***
Двое мужчин неспешно покидают особняк, минуя стоящих у главных дверей военных. Ведя за собой чужого наемного киллера, Широяма спускается в сад и прогулочным шагом направляется вдоль густых розовых кустарников. Он не спешит начать разговор, но не потому, что намеренно тянет время... он просто не знает, с чего начать. Мысли неустанно копошатся в голове, подобно муравьиному рою, и Юу не может подобрать слов, опустив задумчивый взгляд себе под ноги. В этом состоянии он пробыл всю прошедшую неделю, но так и не смог решить вставшую перед ним дилемму. Тэтсуя терпеливо ждет, когда же Аой соизволит с ним заговорить, но чем дальше они заходят в оживший сад, уже обзаведшийся сочной зеленой листвой, тем дольше длится немая пауза. Акияма понимает, что что-то не так, и решает нарушить молчание первым. - Вы хотели поговорить со мной, Аой-сан? Чем я могу вам помочь? Юу бросает на мужчину короткий взгляд из-за плеча, продолжая брести по узким тропинкам между кустарниками, составляющим целый лабиринт при фасаде особняка, но нужные слова так и не приходят на ум. А вот Тэтсуя все понимает и без них. Улыбка трогает его полные коралловые губы, и наемник, тихо хмыкнув, прибавляет шага, чтобы поравняться с кумите и продолжить затянувшуюся прогулку плечом к плечу. - Кажется, я случайно открыл ящик Пандоры в нашу последнюю встречу, - Акияма опускает взгляд, любуясь изумрудом окруживших их кустарников, и тихо усмехается. - Чего вы боитесь? Потерять лицо? Позволить ему увидеть себя с другой стороны? Или же, открыв ему свое сердце, натолкнуться на осуждение и неприязнь? А, может, всему виной ваше знаменитое упрямство, которое заставляет вас во что бы то ни стало держать обещания, что вы давали и продолжаете давать людям? И вы считаете, что не должны нарушать эти обещания, даже если они перестали иметь какую-либо ценность? В чем проблема, Широяма? - Для тебя - господин Широяма. - О, брось это. Никто ведь не слышит. Акияма хмыкает, коснувшись пальцами нежно-зеленого листика, привлекшего его внимание. - Так что именно из мной перечисленного останавливает тебя? - Все и сразу. Юу вздыхает, закрывая глаза. Говорить об этом с Тэтсуей... было так же смешно и странно, как если бы он спросил совета у Рокеру. Но сейчас только Акияма мог помочь ему, как бы иронично это ни звучало. - Вот ведь тебя накрыло, - качает головой Дьявол, обернувшись. Теперь он стоял лицом к лицу с Аоем, с улыбкой заглядывая в черные глаза кумите. - Разве это тот Широяма Юу, которого я знал? - Того, кого ты знал, уже нет. Смирись и просто... - Дай мне ответ? - договорил оборвавшуюся на середине фразу Тэтсуя. - И как же я могу это сделать? Простая продажная пешка, вроде меня, не смеет раздавать советы благородным господам. Это крайне бестактно и совершенно непозволительно. - Простая пешка? - Юу задумчиво повторяет слова наемника, а после слегка качает головой. - Разве это так? Тэтсуя тихо смеется и вновь отворачивается. - Хочешь узнать, что бы я выбрал? Аой искоса наблюдает за киллером, негромко промычав в знаке согласия. - Я бы наплевал на все и бросился в его объятия с головой. - Он еще не превзошел меня. - О, так вот, в чем соль? - Тэтсуя весело улыбается, сунув руки в карманы брюк. - Ты поставил условие, что позволишь ему это только, если он тебя превзойдет? И теперь не можешь отпустить себя, чтобы не стать слабовольным и бесхребетным глупцом в глазах мальчишки? Действительно, тяжко. Все еще хуже, чем я предполагал. Но разве ты, великий и ужасный Широяма Юу, не можешь найти решение этой задачки? Верится с трудом. Или же наш "интеллектуальный хищник" просто не хочет искать решение? - Что ты пытаешься сказать? - Если бы ты хотел, чтобы это произошло, нашел бы уйму вариантов обойти собственное табу так, чтобы никто и не подумал обвинить тебя в его невыполнении. Твой извращенный гибкий ум и не такое может. А это значит, что, в действительности, ты не хочешь искать решение. Потому что... дай подумать... сам еще не уверен, готов ли ты переступить эту черту. И в чем же проблема? Аой сводит брови вместе, и его взгляд становится совсем темным, вперившись в одну точку. - Неужели... - внезапно голос, звучавший в стороне, проливается кумите прямо на ухо. Длинные угольные пряди волос касаются его щеки, а воздух пропитывается ароматом чужого парфюма. - Ты боишься его замарать? Осознание приходит мгновенно, и Аой резко оборачивается, едва не столкнувшись с Тэтсуей лбами. Оба так и замирают, в опасной близости друг от друга, только вот Акияму это ничуть не смущает. Губы Дьявола растягиваются в широкую улыбку, больше напоминающую оскал, а фиалковые глаза, жадно впившиеся в лицо напротив, наполняются триумфом и пониманием. - Как трогательно. Но почему ты решил, что можешь решать за него? Судя по его поведению и тому поцелую, которым он наградил тебя в порыве своих страстей прямо на наших глазах, плевать он хотел на твои глупые домыслы. Скажу даже больше: из всей твоей волчьей стаи, включая токийскую "гвардию", ты единственный, кто считает себя грязным. Тэтсуя учтиво отклоняется от Аоя, вновь сложив губы в вежливой улыбке. - Все остальное - лишь твои страхи, к тому же беспочвенные. Но, знаешь... даже если бы люди и считали тебя таким, каким ты сам себя видишь, разве это имело бы какое-то значение? Ведь главное не то, что о тебе думают остальные, а то, что о тебе думает он. - Не говори того, чего не знаешь, - сухо отрезает Аой, но Тэтсуя только пожимает плечами. - Я не знаю, это верно. Да и кто может знать чужие мысли? Лишь сам мальчишка. Так почему бы тебе просто не спросить его? - И как ты себе это представляешь? - дергает губой Юу, отвернувшись. - Очень даже складно, - тянет Дьявол, беря кумите под руку и тем самым заставляя его продолжить прогулку по саду. - Только почему мне кажется, что ты уже спросил его об этом, сам того не осознавая? И даже услышал ответ? Аой молчит, мерно шагая вместе с Акиямой обратно к особняку. Но с каждым следующим шагом его лицо постепенно возвращает себе знакомые Тэтсуе черты, и наемник коротко кивает, вроде сам себе, а вроде и Широяме, оставшись довольным исходом беседы. - Ты прав. - Вот как? - Наша жизнь слишком коротка, чтобы сомневаться и оставлять "на потом" некоторые вещи. У