No One Can Know

Себастиан просыпается со стоном. Он весь в поту, а тело болит так, словно его лихорадит. От сухости во рту и тяжести в глазах тоже мало чего приятного, но Себастиан уверен, что не болен гриппом. Каждый напряженный мускул в теле желает найти Дома и подчиниться, стать послушным и получить от этого удовольствие. Неожиданно для себя Смайт стал сильно нуждаться в этом. Совсем отчаявшись уснуть вновь, Себастиан следует своим инстинктам, выпутывается из простыни и падает на колени в надежде, что боль пройдет. Но она не проходит. Все его мысли словно в тумане, и он трясет головой, пытаясь разогнать наваждение, но становится только хуже. Себастиан не чувствует ничего, кроме слабости и отрешенности, он не в состоянии контролировать свои движения. Стояк между ног болезненно пульсирует, но Смайт не прикасается к нему, каким-то шестым чувством понимая, что, если сделает это без разрешения Дома, станет только хуже. Себастиан паникует, догадываясь, откуда эта боль. Сердце бьется чаще, а в животе все сжимается, когда он осознает, что стоит на коленях, – Смайт никогда в жизни этого не делал. Себастиан в ужасе и тяжело дыша сползает на пол. Это Болезнь, понимает он. Его первая Болезнь. «Первая из многих», проносится в голове. Нет. Он не может быть сабом. Это невозможно, невероятно. Его высокомерие, сарказм и независимость присущи только Домам. Себастиан – капитан Уорблеров, командующий всеми ребятами. Черт, он даже живет в общежитии для Доминантов: рабочий коллектив Далтона согласился с его родителями, что Себастиану нет нужды жить в Зале для Нераспределенных. В закрытых школах всегда так мало сабов; в Далтоне их только четверть от всех учащихся. Сабам трудно жить без своих Домов. У Себастиана нет такой проблемы. Капельки пота скатываются по его лицу. Не может этого быть. Это неправда. Никто не должен знать. Смайту стоит решить эту проблему, да поскорее. Продумывая план в голове, Себастиан спешит в студенческую душевую, чтобы смыть пот с ноющего тела. Он дрожит, когда слышит, как другие студенты – другие Домы – просыпаются. Некоторые из них могут помочь ему, могут успокоить его и отвести в Комитет Доминантов Далтона, чтобы о нем позаботились профессионалы, но нет – никто не должен знать. Если об этом станет известно его родителям... Себастиан отказывает требованиям тела, заканчивая мыться, и возвращается в свою комнату. В одежде он чувствует себя некомфортно и дрожит, когда прячет стояк в брюки. В обуви и того хуже. Когда Себастиан затягивает галстук на шее, его тело содрогается от злости. Словно говорит, «ты не можешь заклеймить себя сам». Он почти смеется от нелепости этой ситуации. У Себастиана все еще есть ключ от Зала – ведь технически у него нет официального статуса (до этого момента, всплывает в голове) – и он, зная это, тихонько проскальзывает в прихожую. В Зале для Нераспределенных живут в основном первокурсники, и все, кажется, еще спят. Себастиан нерешительно закрывает за собой дверь, не представляя, что делать дальше. Если его поймают здесь, это будет выглядеть подозрительно, но он не может попросить ничьей помощи. Себастиан уже готов смириться с поражением и вернуться к себе, придумать новый план, как слышит звуки включенного душа и поющий голос, эхом отражающийся от плиток. Андерсон. Себастиан крадется в его пустующую спальню. Все знают, что Блейн – саб, но когда приходит Болезнь, он всё равно остается в Зале для Нераспределенных. Другим до сих пор интересно, почему Андерсон не перевелся в общежитие для сабов, но это перестает волновать Себастиана, когда тот замечает лекарства для сабов, что припрятаны в аптечке рядом с кроватью Блейна. Несмотря на боль во всем теле, парень усмехается. Блейн подготовлен ко всему, как настоящий бойскаут. Себастиан сразу же бросает в рот таблетку, расслабляясь еще до того, как препарат подействует. Таблетки для Сабов уменьшают степень тяжести Болезни, предлагая сабам несколько спокойных часов, пока те не найдут Комитет Домов. Они не остановят Болезнь, но