***
- Подождешь меня? - Конечно. Акира поворачивается к любовнику, что со скукой в глазах изучал шумную улицу из окна Мустанга. Они в Токио. Матсумото нужно было в морг – катафалк уже заказан и ждет их у ворот на территорию клиники, Сузуки же было необходимо застать в студии потерявших почву под ногами музыкантов. Ехать на разных машинах не было смысла, и потому наемник согласился подвезти хирурга. Автомобиль, на котором они отправились в город, носил статус «парадно-выходного». Дорогой, коллекционный и старый, шестьдесят шестого года, он давал фору излюбленному рыжему Джипу, который видел свет намного чаще, нежели классика. Но работа в мафии обязывала выбирать более практичный вид транспорта. А гробить излюбленный Мустанг, с которого Акира пылинки сдувал, в той же погоне, наемник не стал бы даже под страхом смерти. Они остановились у студии звукозаписи. Первым делом нужно уладить вопрос с группой, не поедешь же на встречу с музыкантами с катафалком за спиной. Так что киллер, заглушив мотор, покидает уютный салон машины и, захлопнув за собой дверцу, идет к багажнику. Таканори видит в боковом зеркале, как Сузуки открывает железную красную крышку и достает из багажника увесистую спортивную сумку. Ему досталась роль «сторожилы» дорогой игрушки на колесах. - Я не задержусь. - Удачи. И Рейта, бросив ключи в руки Матсумото, отправляется к дверям здания, стены которого потрескались от времени и погодных капризов. Хирург со вздохом закрывает окно, чтобы холодный осенний воздух, уже уступающий место зимнему, не пробирался под его темный пиджак, и включает радио. - Ты понимаешь меня. Ведь ты так же, как и я, хочешь все, - тихо проговаривает сам себе медик, вынимая из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет. Тем временем Акира уже проходит охрану, объяснив свой визит помощью молодой группе в сборах. Никто не остановил его – Аой позаботился о том, чтобы директор предупредил людей из пропускного пункта о его появлении здесь. Поэтому Сузуки без лишних подозрений оказывается на втором этаже компании и находит небольшую репетиционную, уже потерявшую табличку с надписью «Grieva» на двери. Он коротко стучится и тут же распахивает преградивший ему путь деревянный пласт, заставив находящихся в комнате людей обернуться. - Приветствую. - Чем можем помочь? – спрашивает стоящий ближе всех к дверям блондин, и Рейта без труда различает в карих глазах мужчины подавленность и обреченность. Это вокалист. – Мы больше не работаем здесь. Если у вас были какие-то вопросы, то их лучше задать директору лейбла. Это на два этажа выше. - Я уже был там, - отмахивается от вокалиста убийца, быстро обведя взглядом остальных в поисках красной шевелюры. Впрочем, это было лишним – огненные волосы ритм-гитариста бросались в глаза так же, как пятно крови на белой стене. Не заметить Хару было невозможно. – И пришел я именно к вам. Мужчины быстро переглянулись меж собой, и вокалист, которого, кстати сказать, звали Кьёки, все же решает разобраться, в чем дело. - Простите? - Один из работников стаффа, с которым вы работали под лейблом MadWink, мой друг. Поэтому я узнал о вашей проблеме до того, как новость о расторжении контракта попала бы в СМИ, - без заминок и какого-либо волнения объясняет Акира, хлопая дверью за своей спиной и по-хозяйски проходя в репетиционную. – Я приехал сразу же, как смог. - Но зачем? – не понимает блондин, поспешив следом за незнакомцем, остановившимся возле небольшого стола у стены. - Чтобы вытащить вас из этого дерьма, - не стесняясь в выражениях, хмыкает Акира, и бросает большую сумку на столешницу, огласив комнату резким хлопком. – Мое имя Матсумото Рейта. И я намерен предотвратить ваш распад до того, как вы окончательно