меня осталось не так много времени... и даже его могут у меня отнять, учитывая наш род деятельности. Никто не станет ждать удачного момента и, тем более, спрашивать разрешения. - Ты решился. Широяма нехотя кивает. Все-таки, это ведь Акияма Тэтсуя. Один из его злейших врагов, а с врагами не говорят по душам. Но даже испытывая к Дьяволу неприязнь, которая, впрочем, быстро улетучивается, Аой уважал этого жестокого мужчину как бойца. Акияма был не только блестящим киллером, но и обладал высоким интеллектом, имел отличное чутье и хватку, а также завидную проницательность. Он шел по своему пути, но никогда не предавал доверившихся ему людей, и это делало ему честь, даже несмотря на его нечеловеческую жажду крови. - Удивительно, как такой, как ты, стал послушной кроткой овечкой под началом женщины? Акияма негромко смеется, откинув голову назад. - Эта женщина стоит того. И я действительно готов на все ради ее благополучия и спокойствия. Это странно? - Вовсе нет. Однако... - Только не говори мне, что у нее кусок льда вместо сердца, - устало протягивает Дьявол. - Это верно, что она не подпускает меня к себе. Но ведь я и сам не подхожу. - Вот как? - Это ведь моя хозяйка. Как я могу... - Тэтсуя тихо выдыхает, сжимая свободную руку в кулак. - Я знал, что ждет меня впереди. И знал, что она не станет бросаться в мои объятия сломя голову, пылая от страсти, в которой сгораю я сам. И самое забавное... я вообще могу быть ей не симпатичен. Но я сам выбрал этот путь, и именно поэтому не могу жаловаться и требовать чего-то в ответ. Она не виновата, что я ей не интересен, как мужчина. И ничего не обещала мне. Я просто вынудил ее принять меня, так в чем я могу ее упрекнуть? И имею ли вообще на это право? - На удивление, разумно. Никогда бы не подумал, что бешеный пес Юга может рассуждать подобным образом и считаться с чувствами других людей, - на этих словах Тэтсуя вновь смеется. - И все же, ты действительно дал ей клятву верности? - Дал, - подтверждает Тэтсуя, подводя Аоя к парадному крыльцу. - Неужели в это так трудно поверить? - В твоем случае - почти невозможно. А как же Сэт? - А что с ним? - без интереса спрашивает наемник, вздернув бровь. - Разве он не твой приятель? - Он никогда и не был им, - заметив непонимание во взгляде Широямы, Тэтсуя решает объяснить ситуацию. - Я был ему кем-то, вроде сенсея. Но он почему-то решил, что непременно должен быть рядом, куда бы я ни пошел, и плелся следом во всеоружии. Я много раз говорил ему, чтобы он держался от меня подальше и не лез на рожон, но он никогда меня не слушал. Он также был готов к тому, что однажды я брошу его на произвол судьбы, следуя за своей целью, и не сильно беспокоился о своем будущем. Даже ослепнув окончательно, после встречи с моей госпожой, все, что он сказал мне тогда, было: "беги". Он понимал все с самого начала. - Не думаешь, что он был просто влюблен в тебя? Так же, как и ты сейчас влюблен в эту женщину? - спрашивает Юу, склонив голову к плечу. - Даже если и был, какая разница? Так же, как и моя госпожа, я ничего ему не обещал. Он сделал свой выбор. И за последствия должен отвечать сам. Должен и будет - этому я научил его в первый же день знакомства. Я не стану нести ответственность за чужие поступки. - И тебя совсем не волнует, что с ним? - А должно? К тому же, мы ведь четыре года не виделись. - Разве? - Аой вновь хмурится. - Мы сидели в разных камерах. Я находился в западном крыле особняка. Сэт - в восточном. Но даже так, я знаю, что с ним все в порядке. И его дальнейшая судьба меня не касается. Если бы он не пошел за мной в тот день в Токио, его бы не упрятали за решетку, заставив разделить со мной наказание сроком в четыре года. Тогда я тоже предупреждал его о последствиях, и он согласился с ними. На самом деле, его ждала смертная казнь. Ведь он официально состоит в семье. Но Рокеру воспользовался его привычкой неотступно следовать за мной, что бы я ни делал, и, поддержав слухи о нашем партнерстве, сумел сохранить ему жизнь. А теперь Сэт сам себе хозяин. И я надеюсь, он примет правильное решение, наконец-то отделившись от меня, и станет самостоятельной личностью, у которой будут свои цели и желания. Как ни крути, все разрешилось в лучшую сторону. - И правда. Но может ли слепой киллер... - Может. Тэтсуя как-то странно усмехается, прищурив глаза. - И может столько, что однажды удивит даже тебя. - В таком случае, я буду внимателен. Акияма вновь кивает и отпускает локоть кумите. Он вновь заводит руки за спину, переходя на официальный тон. - Это все, о чем вы хотели поговорить со мной, господин Широяма? - Да. Благодарю за уделенное мне время. - Всегда пожалуйста. И оба мужчины заходят обратно в дом, возвращаясь каждый к своей роли. Все же жаль, что они не смогли вот также поговорить четыре года назад... ведь оба оказались такими прекрасными собеседниками! Но, это легко исправить, ведь теперь они знают, где найти друг друга.***
Аой вернулся как раз к окончанию переговоров Киры и Кая. Пока Тэтсуя отсутствовал, его место рядом с майором занял темнокожий солдат Барибал, который полностью оправдывал свой псевдоним, помогая Волковой с выбором нового арсенала. Однако стоило Акияме войти в гостиную, как солдат тут же уступил ему свою позицию. Дьявол, с легкой улыбкой на губах, проводил Аоя до его кресла, легко поклонился кумите и вернулся к Кире, как ни в чем не бывало. Я бросаю быстрый взгляд на Юу и мысленно выдыхаю: судя по всему, на этот раз ничего из ряда вон выходящего не случилось. И все же, говорить об этом пока рано. В конце концов, узнать, о чем беседовали эти двое, было невозможно. Да и Аой вряд ли расскажет мне содержание их разговора. Остается только наблюдать за поведением кумите и строить предположения. - Как тебе? Кира передает Тэтсуе бумаги, которые держала в руках. Наемник забирает их и быстро пробегает глазами по списку оружия, удовлетворившего запросы Берсерка, а после пролистывает и самодельный "каталог", составленный Каем накануне встречи. - У вас прекрасный вкус, моя госпожа. Но, если вы позволите, я бы взял еще и эту модель. Данное оружие имеет некоторые сложности в использовании, однако не теряет своей эффективности и даже превосходит своих собратьев по некоторым