И снова здравствуйте, мои дорогие друзья! Прежде всего хочу поблагодарить моих преданных читателей за ожидание и терпение. Я очень рад, что вы все еще со мной и все также больны Стрелком, как и я. За время моего отсутствия произошло много вещей: я сходил на парад, посмотрел Мстителей, Люцифера, Готэм, успел упасть в обморок, обойти врачей, вылечить собак - за что отдельная и бесконечная благодарность моим друзьям, поддержавшим меня морально и материально - убить пятерых клещей, написать фанфик по Бэтмену (мечта нескольких лет), обнаружить блох в шерсти любимых псинок и даже застать на небе столбы черного дыма из-за пожара крупного автосалона в моем городе. В общем, не скучал, а заодно продумывал дальнейший сюжет Стрелка и делал заметки по новым главам. Новая арка начинается с затишья, но события, что будут развиваться дальше, волнуют мое воображение, и я искренне надеюсь, что они придутся вам по вкусу! Впереди еще много ярких сцен, поэтому поддержите меня, пожалуйста! И не забывайте оставлять комментарии, ведь они очень важны для меня! Я очень соскучился по вам, поэтому планирую погрязнуть в работе над фанфиком, пока есть время и порох в пороховницах, так что давайте насладимся этой встречей сполна и порадуемся весенним денькам вместе! Всем приятного прочтения и спасибо за внимание!
Искренне ваш, М.К.Б. P.S. Как и всегда, представленная в первой главе песня определяет настроение всей арки. Обязательно послушайте ее и добавьте в свои плей-листы!
Пока философия, держащая одну расу выше, А другую ниже, Окончательно и бесповоротно Не дискредитируется и не сгинет - Это Война на Востоке, Война на Западе, Война на Севере, Война на Юге. ...И до тех пор, пока не перестанет существовать Разделение граждан на первый и второй класс во всех странах, Готовьтесь! И пока цвет кожи не станет значить не больше, чем цвет глаз, Мы говорим: "Война!" И эта война на Востоке, Война на Западе, Война на Севере, Война на Юге, Везде Война. Ох, везде Война!
Grandson - War
- Эта женщина опасна. Рейта отклоняется бедром на спинку дивана, скрестив руки на груди. Взгляд его серьезен как никогда, отчего кажется стеклянным, даже искусственным. Он красноречиво говорит о бушующем шторме в груди наемника, и я согласен с ним. - Она слишком много знает, - кивает Руки, сидящий на диване перед любовником. Кира со своим сопровождением уже покинула особняк, и мужчины переместились в личный кабинет Аоя, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. - И даже обстоятельства смерти моих родителей. А мы ведь так тщательно замели следы моего участия в этой операции! Не оставили ни единой зацепки полиции. Тогда как? - Наверняка, "Берсерк" следил за нами все эти годы. За каждым из нас. Денно и нощно, без права на отдых. Уверен, его шпионы повсюду, приставлены к нам, словно няньки, - Кай морщится, однако не испытывает того же праведного гнева, что кипит в венах Сузуки. Кажется, он давно смирился с положением, решив не тратить нервы на неподвластные ему вещи. - Возможно, среди северных волков есть пара-тройка военных под прикрытием. А это значит, среди моих парней - тоже. Но вычислить их невозможно. Не в этом случае. Начнем трясти - нарвемся на неприятности. К тому же, нет никаких гарантий, что, отыскав крысу, мы не обзаведемся новой. Пустая трата времени. - Мы не можем оставить это без внимания! - Акира отталкивается от дивана и подходит к столу кумите, за которым и восседал Широяма, поставив локти на столешницу и подперев скрещенными пальцами подбородок. Отец прибывал в раздумьях, хмуро смотря на свое отражение в черной зеркальной поверхности стола. - Ты слышишь, Аой? - Слышу. Остынь для начала, - спокойно отвечает Юу, подняв на наемника усталый взгляд. - Кай прав. Невозможно найти шпиона в своем окружении, если он профессионал. А если начнем проверять всех и каждого и подвергать допросу - посеем смуту в своих же рядах. Да и если люди узнают о существовании крысы, встанет вопрос о моей компетентности, как кумите, который не в состоянии вычислить чужого. Здесь нужно действовать тонко и аккуратно. И даже так шансов практически нет. Если рядом со мной уже семь лет ошивается