***
Тебе придётся либо разрезать их И спалить меня дотла, Или я освобожусь, развязав верёвку, Которую ты свил из меня же, И повешу тебя В твоей спальне, которая станет для тебя кладбищем. ...Я не хочу, чтобы Бог Когда-нибудь услышал наши крики И принял их за молитвы. Ты знаешь, что мой револьвер заряжен, Но не знаешь, в каком гнезде патрон. Тронь меня - и я начну прокручивать барабан: Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк, щёлк... Это тяга к убийству, И это нечто глубинное. Это тяга к убийству, Идущая глубоко изнутри. Я прирождённый злодей. Не строй из себя жертву.
Marilyn Manson - Born Villain
***
- Уже уходишь? Аой бросает взгляд в зеркало, и я нехотя сажусь на кровати, стягивая с себя тяжелое одеяло. - Что такое? Хочешь фальшивый утренний поцелуй? Я фыркаю, сползая с нагретого нашими телами матраца, и снимаю со спинки влажное после душа полотенце. Аой всегда встает раньше меня. Обычно, когда я просыпаюсь, его уже нет в комнате. Он сидит в кабинете и принимает звонки, одетый с иголочки. Такой бодрый, что даже завидую - мне тяжело отрываться от подушки. - Фальшивых больше не будет, - бормочу я, оборачивая бедра полотенцем и подходя ближе к мужчине, натягивающему на плечи рубашку. Сон все еще не хочет покидать разнеженное тело, и я зеваю на ходу, остановившись позади киллера. - Дай помогу. Я разворачиваю брюнета к себе за плечо, сам принявшись застегивать пуговицы на черном материале. Проигнорировав три верхних, я лениво проталкиваю в петли блестящие «таблетки», в то же время силясь проснуться. Аой молча смотрит на меня, но не останавливает, опустив руки вдоль тела. - Ты наказал меня поэтому? Из-за фальши? - За обман. - Ммм... а за Руки? - я становлюсь ближе, заведя руки за его спину, чтобы заправить рубашку в темно-серые брюки. - А что с Руки? - как всегда спокойно и насмешливо спрашивает Широяма. - Мы целовались вчера, - напоминаю я, застегивая молнию на ширинке. - Я уже говорил тебе. Если бы это произошло за моей спиной, я бы отреагировал иначе. - Значит, ты разозлился только из-за обмана? - продеваю ремень в пряжку и поднимаю глаза к черным непроглядным омутам, причмокнув со сна. - Больше не буду. Буду сразу говорить: хочу фальшивый поцелуй. - Разве их больше не будет? - усмехается брюнет, и я снова бессовестно зеваю, берясь за расческу. - Я еще сплю, - поднимаю руки над головой, принявшись расчесывать влажные волосы убийцы. - Но вчера я подумал, что мне больше не хочется притворяться. Я тебя ненавижу, Широ. И я тебя убью. Я буду повторять это снова и снова, чтобы ты не забывался. И это будет правдой. А еще я буду продолжать огрызаться с тобой, потому что ты меня бесишь. - Я в курсе, - издав короткий смешок, подтверждает Аой. - Да-а-а... но глупо отпираться от фактов. Даже если я тебя ненавижу, мне... хорошо с тобой в постели. Мне нравится, когда ты во мне. Я откладываю расческу на комод и прижимаюсь к любовнику всем телом, обвивая руками слишком тонкую для мужчины талию. Утыкаюсь носом в его шею, втягивая в легкие уже знакомый и ненавистный мне аромат туалетной воды и лосьона после бритья. - Мне нравится, когда ты меня обнимаешь. Когда действуешь резко и властно. Когда вжимаешь в стены и набрасываешься на меня голодным зверем. Люблю, как ты срываешь с меня одежду... Я прикрываю глаза, дернув губой в отвращении на самого себя, но ощущения по коже приятные. Ладони бездумно наглаживают широкую спину моего любовника, прощупывая подушечками пальцев шрамы под мягкой тканью, и я чувствую себя освобожденным. Впервые говоря то, что всегда было на уме, но причиняло только боль, я, наконец, обнажаю правду, в которую отказывался верить. И с каждым словом становится все легче. Будто я оставляю груз прошлого за спиной, начиная-таки карабкаться наверх. Это так странно. - Это выглядит по-варварски со стороны. Ты все время что-то рвешь. А потом сам же и жалуешься мне, что тратишь на шмотки уйму денег. Но все равно продолжаешь рвать вещи. Потому что