параметрам. Для работы с ним потребуется практика, но оно того стоит. - Прекрасно. Тогда внесем его в наш список, - улыбается Кира, указывая Каю на один из автоматов, о котором говорил Тэтсуя. Стервятник кивает, отмечая выбор галочкой в каталоге. - В том же количестве? - Нет. Ограничимся десятью экземплярами. И если меня устроит товар, закажу оставшуюся партию. - Будет сделано, госпожа Волкова! Я сегодня же свяжусь со своими парнями и прикажу им собрать все необходимое. Мы доставим "посылку" завтра же, прямиком в ваш офис! - Благодарю, господин Стервятник. Это будет очень кстати. Недаром вас называют Королем Черного рынка, и сегодня я убедилась в этом воочию. Такой богатый выбор... глаза разбегаются. - Ну, что вы! - смеется Ютака, махнув рукой. - Я простой торговец оружием, ничего особенного! На этих словах Тэтсуя звучно усмехается. Кай удивленно поднимает брови, воззрившись на мужчину, однако Кира не спешит делать тому замечаний и, к тому же, тоже улыбается, вынимая сигару изо рта. - Я сказал что-то не то? - не понимает Ютака. - Вовсе нет, - медленно проговаривает Акияма, поворачиваясь к торговцу. - Просто это забавно. - Забавно? И что же в этом забавного? Не могли бы вы пояснить? Акияма взглядом спрашивает у Киры разрешения на разговор, и женщина согласно кивает. - Вы только что сказали, что являетесь простым торговцем оружия. Но это не так, господин Стервятник. - Что ты хочешь сказать? - А вы разве не знаете? - спрашивает Тэтсуя, склонив голову к плечу. - Мне казалось, что вам известен секрет вашего успеха. - Намекаете на то, каким образом я занял должность главы? - с той же озорной улыбкой спрашивает Кай, но в его глазах поселяется явная угроза, обращенная к наемнику. Неужели Тэтсуя хочет упрекнуть Кая в предательстве? Помнится, тот рассказывал, что убил своего прежнего босса, чтобы занять его место и подмять под себя весь Черный рынок. Но тогда это явное оскорбление! Почему же молчит Кира? - Вовсе нет, - спокойно отвечает Акияма, прикрывая глаза. - Но это любопытно. По всей видимости, вы не пытались узнать причину... Впрочем, вам вряд ли было интересно разбираться в этом вопросе, учитывая обстоятельства. - Говори уже, - не выдерживает Акира, решив, что его вмешательство, на этот раз, вполне уместно. - Не только господин Стервятник, но и господин Матсумото, и господин Сузуки, и господин Широяма - вовсе не простые люди. Скажу даже больше: ваша встреча не была случайной. Она была спланирована заранее и очень тщательно. Взгляд ярких фиалковых глаз становится пугающим, а вечно улыбающиеся губы растягиваются в широкий оскал. Я нервно сглатываю, предчувствуя приближение разгадки очередной страшной тайны обитателей Кровавого дома. - Всех вас забрали в клан за долги ваших родителей. Однако, после того, как вас привезли сюда... разве были другие дети, которых Север принимал в семью по причине долга? Мужчины бросают друг на друга хмурые взгляды. Тема была не из приятных и затрагивала тяжелое прошлое мужчин, вспоминать о котором при посторонних совсем не хотелось. Я понимаю, что разговор переходит в опасное русло. - С нами было еще несколько детей, - вспоминает Кай, все же решив послушать киллера. - Но они умерли вскоре после принятия в семью. - Их взяли вместе с вами, - подтверждает Тэтсуя. - Но после Старый Север не повторял сего акта "доброй воли". - То есть, они были единственными детьми, которых клан принял за долги родителей? - спрашиваю я, вдруг заинтересовавшись речами Дьявола, даже понимая, что заходить дальше в эту степь мне не следует. - Но тогда почему Старый Север согласился взять их в качестве оплаты долга?.. Если это был первый и единственный раз... - Хороший вопрос. Старому Северу не нужны были рабы. И в наемниках недостатка не было. Зачем же им было нужно брать детей на обучение и тратить на них свое время и нервы? Я тоже заинтересовался необычным поступком ныне покойного кумите. Он показался мне довольно глупым. Даже расточительным. Совершенно несвойственным ему. Но я был единственным, кого насторожило такое поведение Северного Отца. Южные представители и вовсе сочли это за сентиментальность - дескать, расклеился старик, пожалел должников. Или же решил наладить торговлю детьми, что было довольно выгодно и, к слову, остается выгодным до сих пор. Но это было бы слишком банально. Нет, старик был не так прост, каким его считали другие, да и рисковать бы так не стал: все-таки, он был ответственен за свой клан и всеми силами старался его сохранить. Поэтому я и решил разузнать истинную причину этого поступка. Сделать это было не так-то легко, я перебрал все возможные варианты в поисках объяснения сие решения, потратил на это уйму свободного времени, и, спустя год, мне наконец-то улыбнулась удача. Оказалось, что дети, взятые на воспитание в клан, были не простыми людьми с улицы. Кроме того, многие семьи предлагали Северу своих отпрысков в качестве оплаты долга, среди них были даже те, кто жаждал выйти из состава клана, обменяв сыновей и дочерей на желанную свободу, но кумите отказывал в сделке им всем. Причина тому оказалась на удивление проста, скрывалась на поверхности, никем не замеченная - кумите нужны были наследники. Особенные люди, которые могли бы продолжить его дело. И он нашел их. Так первой в его списке жертв оказалась семья Сузуки. Тэтсуя поворачивается к Рейте, едва заметно усмехнувшись. - Потомки легендарного полководца эпохи Сэнгоку, главы рода ниндзя из провинции Ига - Хаттори Хандзо, который являлся наследственным вассалом рода Токугава. Хаттори служил Токугаве Иэясу в войнах становления сёгуната. За свою свирепость в бою он получил прозвище Дьявол Хандзо и считался отличным фехтовальщиком, копейщиком и военным тактиком. Он также командовал отрядами из двухсот ниндзя из Иги, которые охраняли задние ворота замка сегуна. Иными словами, в жилах господина Сузуки течет кровь величайшего ниндзя в Японии, непосредственно связанного с сегунатом. И, действительно, разве Белый Волк не хорош, как военный тактик и командир? Далее была семья Матсумото. Ледяной взгляд падает на Руки. - Потомственные лекари. Предок - Генъя Окамото, лечащий врач Токугавы Иэмицу с тысяча шестьсот пятого года. В то время по Эдо гуляла эпидемия оспы, от