Себастиану лишь нужно продержаться до конца занятий; ему необходимо выиграть время, а потом выбраться из Академии и найти Общественный Комитет, расположенный несколькими городами далее. Лучше уж быть униженным незнакомцами, чем студентами из Далтона. Он будет делать так на протяжении всей своей жизни, чтобы никто не узнал. Себастиан стискивает зубы. Он не хочет этого. Его жизнь не должна стать вот такой. «Я покончу с этим сегодня же», думает про себя Смайт. «Я сделаю это сегодня, и боль пройдет навсегда». Себастиан выяснит, как стать Домом. Он обязан. Он крадет немного таблеток, прежде чем покинуть спальню Блейна и вернуться в общежитие Домов. Домы просыпаются, начиная блуждать по коридору и готовиться к занятиям. Себастиан чуть ли не падает на колени, когда Уэс хлопает его по спине, желая доброго утра. Настолько близко к шее, что еще несколько дюймов – и действие парня стало бы похоже на властное, контролирующее. Боль пронзает Себастиана до костей, а тело умоляет о приказах, о подчинении. Нет. Смайт быстро направляется в свою спальню, фактически мчась по коридору. Когда он заворачивает за угол, то врезается в Курта Хаммела. Едва Себастиан успевает закатить глаза на злобное выражение лица Курта, как его тело содрогается от контакта с Домом. Ладонь Хаммела все еще лежит на его груди; Себастиан успокаивается и нервно скидывает с себя руку. Дрожь проходит. – Смотри, куда идешь, – огрызается он. Курт вскидывает брови: – Почему бы тебе не сделать этого? Я просто... Он замолкает, как только видит лицо Себастиана. Когда их взгляды пересекаются, Себастианом овладевает потребность опустить глаза, и он моментально смотрит в сторону – не вниз. Не как конченный сабмиссив. Но секунды было достаточно: Себастиан замечает заинтересованность в глазах Курта, когда взгляд цепляется за блестящую от пота кожу Смайта и легкую дрожь в теле. Он знает. Очередной приступ паники взвинчивает Себастиана, поэтому тот отталкивает Курта. – Себастиан, подожди. Приказ Курта захлестывает его, вынуждая остановиться. Вчера бы такого не произошло. Это бы ничего не значило, – просто слова при общении. Тяжесть положения заставляет Себастиана стиснуть зубы – теперь это и есть его жизнь. Он отмахивается от мыслей. Нужно вести себя естественно. Ухмыляясь, он поворачивается лицом к Курту. Себастиан надеется, что Курт не заметит: Смайт не хочет, не может встретиться с ним взглядами. – Если тебе, наконец, нужно, чтобы я обратил внимание на твою задницу, милый... Курт скрипит зубами, и Себастиана это не радует. Желание попросить прощения застревает у него поперек горла, но он гонит это прочь. Смайт всё еще может контролировать себя. Но неизвестно, как долго. Курт настороженно поднимает голову: – Не могу поверить, что спрашиваю, ведь на моем месте ты бы так не поступил, но с тобой всё хорошо? Себастиан нарочито весело смеется, а его сердце бьется быстрее. – Просто очередная длинная и бессонная ночь с сабом из Scandals. Курт закатывает глаза и, не говоря ни слова, уходит, но Себастиан замечает разочарование на его лице. Это ранит сильнее, чем следует. Время до занятий Себастиан проводит, ползая на коленях по полу своей спальни, рисуя и стараясь убедить себя, что растущее желание – это всего лишь стадия перед становлением Доминантом. Но в глубине души он знает правильный ответ. ~~ Лекарства не помогают. Глупое предположение, что они могут избавить от мук, – первая Болезнь всегда самая тяжелая, – но Себастиан дает им шанс. К собственному удивлению, утром он почти в состоянии себя контролировать. Себастиан отправляется на занятия и даже кажется нормальным. Никто не замечает постоянной дрожи, и что он постоянно поправляет воротник рубашки, а также его неспособность фокусироваться на преподавателях. Таблетки немножко помогают: неосознанные команды друзей не оказывают большого влияния. И только мысли о Курте приводят его тело в ажиотаж, но он не обращает на это внимания: это всего лишь паника, потому что Курт знает о нем, ничего больше. Общение происходит