Сладкие мечты сделаны из этого. Кто я такой, чтобы не соглашаться? Я объездил весь мир и увидел, что Все что-то ищут. Кто-то стремится использовать тебя, А кому-то нужно, чтобы использовали их. Кто-то хочет оскорбить тебя, А кто-то жаждет быть оскорблённым. Я хочу использовать и оскорблять тебя, Я хочу узнать, что внутри тебя. Иди вперёд, двигайся дальше. Я буду использовать и оскорблять тебя, Я узнаю, что внутри тебя. Я буду использовать и оскорблять тебя, Я узнаю, что внутри тебя.
Marilyn Manson - Sweet Dreams
- Я просил позвать меня, когда приедет Кай. Этот раздраженный голос обрывает мужчин вместе с резким хлопком двери о стену. Аой, только что опустившийся в свое кресло с чашкой чая, невозмутимо поворачивает голову на переступившего нервным шагом порог мальчишку. Кою едва ли не подлетает к столу убийцы, ударяя по деревянной поверхности ладонями и впиваясь требовательным взглядом в спокойное лицо мужчины. - Ты забываешься, - ровным голосом напоминает Аой, указав ладонью на мягкие диваны. - У нас гости. Ты ведешь себя неподобающе. - Плевать я на это хотел, - огрызается паренек, прищурившись. - Я сделал, что ты сказал, так что... - Ты про то недоразумение в твоей комнате? Прости, малыш, минетом это назвать сложно, - усмехается брюнет, сцепив пальцы в замок. - А теперь повернулся, извинился и заткнулся. - Ты... Юноша не успевает договорить. Резкий удар коленом в живот заставляет его согнуться пополам, а чья-то рука в перчатке грубо хватает за рыжие волосы и, оттянув его голову назад, с размаха опускает красивое лицо на столешницу. Противный хруст переносицы тонет в грохоте, а удар по голени ставит Такашиму на колени. Мальчишка замечает только черные одежды перед глазами, за секунду до того, как подошва кожаной туфли выбивает из груди воздух - паренек падает спиной на пол от удара каблуком в солнечное сплетение. На пару секунд все замирает, а после Кою слышит мерные шаги в его сторону, не в силах сморгнуть темные пятна перед глазами. И как только его противник хватает его за грудки и заносит кулак для удара в лицо... - Стоять. В комнате повисает гробовая тишина. Отданный спокойным, но строгим голосом приказ останавливает нападающего, и юноша, наконец, различает каменное бледное лицо перед собой, которое не выражало абсолютно никаких эмоций, словно было лишь искусно сделанной кем-то маской. - Вернись на место. Пальцы мужчины тут же разжимаются, выпуская одежду Кою из кулака, и брюнет поднимается с колена, выпрямившись в тугую струну. Он поворачивает голову в сторону диванов, а после разворачивается и всем корпусом и спокойно возвращается на свое место рядом с Каем. Зажав разбитый нос ладонью, Кою с трудом приподнимается на локтях с пола, шмыгнув - кровь текла рекой, заливая и лицо, и ладонь ученика. Он принимает из рук молчаливого Таканори платок, провожая ошеломленно распахнутыми глазами незнакомца, механически опустившегося на диван. Сидящий рядом Кай, чье лицо тоже было каменным и недовольным, протягивает руку в сторону и хватает мужчину за черную ленту на шее, подцепив ее пальцами и рывком притянув брюнета к себе. - Это игрушка Аоя. Тебе ее трогать нельзя. Извинись перед хозяином. Ютака отталкивает мужчину от себя, и брюнет снова покорно поднимается на ноги. Причем «маска» его нисколько не изменилась - ни один мускул не дрогнул на белом лице, ни одна эмоция не проскочила в глазах. Незнакомец просто молча кланяется, повернувшись к Широяме. - Все в порядке, - отмахивается Аой, усмехнувшись. - Ему полезно. - Какого черта? - болезненно хрипит пострадавший, хватаясь