стукач... Впрочем, неважно. - Неважно? - ошеломленно переспрашивает Сузуки, уставившись на Аоя широко распахнутыми глазами. - Именно, - подтверждает Юу, откидываясь на спинку кресла, у которого я и стою. - Мы допустили утечку информации, это верно. Но "Берсерк" - нет. - Что ты хочешь сказать? - У "Берсерка" есть неоспоримый компромат на каждого из нас. И не только - Южные псы и Нейтралка тоже под прицелом. Однако Кира не позволяет этим сведениям выйти за рамки своей организации. Даже больше - она прикрывает нас, не разглашая подробностей того или иного инцидента, умалчивая, а иногда откровенно искажая факты. Ты ведь был на собрании кланов. Волкова предоставила главам результаты расследования каждого заведенного на мафию дела, получившего огласку и затронувшего мирное население Токио, однако не сказала и половину правды о том, что произошло на самом деле. Она солгала намеренно, выгородив нас перед Рокеру, тем самым обвинив во всем один лишь Юг. - Это было сделано намерено, - Рейта выпрямляется, оскалившись. - Волковой было нужно загнать старика в тупик, и потому она исказила факты. Свесила наши грехи на южных псов, как это сделали мы, подставив Такашиму и его людей. Только и всего. - Это тоже, но... есть что-то еще, - Аой сдвигает брови вместе и тянется за пачкой сигарет на столе. - Мы нужны ей. По какой-то причине, мы нужны ей, иначе она бы выдала нас с потрохами и заставила ввязаться в войну. Ей это было бы на руку - раскрыть все карты, тем самым натравив нас с Рокеру друг на друга, а когда бы мы столкнулись в сражении, она могла просто уничтожить нас всех разом, не обременяя себя нашей защитой. Кстати, договор о ненападении это только доказывает. Если бы Кира хотела разгласить имеющуюся у нее информацию, она бы не стала заключать с нами мир и соглашаться на защиту клана. Слишком затратно для военных. Они все - педанты до мозга костей, и лишнюю работу просто так не делают. К тому же, мы имеем дело с военными наемниками, а не с армией под железным руководством правительства. "Берсерк" - сборище свободных киллеров, они больше не связаны со своими странами клятвами верности и присягой. Они работают на себя, заключая контракты, как и их новый "подчиненный" - Акияма. А такие люди намного опасней простых вояк. Я ведь уже говорил вам, что "Берсерк" - это не военная полиция, за которой они прячутся, это новый мафиозный клан, образованный с подачи самого Императора. У таких людей нет чувства долга перед родиной и соотечественниками. Они воют ради себя и для себя. Нам нужно учитывать это и быть еще внимательней и осторожней в общении с ними. Такие люди непредсказуемы и жестоки, не идут на сделки. Кира не шутила, когда говорила, что и глазом не моргнет, сравняв нас с землей, если мы вмешаемся в ее дела. Она действительно это сделает. Именно по этой причине я и отдал ей Триаду. Как Отец Северного клана я обязан защитить и сохранить свою семью. На мне лежит ответственность за жизни моих людей. Мы киллеры, это верно, однако именно я отвечаю за судьбы и благополучие примкнувших ко мне людей. Они доверились мне и пошли за мной, я не могу предать их лишь потому, что не хочу связываться с "Берсерком". Подобные прихоти мне недоступны, чужие жизни не игрушки. Другого выхода не было. Акира молча отводит взгляд от кумите, соглашаясь с его словами. Да, мы мафия, как и сказал Аой, но это еще не значит, что мы можем распоряжаться чужими судьбами, как чем-то незначительным и недостойным внимания. Широяма действительно заботится о своем клане, и потому попал в ловушку Волковой, ловко расставленной ей по причине грозящей Токио войны. Кира знала, что делает, поставив нас в тупик. "Война или защита" - естественно, Юу выбрал второй вариант. О первом и речи быть не могло. Глупо отправляться на поле боя, если силы не равны и ты заранее знаешь о своем проигрыше. Нам не оставили другого выхода. Ни единой лазейки. - Однако, из-за того, что в ее руках есть подобная информация, она может с легкостью шантажировать нас, - вновь подает голос хирург, грея в ладони чашку с зеленым чаем. - И мы будем вынуждены плясать под ее дудку, как это и сделал сегодня Ютака. Просто, чтобы выжить. Торговец мрачно хмыкает на замечание