проще, чем должно быть: потребности саба не могут затмить его личность, и Себастиан с удовольствием замечает, что не утратил свои саркастические способности и все еще может рассмешить друзей пошлыми шутками. Когда парень пристает к сабам, учителя говорят не злоупотреблять своей силой. Всю первую половину дня в нем все еще теплится надежда. Может быть, это сработает, думает про себя Смайт. Может быть, он сможет преодолеть это. Но после обеда становится только хуже. Его измученное тело болит еще сильнее, а дрожь становится интенсивнее. Он едва ли может держать глаза открытыми, и каждый вошедший Дом пробуждает в нем желание упасть на колени. Дикие фантазии овладевают его разумом и вводят в забытье в любой момент: Себастиан почти чувствует напряжение от наручников на запястьях, его рот изнемогает от желания послушно отсосать Дому. Все еще напряженный член болезненно пульсирует в штанах, но когда Смайт запирается в кабинке туалета, все равно не может дотронуться до себя. Когда наступает последний урок – мировая история, – Себастиан дожидается звонка, прежде чем проскользнуть в кабинет. Как назло, единственное свободное место находится рядом с Куртом, который смотрит на него любопытным взглядом, пока Себастиан садится на место. Тот не обращает на него внимания, но интересуется сам у себя. Почему он хочет сидеть рядом с Куртом? Курт пусть и Дом, да едва ли, думает Себастиан. Внешне он не похож на обычного Дома, даже голосом не похож. Возможно, сесть рядом с ним – самый безопасный выход. Курт слабовольный для Дома. Если бы только его тело чувствовало это. Когда начинается урок, Себастиан каждой клеточкой своего тела ощущает притяжение к Курту, все его тело ноет от желания подчиниться. За целый день Курт был единственным, кто заметил и кого это взволновало. Он может помочь. Себастиан переводит взгляд на Курта, несмотря на то, что тот просто записывает конспект; даже в положении его головы скользит уверенность. «Доброта – это отличная черта для Дома», думает он. Неожиданно в голове возникает изображение, как Курт надевает на него ошейник. Себастиан отмахивается от мыслей. Это безумие. На этом все не прекращается. Каждую секунду у него возникают разные образы: Курт гладит его по голове, улыбаясь стоящему перед ним на коленях Себастиану. Курт что-то шепчет ему на ухо, мягко посмеиваясь на мольбы парня, пока руками сжимает и поглаживает тело Себастиана. Курт трется об него в Scandals, собственнически хватая и притягивая ближе. Соленый и горьковатый вкус члена Хаммела, рука на шее, подстрекающая его. Каждая фантазия возбуждает Себастиана все больше и больше, каждая мысль заставляет нагибаться к Курту все сильнее и сильнее в надежде найти облегчение. Его член болит, и Смайт хочет, чтобы Курт помог ему. Как только Себастиан осознает, что делает, то резко отскакивает от Курта, громко скрипнув стулом по полу. Учитель бросает на него суровый взгляд. Вот черт. Сердце бьется как ненормальное, а Себастиан бешено выкапывает из кармана последнюю таблетку для Сабов и быстро проглатывает. Он знает, что это не поможет: лекарство, как и должно быть, перестало производить должный эффект еще после первого раза. Но ему лишь бы продержаться этот урок. Себастиан быстро теряет контроль над собой. Он пытается выровнять дыхание, сжимая руки в кулаки, когда его одолевает приступ тошноты. Он не собирается быть на поводке у Хаммела. Шелест бумаги привлекает внимание Себастиана, и он краем глаза наблюдает, как Курт пишет что-то на листке, а затем складывает его и спокойно кладет на парту Смайта. Дрожащими руками тот открывает записку. Таблетки не помогут. Тебе срочно нужно встретиться с кем-нибудь из Комитета. Себастиан шумно усмехается, пытаясь игнорировать неприятное покалывание в желудке. «Ни за что», думает он, комкает записку и бросает обратно. Но факт, что Дом знает об этом и просто советует обратиться в Комитет, не предлагая своей помощи, делает только хуже. Записка попадает мимо стола Курта, несмотря на то, что расстояние совсем маленькое. Курт