Больше войн на иностранных берегах, Больше имен для нас, чтобы оплакивать, Чтобы вводить в заблуждение дезинформированных, Чтобы игнорировать больных и бедных. Таким образом, мы хвалим Лордов Войны. Становись на колени и выпрашивай Свежий яд для слабых. Грязные маленькие животные, Разведенные для соответствия. Это карликовые души жадных людей. Плодородные высокомерные. Это сковывает нас молодых холодным бетоном - И пустые пушки в телах. ...Я предпочел бы быть в сражении, чем в мире! Я предпочел бы быть волком, а не овцой! Лучше быть в бою, чем подчиняться, как рогатый скот! Слабые могут...? ...С чертями повсюду - Взрывы бомб, Беспилотные летательные аппараты Из кости и серы. Сабли гремели в домах О трусах и кронах. Они крадут нашу молодость, Кровь окрашивает улицы, Свиньи впускают свои пушки в тела. Они кричат «Я не виноват»... ...Поклонитесь Лордам Войны! На колени перед Лордами Войны!
Otep - Lords of War
- Как ты? Первое, что я услышал, открыв глаза и встретившись взглядом с потолком своей спальни. Гудящая голова медленно повернулась к источнику звука. - В порядке. Уруха все еще не пришел в себя. Сидящий на краю моей кровати мужчина был Альфой, но я даже не удивлен. Наверняка, ему пришлось несладко, ведь его альтер-эго появляется в моменты сильного стресса. "Защитная реакция организма", как сказал Матсумото. Но именно она нас и спасла сегодня... Стрелок тихо хмыкает и накрывает ладонью мой лоб. - Тебе нужно отдохнуть. - Нет, - упрямо выдыхаю я и подтягиваюсь выше, чтобы опереться спиной о кованую спинку кровати. - Это нельзя оставлять без внимания. Свяжись с Рокеру. Созови собрание. Уруха хмурится, сверля меня грозным взглядом, но я также уверенно возвращаю его, сложив руки на коленях. - Я не маленький мальчик, Уруха. И я не стану спускать Югу с рук эту выходку. Все зашло слишком далеко. Не проявим твердости сейчас - покажем себя не в лучшем свете. Подобные вещи надо решать сразу и с особой жесткостью. Иначе это будет расцениваться как слабохарактерность и трусость. - Ты ранен. - Пустяк. Бывало и хуже. - Слушай... - Нет, это ты слушай, - прерываю я резко, не отводя взгляда от темных, сверкающих в полутьме жестокостью, глаз. - Никаких поблажек. Я не дам ему времени больше, нежели до рассвета. Выполняй приказ. И готовься ко встрече. Кою упрямо поджимает губы, но после устало выдыхает и берется за сотовый телефон. - Только попробуй свалиться посреди собрания, - предупреждает стрелок, поднявшись на ноги. - И я за себя не отвечаю. Я усмехаюсь в ответ на громкие слова, и Кою отворачивается, поднося к уху трубку. - Ватару. В связи с нанесенным Югом оскорблением, Новый Север требует созвать экстренное собрание кланов. И это не обсуждается. Недолгое молчание, видимо Ватару что-то говорит стрелку, после чего Уруха хмыкает и сбрасывает вызов, не удостоив советника ответом. - Завтра в восемь, - поворачиваясь ко мне вновь, сдержано говорит Кою. - Нейтралка тоже потребовала сбора кланов. И еще... Кажется, Рокеру пригласил на собрание четвертую сторону. - Кая? - я вздергиваю бровь в непонимании. - Зачем ему нужен Кай? - Вот уж не знаю. Но, кажется, есть что-то, что напрямую касается и Черного рынка тоже. В любом случае, это мы узнаем только на встрече. - Собери людей. Предупреди токийских волков. - Да. Уруха тяжело вздыхает, но все же идет на выход. - Уруха? - М? Стрелок оборачивается, и я некоторое время просто смотрю на него, пытаясь понять, что происходит и что нам делать дальше, если Кою не очнется к утру. Да и вообще, он как-то странно ведет себя. Это усталость? Или... - Побереги силы. - Волнуйся о себе. - Эй, ты... - не слишком ли холодно? Я не понимаю этой отстраненности. Разве это Альфа? А где же эта страсть, этот напор, жажда, присущая ему? Его нездоровая увлеченность мной, которая всегда ставит меня в тупик? Он ведь даже не попытался воспользоваться ситуацией! Сомневаюсь, что он упустил бы эту возможность вот так просто. - Ты позволил ему поцеловать себя! - словно прочитав мои мысли, гневно выдает Кою, оскалившись. - Черт бы тебя побрал! Не важно, что происходит и в какую ситуацию ты попадаешь! Ты должен был хорошенько врезать этому ублюдку! А вместо этого... Еще и разрешил проткнуть себя! А если бы он нацелился на сердце?! Ты об этом подумал? Я удивленно смаргиваю. Так это... ревность? Вот ведь. Это прозвучало так искренне, что я несдержанно смеюсь, прикрыв губы кулаком. - Нет, вы только посмотрите - ему весело! Чертов сукин сын! Надо было все-таки прострелить тебе вторую ключицу! Придурок... Кою продолжает осыпать меня ругательствами, возобновив путь к дверям. Я слышу его ворчание даже за пределами комнаты, пока стрелок не отходит на достаточное от нее расстояние. - Кажется, я попал в немилость, - хмыкаю я про себя, закрывая глаза. Слабость все еще владеет телом, делая его неуклюжим и свинцовым, и веки сами ползут вниз. - Не злись, стрелок. Ведь это ради тебя. И когда я стал таким сентиментальным? Утром следующего дня я проснулся раньше будильника: шум воды в ванной комнате бессовестно проник сквозь дымку сна. Я нехотя открываю глаза и сажусь на кровати. Рана неприятно ноет, заставляя меня поморщиться, но это пустяки. Если сравнивать с тем, что мне пришлось пережить в молодости. Голова все еще тяжелая, а тело почти не слушается. Приходится прилагать усилия, чтобы заставить его делать то, что мне нужно. Неприятная ситуация. - Черт... Грудь тут же пронзает вспышка боли - вчерашние побои. Этот ублюдок был как никогда серьезен. Но именно это и настораживало... Отчего Тэтсуя вдруг потерял голову? Неужели проведенные в камере годы повредили его рассудок? А ведь Акияма не глуп, совсем не глуп. Я бы даже назвал его гением, пусть и безумным, который никогда бы не бросился в огонь очертя голову. Что-то случилось, определенно. И это серьезно. Его действия показались мне криком отчаяния... Что же все-таки произошло? Этот человек, пусть и жестокий, бешеный, но слишком умен и расчетлив, чтобы действовать грубо и по наитию. Не свойственно ему. - Проснулся? - Кою? Стрелок, вышедший из ванной в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, улыбается мне уголками губ. Он пришел в себя. Это обнадеживает. Но