Матсумото. Действительно, Кира вынудила его сотрудничать с "Берсерком", намекнув торговцу о том, что знает о его двойной жизни внутри обоих кланов. Подобная осведомленность может иметь тяжелые последствия. Волкова связала нас по рукам и ногам. Наши тайны в ее руках, и в любой момент они могут обернуться против нас, подставив всех под удар. "Берсерку" не составит труда отправить Руки на эшафот, раскрыв подробности его "встречи с родителями", да каждого из нас, предоставив доказательства Его Величеству и получив разрешение действовать против нарушителей. Еще одна проблема на наши головы. - Что будем делать, Аой? - вновь спрашивает Рейта, искривив губы в агрессии. - Мне похрен, что у нее есть на меня, но дергать тебя за ниточки и ставить жизнь Нори под угрозу я не позволю. Нас не замечают, потому что всем известно, что мы не трогаем гражданских. Но родители Руки и тот взрыв у тату-салона... Если она посмеет хоть мельком обмолвиться об этом... - Замолчи, - бросает резко Юу, встретившись с Акирой взглядом, в котором медленно закипал гнев. - Ты и так успел отличиться на сегодняшнем собрании. Как и сказала Кира, люди кумите - это его лицо. Поэтому впредь, будь добр, не роняй его в грязь. Потому что иначе полетит не твоя голова, а моя, чертов сукин сын. А если моя голова полетит... Север рухнет следом. Ты меня понял? Акира скалится, но все же неохотно кивает в ответ, и Юу, вздохнув, продолжает. - Я понимаю, что ты чувствуешь. Ведь под удар попадаем не только мы с тобой, но и твой возлюбленный, и ваши дети. Однако, я не думаю, что Волкова настолько подлый и коварный человек, чтобы избавиться от нас подобным образом. Все-таки, она военная, хоть и наемница, и такие слова, как "честь и достоинство", не чужды ей. Военные, пусть и опасны, но гордостью не обделены, по крайней мере, я увидел это во время нашей последней встречи. Но если я ошибся, я клянусь тебе своим именем - я защищу и Матсумото, и ваших детей, даже если расплатой за этой станет моя собственная жизнь. Ты ведь и сам это знаешь. - Знаю. Но мне все равно это не нравится! У кого-то есть такая опасная информация... я не могу с этим смириться! Акира отворачивается, и тем самым наталкивается взглядом на своего любовника. Таканори мягко улыбается ему, будто пытаясь успокоить бурлящее в мужчине возмущение и гнев, и Рейта шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы. - Я понимаю. Но не могу исправить тот факт, что "Берсерк" в курсе наших дел, - вздыхает Юу, прикрывая глаза. - И так же не могу заставить его замолчать навечно. У нас просто нет средств и ресурсов на войну с этой организацией. Все, что мы можем - сотрудничать с ними. Возможно, только это им от нас и нужно. Поэтому не будем бросаться в самое пекло очертя голову. Посмотрим, что будет дальше. Вполне возможно, что солдаты, вроде них, не задержатся в столице надолго. Разгребут дерьмо за Рокеру - и исчезнут из поля зрения в поисках новых "приключений". Такие не часто оседают на одном месте. Им интересней вести боевые действия на поле сражения, нежели вести бизнес и жить обычной скучной жизнью. Застрявшие в вечной войне бойцы... если они не воюют, они и не живут. Поэтому не будем выдвигать ложных предположений на счет "Берсерка" и подождем. На данный момент это все, что мы можем сделать. - А что насчет Акиямы? - спрашивает Кай, сложив ноги на журнальный столик в окружении диванов. - Это сукин сын теперь работает на Волкову. А если он изначально был шпионом? Или присоединился к "Берсерку" сразу после его появления в столице? - Не думаю, что он был крысой, - качает головой Юу. - Да и сейчас вряд ли ей станет. Пусть он и не входил в состав Юга, но так просто сливать Волковой информацию о делах клана не будет. В медицине это называется "врачебной этикой", ведь так, Руки? - Согласен, - кивает хирург. - Тэтсуя тот еще подонок, но он точно не предатель. И Кира это тоже понимает, а потому даже не станет спрашивать его о Рокеру и клане. Да ей это и не нужно, у Берсерка достаточно информации, необходимой для уничтожения Южной семьи. Что касается Акиямы - он всегда был сам себе на уме. И никогда не боялся показать своих истинных чувств и отношения к той