которой провинциальный лекарь Окамото и излечил сегуна, благодаря чему стал "придворным" лекарем сегуната и приобрел славу гениального врача. Он основал династию, потомки которой были верны профессии своего деда в течении девяти поколений. Выдающиеся доктора, мастерству которых не было равных. Кумите Старого Севера оставалось лишь найти последнего человека в роду и вернуть его в привычную "среду обитания" - медицину. И, как мы видим, он не прогадал. Следом шла семья Укэ. Тэтсуя вновь обращает свое внимание на Кая. - Последние представители рода Сайто Хадзимэ, прославленного японского самурая, известного истории как командир третьего подразделения отряда Синсэнгуми, представляющего военную полицию Японии. Отряд был сформирован последними представителями сегуната для защиты Токугавы Иэмоти. Бытует мнение, что Сайто не только наблюдал за деятельностью разведчиков отряда и действиями врагов, но и был так называемым "двойным агентом", а именно - выполнял обязанности шпиона. Причиной тому было то, что он лично убил нескольких членов Синсэнгуми, заподозренных в связи со сторонниками Императора. Он также присоединился к отклонившейся от отряда группе офицера Ито Каситиро, под предлогом слежки за предателями. И был так хорош, что, пережив падение сегуната, плен, гражданскую войну и многих своих товарищей по оружию, прожил долгую жизнь и умер естественной смертью в возрасте семидесяти одного года. Ну, разве это не похоже на господина Стервятника, работающего на два фронта сразу? И, наконец, семья Широяма... Акияма медленно поворачивает голову к Аою, сидящему в своем кресле и с интересом слушающему рассказ наемника. - Потомок рода Токугава, основавшего сегунат - военное правительство Японии, чья власть превышала даже власть Его Величества Императора. Впрочем, эту историю мы уже знаем, не так ли, господа? В комнате воцаряется гробовая тишина. - Так или иначе, все эти люди были связаны с сегунатом, падение которого способствовало образованию Северного клана, который существует и по сей день, и в противовес которому был создан Южный клан-защитник. - продолжает Тэтсуя. - Как выяснилось, кумите Старого Севера не брал на воспитание "безродных шавок". Его целью было найти выдающихся, особенных детишек, в чьих жилах текла бы кровь великих людей, прославивших свой род своими талантами и умениями, и раскрыть весь их потенциал. Через кровь и слезы, бросив молодых людей в ужасные условия, и чем жестче - тем лучше. Я также выяснил, что покойный кумите намеренно вогнал их семьи в долги, чтобы те, оказавшись в тупике, без препирательств отдали ему своих детей на воспитание. Притеснения, угрозы, денежные тяжбы... Он загнал их в тупик ради собственной выгоды, и таким образом собрал Новый Север - замену себе и своим приближенным. И думается мне, что он был готов к тому, что однажды это скопление силы и гения свергнет его с трона и возьмет бразды правления в свои руки. Так же, как Анастасия Волкова была готова к смерти от рук своего ученика. Конечно, тот факт, что вы, господа, уничтожили Старый Север собственными силами - неоспорим. Это лишь ваша заслуга, ведь умирать без боя никто не собирался. Но, увы, это не простая случайность. Кумите планировал смену власти. Хотя и не ожидал открытого нападения. Но то, что он хотел передать клан вам - неоспоримый факт. И ведь достойная замена, не правда ли? И уходит своими корнями в далекие времена, кровавые и смутные времена противостояния сегуна и имперской армии, к рождению Севера и Юга как криминальных теневых кланов. Это исток конфликта современных семей, причина этой вечной войны - падение сегуната и, как следствие, соперничество двух великих династий. Покойный кумите хотел вернуть смысл их противостояния, напомнить о том, с чего все начиналось, и показать людям, почему они до сих пор сражаются друг с другом. Он был убежден в том, что тот гнев и жажда мести, что Север и Юг испытывают друг к другу без особых на то причин, течет в крови их потомков, и потому эта война - ваше наследие. Прежде лишь кровь Такашима помнила давнюю обиду, но теперь во главе Севера стоят люди, которые замешаны в той же каше. И лишь вы можете в полной мере прочувствовать эту ненависть к Югу и противостоять ему. Вот почему кумите Севера позволил вам выжить и занять его место. Он жаждал уничтожения Южного клана. Так же, как и вы. Инстинктивно, на уровне ДНК. Но самое интересное то, что лишь имея это предназначение, навязанное вашими предками, вы можете чувствовать себя живыми. Лишь здесь и лишь на этих местах. И никак иначе. Я обеспокоенно оглядываю затихших киллеров. Это поразительно и совершенно немыслимо, но... разве Тэтсуя не прав? Сколько раз я слышал от своих наставников, что им нравится дело, которым они занимаются? Что они полюбили его, как бы ужасно это ни звучало, и, лишь воюя друг с другом, чувствуют себя живыми, дышат полной грудью. Лишь здесь они могут почувствовать себя счастливыми. Здесь и нигде больше. И ни в каком другом ремесле и деле им не было места, им всегда бы не хватало чего-то в жизни, чего-то, что они сами не могли бы себе объяснить... неужели все настолько запутанно? - И все же, удивительно... - Тэтсуя, в миг переменившись, вдруг делает шаг навстречу и хватает меня одной рукой за грудки. Сильная кисть сминает в кулаке мою рубашку, дергает к себе, и я едва не сталкиваюсь с мужчиной лбами, опешив от подобной выходки. - Среди вас оказался ваш заклятый враг. Потомственный самурай Его Величества. И, как думаешь, Сузуки, твоя необоснованная неприязнь и даже ненависть к этому мальчишке - теперь оправдана? Ведь ты сам не мог объяснить себе, почему не можешь принять его в свои ряды, вновь и вновь ища причины, чтобы выжить его отсюда. Ну, что скажешь? Это ли не память крови? Или он просто покусился на то, на что не должен был? - Скажу, чтобы ты убрал руки от нашего наемника. Щелчок затвора. Дуло Беретты смело устремляет свой пустой взгляд на Акияму, и тот, словно опомнившись, отпускает меня и делает шаг назад. - Как интересно. Ты не принимаешь его, но в то же время доверяешь ему жизнь своего господина, признавая в нем достойного вас воина. Впрочем, этот Такашима действительно особенный. Несмотря на то, что в нем течет кровь