Стрелок

      Звук, похожий на хлопок, рассыпается по столу битым стеклом.       - Твою мать! Это уже третий бокал! Третий! И это не считая сломанных палочек для еды и тарелку, которую он разрезал ножом!       Мако склоняет голову к плечу, с улыбкой оглядывая оставшиеся на ладони осколки. На этот раз один из них вонзился в кожу, отчего в тарелку убийцы закапала густая алая кровь.       - Он перебьет всю посуду!       - Покажи.       Я протягиваю руку к новенькому, и Мако с охотой вкладывает в мою ладонь поврежденную кисть.       - Хантер, принеси аптечку.       Я осторожно вынимаю из раны кусочек стекла.       - Я ведь дал тебе коктейльную трубочку.       - Я забыл, - пожимает Мако плечами. - Там мне трубочек не давали.       - Господин. - Вернувшийся к столу Сакурай отдает мне аптечку.       - Спасибо, - киваю я и, установив белый сундучок на стол, открываю крышку. - Ничего страшного. Мы что-нибудь придумаем.       - Будет проще купить ему металлическую посуду! Даже если погнет, ее можно будет вернуть в надлежащий вид! - не унимается Ренар.       - Истеричка права, - Мако задумчиво покусывает указательный палец. - Так будет намно-о-ого проще!       - Ах, ты...       - Но он прав, - спокойно вещает Хантер. - Ты слишком шумный. Как женщина.       - Что ты сказал?!       - Эти двое всегда грызутся по поводу и без? - спрашивает тем временем Мако, пока я обрабатываю рану и заклеиваю ее лейкопластырем.       - Ты привыкнешь. Они собачатся с первого дня знакомства, но неплохо ладят. Кроме того, они профессионалы. Уверен, вы найдете общий язык.       Я улыбаюсь мужчине, отпуская его руку.       - Готово. В твоей тарелке кровь и осколки. Я принесу новую.       - Не нужно, - Мако указывает пальцем на стол. - Я не съем больше. Мое тело не примет такого количества еды.       Я лишь киваю в ответ.       - Что ж, тогда я пойду.       - Что? Куда? - отвлекаясь от очередного спора с Охотником, встряхивается Ренар.       - Широяма ждет. Нужно поговорить с ним. Передаю опеку над новеньким вам. Пожалуйста, позаботьтесь о Мако.       Лис недовольно морщится, но все же затыкается. Он еще не знает, что должен отдать свою комнату вновь прибывшему, но, уверен, Сакураю придется нелегко, когда дело дойдет до раздела спален.       - Я зайду вечером, если будет возможность, - прощаюсь я с наемниками, поднявшись с кресла. - Будьте хорошими мальчиками.       - Проваливай уже, - фыркает Татсуро, опуская в рот кусочек рыбы, обжаренной в кляре. - Без тебя управимся.       - Не сомневаюсь, - хмыкаю в ответ на недовольство. Хантер поднимается с места, чтобы проводить меня, и мы оба выходим в прихожую.       - Будьте осторожны.       - Это ты мне? - иронизирую, набрасывая на плечи куртку. - Я рассчитываю на тебя. Не подведи.       - Вам не о чем волноваться. Лучше подумайте о себе.       Я улыбаюсь в ответ и выныриваю в метель. Сакурай закрывает за мной двери.       - Чертова вьюга.       Кутаясь в куртку, я бегом пересекаю расстояние от летнего дома до особняка и взбегаю на крыльцо. Холл за парадными дверями встречает меня теплом и аппетитными запахами с кухни. Невольно я даже передергиваю плечами.       - Кейси!       - Господин Уруха? - вышедшая из кухни девушка вздрагивает и оборачивается на мой зов. - Господи! Вы же совсем продрогли!       Служанка быстро семенит ко мне, стуча по полу каблучками, чтобы помочь снять куртку и отряхнуть меня от снега.       - Какой буран! Давно такого не было. Сделать вам горячего чая? - Кейси аккуратно стряхивает снег с моих волос и забирает верхнюю одежду. - Вы голодны? Через полчаса господа сядут обедать.       - Я уже поел, - благодарно киваю. - Отец у себя? Он ждет меня.       - Аой-сама на заднем дворе, - Кейси сдвигает брови то ли в злости на кумите, то ли в сожалении. - Что господин забыл там в такую погоду? Ему никак нельзя болеть! Аой-сама очень тяжело переживает даже самую легкую простуду.       - Тогда я приведу его, - я забираю куртку обратно, обходя девушку стороной. - Он на тренировочном поле?       - Уруха-сан! Погода портится! Я сама схожу...       - Не стоит. Кроме того, тебя он вряд ли послушает.       Я вновь надеваю куртку, подмигнув служанке.       - Не беспокойся. Лучше приготовь чая к нашему возвращению.       - Конечно.       Я пересекаю холл, заходя за лестницу с потайной дверью в лабораторию, и проскальзываю в коридор, ведущий к дверям черного хода.       И правда, что Широяма забыл там в такую погоду? Кроме того... тяжело переносит даже простуду? Разве он не закаленный? Если верить его рассказам, юность киллера проходила на улице. Подумать страшно, как в такой буран можно ютиться в конюшне, незащищенной от ветра и холода... представители старого клана были настоящими скотами.       - Аой?       Я открываю двери, но сильный поток ветра вновь захлопывает их. Приходится приложить силу, чтобы побороть сопротивление и проскочить на задний двор. Однако...       Едва оказавшись на улице, я тут же спотыкаюсь и прирастаю ногами к крыльцу, застав кумите на тренировочном поле с его же наемником. Я ожидал увидеть все, что угодно, но только не схватку между двумя сильнейшими киллерами Севера, прямо посреди вьюги. И это зрелище захватило все мое внимание...       Ни Аой, ни Рейта даже не обернулись на меня. Поглощенные друг другом, они дрались на кулаках. Черное пальто Аоя трепетало в порывах ветра, поднятые с земли снежинки липли к нему, тщетно стараясь окрасить ткань в белый. Широяма ловко уклонялся от ударов Сузуки, танцуя среди сугробов вместе с вьюгой, двигаясь так легко и красиво, что нельзя было не восхититься его мастерством. А, казалось бы, вести ближний бой на неустойчивой поверхности невероятно трудно. Снег был рыхлым, он проваливался под ногами, а когда соперники уходили от атак, потревоженные туфлями и ботинками сугробы "расплескивались" в стороны, подобно брызгам воды. Аой, прекрасно сложенный, в одежде черного цвета, облегающей тело, был непростительно красив, нанося сбивающие с ног удары своему взрывному оппоненту.       - Завораживает, правда?       Картина борьбы так приковала меня к себе, что я даже не заметил стоящего под лестницей медика. Руки, закутанный в серую объемную куртку, устало вздыхает.       - Давно?       - Около получаса.       Полчаса на ветру... Теперь понятно, почему Кейси так волновалась.       У обоих - клубы пара от дыхания, лица бледные, с едва заметным румянцем на щеках. Одежда не спасает от порывов ветра, проникая под ворот пальто и раздувая пуховую куртку. Только движения тел - четкие, резкие, правильные.       - По твою душу.       Я поджимаю губы. Они дерутся, потому что не смогли договориться. Все из-за моего решения принять Мако в семью. Рейта был против, и я мог его понять. Аой потакал моим желаниям, наверное, видя в этом свою выгоду, но Волк уже устал от моих выходок. Ему хватало Ренара и Хантера, которые, скажем честно, не были подарками. Кроме того, мы совсем ничего не знаем о Мако. Позволить ему остаться здесь было рискованным ходом.       - Их нужно разнять.       - Более глупого предложения в жизни не слыхал. - Руки пытается закурить, но ветер не дает ему даже зажечь огонек на фитиле зажигалки.       - Он может простудиться.       Руки хмурится, скосив на меня глаза.       - Откуда ты знаешь?..       - Кейси сказала, что могут быть осложнения.       - И ты волнуешься? - спрашивает Матсумото, выпустив изо рта смешок. Я осекаюсь.       Какое мне дело, простудится ли Широяма? Но...       - Вам же потом его вытаскивать, - замечаю я. - Или работы давно не было?       - О, так ты и за меня волнуешься?       - Я просто хочу избежать лишних проблем, - вновь переводя взгляд на враждующих, я замечаю, как Широяма, уклонившись от хука, бьет Акиру в грудь открытой ладонью. Наемник тут же сгибается пополам, поперхнувшись воздухом, и Аой наносит еще один удар - локтем в спину. Рейта падает лицом в снег, после чего кумите, будто в издевке, наступает на его макушку туфлей. Если бы Волк к тому моменту потерял силы к продолжению, то мог бы просто задохнуться, но Рейта, не глядя, хватает Аоя за лодыжку и дергает ее на себя.       Широяма падает в сугроб спиной. Освободившийся от давления наемник тут же седлает его, прижимая к земле, и замахивается, целясь в лицо. Кумите останавливает кулак, ловя его ладонью, и рывком опрокидывает блондина в снег, поменявшись с ним местами. На этот раз защищаться приходится Акире, но удар проходит - кулак Аоя, спрятанный в кожаную перчатку, оставляет широкую ссадину на щеке киллера.       - Одежда намокнет, - шепчу сам себе, шумно выдыхая. - Хватит кувыркаться в снегу, идиот.       Сильные порывы ветра бросают в лицо Аоя горсть снега. Рейта хватает кумите за шею, но Широяма тут же бьет его ребром ладони по локтю. Пальцы наемника разжимаются сами собой, и мужчины снова меняются местами.       - Все, хватит!       Я отмираю и бросаюсь навстречу безумцам. Нет, мне, на самом деле, было интересно досмотреть бой до конца, но если Аой сляжет, мне это на руку не пойдет. А мужчины вновь на ногах. Драка начинает надоедать обоим, поэтому они уже не уклоняются от атак, отдавая предпочтение нападению, будто решив проверить друг друга на прочность.       - Широяма Юу!       Я встаю между враждующими как раз в тот момент, когда Аой отшвыривает от себя Рейту. Сузуки падает в кашу из снега, закашлявшись.       - Хватит! Ты простудишься.       Упавший на меня сверху вниз черный взгляд прошибает насквозь. Я с трудом перебарываю страх, хватая кумите за плечи.       - Идем в дом! Буря усиливается!       Но Аой вдруг хватает меня одной рукой за горло и сильно сдавливает его пальцами, одним лишь движением перекрыв доступ к кислороду. Я цепляюсь за его запястье, сморщившись от боли.       - Прекрати... - прошу одними губами, протянув свободную руку к груди любовника. - Ю...       Пальцы находят ворот черного пальто и сминают его в кулаке. Аой, будто очнувшись, резко разжимает ладонь.       - Жить расхотелось?       Я давлюсь кашлем, резко вдохнув ртом такой необходимый сейчас, но холодный воздух. Ноги увязают в снегу, и я, накренившись вперед, сталкиваюсь с грудью убийцы. Широяма ловит меня и крепко прижимает к себе, обняв за плечи. Так сильно он меня еще не душил.       - Не лезь в чужой спор. Я мог сломать тебе кадык.       - Я уже понял, - хриплю в ответ, утыкаясь носом в его шею. - Холодно. Хотите драться - используйте спортзал.       - Ты меня учить пришел? - хмыкает глубокий голос над ухом. Я закрываю глаза.       Странное чувство. Не хочется выбираться из этих объятий. Руки Аоя крепко обвили меня всего, будто это я - тот, кто замерз, а вовсе не наоборот. Если бы не ветер...       - Мы не закончили.       - Закончите потом и в тепле, - Матсумото обрывает рык Акиры. Я не хочу поворачиваться или поднимать голову с чужого плеча, так что не вижу, что происходит у меня за спиной. - Ты забыл? Ты обещал мне беречь свое здоровье. Или твои слова - ложь?       Это тут же остужает пыл наемника, знаю наверняка.       - Давайте в дом, - видимо, Таканори уводит Акиру с поля, потому что голос медика отдаляется, заглушается завываниями ветра. - Я не стану вас лечить!       Дверь с хлопком закрывается за мужчинами, а я все никак не могу оторваться от Широямы, согревая его шею своим дыханием. Вокруг нас закручиваются крошечные воронки из снежинок, живо засыпая утонувшие в сугробах ступни.       - Это моя вина. Я сам разберусь с Рейтой.       - Кишка тонка.       - Я смог остановить "идеального солдата".       - Потому что его противником был Мана.       - Ты совсем в меня не веришь, да? - усмехаюсь горько.       - Ошибаешься. Я возлагаю на тебя большие надежды.       Его голос... начинает хрипеть.       - Замерз, - прижимаюсь губами к его горлу, и кожу тут же обжигает холодом. - Тебе нужно в ванную.       - Уруха.       Это заставляет меня поднять голову и встретиться с Аоем глазами.       - Что ты несешь?       - Я говорю, что ванная поможет тебе согреться.       - А на черта тогда мне ты?       Я непонимающе смаргиваю, и лишь потом до меня доходит.       "Согрей меня", да? Что ж, я вовсе не против.       - Я думал, ты хотел меня наказать. - Я расстегиваю молнию на своей куртке, отклонившись от киллера, стягиваю с него перчатки и прижимаю заледеневшие ладони к своей груди. Всего меня тут же схватывает дрожь, и я снова вжимаюсь в Аоя, зажав его руки между нашими телами.       - Желание не пропало. - Аой вздергивает бровь на мой поистине глупый жест, но рук не отнимает и выбраться не пытается. Наверное, ему и правда было холодно, раз он не послал меня ко всем чертям.       - Скажешь мне?       - Хм, - руки киллера переползают под курткой на мою спину. - И испортить все веселье?       - Плевать.       Я сжимаю пальцами пальто на его плечах, потянувшись губами к шее. Наверное, всему виной бой, что я увидел. Не часто Аой демонстрирует свои таланты, будто не хочет, чтобы я знал его истиной силы. В этом и есть его хитрость стратега - я не знаю, на что способен кумите, поэтому не могу ни оценить, ни изучить его технику ведения боя, как ближнего, так и дальнего. Я могу распоряжаться лишь его личной информацией, но если дело дойдет до драки, я точно сяду в лужу. И все же...       - Ты очень красив в бою.       Покрывая его шею поцелуями, я чувствую виском его влажную от снега щеку.       - Неожиданно.       - Потому что я хочу тебя убить?       - Прекрати. Твоя жажда мести начинает действовать на меня странным образом.       - Каким? - я сам не замечаю, как обвиваю руками его плечи. Ладони ложатся на спину, словно в попытке нащупать старые шрамы от плети через плотную ткань пальто. Мной завладевает маниакальное желание попробовать растаявший снег с его кожи, и я провожу по его горлу языком, от воротничка строгой рубашки, выглядывающего из-за верхней одежды, до линии челюсти.       - Хочешь знать? - спрашивает киллер, пробираясь руками под мою футболку.       - Скажи.       - Это сводит меня с ума.       Я шумно выдыхаю. Ногти скребут по ткани пальто на спине, сжимаясь в кулаки. Бедра тут же обдает жаром, заставляя пах сладко заныть. Он снова это сделал. Как ему удается так легко завести меня?       - Ублюдок... Убью тебя.       Белые зубы прикусывают мое ухо, заставив меня тихо застонать в ответ.       - Скажи еще раз.       - Больной извращенец. Не буду.       - Не хочешь?       - Нет.       - Правда? - тихий смешок на ухо. Я чувствую, как подушечки его пальцев скользят по шрамам на моей спине, обводя каждый из них по белесым контурам, оставшимся от швов. До злости приятно.       - Зачем тебе это?       - А разве тебе не нравится? Лишать меня рассудка.       Мягкие губы прижимаются к моей щеке, и мы вновь встречаемся взглядами. Я хочу поупрямиться, отказать ему, послать к чертовой матери. Но снег на его волосах и ресницах не разрешает мне сделать этого. Именно поэтому я и любил когда-то зиму... разве это не выглядит, как волшебство? Дети любят сказки.       - Я убью тебя, - прижимаясь к его губам своими, шепчу я. - Обязательно сделаю это. Если не этим летом, то следующим - точно.       - Отлично звучит.       Аой раскрывает мои губы в глубоком плотоядном поцелуе. Теплый язык на миг согревает нижнюю губу и нагло вторгается в мой рот, лишая всякого сопротивления. По венам тут же разливается скопившийся в брюках жар, будто потянувшись к замершему киллеру, держащему меня в своих сильных руках. Становится тяжело дышать. И кожа зудит от желания поскорее скинуть неудобную и ставшую вдруг такой неприятной на ощупь одежду.       - Юу.       Я обнимаю ладонями бледное лицо, теряясь в головокружительном поцелуе. Еще. Хочу. Всего его.       Сейчас.       - Идем.       Аой резко отстраняется и хватает меня за руку, потянув за собой. Почти бегом - до дверей, а оттуда в коридор и в комнату для прислуги, которая располагалась за боковой дверью узкого коридора, ведущего в холл.       - Вон.       Приказывает кому-то громко Аой, и отдыхающий тут же проносится мимо нас к выходу.       - Это безумие, - выдыхаю я, вновь оказавшись в объятиях убийцы.       - Я знаю.       Два шага назад, и мы падаем на неудобную узкую постель кого-то, кто жил здесь. Скрипучая и низкая, она пахла стиральным порошком из-за свежих простыней.       Аой вжимает меня в матрац спиной, нависая сверху, и рывком сдергивает с себя заснеженное пальто. Снежинки в его волосах начинают быстро таять, и я зарываюсь в угольные пряди пальцами, притягивая его к себе.       Плевать, чья это комната.       Одно его прикосновение ко мне - и я гнусь навстречу, подставляя шею под жадные грубые поцелуи. Прохладная ладонь полностью прижимается к моему животу, задрав футболку, находя эпицентр жара и рожденной в нем похоти.       "Привычка. Запретный плод. Удовольствие"...       Причины, которые заставляют меня желать его.       "Мазохизм и совершенство его тела".       А есть ли у Аоя причины хотеть меня тоже? Эта мысль возникает в голове, но тут же пропадает, так и не развившись. Мои руки, действующие сами по себе, хватают ленту галстука на его шее и дергают ее на себя, словно за поводок. Широяма резко выдыхает от этого жеста, падая на локти, но вместо возмущения целует меня, будто подчинившись. Короткий миг власти. Он срывает тормоза...       Я отталкиваюсь от матраца и роняю на него кумите. Седлаю узкие бедра в строгих брюках, и сбрасываю с себя сначала куртку, а потом и футболку. С одеждой моего господина придется повозиться дольше. Серый атласный жилет, галстук в цвет, черная рубашка. И слишком много пуговиц. Ненавижу их. Кажется, я сказал это вслух.       - Я бы предложил тебе их срезать, но ты забыл мечи в летнем доме, - Широяма кладет ладони на мою талию и издевательски подкидывает бедра, имитируя вторжение в мое дрожащее от возбуждения тело. Его член, стянутый тканью, вжимается в мои ягодицы, и я несдержанно стону в ответ, принимаясь бесстыдно тереться об него.       - У меня есть кое-что получше...       