее старых привычек. А в это время тот как раз немного отстранился, заглядывая ему в глаза. - Я не помню тебя, это правда. Но я… словно знаю.. нет, просто… не могу объяснить. Ты нужен мне. Упрямый взгляд карих глаз в другие и полная уверенность в своих желаниях. У Ифаня захватывает дух, когда он видит и читает все это в глазах Ханя. Старший привстает на носочки и, невесомо дотрагиваясь собственными губами до его губ, целует. И Ифань просто не может не ответить ему. Он, словно голодный зверь, смертельно скучающий по своему хозяину, втягивает его в болезненный поцелуй. Стон срывается с губ обоих, а кровь вскипает еще сильнее, кружа голову. Хань отчаянно цепляется за него, успевая снять рубашку младшего и выпутаться из собственной, мокрой. Ву вовремя соображает, что им стоит переместиться в более подходящее место и медленно, не отрываясь от возлюбленного, уводит его в сторону спальни. Пальцы Лу активно борются с ремнем на собственных и ифаневых брюках, но победу никак не одерживают, потому что тот слишком возбужден, слишком тороплив и оторваться от Криса не в состоянии. Они врезаются во все углы и стены, хотя и двигаются медленно, чтобы уж совсем не разбирать дороги. Когда Ифань приводит Ханя к себе в комнату и замирает напротив большой кровати, застеленной светлым пастельным бельем, Ву останавливается. Его внимательный взгляд скользит по старшему, подмечая его прерывистое дыхание и растрепанный вид. - Ты точно уверен, что.. Но Лу, шагнув к нему ближе, сокращает расстояние между ними и, приложив свой указательный палец к полным губам младшего, призывает его не говорить что-то подобное более. - Я полностью уверен. Ву, слегка улыбнувшись, влюблено смотря на него, нагибается, чтобы поцеловать в уголок луханевских губ. Сердце сладостно замирает, ощущая, наконец, что оно готово стучать в так с другим. Крис невероятно счастлив. Счастлив, что любимый человек пришел к нему, что готов быть с ним и что он чувствует то же, что и сам Ву. Даже есть Хань и не помнит его сейчас, он все равно в его объятиях, он все равно с ним и Ифань готов ждать столько, сколько понадобится, чтобы однажды услышать, что память его снова вернулась к Лу Ханю. Ифань жадно припадает поцелуями к шее Ханя, из-за чего Лу задыхается от переполняющих его чувств. Большие руки Ву нарочито медленно скользят по телу парня. Одежда им заметно мешает, поэтому они спешат избавиться от нее, хоть выходит все наоборот. Хань тянется тонкими длинными пальцами, хрупкими с виду ладонями, к пуговицам на сорочке. Руки не слушают его, слегка дрожат, но расстегнуть удается. Ифань то ли специально, не замечая этого, то ли действительно думая сейчас о чем-то другом, видимо, о желанных губах, которым он тут же дарит сладкие поцелуи, позволяет снять с себя рубашку. Твердые мышцы неприкрытой груди китайца завораживают Ханя. Крис углубляет поцелуй, который неминуемо перерастает в весьма страстный. Лу кажется, что земля уходит из под его ног, хоть ее сейчас и нет. Чувства оголяются до предела, Ифань целуется крышесностно. Хань стонет в губы любимому, чувствуя, как и в собственных штанах становится слишком тесно. И уже его рубашка летит куда-то в сторону, а за ней и все остальное, что по досадной случайности все еще надето на них. Ифань сходит с ума, ощущая под подушечками пальцев бархат молочной кожи, слыша тихие напряженный сладкие выдохи старшего. Он обнимает его крепко, полностью доверяясь, аи вот-вот готов совсем потерять над собой контроль. Поцелуи у них выходят все требовательнее. Хань чувствует, как из-за нахлынувшего на него возбуждения тело его покалывает, словно тысячи маленьких иголок вонзаются в нежную кожу. Ву помогает ему перевернуться и лечь на живот, предварительно подложив небольшую подушку под таз. Оторвавшись от желанных губ, Ифань оставляет поцелуй за ухом, затем ниже, переходя на затылок и позвоночник, и уже потом спускается тягуче медленно вниз. Тело Ханя расцветает словно цветами. Лу, чувствуя, как губы Криса оказываются на пояснице, вздрагивает. Ифань же решает уделить этом месту много внимания, пока