ты знаешь, что я голову от этого теряю, ведь так? Ты знаешь обо мне все, когда дело касается секса. Я и сам не очень-то стараюсь скрывать свою реакцию. - Вау. Это впечатляет. - Заткнись, ты бесишь меня, - ударяю ладонью по его спине, прикрывая глаза. Чувствую носом пульс и тепло на загорелой шее, едва ли не засыпая снова на его плече, даже так, стоя. А он даже не реагирует, сунув кисти в карманы брюк. - Меня задевает твоя правота. Ты всегда прав, и это раздражает. Я хочу тебе язык вырвать в приступе ярости, когда понимаю, что ты оказываешься прав. А я остаюсь в дураках. - Ты сам себя оставляешь в дураках. - И в этом ты тоже прав, сукин сын. Это злит больше всего. А еще ты не упускаешь повода посмеяться надо мной и унизить у всех на глазах. Все время поучаешь меня. - Ты моя игрушка. Или ты думал, я буду с тебя пылинки сдувать? - Вот. Хамская честность. Это тоже бесит, - сонно выдыхаю я на его ключицу, не открывая глаз. - Ты всегда слишком честен. Это делает тебя самоуверенным ублюдком. Думаешь, я не знаю, что я тут вместо развлечения для тебя? Ты обращаешься со мной, как со шлюхой. - А тебе это нравится. - А мне это нравится, - соглашаюсь я без препирательств, царапнув ногтями шрамы на лопатке. - Я же сказал, ты знаешь обо мне все в этом вопросе. - У тебя получилось меня удивить этим утром, - хмыкает мужчина, но даже не смотрит на меня, и я чувствую короткую вибрацию его голоса губами, отдавшуюся в груди тоже. - Что-нибудь еще? - Можешь рассказать мне кое-что взамен? - Спрашивай. - Ты знал, что я на крыше. Как? Аой тихо смеется мне на ухо, заставляя нервы сладко затрепетать под низкие ноты всегда твердого голоса. - Ты думал, что обошел систему безопасности. Но все камеры во дворе и даже инфракрасные лучи установлены там для вида. Конечно, они работают и передают информацию, но помимо них есть множество других датчиков слежения и прочих скрытых ловушек. Ты сосредоточился только на явных вещах и не учел всех возможностей своего врага. Моя охрана засекла тебя еще возле ограды. Они сообщили мне о подозрительном мужчине, проникшем в сад, и я попросил их не трогать тебя. Иными словами - ты смог пересечь огромную территорию сада и забраться на крышу просто потому, что я позволил тебе это. Возвращаясь, я уже знал, где ты ждешь меня. И заметил еще в машине, без труда найдя обозначенную охраной точку нападения. Дальше ты знаешь. - Вот как... Зачем тебе это было надо? - Люблю риск. - А если бы я убил тебя? - Сработал эффект внезапности. Он со всеми срабатывает. Если ты вычислишь киллера и посмотришь на него в упор, он растеряется. Кто-то возьмет себя в руки, кто-то нет. Но в большинстве случаев, ощутив засаду, стрелок сбивается. В такие моменты в голове проносится тысяча мыслей одновременно. «Он заметил меня? Он знает? Охрана в курсе? Мне не дадут уйти? Все пути перекрыты? Они ждали меня? Они позволили мне сделать это? Почему? Зачем? Как?» И так далее. Стрелок не пугается, он впадает в ступор. Думает уже не о цели, а о ловушке, о возможности скрыться, избежать погони, о перестрелке, сражении, которое завяжется после нападения, о том, что все пошло не так. Что что-то не по плану. Отклонение от плана сбивает с толку. Поэтому Рейта никогда ничего не планирует. Просто идет на задание и действует по ситуации. Его невозможно дезориентировать. - Ты псих. Это ведь как русская рулетка. Ты мог и умереть. - Мог. - Не понимаю тебя. Это тоже бесит. Все делаешь так, будто уверен на все сто процентов. А если однажды ошибешься? - Значит, я проиграю. Видишь, все просто. Когда ты все усложняешь, дело заходит в тупик. С тобой так же. Ты все эти месяцы только усложнял себе жизнь. Теперь будет просто, Уруха. - Ненормальный... - я открываю глаза, щурясь на лезущие в окна солнечные лучи, и поднимаю голову с чужого плеча. - Этот запах... терпеть его не могу. Опускаю ладони на крепкие плечи, разглаживая черную ткань рубашки после моего на ней пребывания. - И как всегда - идеален. Это я