теперь нужно объяснить ему, что произошло, ведь Альфа не разделяет с хозяином своих воспоминаний. Снова придется выкручиваться. Это становится опасным. - Как ты себя чувствуешь? - Терпимо, - отвечаю, спуская ноги на пол. - Кою, вчера... - Я знаю. Я все вспомнил. - Что? Уруха вздыхает и присаживается на край кровати рядом со мной. - Некоторое время назад... он связался со мной. Ну... другой "я". Я не сказал тебе, потому что испугался. Он сказал, что ты знаешь об этом, но молчишь. А я... не знал, как на это реагировать. И поэтому промолчал. Но с того времени он стал делиться со мной воспоминаниями. Так что я перестал теряться во времени. - Кою, это... - я запинаюсь, не зная, как объяснить ему причину, почему я скрывал от него его вторую сущность. Да и вообще, новость о том, что эти двое столкнулись, ощутимо кольнула меня изнутри. Только вот Уруха уже не паникует. Просто улыбается мне, снимая полотенце с бедер, и принимается вытирать влажные после душа волосы. - Мы обсудим это после собрания. Идет? Времени мало, а нам еще многое нужно успеть сделать. - Ты на удивление спокоен. - Ну, я вдоволь поистерил в прошлый раз. Так что все в порядке. Давай собираться. А после поговорим. Окей? Стрелок наклоняется ко мне и одаривает утренним поцелуем. Может, он просто волнуется за меня? Глупый мальчишка, нужно было бежать истерить ко мне. Одна мысль о том, что он пережил это в одиночку, огорчает меня. Но теперь становится понятно, почему в тот раз Альфа вдруг набросился на меня с вопросами, зачем я позвал в дом Дая и не хочу ли от него избавиться. Однако... Если Альфа стал делиться с Кою своими воспоминаниями, значит слияние все-таки идет? Они начинают растворяться друг в друге? Что же получится, когда процесс завершится? Какого Кою я увижу тогда? И будет ли это Кою вообще? - В следующий раз приходи ко мне. Сразу. - Договорились. Но потом не жалуйся на мою излишнюю эмоциональность! - Хорошо, - соглашаюсь я, позволяя Кою помочь мне подняться с кровати. - Тебя помыть? - игриво интересуется он, кивнув на двери ванной комнаты. - Забавляешься? - фыркаю в ответ, скривившись. - Иди одевайся! Сам справлюсь. - Не намочи повязку! И выпей обезболивающее. Завтрак подавать? - Позавтракаем после. Я не голоден. Но если хочешь?.. - Кусок в горло не лезет. Кою потягивается, отправившись к шкафу. - Кофе будет достаточно. - Да, мне тоже.***
Просторный зал для совещаний, такой знакомый и успевший порядком мне осточертеть, встречает нас напряженной тишиной. Мама, Рокеру и Кай уже были на месте. За спиной Такашимы толпились наемники, приглашенные на собрание в качестве телохранителей, Мама тоже пришла со своими людьми. Рядом с Каем стоял один Мана, но он и сам как маленькая армия, так что торговец не обращал внимания на ожидающих нас мужчин и женщин. Мы также привели за собой людей. С нами на встречу приехали не только токийские волки - упрямый в доску Рейта хромал рядом с кумите. Он наотрез отказался отпускать Аоя без его сопровождения, так что пришлось уступить. Да и даже будучи раненным, Волк мог перегрызть кучу народа, только дай повод. Со мной же шел Ренар - единственный, кто еще мог ходить без посторонней помощи, исключая Сенпая, но его мы взять с собой не могли. По крайней мере не сейчас. - Доброе утро, дамы и господа, - сдержано здоровается Аой, проходя в зал. Собравшиеся учтиво приветствуют его в ответ, и кумите опускается в свое кресло, готовый к тяжелому разговору. Но тут его внимание привлекает еще один стул. Стул, которого тут быть не должно. - Позвольте поинтересоваться, мы ждем кого-то еще? - Да, - мрачно отзывается Рокеру, дернув губой. - Представителя еще одной стороны. Аой хмурится, встречаясь с Такашимой взглядом. Но тот небрежно ведет плечом, явно не собираясь ничего объяснять. Он лишь закуривает сигарету, и в комнате вновь воцаряется молчание. Я пытаюсь понять, что происходит, оглядывая присутствующих, но и Мама, и Кай лишь непонимающе качают головами. Но ведь это собрание мафиозных кланов? Кто еще может прийти сюда, вот так запросто? В Токио ведь нет других семей... Мои мысли прерывает звук чужих шагов за дверью. Нет, это не просто шаги, скорее - отбиваемый каблуками ритм. Звук такой же, как при марше - ровный, единый, твердый. Словно к нам приближался взвод солдат. Солдат? Двери распахиваются, и я ошеломленно застываю на месте. В дверном проеме возникает знакомая хрупкая фигура, облаченная в строгий костюм: серые брюки и пиджак, белая полу-расстегнутая рубашка и черные туфли на высоком каблуке. На плечи наброшен удлиненный военный китель с погонами и медалями, чьи пустые рукава свободно качаются в такт шагам, а под пиджаком, на груди - кобура, с двумя двадцати пяти сантиметровыми стволами. Следом за женщиной, а это была она, в зал входят строем в две шеренги шесть вооруженных солдат - шесть высоких широкоплечих мужчин в серых камуфляжных одеждах. Их лица скрыты балаклавами, на груди - черные бронежилеты и нагрудная кобура. На бедрах, в ножнах, кинжалы и штык-ножи. Головы покрывают береты и пилотки. Тяжелые военные берцы, туго зашнурованные, чеканят каждый шаг, провожая Киру Волкову, собственной персоной, до круглого стола глав. Все, как один - спокойны, но от них веет неприкрытой угрозой и жестокостью. Опытом - и военным, и жизненным в том числе. Черная ткань на лице не скрывает только глаза - пронзительные, прямые, пронизывающие насквозь... Ни тени страха или сомнения. Это не глаза киллера, нет. Они отличаются от глаз наемников, хоть и похожи своей жаждой к разрушению. Они... по-своему ужасны: кажутся пустыми, как кубики льда, но я чувствую, как профессионально они оценивают обстановку с полу-взгляда, отмечают каждого присутствующего, просчитывают все шаги наперед. Словно мы все - открытая книга. Мне кажется, что они уже знают все наши недостатки и достоинства, и готовы к любому развитию событий. Эти глаза привыкли видеть смерть. Она отпечаталась на сетчатке призраком войны, залпами танковых пушек, трупами женщин, детей и сослуживцев, криками отчаяния, месивом из грязи и крови. Словно война пропитала их тела насквозь, осталась жить в душе, и они застряли в этом вечном сражении, человеческом