разочаруетесь в себе. Наемник берется за бегунок на сумке, и в другой миг слышится скрежет молнии. Но как только «ларец» раскрывается, собравшиеся у стола музыканты тут же застывают на своих местах, распахнув глаза в неподдельном ошеломлении. - Я хочу взять вас под свое крыло. На данный момент у вас нет ни студии, ни помещения для репетиций. И вы не интересны крупным компаниям, если только не согласны работать на их условиях, которые, как всем известно, загоняют исполнителей под такие рамки, что проще удавиться, чем пойти на подобную «сделку». Я предлагаю вам свободу. Творческую и человеческую. Возможность самим решать, что надеть, что сыграть, где выступить и тому подобное. Ваша музыка и внешний вид, товары с вашей символикой, оформление альбомов, сцены… в ваших руках. Не нужно ни у кого спрашивать, что можно, а чего нельзя. Вы будете самостоятельны во всех смыслах этого слова. Моя роль в этом спектакле – спонсор и организатор. Я дам вам менеджера, наберу команду стаффа. Они решат все ваши вопросы и реализуют все ваши идеи. Иными словами – вам не придется просить милостыню у фанатов, чтобы выпустить очередную пластинку и оплатить расходы. - Кто вы такой? – тихо спрашивает до сих пор не пришедший в себя Хару. Он указывает на сумку на столе, доверху набитую деньгами. – Это… - Сначала прочтите бумагу, - наемник вынимает из бокового кармана сумки уже прописанный специально для группы контракт. – Это лишь небольшой взнос. Вернуть деньги вы можете в любой момент, но я думаю, что уже через полгода мы заберем десять таких «подарков» от выступлений и продажи пластинок. Если же не выйдет, я официально отказываюсь от этой суммы. Вам не придется работать в поте лица, чтобы вернуть мне деньги. Их у меня много. - В чем подвох? – наконец подает голос басист, сложив руки на груди. – Вы просто «подарите» нам эти деньги? Мы не наивные мечтатели, господин Сузуки. Мы вращаемся в этом бизнесе не так давно, но уже успели узнать его изнутри. И… - Помолчи, крошка, - усмехается киллер, заставив мужчину возмущенно сморгнуть. – Я же сказал – прочтите бумагу. Я не стал бы предлагать вам свою помощь, если бы не знал, с чем имею дело. Я не шарлатан, и все надлежащие бумаги, реши вы их подписать, будут заверены нотариусом в вашем присутствии. Документы останутся и у вас, и у меня, и у самого нотариуса – выберете любого, сами, чтобы не упрекать меня в сговоре с этим человеком. Вы полностью контролируете ситуацию. Я выступаю в роли вашего покровителя. Все просто, как дважды два. Никакого подвоха. - Причина? – вздергивает бровь Хару, заставляя киллера растянуть бледные губы в улыбке. - Фанатизм, - неспешно проговаривает Акира, уперев руку в бок. – Достаточно веская причина? - Фанатизм? Хотите сказать, что вы наш фанат? - Терпеть не могу долгие переговоры, - устало вздыхает Рейта, накрыв ладонью шею позади, чтобы размять пальцами затекшие мышцы. – В контракте все прописано до мелочей. Кроме того, этот вариант – черновой. И вы можете вписать в него пару-тройку своих условий. А еще я слышал, что вы планировали съемки клипа на днях. И теперь вам нечем заплатить операторам и декораторам - финансирование прекратилось в момент разрыва контракта с компанией. Вы на мели, а люди уже взялись за дело. Вы не просто остались без гроша в кармане и поддержки – вы еще и в долги влезли, да не маленькие. Что думаете делать теперь? Мужчины молча опускают взгляды на сумку с деньгами, и Акира звучно хмыкает, отвернувшись от группы. - Если у вас есть какие-то сомнения по поводу моего участия в вашей судьбе, проконсультируйтесь с юристом. Покажите ему контракт и проверьте, имел ли место быть какой-либо обман с моей стороны. Можете подключить кого угодно, можете посоветоваться с другими