Я опускаю руку в карман джинсов и вынимаю оттуда нож-бабочку, который обронил Мана во время сражения со своей "копией".       - Как предусмотрительно.       - Заткнись.       Раскрывая оружие, я продеваю лезвие ножа под жилет убийцы. Широяма не сводит с меня глаз и замирает на кровати - холодная сталь наверняка обожгла его живот прикосновением.       Какая тонкая грань. Я могу порезать его, если руки не перестанут дрожать, и это заводит. Так что я предпочитаю скорее срезать пуговицы наточенной стороной ножа, чтобы моя жажда крови не переросла в нечто опасное для нас обоих. Аой задерживает дыхание, как будто желая услышать звук рвущихся нитей, и я быстро провожу лезвием между полами жилета, снизу вверх. Перламутровые пуговки отрываются и тут же скатываются на простыни по атласной ткани. Некоторые из них падают на пол, приятно застучав по паркету.       - Понравилось? - спрашивает Широяма, наверное потому, что мой взгляд в этот момент затуманился от непонятных мне самому чувств.       - А тебе?       Убийца красиво улыбается, и следующей жертвой нашей нетерпеливости становится дорогая рубашка кумите. Моя рука дернулась, резанув край полы вместе с пуговицами. На мое счастье, она была классической и не прилегала к телу так плотно, как жилет.       - Куплю тебе другую.       Аой тихо смеется, пока я развязываю галстук. Узел поддается не сразу, но я, все же стянув его с шеи киллера, зажимаю серую ленту между зубами - он мне еще понадобится - и распахиваю полы рубашки в стороны.       - Мх...       Вздох или стон - с галстуком в зубах непонятно, но, жадно хватая глазами обнажившуюся грудь мужчины, я чувствую прилив чего-то дикого и неконтролируемого за ребрами. Зверь во мне просыпается и начинает биться в конвульсиях. Он кричит: "Разорви эту плоть!", ведь там, под кожей и слоем мышц, прячется сама жизнь. Если бы я только мог, я бы, наверное, прижался губами к его бьющемуся сердцу, раскрыв не только полы рубашки, но и грудную клетку...       - Не исчезай, - хмыкает низкий голос, и Аой, заметив заминку, садится на кровати и поднимает мое лицо за подбородок. - Я знаю, ты хочешь съесть меня. С каждым разом тебе хочется все больше. Уже недостаточно просто ласк и поцелуев... но на самом деле ты жаждешь не крови.       Я не могу ответить - похожие на звериные рыки заполняют горло.       - Хочешь узнать?       Аой, на чьих коленях я сижу, лицом к лицу с убийцей, сбрасывает рубашку с плеч и прижимает меня грудью к своей груди. Стук его сердца тут же отдается эхом в моем теле, и это чувство оказывается таким болезненным и сладким, что вместо рева сквозь зубы проскальзывает жалкий скулеж.       Желание изодрать его кожу ногтями сменяется на требование ласки, той самой, которую Широяма проявляет ко мне, когда пьян. И я теряюсь от столь резкой смены настроения.       - Что со мной? - хриплю я, стискивая резцами ленту галстука. - Ты знаешь! Скажи!       - Тебе не нужна моя плоть. Сила, спящая во мне - вот, чего ты желаешь, - хмыкает киллер, вновь меняя нас местами. Его руки живо расправляются с ремнем и молнией моих джинсов. Аой стягивает их с меня, закинув мои ноги на свои плечи, и бросает тряпки на пол. - Но ты не знаешь, зачем именно.       - Как это? - длинные пальцы убийцы окольцовывают мой член, и я громко стону в потолок, выронив изо рта галстук и толкнувшись в руку любовника. Ушей достигает хлюпающий звук - одно его присутствие делает меня мокрым. - О, черт... сильнее...       - Ты не знаешь, как распорядиться этой силой. Она привлекает тебя, дурманит, будто вино. С одной стороны ты хочешь быть раздавленным ей. Хочешь подчиниться, сломаться под ее натиском. Превратиться в ничто. С другой стороны ты жаждешь подчинить ее себе. Сделать меня своей игрушкой, манипулировать мной, как только вздумается. Это желание кукловода, который просыпается в тебе благодаря твой "банде", оставшейся в летнем доме. Чувствовать власть над людьми - невероятно, правда?       Звучит убедительно. Но если это правда, я свихнусь прежде, чем найду верное решение очередной проблемы. Подчиниться или подчинить. Сломаться или сломать. Отдаться или владеть... Сокрытая в этом теле мощь - да, я хочу ее. Бой с Рейтой на заднем дворе лишь подтвердил это.       - Не думай, к чему хочешь прийти. Думай, чего хочешь здесь и сейчас.       Влажные от смазки пальцы медленно скользят по стволу вверх-вниз. Аой то сжимает его, причиняя боль пульсирующему органу, то гладит мягко и даже нежно, заставляя меня изгибаться на кровати. Выбор слишком сложен. Чего я хочу? Сейчас, от него? Сейчас...       - Ты уже знаешь ответ.       Да.       Но до нашего расставания еще полгода. А это значит, что я еще могу поддаваться соблазну. Это не стыдно. Удовольствие не может быть стыдным. Но было бы неплохо - иметь силу Аоя при себе.       - Подчини меня.       Тяжело дыша, я распахиваю глаза, находя лицо киллера на фоне белого потолка.       - Сломай меня. Пока я еще могу позволить себе это...       Дьявольская улыбка его губ раскрывает мои собственные в мольбе поцелуя. Широкая кисть отпускает мой член, и все мое нутро сжимается в предвкушении. Моя ладонь накрывает его пах через брюки, пальцы очерчивают контуры плоти за ширинкой и проводят по промежности сидящего между моих ног мужчины. Я не могу удержаться и ищу подушечками пальцев вход в горячее тело.       - Даже не думай.       Но несмотря на насмешливое замечание, я вижу, что ему приятно. Аой ловит меня за запястье и отстраняет мою руку как раз в тот момент, когда я нахожу тугое кольцо мышц в ложбинке между его ягодицами. Новое желание встряхивает меня на кровати, будто в судороге.       Наверное, там непростительно узко.       - Ты еще слишком мал для этого.       Сильные руки бесцеремонно забрасывают мои ноги на плечи киллера. Широяма не утруждает себя избавлением от одежды - лишь спускает брюки к коленям, наклоняясь ко мне, и я наконец чувствую его член между ягодицами. Но прежде, чем войти и избавить меня от страданий, Аой забирает галстук, упавший на мою грудь, и ловко затягивает им узел на моем запястье. Я пропускаю этот момент, погруженный в удовольствие, но нервы, натянутые до предела, вовремя ощущают хватку ткани. Он использует подготовленной мной трюк, а это не честно. Я дергаюсь навстречу, но вторая рука уже попадает в петлю, и все, что мне остается - упасть на простыни и отдать ему контроль над своим телом. И это чертовски приятно.       - Исполняй задуманное вовремя, иначе твои ходы будут использованы против тебя.       - Еще один урок? Я запомню.       Член Аоя проталкивается в меня, раскрывая сжатые мышцы, и я сосредотачиваю все свое внимание на этих ощущениях. Чувствую каждой клеточкой кожи, как он проникает в меня, заполняет тесное пространство, растягивая его под себя. Это удивительное чувство - все внутри поддается Аою, расширяясь, чтобы принять его до конца. Мне не с чем сравнить эти ощущения, приводящие меня в неописуемый восторг.       - Ю...у...       - Глубже?       Тихий смешок, пока пульсирующая плоть продвигается все дальше. Я хватаюсь связанными руками за спинку кровати и напрягаюсь - мазохистское желание противостоять ему берет верх. Хочу почувствовать острее его настойчивость. Еще отчетливей. Попробовать на вкус. Пока не проступит боль, которая породит онемение в ногах. И получаю желаемое.       