тоже... ненавижу. - Я понял. Но самое забавное в том, что ты ненавидишь лучшее во мне. Я поднимаю взгляд к его глазам, с усмешкой наблюдающим за мной, и улыбаюсь в ответ, снимая со спинки кресла серый пиджак. - Ты убил моих родителей. Не будь этого факта, я бы восхищался тобой. - Вот как? - заинтересованно спрашивает мужчина, позволяя мне зайти за его спину и помочь надеть пиджак. - Открою тебе один секрет - врагом надо восхищаться, Кою. Тогда ты сможешь повергнуть его. - Я учту, - киваю я, поправив отвороты и снова обойдя мужчину. - А что насчет любви? - Что? - не понимаю я, одернув полы серой вещицы. - Не будь этого факта, ты бы полюбил меня? - Тебе не нужно этого, - уверенно отвечаю, опустив ладони на ровно вздымающуюся грудь. - Тебе не нужна чья-то любовь. И любить кого-то - тоже. Ты не способен на это. - Святая правда. Но все же ответь. Раз решил быть честным отныне, - брюнет стягивает с комода наручные часы, но я перехватываю их, сам обвивая ремешком красиво очерченное запястье. - Все возможно. Я презираю тебя и поэтому не могу ответить. На этих руках кровь моих отца и матери, - отвечаю тихо, поднося широкую ладонь Широямы к своему лицу. - Я не забуду этого. Никогда. - Это мне и нужно. - Фальшивый поцелуй? Аой усмехается, потянув меня к себе, и мы сталкиваемся губами в ленивом медленном поцелуе без участия языков. Лишь поверхностная, но приятная ласка, располагающая к нестерпимо-легкому настрою. - Доброе утро, милый. - Доброе утро, дорогой. Хорошего дня-а-а, - сладко тяну в ответ, пропуская главу к дверям спальни. Тот только смеется, покидая комнату. А я снова зеваю, первым делом направившись в ванную. Сегодня тяжелый день. Особенно тяжелый. Нужно настроить себя на нужный лад. Впереди - встреча с Белым Волком.***
- Мастер будет в Японии через месяц, как я и предполагал, - сидящий на коленях наемника Матсумото подносит чашку с чаем к алым губам, прикрывая веки. - Раньше не выйдет. - Ничего страшного, - киваю в ответ, в свою очередь переводя взгляд на неподвижного помощника. Вчера ночью... Я вздыхаю, уронив голову на скрещенные пальцы. Вернувшись в спальню и обнаружив брюнета лежащим на кровати по стойке смирно, я так и не смог взять себя в руки. Мана смотрел в потолок пустыми черными глазами, но все же уловил мое возвращение и поднялся с матраца. Мы не обмолвились ни словом. Он только помог мне стереть кровь с лица и приложить к носу мешочек со льдом, действуя словно на автомате, после чего мы просто легли спать. Проснулись, как обычно - Мана жался ко мне всем телом, уютно устроившись в коконе одеяла вместе со мной, а я по привычке обнимал его, ткнувшись носом в взлохмаченную макушку. Даже во сне я тянусь к нему, разучившись засыпать в одиночестве. Жар его полуобнаженного тела на моем был необходим, как никогда, но способность киллера заворачивать нас в одно одеяло, будто в детский конверт, лишала возможности двигаться во сне, заставляла затекшие мышцы ныть по рассвету. Впрочем, я давно привык лежать недвижно рядом с убийцей, всегда устраивающим свое лицо у моей груди. Он не умеет спать отдельно от меня. Чем теснее - тем лучше. Чем туже обвернуто вокруг тел одеяло - тем удобнее. Словно только во сне он настоящий. Ребенок, у которого не было детства, и он наверстывает упущенное только после обретения свободы. Я знаю, как он сопит, просунув колено между моих ног и обхватив рукой мою талию, выучил наизусть каждый ровный вдох. Но мне пора уже брать ситуацию в свои руки. Хватит этих мрачных мыслей. Акира прав. - А у вас что стряслось? - Мы играли в «преступление и наказание», - беспечно отзывается хирург, проталкивая в рот шоколадную конфету указательным пальцем. - Я был маньяком, вообразившим себя Богом, а Рей... - Хватит, не продолжай, - резко прерываю я, но Руки будто не слышит. - ...