дрожащей рукой за подлокотник дивана, на котором сидели Рейта и Руки. - Ты ведешь себя неподобающе, - повторяет Широяма, переводя взгляд на "побитого щенка" на полу. - О чем тебе и напомнил сейчас господин Мана. Впредь будь осторожнее - Мана-сан любит дисциплину. Кою шатко поднимается на ноги, зажимая нос платком, и Юу жестом подзывает его к себе. Юноша, разумно решив больше не навлекать на себя гнев марионетки торговца, обхватывает свободной рукой свой живот и дохрамывает до кресла киллера. Сам же Мана снова садится на диван, неподвижным взглядом уставившись на сидящего напротив него хирурга, и складывает кисти на коленях. Он больше не шевелится. - Продолжай, Ютака. - В общем, пришлось закрыть его от пули, - Стервятник снова улыбается, откинувшись спиной на мягкую спинку дивана. - Положение у меня было плачевное, и если бы я не среагировал, меня бы повязали в первую очередь. Извини, Широ. Я знаю, что для нас лучше, чтобы старика убрали, но... - Я понимаю. Но это нам только на руку. Ты заслужил доверие в клане, а это значительно облегчает твою задачу шпиона. К тому же, ты мне еще нужен живым и здесь. Это был единственный выход, - кивает Аой, откатившись на кресле от края стола и ловя в свои объятия мальчишку, у которого снова потемнело в глазах от боли в животе. - Он тебя отблагодарил? Киллер продолжил, как ни в чем не бывало, усадив слабо сопротивляющегося любовника на свои колени и заставив его откинуться спиной на свою грудь. - Ну, а как же! - задорно хвастает торговец, указав на чехлы для гитар у стены. - И все зелененькие! - Не запрокидывай голову, - хмыкает Аой, властно надавив ладонью на макушку своего пленника. - Ну, что ж, могу только поздравить тебя с крупным выигрышем в очередной лотерее. Значит, в Южном клане полная задница. Старик совсем отчаялся, раз решил предложить тебе работенку. - Скорее, он больше не верит своим приближенным, - торговец широко зевает, закинув руки за голову. - Пришлось попотеть. Но мы грохнули двенадцать человек из охраны перед отъездом. То есть, основную массу завалил мой котенок, а двое других попались уже под мою руку, когда направили на него автоматы. Благо, леску в моем рукаве за обыском не обнаружили, а ведь ей так легко резать глотки! Нас вовремя прервал один из телохранителей старичка. - Вот как? Не такие уж и большие потери, но все же, - усмехается Рейта, сложив руки на груди. - Думаю, на время снова воцарится тишина. Третье покушение отложат по крайней мере на месяц-два, чтобы немного усыпить бдительность охраны. - Поддерживаю, - лениво тянет Ютака, прикрывая глаза. - А поиски стороннего телохранителя продолжатся. Это все, Широ. На сегодня мы можем быть свободны? - Да, идите отдыхать, - кивает Аой, и торговец снова садится прямо, повернув голову к своему помощнику. - Пойдем, моя прелесть, - зовет с улыбкой Кай, протянув к Мане руку, но кукла не реагирует. Торговец удивленно наклоняется вперед, чтобы заглянуть в невыразительное лицо, и ловит взглядом немигающие глаза убийцы, умело обведенные черными тенями. - Крошка? Шатен прослеживает за направлением кукольного взгляда, и натыкается на узкие кисти Матсумото, легко сжимающие кончиками пальцем белую фарфоровую чашку с чаем. Сам Матсумото, за все собрание не сказавший ни слова, тоже не отводит глаз от помощника торговца, глядя на него из-под ресниц немного хищно и с долей интереса. И Мана чуть наклоняется к столу, протянув руку навстречу хирургу, плавным жестом кисти прося передать ему фарфоровую вещицу. Все остальные с интересом замолкают, сосредоточив