свободной рукой ищет на стоящем рядом комоде что-нибудь подходящее, чтобы растянуть Лу Ханя. Явно не ожидавший визита Лу, Ифань и не думал, что ему может пригодится что-то специализированное, поэтому в ход идет более менее подходящий крем, который, явно, стоит не мало и его производители вряд ли когда либо предпологали, что тот будет использован в этом назначении. Щедро выдавив вязкую субстанцию себе на пальцы, Крис возвращается поцелуями к губам Лу Ханя, мягко раздвигая в этот момент половинки шикарной, по его мнению, задницы Лу. Он аккуратно массирует сжатое колечко мышц. Хань явно к подобному тоже готов не был, поэтому, как предполагает Ву, это займет у них больше времени, чем раньше. Повернув голову в сторону, Лу Хань оказывается в плену губ китайца. Первый палец проникает в него. Дискомфорт небольшой, но он есть, но Хань старается об этом не думать. Да и мысли его все-таки занимает больше собственное сердце, что отстукивает сумасшедший ритм. Все кажется настолько правильным, знакомым, словно руки, что так бережно обнимают его, родные. Словно так раньше было всегда. Это чувство заполняет его от кончиков волос до кончиков пальцев. И голова идет кругом, но он, вопреки болезненным ощущениям уже от трех пальцев Ифаня внутри него, поддается навстречу, насаживаясь, чтобы он растянул его быстрее, чтобы они скорее слились воедино и стали одним. Сердце и тело подсказывает ему, что так будет правильно. И он верит, идет на поводу у этих чувств, стирая все установленные до этого себе рамки. Хань тянется к Крису за поцелуем, просит того уже прекратить эти мучения и перейти к делу. И Ифань не может ни подчиниться любимому. Губы Лу, под страстным напором младшего, приоткрываются, пропуская его шустрый язычок внутрь. У Ханя, невольно, вырывается сладостный стон. Все-таки поцелуи Ифаня слишком пьянящие. Ву ближе прижимается к старшему, сильнее раздвигая его ноги и, удобно пристроившись сзади, направляет головку своего уже сильно напряженного члена ко входу. Под напором колечко мышц слегка расступается, пропуская его внутрь. Хань чувствует, что от этого там все горит. -Шшш, расслабься, пожалуйста, Ханни, - с теплотой в голосе просит его Ифань, прерывая поцелуй и любовно оглаживает мягкую ягодицу. Лу кивает и пытается отвлечься, но получается плохо. Хань чувствует дискомфорт и ему хочется отстраниться, но крепкие руки Ву не дают этого сделать. Младший притягивает к ним еще одну небольшую подушку и вновь подтыкает ее под Ханя. Резким движением он заполняет Лу полностью. Хань успевает только шумно выдохнуть, ощущая, что внутри него настоящий пожар. Ву, уложив стройные ноги старшего себе на бедра, увлекает Ханя в страстный влажный поцелуй, отвлекая от дискомфорта. И когда он чувствует, что Лу немного расслабитьсялся, делает пробный толчок. Хань, не ожидавший этого, вскрикивает и хнычет. Крис меняет угол проникновения и толкается в него снова и снова, пока уже не понимает, что стоны Лу Ханя скорее наполнены удовольствием, чем болью. Продолжая входить под тем же углом, Крис может наконец-то немного расслабиться и пойти на поводу у собственных чувств. - О, да, Фань, - особенно, когда его Хань выдыхает эти слова, уткнувшись лбом в собственные руки, сложенные перед собой. Он крепко обнимает его, продолжая двигаться. Рассыпь поцелуев тут же остается на ханевских плечах, пока тот сжимает в руках простыни и тихо стонет. Ему очень стыдно и в тоже время невероятно хорошо. Крис сходит с ума от узости внутри Ханя. Каждое его размашистое движение, каждый толчок, которым он вжимается в Ханя, припечатывая того к смятой простыне. После, наверняка, на любимом лице, думает Ву, останутся небольшие красные полосы. Покрывая мягкими поцелуями плечи и шею Лу, Крис невольно вдыхает знакомый цитрусовый аромат шампуня старшего. Сердце сжимается от давно забытого ощущения, Хань даже забыв, не изменяет своим привычкам в таких мелочах. Поэтому Ифань его и любит? Ву не знает ответа, он просто любит и на этом все. Крису всегда казалось, что если задумываешься о чувствах к человеку, об их