приподнимает бровь, словно намекая: «Видишь, я же тебе говорил». Себастиан не обращает на него внимания. Спустя несколько минут другая бумажка оказывается на его столе. Перестань стискивать руки. Ты делаешь себе еще больнее. Даже просто написанный приказ словно глоток свежего воздуха. Себастиан разжимает кулаки, морщась, когда замечает ранки в виде полумесяцев на ладонях, заполненные кровью. Очередная записка, на этот раз даже не сложенная. Хороший мальчик. Себастиан хочет ненавидеть это, хочет с насмешкой кинуть записку в лицо Курта, но из-за похвалы по его телу разливается тепло, а боль уменьшается. Он тяжело дышит, разглядывая записку и повторяя фразу про себя. В ту же секунду прилетает другой листок. Я могу помочь, Себастиан. Я никому не скажу. Себастиан хочет согласиться. Он устал, тело и разум молят его прекратить бороться и просто позволить этому случиться. Но Смайт не может подчиниться Курту. Не может. Себастиан переворачивает листик и пишет ответ дрожащей рукой. Спасибо за предложение, но ты совсем не в моем вкусе, Принцесса. Он наблюдает за тем, как Курт читает записку: всего на секунду на его лице проскакивает боль, прежде чем вновь стать бесстрастным. Хаммел пишет ответ. Будто бы мне хотелось доминировать над тобой. Я предлагаю отвезти тебя в общественный Комитет Домов, раз уж ты избегаешь Далтоновский. На этот раз приходит очередь Себастиана обидеться. Почему Курт не хочет доминировать над ним? Разве он так плох в роли саба? И вновь Себастиан отмахивается от своих мыслей. Это Болезнь думает за него, а не он. Себастиан пишет ответ. Зачем? Мы ведь даже не друзья. Урок почти заканчивается, пока приходит ответ от Курта. Себастиан жутко потеет и беспорядочно дышит, – и люди, в конце концов, начинают замечать, – когда клочок бумаги наконец-то приземляется на парту. Я почувствовал твою Болезнь сразу, как проснулся утром. Думаю, подобное в крови Доминантов. Ты не должен справляться с этим в одиночку. Себастиан знает, что это невозможно – Домы могут чувствовать Болезнь только тех сабов, которых уже несколько лет как заклеймили, – но он смотрит на Курта и кивает, принимая предложение. В этот же момент Себастиан успокаивается. Он мнет записки и засовывает их в карман, избавляясь от улик. Но что-то – наверняка Болезнь, думает Смайт – заставляет его сохранить записку «Хороший мальчик»; Себастиан прячет ее в нагрудный карман. Это будет полезно в такой день, как сегодня. Бумажка может пригодиться ему, когда Смайт останется наедине со своей натурой сабмиссива, пытаясь в то же время вести себя, как Дом. Мысль ужасает его. ~~~ К концу урока Себастиан чуть ли не хныкает от боли, а челюсть болит из-за того, как сильно он ее сжимает. Когда он встает с места, его взгляд расфокусирован. Курт тянется к Смайту, чтобы схватить за руку, и контакт с Домом успокаивает Себастиана, несмотря на жесткий захват. Трент, сидящий напротив них, хмурится, глядя на Себастиана. Он окидывает взглядом прочный захват Курта. – Все Уорблеры собираются съездить в Лайма Бин за напитками, Себ. Ты с нами? До того, как он успевает ответить, Курт встревает в разговор. – Нет, он не может. У нас совместный проект, и я пытаюсь выловить Себастиана в течение всей недели. В его голосе слышится контроль, и Смайта бьет озноб, когда Курт называет его имя, словно он загнан в угол без возможности сбежать. Трент бросает на Себастиана понимающий взгляд, – принимает мою дрожь за волнение, думает Себастиан, – после чего складывает учебники и выходит из кабинета. Курт выводит Себастиана из класса. – Просто иди за мной, хорошо? – шепчет он. Будто бы у него есть выбор. Смайт закрывает глаза и позволяет приказу контролировать свое тело. По пути Себастиан понимает, что Курт ведет его обратно в спальню, а сейчас они уже в коридоре. Тот необычайно пуст; к облегчению для Себастиана, Курт фактически ведет его, приобняв за талию. – Нет, – бормочет Себастиан. – Нет, машина... – Ты не сделаешь этого. Я должен позвонить в Комитет Далтона. – Нет, – вновь запротестовал