Маяк

      Покинув двор мотеля, мы вышли на широкую улицу. По правую руку размещались развалины торгово-развлекательного центра, по левую — догнивали остатки поселка. В отличие от гостиницы, которую хозяева еще старались содержать в более-менее приличном состоянии, ремонтируя и изредка подкрашивая стены, о бывших жилых домах никто не заботился. Местные жили на небольших фермах в глубине болот, а довоенная деревня полностью пришла в негодность, громоздясь на оставленных участках неаккуратными обломками. Прямо перед нами убегала вдаль двухполосная дорога, местами еще покрытая огрызками асфальта.       Тихое местечко под названием Пойнт-Лукаут, подарившее мне приют после долгих скитаний по пустошам, обошли ядерные бомбардировки, не сравняв с землей здания и не изуродовав ландшафт, как это произошло в других областях некогда великой страны. Но сто пятьдесят лет кислотных дождей и радиоактивной пыли, разносимой ветром, сделали свое дело, отравив природу и установив стандартные порядки выживания, свойственные прочим, менее удачливым поселениям.       Из-за угла ближайшей постройки выглянула ободранная, исхудавшая собака и, заметив нас, угрожающе зарычала. Их много бродило в окрестностях мотеля, питаясь отбросами и объедками с кухни. В основном, они старались не подходить к людям, а особо зарвавшихся останавливали пара-тройка пуль в голове.       Я не спеша подняла автомат к плечу, и псина тут же ретировалась. Значит, уже сталкивалась с человеком и знает, чем грозит железная палка в его руке.       — Будем придерживаться старого шоссе, — сообщила я своему спутнику, — иди рядом и чуть позади, чтобы не загораживать обзор. Услышишь подозрительный шорох или заметишь движение, тут же сообщай.       Доктор наук согласно кивнул. Я не сильно рассчитывала на его помощь, но пусть лучше будет настороже.       Утренний туман не спешил сдавать позиции перед все более светлеющим небом, забиваясь под корни деревьев и прячась в глубине кустов, заполонивших обочины. Мой спутник основательно продрог и, кутаясь в полы тонкого лабораторного халата, осмелился нарушить молчание:       — Мисс Рейн, позвольте задать вам несколько вопросов…       — Не сейчас, — перебила я, внимательно осматривая окрестности и временами бросая взгляд на карманный компьютер со встроенным детектором движения, закрепленный на левой руке. Пока все было тихо, но расслабляться не стоило.       Пройдя несколько километров по разбитому шоссе, мы свернули направо, в степь. Где-то там, за невысокими холмами, нес свои воды Потомак, на берегу которого находилась цель нашего путешествия — заброшенный маяк, в прежние годы освещавший путь кораблям, а ныне превратившийся в бесполезное строение, обязанное долгой жизнью лишь добросовестности строителей.       Едва нога ступила на серую высохшую почву степи, как компьютер слегка завибрировал, а на экране отразилось несколько красных точек, оповещая о наличии живых существ. Я резко подняла руку, подавая сигнал к остановке.       — Не двигайся, — тихо приказала я, опускаясь на одно колено и рассматривая местность в окуляр оптического прицела. — А еще лучше пригнись, чтоб тебя не заметили.       Не задавая лишних вопросов, ученый поспешил повторить мои телодвижения, усевшись на корточки и уперевшись руками в землю, чтобы в любой момент можно было вскочить. «Послушный» — не без удивления отметила я, не переставая изучать округу. Обычно подобные подопечные пускаются в пространные расспросы, выясняя причины неожиданной остановки, чем существенно мешают и осложняют ситуацию.       Так и есть. Вдалеке не спеша прохаживались три диких гуля, видимо, высматривая потенциальную добычу. На высохших, покрытых язвами телах сохранились остатки брони, намертво вросшие в плоть — наверняка, бывшие солдаты, чей разум дочиста выжгла радиация.       Можно было попробовать обойти их, но тогда придется делать большой крюк. Легче принять бой.       Совместив перекрестие прицела с головой одного из мутантов, я выжала спусковой крючок. Ствол плюнул огнем, и одновременно с грохотом выстрела от головы бывшего человека отлетел красный кусок, а сам он мешком повалился на землю. Его товарищи засуетились, пытаясь понять, откуда исходит опасность. Мозгов у них мало, но рефлексы на уровне, и, когда упал второй гуль, третий заметил нас. Раскинув руки в стороны, он издал хриплый боевой клич и бросился в атаку. Тут же с обеих сторон раздались похожие звуки, и по земле затопали ноги быстро приближающихся мутантов.       Мать твою, откуда их столько? На пикник, что ли, собрались всей стаей? Рывком я поднялась на ноги — прятаться больше не имело смысла — и принялась поливать короткими очередями наступающих врагов.       Автоматные пули вырывали клочки мяса из жилистых тел, разрывали груди и животы, изредка рикошетя о стальные пластины сохранившихся доспехов, но твари падать не спешили. Проще всего свалить гуля, попав ему в голову, но при хаотичном движении последних это было непростой задачей.       — Мисс Рейн, — послышался со спины возглас фон Миллера, — сзади еще один!       — Так стреляй! — крикнула я, на мгновение обернувшись и пустив очередь в мутанта, продиравшегося сквозь густые кусты, окаймлявшие дорогу. Кажется, попала, но добивать времени нет, необходимо как можно быстрее разобраться с превосходящим противником, наступающим с фронта и по флангам.       — Не нажимается, — пожаловался ученый.       — С предохранителя сними! — надежда, что неопытный спутник справится с оружием, была призрачной, но в данный момент я не могла ему помочь.       Сквозь грохот автоматных выстрелов послышались частые щелчки пистолета. Рожок почти опустел, когда последний мутант, испустив хриплый вздох, намертво растянулся у моих ног. Над полем боя воцарилась тишина.       Вырвав запасной магазин из кармана разгрузки, я повернулась к своему подопечному, на ходу перезаряжая оружие. Сжимая трясущимися руками дымящийся пистолет, тот стоял над телом гуля, который не подавал признаков жизни.       — Я убил его? — с надеждой и страхом проговорил новоиспеченный стрелок.       Толкнув носком сапога уродливое существо, я для верности пустила ему контрольную пулю в голову.       — Судя по всему, да.       — Рейн, я не думал, что у меня получится… — ученый муж глядел то на меня, то на поверженного врага.       — С боевым крещением! — я ободряюще похлопала доктора по плечу. Вытащила из скрюченных пальцев дрожащий ствол, заменила пустой магазин полным и всучила обратно. — Не ранен?       — Нет, кажется.       Нападение гулей в таком количестве было странным, обычно они кучкуются возле заброшенных зданий, на открытой же местности ходят парами или тройками. Засады устраивать не умеют в принципе. Но… сейчас не до рассуждений.       Внимательно рассмотрев окрестности и изучив показания детекторов, я убедилась в том, что местность временно чиста и вернулась к ученому. Тот изучал порванный на груди халат, до которого все же дотянулись лапы гуля, встретившись с непреодолимой преградой в виде бронежилета.       — Не ранен, говоришь? — я указала на неглубокую царапину, протянувшуюся по левой кисти спутника.       — Это? Это мелочи! — возразил тот, медленно, но верно отходя от шока.       — Все крупное состоит из мелочей, — покопавшись в рюкзаке, я достала флягу со спиртом и кусок бинта. — Обработай.       — Зачем? — недоуменно уставился на меня ученый.       — О трупном яде слышал? Гули едят не только живое мясо, падалью тоже не брезгуют. Можешь поручиться за то, что до тебя он не копался ни в каком разложившемся трупе?       Кажется, большого доверия мои доводы не вызвали, но, тем не менее, фон Миллер принял медикаменты и стал протирать ранку смоченным спиртом бинтом.       — Лей больше, — прокомментировала я, вынимая из аптечки шприц и всаживая его спутнику в плечо, прямо через рукав халата.       Тот вздрогнул:       — А это что?       — Противомикробная сыворотка. Не волнуйся, побочных эффектов почти не имеет, разве что, легкое головокружение.       Собрав пожитки обратно в рюкзак, я вновь перехватила автомат и, кивнув в сторону движения, сказала:       — Идем дальше, сейчас на звуки выстрелов все окрестные собаки сбегутся, ни к чему на них патроны тратить.       Дальнейший путь проходил относительно спокойно, без эксцессов. Воодушевленный победой над гулем, фон Миллер то и дело пытался заговорить, но я обрывала его. Пока не доберемся до стоянки, лучше не отвлекаться по пустякам.       Рассматривая окрестности в оптический прицел и, не заметив ничего опасного, я давала отмашку на продолжение движения. Солнце давно взошло и стояло в зените, изредка пробивая лучами пелену туч, по обыкновению застилающих хмурое небо Пойнт-Лукаута. Болотные испарения и вечная сырость редко давали возможность полюбоваться голубыми небесами.       Вскоре в пределах видимости показалась полянка, голой плешью выделяющаяся среди зарослей степной травы. Покосившийся стол, заваленный пустыми консервными банками и бутылками, проржавевший холодильник без дверцы и кострище с аккуратно уложенной рядом охапкой хвороста говорили о том, что это место посещается людьми. Мы с Варгом тоже частенько им пользовались, когда доводилось забредать в эти края. Благодаря обособленному положению полянки и открытой, простреливаемой округе, подобраться к ней незамеченным было практически невозможно, а трава, растущая по краям плеши, удачно скрывала сидящих путников от посторонних глаз.       — Все, — скомандовала я, когда мы добрались до стоянки. — Привал.       Скинув рюкзак и пристроив автомат рядом, чтобы в любое мгновение можно было его схватить, я присела на толстое сухое бревно, лежащее около кострища. Фон Миллер последовал моему примеру, устроившись напротив.