Аду, пожирающем все живое на своем пути. Жутко. Достаточно лишь на миг пересечься с этим взглядом - и я словно попадаю в эпицентр боевых действий, ощущаю жар огня, вкус земли, разлетающейся в стороны, запаха сырого человеческого мяса. По сравнению с этими людьми... мы просто заигравшиеся в мафию дети. Такое я испытал ощущение. И самое страшное - в Кире я вижу то же самое. Серые радужки, словно живая закаленная сталь. Мурашки по коже... Атмосфера резко меняется, и я могу только смотреть на то, как мужчины строятся в ряд за спиной майора, опуская руки на автоматы, висящие на мускулистых плечах. Кира упирает руку в бедро в расслабленной манере, чувствуя себя полноправной хозяйкой положения. - Токийская военная полиция. Специальный отряд особого назначения "Берсерк" во главе майора Киры Волковой, от лица Его Величества Императора Японии, прибыл. Добрый день, господа, дамы. В зале воцаряется гробовая тишина. Женщина, возглавляющая группу иностранных военных, на рукавах которых была изображена окруженная надписью медвежья морда, - видимо, герб отряда, - растягивает губы в весьма недружелюбной улыбке. - Что ж, теперь, когда мы все в сборе - объявляю собрание открытым. Рокеру даже не смотрит в сторону вновь прибывших, и Кира, хмыкнув, занимает свое место за круглым столом, переходя сразу к делу, взяв ситуацию в свои руки. - С вашего позволения, господа, я выскажусь первой. По вашим взглядам я вижу, что у всех вас имеется ко мне ни один вопрос, и я с радостью отвечу на каждый. Но для начала, позвольте рассказать вам, кто мы такие и что здесь делаем. Как вы уже поняли, - спокойно продолжает женщина, вынимая из внутреннего кармана кителя футляр, к котором хранилась сигара. Она неспешно закуривает, пододвигает к себе пепельницу и закидывает ногу на ногу, откинувшись на мягкую спинку резного кресла. - Наш спецотряд представляет токийскую военную полицию. С сегодняшнего дня мы - официально утвержденные представители органов правопорядка, и с настоящего момента приступаем к неукоснительному выполнению своих обязанностей. Отряд "Берсерк" - секретный правительственный проект, создаваемый на протяжении нескольких лет, но остававшийся в тени за своей ненадобностью все это время. Наша организация вела тайную деятельность и не имела права вмешиваться в дела органов правопорядка, а так же гражданскую, политическую и мафиозную структуры. И она так бы и осталась лишь "резервом" страны, продолжая находится в ожидании, если бы не одно "но". Кира бросает пронзительный взгляд на Рокеру, сидящего справа от нее с каменным лицом. - Наше появление на улицах столицы было спровоцировано рядом не очень приятных инцидентов, виновником которых является Южный криминальный клан. Благодаря "заслугам" господина Такашимы, столица Японии оказалась в опасности, а жизни мирных граждан были поставлены под угрозу. Все началось несколько месяцев назад с подрыва аэропорта на западе Токио, вследствие чего погибло тридцать четыре человека. Двадцать было тяжело ранено и госпитализировано, двое скончались в больнице. Дело номер тридцать семь, дробь два. Волкова протягивает руку в сторону ладонью вверх, и вставший рядом с ее креслом солдат тут же вкладывает в нее папку с подшитыми в нее бумагами. - Токийская полиция не смогла разобраться с этим делом как следует, но мы и не надеялись на ее помощь. С самого начала мы проводили расследования самостоятельно, и в ходе этого выяснили, что подрыв аэропорта был произведен представителем Юга - неким Харада Гином. Наемником, который весьма странным образом исчез сразу же, после совершения преступления. В аэропорту на тот момент находились верховные представители Северного клана. А именно: господин Широяма Юу и господин Сузуки Акира. Их сопровождал телохранитель господина Широямы - Такашима Кою со своими людьми - господином Хантером и господином Ренаром. Известно, что причиной их визита в аэропорт стали проводы некой Наны Кабаяси, которая ранее была замечена в публичном доме госпожи Уэсуги - главы Нейтрального клана, более известной, как Мама-сама. Далее по делу: Харада Гин совершил подрыв в аэропорту с помощью применения ручной гранаты, ранее проданной Южному клану господином Стервятником. Его целью являлся господин Такашима Кою, племянник Такашимы Рокеру и его же наследник. Приказ был отдан господином Крисом Доналдом Клэптоном, известным также как Сенпай, который и доставил госпожу Кабаяси в аэропорт, а после подрыва - уехал с места преступления, оставив пострадавших в опасности. Настоящее местонахождение Харады Гина неизвестно. Известно лишь то, что в последний раз был замечен на взлетно-посадочной полосе, после чего скрылся в лесу за территорией аэропорта. Мы предполагаем, что его уже нет в живых. Как и его семьи, которая была убита позже представителями Юга. Сама трагедия была подстроена с целью избавления от наследника господина Такашимы, который, исходя из многих фактов, являлся непосредственной помехой для господина Сенпая на пути к южному трону. Далее... Кира бросает папку на стол и забирает другую, так же из рук солдата, стоящего рядом. - Подрыв Тату-салона "Рюдзин", расположенного на Нейтральной территории. А также - автомобиля, ранее принадлежащего господину Широяме. Черная "БМВ" тринадцатого года выпуска, была взорвана рядом со зданием тату-салона господина Шиге, в момент его посещения Такашимой Кою. Следствие установило, что подрыв был произведен ручным гранатометом, также принадлежащим господину Стервятнику. Выстрел произвел лично Крис Доналд Клэптон, перед тем убив двоих охранников, стоящих под началом господина Ватару Шиндо, а после - собственных телохранителей, прибывших с ним в гостиницу "Нить Ариадны", находящуюся напротив салона "Рюдзин". В результате взрыва, среди пострадавших, также оказались и случайные прохожие: обломки автомобиля задели проходящую мимо семейную пару с детьми. К счастью, все остались живы. После совершенных действий, господин Клэптон бежал и до сих пор находится в розыске. Его местоположение неизвестно, но он все еще считается представителем Юга. Мотивом для столь отчаянного поступка послужило похищение из принадлежащего Клэптону публичного дома некоего Сакамото