он. – Нет, они не должны узнать. Курт усаживает его на кровать, останавливая слабые попытки Себастиана отобрать телефон. – Тебе нужно доминирование, – говорит Курт, и Себастиан желает стереть понимающее выражение с его лица. – Я знаю, что ты не хочешь, но еще чуть-чуть и придется вызывать Скорую Помощь. Себастиан качает головой, и его дыхание затрудняется от жуткого давления. Курт не может позвонить в больницу. Не может позвонить в Комитет Далтона. Его родители не должны выяснить. – Доминируй надо мной, – лихорадочно просит Себастиан, дергая Курта за пиджак. Курт нежно улыбается: – Я не могу принять это за согласие, Себастиан. Особенно когда ты уже отказался. – И что, сабы не могут передумать? Мне нужно доминирование, а ты единственный, кто в курсе моей Болезни, и... мои родители не должны узнать. Курт колеблется, поэтому Себастиан хватается за последнюю возможность. – Пожалуйста. Вчера я был Домом, а сегодня – саб. Я не знаю... не знаю, что делать, – выдавливает он из себя. – Я не знаю, как это работает, и незнакомцы не помогут мне в этом. Ты предлагал помощь – так помоги мне. Все замирает, пока сине-зеленые глаза Курта осматривают его. Себастиан безжалостно заставляет себя не отводить взгляд. Курт выглядит задумчивым: он кое в чем заинтересован, и Себастиан может только догадываться. В конце концов, Курт вздыхает: – Если мы это сделаем, мне нужна кое-какая информация. И абсолютная честность. Благодаря приказу, тело обретает долгожданное спокойствие, но разум продолжает блуждать. Везде ещё болит, и в этот самый момент Себастиану меньше всего хочется разговаривать. – Хорошо. Только давай побыстрее. – Ты знал, что ты саб? – прямо спрашивает Курт. Себастиан легко смеется. – Нет. – Даже никаких предпосылок? Детские сны, где ты в роли сабмиссива? Себастиан стискивает зубы, но он не в силах ослушаться приказа. – Всем снятся сны, – в конце концов произносит он. – Но сны – это не реальность. Он наблюдает за тем, как Курт раздраженно кивает, но принимает ответ. – Еще один вопрос. Всё тело Смайта дрожит. – Мы серьезно собираемся прямо сейчас говорить по душам? Потому что... – Почему ты не можешь рассказать своим родителям? Первая Болезнь сабов очень важная. Они должны... – Нет. – Но... – Нет. Курт сидит в бескомпромиссной позе, когда смотрит на Себастиана. Смайт вздрагивает от властности Курта, ощутимой даже в воздухе. Ожидание давит – по лицу Себастиана скатываются капельки пота, – и тот лишь хочет покончить с этим. Себастиан вздыхает, выдавливая из себя на выдохе. – Они – мои родители – оба Доминанты. Брак по расчету, – добавляет он, замечая удивление на лице Курта. – Они не считают, что сабы… – Смайт замолкает, подыскивая слова, но понимает, что будет оскорблен в любом случае. – Достойны женитьбы? – у Курта ледяной голос, и Себастиан хочет уйти от ответа. – Достойны всего. Себастиан опускает голову, не желая встречаться взглядами с Куртом. Он хочет немедленно ударить себя. Все, что делает Смайт, лишь доказывает, что сабы – слабаки, подтверждая слова, сказанные ранее. Чья-то рука спокойно опускается на его волосы. – Я не буду относиться к тебе так, Себастиан. У Доминантов и сабмиссивов равные права. Себастиан вздыхает. Он слишком устал. – Все так говорят. Мы можем просто начать, пожалуйста? Я хочу сделать это и забыть. Пауза. Затем... – Стоп-слово? – Красный, – об этих вещах он знает наверняка. Рука в волосах заставляет Себастиана поднять голову, и Курт изучает лицо парня. Себастиан ожидает, что тот прикажет ему встать на колени – стандартная процедура для сабов во время первой Болезни, – и эти мысли заставляют его вздрогнуть. У него слишком сильно кружится голова, а еще Себастиан очень устал. – Курт, я не знаю, могу ли я... всё тело слишком болит... – Тшшш, – шепчет Курт, убирая влажные пряди волос с лица Себастиана. – Не думай, договорились? Просто слушай. Тебе будет хорошо. Я... я собираюсь доставить тебе удовольствие. Курт опускает руку ниже, ослабляет галстук Себастиана