Бывают периоды, когда мое сердце открыто нараспашку. Бывают дни, когда я верю в самоисцеление. А иногда я могу прийти к тебе и сделать тебе больно, Я могу легко довести тебя до слез, Я могу послать тебя ко всем чертям, ведь я тебя знаю. ...Ты был моим, а я твоим, но лишь одну ночь. Ты был моим, а я – я единственный в своем роде. Эти крики будят меня посреди ночи, Они безжалостно наполняют мою комнату, Они не дают мне уснуть. Я ненавижу тебя… Я найду нечто большее – Того, для которого был создан. Тебе должно быть стыдно, детка. Навеки твой.
Sunrise Avenue – Forever Yours (Acoustic Version)
- Начнем с малого. Я сажусь на кровать напротив кумите, который расположился в кресле с новенькой гитарой на коленях. Ужин прошел так себе. Рейта не проронил ни слова за столом, Кай выглядел уставшим, наверняка проведя весь день за компьютером вместе с Маной и Доком. Сам Док, наоборот, казался довольным - неудивительно, в его руки попало настоящее сокровище, и его врачебный интерес, очнувшись ото сна, словно вдохнул новую жизнь в уже немолодого специалиста. Мана как всегда молчал, Руки щебетал с Ясуо, активно поглощающим еду, а мы с Аоем не были настроены на задушевные беседы. Широяма лишь справился о успехах Ниимуры, и этим все и закончилось. И вот теперь, избавившись от гнетущей атмосферы обеденного зала, мы с кумите наконец одни. Спальня Аоя располагала к общению и давала чувство спокойствия. К слову сказать, комната несчастного, которую мы с кумите осквернили своей жадностью, была тщательно убрана Кейси. Простыни сменили, помещение проветрили. Аой не счел нужным извиняться перед прислугой, лишь бросив напоследок садовнику (а это была именно спальня садовника) сухое: "Выручил. Жди". Я, не зная, куда деть себя от неловкости, благодарно кивнул мужчине, поспешно покинув коридор вслед за Широямой, который совершенно не мучился совестью. - Учитывая травму, лучше всего начать с простых аккордов. Переборы довольно сложны, твои пальцы не смогут двигаться так же живо, как прежде. Поэтому ты займешь роль ритм-гитары, а я встану на лидирующую позицию. Я подобрал песню и немного скорректировал твою партию, сняв часть нагрузки, так что... Я вздыхаю. Взгляд кумите, устремленный на меня, казался абсолютно пустым. Убийца мыслями был где-то далеко отсюда, машинально покручивая в пальцах тлеющую без дела сигарету. - Ты меня слушаешь? Тишина в ответ. И где это мы витаем, когда мне нужна его полная концентрация и отдача? - Знаешь, я ведь старался. Нашел подходящую мелодию, изучил нотную линию. Может, ты уже включишься в работу? И вновь никакой реакции. Глаза Аоя смотрят куда-то сквозь меня, совершенно отсутствующим взглядом. Это начинает раздражать. - Мне нравится момент, когда ты только входишь в меня. Несмотря на то, что за полгода мое тело привыкло к тебе и способно принять тебя без растяжки, за день оно успевает отвыкнуть от чужого присутствия. Поэтому, ощущения от проникновения всегда такие свежие и яркие. Мне кажется, что я довольно узок для твоего члена, и каждый раз, когда ты прокладываешь себе путь внутри меня, заставляя меня раскрываться навстречу - это приводит меня в восторг. Мне нравится, когда ты делаешь это медленно, потому что тогда я могу прочувствовать это в полной мере, нежели когда ты входишь резко. Правда, боль от грубого вторжения мне тоже приятна. - Значит, мне нужно делать это медленно? Я запомню. - О, ты все-таки слышишь, что я говорю, - с неприкрытым сарказмом отвечаю я, дернув губой. - Отлично, вернемся к партии. - Расскажи еще. Что тебе нравится? - Навряд ли это поможет игре, - отвлекаясь от гитары, я со вселенским терпением складываю руки на ребре инструмента. - Ты можешь сосредоточиться на репетиции? - Мне больше нравится слушать твои откровения, - усмехается