императорского защитника. К тому же... - Тэтсуя. Стальной женский голос обрывает Акияму на полуслове, и тот послушно затыкается, опустив взгляд. - Довольно. Ты вышел за рамки. - Прошу прощения, господа. Я, действительно, увлекся. Взгляд Волковой обдает наемника огнем праведного гнева, и Тэтсуя, отбросив назад полы своего плаща элегантным взмахом руки, покорно опускается перед майором на колено, низко склонив голову в признании своей вины. - Моя госпожа, я признаю свою ошибку. И готов понести заслуженное наказание. В глазах присутствующих отражается неподдельное ошеломление. Мужчины так и застывают на своих местах, наблюдая эту сцену, будто что-то из ряда вон выходящее. Наверняка, это было связано с гордой натурой наемника - встать перед кем-то на колени действительно не просто, знаю по себе. А для таких, как Тэтсуя, и вовсе приравнивается к оскорблению. Я отчего-то начинаю чувствовать себя неловко, будто смотрю на что-то интимное, не предназначенное для чужих глаз, и потому поспешно отвожу взгляд в сторону, тихо кашлянув. - Госпожа Волкова... все в порядке, - заверяю я, улыбнувшись. - К тому же, я ведь тоже сегодня совершил ошибку, поддавшись эмоциям. Давайте будем считать, что мы квиты? Господин, вы позволите? - Да, конечно, - кивает мне Аой и вновь обращается к Волковой. - К тому же, разве господин Акияма не имеет права на гнев в отношении представителей рода Такашима? Учитывая ситуацию, в которую его загнал нынешний глава Южного клана, его реакция вполне оправдана и естественна. Да и я не ощутил враждебности в его действиях или словах, поэтому могу сказать точно, что господин Акияма не желал нанести какого-либо вреда моему подопечному. А раз нет огня, откуда взяться дыму? - Как скажете, - соглашается Кира, однако ее взгляд остается крайне недовольным, когда она приказывает Тэтсуе встать и занять свое место. - И все же, характер у него еще тот. Несмотря на присущую Акияме преданность и прилежность, гордый нрав то и дело дает о себе знать. Мы еще поработаем над этим, однако... Кира вновь расслабленно откидывается на спинку дивана. - Было бы ужасно скучно, если бешеный пес вдруг стал бы безвольной марионеткой. - Здесь я с вами согласен. Подчиненный, не совершающий ошибок, не вызывает доверия. Взять хотя бы Уруху. Я непонимающе смаргиваю. - Пусть он и выглядит послушным, на деле же доставляет мне не мало хлопот. А о его характере я и вовсе молчу. - Господин! - вскрикиваю я, заливаясь краской стыда. - Разве я не прав? - удивляется Аой. - Ты хороший наемник, пусть неопытный, но упрямый и трудолюбивый, однако твои выходки... - Прошу вас! - Хорошо, - смеется Юу, и атмосфера в комнате тут же разряжается. - Однако информация, что нам предоставил господин Акияма, довольно занимательна. Смею предположить, что погибшие дети, попавшие в клан вместе с нами, также имели глубокие корни... но, увы, были слишком слабы, и морально, и физически, чтобы выжить в тех условиях, в которых росли мы. - Все так. Например, один из мальчиков, попавших в клан за долги его родителей, был потомком Мацудайру Катамори, государственного и военного деятеля Японии. Господин Мацудайру был девятым даймё* княжества Айдзу и военным комендантом Киото. Айдзу входило в состав Северного союза анти-императорских княжеств Северной Японии, которые поддерживали сегунат и участвовали в гражданской войне против нового Императорского правительства. Однако тот мальчик с детства был слаб здоровьем. Предполагаю, умер от пневмонии? - Да, я помню его, - кивает Аой. - Он действительно слег с пневмонией и скончался на руках у господина Ниимуры, не продержавшись и двух недель. Мы слишком поздно обнаружили болезнь. Тяжелая кончина. - Что ж, у каждого своя судьба. - Что верно, то верно. - Я бы с удовольствием поболтала с вами еще, но, увы, не могу, - Кира бросает взгляд на наручные часы и нехотя поднимается с дивана. - Нам пора возвращаться в Токио. Вы нас простите? - Конечно. Но перед тем, как уйти, не окажете ли вы мне честь? Аой вспоминает о подарочной коробке, стоящей у его кресла, и, поднявшись навстречу, передает ее Кире. - Помнится, вы спрашивали меня о моем... кхм... "прикиде". Волкова изумленно смаргивает, но все же принимает подарок. Мы ждем, пока она откроет врученную ей коробку, и несдержанно улыбаемся, замечая в миг вспыхнувшие ребяческие искорки в серых глазах, совершенно несвойственные положению и характеру женщины. - Это же пальто! Волкова спешно вынимает вещь из коробки и расправляет черный материал. - Ох, чтоб тебя, кумите! - позабыв об официозе, женщина делает шаг навстречу и, поднявшись на носочки, звонко целует Аоя в щеку. - Ты просто прелесть! Эй, Бари, смотри, у меня есть пальто от Северного Отца! Кира поднимает обновку выше, чтобы хмурый Барибал оценил тонкость ручной работы. Однако солдат лишь сдержанно кивает, видимо, не особо разбираясь в гражданской одежде, и Кира, прижав пальто к груди, вновь благодарит Аоя. - Обязательно надену его на следующую встречу! Ты и с размером угадал! - Надеюсь на это, - смеется Аой, совершенно не смущаясь неформального тона майора. Они еще некоторое время обсуждают подарок, беседуя словно лучшие друзья, пока Рейта не толкает поднявшегося Руки локтем в бок, и хирург, будто спохватившись, нервно подается навстречу женщине. - Госпожа Волкова! - Да? - майор, с радостной улыбкой на лице, оборачивается ко вновь взволнованному Матсумото. - Я бы хотел... - Таканори теряется, отчего его взгляд вновь начинает неестественно бегать по сторонам, но ситуацию спасает Сузуки: встав рядом с хирургом и предложив ему свою руку, Рейта позволяет любовнику вновь вцепиться в свое предплечье. Это помогает - Матсумото шумно выдыхает, найдя опору, и улыбается уже спокойно, встретившись с Волковой взглядами. - Мы хотели бы пригласить вас на церемонию бракосочетания Матсумото Таканори и Сузуки Акиры, которая состоится через две недели в Токио, специальный район Сибуя. И очень надеемся, что вы найдете время в своем плотном графике, чтобы засвидетельствовать это значимое для нас событие... Хирург не успевает договорить, потому что Кира, вдруг оказавшись перед ним словно по волшебству, крепко стискивает мужчину в объятиях, буквально вырвав из рук Акиры. Я же, шокированный