и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Мгновенно Себастиану становится легче дышать. Курт улыбается, когда тот глубоко вздыхает. Желание улыбнуться в ответ пересиливает его. Курт каким-то образом собирается сделать ему лучше. Он знает это. – А сейчас раздевайся и ложись на кровать. ~~~ Приказ успокаивает Себастиана. Все, что ему нужно – это сфокусироваться на задаче: подчиняйся командам Курта, и Болезнь пройдет. Он без колебаний выполняет это: Смайт никогда не стесняется своего тела. Но разум бунтует против подчинения, злясь на пульсирующий член. Себастиан осторожно ложится на холодную простынь. Курт снимает свой пиджак, обувь и галстук; остальная одежда остается на нем. Себастиан смотрит на стену, не зная, куда еще девать взгляд. – Закрой глаза, Себастиан. Он подчиняется. Себастиан чувствует, как кровать прогибается под весом Курта, и холодная рука начинает поглаживать его возбужденное тело. – Тебе нужно успокоиться и подчиниться. Глубоко вздохни. Он слушает тяжелое дыхание Курта и позволяет ритму Курта руководить им. Хаммел нежно поглаживает его грудь, когда Себастиан набирает больше воздуха в легкие и только спустя минуту выдыхает. И снова. Напряженность в теле уменьшается с каждым выдохом. – Хороший мальчик. Себастиан дрожит и слышит улыбку в голосе Курта. – Тебе это нравится? Когда тебя называют хорошим мальчиком? И в этот момент Себастиан понимает. Последний шаг, прежде чем он признает поражение и перестанет сдерживаться, признавая свою сущность и подчиняясь Дому. Тишина затягивается, но Курт не давит на него, продолжая нежно поглаживать. Себастиан фокусируется на руке: как же хорошо чувствовать прикосновения к своему телу, словно он прекрасен. Это лучше, чем любые команды, которые Смайт когда-либо давал... Себастиан сдается. – Да, Господин. Сейчас очередь Курта задрожать, и Себастиан странно себя чувствует, смущаясь от собственной власти над Куртом. Он улыбается. – Тебе это нравится? Когда я зову тебя Господином? Себастиан ожидает, что Курт накажет его за разговоры не по теме – так бы поступили родители Смайта, – но тот лишь смеется. – Да, нравится, – просто отвечает Курт. Себастиан ощущает теплое дыхание на лбу, прежде чем почувствовать легкое касание губ Курта. – Я хочу, чтобы ты завел свои руки за голову. Сделаешь это? Движение причиняет боль – его конечности онемели, но Себастиан подчиняется. Такая позиция открывает шею и грудь Себастиана на всеобщее обозрение, и Курт проводит пальцами по оголенной коже. – Ты великолепен в такой позе, – шепчет Курт. – Так покорно сдался на мою милость. Будто желаешь принадлежать мне. До того как Себастиан успевает остановиться, из его горла вырывается стон. Смайт никогда не думал, что голос Курта может звучать так властно, так твердо. – Пожалуйста, Господин. Курт мурлычет, целуя впадинку на шее Себастиана. Теплые, мягкие губы, – это совсем другое, нежели любые перепихоны в Scandals. Когда поцелуй становится больше похожим на укус, Себастиан задыхается, наслаждаясь ощущением того, как Курт посасывает его кожу между зубов, оставляя отметины на теле. Отметины Доминанта. Тело Себастиана расслабляется. – Я хочу потрогать то, что принадлежит мне, – шепчет Курт. – Не двигайся. Сильные руки Курта прикасаются везде. Себастиан теряет счет времени, пока Курт исследует его тело: рот изучает шею и грудь, а руки Хаммела постоянно двигаются, трогая всё, кроме члена, на чью пульсацию совершенно не обращают внимания. Глаза закрыты; Себастиан позволяет себе наслаждаться ощущениями, сосредоточившись на двойственном чувстве ласкающих рук Дома и растущих потребностей. Внезапно дыхание Курта обжигает его ухо. – У тебя стояк с самого утра. Себастиан растерянно распахивает глаза. Курт улыбается ему, щеки краснеют, а глаза мутнеют от возбуждения. Себастиан с трудом вспоминает, что сказал Курт. – Да, Господин. С момента, как я проснулся. – Ты хочешь дотронуться до себя? Неожиданно это становится его самым важным желанием. Всё внимание сосредотачивается на невыносимой боли в паху. Он недовольно