группами, с которыми вы поддерживаете дружеские отношения. Выгода только одна – в случае успеха я верну себе свои деньги, еще и с процентами, и хорошую музыку – тоже. В случае краха… что ж, это будет уже моя вина. Никто не заставлял меня вкладываться в вас, верно? Сам пришел, так что и требовать возмещения ущерба не стану. Это тоже есть в бумажках, к слову. Для вас же это шанс избежать скандала и продолжить работу. Если согласны – сразу после подписания бумаг я предоставлю вам студию. Вашу личную студию. И вашу личную репетиционную. Не нужно будет бегать и просить о помощи, не нужно будет советоваться с директорами по поводу образов и стиля исполнения. Сами себе хозяева, что еще нужно для творчества? Никакого давления со стороны, нервов, запретов. Все вопросы решает личный менеджер, а личный стафф бегает по делам и поручениям. Специалистов по звукозаписи тоже сам найду. Это моя головная боль. Организация концертов и туров, реклама и встречи с журналистами – на мне. В конце контракта номер телефона – свяжитесь со мной, когда все обмозгуете меж собой. В конце концов, зависеть от кого-то не придется. На этом все. У меня еще много дел. И наемник, бросив быстрый взгляд на часы на своем запястье, коротко прощается с музыкантами и идет на выход. - Подождите! – кричит ему вслед вокалист, заставив Сузуки остановиться уже на пороге комнаты. - Вы же не из мафии? - Ты шутишь, что ли? – усмехается блондин, покачав головой. – Бизнесмен я. Денег – хоть задницей жри. Так почему бы не пустить их в оборот? Мы все получим с этого в трое, а то и больше. Так в чем проблема? Музыканты вновь неуверенно переглядываются друг с другом, и Рейта звучно фыркает, толкая двери рукой. - На связи. - А как же… Но Акира уже не слышит. Закрыв за собой двери, он отправляется вниз, к ожидающему его Матсумото. Переговорщик из него хреновый, ведь он наемник, а не дипломат. Аой никогда не просил его «договориться» с целью. Да и разговаривать было не о чем. Даже если цель сама шла на контакт. Задача у Рейты всегда была одна – убить. Быстро, чисто и без лишних слов. Так что опыта в подобных беседах не было и вряд ли будет. Да и не нужно ему это – Акира был уверен, что рокеры клюнут на удочку и без красноречивых убеждений. Они в полной заднице, у них нет выбора. А контракт чист, хоть запроверяйся. И все же… - Господин Сузуки! Этот голос нагоняет наемника уже на улице, и Рейта оборачивается за плечо, находя на крыльце студии запыхавшегося от бега Хару. «Бинго!», - мысленно проносится в голове киллера, но он не показывает истинных чувств, лишь удивленно вздернув бровь в ответ на оклик. - Что такое? - Вы забыли деньги. Пока мы не решили, что нам делать… - Ну, вот как решите, так и поговорим, - вздыхает наемник, повернувшись к гитаристу всем корпусом. – Мне, что же, везти их обратно за город? Оставьте себе на хранение, пока не обсудите мое предложение. - И вы просто оставите нам их? Без расписки? - Почему нет? Вы не из тех, кто может украсть, разве я не прав? - Откуда вы знаете, вы видите нас впервые, - потеряно спрашивает мужчина, выпрямляясь и сдувая с лица ярко-красную прядь челки. - Не волнуйся об этом. Вы люди известные, вряд ли вам нужны проблемы. Или я не прав? - Но… - Аки, ты долго. Я заждался. Этот сладкий певучий голос заставляет обоих отвлечься от разговора. - Что ты тут делаешь? – усмехается Сузуки, обращая все свое внимание на подошедшего к ним хирурга. – Ты закрыл мою малышку? - Если ты про ту старушку шестьдесят шестого, то ничего с ней не случится, - хмыкает Матсумото, бросая любовнику ключи от автомобиля. – Ты стоишь слишком близко к этому красивому молодому человеку. Таканори демонстративно отодвигает Рейту подальше от Хару, взяв убийцу за руку, и