все свое внимание на этих двоих. Особенно был заинтригован Кай, который впервые увидел, чтобы его напарник среагировал на кого-то вообще подобным образом. Таканори, опустив взгляд на скрытую перчаткой кисть киллера, лениво отрывает спину от мягкой обивки и услужливо отдает брюнету свою чашку. И как только чужие пальцы осторожно сжимают ее у донца, Мана снова отклоняется назад. Он застывает, остановив стеклянные радужки на полученном предмете, на несколько долгих секунд, а после касается пальцами второй руки хрупкого ушка и медленно переворачивает чашку на другую сторону. И вот тогда торговец и замечает на белоснежном краю яркий отпечаток красной помады. Кукла неторопливо стягивает с ладони перчатку, кладет ее на свои колени и касается подушечкой большого пальца этого следа, аккуратно размазывая его вдоль позолоченного ободочка. - Тебе понравился цвет? - улыбается Ютака, и Мана, наконец, переводит на него взгляд, коротко кивнув. А потом он отставляет чашку на столик и опускает руку в карман своего пиджака, чтобы вынуть оттуда желтый охотничий патрон. Его-то он и протягивает Матсумото, и блондин с кивком забирает вещицу, быстро пробежав по гильзе взглядом. - Интересный дизайн, - подает голос врач, и в комнате раздается тихий щелчок. Собравшиеся видят, что на самом деле патрон являлся всего лишь реалистичной упаковкой. А под желтой крышечкой прятался мягкий стержень черной помады киллера, который Таканори и выдвигает вверх. По самой структуре косметики было понятно, что цвет ложился плотным жирным слоем, полностью скрывая собой цвет кожи. И в ответ на этот жест Матсумото тоже тянется к нагрудному карману своего пиджака, вынимая оттуда и протягивая мужчине взамен свою собственную помаду, выполненную в стиле пузырька какого-то медицинского препарата. Мана заторможено забирает вещицу из ухоженной ювелирной ладони хирурга и подносит ее к лицу. В движениях его рук чувствуется бережность, когда помощник снимает крышку и проворачивает дно футлярчика, чтобы выдвинуть косметический продукт из упаковки. Из-за отсутствия каких-либо эмоций на лице и в глазах, можно было подумать, что мужчину вообще не интересует то, что он видит, и только плавность в жестах говорила об отношении к полученному предмету. Мана снова зависает, долго смотря на ярко-красный ровный стержень и больше не реагируя на окружающих его людей. Кай ждет пять минут, давая помощнику насладиться насыщенным цветом помады, и лишь после обрывает наступившую тишину. - Красиво, сладкий? Мана кивает, не отрывая холодных глаз от помады. - Мы можем обменяться, если ты хочешь. На эту фразу киллер вновь поднимает голову, чтобы кивнуть в ответ на предложение Матсумото. - Что ж, тогда спасибо за подарок, - улыбается хирург, покачав «патроном» у своего лица. Брюнет поворачивается к своему непосредственному начальнику, поднимая помаду на уровень их лиц. - Хочешь накраситься? - угадывает Кай, очаровательно улыбнувшись, и получает в ответ еще один кивок. - Хорошо, пойдем ко мне и поглядим, как будет смотреться. Спасибо, Руки. Мана снова кивает врачу в знак благодарности, покорно поднимается на ноги и отходит на два шага назад от дивана в ожидании Ютаки. Торговец, потянувшись, тоже встает с насиженного места и устало выходит из-за столика. - Вечер только наступил, но мы все же на покой, - обращается он к Аою, замечая, как сжимает его помощник в своих ладонях необычную упаковку помады, прижав их к своему животу. - Спасибо за ужин. - Увидимся утром, - соглашается Широяма, улыбнувшись, и оба мужчины покидают кабинет в