Аой, все же затягиваясь стлевшей наполовину сигаретой. - Расскажи. - Хочешь узнать? - передразниваю я кумите. - Сыграй это - и я расскажу все, что пожелаешь. Я бросаю на журнальный столик ноты. - Шантаж? - Компромисс. - Ну, да, - скептически отвечает Аой. - Ты должен вернуть себе форму до того, как я тебя убью. Так что постарайся, иначе я не буду удовлетворен. В конце концов, я жажду отомстить человеку, которого встретил полгода назад, со всеми его талантами и знаниями. - Да, но руку я повредил из-за тебя, - напоминает Аой. - Так что не я виновен в том, что я "уже не тот, кому ты хочешь отомстить". - Поэтому я и исправляю свои ошибки. Будь добр, помоги мне хоть немного. - Как скучно, - кумите бросает сигарету в пепельницу, скривившись. - Это так необходимо? - Ты согласился. И это важно. Не только для меня. - Ты становишься занудой, когда играешь в репетитора, - хмыкает убийца, нехотя забирая ноты со стола. - Твои ученики, если они будут, конечно, застрелятся скорее от скуки, нежели от тяжелого труда. - Как же я ненавижу эту твою черту! - шиплю я гневно. - Может, уже достаточно? - Не могу согласиться. - Широяма Юу. - Это уже второй раз за день, когда ты называешь мое имя, - вздергивает бровь мужчина. - Это несколько раздражает, ты знаешь? - Поэтому и называю так, - наиграно улыбаюсь. - А теперь заткнись и попробуй сыграть это. - Ты затыкаешь меня? - с долей иронии спрашивает киллер. - Этот час принадлежит мне. Пока уроки проходят под моим командованием, я здесь главный, - спокойно парирую я. - Разве не так действуют преподаватели? Аой поднимает брови в претензионном вопросе, но зрительная перепалка заканчивается довольно быстро. - Хорошо. Почувствуй себя ведущим. Тебе пойдет на пользу. Может, тогда ты поймешь, как распорядиться моей силой, которую так жаждешь заполучить. - Аой хмыкает без особого энтузиазма, но все же отдает мне бразды правления на ближайшие шестьдесят минут. - Итак, господин преподаватель, что мне нужно сделать, чтобы вы остались довольны? - Для начала просмотри ноты. - Какая песня? - "Навеки твой". Sunrise Avenue. - Тогда в этом нет необходимости. Я ее знаю. - Я ведь сказал, что упростил твою партию, - начиная злиться, повторяю я. - Прекрати упрямиться и просто сделай, о чем прошу! - Да-да, - Широяма раскрывает тетрадь и опускает глаза на нотные станы. Нужно бы купить подставку для нот, когда завтра поеду в город за вещами для Мако. Читать со стола не удобно. - Не слишком ли просто? Или ты думаешь, я совсем безнадежен? - Я не сомневаюсь в твоих творческих способностях. Я учитываю лишь степень нагрузки на кисть. Кроме того, это левая рука. Ну, что? Готов? - Давай. - Киллер бросает тетрадь обратно на стол и укладывает руку на гриф инструмента. - Вступаем на счет пять, - я тоже берусь за инструмент и отстукиваю туфлей момент до вступления. Ситуация оказалась не так проста, как я думал. Начали мы более, чем хорошо, но Аоя хватило лишь до второго куплета. Кисть, зажимающая струны, задрожала, ошибаясь и выдавая фальшь, а после и вовсе зашлась в судорогах. Широяма цыкнул, отнимая руку от грифа, но ничего не изменилось. Мышцы сокращались своевольно, и успокоить их можно было лишь перерывом. Однако Аой, крепко сжав ладонь в кулак, с упрямством, которому нельзя не позавидовать, начал все сначала. Но чем дольше мы играли, стараясь держаться мелодии, тем хуже становилось положение. В конце концов, после четвертой попытки доиграть до конца, рука киллера окончательно воспротивилась хозяину. Крупная дрожь пробежала от кисти до плеча, пальцы отказались двигаться. Неудобное положение ладони на грифе доставляло дискомфорт, из-за этого суставы будто выскакивали, неестественно искривляя ладонь, и защемляли нервы, которые вызывали онемение мышц. - Полчаса, - я