или иной ситуации. Вопреки своему характеру и нездоровым увлечениям, он до отвращения честен. Это подкупает и одновременно отталкивает. Даже не знаю, как на самом деле отношусь к нему. Составить его психологический портрет практически невозможно, поэтому я понятия не имею, что можно ожидать от него в следующий раз. Это самый непредсказуемый и не поддающийся пониманию человек на моей памяти. Но пока он на коротком поводке у Волковой - меня не волнует его участие в наших делах. Псина - она и есть псина. Аой кивает, и я уже думаю поднять вопрос о его поведении с Тэтсуей и недавнем разговоре наедине, как замечаю вселенскую усталость на лице Юу. Понимание приходит мгновенно, и я тут же разворачиваю кресло кумите к себе за дутую спинку. Широяма на миг теряется, удивленно подняв брови, но я лишь молча распахиваю полы его рубашки в стороны, предварительно расстегнув пуговицы, и отклеиваю держащий марлевый тампон лейкопластырь с его кожи под ключицей. - Достаточно на сегодня, - строго говорю я присутствующим в кабинете мужчинам. - Он устал. Вечер был долгим, и ему нужно отдохнуть. Руки-сан, я попрошу вас сменить бинты. Мы пойдем в спальню. - С каких пор ты указываешь мне... - На тебе лица нет. Рана болит, и я вижу это, как бы ты ни пытался скрыть свое состояние. Не спорь и поднимайся. Тебе нужно прилечь. Остальное оставим на завтра. Аой открывает рот в неверии происходящего, но остальные киллеры молчат, одаривая кумите невозмутимыми взглядами. - Рейта. - Что? Он прав, - пожимает плечами наемник. - Не вижу повода препятствовать. Даже наоборот - помогу затолкать тебя в кровать. И привяжу к ней, если потребуется. Сам же сказал: ты кумите, и несешь ответственность за свой клан. А это значит, что твое здоровье превыше всего. Вот и шагай в кроватку, пока я не решил вопрос менее цивилизованным способом. Нори. - Уже иду за аптечкой, - кивает хирург, поднимаясь на ноги. - Тебе тоже пора. Уложи детей спать, служанки уже не справляются с этой задачей - у Насти твой характер. Она рыдала весь вечер, потеряв тебя из виду. Рейта ворчит под нос что-то нецензурное, но все же направляется к дверям. Ютака остается в кабинете, вынуждающе глядя на кумите, которого я заставляю подняться с кресла, тем самым словно поторапливая друга отправиться в кровать. Аой бросает на меня мрачный взгляд, скрипнув зубами, однако быстро сдается, вновь вздохнув. Кажется, он устал больше, чем я думаю. - Хорошо. Но не думай, что я спущу тебе это с рук. - Скажу даже больше: я на это надеюсь. Но для начала, дай ране затянуться.***
Со дня встречи с "Берсерком" в Кровавом доме прошла уже неделя. Атмосфера в кланах была напряженной. Южная семья подверглась нападкам военной полиции, операция по поиску и уничтожению подпольных лабораторий по изготовлению наркотиков шла полным ходом. Кира Волкова нанесла новый удар незамедлительно, не дав Рокеру и шанса на передышку. Об этом мы знали благодаря Маре, наемнику Криса, спасенному Аоем после последнего собрания кланов. Киллер, поддерживая связь с оставшимися в замке соратниками, отчитывался Клэптону о каждом изменении и шаге старика, возмущению которого не было предела. Такашима пребывал в настоящей ярости. Его поведение отталкивало все больше преданных ему киллеров, и те, наблюдая за стремительным крахом Южной империи, стали задумываться о том, насколько сильна их вера в своего предводителя и стоит ли она предложенных жертв. Южные наемники так же прознали о том, что Рокеру безжалостно отдал кумите Нового Севера сопровождающих его на собрании людей, и это вызвало новую волну негодования в рядах якудза. Многие из них погрязли в сомнениях, а можно ли доверять клан Такашиме Рокеру и впредь? Никто из наемников не был уверен, что станет с семьей и ее последователями, если кумите окончательно потеряет рассудок, и потому люди стали задаваться вопросом о смене Главы клана. Пока робко, за спинами ярых противников переворота, но все же. Нерушимая сила, прежде носящая имя Такашимы, пошатнулась, и мне казалось, что я слышу скрежет ее распада, даже находясь далеко от границ Юга. Впрочем, ничего, кроме торжества справедливости, по отношению к "дорогому дяде", я не ощущал, а потому