Такаши, чья семья была зверски убита, за долги перед Югом, пять лет назад. До того момента господин Сакамото считался без вести пропавшим. В похищении был обвинен господин Такашима Кою, однако его невиновность была доказана на суде, проведенном представителями трех криминальных семей Токио - Севером, Югом и Нейтральным кланом. Вторая папка падает поверх первой, и ее заменяет третья. - После следует печально известный онсэн на острове Одайба, Нейтральная территория. Расследование показало, что в день инцидента на острове Одайба, а именно - в онсэне, принадлежащем госпоже Уэсуги, проходила встреча глав кланов Севера, Юга и Нейтрального. Встреча была посвящена поимке "отступников" - последователей господина Клэптона, пропавшего после подрыва автомобиля Такашимы-сан. Вышедшие из состава Юга наемники объединились в отдельную группировку и скрылись в надежде продолжить дело своего лидера самостоятельно. В результате этой встречи "отступники" напали на остров, используя новое оружие господина Стервятника, не числящегося в списках. Взрывы прогремели ближе к ночи, уничтожив бóльшую часть онсэна. Погибло сто тринадцать человек, все представители якудза. Из них: пятьдесят два - "отступники", тридцать пять - Северные наемники, двадцать - Южные, и шесть - Нейтральные . Этот инцидент повлек за собой другой, с которым пришлось разбираться уже господину Стервятнику, но так как эта проблема была решена и не вызывает вопросов, "Берсерк" прекращает дело "Черного рынка". Виновником подрыва признан Юг. Далее... И снова одна папка сменяется другой. - Вчерашний инцидент с участием так называемых "Южных Дьяволов", ставший последней каплей терпения Его Императорского Величества. Именно этот инцидент и собрал нас всех сегодня. А теперь подробности дела: вчера, в два часа после полудня, на Нейтральной территории было уничтожено два ресторана представительского класса. Первый - "Черная жемчужина". Этот ресторан был выбран Севером для отвлечения внимания южных представителей. В результате этого инцидента погибло десять человек из Нового Севера, трое были ранены и получили серьезные травмы. Здание было разрушено ручной гранатой, приведенной в действие господином Акиямой Тэтсуей. Так же в результате взрыва погибли пятеро гражданских: официанты, находящие на тот момент в обеденном зале, администратор и помощник повара. Однако на этом господин Акияма не остановился, и направился в другой ресторан - "Амброзия", где и находились господа Широяма и Такашима. Нам известно, что господин Акияма имеет виды на господина Широяму на протяжении вот уже нескольких лет. Первый случай нападения зафиксирован четыре года назад во время концерта печально известной рок-группы. В его результате погибло двадцать семь мирных граждан, среди которых - один из музыкантов группы. Но сейчас не об этом. Отправившись в ресторан "Амброзия", господин Акияма убил четырех человек, все - граждане Китая, Гонконг. После этого он напал на Широяму Юу и сопровождающего его Такашиму Кою. Вместе с Акиямой в нападении участвовал его напарник, некий Сэт, настоящее имя которого нам не известно. Вдвоем они нанесли большой урон заведению, однако нам удалось остановить эту "бойню". Прибыв на место, я обеспечила господину Широяме и господину Такашиме безопасное отступление, однако господин Акияма смог уйти. В настоящий момент он объявлен в розыск. Смею предупредить, что его сокрытие от нас приравнивается к политической измене, а посему, если он вернулся в Южный особняк, я советую вам, господин Такашима, передать его в наши руки незамедлительно. В любом случае, мы узнаем правду. А узнав, примем соответствующие меры. Будьте уверены в этом. Ну, и, наконец, рассмотрим дело, с которого все началось. Подрыв штаб-квартиры Нового Севера. Последняя папка раскрывается в руках Волковой, и на ее выразительных губах расцветает поистине дьявольская улыбка. Я невольно напрягаюсь. Плохое предчувствие скручивает внутренние органы... - Начнем с того, что приказа о подрыве штаб-квартиры не было. В противном случае, между кланами уже давно бы велась полномасштабная война. Взрыв произошел по инициативе бывших южных киллеров - супружеской четы Такашима. Такашима Такеру и Такашима Кэори проникли на территорию Севера с целью сбора информации, в качестве шпионов. Все, что от них требовалось - заполучить необходимые Югу сведения, которыми в тот момент располагал Север. Однако взрыв все же произошел. Чтобы разобраться, что пошло не так и почему южные наемники принесли с собой взрывчатку, если убийство не входило в их планы, обратимся к документу, о существовании которого не знал никто, кроме организации "Берсерк". Кира вынимает из папки несколько листов и протягивает их Ватару, даже не глядя на советника. Шиндо, бросив быстрый взгляд на Рокеру, неуверенно принимает бумаги. - Прошу, раздайте эти документы всем присутствующим. Это копии письма, полученного нами на следующий день после взрыва. Письмо написано лично Такашимой Такеру. Я с трудом сдерживаю себя от проявления эмоций, впиваясь взглядом в бумаги в чужих руках. Ватару, получив разрешение кумите, которым стал короткий кивок, передает копии телохранителю Мамы, молчаливому Мане и мне, чтобы после мы смогли передать их своим господам. Оставшийся лист оказывается в руках у Рокеру. - Зачитывать письмо от начала до конца нет смысла, поэтому я выделю только те абзацы, которые имеют отношение к нашему делу. Итак: "...