Перед глазами темнеет от резкого толчка. Колющая вспышка внутри простреливает грудь, а мышцы расслабляются под принуждением, вобрав твердый ствол до основания. С ума сойти можно... И кто из нас больший извращенец?       - Не смей кончать раньше, - хрипло шепчет Широяма, ловя губами мой восторженный вскрик, и член внутри меня начинает ритмично тереться о стенки, точно ударяя по простате с каждым движением чужого тела. Аой заводит мои связанные руки за свою шею, позволяя обнять себя, и сжимает в ладонях мои бедра, крепко, до синяков на коже, удерживая меня в одном положении, не позволяя двигаться - лишь получать. Мои пальцы путаются в его волосах, зубы кусают сочную губу, но все, что мне нужно - слышать его сбитое дыхание, опаляющее мое лицо, и приглушенные шлепки бедер об мои ягодицы. С каждой минутой - все быстрее. Жар наших тел обращается в пот, заставляющий кожу блестеть в свете тусклого заката, пока стены комнаты поглощают мои стоны и лишенные стыда просьбы.       Оргазм накатывает внезапно, сразу после того, как Широяма выплескивается в меня с тихим рыком. Я сжимаю его волосы в кулаки так сильно, что впиваюсь ногтями в ладони. Моя сперма пачкает его пальцы, обвившиеся вокруг моего члена и надавившие на головку. Сладкая приятная нега разливается по венам, руки повисают на галстуке, потеряв всякую силу.       Киллер едва слышно чертыхается мне на ухо, ткнувшись носом в мою шею. Он наваливается на меня всем весом, но эта тяжесть мне нравится. Натертые его членом стенки пульсируют и сокращаются в слабом болевом спазме. Хорошо.       - Это не может надоесть, верно?       - Удовольствие редко приедается.       Я закрываю глаза, тихо усмехнувшись.       - А человек?       - Здесь ситуация прямо противоположная. Тебя частенько тянет на философию после секса. Хочется обсудить произошедшее?       - Хочется ударить тебя. Всегда хочется. После каждого раза.       - Это нормально, - Аой выныривает из-под моих рук, улыбнувшись. - В конце концов, мы враги.       - Только сил никогда не хватает. Ты выкачиваешь их все.       - Оя. Как я хорош.       - Не обольщайся.       Киллер смеется, поднимаясь с меня и садясь на край кровати.       - Скоро ужин. Пойдем в душ.       - С тобой? - вздергиваю бровь, оглядывая узлы на своих запястьях.       - Ты имеешь что-то против?       - Нет, - как-то спокойно отвечаю. - Но в таком случае мы опять опоздаем к столу.       - Не обольщайся, - насмехается надо мной Широяма моими же словами. Сука. - Я голоден. Так что мы сделаем это еще раз после ужина.       - После ужина у нас урок.       - Урок? - Аой вздергивает бровь в удивлении. - И какой же, интересно?       - Твой, - фыркаю я, шатко садясь на кровати. - Урок игры на гитаре. Я ведь обещал тебе, что ты сможешь играть. Помнишь?       Широяма отворачивается, и я не могу увидеть его реакции на свои слова. Он молчит какое-то время, покручивая на пальце подаренное мной кольцо с черным бриллиантом, создавая образ нервничающего перед экзаменом человека, а после резко поднимается на ноги.       - Хорошо. Я согласен. Попробуй сделать это.       - Мне тоже нужна гитара. Одолжишь свою старую?       - Прикажу охране принести ее из студии, - киллер натягивает брюки и поднимает с пола испорченную рубашку. - А теперь вставай и одевайся.       - Ты кое-что забыл.       - Я? - убийца поворачивается ко мне и наконец вспоминает о галстуке на моих руках. - Вот незадача.       И поднимает уголок губ в непонятной мне улыбке.       - Встань. Я освобожу тебя.