откладываю гитару и подхожу к убийце. - Уже хорошо. Присаживаясь перед его креслом на колено, я беру дрожащую руку в свои и принимаюсь осторожно разминать ее. - Ты не пользуешься кремами? Было бы неплохо держать при себе препарат для лечения суставов. Обычно такие крема облегчают боль и воспаление и помогают увеличить подвижность. Возьми это за правило. - Бесполезная трата сил, - хмыкает Аой, закуривая свободной рукой, пока я пытаюсь с помощью массажа снять напряжение и вернуть кисти надлежащий вид. Пальцы неестественно "заломило". - Кости тоже будут болеть, - замечаю я, осторожно вправляя казанок среднего пальца, на котором и красовался перстень с черным бриллиантом. - Хотя бы раз, прислушайся к моим советам. И снимай кольца, когда играешь. Я берусь за перстень в намерении стянуть его с пальца, но Широяма тут же выдергивает руку из моих ладоней. - Нет. Столь категоричного и грубого ответа я не ожидал услышать, от того и растерялся на миг, подняв на кумите вопросительный взгляд. Мужчина, поджав губы, упрямо смотрел куда-то в сторону. - Оставь его. - Как скажешь, - пожимаю я плечами, не понимая, почему вдруг он разозлился. Это же просто кольцо. - Дай мне руку. Я не закончил. Притянув к себе медленно расслабляющуюся кисть, я вновь принимаюсь за массаж. - Думаю, на сегодня хватит. Неплохо для начала, да? - Сыграй без меня. - Что? - Хочу послушать. Я пожимаю плечами, но все же поднимаюсь с пола и забираю у Аоя гитару, чтобы вернуть ее на подставку. Широяма тушит сигарету и складывает руки на заброшенную одна на другую ноги. Я возвращаюсь на кровать и вновь берусь за инструмент. Теперь ритм приходится исполнять мне, но я выбираю изначальный вариант партии и начинаю играть. Песня мне нравилась, и хотя я не знал английского, текст я все же помнил - приходилось заучивать иностранные слова, чтобы иметь возможность петь. Японские стихи совсем не подходили, так что я снова поблагодарил свою способность впадать в транс - именно так я и запомнил произношение и текст. Поэтому, сыграв вступление, я решил напеть его, пусть и не был отличным вокалистом. - "Бывают периоды, когда мое сердце открыто нараспашку. Бывают дни, когда я верю в самоисцеление". Аой молча слушал меня, наблюдая за моей игрой. Из-за этого я чувствовал себя неловко, но продолжал брать аккорды, решив, что раз кумите попросил меня об этом, значит ему это было нужно. - "А иногда я могу прийти к тебе и сделать тебе больно, я могу легко довести тебя до слез, могу послать тебя ко всем чертям, ведь я тебя знаю". Но, если подумать... я бы хотел услышать, как он подпевает мне. Какое странное, отвратительное желание. - А теперь рассказывай. - Что? - я ставлю свою гитару на подставку, рядом с гитарой Аоя. Оба инструмента красиво сверкают корпусами в свете зажегшихся на улице фонарей, стоя в углу комнаты у окна. - У нас был уговор. Я выполнил свою часть, твоя очередь. - Ты все об этом. - Что еще тебе нравится? Говори. Я чувствую спиной грудь киллера. Широяма замирает позади меня, обвивая рукой мою талию. Я глубоко вдыхаю. - Это. - Это? - Когда ты за спиной. Мне нравится, когда ты трахаешь меня сзади. - Вот так? - тихий смешок на ухо - Аой прижимается к нему губами. - Почему? - Не знаю, - тепло его ладони на животе заставляет ноги стать ватными. - Но я чувствую себя иначе. В таком положении я не могу делать, что хочу. Приходится удерживать равновесие, держаться за что-то. Это не позволяет мне касаться тебя. В такие моменты ты полностью контролируешь ситуацию, и я чувствую себя беспомощным. - И это чувство возбуждает тебя, верно? - Это все равно, если бы ты связал меня. Мне приходится играть по твоим правилам. Наверное, мне нравится отдавать тебе власть над собой. Так я могу не думать о том, что мог бы сделать для