мой брат отчаялся. До последнего я думал, что он забудет о нашем существовании, но этого не произошло. Наследник на южный трон так и не объявился. А прошлые претенденты были отклонены. Сакурай Атсуши был признан предателем, Ватару Шиндо допустил ошибку и выслан из страны, а собственного ребенка Рокеру так завести и не удалось. Еще одной проблемой стало то, что испокон веков клан передавался по наследству только представителям рода Такашима. И, не имея иного выхода из положения, мой брат вспомнил о своем племяннике... Я не мог допустить этого. Мой сын не должен расплачиваться за наши с Кэори грехи и нести на своих плечах столь тяжелое бремя. Изо всех сил я защищал Кою всю его жизнь. И ради этого мне приходилось лгать ему, в чем я сейчас искренне раскаиваюсь. Возможно, он будет ненавидеть меня за это даже после моей смерти, но я его не виню. Я сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно. Рокеру потребовал вернуть Кою в семью. Он был готов на многое, лишь бы заполучить этого мальчика, его не интересовала жизнь Кою, ему было плевать, чем он дышит, что любит, как мыслит и чего хочет. Он желал лишь одного - слепить из него своего преемника, остальное было не важно. И я решился. Чтобы защитить своего единственного сына, я предложил Рокеру сделку. Я обещал вернуться в клан и усердно работать, о чем бы меня ни попросили и что бы ни приказали сделать. Рокеру согласился. Но это не спасало моего сына от уготованной ему участи - я знал, что Рокеру продолжит гнаться за ним, несмотря ни на что. И я вернулся в клан, чтобы сделать последнее, что мог, для моего мальчика. Я вызвался проникнуть на территорию Широямы Юу. На самом деле я долго планировал эту операцию. Узнав, что Рокеру нужна информация, которой владеет Новый Север, мы с Кэори разработали собственный план и, вооружившись, отправились на место. Прибыв в офис, мы первым делом отключили камеры видеонаблюдения. Все должно было выглядеть естественно, наша работа не должна была вызывать подозрений. Но мы знали, что в кабинете, где проводилось собрание северных верхов, были установлены скрытые камеры, не подключенные к общей системе безопасности. И мы сняли маски. После этого мы проникли в зал для совещаний и заложили взрывчатку, прикрепив ее под столешницей общего стола, после чего покинули зал. А после, дождались сбора гостей и подорвали офис с помощью сотового телефона, оставленного на месте. Теперь нам оставалось только ждать. Ждать расплаты за содеянное. Мы вернулись домой и в последний раз легли в свои кровати, без сна. ...Полдень. Время летит так быстро, когда ты на грани смерти, что хочется выть в голос, умоляя его замедлить свой ход. Завтрак в семейном кругу - тоже последний. Мы не отрываем взгляда от улыбающегося нам Кою, с аппетитом уплетающего приготовленный Кэори завтрак... Моя жена с трудом сдерживает слезы, подкладывая в тарелку сына омлет. Он снова говорит ей, что она раскормит его так, что тот не сможет застегнуть новые джинсы, и мы смеемся. Бокал с соком дрожит в руке, но я упрямо улыбаюсь, отпивая еще глоток. Мы обсуждаем утренние новости, Кою рассказывает забавный случай, произошедший с ним университете. Я стараюсь вслушаться в каждую интонацию его звенящего голоса, запомнить широкую добродушную улыбку и радостный блеск глаз. Непослушную челку, которую он вновь и вновь заводит за ухо. Каждое движение тела, любимую одежду, и даже пятно на футболке, которое он поставил соусом, обмакнув в него кусочек рыбы. Я не жалею. Все эти двадцать пять лет я старался быть хорошим отцом. Я помню его первое слово, первый шаг, первый ушиб на локте, когда он ударился о кроватку, размахивая погремушкой... Первый день в садике, школе, первую любовь, первое разочарование, первый срыв в переходном возрасте. За несколько часов до своей смерти, я вижу перед глазами не свою жизнь, полную лжи, трупов и крови, а своего сына, единственного любимого сына, и понимаю, что готов умереть за него. Не раз и не два. Я ни о чем не жалею. ...В час дня в дверь позвонили. На пороге стоял Крис Клэптон. Он приехал, чтобы предупредить нас о предстоящей трагедии. Рассказал о том, что слышал телефонный звонок Рокеру и Широямы и что мой брат позволил кумите Нового Севера расправиться с обидчиками лично. Крис просил нас бежать из страны. Вцепившись в мои плечи, он говорил о том, что все подготовит: от фальшивых паспортов - до жилья в чужой стране. Оплатит перелеты, аренду дома, затраты на еду и одежду. Он даже завел на мое имя счет в швейцарском банке, известном своей строгой политикой конфиденциальности. "Забирайте Кою и улетайте!" - так говорил он нам. "Кортеж Широямы уже въехал в Токио и через полчаса будет здесь". Крис старался изо всех сил... Я и сам думал уехать, но, поразмыслив, отбросил этот вариант. Что было бы, если бы мы попытались сбежать вместо того, чтобы взрывать штаб-квартиру Севера? Нам пришлось бы жить в страхе. Вечные переезды, смена личности, маскировка. Бесконечная игра в прятки... Рокеру не отпустит нас так просто - он бросится в погоню, ведь он одержим идеей сделать Кою своим наследником. Мы не сможем жить как прежде, нет ничего хорошего в том, чтобы оглядываться за спину в страхе, не гонятся ли за тобой тени прошлого. И поэтому мы не будем убегать. Мы встретим этот удар лицом к лицу. И только тогда у нас появится шанс сохранить самое ценное, что у нас есть - нашего ребенка. Так будет лучше. ...Я велел Крису уходить. Если бы его заметили рядом с нашим домом, то обвинили бы в сговоре. Признали предателем, как Атсуши. И все его труды пошли бы крахом. А ведь он столько всего отдал, чтобы занять место советника кумите. Скольких людей ему пришлось убить по приказу Рокеру, сколько разрушить судеб! Сколько боли и гнева пережить, через сколько переступить голов, не меняясь в лице, чтобы приблизиться к своей мечте? Я не мог позволить брату убить его. Хотя я до сих пор не могу разобраться, пришел ли к нам Крис ради нашего спасения или же он просто пытался выдворить нас из страны, чтобы избавиться от наследника. Его мотивы и чувства я не могу понять. Где он настоящий? В поиске выгоды или в добродетели? Но это уже не важно. Я благодарен ему за попытку помочь, какие бы цели он не преследовал. И возлагаю на него большие надежды. Наше время прошло, и теперь только он и Кою могут исправить то, что мы исправить не смогли. Я смирился. ...Мы предполагали, что Рокеру, не желая портить отношения с Севером, передаст право казнить подрывников лично Широяме. Крис подтвердил эти догадки, и мы вздохнули с облегчением. Все шло по плану. Стрелка часов неумолимо бежала вперед. Кою не слышал нашего разговора с Крисом - в это время он собирался на встречу с университетскими друзьями. Он должен уйти как раз перед приходом Аоя, но... я не пущу его. Я попрошу его задержаться. Нам с Кэори нужно, чтобы он увидел его - увидел Широяму, увидел нашу смерть. Это еще один пункт нашего плана. Это жестоко, слишком жестоко для него, но если мы не заставим его пройти это испытание... Я всем сердцем прошу прощения у своего любимого сына. Закрывая глаза, я молюсь, чтобы однажды он понял нас, понял, что иначе было нельзя. И простил за то, что мы бросили его разбираться с этим дерьмом в одиночку. ...