свободным детективом. У нас был допрос. В ходе допроса я вывихнул лодыжку. Из-за бандажа. Так уж вышло, что узлы на веревках... - Я понял! - снова пытаюсь остановить врача, чьи губы издевательски улыбались в ответ. - Поэтому он сегодня таскает тебя на руках? Таканори быстро кивает несколько раз, сосредоточившись полностью на вкусе шоколада в своем рту. Ясно, Акира наказан. Мало того, что он вынужден работать носильщиком весь сегодняшний день, так еще и... - А это что? - Ошейник, - жестко усмехается наемник, но карий взгляд насквозь пропитан слепым обожанием, когда он замечает, как Руки принимается облизывать свои пальцы от шоколада прямо перед его лицом. - Ты сказал вчера, что я его верный пес. Ему понравилась идея, поэтому сегодня я могу только лаять и скулить. - У него отлично получается! - воодушевляется Матсумото, указав на наемника большим пальцем. - Но он отказался надевать меховые ушки, которые я заказал еще на той неделе! - Теперь еще и зоофилия? - скривился я, подняв бровь в наигранном отвращении. - Мана, не смотри. Вдруг это заразно? - По крайней мере, это весело, - прерывает нас низкий голос, и в комнату входит, наконец-то, проснувшийся Аой, с усмешкой оглядывая своего негласного заместителя. - Отлично выглядишь, Рей. - Какие только извращения не существуют на свете? - фыркаю в ответ на бодрый тон, откинувшись спиной на спинку дивана. - А вы не пробовали играть самих себя? - Каждую вторую ночь, - потянувшись за второй конфетой, улыбается Матсумото. - Когда я командую парадом. Или, думаешь, это я такой распущенный? Первым, кто изъявил желание на ролевые игры, был мой песик. - Похоже, у вас все хорошо, - Широяма опускается в свое кресло, и тут же перед ним возникает чашка с черным кофе, а незаметная служанка мгновенно покидает кабинет, оставляя мужчин одних. - Два месяца прошло, а у вас все еще, как в первый раз. - Завидуешь? - осведомляется Сузуки, уложив руку на скрещенные ноги любовника. - Принцесса уже надоела? - Нет, она продолжает удивлять меня, - спокойно реагирует глава, закуривая. - Кстати... - Пошел на хрен, - наемник демонстрирует начальнику средний палец. - Я ей сегодня все кости раздроблю - не соберешь. - Остынь уже, - хихикает Таканори, подергав крепление на простом черном ошейнике. - Гав, - недовольно хмыкает Акира, но возникшая перед его ртом конфета спасает положение. Я предпочитаю не наблюдать за кормлением с рук, переводя взгляд на Широ. - Мне надо уладить кое-что в городе, так что постреляй с Кою сам? Аой задумчиво улыбается, обведя указательным пальцем ободочек на чашке. - Почему бы и нет? Неплохая идея, - в черных глазах кумите загораются недобрые огоньки. Все это время Аой бездействовал, никак не демонстрируя свои умения пареньку. Думаю, это только пойдет мальчику на пользу - оценить способности своего врага лишним не будет. Заодно и узнает, с кем связался - хоть у него и есть талант, до Широямы ему, как до луны. Этот нахал хоть и не проявляет себя, целыми днями сидя в кабинете, но сноровки не теряет. Если возьмется за дело всерьез - не поздоровится даже Мане. А я вижу Ману бойцом, превосходящим нас с Рейтой. То, что Широ занимает должность «Отца» - не просто удача и воля случая. Семь лет назад... в ту ночь, когда мы обрели свободу, Аой вырезал пятьдесят человек, не считая личного телохранителя кумите и самого кумите. Мы же с Рейтой уложили около сорока человек на двоих. Тот день вошел в историю, мгновенно прославив Аоя, как самого жестокого убийцу столетия, а этот особняк назвали «Кровавым Дворцом». Живыми встретили рассвет только пятеро мужчин - мы и наставник Матсумото. Остальная мощь, разбросанная по Токио, без препирательств признала Широяму ведущим, с ходу поняв, что к чему, и с каждым годом численность клана продолжает возрастать. Есть даже люди, которые переметнулись к нам с южной стороны. За ними, правда, ведется пристальное наблюдение денно и нощно, но пока ни одного предателя не было обнаружено. Наемники выбирали Аоя за его нестандартный подход к делу и более современное его ведение, когда как старый Отец южной группировки продолжал придерживаться традиционной политики. И факт