тебя. - Значит, когда я тебя связываю... - И это тоже, - я закрываю глаза, шумно выдохнув. - Стоит тебе обездвижить меня, как я тут же тону в ощущениях. С одной стороны, ты лишаешь меня свободы действий, но с другой даешь мне свободу чувств. Я могу не беспокоиться о твоем теле. - Это называется эгоизмом. - И то верно. - Но ведь тебя привлекает не бездействие. Эти позы... носят унизительный характер. - Мог бы не напоминать. - Нравится чувствовать себя игрушкой? - Ладонь убийцы ползет вниз, минуя пряжку ремня, и накрывает мой пах. Длинные пальцы умело сжимаются на вновь ожившем члене, который быстро твердеет вопреки моим желаниям. Вторая рука, не так давно схваченная спазмами, пробирается под мою темно-зеленую кофту крупной вязи, надетую на голое тело. Ее пальцы сжимают между собой затвердевший от возбуждения сосок. Я сдавленно мычу в ответ, рефлекторно схватившись за чужое запястье. - Знаю, что нравится. Что-то еще? - Когда ты кусаешь меня... проводишь по коже языком. Прикасаешься к моим шрамам. Они ноют каждый раз, как свежие, когда ты трогаешь их. Аой, словно проверяя мои слова на правоту, смыкает зубы на моей шее. Я вздрагиваю, нервно сглотнув. И следом за укусом чувствую теплую влагу языка, который принимается медленно зализывать потревоженное место. А я, вдруг понимая, что раскрываю ему свои самые слабые места, мысленно проклинаю себя за неосторожность. - Продолжай. - Даже этого уже много. - Ты обещал мне быть честным со мной. В обмен на то, что ты так любишь. Я плотно зажмуриваюсь. Да, это мои слова. Я сам же поставил это условие - поцелуи в обмен на правду. Я сам загнал себя в ловушку. - Когда сосешь мой член. - Словно в отместку напоминаю о случае в Париже. - О, да. В этом я преуспел, - смеется мерзавец, царапая сосок ногтем. Саднящая боль мгновенно распространяется по груди, вызывая еще один импульс удовольствия. - Еще. - Когда прижимаешь к себе. Тесный контакт тел. Чем больше поверхность соприкосновения - тем лучше. - И? - Оскорбления. Люблю их. - Хорошо, когда грязно? - его губы обхватывают мочку моего уха, принимаясь посасывать ее. Зубы играют с серьгой, учащая мое дыхание. Член, сжатый его ладонью, наливается кровью и начинает сочиться горечью. - Но ведь это еще не все. - Не все. - Скажи главное. - Аой... - Я отплачу. Я закусываю губу, неосознанно накрыв ладонью его кисть, покоящуюся на моем паху, и заставляю ее сжать меня сильнее. - Нравится вкус твоей кожи. Чувствовать его, когда ты заставляешь меня брать в рот. То ощущение, когда ты заполняешь его собой, толкаешься в горло. Становится нечем дышать... - Приятно. - Да. Скрежет молнии тонет в гуле, застрявшем в ушах, и ладонь Аоя пробирается под нижнее белье, касаясь меня напрямую. Я сдавленно стону, откинув голову на плечо любовника. - Давай сделаем это. Все, что ты перечислил. - Сначала ты... расскажи тоже. - Заставь меня рассказать. Завтра в это же время. Ты ведь любишь искать компромиссы? Удиви меня. - Не честно. - А когда я играл по правилам? Кроме того, уже через пару минут тебе будет не до разговоров. Прибереги голос для стонов. Кстати, это "аванс": то, что мне нравится в тебе - как ты стонешь подо мной. Слушать тебя одно удовольствие. - Как-то просто... - А разве обязательно усложнять? Твое время вышло. Заткнись и сделай это. Мы снова поменялись ролями. - Да, господин. Утро нового дня. Я глубоко вдыхаю запах, оставшийся на простынях с ночи, и не спешу открывать глаза. Будильник давно прозвонил, но мне совсем не хочется вставать. Аой вытряс из меня всю душу... Зря я начал этот разговор. Боюсь представить, что будет дальше. - Надо ехать в город, - бормочу сам себе под нос, словно стараясь убедить себя проснуться. - А в летнем доме новый непредсказуемый наемник. Я должен проведать его. Обязательно. - Хорошая