Зная своего сына, я уверен в том, что, увидев нашего убийцу своими глазами, он сбежит из проклятого дома, чтобы подготовиться и вернуться в Токио с целью отомстить за нас. И так же знаю, что Широяма Юу не убьет его сразу. Хотя бы потому, что заинтересуется поступком отчаянного юноши. Кумите Нового Севера не убивает направо и налево. И, как ни прискорбно это осознавать, ему я доверяю больше, чем собственному брату. Я доверяю ему... своего сына. Свою плоть и кровь, свою единственную гордость и радость, свою воплощенную в нем любовь и надежду. Только он сможет воспитать из Кою настоящего мужчину. Воспитать и защитить. Передать ему свой опыт и помочь со всем разобраться. Вот почему я спокоен, уходя из этого мира. Я передал сына в надежные руки, и могу не волноваться о том, что он станет игрушкой в руках Юга. Даже если Аой приютит его в качестве пленника, чтобы с его помощью шантажировать моего алчного брата. Но это нормально. Ведь если мой сын - козырная карта, то пусть она будет в руках Широямы. Это моя месть Рокеру. Моя плата за его "доброту". Господин Широяма. Я искренне сожалею о причиненном вам вреде. Я убил ваших людей, действуя из личной выгоды, эгоистично отнял у вас специалистов, без которых ваш бизнес крупно пострадает. Ваш клан понесет колоссальные потери, а поиск профессионалов отнимет много времени. Но Рокеру возместит вам ущерб. Конечно, это не то, что вам сейчас нужно, но все же лучше, чем ничего. Ко всему прочему, взвалив на ваши плечи заботу о моем сыне, я вновь доставляю вам проблемы. Кою упрямый и отчаянный, он будет брыкаться и царапаться, сопротивляться из последних сил, не собираясь подчиняться судьбе. Но он сильный и выносливый юноша. И я уверен, что помимо неудобств, он так же принесет вам и пользу. Мерзко перекладывать на него свои долги перед вами, но я верю, что он во всем разберется и примет верное решение. До тех пор, прошу, позаботьтесь о нем. Это мое единственное желание..." Кира откладывает письмо на стол. А я только сейчас понимаю, что задыхаюсь, вцепившись рукой в спинку кресла Аоя. Перед глазами алый туман, и я не вижу ничего, кроме Рокеру, сидящего напротив нас. Гнев закипает внутри, вспенивает кровь, оглушительно стучащую в висках, и я сжимаю зубы, не помня себя от сдавившей грудь боли. - Ты... разрушил всю мою жизнь. - Уруха. Стальной голос Юу, и я с трудом сдерживаюсь, сжимая руки в кулаки. Тело трясет от ярости, в голове бардак, но я только делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к Широяме. С меня довольно. - Позвольте сделать заявление. Аой поднимает на меня серьезный взгляд. - В ваше отсутствие, будучи временным кумите Нового Севера, я отдал приказ, от которого хочу отказаться. - Что ж, - тянет Аой, подпирая щеку кулаком. - Действительно, оставив свой пост на время поездки в Китай, я лично назначил тебя своим заместителем. И отдал тебе право действовать от моего лица. Я взял на себя ответственность за твои ошибки, и раз был приказ, который ты отдал, занимая мою должность, и который сейчас хочешь отменить... я отвечу за него. Учитывая обстоятельства, ты можешь отказаться от своих слов от лица всего Северного клана. Семья поддержит твое решение и беспрекословно выполнит его. - В таком случае, - я вновь бросаю взгляд на Рокеру, смотрящего на меня исподлобья. - Смею проинформировать вас, что Новый Север отказывается от поиска и поимки Криса Доналда Клэптона. Мы отказываемся от мести бывшему советнику Юга, и в случае его возвращения в столицу обязуемся предоставить ему свою защиту и убежище. Как временный кумите Севера, я прощаю ему покушение на свою жизнь и с радостью приму его в свои ряды. С этого момента Новый Север прекращает всякую работу над его делом. Это все, господин. Аой кивает, и я делаю шаг назад, не отводя взгляда от позеленевшего от гнева "дяди". - Я полностью принимаю и подтверждаю заявление своего телохранителя. Господин Такашима. Мы разрываем соглашение по совместной работе над этим делом и немедленно прекращаем поиски господина Клэптона. Мы так же отказываемся принимать участие в его казни. В случае, если господин Клэптон вернется в столицу и попросит у нас помощи - мы беспрекословно окажем ее. И возьмем его под свою защиту. Если же Крис Клэптон, находясь под нашей защитой, будет убит Югом, мы выдвинем вам соответствующее обвинение, так как с момента его появления в моем доме, господин Клэптон будет считаться человеком Севера. Больше мы не станем закрывать глаза на убийство наших людей. Имейте это ввиду. - Примешь предателя? - шипит Рокеру в мою сторону, но я не отвечаю, вновь принимая сторону наблюдателя. Теперь, узнав правду, я бровью не поведу. Такашима окончательно умер в моих глазах. И я жалею только о том, что кровь в наших венах имеет родство. От этого я чувствую себя грязным, прогнившем изнутри. От этого не отмыться, но я попытаюсь. Обязательно. - Господин Клэптон и правда интересный экземпляр, - вновь подает голос Кира, с интересом наблюдающая за нами. Она улыбается, выпуская изо рта тяжелые клубы сигарного дыма. - Трудно понять, действует он во благо себе или другим. Я давно за ним наблюдаю - нельзя сказать точно, что у него на уме. Эта двойственность так прекрасна, не так ли? Вроде, он хотел избавиться от наследника, предложив чете Такашима свою помощь, а вроде и спасти их пытался. А, может, и то, и другое? Впрочем, нашей организации он не интересен. Мы не ведем его поиски, хотя он и доставил нам немало неприятностей. Проблема в другом - покуда Юг продолжит творить в Токио все, что ему заблагорассудится? Мы закрывали глаза на ваши разборки долгих восемь лет, со дня смены северного кумите, но всего за год, прошедший с момента выхода на сцену четы Такашима, вы, господа, поставили столицу на уши. Все произошедшие в городе взрывы были произведены Югом. От первого - до последнего. Именно Юг начал эту череду трагедий, втянув в свою "войну" не