того, что северный глава выигрывал и обходил своего «коллегу», не оставался в тени. Люди видели, как Север разрастался и набирал власть и силу, и эта заслуга принадлежала только Юу. С его мозгами и бойцовскими навыками, его закалкой и чрезвычайной беспощадностью семья поднималась на глазах. Поэтому Такашиме и был нужен наследник - его племянник. Чтобы внести в клан свежие идеи. Юная голова работает лучше старой. Такашима цеплялся за Кою, видя в нем безграничный потенциал, и я надеялся раскрыть этот потенциал вместе с моими друзьями в полной мере. Но не для Юга. Для Севера. Да, я хотел, чтобы Аой, обучив юнца, заставил его остаться тут. Не знаю как, но... Если Аой выиграет на дуэли с пареньком, и тот пробудет тут еще год, возможность перетянуть его на нашу сторону будет крайне высока. И тогда нам не нужно будет ждать смерти кумите. Тогда мы сами разберем своих врагов на кусочки. И завладеем столицей полностью. - Я поеду один, нужно еще со своими бойцами встретиться, присмотри за Маной. Мана, - поворачиваю голову к напарнику, ловя взглядом его глаза, покорно посмотревшие на меня. - Слушайся Аоя, хорошо? Я буду вечером. Брюнет кивает. А мне надо подготовиться к встрече с майором и кое-что купить. Выбор этого я не могу доверить никому другому.***
- Закончили? Я оборачиваюсь на низкий голос, улыбнувшись. Аой входит в мою комнату, с интересом оглядывая новую прическу, созданную несколько минут назад приходящим парикмахером. Я оставил волосы длинными, до плеч, попросив только немного изменить форму. Филировка отдельных прядей придала объем, срезала длину с макушки, окраска сделала цвет более насыщенным и ярким, но рыжий я не предал. Единственное, что кардинально поменяло образ - мелирование. Белые прядки красиво перемешались с медным тоном, и в целом я остался очень доволен результатом. И судя по взгляду и улыбке Широямы, киллеру тоже пришелся по вкусу новый образ. - Нравится? - улыбаюсь я, подходя ближе, пока женщина из салона складывала в сумку ножницы и кисточки. Остановившись напротив Аоя, я повернулся вокруг своей оси, дав осмотреть себя, и принялся ждать вердикта. - Неплохо, - кивает мужчина, из-за чего я снова улыбаюсь и делаю шаг навстречу. Мы слегка сталкиваемся телами, и я укладываю руки на его плечи, сцепив пальцы в замок за шеей убийцы. - Спасибо. Я давно хотел попробовать. - Снова за старое? - Нет, - качаю головой, лениво обвивая руками чужую шею. - Мне нравится. Я это принял. С трудом, но принял. У тебя... красивое тело. Пока оно еще живо, я подумал, что было бы неплохо почаще его обнимать. Возможно, очень скоро я потеряю эту возможность. Хочу запомнить его... Чтобы у твоей могилы вспоминать о своем падении и торжествовать. Думаю, так будет слаще. - Уже хоронишь меня? - усмехается брюнет, запуская пальцы в только что уложенные волосы. - Мечтаю о светлом будущем. Больше незачем притворяться. Я научился наслаждаться этим. Ты рад? - Сейчас помру от счастья, - иронизирует мужчина, стискивая мои волосы в кулаке. - Но лжи не ощущаю. С новым образом и вчерашним экспериментом ты наконец-то нашел себя. Таким ты мне больше нравишься, продолжай совершенствоваться. - Я хотел кое-что узнать. Аой отвлекается на минуту, чтобы попрощаться с женщиной и указать ей на прислугу, которая должна проводить ее к воротам. Рассчитается он чеком. Я покорно дожидаюсь ухода обоих и снова ловлю на себе внимание киллера, очаровательно улыбнувшись. Сейчас плен стал напоминать мне игру, и я даже проникся ею, в полной мере ощутив адреналин от участия в этой забаве - наверное, Аой чувствует то же самое, общаясь со мной. Он игрок, любящий риск. Поэтому я тут. Я его игрушка от скуки, увлекательная и потешная. Кукла-марионетка, которой он владеет и ниточки которой дергает снова и снова, заставляя побывать в таких ситуациях, что мурашки по коже. И я не то, что понял это, но и прочувствовал на себе. Чем биться в истерике и жалеть себя, не лучше ли попытаться получить хоть какое-то