идея. Я нехотя открываю один глаз. Рядом с кроватью, с моей стороны стоит Широяма, деловито завязывая галстук. - Надеюсь, ты не думаешь, что я пошутил насчет порки? - Чертов ублюдок. - И я тебя, солнышко. - Проваливай работать. - Ты заметил? В последнее время ты все чаще язвишь мне. А ведь мое терпение однажды подойдет к концу. - Аой изгибает бровь и звучно усмехается. - Не лги себе. Тебе нравится язвить в ответ, - я с трудом отрываю лицо от подушки. Слабость во всем теле, кости ломит, голова тяжелая. А все из-за того, что я решил проверить, слушает ли меня Аой. - Ты ведь получаешь удовольствие, вновь и вновь унижая меня. - Не скрою, это приносит уйму положительных эмоций, - Аой отходит обратно к шкафу и вынимает из него темно-серый пиджак. - Особенно с утра. - Я в Токио. Вашему Величеству что-нибудь нужно? - Алые розы. - Зачем? - В знак большой и чистой. - Свихнулся совсем? - фыркаю в ответ, садясь на край кровати. - Закажи себе сам. Нарцисс. - Тогда ничего не нужно, дорогуша. Впрочем, можешь подобрать мне подарок на свой вкус. В благодарность за мое благородство и разрешение покинуть территорию особняка. Я закатываю глаза, слезая с постели, и шатко бреду навстречу самовлюбленному мужчине. - Я беру с собой Мако и Хантера. Ренар останется на территории. Позволь ему пообедать в особняке. - Твоих дворняг тут не будет. Но Ясуо с радостью согласится составить блохастой шавке компанию, - Широяма поворачивается ко мне, застегнув пиджак на одну пуговицу. - Я попрошу его зайти в ваш гадюшник. - Иногда я хочу застрелить тебя, не дожидаясь окончания нашего контракта. - Увы, в этом случае ты будешь погребен вместе со мной моим преданным наемником. Предпочитаешь общую могилу? Или тебя закопать в лесу, среди девственной природы? - с улыбкой замечает убийца. - Обмен любезностями окончен? Я могу идти? - Конечно, - я тянусь к любовнику и одариваю его ленивым поцелуем, обняв за шею. - Позвоню из столицы. - А как иначе? - хмыкает мужчина, направившись к дверям. - Будь осторожен. - Буду. Дверь за кумите закрывается, и я шаркаю в сторону ванной комнаты. Дел, действительно, уйма. А через шесть дней у меня встреча с Сакамото. Хантер, наверное, уже собрал все необходимые доказательства вины Сенпая в отношении юноши. Мне нужно изучить бумаги, чтобы не сесть в лужу. Но пока - Мако. - И Рейта. Я прижимаю ладонь ко лбу, чувствуя головную боль. Все из-за рухнувших на меня обязательств. Нужно как можно скорее объясниться с наемником, пока они с Аоем не наломали дров. С этими мыслями я и залез под воду, привел себя в порядок, оделся, пристегнул нагрудную кобуру и спустился в холл, удачно столкнувшись там с разговаривающим с Матсумото Волком. Рейта, заметив меня, тут же изменился в лице, но я не позволил себе струсить. Уверенно поравнявшись с мужчиной, я встречаюсь с убийственный взглядом карих глаз и протягиваю мужчине кинжал в кожаной кобре, который Рейта подарил мне когда-то за успехи в обучении. - Возьми, - просто говорю я. - Я не заслужил его. Я сделал все, чтобы потерять твое расположение ко мне, и поэтому не могу носить это оружие. Ты отдал мне его в знак похвалы, но с того момента я вновь и вновь заставляю тебя чувствовать разочарование в своем ученике. Я, правда, не хотел доводить до такого. Принимая решения, я забываю о чувствах других людей, эгоистично ставя себя на первое место. Ты прав - этот дом превратился в проходной двор. И я был первым, кто нарушил его покой. Если ты посчитаешь нужным, я почту за честь ответить за свои выходки. Лично. Сузуки молча выслушал меня, уперев руку в бедро. Взгляд его не стал мягче, однако... - Ты прав. Я должен был грохнуть тебя еще в тот день, когда ты залез на крышу этого дома с винтовкой в руках. Но не ты один виноват в произошедшем. Меня