подобным заявлением, совершенно неожиданным для меня, несмотря на то, что я прекрасно знал, насколько близки были отношения мужчин, застываю на месте подобно безжизненной статуе. - Матсумото, подумать только! Все-таки охомутал этого неотесанного неандертальца! Поздравлю, дорогой! Конечно, я буду! Ни за что не пропущу! Вам нужна охрана? Ах, да, церемония ведь будет проводится в столице, конечно, нужна! Ни о чем не волнуйся, мы проследим за порядком! Эй, Барибал! Отмени все дела на этот день! Слышал? - Да, мэм. - Ну, все! Хватит! - Рейта ревниво дергает губой, попытавшись отнять у майора в миг расслабившегося и просветлевшего хирурга, но Кира тут же уворачивается, прижимая мужчину плотнее к себе. - Эй! - Тебя я обнимать не собираюсь! - фыркает Кира, успокаивающе хлопая медика по спине. - Даже не надейся! Эй, Матсу, если он будет тебя обижать, сразу говори мне! Я этого мальчишку вмиг на место поставлю! Понял? - О, это будет очень кстати! - Таканори смеется, позволяя майору чмокнуть себя в щеку. - Теперь у меня есть, кому жаловаться на жизнь. Кира по-детски показывает Сузуки язык, пока тот закипает прямо на глазах, сжимая кулаки и краснея от злости. - Убери от него свои руки, русская сучка! - Не ори на меня, вшивая дворняга! И как только Настя с тобой справлялась, у тебя же отсутствует всякое чувство такта! Ты испортишь мне Матсу! - С какой стати "тебе"?! - Да ты должен у него в ногах валяться, что он вообще тебя взглядом удостоил! Неотесанный чурбан! Тэтсуя тихо прыскает в кулак, отвернувшись. А Кай, наконец-то придя в себя, подрывается с места и, перемахнув через столик, наваливается на Акиру с поздравлениями. - Нет, я знал, что вы планировали что-то такое... но все же это было неожиданно! Почему не сказали раньше? - Не было подходящего момента, - как-то неловко оправдывается Акира, при том продолжая недовольно поглядывать на Киру, которая теперь обсуждала с хирургом район, в котором и будет проходить церемония. Я потеряно оборачиваюсь на Аоя, но тот, заметив мой взгляд, только улыбается и кивает. Остальные наемники предпочитают наблюдать за происходящим в стороне, лишь тихо переговариваясь друг с другом. Я же подхожу ближе к Юу и склоняюсь к его плечу. - Так значит, это и есть то самое "потом", о котором вы говорили до прихода Берсерка? - Верно, оно самое, - тихо смеется Широяма, указывая на Матсумото, нервозность которого испарялась с каждой последующей минутой, возвращая медику присущую ему легкость и спокойствие. - Так он нервничал всю неделю из-за этого? Теперь понятно, - догадываюсь я. - А Рейта, кажется, не переживает вовсе. - Ну, до Рейты туго доходит, - замечает Юу, хмыкнув. - Так что, возможно, все еще впереди. - Ну, прямо-таки одна хорошая новость за другой! - вновь слышу я голос Киры, к которой бесшумно подходит один из солдатов. Высокий мужчина с неестественно белой кожей чуть склоняется к Волковой и что-то шепчет ей на ухо, после чего майор недовольно кривится. - Вот черт! Как всегда не вовремя. Извини, док, мне нужно идти. Но если тебе что-то понадобиться - приезжай в офис! Я буду очень рада визиту! - С удовольствием. К тому же, я хотел лично передать вам пригласительный билет, но еще не определился с дизайном. - Отлично! Буду ждать! Широяма-сан. - Прошу вас, - вновь включившись в беседу, отвечает Юу, и мы провожаем военных к парадным дверям, за которыми Киру и ее сопровождение уже ждали автомобили, подогнанные к крыльцу прислугой. - Было приятно провести с вами этот день. Спасибо за приглашение! - В любое время, госпожа Волкова. Мы прощаемся с военными, действующими на зависть слаженно и организованно, и, проводив взглядом тонированные машины до ворот, возвращаемся в дом. И теперь я могу сделать то, что хотел сделать еще с момента, как Аой покинул гостиную... - О чем ты говорил с Тэтсуей? Аой оборачивается на меня, скептически вздернув бровь. И я понимаю, что дальнейшая беседа будет непростой...***
- Сядь. Кира ведет плечами, сбросив на кресло свой китель, и небрежно указывает кистью на диван. Они вернулись в штаб-квартиру Берсерка. Гостиная городской квартиры женщины не уступала убранству гостиной Кровавого дома, но обстановка в ней разительно отличалась: широкий угловой диван и кресло, обтянутые вельветовым материалом темно-синего цвета, были размещены возле панорамного окна, полностью заменившего одну из четырех бетонных стен. В их окружении притаился низкий, но довольно длинный и удобный, стеклянный столик. На противоположной от окон стене висел экран плазменного телевизора, под которым располагалась трехъярусная полка с книгами, часть из которых были фальшивкой, а именно - декоративным шкафчиком под мини-бар. Так же на стенах, укутанных в обои глубокого синего цвета, с тонким белым узором на них, похожем на кружево, висели светильники с изысканными плафонами, в форме бутонов цветов, а пол был застелен паркетом молочного цвета. Не считая картин между светильниками и пары одинаковых напольных ваз, стоящих по углам комнаты, у окна, будто стражи, здесь больше ничего и не было. Но любовь Киры к минимализму не делала обстановку неуютной. Даже наоборот - гостиная, как и любая другая личная комната майора, располагала к себе и дышала спокойствием. Получив команду, Тэтсуя, вошедший в комнату следом за женщиной, покорно опускается на предложенное место, но при этом не расслабляется ни на миг, продолжая держать спину прямо. Это было немного проблематично, так как мягкие сидения дивана были сшиты в форме волны, так, что к краю подушки были заметно выше, а у спинки - ниже, чтобы расположившийся на них человек мог расслабленно откинуться на дутую спинку, "провалившись" в мягкие глубины мебели. Именно поэтому Тэтсуя сидел на краю, не позволяя себе вальяжно развалиться перед хозяйкой, что в его случае выглядело бы неуважительно. Кроме того, майор ни обмолвилась с ним ни словом за всю дорогу от особняка Широямы до офиса, и Дьявол прекрасно понимал, что попал в немилость грозной госпожи, а потому не смел раскрыть рта, послушно выполняя приказы и ожидая вынесенного ему "приговора". Кира не смотрит в сторону Акиямы. Все еще стоя у кресла, она не спешит занять свое место за столиком, лишь скидывает с плеч пиджак, оставаясь перед