только Нейтральный клан, но мирных жителей Токио. Лично мне плевать на ваши разборки, хоть глотки друг другу перегрызите - кому есть дело до наемников, преступивших закон? Но смерти невинных людей... этого я не прощу. Ваша жадность и чувство вседозволенности перешли все границы. Вы сами дали нашему отряду возможность выйти из тени и вступить в игру. И посему отмечу, что наша организация уже расположилась на Нейтральной территории - именно она пострадала больше всех и нуждается в нашей поддержке. Так же несколько отделов будут открыты на территории Юга и Севера. Приказ уже подписан, у вас нет права его опротестовать. Любое сопротивление будет подавлено военными силами Японии. Неподчинение приравнивается к попытке развязать гражданскую войну. Иными словами - возмутитесь, и мы сравняем вас с землей. Ледяной тон, смелый, стальной взгляд. Кира открыто угрожала трем могущественным мафиозным семьям, без тени страха на лице. Я восхищенно выдыхаю. - Вы правильно поняли, господа. Это угроза. Его Величеству надоело наблюдать за вашими распрями. Вы превратили Токио в песочницу, и делите воткнутое в нее ведерко с лопаткой, вам не принадлежащие. Отныне "Берсерк" - представители Его Величества Императора Японии, его посланники. Люди, передающие вам его слова через свои уста. Видите ли, господа, правительству Японии выгодно сотрудничать с мафией. Поэтому наша организация не будет вмешиваться в ваш бизнес. Можете и дальше вести свои дела - отряд "Берсерк" будет вступать в дело лишь в том случае, когда отношения между вашими кланами будут перерастать в открытое взаимодействие. Однако, Его Императорское Величество более не устраивает политика Южного клана. И посему проверке подвергнется лишь он. Мы перевернем ваши офисы, господин Такашима, ваши притоны, бордели, бары, игорные заведения, конторы и прочие шаражки с ног на голову. И вы не будете препятствовать нам в этом. В противном случае, мы примем крайние меры. Вы сами загнали себя в угол. Война не нужна никому, а в вашем нынешнем положении она вот-вот грянет. Мы не допустим этого столкновения. И если вы разорвете мирный договор и развяжете бойню, мы введем в город военную технику и уничтожим и вас, и Север, и Нейтралку, не разбираясь, кто прав, а кто виноват. План эвакуации мирных жителей давно готов. Один лишь повод - и мы беремся за дело. Надеюсь, это вы поняли? Рокеру начинает трясти. Его гнев и возмущение можно почувствовать кожей - потускневшие с возрастом глаза заволакивает черная дымка, а зубы сжимаются так, что морщинистое лицо белеет от напряжения. Он раздирает женщину на части своим взглядом, сжав кулаки, но Волкова и бровью не ведет, продолжая расслаблено восседать в своем кресле. Она лениво стряхивает пепел с сигары, не ощущая давления. - Наш элитный отряд состоит из наемных солдат разных стран. Среди нас нет японцев, и поэтому нам глубоко плевать, что с вами станет. Япония запросила помощи у зарубежных профессионалов, и мы с радостью откликнулись на ее зов. И прямо сейчас у ворот вашего замка стоит группа вооруженных убийц с ордером на обыск здания и конфискацию тяжелого оружия. Гранатометы, взрывчатка, бомбы, ручные гранаты - мы изымаем. Все, что может повлечь за собой смерть одновременно двух и более людей. И я советую вам взять сейчас телефон и приказать своим головорезам пропустить моих парней на территорию особняка. Или телефон возьму я и отдам приказ открыть огонь на поражение. Так или иначе - мы войдем и исполним свой долг. А как мы войдем - решать вам. Рокеру подскакивает на ноги, совершенно свихнувшись. Огонь ненависти в его глазах щедро выплескивается на Киру, и кумите низко рычит, ударив ладонями по столу. - Чертова дрянь. Да я тебя на куски порву! Сначала тебя, а потом твоих шавок, по одному, кожу живьем сдеру! Ты... Рука Такашимы тянется к пистолету, но вдруг замирает, так и не схватившись за рукоять - на лице Киры возникает широкая хищная улыбка. - Давай. Сделай это. Направь на меня пушку. Дай мне повод избавиться от тебя прямо здесь и сейчас! Рык. Нет, мне показалось... волчий рык. Он вдруг возник в голове, прокатившись по черепной коробке многократным эхом. Я смаргиваю, но не могу избавиться от образа серого волка со вздыбленной шерстью, скалящего зубы на свою добычу. Серые глаза Киры смотрят в упор на дрожащего от гнева Рокеру, улыбка превращается в оскал. Зверь, занявший место хрупкой женщины, нетерпеливо пригибается к земле в готовности атаковать. Мощь и отвага, животная жажда крови. Я даже задерживаю дыхание, во все глаза наблюдая эту прекрасную и ужасающую одновременно картину. - Вы читали "Крестного отца"? - спокойный мелодичный голос, но я все равно слышу рычание зверя, складывающееся в слова. - Позвольте мне процитировать одну знаменитую фразу непревзойденного дона Корлеоне. На мой взгляд, лучше и не скажешь. Так вот: "Возможно, это покажется вам смешным недостатком, но я человек суеверный. Если с моим младшим сыном произойдет несчастный случай – если его случайно застрелит полицейский, или он повесится в камере, или появятся новые свидетели, утверждающие, что он убийца – мой суеверный ум заставит меня подумать, что это результат недоброжелательности некоторых из здесь присутствующих. Скажу больше. Если моего сына убьет молнией, я обвиню в этом некоторых из вас. Если его самолет упадет в море, корабль окажется на дне океана, если он схватит смертельную лихорадку или его автомобиль столкнется с поездом, мой суеверный мозг обвинит в этом некоторых из вас. Господа, это недоброжелательство, или, если вам будет угодно – невезение, я простить не смогу никогда". Так вот, господин Такашима. Если со мной или с моими людьми что-нибудь случится - не важно что, будет это пуля или отскочивший от колес машины камень - и ваша империя тот час разлетится в пыль. Вы слышали когда-нибудь о "Катюше"? Говорят, вторую мировую помогла выиграть. Так у нее есть сестричка - по-мощнее да по-современней. И я с радостью вас с ней познакомлю. Дайте только знать. - Ты... - Я не буду ждать дольше. Выбор за вами - ваш телефон или мой. Рокеру бросает грубое ругательство в сторону женщины и хватает со стола свой сотовый. - Марко! Впусти их! Огонь не