причине, то это уже не любовь. Конечно, он мог и ошибаться, ведь для каждого любовь индивидуальна. У каждого свое видение. Но для него любить Лу Ханя было главным. Не за что-то, а за то, что он есть в ифаневской жизни. Что он есть у него и тоже его любит. Крис уверен, что любит. Осталось тому только вспомнить и у них обязательно все будет хорошо. Ифань не мог не лелеять эту надежду. Без нее он бы не вынес всего этого. Хань тяжело дышит, с готовностью подставляясь под горячие поцелуи Ифаня. Наслаждение вязкой карамелью разливается по всему его телу, собираясь внутри него и нарастая все больше и больше. Он, схватившись за руку любовника, вынуждает того остановится. Лу хочется видеть лицо Криса перед собственным взором, хочется крепко обнимать его, сгорая вмести с ним в унисон. Перевернувшись на спину, Хань притягивает младшего к себе и целует. Ифань понимает без слов и тут же входит в него снова, заполняя его внутри собой. Лу, от того, что Крис сразу же попадает по простате, выгибается дугой, чувствуя, что толчки любовника становятся сильнее, а их наслаждение острее. Они наслаждаются друг другом, словно изголодавшиеся звери. Целуются так исступленно, с укусами, засосами на ключицах и царапинами на крисовой спине. Когда Крис срывается, ускоряясь и все сильнее и сильнее проникая в старшего, вбивая его в несчастный матрас, Хань слышит собственное имя с его уст. - Хань…, Лу Хань, - бессвязно шепчет он и сердце старшего срывается в бешенный галоп следом за ним. У него уже и щеки, да и все лицо в целом пылает от смущения и чего-то большего. Но Хань продолжает тянуться к нему, продолжает раскрываться для него все больше и большее. Лу двигает тазом навстречу толчкам младшего, старается и сам оказаться все ближе и ближе к Крису. И, когда их наслаждение достигает своего пика, когда мир перед глазами Лу Ханя взрывается и заменяется темнотой, когда оргазм накрывает его с головой и он обессилено падает, откинувшись на подушки и чувствует, как Ифань еще несколько раз толкается в него, заполняя своим горячим семенем его внутри и падает на него сверху, обнимая… В тот момент, когда глаза его застланы тьмой, Хань чувствует только эти крепкие объятия, из которых его не выпускает его Ифань. Они тяжело дышат, мокрые то ли от луханевской одежды, что была до этого на нем, то ли от сумасшедшего забега до кровати, да и на ней… Крис не спешит выходить из него, лишь крепко обнимает, словно все еще цепляется за него не в силах отпустить. Хань улыбается. На душе становится тепло и спокойно. Именно в этих объятиях. Перед глазами так не вовремя или же, наоборот, в самое лучшее время, проносят обрывки похожих воспоминаний. Лишь малые кусочки, где он видит себя в объятиях Ифаня. Сердце старшего немного успокаивается. Хань радуется, что прислушался его зову. Радуется, что, кажется, не ошибся. Чтобы вспомнить все счастливые моменты, что их связывали, конечно же, уйдет еще много времени. Но у них получится, Хань в этом уверен. Крис нежно целует старшего в висок. - Ты дрожишь, - замечает он. - Ты тоже, улыбается в ответ Хань и, не разрывая объятий, убирает мокрую челку с ифаневских глаз. - Кажется, нам нужен горячий душ, - заключает он и вопросительно смотрит в темные глаза Ву. - Такой же не менее горячий? – Ухмыляется младший и лапает его за ягодицу, сминая в своих ладонях. - Может быть, - загадочно тянет Лу и, изловчившись, теснее сжимает собственные ноги, которые Ифань закинул себе на поясницу. - Ох, зря ты это сделал, очень даже зря… - с трудом проговаривает Крис, но, видя довольную наглую улыбку Лу, меняет свое мнение. – Или же…? Но договорить у него не получается. Хань, привстав на локтях, грубо целует его, призывая меньше болтать и больше действовать. И Крис с радостью выполняет все его капризы на протяжении всей этой волшебной ночи. И хоть им и предстоит завтра долгий и трудный день, который принесет еще больше проблем и вопросов, которые рискуют остаться без ответов, он счастлив. Все это будет завтра, а сейчас в его объятиях есть Хань, и пока он находится там, Ифань готов на многое.