не поддавался общему беспокойству, оставив его для тех, кто попал под "огонь" "Берсерка". Единственное, что меня волновало - война, о которой так красноречиво говорила Кира в нашу последнюю встречу, а вернее, возможность ее возникновения. И хотя северные волки были уверены в том, что при расколе Южного клана война невозможна, так как киллеры Рокеру стали сомневаться в верности принятых решений нынешним кумите, я продолжал думать о том, что станет с этим несчастным городом в случае объявления на его просторах военного положения. Я не представлял масштабов трагедии, что могла развернуться перед нами со дня на день, и это пугало мое воображение, ярко рисующее мне картину пепелища, в который мог превратиться Токио, как исход этой страшной ситуации. И отношение к ней Севера и Нейтралки, довольно спокойное и оптимистичное, нисколько не утешало. "Однажды этот город потонет в реках крови из-за тебя". Аой часто говорил мне эти слова, но я никогда им по-настоящему не верил. Не воспринимал всерьез. Но теперь я в полной мере осознал их, прекрасно понимая, что все происходящее с нами здесь и сейчас, стало реальным из-за моего существования. Рокеру был нужен я, и именно это стало толчком к его разрушительным действиям, которые в итоге обратились против него самого и поставили Токио под угрозу войны. Я винил себя во всем этом дерьме, но Дай, наконец-то взявшись за меня всерьез, упорно убеждал меня в обратном. "Ты не виноват в том, где и кем был рожден. И не несешь ответственности за происходящее. Ты не сделал ничего плохого, появившись на свет в семье Такашима, и не должен взваливать на свои плечи ее бремя. А тем более - отвечать за чужие ошибки, невольно став их причиной. Поэтому выбрось из головы эти глупые мысли и сосредоточься на своей задаче". Дай говорил убедительно, и все же... Это был я. Я спровоцировал появление в столице "Берсерка". Я начал эту заваруху, выкрав Сакамото Такаши из борделя Клэптона и заставив последнего пойти на отчаянные меры. Я спланировал операцию по поимке Сенпая, взорвав собственный автомобиль у тату-салона. Я заставил последователей Криса пойти на крайние меры и напасть на Одайба. И именно этот инцидент вынудил Рокеру выпустить Акияму Тэтсую на свободу, тем самым усугубив ситуацию. Все началось с меня, и теперь... Токио на грани войны. Если бы я только отказался от мести Крису и оставил идею о похищении Такаши, если бы я увидел письмо отца, зачитанное на собрании, раньше, на несколько месяцев, если бы я, найдя записку в катане отца, которую забрал из отчего дома вместе с Рейтой, где он просил меня не винить никого в их смерти, оставил идею наказать дядю за его преступление... все могло быть иначе. И даже моя жизнь могла быть другой. Я мог бы простить Аоя. Остаться северным волком. Начать все заново... но теперь пути назад нет. И это я стал отправной точкой. Я нарушил баланс и спровоцировал все эти события. Это была моя инициатива и мои решения. И теперь из-за этих решений все находятся в опасности. Даже Юу... Это рвет меня изнутри. Я запутался, потерялся в этом беспорядке. Я даже не могу понять, когда сделал первую ошибку, приведшую меня к сегодняшнему положению дел. Тогда, когда принял решение отомстить Крису? Вступил под начало Аоя и дал ему клятву верности? Или же когда решился залезть на крышу Северного особняка с винтовкой в руках? "На всякое действие есть противодействие". Так говорил мне отец. Что бы ты ни делал - все имеет последствия. И я столкнулся с ними лицом к лицу, в полной мере осознав эту истину. Я запустил цепную реакцию. Я принимал решения. И только я несу за них ответственность. И раз ничего нельзя исправить, вернуть на свои места... мне придется двигаться дальше, неся это бремя на своих плечах. Идти вперед, отбросив сострадание и чувство вины. До самого конца. Все глубже во тьму, без колебаний. А иначе все будет зря. Мои труды и старания обратятся в прах, обесценятся. Станут пустым звуком. И я сам стану пустышкой, погрязнув в чувстве вины и отказавшись от своих целей. Теперь поздно идти на попятную. Теперь я могу только согласиться со своими ошибками и преступлениями и, перестав терзаться совестью, продолжить этот