бесит, что Аой так легко идет у тебя на поводу, разрешая тебе творить тут, что вздумается. Вчерашняя стычка на заднем дворе - не твоя заслуга. Или ты у нас пуп земли? Из-за тебя я бы и пальцем не шевельнул. Так что оставь кинжал при себе. Я заберу его, когда сам посчитаю нужным. - А что насчет Аоя? - В жопу его, - Акира выставляет средний палец, огрызнувшись. - Даже если мы перегрызем друг другу глотки, он не отступится. - Значит, продолжения не будет? - Больно надо. Я почтительно кланяюсь наемнику, коротко киваю скучающему медику и с позволения мужчин покидаю особняк. Первое дело сделано. Акира, хоть и бесится, все же мыслит более трезво, чем я представлял. Он прав - смысла продолжать разборку нет, только покалечат друг друга, ничего не добившись. Остановившись на крыльце в летний дом я быстро пристегиваю кинжал обратно к бедру. Сегодня на мне теплые черные брюки, водолазка того же цвета и серое пальто до колен, с двумя рядами пуговиц и поясом, затянутым на узел. Погода, кстати говоря, улучшилась, ветра почти не было. От вчерашней метели остались только сугробы и заснеженные дорожки, которые сейчас тщетно пытались очистить садовники. Только температура воздуха не радовала - минус десять. А ведь у нас нет окна. Дома, наверняка, холодно. Надеюсь, обогреватели смогли поддержать спальни в тепле. - Долго будешь тут торчать? Дверь открывается без моей помощи, и в прихожей я вижу уже одетого и накрашенного Мако. - Я услышал твои шаги. - Ясно, - улыбаюсь в ответ, проходя в дом. - Как спалось? - Истеричка едва с ума не сошла, когда узнала о том, что должна отдать мне комнату. Надзирателю пришлось не сла-а-адко. - Ты совершенно не запоминаешь имен, - я прохожу в гостиную. - Доброе утро. - Что это значит, Кроха? Я должен ютится в одной комнате с псом? С какой это чертовой матери? - Татсуро выглядит не так живо, как вчера. Наверное, не выспался. И ругается вяло, только потому, что "надо" высказать свое недовольство. - Прости за это. Я закажу вам двуспальную кровать. Кажется, ты плохо спал. - Разве причина в кровати? Я думал, он не выспался, потому что всю ночь трахался с... - Заткнись, - шипит Лис на Мако, который невинно разводит руками. - Почему я? - Комната Хантера больше, - объясняю, присаживаясь на диван. - Там просторно и окна выходят в сад. Кроме того, разве ты не ночуешь у своего напарника вот уже несколько месяцев? Зачем тебе отдельное помещение, если ты все равно им не пользуешься? - Сдаюсь. - Капитулирует Татсуро, отдавая все свое внимание чашке кофе. - Вы готовы? - тем временем спрашиваю я у Сакурая, сидящего рядом с любовником. - Можем ехать, - подтверждает Охотник. - Машина уже ждет. - Тогда не будем терять время. Если вы не завтракали - перекусим в городе. Рен. - Ну? - На завтрак придет Ясуо. - Отлично! Пусть принесет десерт! - Это ты уже сам проси, - я киваю мужчинам на двери. - Что-нибудь нужно? - Я уже отдал список Псу. - Что ж, до встречи. - Давай. Мы выходим и садимся в мой Лексус-седан белого цвета. Хантер занимает место водителя, Мако садится рядом на пассажирское кресло. - Мако, - окликаю я и протягиваю наемнику медицинскую маску. - Надень. Твоя внешность бросается в глаза. Тебя могут искать. - Не могу сказать, что ты не прав. Мужчина, воодушевленный поездкой в город, с радостной улыбкой натягивает на себя маску, и мы выезжаем за ворота. Всю дорогу до Токио мы слушали музыку. Мако играл с магнитолой, то и дело меняя радио-волны. Кроме того, прибывая в отличном расположении духа, безумец пел вместе с вокалистами, но я не обратил на то особого внимания: как оказалось, у Мако были прекрасные вокальные данные. Хантер же представлял собой идеал спокойствия и равнодушия. Его так же скрытое маской лицо ни разу не дрогнуло. Теперь понятно, почему