молчании, закрыв за собой тяжелую дверь. - Тебе не показалось это странным? - первым подает голос Акира, задумчиво смотря на «гильзу» в пальцах любовника. - Сколько я его знаю, он никогда не реагировал на нас. Этот ходячий мертвец умеет только сверлить пустым взглядом и убивать. Ведь он впервые делает нечто подобное? - Мана - кукла, - отзывается кумите, накрывая нос шипящего Кою чистым платком. - Он вообще ни на кого, кроме Кая, не реагирует. Никогда не разговаривает ни с кем, никому не подчиняется, никого не слушает. Мне даже начало казаться, что он самый настоящий андроид - первоклассная разработка японских техников, запрограммированная, как оружие, и реагирующая только на голос своего обладателя. Он очень сильный соперник. Не знает усталости, пощады и совершенно лишен чувств и эмоций. Однако Кая он слушается беспрекословно, как щенок. И я до сих пор не могу понять, почему профессионал, вроде него, который в одиночку может вырезать парочку элитных отрядов спецназа, слушается этого беспечного торговца. Чем он его взял и как приручил - неразрешимая загадка. Так что я тоже не могу объяснить того, что случилось сейчас. Может, это заслуга нашего замечательного хирурга. А, может, ему действительно всего лишь понравился цвет. Ютака никогда не отказывает ему в том, что он просит. - Смотря на то, как Кай балует это существо, покупая и доставая для него любую приглянувшуюся вещь, сколько бы она ни стоила, ощущаешь двоякие чувства, - фыркает наемник, обнимая Матсумото за талию и заставляя его обратить свое внимание на себя. - А он, принимая эти подарки, даже не меняется в лице. Такое ощущение, словно выше шеи он парализован. - Нет, тут другая причина, - растягивая слова, улыбается Руки, пряча помаду в карман. - Я понаблюдаю за этим экземпляром. - Только не вздумай увлекаться им, - предупреждает Рейта, нахмурившись. - Успокойся. Тебя я ни на кого не променяю. Ты трахаешься, как дьявол, - подмигивает врач наемнику. - Не думаю, что Мана так же хорош в постели. К тому же, он явный пассив. А мне нужно другое. - Почему пассив? - удивляется блондин. - Потому что он с Каем. А наш Кай уж точно не согласится на роль нижнего. - С чего ты вообще взял, что они спят друг с другом? - Они не спят друг с другом, - качает головой хирург, закрывая глаза и опуская голову на плечо любовника. - Это я могу сказать точно. - Тогда почему пассив? - не врубается Рейта, и Таканори тихо смеется, ткнувшись носом в лямку его борцовки. - Потому что если он и будет с кем-то, то это будет Кай, и только. И знаешь что? - Ну? - Мне кажется, что он девственник. - Что за бред? - Акира изумленно поднимает брови. - Мужику уже за сорок! Он старше Кая на чертовых тринадцать лет! Не может мужчина в таком возрасте быть... - Он всегда был куклой, - вдруг уверенно проговаривает Матсумото, выпрямляясь. - Его лицо уже давно не двигается. Мышцы словно атрофировались... только веки еще «живые». А кукле ничего не нужно. И мне кажется, что это не просто так. Кто-то сделал его таким, идеальной машиной для убийств. Ману создавали только для одной цели, и он не способен ни на что другое. Его заставили... нет, из него вынули все лишнее. И чувства - тоже. Вот почему. - Я не понимаю, с чего такая уверенность. Ты видишь его впервые, - Акира совсем растерялся, отведя задумчивый взгляд в сторону. - И все равно, я уверен в своих предположениях. Завтра поговорю с Каем. Он должен знать его историю. Наверное, ему было тяжело с ним первое время - Ютака очень энергичен, ужиться с куклой... Почему он взвалил на себя заботу о Мане? - Заботу... - медленно проговаривает Аой, стирая с лица отчего-то притихшего Кою кровь. - Я раньше не думал об этом, но, знаешь... может быть, это правда забота?***