кровавый путь. Если я буду страдать, погрязнув в вине за свои деяния... все, кто погибли за меня и мои глупые стремления, тоже обесценятся. Я превращу их в ничто, и их смерть станет напрасной и бессмысленной. А это еще хуже. Ради чего погибли эти люди? Ради того, чтобы я сломался? Просто так? Я отнял у них будущее и теперь растопчу их судьбы в своей меланхолии? Нет, я не могу этого допустить. Это слишком жестоко. Я просто не могу сдаться сейчас. У меня нет на это права. Я должен научиться жить с этим, как бы тяжело это ни было. Это мое наказание за содеянное. И я буду отбывать его до конца своих дней. Преследуя свои цели, я променял чужие жизни на собственную выгоду, и это будет мучить меня всю оставшуюся жизнь. Но я готов. Я обязательно... - Эй, ты! Пинок под ребра заставляет меня рухнуть на ступеньки парадного крыльца, на которых я и сидел, раздумывая над произошедшим. Боль прошила грудную клетку насквозь, вырвав злобное шипение изо рта, и я поднимаю взгляд на стоящего надо мной Рейту. Именно он стал тем, кто пнул меня, и теперь киллер разглядывал меня сверху вниз скептическим взглядом, сложив руки на груди. - Какого... - Хватит винить себя во всех смертных грехах! Не ты один виноват в произошедшем. Тоже мне, пуп земли нашелся! Думаешь, планета только вокруг тебя вертится? Да черта с два! Не льсти себе, принцесса! Не дорос ещё до того, чтобы так запросто менять судьбу целой столицы! Главную роль сыграл не ты, так что хватит сопли жевать! Поднимайся и за дело! Щенок самодовольный! Выплескивая на меня поток брани, Акира при этом гневно топтал меня ногой, из которой чуть больше недели назад Руки изъял обломок деревянного столика. Подошва кроссовка опускалась на мою спину и плечи, оставляя пыльные отпечатки на одежде и синяки - на теле. Она целилась в голову тоже, из-за чего мне пришлось закрыть ее руками. Рейта же продолжал топтаться по мне, словно пытаясь раздавить таракана, невесть как попавшего на кухню. - Развернул тут трагедию... Сопля зеленая. Не присваивай себе чужие достижения! Напыщенный кретин с раздутым самомнением! Жалкая букашка, возомнившая себя вершителем судеб! - Я понял, понял, Рейта! Хватит! У тебя швы разойдутся! - Так ты еще и решил, что вправе обо мне беспокоиться?! А не слишком ли много ты на себя берешь, киллер недоделанный?! Я из тебя быстро эту дурь выбью! Страдалец ты наш! - Хорошо, я все понял! Прекрати, Рейта! Сузуки фыркает и наступает на мою спину, принявшись изо всех сил давить ступней между лопаток. Я слышу, как скрипят мои ребра, но даже так... я не вижу той ненависти в глазах киллера, которая жила в нем совсем недавно по отношению ко мне. Акира будто успокаивался. Принимал меня заново, простив мне все мои косяки. Он больше не нападал на меня, не плевался ядом. Правда, добрее он тоже не стал, но, по крайней мере, не пытался разорвать меня на мелкие кусочки в очередном споре. Я медленно входил в его круг доверия, и это поражало меня. Что-то изменилось... да, в Рейте тоже. И не только в нем. Все изменились. Так или иначе. Всего за неделю, и я не мог понять, как именно и почему. Это настораживало, вводило в ступор, заставляло теряться. Изменились не только люди, но и сама атмосфера Кровавого дома, даже воздух, казалось, стал другим? Или это просто весна? Нет. В этих изменениях точно виновато не время года! Но почему же все вокруг кажется таким незнакомым? И даже... Аой. - Хватит валяться без дела! Ноги в руки - и к монаху! Время приобщаться к прекрасному, навозный жук! - Иду-иду! Отпусти меня уже! Рейта снова фыркает и убирает ногу, позволяя мне подняться на ноги. Я бросаю на наемника злобный взгляд, но покорно иду во внутренний двор, на очередной сеанс медитации, смысла которой не вижу до сих пор. Мысли все еще тревожно витают вокруг обитателей особняка и их изменениях. Взять хотя бы Клэптона. С одного взгляда на него можно понять, как разительно он отличается от того, кем был вынужден стать после подрыва "Рюдзин". Его глаза все так же полны яда, и все же сияют некой уверенностью, непонятно как и когда приобретенной. Намерения его вновь тверды и непоколебимы, словно он вернул свой стержень, решился идти напролом, несмотря ни на