тот весело фыркает на ревнивый жест партнера. - Что такое? Тебе нечего бояться, ты прекрасно это знаешь. - Надо будет заехать в ювелирный, - мурлычет хирург, прильнув к крепкой груди киллера и поднеся его кисть к своим губам. - Зачем? - За кольцами. Чтобы все эти пышущие свежестью и очарованием юноши знали, что ты занят. - Хочешь лишить меня свободы? – скептически вздернув бровь, интересуется Акира. - Я лишу тебя чего угодно, только чтобы ты не достался никому, - томно шепчет медик яркими алыми губами прямо в губы наемника, и, трогательно прикрыв глаза ресницами, тут же получает доказательство чужой верности – Рейта без стеснения накрывает рот блондина глубоким поцелуем, прямо перед Хару. Гитарист даже задерживает дыхание, во все глаза наблюдая нахлынувшую на любовников несокрушимым потоком страсть. Он краснеет, но не может оторвать взгляда от этой сцены, думая лишь о том, что эти мужчины непостижимо прекрасны в своей любви друг к другу. Они словно бы сошли с обложки журнала, такие идеальные, притягательные… Будто не люди вовсе, а придуманные кем-то персонажи манги. В этот момент они казались Хару нереальными – настолько гармонично смотрелись вместе. И даже тот факт, что оба были мужчинами, не испортил впечатления. А ведь Хару всегда думал, что это выглядит «тошнотворно» со стороны. Нет, он не был ненавистником однополой связи, не выступал против геев, но и в их защиту – тоже. В его представлениях однополые пары выглядели глупо и отталкивающе, потому что один из любовников всегда был грубым, резким и бестактным - явным доминантом, а второй – женоподобным, слащавым и слишком зацикленным на себе. Но сейчас все его стереотипы разлетались вдребезги при виде этих двоих. Да, Акира не отличался мягким характером, но совершенно не был похож на мужлана. А блондин пониже и вовсе был «другим». Оттого так волнительно было смотреть на них со стороны… - Получил свое? - Ммм… - Матсумото с улыбкой облизывает губы, отклонившись от наемника. – Да, теперь я спокоен. Мы можем ехать? - Вопросов нет? – обращается Акира к замершему в стороне от них гитаристу, и тот заторможено мотает головой, так и не сумев сбросить с себя очарование этими людьми. – Тогда до встречи. Таканори с довольной ухмылкой грозит пальцем молодому музыканту и позволяет Рейте увести себя от здания. Хару провожает их взглядом до машины, наблюдает за тем, как они скрываются в ее уютном салоне, и включается вновь лишь тогда, когда кровавый Мустанг исчезает за поворотом, оставив парковку при студии пустой. И гитаристу не остается ничего другого, кроме как вернутся к своим друзьям в репетиционную. - Эй, Хару! Ты куда пропал? – встречает его с порога голос Кьеки. - Провожал Сузуки-сан, - задумчиво мычит Хару в ответ, смущенно отводя взгляд в сторону. – А что такое? - В контракте нет никаких «звездочек» и мелкого шрифта. Ничего необычного, все по стандарту. И даже лучше, - вокалист протягивает бумаги другу, но его рука трясется от неподдельного волнения. Оно и понятно, ведь появление в студии Сузуки и правда поселило надежду в уже похоронивших свою мечту музыкантов. - Правда? – Хару забирает документы, бездумно опуская взгляд на печатный текст. Сцена жаркого поцелуя так и вставала перед его глазами, так что сосредоточиться на написанном не было не единой возможности. - Что это с тобой? - О чем ты? – тут же вздрагивает мужчина. - Твое лицо. Оно покраснело, - замечает басист, нахмурившись. - Я увидел то, чего не должен был видеть… - тихо объясняет музыкант, отдавая бумаги обратно в руки Кьеки – все равно сейчас он не поймет ни слова. - Что именно? - Не важно. Так, что будем делать? - Ты сделал это специально. - Конечно, - хмыкает Матсумото, закуривая прямо в салоне. – Это называется «первым впечатлением». И чем ярче оно будет – тем дольше застрянет в памяти. - Думаешь, это собьет его? - Я слышал твой план. И если ты намерен идти до конца… - Не сомневайся. - Тогда это то, что надо. Ведь тебе нужен был именно он, верно? Ты видел его лицо, когда мы прощались? Мальчик проглотил наживку. Все получится, вот увидишь. - Такое чувство, будто ты толкаешь меня в его постель, - давит смешок Рейта, и Таканори сердито косится на любовника, дернув губой в угрожающем оскале. - Я уже сказал, что лишу тебя чего угодно, и даже жизни, только чтобы ты не достался никому. И если ты попробуешь его трахнуть, первое, чего я тебя лишу, будет твой член. - Я знаю, малыш. Лучше, чем кто-либо другой. В морг? - В морг, - кивает хирург, выдыхая в приоткрытое окно густой сигаретный дым. – Мне не нравится тут. Давай поскорей закончим с этим. - Что ты будешь делать? - Через полтора часа Ясуо отправится на сеанс к психотерапевту. Я распорядился, чтобы его отвез туда один из твоих парней. К этому времени мы уже вернемся в поместье, и у меня будет целых два часа до его возвращения. - Расскажи мне, - шепчет киллер, вдруг чувствуя, что начинает возбуждаться прямо за рулем автомобиля. - Я вырежу их, Рейта. Вырежу сердца этих предателей. Они останутся со мной, в моей лаборатории. - О, черт. Я хочу увидеть это… - жарко выдыхает Сузуки, крепче сжимая руль пальцами – ладони повлажнели от одной лишь мысли об ожидающем его представлении. – Покажи мне. - С радостью. Ты ведь не думал, что я оставлю тебя за дверью? Я ведь еще не познакомил тебя с ними. И раз мы в паре, я обязан представить родителям своего избранника. - А потом мы займемся сексом. Прямо там, перед ними. - Извращенец. - У меня был хороший пример для подражания, - киллер растягивает губы в широкой улыбке, чувствуя жар чужой узкой ладони на своем бедре. – Так, где этот чертов морг?***
- Он орет весь день! Заткни его немедленно! – не выдерживает Хантер, дергая к себе Ренара за грудки. - Как ты можешь? У тебя ведь тоже есть сын! - Вот именно! Но мой сын не устраивал мне концертов двадцать четыре часа подряд! Они стоят перед диваном в гостиной их летнего дома. Лицом к лицу, повышая голоса. Барахтающаяся в одеялах на диване миниатюрная сирена не затыкается ни на миг. Горький визгливый плач доводил до нервного срыва, а ведь они уже все перепробовали. И бутылочку, и игрушки. Даже подгузники меняли и таскали его на руках, но результат был один и тот же. И это дико раздражало Охотника. - Он уже давно не видел Матсумото, вот и все, - заступается за племянника Лис, указав на покрасневшего от потуг ребенка. Если так продолжится и дальше, его маленькая голова точно лопнет, вон, как вены набухли. – А мать – еще дольше! Он просто скучает. - Да он даже перерывов не делает! – рычит Хантер, встряхивая главаря за одежду. – Я больше не могу! У меня сейчас перепонки лопнут! Дай ему снотворное! - С ума сошел?! Снотворное малышу?! Он же совсем крошка! – тут же ощетинивается Ренар. – Знаешь, как это вредно в его возрасте?! - Да мне плевать! - Бесчувственная скотина! - Если ты не успокоишь его сейчас, я… Гневную речь прерывает внезапный поцелуй в губы. Охотник так и застывает на месте, когда Татсуро прижимает его к себе за волосы, но приходит в себя уже через несколько секунд и грубо отпихивает любвеобильного напарника. Лис напарывается ногой на край журнального столика и нечаянно смахивает лежащий на нем пистолет. «Пустынный орел», громко скрипнув по стеклу железным дулом, падает прямо на ступню главаря, ударив по не скрытым обувью пальцам. - Ай! Черт! Мизинец… Лис дергается от боли, принявшись прыгать на одной ноге, и… Плач затихает. Хантер, вздернув бровь, оборачивается на сверток на подушках – Мичи, весь