Мако называл его Надзирателем. Но это было только начало. Ведь стоило машине остановится рядом с торгово-развлекательным центром, доверху забитом бутиками и салонами, как начался бедлам. Наемник, выбравшийся на свободу, даже не попытался контролировать себя. Мако жаждал заглянуть в каждый отдел, померить каждую понравившуюся ему вещь, побывать в каждой кофейне, установленной тут для шопоголиков, сутками не вылезающих из магазинов. Нам с Хантером пришлось обходить все стоящие на нашем пути бутики и лавки, чтобы не потерять киллера из виду. - Даже Ренар не ведет себя подобным образом в обществе. А ведь походы с ним в магазины даются мне нелегко, - вздыхает Хантер спустя час. Черная маска на его лице искажает голос на манер электронного. - Я не любитель таких забав. - Понимаю, - хмыкаю я, хотя на самом деле люблю делать покупки. - Ничего не поделаешь. Он долгое время жил, как отшельник. У него не было ни дома, ни денег. Последние месяцы прошли в поисках Маны-сан, на улице. Вряд ли он, после пяти лет в заточении, первым делом пошел в торговый центр. Наберись терпения. - Негоже хозяину волноваться о прислуге. Не важно, какое задание отдает господин - его выполнение превыше всего. - Ты загоняешься... - Простите? - Молодежный жаргон. Не грузись. - Я хочу это! - Мако выныривает из очередного бутика, будто ошпаренный, и хватает меня за руку. Я поднимаю взгляд на вывеску над стеклянными дверями. - "Черная вишенка". Отлично. Секс-шоп. Хантер обреченно закрывает глаза ладонью, вздохнув. - И что ты там только мог присмотреть? - непонимающе спрашиваю я, пока мужчина тянет меня прямиком в царство разврата. - Костюм! - Костюм, - киваю я, даже не пытаясь представить себе ожидающее меня зрелище. - А, может, мы найдем что-нибудь подходящее в Кензо или Иссей Мияке?* - Что это? - резко останавливается наемник посреди отдела. - Думаю, тебе понравится, - я спешу увести убийцу из окружившей нас "роскоши". - А если нет, то вернемся сюда. Обещаю. - Хорошо! Я облегченно выдыхаю, но тут мой взгляд привлекает красное пятно рядом с кассой, и я оборачиваюсь за плечо. - Цветы? - хмыкаю недоверчиво. Странно, никогда не видел, чтобы в подобных заведениях продавались цветы. Я отпускаю Мако, вдруг заинтересовавшись этим фактом, и подхожу ближе к огромной напольной вазе. - Я могу чем-нибудь помочь? Кажется, вы заинтересовались нашими стеками? Не правда ли, дизайн более, чем реалистичен? - Стек? - я оборачиваюсь на возникшую рядом со мной девушку. - Он самый, - кивает улыбчивая японка и, наклонившись к вазе, вынимает из нее одну "розу", которую и протягивает мне. Длинный жесткий стек ложится в мою руку, как влитой. Тонкая кожаная рукоять, крепкая и удобная, была украшена кожаными черными листочками, когда как на конце стека распустился красный розовый бутон. - Разве такие вещи не отваливаются после первого же удара? - хмыкаю себе под нос. - Это не искусственные цветы, - кокетливо смеется девушка. - Насадка в виде бутона сделана из замши. И она надежно закреплена. Потерять ее будет довольно трудно. - А длина? - Общая длина стека составляет семьдесят сантиметров. Ручка витая, имеется петля на руку с двумя листочками. Заметьте, сердечник тоже витой. Он имитирует стебель с шипами. - Прекрасная работа. Правда, Хантер? Я оборачиваюсь к наемнику, показывая ему стек. Убийца, ощущая всю безнадежность своего положения, удрученно кивает в ответ. - Мне нравится. Сколько их у вас? - Партия пришла сегодня, - консультант удивленно хлопает ресницами. - Вам нужно несколько? - Штук пятнадцать. - Упаковать? - девушка подзывает к нам вторую помощницу. - Здесь рядом есть цветочный магазин, - наклоняясь к работницам, обворожительно улыбаюсь я. - Попросите оформить эту красоту, как настоящий букет. И добавьте