что. Это восхищает меня и пугает одновременно. Крис ожил, встряхнулся ото сна, а это тревожный знак. Надо держать ухо востро. Сакурай и Татсуро. Особых изменений нет, однако и тот, и другой стали более вдумчивыми и серьезными. Я частенько вижу их вдвоем, тихо переговаривающихся друг с другом в уединенном месте. Атсуши быстро встал на ноги после нападения на них Тэтсуи, и в его глаза просочилась странная подозрительность, причины которой были мне неизвестны. Ренар его в этом поддерживал, понимающе кивая всякий раз, когда Охотник решал побеседовать с ним без свидетелей. Создавалось впечатление, будто у них появилась страшная тайна, которую им непременно нужно унести с собой в могилу. Я решил, что поговорю с парнями позже, как только представится возможность. Кай и Мана. На мой взгляд самые большие изменения в Северной семье произошли именно с ними. По большей части потому, что Ютака нашел способ выводить солдата из "боевого режима", что несомненно имело серьезные последствия. Стервятник полностью сосредоточился на своем любовнике, когда как сам Мана менялся с каждым днем все заметнее. На обычно недвижном лице солдата стали мелькать короткие, едва уловимые эмоции, которые настигали мужчину в самых неожиданных для нас ситуациях. Черные глаза то оживали, то снова стекленели, и это выглядело жутко. Киллер вновь и вновь опирался на плечо Ютаки, силясь справиться с очередной "эмоциональной атакой", и торговец сразу же бросал все свои дела, чтобы помочь любовнику пережить критический момент. Но даже так, я был рад видеть, что Мана идет на поправку, если можно так выразиться. Что касается Руки... он стал еще более странным, нежели обычно. Хотя, казалось, куда уж больше? А самое странное было в том, что... за все это время он ни разу не притронулся к пленникам в камерах под особняком. Словно и вовсе забыл о них, когда как обычно рвался "поиграть" с новыми "живыми игрушками", щедро подаренными ему Аоем. Так же сбивала с толка его стремительно развившаяся гиперопека над Рейтой. Подвергнувшийся ее проявлениям наемник злился, срывался, но это нисколько не остужало пыл хирурга. Матсумото с маниакальным и нездоровым блеском в глазах носился с киллером, как с ребенком, но это не выглядело мило. Наоборот, казалось, будто хирург свихнулся на нервной почве, его зрачки то и дело нервно дергались по сторонам, губы подрагивали, а движения тела стали резкими и внезапными, будто нервный тик. Сузуки, вопреки моим ожиданиям, не беспокоился за хирурга, лишь пару раз одернул его, когда тот слишком уж увлекался, и продолжал терпеть излишнее внимание к своей персоне. Я негодовал, ведь было видно невооруженным глазом, что с Матсумото что-то не так, и это что-то выглядит довольно серьезно. Но, может, Сузуки знал больше, чем я думал, и оттого не подвергался панике? Впрочем, это не мое дело. Ведь больше всего меня беспокоили не эти двое, а Аой. Аой... не знаю, что происходит с ним. После встречи с Волковой он будто ушел в себя. Нет. Виновата не Кира. Акияма Тэтсуя. Да, после того разговора с Дьяволом, Юу разительно изменился. Перед глазами до сих пор стоит эта сцена: мой любовник и склонившийся к нему Тэтсуя, держащий ладонь на груди кумите, прощупывая удары горячего сердца. Я не слышал, что шептал Дьявол на ухо моему возлюбленному, но именно эти слова и заставили Аоя поменяться. Всю эту неделю Юу был подозрительно задумчив и молчалив. Часами сидел в своем кабинете, в полной тишине, смотрел в одну точку и рассуждал о чем-то, нахмурив брови. Иногда тихо чертыхался, тер глаза ладонью, словно пытаясь вынырнуть из своих дум, иногда апатично смотрел в окно, иногда взволнованно перебирал пальцами по столу, словно пытаясь решиться на что-то невообразимое, иногда смиренно упирался лбом в скрещенные руки и тяжело вздыхал. А стоило войти и окликнуть его, как он улыбался мне, как ни в чем не бывало, продолжая вести себя, как обычно. Но я видел, что это маска. Аой просто не хотел, чтобы я... чтобы я что? Волновался за него? Или подозревал что-то нехорошее? Или же он просто не хотел попадать под расспросы? Лгать мне, искать способы увильнуть от темы? Я понимал, что это неспроста, и потому не пытался