Вересковый мед

Если вы заглянете ранним утром в город, то никого не увидите на улицах, может быть, лишь пробежит собачка. Только где-то к полудню люди начнут открывать свои окна и начинать работать. Но далеко, глубоко в горах, которые постепенно сменяются полями и лугами, расположена маленькая деревушка. И вот в ней жизнь закипает уже с самого раннего утра. Эта деревушка славится своими лучшими медоварами. Находившаяся рядом огромная территория вересковой пустоши позволяла изготовлять самый вкусный в мире мед - вересковый.Он быстро распространился по всему миру. Вкус вереска в меде придавал ту тонкость, которой не было в остальных сортах. Из всех стран приходили заказы, и наши трудолюбивые медовары трудились не покладая рук. Ну и конечно, как же можно было обойтись без остальных профессий: и земледельцы, и пекари, и кузнецы и многие другие. Все они образовывали некое сообщество, где без взаимной поддержки нельзя было выжить. Сейчас они жили спокойно, но когда-нибудь наступит день, ознаменованный разрушением столь привычной тишины, и все изменится. С такими мыслями Оливьеро стоял посреди поля. Он давно уже все вспахал, и вот-вот пойдет в кузницу, чтобы забрать новые подковы для своей лошади. Наскоро надев чистую рубаху, он быстрыми шагами добрался до небольшого домишки, и, постучав в дверь, зашел. - Здравствуй, Кусакабе! – улыбнулся Оливьеро, оглядываясь кругом. – Я пришел. - Да, да, сейчас, - начал искать кузнец подковы. – Если ищешь его, то он скоро выйдет. Встал ни свет ни заря, и младшенький вовсю бегает. В ту же секунду вошел высокий блондин с ясными глазами цвета лазурного неба, хмуро смотря на непрошенного гостя. - Алауди … - почти с благоговением произнес Оливьеро. - Чего надо? - недружелюбно спросил блондин, проходя вдоль комнаты. - Да вот, надо забрать подковы, - отвечал Оливьеро, не обращая внимания на холодность Алауди, и жадно ловил каждое его движение. Заметив в руках блондина небольшой бочонок меда, он спросил: - А ты вновь экспериментируешь? Куда уж вкусней? Он у тебя и так самый лучший, особенно медовуха… Алауди, заходя в свою рабочую комнату, на ходу бросил: - Алкоголик. - Ч-чего?! – обиженно крикнул брюнет ему, но того уже и след простыл. – Я пью ее только по праздникам, и то, не всегда! - Похоже, он тебя не переваривает, - мягко улыбнулся Кусакабе. - Ничего, все в порядке, - заверил его Оливьеро. – Он такой всегда. И выйдя из мастерской, поднял глаза к небу. - Алауди, когда ты пытаешься быть равнодушным, ты становишься очень милым… И Оливьеро отправился домой, разрабатывая план по наглому вторжению в дом хмурого блондина. В качестве гостя, разумеется. В это время Алауди пытался отбросить все мысли о брюнете, которые лезли в голову, не переставая. - Чертов конь! – прошептал он, слегка закинув голову назад. - Братик… - послышался голосок в проемах двери. Алауди обернулся и увидел маленького мальчика лет десяти, держащего в руках какие-то травы. - Уже собрал? – подбежал к нему блондин и взял их, чтобы получше рассмотреть. – Молодец, Кея! То, что нужно. Глаза малыша загорелись. - Конечно, ведь я хочу стать таким же знаменитым медоваром, как и ты, братец! - Конечно, ты им станешь! – подходя к столу, сказал Алауди. – Только запомни, здесь нужно терпение и огромный труд. Пчелы трудятся не меньше нас, и только благодаря им, мы можем делать такой вкусный мед, ну а там уже дело техники. Кея внимательно слушал брата. Он не привык играть вместе с остальными детьми, он не отвлекался на всякие мелочи, ему была важна работа, которой занимается Алауди. Ведь только здесь он чувствует, что хоть что-то может сделать. Ему просто необходимо это чувство. - Сегодня я весь день буду занят, поэтому иди и помоги Кусакабе, ладно? Кея кивнул и побежал к дверям. Он знал, что если брат так говорит, то у него возникли новые идеи, а значит, и Кее будет чему поучиться. Алауди, дождавшись, когда он останется один, принялся за свою работу и понадеялся, что никакие мысли об Оливьеро его не побеспокоят. Благодаря собранным травам Кеи, Алауди нашел-таки то, что нужно добавить в мед. Он перебирал различные комбинации, перепробовал их все, и казалось, что он скоро вообще перестанет различать вкусы, как вдруг яркая вспышка озарила его: новый вкус найден. Сладко потянувшись, Алауди встал из-за стола и вышел на улицу, чтобы поразмяться. Ведь скоро ему опять придется сесть за работу, но теперь его задача заключалась в том, чтобы вересковый мед с этим новым оттенком был разлит по большим бочкам, которые скоро повезут в город. А ведь это тоже трудная работа: надо все рассчитывать, в каких пропорциях смешать те или иные травы, что еще стоит добавить, как сохранить вкус надолго. Надо было спешить, день близился к концу. Не будет же Алауди всю ночь сидеть и заниматься медом, и ему спать хочется. Блондин уже собирался вернуться, как услышал знакомый голос. -Алауди, к тебе сейчас можно? - Опять ты? – недовольно сказал медовар, глядя на приближающегося Оливьеро. - Так можно? - Нет. - Значит, я захожу, - засмеялся брюнет, проскользая в медоварню. - Надоедливый конь, - буркнул Алауди, предчувствуя, что Оливьеро пришел сюда не просто так. Он давно заметил странные взгляды брюнета, и от них ненароком бросало в жар. Но Алауди скрывал и слегка дрожащие руки, и быстро стучащее сердце. Он пытался закрыться от Оливьеро, не показывать тому свои слабости. Но, несмотря на все его усилия не связываться с брюнетом, тот никогда не обращал внимания на холодный тон, и продолжал наступательные движения: и наведается к нему в гости, притаскивая целый мешок чего-нибудь, считая это отговоркой, мол, у меня больше места нет, так я тебе принес, и с рынка встретит, забирая у того тяжелые корзины, и поухаживает за блондином, если тот заболеет, при этом отгоняя девушек, которые не прочь бы помочь известному медовару (а таких было не мало). Вообщем, делал все, чтобы хоть как-то подружиться с блондином. Поэтому сейчас, закрывая дверь и заходя в медоварню, Алауди гадал, что теперь вытворит брюнет, хотя стучащее сердце подсказывало ему, что этот вечер будет отличаться от всех остальных, проведенных с Оливьеро.