удовольствие от процесса? - Я слушаю. - Мана, - серьезно выдаю я, опуская уголки губ. А вот теперь шутки в сторону. Я думал об этом все утро, запомнив недавнее происшествие. Долго думал. И мне кажется, что это лучший вариант решения нашей общей проблемы. - Я такой же, как и он. Он был на моем месте много лет назад. У нас одни и те же способности. Я хочу попробовать. - Гипноз? - вздергивает бровь Аой, дернув меня за волосы назад. - Нет. Я против. - Почему? - не понимаю я, ощутив укол злости. - Какая тебе разница? Это же мое тело. - Неправильно. Это мое тело. Ты - мой. Хочешь повторить судьбу Маны? Ты не знаешь, как он живет. Это все равно, что растение, только мыслящее. Ни чувств, ни эмоций. Покорное бревно, напичканное информацией. Или, думаешь, Кай ради прихоти хочет вернуть его к нормальной жизни? Спроси у него, каково это. - Ты не понял меня! - шиплю я, хватая мужчину за запястье. - Больно. Отпусти. - Объясни - отпущу. Я прикрываю глаз, терпя болезненные импульсы на коже из-за мертвой хватки убийцы. - Я слышал все, о чем вы говорили. Руки-сан сказал тогда, что гипноз не опасен, если соблюдать правила. Пара-тройка часов не вредит. Я мог хотя бы обучаться так. - Я найду другой способ отключать твое сознание на время сражения, - холодно отвечает Аой, выпуская мои волосы и довольно грубо отпихивая меня от себя. - Разговор окончен. Я запрещаю. - Что не так? Ты любишь риск. Я тоже хочу рискнуть. - Ты думаешь, что я взял тебя к себе ради этого? - мужчина лениво закуривает, чиркнув зажигалкой. - Ты проходишь обучение только потому, что отличился от других наличием сильных чувств. - Что ты имеешь в виду? - я снова подхожу к нему, отводя руку с сигаретой в сторону от загорелого лица. - Ты - эмоциональный клубок. Мне нужно именно это. Рейта твердит, что эмоции мешают, но он не прав. Только эмоции могут спасти тебя в критической ситуации. Страх дан человеку не просто так! Мана не чувствует страха. А ты чувствуешь! Он нужен не для красоты. И он не делает тебя ничтожным и слабым! Кто-то сказал, что страх - это слабость. И этот человек - законченный придурок. Страх включает инстинкт самосохранения, вырабатывает адреналин, придает сил в нужный момент. Чувство страха - не повод для стыда! Знаешь, что такое «второе дыхание» или «нечеловеческая сила»? Страх - первая стадия. Он несет за собой ряд других функций и эмоций, работает, как цепная реакция. Чертова рождественская гирлянда: первая лампочка загорается, и остальные автоматически загораются следом. Если научиться правильно оценивать ситуацию, именно страх может дать тебе эту самую силу, о которой пишут в газетах и книгах. Все эти случаи, когда человек превосходил себя, как в той истории, где хрупкая женщина смогла поднять тяжеленный шкаф, чтобы спасти из-под него свою дочь во время пожара. Это не просто тело - это ларец тайн и загадок. Мана лишен этого. Он силен, умен и стоек, но он всего лишь солдат. Попади он в ситуацию, которую не будет знать из учебников и тренировок - он сдаст позиции. Даже если догадается о нужном решении. - Да, но... - Запомни, Кою. Я твой хозяин. И только я буду решать, что тебе делать, а что - нет. Мне не нужен биоробот - я могу купить ученых и собрать его для себя. Знаешь, почему я стал главой клана? Я был таким же бунтарем, как и ты. Мы все. Из нас сделали профессионалов, но мы не стали машинами. Я сделаю тебя идеальным киллером без помощи нетрадиционных методов. Я сказал, что ты станешь профи, значит, ты достигнешь этого уровня! Просто верь мне. Другого не остается. А теперь заткнись и иди за мной. Сегодня я твой учитель по стрельбе. Аой отворачивается и направляется в сторону дверей. А я так и остаюсь на месте, ошарашенный его монологом. Верь мне? Он свихнулся. Верить убийце своих родителей? С какой чертовой матери? К тому же... - Учитель по стрельбе? Ты будешь учить меня сегодня? - я догоняю брюнета, чувствуя исходящую от него ауру уверенности в собственных словах и силах. Он