- Устал? Брюнет кивает на вопрос торговца, и Кай мягко улыбается, вздохнув. - Давай помогу с одеждой. Ютака подходит ближе, потянувшись к пиджаку мужчины, но с силой сцепленные кисти, в одной из которых была зажата помада Матсумото, заставляют его притормозить. - Поставь ее на стол. Никто не возьмет. Мана поворачивает голову к столику у кресел гостевой спальни и все-таки разжимает ладони, опустив подарок на стеклянную поверхность. И стервятник, одобрительно кивнув мужчине, принимается за перламутровые пуговицы черного пиджака. - Мы поживем тут несколько дней. Возвращаться в главный штаб небезопасно, а одного я тебя не отпущу. Ты так и не поужинал. Голоден? Отрицательный жест головой, а черные глаза куклы поднимаются к спокойному загорелому лицу торговца, остановившись на улыбчивых губах. Мана «любил» смотреть на улыбку Кая. Может быть, любил - Стервятник не мог сказать точно, просто знал, что чаще всего его напарник смотрит именно на его губы. А когда он не улыбается - в глаза. - Что такое? Поговори уже со мной, - тихо шепчет шатен, распустив черную ленту на шее помощника и раздвинув в стороны кружевной воротник, открывая себе вид на белую тонкую шею. - Мана. - Сказать... что? Почти не раскрывая черных губ, наконец, отзывается убийца, но его голос такой слабый, что его едва можно различить. Всегда таким был. Он был похож на шелест дыхания и не знал интонаций. Монотонный, ровный, он не умел окрашивать речь эмоциями. Вопрос не звучал, как вопрос, удивление не было удивлением. Сухие фразы в одном тоне, будто голос робота, у которого сломались динамики. - Скажи, что любишь меня. - Я люблю тебя. Кай тяжело вздыхает, опустив голову. Мана всего лишь выполнил приказ. Беспрекословно, как и всегда. Не опираясь на собственные мысли и ощущения. Обычное, бездумное, мгновенное подчинение. - Скажи еще раз. - Я люблю тебя. Шатен утыкается носом в объемные черные пряди, крепко сжав в объятиях застывшее тело с опущенными вниз руками. Зубы крепко смыкаются, отчего потерявшие улыбку губы начинают мелко дрожать от злости, а из глаз торговца проливаются первые слезы, оставляя за собой мокрые дорожки на щеках. - Еще раз. - Я люблю тебя. - Еще! - Я люблю тебя. - Мана... Кай роняет голову на чужое плечо, и брюнет все же поднимает руку в механическом жесте и опускает ладонь на дрогнувшую спину начальника. Он не умеет утешать. Он вообще ничего не умеет. - Скажи, что ты скучаешь по мне... - Стервятник сжимает в пальцах черную ткань пиджака на спине убийцы, зажмурившись. - Скажи, что думаешь обо мне. Что переживаешь за меня. Скажи, что ты хочешь меня. Скажи... скажи... - Я... - Нет. - Мана вновь смыкает губы, и черные радужки его глаз медленно перекатываются к уголкам век, в сторону дрожащих каштановых прядок, у щеки помощника. - Молчи. Ютака еще сильнее сжимает в руках свою послушную куклу. Мана все скажет. Стоит только приказать. И сделает все по его требованию. Все, что только захочет Кай! Он даже застрелится, если торговец скажет ему направить пистолет на свой висок и спустить курок. Он не станет задумываться об этом... И только одного он не может - заняться с ним любовью. По-настоящему, потому что, если, черт бы все побрал, Кай скажет ему лечь и раздвинуть ноги, Мана сделает это! Он даже может стонать, если торговец попросит... Но так он не хочет. Потому что белое лицо не исказится удовольствием, а глаза не подернутся дымкой