Маяк

      Над мутно-зеленой акваторией, протянувшейся до самого горизонта, нависали тяжелые, начинающие темнеть тучи — постепенно сгущались сумерки. Ветер лениво колыхал поверхность воды, развеивая по берегу запах тины и водорослей.       Раскрашенный черно-белыми полосами маяк высился прямо перед нами, разместившись на небольшом островке, к которому вела полузатопленная дорожка-брод. Справа от нее местность патрулировали два болотника — здоровые, мерзкие на вид мутанты в человеческий рост, эволюционировавшие то ли от крабов, то ли от мечехвостов. Они передвигались на задних лапах, передние клешни использовали для разделывания добычи, а сзади их тело накрывал огромный хитиновый щит, практически неуязвимый для любого вида патронов. По справедливости сказать, и все тело болотника было покрыто прочнейшей хитиновой броней, но живот и, особенно, маленькая сморщенная мордочка были более уязвимы. С ними следовало бороться быстро и точно.       Прячась за камнями, вросшими в склон холма, я оценивала силы противника. Двое. Один ходит по берегу, другой плещется в радиоактивной воде. Пройдя по холму влево, обнаружила еще одну тварь, расположившуюся прямо между маяком и нами.       Оглянувшись на разломанную ограду поместья, я велела спутнику:       — Спрячься за столбом и не выходи, пока я не прикажу. Не высовывайся без команды, что бы ни случилось.       Предстоящий бой обещал быть достаточно сложным и, по-хорошему, клиенту лучше было залезть на дерево, на которое болотники не смогут забраться, но я не решилась испытывать скалолазные способности ученого.       Достав из кармана гранату, я сорвала кольцо, зажала скобу пальцами и подобралась к краю обрыва. После чего, разжав руку, выждала две секунды из трех, достаточных для срабатывания запала, и бросила ее вниз, прямо под ноги одинокого болотника. Я всегда пользовалась оборонительным видом гранат, обеспечивающим большую ударную силу и широкий радиус поражения.       Достигнув кромки воды, боеприпас взорвался с оглушительным грохотом, взметнув ввысь фонтан жидкости и отбросив болотника на несколько метров. Не став рассматривать, насколько получилось подранить врага, я бросилась к оставшейся парочке, на ходу засовывая снаряд в подствольник.       Отдыхающие болотники среагировали на взрыв и, безошибочно определив направление атаки и положение атакующего, уже направлялись ко мне по склону холма.       Я успела выпустить три гранаты им под ноги, после чего принялась поливать очередями из автомата, стараясь попасть в наименее защищенную морду. Один из мутантов споткнулся, и мерзкое членистоногое тело покатилось по откосу. Второй, прихрамывая, все еще пытался подняться. Однако короткая очередь, попавшая между сочленениями грудных пластин, сразила и его. Третий, выбравшись из-за скалы, нашел свою смерть в нескольких шагах от меня.       Рывком перезарядив автомат, я внимательно осмотрелась. В этой местности болотников было пруд пруди: в окрестностях маяка они, не тревожимые охотниками, устроили гнездовье и плодились, как псевдокролики. Пока дополнительные особи, привлеченные стрельбой, не подтянулись к театру боевых действий, нужно было прорываться. Я взмахнула рукой:       — Миллер, за мной! Поторапливайся, но и не обгоняй. Вперед!       Не оглядываясь на ученого, надеясь, что тот сумеет вовремя сориентироваться, я спустилась с холма, водя стволом из стороны в сторону.       Размеренный плеск воды за мной подтвердил, что я не ошиблась в реакции спутника. Мельком обернувшись, чтоб убедиться, что догоняет именно клиент, а не очередной болотник, я двинулась вперед.       Мы дошли уже до половины перешейка, соединяющего берег с островком, на котором стоял маяк, как из-за скал последнего показались сразу две твари: матерый, позеленевший от тины и старости мутировавший краб и детеныш, вдвое меньший по размерам, но не менее опасный.       — Стой! — закричала я. — Назад!       На таком близком расстоянии гранаты были бесполезны — нам они нанесли бы больше повреждений, чем бронированным мутантам, и мне ничего не оставалось, как пытаться подавить тех автоматным огнем, постепенно отступая.       Сзади защелкал пистолет. Пули неприцельно ложились вокруг маленького болотника, порой рикошетя от его хитинового покрова. Он замер на месте, не зная, на кого бросаться: на человека с автоматом, который находился ближе, или на второго, дальнего, но раздражающего своими свинцовыми камешками.       — Бесполезно! — отозвалась я, не отпуская спусковой крючок. — Лучше отходи!       Мои слова остались без внимания. Матерый болотник почти добрался до меня, его тело содрогалось от прямых попаданий, зеленоватая слизь, заменяющая кровь, струилась по груди и животу, но он продолжал идти. И только когда протянутая гипертрофированная клешня почти коснулась моего лица, сраженный противник упал замертво. После этого расстрелять детеныша не являлось большой проблемой.       Перезаряжая опустевший рожок, я бросила быстрый взгляд по сторонам и крикнула:       — Теперь быстро вперед, бегом, пока остальные не подтянулись!       Преодолев перешеек, я толкнула доктора по направлению к основанию маяка:       — Беги наверх, я прикрою!       — А наверху их нет? — тяжело дыша, спросил он, делая несколько шагов по извилистой дорожке островка.       — Нет, они живут только у воды! — я поднималась спиной вперед, внимательно рассматривая камни и готовясь в любой момент открыть огонь. И лишь когда сзади хлопнула дверь маяка, я решила развернуться и, опустив оружие, со всех ног бросилась к подножию морского осветительного прибора.       Вбежав внутрь, я опустила массивный деревянный засов, запирая дверь, и рухнула на стоявшую рядом скамейку. Фон Миллер, поджидавший у входа, с недоверием спросил:       — Они не проберутся внутрь?       — Нет, — пытаясь успокоить скачущее дыхание, произнесла я. — У них для этого ума не хватит, максимум — дверь клешнями поцарапают.       Можно было сделать передышку. Проверив магазин автомата, я потребовала у ученого пистолет:       — Давай перезаряжу. Ты зачем стрелял? Из пистолета болотников не убить, слишком слабое оружие. Его пули для них — что горох.       — Я не хотел его убить, — фон Миллер протянул пистолет и взглянул на меня широко распахнутыми глазами. — Я хотел его отвлечь, чтобы вам не пришлось сражаться одновременно с двумя противниками.       Моя рука замерла на рукоятке пистолета, который за ствол все еще держал ученый.       — Сам додумался? — вырвалось у меня.       — Да, — скромно ответил он, пряча руки за спину. — Старался вам помочь.       Я не смогла скрыть улыбки. Научник не так прост, как кажется. В критический момент не растерялся, не спасовал, не психанул. Похоже, мое первое впечатление о нем оказалось ошибочным.       — Молодец, — похвалила я спутника, и он улыбнулся в ответ. — Точно никогда не стрелял?       — Точно, — было видно, что ему приятно мое одобрение. — Но мне доводилось ходить по пустошам в сопровождении охраны, и я старался наблюдать за их действиями.       Закончив разбираться с оружием, я откинулась на скамейке, наблюдая, как фон Миллер ощупывает стены. Внутри маяк выглядел как маленькая круглая комната с убегающей вверх винтовой лестницей. На полу валялись обрывки бумаг, куски штукатурки и полуистлевший скелет бывшего неудачливого искателя приключений. А может, это был смотритель маяка, павший жертвой неведомых врагов.       Вдоволь обследовав каменную кладку стен и пару раз дернув неработающую лампу освещения, ученый повернулся ко мне и произнес:       — Все.       Плита на полу, прежде незаметная, вздрогнула и уехала вбок, открывая взору широкую лестницу, у основания которой угадывалась бронированная дверь.       — Это вход в лабораторию, — сообщил мой спутник.