мужчиной в серых строгих брюках и белой рубашке, легкомысленно расстегнутой до груди, отчего черное кружево ее бюстгальтера беззастенчиво выглядывает из-за белого материала. Тэтсуя невольно задерживает взгляд на молочно-белой коже, красиво контрастирующей с черным бельем, и делает глубокий вдох. Ладони, лежащие на его коленях, сжимаются в кулаки и тут же расслабляются снова, а фиалковые глаза прослеживают за узкой кистью майора, подхватившей со столика пачку сигарет. Кира закуривает, щелкнув зажигалкой, и, наконец, бросает косой взгляд на киллера. - Что ты делаешь? Сядь нормально. Акияма невольно соглашается. Уперев руку в подлокотник, он медленно пересаживается и проваливается-таки в кажущееся ему неудобным углубление в диванных подушках. В таком положении спина сама отклоняется назад, встречаясь с мягкой спинкой дивана, а макушка касается подголовника. На лице убийцы отпечатывается недовольство, но он вновь берет себя в руки. Кира хмыкает, зажав зубами фильтр сигареты, и вновь отдает приказ. - Руки за спину. Глаза закрыть. Тэтсуя хотел было спросить, зачем, но вовремя спохватывается и выполняет команду. Заведя руки за спину, он стискивает левое запястье правой ладонью, чтобы зафиксировать конечности в одном положении, и плотно смыкает веки. При этом киллер чувствует себя почти неловко, оказавшись в невыгодной ситуации. - Умница. Акияма слышит стук чужих каблуков, направившийся в его сторону. Кира подходит к нему вплотную, останавливается и некоторое время молчит, словно проверяя нервы мужчины на прочность. Запах сигаретного дыма проникает в легкие, щекоча ноздри, но Тэтсуя лишь ждет дальнейших указаний, не смея шевельнуться. Ровно столько, сколько тлеет сигарета, а после... едва не вздрагивает, когда в сидение, между его бедер, упирается чужое колено. Кира нависает над ним, также уперев руку в подголовник, и склоняется так низко, что убийца вновь задерживает дыхание. Он чувствует, как ее волосы, соскользнув с плеч, падают ему на лицо, коснувшись щек, и уже в следующий миг дергается на месте, рефлекторно раскрыв губы навстречу мягким губам, накрывшим их в поцелуе. - Моя госпожа... Акияма выдыхает это обращение, не смея говорить вслух, и шумно втягивает воздух носом, стоит женщине властно толкнуться в его рот языком. Кровь отливает от лица и, будто раскаленное железо, проливается по венам вниз, обжигая шею, грудь, живот и, наконец, обдавая огнем бедра. Мелкая дрожь схватывает все тело, которое тут же подается назад: Тэтсуя понимает, что его мгновенно затвердевший член упирается в колено майора. Вот только за спиной больше нет места, чтобы уйти от давления, и мужчине приходится смириться с тем, что он невольно позволил своей хозяйке ощутить его реакцию на столь внезапную и столь желанную ласку. Это было так же неприемлемо, как если бы Тэтсуя вдруг грубо выругался в ее присутствии, но, зажатый между спинкой дивана и чужим коленом, не мог исправить ситуацию. - Хм. Кира хмыкает в его рот, продолжая хозяйничать в нем языком. Ее свободная ладонь ложится на горло мужчины, слегка сжимаясь, и заставляет Тэтсую запрокинуть голову. Этот жест вынуждает киллера прогнуть спину навстречу хозяйке, что также приводит и к движению бедер, и налившийся кровью член еще теснее прижимается к бедру женщины. Акияма хрипло стонет. Чувство беспомощности охватывает грудь: он не может уйти, не может оттолкнуть, не может коснуться и дать волю чувствам. Словно издевательство, пытка - не сбежать, не отдаться бушующей в нем страсти. Но именно это и подливает масла в огонь. Эта безоружность, беспомощность, безысходность. Он ощущает себя игрушкой в чужих руках, марионеткой, которой жестоко управляют, всего лишь забавной вещицей, которую можно с легкостью выбросить за ненадобностью... и лишь сильнее распаляется, упиваясь этими чувствами. Никогда прежде он не позволял такого отношения к себе. Никогда и никому. Подобные вещи были для него унизительны, приравнивались к оскорблению, смертельной обиде. А теперь он плавится под чужим напором, наслаждаясь своим положением, словно законченный мазохист, желая только одного - быть втоптанным в грязь этой властной сильной женщиной. Полностью обесцениться в ее руках, отдав себя на растерзание. - Только посмотри на себя, - насмешливый голос вливается в стремительно мутнеющее сознание. - Нравится? - Да. Да... - бездумно шепчут губы, соглашаясь со всем, что бы ни сказала ему его госпожа. - Я еще ничего не сделала, а ты уже готов. Словно дешевая блядь под именитым клиентом. Резкие слова встряхивают тело в очередной вспышке возбуждения. И, будто в подтверждение этих слов, наружу пробивается еще один низкий стон. Держать глаза закрытыми становится труднее, как и удержать руки за спиной, и Тэтсуя еще крепче сжимает пальцами свое запястье, до онемения в кисти. Дыхание его сбивается, становясь частым и прерывистым. - Что ж, раз так... не стесняйся. Потому что я не буду тебе помогать. Ты сам нарвался. А посему, позаботься о себе тоже сам. Это твое наказание. Выполняй. - Слу...шаюсь... Слова даются с трудом. Чего не скажешь о теле. И все же, крупицы здравого рассудка еще не покинули идущую кругом голову, и Тэтсуя прекрасно понимает, что Кира, отдавая очередной приказ, при том не отменила предыдущих. А значит, он не может разнять сцепленных за спиной рук. И единственный способ выполнить команду... Шумно выдохнув, наемник вжимается в спинку дивана лопатками и приподнимает бедра. Стянутый брюками пах с нажимом проскальзывает по бедру женщины, и секундное облегчение обрушивает на грудь Тэтсуи новую волну жара. В голову приходят мысли о том, что он и правда испорчен донельзя, и Кира всего лишь сказала об этом вслух, без прикрас и намерения обидеть. Но... и что с того? Разве теперь это имеет значение? Губы дергаются в слабой улыбке, и тело киллера начинает двигаться само по себе. Он расставляет ноги шире, упираясь ступнями в пол, и вновь подкидывает бедра. Это действительно было похоже на наказание, ведь майор не только заставила его удовлетворять потребности своего тела подобным образом, но и не разрешила даже расстегнуть брюки. Кроме того, ее голос звучал холодно, а сама женщина была на зависть спокойна. Она даже не сбилась с дыхания, словно не