Жду тебя...

Приглушенные стоны заполнили камеру. Джокер выгибался, почти выкрикивая имя своего врага, так бесцеремонно берущего его сзади. Руки клоуна в ранее белых, а теперь потемневших от сырости перчатках были связаны за спиной, от чего у Джокера ломило в лопатках, но он почти не замечал этой боли за волной удовольствия, накатывающей каждый раз, как Бэтмен прикасался к нему. Его любимый враг приходил раз в неделю, ровно в восемь, они трахались, а потом Бэтс снова исчезал, словно ничего меж ними и не было, оставляя на память лишь слабый засос не шее и сладко тянущее чувство внизу живота. Джокер с нетерпением ждал его посещений, неотрывно глядя на входную дверь с семи до девяти, и, если Бэтмен не появлялся, очень расстраивался и доставлял своим поведением не мало хлопот санитарам. Они, конечно, справлялись с ним, заперев в одиночной камере, где Джокер, лежа на заблеванном полу, глотал собственную кровь, текущую по лицу после бесед с персоналом, и мог, наконец, погрузиться в свои мысли. Мысли о нем. Бэтмен приходил на следующий день. Джокер улыбался и протягивал тонкую кисть сквозь прутья, Бэтмен молча хватал ее, приближаясь к клоуну, их губы смыкались в страстном поцелуе с привкусом запекшейся крови. Бэтмен рычал, кусая алые губы, вновь ощущая вкус — уже свежей — крови, слизывал, вновь целовал, пытаясь завладеть ртом Джокера, а после и самим Джокером, так возбуждающе стонущим в его руках. Преступник хватался тонкими руками в наручниках за плащ, отвороты костюма летучей мыши, лишь бы не выскользнуть, лишь бы не разорвать этой связи; стонал, прижимая к себе врага, так редко не разрывающим зрительного контакта во время секса, улыбался яркой улыбкой, тонул в темнеющих глазах Бэтмена; запрокинув голову, подавался навстречу поцелуям, остававшимся синеватыми отметинами на бледной коже… — Жду тебя в восемь, — промурлыкал Джокер вслед удаляющейся темной фигуре. Бэтмен слегка замедлил шаг, приоткрывая тяжелую дверь. — Ты же знаешь, я никогда не опаздываю, — и, пропустив усмешку на искусанных губах Джокера, вновь исчез в холодном тумане скучного города.