мокрый от крокодильих слез и соплей под носом, с интересом наблюдает за скулящим от боли дядей, а после робко улыбается чужому кривлянию. - Вот оно что, - со зловещей улыбкой тянет Сакурай и подхватывает со стола увесистый том сочинений своего любимого автора. И в другой миг книга уже летит в горе-няньку и с громким хлопком врезается в голову Лиса. - Ты что делаешь?! - Спасаю свои уши, - хмыкает Охотник, а комнату наполняет звонкий детский смех. Кажется, Мичи нравится эта невинная игра. Матсумото был бы вне себя от счастья, если бы увидел эту милейшую картину. – Знаешь, а он начинает мне нравиться: нам обоим доставляет удовольствие, когда ты страдаешь. - Не… ау! Зеленое яблоко попадает точно в грудь шатена, и Хантер берет в руки еще два таких «снаряда», готовясь к обстрелу. - Положи на место! – требует Татсуро, но Хантер уже замахивается, и все, что остается наемнику – закрыть руками пострадавшую голову. – Это расточительство! Ай! Чему ты научишь малы… черт! Эй! Я предупреждаю, если ты… Ау, твою мать! Прекрати! - Нравится, Мичи? – тем временем с хищной улыбкой на губах спрашивает у хохочущего ребенка Сакурай, добравшись до свежих апельсинов в вазе. – Мне – очень. - Не смей этого делать! – предупреждает Лис, выставляя руки перед собой. – Иначе я… Апельсин с глухим стуком падает по пальцам второй ноги. Сила удара у Охотника была, что надо, так что Татсуро отскакивает от дивана, словно ошпаренный, едва ли не взвизгнув от боли. - Сукин сын, я тебя…! - Не хотел бы прерывать вашу высокоинтеллектуальную беседу, господа, - раздается с порога посторонний, полный скептицизма голос, и оба спорщика тут же оборачиваются к дверям. – Но у меня есть для вас кое-какая информация. - Кроха, спаси меня! Уруха закатывает глаза, отклонившись от косяка, и со вздохом проходит в комнату. - Ну, хорошо хоть не додумались палить из оружия. И то ладно, - хмыкает Такашима, остановившись возле столика. Он строго обводит глазами сначала Хантера, стоявшего слева от него, а потом и многострадального Ренара, замершего по правую руку, и устало качает головой, понимая, что читать лекции бесполезно, что одному, что второму. Мичи же, на удивление мужчин, кротко замирает в одеяльце, не издавая ни звука. - Мы связались с Югом. Нана улетает в Канаду завтра утром. Выезжаем в восемь, машина должна стоять у ворот уже в семь сорок. Ренар, ты едешь со мной. И еще… - Уруха забирает у Охотника апельсин и принимается очищать снаряд от кожуры. – Аой тоже. - Ха? Аой? – удивленно смаргивает Лис, подходя ближе. – С какой такой радости кумите сопровождать свою пешку? Разве не странно? - Нану привезет в аэропорт сам Сенпай. Вместе со своими головорезами. Она под его ответственностью, так что Аой запретил мне покидать поместье в одиночку. Он не доверяет Сенпаю, поэтому его присутствие в аэропорту должно сдержать южных псов от «необдуманных» действий. - Вопросов нет, - пожимает плечами Татсуро. – Но… я мог бы и один поехать. - Слишком опасно. Один против целой шайки? Я не отпущу тебя без сопровождения, - качает головой Такашима. - А я не отпущу без него вас, - подает голос Сакурай, сведя брови в гневном жесте. – Даже с Аоем-сама. Я тоже еду. - Как пожелаешь, - соглашается Кою, разламывая апельсин на дольки и подавая их обоим мужчинам. – Но тогда надень маску и постарайся не светиться перед своими бывшими товарищами. Если тебя узнают, мы точно нарвемся на неприятности. Рейта тоже едет. Он «правая рука» Аоя. Поэтому выступит в роли телохранителя кумите. Но. Мужчины затихают, обращая внимательные взгляды на Такашиму. - Я хочу, чтобы вы держались рядом с Широямой. Даже если я буду в опасности, защищайте Отца. Помолчи, Хантер, - прерывает хотевшего было возразить мужчину Кою. – Я знаю, что