А если иначе?

После обеда их всех позвал Аслан… Они собрались во внутреннем дворе замка, он как и весь замок был весь в украшениях, которые были на празднике. Если взглянуть на арку в дальней стене, то можно было увидеть два сросшихся дерева которые сами по себе образовывали еще одну арку. Ребята понимали то, что скорее всего именно сегодня настанет тот день, когда им надо будет возвращаться домой. Разумеется, никто из них этого не хотел, но ничего не поделаешь, ведь Аслан итак пошел им на уступки, позволив Сьюзен остаться в Нарнии. Прощаться было очень тяжело. Да и к тому же ребята не знали как поступить в ситуации, когда вернутся только трое из них, но у Аслана была идея как вернуть в Лондон их всех и при этом так, чтобы Сьюзен осталась Нарнии. Именно поэтому Аслан и собрал их всех во внутреннем дворе, он долго объяснял им всю ситуацию и пояснил как именно он сделает так, чтобы Сьюзен могла одновременно и вернуться с ними, и остаться здесь. Великий лев предложил им единственно верный вариант, он заключался в том чтобы вместе с братьями и сестрой в Лондон отправилась эфирное тело. Разумеется был второй вариант: он заключался в том, чтобы кто-нибудь из Нарнии отправился в облике их сестры вместе с ними, но у этого варианта был свой минус. Он навсегда покинул бы стены родного города и еще не факт то что это человек смог бы вести себя так же, как и та, что останется в Нарнии. Конечно же Великий лев упоминал и об этом варианте, но он был очень неподходящим, единственно правильным решением в данной ситуации было отправить вместе с ребятами двойника. Выслушав Аслана, ребята согласились с ним. Хотя им не хотелось расставаться так скоро, они все прекрасно понимали то, что это необходимо. Тяжелее всего наверно было Питеру, ведь он твердо знал то, что для него это последняя возможность побывать в Нарнии, да и он не хотел терять сестру, но ничего не поделаешь. Он видел, как она была счастлива с Каспианом, сердце Питера разрываюсь от тоски и прежде чем Аслан приступил к созданию копии его сестры, он решил поговорить с Великим львом. -Аслан, прошу, послушай меня. Я хотел бы поговорить с тобой,- тихо промолвил Питер. -Конечно, ты не возражаешь, если мы немного прогуляемся? Мне нужно немного времени, и я думаю, прогулка придаст мне сил. -Нет, что ты, я с радостью прогуляюсь с тобой. Отойди на приличное расстояние от ребят, Питер начал нервничать. Аслан же спокойно ждал, когда его собеседник заговорит, ведь он понимал его чувства, он понимал то смятение, что хватило юношу, а также понимал все внутренние страхи. Он не мог рассказать ему о его судьбе и не мог сказать ему о том, что его ждет в будущем, но он мог просто выслушать его и дать совет, а это иной раз бывает намного лучше, чем сказать человеку все наперед. Наконец Питер собрался с мыслями, он решил выложить все как на духу и во время их неспешной прогулки решился-таки все рассказать. Он не задумывался над словами, а просто говорил то, что было на его сердце. Первое что он рассказал — это был его страх более никогда не увидеть свою сестру. Он поведал о том как он боится, что вскоре она его забудет или он не сможет вспомнить ее. Ему было больно и грустно от этих мыслей. Хотя в глубине души он и понимал, что такое вряд ли возможно, но страх терзал его разум. Вторым его страхом было то, что он более никогда не вернется в место, которое он любил всем сердцем и душой. Ему была невыносима сама мысль о том, что более он никогда не увидит красивую зеленую Орландию, о том, что он больше не сможет искупаться в Нарнийском море, более никогда не пройдет по этой земле, он никогда более не сможет увидеть свои любимые созвездия, который выучил лучше, чем созвездия своем мире. Он не знал, как он проживет без этого, без приключений, без друзей, он не хотел этого, но понимал, что, скорее всего, это неизбежно. И от этого ему становилось еще больнее. Он выплескивал свои чувства и эмоции. Хотя Питер и пытался говорить спокойно, но слезинки, что блестели в уголках его глаз, выдавали его с головой. Аслан прекрасно мог понять чувства юноши. Ему тоже было больно отпускать этих детей домой, но он знал, что это их судьба, а еще он знал твердо, что однажды они вернутся, и уже навсегда. Со стороны могло показаться, что Великий лев был жесток, но это было вовсе не так. Он любил этих детей, и своим решением оставить Сьюзен в Нарнии, он предотвратил огромную беду, которая могла бы произойти. Ему было ведомо и будущее, и прошлое. И он видел ужасную вещь, одна из его дорогих детей, перестала верить в себя, в него, в Нарнию, и это было ужасно. Она замкнулась в себе и стала одиночкой. Она просто убедила себя, в том что вся ее юность была игрой, и что принц, которого она полюбила всем сердцем, был лишь фантомом, иллюзией, всего лишь сном. Аслан не мог допустить этого и именно поэтому принял такое решение. А сейчас ему предстояло успокоить еще одного ребенка. Питер - храбрый и сильный юноша, но сейчас его страхи загнали его в ловушку, но все же через них он смог увидеть просвет и обратился за помощью. Аслан был рад, что Питер решился на разговор. Ведь он видел, как и это дитя может так же уйти от них, а Великий лев этого не хотел. В данной ситуации Аслан принял единственно верное решение. — Питер, прошу тебя, выслушай меня внимательно. Я неоднократно повторял Вам, что я не могу рассказать Вам о вашей судьбе, как и то, что я сказал о том, что ничего не повторяется дважды, но это не значит, что я утверждаю, что мечты не сбываются. Сколько раз Вы все видели чудеса своими глазами? Пойми меня правильно, Питер, чудеса происходили только потому, что Вы в них верили, верили всем сердцем, ведь без веры не было бы чуда. Я прошу тебя, просто верь, не мне, не кому-то конкретному, а верь своему сердцу. Просто прислушайся к нему. Что оно тебе говорит? Пойми, оно не может обмануть, и оно верит, и я верю ему и верю тебе. — Аслан, пожалуй, я понимаю, о чем ты говоришь, хотя и не до конца, но я чувствую, что мне стало легче, и мое сердце хоть и болит о скорой разлуке, но оно мне говорит, что все будет хорошо. Я благодарен тебе. Теперь я верю. Хотя мне и грустно, и тревожно, но теперь нет страха, что терзал меня. Спасибо тебе, спасибо за все, — Не стоит, дитя. Я знаю и вижу много больше чем ты, и я знаю, что это еще не конец. Это скорее начало. А теперь я думаю, нам пора обратно к твоей семье.