ерзает на кровати, стараясь не двигать руками. – Пожалуйста, Господин. – Умоляй меня. Себастиан тяжело сглатывает. Он, не задумываясь, произносит: – Пожалуйста, Господин, пожалуйста, позвольте мне потрогать себя. Мне нужно. Пожалуйста. Мольба срабатывает. Резкий вдох Курта распространяет удовольствие по всему телу Себастиана. Осознание, что он угождает Дому, возбуждает его, заставляя тихо простонать. Капельки пота больше не кажутся холодными – удивительно, как покорно его тело откликается на слова Курта. Себастиан вновь ерзает на кровати. – Пожалуйста. Болит. Сильно. Курт тихо смеется из-за его энтузиазма. – Всегда будет больно, милый. Удовольствие сабов всегда граничит с болью. Начинай, поглаживай себя. Медленно. Себастиан перекладывает руку, простонав, когда в конце концов дотрагивается до своего члена. Чувствуя на себе взгляд Курта, он спокойно поглаживает, следуя указаниям Дома. Смайта накрывает пеленой удовольствия, заполняет ощущением повиновения, как вдруг он чувствует быстрый щипок соска. Себастиан задыхается, пытаясь избежать боли. Возбуждение только растет. – Что ты должен сказать, Себастиан? – Спасибо, Господин! – Мм, лучше. Закрой глаза еще раз. Он подчиняется, и неожиданно в его голове рисуется та же картина: солоноватый, с легким привкусом горечи на его языке, направляющие его движения руки волосах. Член Себастиана вздрагивает в руке, и он стонет от нахлынувших чувств. Быстрое дыхание Курта обжигает ухо: – Что ты представляешь, когда трогаешь себя? – Вас, Господин. – Меня? – голос Курта звучит удивленно, но он быстро исправляется. – И что же в твоих мечтах я собираюсь сделать с тобой? Мысли Себастиана возвращаются в его дневные фантазии, на что тот тихо стонет. – Позволяете мне дотронуться до вас. Позволяете мне отсосать вам. – А ты отчаянно желаешь этого, не так ли? Только для меня; жаждешь, что я стану держать голову в одном положении, пока буду трахать твой рот? Ты хочешь попробовать меня на вкус, да? Пальцы скользят между губ Себастиана, и он вздыхает, открываясь для них. – Покажи мне, что бы ты сделал, Себастиан. Покажи мне, какой ты хороший мальчик. Посасывая пальцы, Себастиан стонет от горького вкуса, в итоге полностью подчиняясь контролю Доминанта. Он старается быть хорошим, демонстрируя свой талант, когда лижет и сосет пальцы, слегка покачивая головой при движении и ускоряясь рукой на члене после каждой похвалы Курта. – Такой хороший мальчик. Истинный сабмиссив. Ты хороший, Себастиан. Ты все делаешь правильно. Резкий скачок удовольствия распространяется по его телу, и проходит мгновение, прежде чем Себастиан понимает: это всё потому, что Курт прижимается к его бедру своим напряженным членом – даже нет, трется о его бедро. Себастиан стонет, поворачивая лицо к Курту. Его рот занят пальцами Курта, и он открывает глаза, в любом случае пытаясь попросить, умоляя Курта прикоснуться. Его мольба становится громче, когда Себастиан замечает, как Курт властно смотрит на него. – Нет, – смеется Курт и произносит с придыханием, – закрой глаза и просто наслаждайся. Это настоящее мучение – чувствовать, как Курт безжалостно трется об его бедро, но не иметь возможности прикоснуться или увидеть. Он немного смещается, прижимаясь своим телом к Курту в попытке помочь, но тот моментально перебрасывает ногу, останавливая его. Движения Курта ускоряются, а затрудненное дыхание обжигает шею Смайта. Себастиан сдается, нежно посасывая пальцы Курта и позволяет себе быть использованным, позволяет Курту взять всё, что только пожелает, потому что это приятно – удовольствие Курта схоже с его собственным. Хаммел стонет, и Себастиан вторит ему. Это так просто, думает Смайт. Когда Курт говорит, что ему делать, это легко. – Очень хорошо, – Курт тяжело дышит. – Такой хороший саб, отдающий всего себя. Выполняющий только мои команды и ничьи другие весь день. Словно ты уже принадлежишь мне. Спокойствие, которое он ощущал, сменяется желанием, и Себастиан стонет в пальцы Курта. Его. Собственность. Он чувствует властную руку на