наблюдала сейчас за измученным голодом киллером, не стесняющимся даже собственного голоса, то и дело вибрирующего в горле постыдным удовольствием. Каждая клеточка его тела пылала, вопила от нездорового восторга. Тэтсуя чувствовал ледяной взгляд серых глаз, направленный на него, такой острый, что пронзал насквозь, чувствовал узкую ладонь на своем горле, изредка поглаживающую влажную от пота кожу. Аромат шампуня, исходящий от рыжих волос, окруживших его лицо... и этого было даже много. Слишком много для него. А после ладонь майора соскользнула вниз, нашла ленту галстука на его шее и грубо дернула ее на себя. Спина Тэтсуи отрывается от спинки дивана, и он с грудным стоном утыкается носом в шею женщины, окончательно потерявшись. Прикосновение губ к нежной коже вырывает остатки разума из звенящей головы, и, потеряв контроль, киллер прихватывает ее губами. Язык тут же ощущает горьковатый вкус парфюма, с упоением пробежав по молочному полотну. - Этого я тебе не разрешала. - Простите... Задыхаясь, наемник принимается шептать слова извинения. Снова и снова, обводя кончиком носа плавную линию шеи, от мочки уха до тонкой косточки ключицы, красиво выпирающей под матовой кожей. Он зарывается лицом под белый воротник рубашки, жадно вдыхая запах желанного тела, пока его собственное бесстыдно раскачивается навстречу, с каждым разом все быстрее. И тут до киллера доходит, что его пах трется о ту самую ногу, что была рассечена глубоким шрамом из-за ранения на поле боя... И без того напряженные мышцы сводит в болезненной судороге. Тэтсуе хочется упасть на колени перед женщиной и припасть губами к этому бедру, покрыть поцелуями каждую клеточки поврежденной кожи, зализать давно зажившую рану, раз и навсегда. Он бездумно шепчет об этом ей на ухо, получая в ответ тихую усмешку, и это сводит его с ума. - Может быть, когда-нибудь я позволю тебе сделать это. - Госпожа... - Хватит, - Кира выпускает из пальцев его галстук, отчего Тэтсуя вновь отклоняется назад, вздрогнув. - Открой глаза. Мгновенное подчинение... и один лишь взгляд в серые холодные радужки доводит мужчину до разрядки. Оргазм сотрясает его тело, выгибая дугой, а в брюках становится горячо и мокро. Сильный запах пота и желания зависают в комнате плотной завесой порока. Пальцы на запястье бессильно разжимаются, роняя кисти на подушки, но затуманенные удовольствием глаза не отрываются от Киры, исполняя ее волю до самого конца. И единственное, что может наемник - это тихо прохрипеть: - Моя госпожа... в следующий раз, прошу, свяжите мне руки. Кира тихо смеется, проведя ладонью по чуть поалевшей щеке убийцы - на удивление ласково, и награждает его еще одним поцелуем. Неспешным, тягучим, словно успокаивая все еще подрагивающее тело. - Я подумаю. - Успокоился? - Кира вновь закуривает, позволив Тэтсуе немного прийти в себя. - Да. Майор оборачивается, стоя у журнального столика, и оценивающе оглядывает мужчину с головы до ног. - Бесстыдник. Акияма и правда выглядел так: руки безвольно опущены вдоль тела, ноги все еще широко расставлены, а на брюках красовалось влажное пятно, пропитавшее нижнее белье. Расслабленный, с прикрытыми наполовину глазами, неустанно следящими за Кирой, чуть припухшими губами и влажными волосами, он являл собой воплощение самого греха, но даже не пытался привести себя в порядок. - Какой неподобающий вид, - Кира возвращается к дивану и вкладывает в слабые губы киллера фильтр своей сигареты. Тэтсуя тут же затягивается, прижимаясь губами к тонким пальцам. - Прошу меня простить. - Прими душ и переоденься. - Сию минуту. Оставив сигарету во рту наемника, Кира прикуривает новую, пока Тэтсуя, опираясь на подлокотник нетвердой рукой, заставляет непослушное тело принять вертикальное положение и подняться на ноги. - Смею заметить... вы первый человек, который смог меня поиметь. - О. Волкова звучно усмехается в ответ. - И как это было? - Слишком хорошо, чтобы выразить словами, - Тэтсуя делает шаг навстречу, но не допускает вольностей. Они вновь стоят на расстоянии вытянутой руки друг от друга. - Благодарю вас за это. - Не стоит. - И все же... - М? - Кира выгибает бровь в вопросе, ожидая продолжения. - Прошу, позвольте мне быть немного ближе к вам. Хотя бы наедине. Волкова молчит какое-то время, задумчиво покручивая сигарету между пальцами, а после улыбается уголками губ, бросая на Акияму насмешливый взгляд. - Прими душ и переоденься. Тогда и подходи. - Слушаюсь, моя госпожа. И Тэтсуя вновь учтиво склоняет голову перед своей хозяйкой. От автора: Я обожаю эту главу! И на это есть шесть причин: Во-первых, я фанат Тэтсуи. Во-вторых, мне очень нравится, когда он с Аоем. Я люблю их встречи, разговоры и противостояние. Они составляют очень интересную и в то же время опасную пару. Эдакие "отношения на грани", приправленные взаимоуважением и дурным прошлым. Не будь тут Урухи, Аой бы точно остался с этим прекрасным мерзавцем! В-третьих, я просто без ума от словесных перепалок Акиры и Волковой! Я скучаю по их взаимным оскорблениям и грызне, но разве это не прекрасно? В-четвертых, ну, свадьба же! Наконец-то, дополз до нее! В-пятых, я очень люблю сцены подчинения! Обожаю наблюдать за тем, как гордого, сильного, упрямого человека ставят на колени, ломая и переворачивая вверх дном все его мировоззрение, перечеркивая и буквально растаптывая его самоуважение в прах. Но при этом персонажу нравится подобное отношение к себе, и это так волнительно! Насилие в этом деле вызывает негативные чувства, поэтому я особенно ценю пару Волкова/Акияма. Эти два безумца навсегда останутся в моем сердечке! Ну и, в-шестых, история! Исторические события и личности, легенды, захватывающие дух! Мне очень нравится вплетать их в сюжет Стрелка, тем самым придавая рассказу особую значимость и вес. Для меня это словно раскопать клад, и я надеюсь, что вас не смущают подобные вставки, ведь порой в них и правда сложно разобраться) Ну, а моим дорогим читателям: спасибо за прочтение! Извините, если что не так, и не забывайте обо мне! Оставляйте свои комментарии к главам или пишите мне вконтакте - я всегда рад прочесть ваши мысли по Стрелку и просто поговорить о всякой ерунде) И, как говорится, продолжение следует))С уважением и любовью, М.К.Б.