ты скажешь. Моя безопасность прежде всего и тому подобное. Не хочу слышать в сотый раз одно и то же. Пока Сенпай не покинет аэропорт, не отходите от Отца ни на миг. Аой – моя цель. И я не позволю кому-то другому отправить его к праотцам. Сейчас вы играете роль его щита, ради сохранения его жизни для моей пули. Я еще не готов так легко отпускать его на тот свет. Я еще не все узнал. Вопросы есть? - Нет, - сквозь зубы отвечает Охотник, отвернувшись. - Ренар? - Задача ясна, - просто отвечает шатен, вздохнув. – Как скажете, господин. - Вот и славно. Хотя, я не думаю, что Сенпай попытается что-то сделать в столь людном месте, все же будьте готовы вступить в бой. Кай всегда говорил мне: «даже если ты уверен в успехе, перестрахуйся: лишняя осторожность не повредит». В этом и заключается секрет его неуязвимости. А иначе его бы давно грохнули где-нибудь в Иране… Ах, да. Чуть не забыл. Уруха поворачивается к Лису, усмехнувшись. - Матсумото приехал. Я встретил его на крыльце, и он попросил принести ему Мичи через два часа. Он понянчит его перед отъездом. - Кстати, что с его младшим братом? – вспоминает о еще одном ребенке Лис, сунув дольку апельсина в рот. - Они обсудили этот вопрос сегодня утром, по пробуждению. Аой, Рейта и Кай живут по принципу «не трогать невиновных». И Руки, к слову сказать, тоже следует этому правилу. Это связано с их прошлым и беспричинной жестокостью Старого клана к ни в чем неповинным людям. Поэтому Аой отказывается забирать детей вместо денег у задолжавших ему семей. И поэтому же внимательно следит за тем, чтобы во время выполнения заданий не было случайных свидетелей, дабы не забирать жизнь у не имеющих к мафии никакого отношения гражданских. Другими словами, Матсумото Ясуо останется под опекой Руки вплоть до совершеннолетия. Но не исключена возможность отправки его заграницу на учебу. Поэтому, если хирург и избавится от ребенка, это будет простым переездом в другую страну. Не более того. - Это станет проблемой, - подает голос Сакурай, разглядывая оранжевую дольку в своих пальцах. – Невозможно предугадать, как поведет себя мальчишка, узнав всю правду об этом месте. Попытается ли рассказать об этом органам опеки или же законодательным, или, наоборот – захочет стать частью этого дерьма? В любом случае, это опасно. - Это решение Руки-сан, - отрезает Уруха, бросая шкурки на стол. – И я его понимаю. Ведь я так же, как и он, хочу забрать у них все до последней крошки. Я уничтожу обе семьи. За то, что они сделали со мной. Ничего не оставлю… Что ж, готовьтесь к отъезду. И прекратите уже переводить фрукты. Вы хоть знаете, сколько стоит этот сорт яблок? Один такой «снаряд» не уступает куску чистого золота. А у вас их тут целая гора. Лучше съешьте их – витамины полезны для мозга. Авось, и вам поможет. Хотя я сомневаюсь, что это что-то исправит: судя по вашим способам выяснять отношения… - Заметь, это не я начал! – защищается Лис, ткнув указательным пальцем в грудь Хантера. – Почему я должен огребать за его выходки? - Потому что ты являешься главной причиной этих «выходок»? – замечает Уруха. – С первого дня ты только и делаешь, что дразнишь дикую собаку. Так с чего же теперь жалуешься на укусы? - Я ничего не… ай! Пульт от телевизора ощутимо приложил главаря по затылку. Мичи снова захихикал. - Уруха! - Что? Это и правда весело, - с невинным выражением лица разводит руками стрелок. - Но от тебя я не ожидал подобной подлости! Ты же сам только что говорил… - Я говорил про фрукты. Нельзя относиться к еде подобным образом. Кроме того, ты посмел мне перечить. - Но… - Хантер. - Эй! Положи тарелку на место! Положи на… Уруха зажмуривает один глаз, когда комнату оглашает громкий звон стекла. Ну, зато ребенок больше не плачет.