своем боку. – Посмотри на меня. Смайт открывает глаза, встречая твердый взгляд Курта. Он не может ослушаться из-за приказа. Себастиан смотрит, как Курт наблюдает за ним, его взгляд прикован к сосущему пальцы Себастиану, а тот не стыдится. Даже наоборот, удваивает свои действия, умоляя без слов. Курт улыбается. – Кончай. Разум Себастиана заволакивает дымкой, а тело напрягается. Взгляд Курта давит на него, не позволяя отвернуться, когда удовольствие берет верх, и тело дергается, пока Себастиан кончает себе на грудь. Это больно, как и говорил Курт; боль, которую он никогда не чувствовал, но без которой не хочет жить. Сквозь туман Себастиан наблюдает, как Курт слизывает сперму, его тело неуверенно двигается напротив Себастиана. Он чувствует удовольствие от осознания, что это не идет ни в какое сравнение с незнакомыми сабами в Scandals. Это гораздо лучше. Курт убирает пальцы и скользит рукой по волосам Себастиана, когда шепчет похвалы. После того, как Курт заканчивает стирать с его груди остатки удовлетворения, он осторожно спускает Себастиана на пол и учит правильно стоять на коленях, положив голову на бедра Хаммела. Пальцы продолжают гладить его по голове. Все просто великолепно, каждая клеточка тела Себастиана расположена к Курту. Он ничего не чувствует, просто ждет следующего указания, но это не страх. Смайт чувствует себя правильно. – Хороший мальчик. Расслабься, милый. Я рядом. Он засыпает. ~~ Когда Себастиан приходит в себя, руки Курта все еще гладят его по волосам, но солнечный луч в комнате светит уже под другим углом, отбрасывая тени на стене. Смайт расфокусированно моргает, его колени болят. Нежные руки поднимают его на кровать, бутылка Gatorade стоит перед ним. – Я нашел это в твоем мини-холодильнике. Выпей. Он подчиняется, наблюдая за тем, как Курт массажирует его колени. Сейчас в облике Курта чувствуется меньше доминирования, и спокойствие захватывает парня. Себастиан улыбается, когда пряди совершенного кофейного оттенка спадают на лоб. Это мило, и Себастиан не может побороть свое желание убрать их. Курт отводит его руку в сторону, но улыбается в ответ. – Как ты себя чувствуешь? – мягко спрашивает Курт, оценивая вид Себастиана. Себастиан прислушивается к себе. Боль и дрожь ушли. Его мысли впервые за день полностью ясны. Подчинение до сих пор течет по венам, но каким-то образом это теперь приглушенно, менее отчаянно. Он чувствует себя хорошо. Эмоции, должно быть, отражаются на его лице, потому что Курт усмехается: – Запомни это чувство, когда в следующий раз решишь игнорировать Болезнь. Может быть, это остановит твой идиотизм. Себастиан фыркает: – Может быть, следующего раза и не будет. Как только он произносит эти слова, то понимает их двойное значение. Весь день Смайт убеждал себя, что это его первая и последняя Болезнь – он как-то станет Доминантом, – но сейчас у него другой выбор. Его Болезнь – последняя, потому что Курт согласится стать его регулярным Домом. Слишком много вопросов, времени и усилий для человека, который ничего не знает об этикете сабов, которые должны учить, как сделать что-то простое вроде стойки на коленях. Особенно для того, кто никогда не хочет публично признать, что он саб. Себастиан ухмыляется, стараясь разыграть его. – Я имею в виду в следующий, когда я найду официального Дома, несмотря на... Ладонь ложится на его руку. Курт довольно и понимающе улыбается ему. – Не продолжай. Когда я сказал, что ты хороший мальчик, я это и имел в виду. – Но я даже не прикоснулся к тебе, – бормочет Себастиан. Курт смеется: – Это мое решение, Себастиан. Ты был слишком болен. Я знаю, что для тебя это в новинку, но через несколько занятий ты выучишь эти вещи. Себастиан вздрагивает: – Я не могу присоединиться к урокам для сабов. Мои родители... никто не должен знать. Курт кивает: – Мы что-нибудь придумаем. Возможно, онлайн курсы. Мы. Себастиан краснеет. Он никогда не ожидал, что окажется сабом, но с Куртом в роли его Доминанта – это не так уж и плохо. Никто не должен знать... кроме Курта.