открывать, не препятствовать обыску! Пусть забирают, что хотят, и катятся ко всем чертям! Телефон летит на пол, разбиваясь о мрамор со звонким треском. - Я найду на тебя управу, сукина дочь... найду! - Буду ждать с нетерпением, - мурлычет женщина, прищурившись. А после вновь поворачивается к остальным. - Что ж, я сказала все, что хотела. И перед уходом с удовольствием отвечу на ваши вопросы. Господа? Дамы. - У меня вопросов нет, - улыбается Мама озорно, обмахиваясь веером. Кажется, ее изрядно повеселила сегодняшняя встреча. - Последние события, действительно, доставили мне много хлопот... Моя территория сильно пострадала, так что я рада, что все разрешилось. Теперь я могу спокойно отстраивать свои рестораны. Вы уж простите меня, господин Такашима. Но я больше не могу жить на пороховой бочке. Ко всему прочему, наш клан сравнительно мал и довольно беспомощен по сравнению с вашим... нам не помешают союзники. - Правительственные шавки! - с отвращением выплевывает кумите. - Как ни назови - их цели от этого не изменятся. И они меня устраивают. Жить спокойнее. - У меня тоже вопросов нет! - широко улыбается Кай, демонстрируя нам ямочки на загорелых щеках. - У меня здесь нет ни друзей, ни врагов. Каждый сам за себя, а я так вообще - отдельная тема. Пока меня не трогают, я не вмешиваюсь. Ко мне ведь нет претензий? - спрашивает торговец у Киры, и та тихо усмехается в ответ. - Нет. Никаких. - Ну, вот и славно! - У меня та же политика. Госпожа Волкова обещала не лезть в мои дела, так что и возмущаться мне не на что. Кроме того, как верно заметила майор, именно Юг делает первый шаг на пути к очередному конфликту. И именно мы, Север, попадаем под его удар. Мне надоело быть мишенью. Я хочу свободно передвигаться по родной столице, не опасаясь за свою жизнь и жизни моих людей. Мы не смогли решить эти вопросы самостоятельно, поэтому будет разумно доверить их "Берсерку". Со стороны лучше видно, как ни крути. Рокеру не поддержал никто. Понимая это, старик лишь сильнее беснуется. На его лбу вздувается синяя вена, а глаза вот-вот вылезут из орбит. Жалкое зрелище, но я согласен с Юу. По всей видимости, Кира не настроена против нас. Значит, и брызгать слюной смысла нет. Но даже если бы "Берсерк" точил зуб на Север... что мы можем сделать против армии, в распоряжении которой находится тяжелая артиллерия? Все равно что идти на слона с сачком в руках. Кажется, Императору и правда осточертело терпеть наши разборки. Найм зарубежных солдат... это серьезно и довольно дорого. Удовольствие не каждому по карману. Да и риски велики. Но зато теперь на улицах Токио должен воцарится порядок. Уже неплохо. - Задумали стереть нас с лица земли? - Ну, что вы! Мы же не хватаемся за пушки! - усмехается Аой, покачав сигаретой в своей руке. - Мы просто не вмешиваемся. Как и прежде. - Довольно. Я ухожу. - Ах, постойте! - словно что-то вспомнив, кивает Кира. - Чуть не забыла. Она щелкает пальцами, и дверь в зал совещаний вновь распахивается. В комнату входит еще один солдат, ведя перед собой закованного в наручники... Сэта. Мужчина подводит пленника прямо к Рокеру и толкает его вниз, заставив упасть на колени перед господином. Голова киллера была обмотана бинтами, скрывшими глаза. Вернее, их отсутствие. Значит, Тэтсуя бросил его... сбежал один? Вот так просто? Я думал, они напарники. - Кажется, это ваше. Тяжело дыша, Сэт не поднимает головы, так и оставшись сидеть на коленях перед кумите. И я понимаю, почему Кира отдала Югу плененного ею врага - Рокеру назначит нарушителю более "суровое" наказание, чем то, которое он заслуживает под стражей полиции. - Ко всему прочему, мы не решили наши вопросы, - напоминает Аой, и Рокеру, доведенный до предела, вырывает из кармана пиджака чековую книжку. Он выдергивает из нее два листа, размашисто расписывается на них и бросает на стол. - Сумму впишите сами! - А как же мои люди? Кто возместит мне потерю специалистов? - Забирайте. Рокеру, сплюнув, широким шагом выходит из зала, оставив позади застывших в ужасе наемников, перешедших под начало Севера. Двенадцать крепких парней с трудом сдерживают себя, чтобы не броситься прочь. Ватару же, ошеломленный произошедшими здесь событиями, только и успевает, что поднять Сэта на ноги и вывести его из зала следом за кумите. - Вот ведь, какой нервный! - хихикает Кай, поднимаясь со своего места. - Ну, раз мы закончили, я тоже откланяюсь! Столько дел, столько дел... ах, какой я занятой! Сам себе поражаюсь! - Но разве не здорово? - Мама протягивает ему руку, и Ютака, вежливо поклонившись, помогает женщине встать с кресла. - Когда есть работа. - Непременно, госпожа! А что насчет вас, Широяма-сан? - Раз наш виновник сбежал, то и мне тут делать больше нечего, - Аой забирает чеки и передает один из них Маме. Та благодарно кивает. - А вы... товарищ майор? - О, какое интересное слово вы вспомнили, - улыбается Кира, поднимаясь с кресла, и солдаты за ее спиной тут же вытягиваются, расступаясь в стороны и тем самым образуя коридор к выходу из зала. Вот она - дисциплина. Безупречно сработано. - Сегодня у нас тяжелый день. Мои люди сейчас переворачивают Юг вверх дном. К вечеру на моем столе скопится чертова гора отчетов с мест обыска. Рутина... ненавижу бумажную работу. - Понимаю, - улыбается Юу, склонив голову к плечу. - Сам каждый месяц занимаюсь сбором и проверкой макулатуры. Довольно утомительное занятие. - Жаль, нельзя скинуть это на кого-нибудь другого. - И правда. Позволите? Аой предлагает Кире проводить ее, и она соглашается, ведя себя как ни в чем не бывало. Оба выходят из зала первыми. - Русская сучка, - шипит Рейта позади меня, буравя женщину враждебным взглядом. - Недаром у меня было плохое предчувствие. И откуда у нее такая информация? Она же знает каждую мелочь... это просто нереально. - Почему же? Если они проводили расследования по горячим следам, собрать информацию не так уж и сложно. Везде были камеры наблюдения... к тому же, с ней наверняка работают специалисты в области расследований. Сузуки скалится на меня, и я решаю промолчать. Да и говорить здесь не безопасно. Будет лучше отложить разговор до возвращения в особняк. А еще лучше - затащить туда и Киру тоже.