действительно... особенный? Аой... Он отличается от остальных, это я всегда знал. Но сейчас он действительно внушает ужас. Этот черный взгляд и мощь, непонятно откуда взявшаяся в соблазнительном теле. Это заставляет прикусить язык и слушаться, покорно слушаться, как собачонка, его приказов. Он подавляет волю на духовном уровне. Даже не применяя силы. - Кай укатил по делам. А отменять занятия слишком расточительно. И так много пропустил. А времени все меньше. Хочешь убить меня - тренируйся каждый день. Иначе проиграешь. - Аой. Я сокращаю расстояние между нами, прильнув грудью к широкой спине и крепко обхватив руками его талию. Убийца останавливается, бросив на меня убийственный взгляд из-за плеча. - Что еще? - Минуту. Постой так минуту. Хочу впитать в себя эту ауру разрушения и власти. Безграничной веры в себя. Безрассудной веры. Даже самонадеянности. Дух этого человека действительно имеет нечеловеческую энергетику. И это еще не все. Какой же он в серьезном сражении? Отчего-то мне кажется, что он похож на демона на поле боя. С горящими жаждой крови глазами и потемневшим лицом, источая такую небывалую силу вокруг себя, что его враги теряют дар речи и головы, просто напросто забывая о борьбе. Я справлюсь с ним, когда придет время дуэли? Если он пригвоздит меня к месту без рук, парализовав тело одним взглядом. Он убил бывшего кумите и его сразу признали новым главой. Разве так бывает с простыми людьми? Он смог поставить всех на колени, имея за спиной только двоих бойцов и одного врача. Вчетвером они подчинили себе сотни людей, состоявших в старой семье. Каким образом? Всего четверо - так легко убить четыре человека, когда против них - целая армия головорезов! Почему тогда... они склонили головы? Меня пробивает мелкой дрожью, и я зажмуриваюсь, ощущая на физическом уровне черные волны губительной ауры. Она проникает в меня, заставляя сердце сжаться и гулко застучать в сумасшедшем ритме. Опасен... он опасен. Он слишком силен. Я не знаю его таким! - Ты злишься... на меня? Аой молча затягивается сигаретой, пронзая меня таким ледяным взглядом, что мне кажется, будто в мою голову вонзили штык нож одним точным ударом, пробив череп насквозь. - Я все понял. Никакого гипноза. Я принадлежу тебе, распоряжайся, как считаешь нужным. Я не стану идти против. «Я буду охотником, как Аой!» Почему я подумал об этом в тот день, когда смог защититься от удара Маны? Я выдал это на подсознательном уровне, не понимая самого себя. Неосознанно. Неужели я признавал его только на уровне инстинктов? Не включая мозги, чисто интуитивно? Поэтому и не принимал его. Поэтому не считался с ним. Голова не поняла, зато поняла душа? И я не знал об этом до сего момента? - Ты пугаешь меня. Я боюсь тебя, Аой. Черт... я боюсь. Брюнет медленно остывает, я чувствую это по тому, как слабнет его энергетическое поле, отпуская меня из своего плена. - Ты действительно стал честен со мной. Не разочаруй меня снова. Я начинаю видеть в тебе будущего специалиста. Осталось только вытащить его наружу. - Да, - шумно выдыхаю я, и Широяма поворачивается в кольце моих рук лицом ко мне, усмехнувшись. - Некогда переодеваться. - Что? - теряюсь я. - Я говорю: в штаны не наложи. Идем на поле. Длинные пальцы грубо ловят меня за подбородок, и я ощущаю властный поцелуй на своих губах, рефлекторно закрывая глаза. Он ублюдок. Но им стоит восхищаться. «Открою тебе один секрет...» Врагом стоит восхищаться. - Это тоже бесит меня. Твое явное превосходство над остальными. - Тебе хоть что-нибудь во мне нравится? - Да, - улыбаюсь я, быстро облизнув влажные от его слюны губы. - То, как ты меня целуешь. Киллер смеется, отпуская меня и возобновляя движение по коридору. А я чувствую, что щеки пылают, заставляя нервно выдохнуть вслед мужчине. Теперь, когда я принял свое положение, я понял в полной мере. Аой... прирожденный убийца. И он знает об этом. Играя с ним и строя планы по его совращению... боже, дай мне сил не попасться самому в свои же сети!