травы. - Простите? - Как это называется? - спрашиваю у Охотника. - Та штука с белыми маленькими цветочками? Простите, я не особо разбираюсь в этом. - Я вас поняла, - девушка тихо смеется нашему диалогу. - Ленту в цвет? - Обязательно. - Что вы делаете? - шепчет Хантер, склонившись к моему уху. - Он хотел цветов. Он их получит. - А вы не боитесь, что эти цветы... обернутся против вас? - вздергивает бровь киллер. - Думаю, я справлюсь с этим. Девушка! Моему другу понравился какой-то костюм. Упакуйте и его тоже. Мако, покажи. - Кру-у-уто! - Но мы все равно купим одежду у Кензо! - кричу вслед побежавшему вглубь зала мужчине. - И обувь. Кстати, Хантер, твой напарник не просил тебя зайти сюда? - И я очень благодарен ему за это, - сдержано отвечает Пес. Кажется, ему тут не очень комфортно дышится. - Но, поверьте, он часто бывает здесь без меня. - Сочувствую. - Благодарю. В итоге мы вышли из отдела не только с "букетом", который, кстати говоря, обвязали совсем не подарочной лентой. Ее заменила другая - лента красного цвета, с закрепленным на ней кляпом в виде шарика. Кроме этого в моих руках была красная бархатная коробочка в виде сердца из ювелирного отдела, купленная отдельно все теми же консультантами, в которой вместо драгоценностей теперь лежали металлические наручники и кольцо для пениса. Я остался доволен покупками, а вот Хантер выглядел совершенно изнуренным. - Нужно было взять ее. - Что именно? - Плеть. - Господин. - Но Ренару бы понравилось. Охотник снова вздыхает, тогда как Мако, наоборот, радуется каждой прожитой минуте. С блестящими от восторга глазами он нес в руках пакет с черным лаковым костюмом. Сапоги до колен на высокой шпильке, кстати, выглядели не так уж и вульгарно, как казалось, брюки тянулись благодаря вшитой по бокам штанин резинке и, учитывая ненормальную худобу Мако, сидели на "ура". Были еще перчатки до локтей и куртка-болеро из того же материала. - Неужели ты будешь это носить? - спрашиваю я, ведя мужчин в очередной бутик. - Мне нравится! - У нас уже есть трансвестит. Почему бы не быть и шлюхе? - бурчит сам себе Охотник, покачав головой. - Цирк уродов. - Может, сделаем перерыв? Хочешь кофе? - я участливо касаюсь плеча мученника, и Хантер впервые нарушает свою же политику "все, ради господина". - Я был бы очень признателен. - Отлично. Я тоже не откажусь от капучино. Мако? - Ванильны-ы-ый... - Со сливками? - Да! Я улыбаюсь, свернув к эскалатору, ведущему вверх. - На третьем этаже есть прекрасная кофейня. Можно перекусить, если вы голодны. - Нас пустят туда с этим? - Хантер указывает большим пальцем на "цветы" в моей руке. - А кто скажет, что это стеки? - удивляюсь я. - Рукояти и стебли почти закрыты оберточной бумагой. Мы же не фаллоимитаторы в бумагу завернули. - А с этим? - Пес кивает на сияющего Мако рядом со мной. - Ты слишком критичен к нему. Все будет хорошо, пойдем. Выпив кофе и закусив его пирожными, которые оказались на удивление сносными, мы все-таки нашли нужные нам отделы с одеждой и обувью, прикупили несколько аксессуаров, побывали в хозяйственном магазине и посудной лавке, зашли в ювелирный и, наконец-таки, вышли из торгового центра. - Мы ведь в Токио... - Вы думаете о госпоже Маме? - Хантер открывает багажник, чтобы загрузить туда бесчисленные пакеты, что мы унесли с собой. - Плохая идея. - Ты прав, - задумчиво соглашаюсь я, смотря в сторону главной дороги, которая вела к борделю. - И мы виделись на новогодней вечеринке. Всего несколько дней назад. - Вы можете навестить ее после выполнения задания, - предлагает Охотник. - Уверен, успех операции позволит вам вновь покинуть особняк без особых проблем. - Наверное, ты прав. Мы укладываем бумажные сумки в багажник и возвращаемся в машину. Успех операции... Что ж, надеюсь, все так и будет.