выудить из него ответы. И Юу, видя это, благодарно кивал мне всякий раз, когда я закрывал глаза на его состояние и уводил разговор подальше от его добровольного самоистязания. Знаю, рано или поздно он расскажет мне причину... может, когда найдет выход из ситуации, в которой оказался, ответы на собственные вопросы (или же вопросы Тэтсуи?), и, разобравшись в себе, просто выскажется. Но пока мне остается только ждать, делая вид, что я ничего не замечаю. В конце концов, Юу не проводил наедине с собой сутками напролет. Он продолжал общаться с друзьями и... посещать мои сеансы медитации. Да, именно. Аой был на каждом из них, сидел со мной и Даем за одним столом и слушал мантры, которые читал Андо. Он даже помогал ему, словно подсказывая слова. Редко напоминая о чем-то в перерывах между чтением, ненавязчиво и тихо. И его голос помогал мне намного лучше монотонного голоса Дая, позволяя погрузиться в медитацию с головой. Эти моменты мне особенно нравились. Я находил в них отдушину, успокаиваясь и смиряя свой бунтарский дух, который так часто мешал мне на поле боя. Вот и сегодня, зайдя в студию звукозаписи, в которой обосновался монах, я вновь застаю обоих мужчин за беседой. - Господин Такашима. Прошу вас. - Я ведь просил: просто Уруха, - вновь улыбаюсь я Даю, пригласившему меня присесть за столик. - Пытаетесь убежать от самого себя? - Андо ставит передо мной чашку ароматного чая, понимающе заглядывая в глаза. - Это не поможет. Ваше родство с господином Рокеру никуда не исчезнет, какое бы имя вы ни носили. Вы должны принять этот факт и смириться с ним. Научиться видеть в себе только себя, а не отголоски чужих людей. Вы с господином Такашимой родственники, все верно, но вы разные люди. Самостоятельные и отдельные друг от друга личности. Не стоит заострять внимание на крови и ДНК, связывающие вас семейными узами. Это лишь усугубит положение. Носите свое имя гордо, с высоко поднятой головой. Ибо не оно определяет вас, а ваши поступки и мысли. Кем быть и кем стать - решать только вам. И никакие гены этого не изменят. - Легко сказать, - вздыхаю я, бросая взгляд на Юу, улыбающегося мне из-за края поднесенной к лицу чашки. - Но сложно воплотить в жизнь. - У тебя получится, стрелок, - Аой возвращает чашку на столик, повернувшись ко мне. - И когда это произойдет... если ты все еще будешь желать сменить имя, не стыдясь настоящего, я подарю тебе свое. А пока учись. - Правда? - я удивленно смаргиваю, воодушевившись. - Ты дашь мне свою фамилию? - Дам, - мягко смеется кумите, жестом прося меня принять удобную позу для медитации. - Но не думаю, что это понадобится, когда мы закончим. - Я в любом случае хочу получить это имя! - упрямо говорю я, садясь в позу лотоса и опуская руки на колени. - Не забудь, ты обещал мне! - И я всегда выполняю свои обещания. Господин Андо. Начинайте, прошу. Дай кивает, и я закрываю глаза. Следующий час пройдет в медитации, под звуки голосов двух мужчин, но это уже не причиняет дискомфорта. И я вновь погружаюсь в состояние, близкое к трансу, забывая обо всех тревожащих меня до сего момента вещах. Завтра мы вновь встретимся с Волковой, чтобы подписать договор о ненападении. Женщина, наконец-то, смогла найти свободное время в своем плотном графике. Она также попросила Ютаку помочь ей с вооружением, поэтому помимо подписания бумаг, мы еще станем свидетелями ее переговоров с торговцем. Кай уже подготовил список имеющегося у него оружия, прикрепил к нему его описание и характеристики и даже распечатал фотографии, чтобы майор смогла рассмотреть каждую представленную модель более детально. А мне... а мне предстоит вновь столкнуться с вездесущим Тэтсуей, который, по слухам, ни на шаг не отходил от своей новой хозяйки, где бы они ни была и что бы ни делала. Из-за ранения Аоя я так и не отважился поговорить с Юу о их беседе, ставшей причиной задумчивости кумите, но твердо решил, что сделаю все возможное, чтобы на этот раз Дьявол держался подальше от моего любовника. Ведь, в конце концов... Он принадлежит мне. Да. Все именно так, как ты и сказал... Альфа. А пока постарайся вести себя хорошо. У тебя еще будет шанс проявить себя во всей красе. Уж это я тебе обещаю.