и не закатятся за веки в обоюдном оргазме. И Ютака плотно сжимает губы, позволяя себе просто расплакаться на теплом плече, молча, не проронив ни звука. Позволяя черной ткани впитать всю его слабость, которую никто никогда не видел, даже его друзья. - Люблю... - шепчет прерывающийся голос, и Кай бездумно припадает губами к белой шее мужчины. - Мана, тебя... слышишь? - Слышу. У него совсем нет связок? Этот шелест, который так трудно поймать на слух... Кай нашел их. Нашел тех, кто сделал это! Но так и не разузнал, что случилось. Он нашел только могилы, а мертвые не говорят. Мертвых нельзя убить, чтобы отомстить им за эти муки. Мертвых нельзя наказать, нельзя заставить вернуть чужую жизнь. И Ютака ненавидел их. Этих людей. Ненавидел так сильно, как не ненавидел своего учителя. Как учителей его друзей, как педофила, истязающего Аоя каждую ночь. Он еще никогда не ненавидел так сильно! Так, что разрыл те могилы и разорвал голыми руками на части полусгнившие останки. На глазах Маны, который пусто смотрел на осквернение гробов, послушно ожидая свихнувшегося от ярости и отчаяния начальника. Он молча смотрел на то, как бился Кай в гневе, ломая хрупкие кости, разбрасывая тухлую плоть по кладбищу, как кричал проклятья, разбивал надгробные плиты, рыдал и требовал ответов, как жег гробы и давил черепа сапогами, совершенно обезумев. А после, обессилив, сидел на земле и смотрел, как пламя пожирает развалившиеся деревянные ящики вместе с останками ублюдков, уничтоживших чужую душу при работающем до сих пор мозге. Мана только опустил ладонь на плечо торговца, присев рядом. А после послушно встал и пошел за ним в машину, сел за руль и увез его оттуда, уставшего, разбитого, поверженного. С ненавистью, которую он никогда не заглушит. И с болью, которую нельзя унять. - Ты понимаешь, что я чувствую? - Да... нет. Не могу ответить. - Почему? - мужчина отстраняется, обхватив ладонями белое лицо. - Потому что сам не чувствуешь? - Я не знаю. - Мана! - Слушаю. Шатен опускает голову, закусив губу. Сердце убийцы даже не сбилось с ритма, продолжая размеренно стучать в ровно вздымающейся груди. А вот Кай уже и не знает, как успокоить свое. - Если ты не знаешь... тогда солги мне. - Это невозможно. - Почему?! - Ложь невозможна. Противоречит правилам. Недопустимо. - Солги... - Невозможно. Ютака накрывает ладонью глаза, силясь взять себя в руки. - Пожалуйста. Он без сил опускается перед Маной на колени и вжимается лицом в скрытый белой блузой живот, обхватив руками тонкую талию. - Я не знаю, что мне делать... Я неустанно ищу способы вернуть тебя, но ничего не получается. Я водил тебя к врачам, но все тщетно. Я все перепробовал... Я в отчаянии! Мана, ты знаешь, что такое отчаяние? - Не могу ответить. - А что ты можешь? - Убивать. Добывать информацию. Осуществлять слежку. Избавляться от тел. Драться. Стрелять. Собирать оружие. Водить машину... - А любить? Мана приоткрывает черные губы, опуская взгляд вниз. - Убивать. Добывать информацию. Осуществлять... - Хватит! Кай медленно выдыхает, отпуская мужчину, и быстро вытирает предательские слезы, отвернув лицо. Он сквозь боль натягивает на губы улыбку и снова поднимается на ноги, принявшись расстегивать подрагивающими пальцами блузу напарника, которую так и не снял. Черный взгляд вновь останавливается на этой улыбке, и Ютака, со всей еще имеющейся в его черной душе нежностью, проводит ладонями по белым плечам помощника, позволяя и пиджаку, и блузе скатиться по рукам на пол. - Ложись со мной. Мана закрывает глаза, кивнув. Лимит на разговоры исчерпан.