***
Просыпаюсь под ненавистный звон будильника. Стону в подушку, но далеко не от удовольствия. Глаза болят, все тело ломит. Лучше бы вообще не ложился, а так только ухудшил свое состояние. Этой ночью я спал от силы два-три часа. И то с переменами. Я засыпал на полчаса, потом просыпался и спустя десятки минут раздумий снова проваливался в сон. Но и это не надолго. Я так и двигался по этому замкнутому кругу всю ночь. Адские муки. Если взять в расчет еще то, что раздумья были на тему «Почему он так поступил? Как теперь мне себя вести?» - ненавижу долго обдумывать вещи, приносящие боль. Зачем я так поступаю с собой?! Уже морально подготовивший себя к тому, что увижу в зеркале далеко не приятную картину, я плетусь в душ. Да, такого я предвидеть точно не мог. Из зеркала на меня смотрел полу спящий парень с осунувшимся лицом и мешками под глазами, моргающий посекундно. В душ. Причем срочно. После душа я чувствовал себя гораздо лучше, чего нельзя было сказать по моему виду. Ну что ж для этого Зоуи и подарила мне кучу кремов. Роюсь в ящике с какими-то баночками и тюбиками, вспоминаю слова Зоуи: «Тайлер, ты ведь знаменит! Тебе нельзя появляться на людях в таком виде!». Ну что ж, Зоуи, теперь мне действительно пригодятся твои «спасители». Руководствуясь фразой «Чем ярче тюбик, тем эффективней», беру первый понравившийся крем или гель… Как это вообще правильно называется? В общем, какая-то непонятная субстанция. Наношу на веки. Поднимаю глаза и нервно посмеиваюсь. Да уж, полночи переживать из-за парня, а на утро пытаться избавиться от последствий с помощью косметических средств – истинно мужская привилегия, Тайлер. Нет ни желания, ни мотивации выбирать одежду, поэтому натягиваю то, в чем буду чувствовать себя уютно и спокойно. То есть свой любимый свитер с рукавами до самых костяшек. Хочу спрятаться, даже руки не должно быть видно. Я – невидимка, призрак, понятно? Меня нет ни для кого… Кроме него. Надеваю кепку, потому что желания делать укладку тоже нет. Я выхожу из номера с мыслью «А куда я, кстати, собрался? Одному гулять по городу? Обычно мы гуляли с ним, а теперь?» Ну раз уж я собрался, то надо идти, похожу по городу, подумаю, развеюсь и освобожусь от тяжелых мыслей, наконец. Я покидаю свой номер, закрываю дверь и уже перебираю в голове места, где не будет назойливых милых парочек, которые так и норовят заразить всех вокруг своей любовью и ванильностью. Но как только я отворачиваюсь от двери, тут же застываю на месте. Прямо здесь, на полу возле моего номера сидит он. Нет, не сидит, а почти лежит. Глаза закрыты, веки чуть заметно подрагивают. Он спит. Я опускаюсь на корточки и разглядываю его лицо, как будто впервые вижу. Действительно, он совершенно другой. Все его черты лица не знакомы мне. Лицо бледнее, чем обычно, глаза опухшие и красные, как у меня утром, на щеках высохшие дорожки от слез. Он плакал? Почему? Когда я уже начну понимать этого парня? Он не ушел вчера. Он просидел всю ночь возле моего номера. Он плакал. Я заставил моего мальчика плакать, черт, какой же я придурок… Ну что?! Да, он целовался с другим. Но это ведь не значит, что я не должен заботиться о нем. Он все еще мой друг. Или нет? Не важно… Нужно разбудить его. Тут неудобно и холодно, наверное. Тяну к нему руку и осторожно провожу по щеке. - Трой, пр-просыпайся, - шепчу заспанным голосом. Я ведь не сказал никому и слова за все утро. Хотя с кем мне разговаривать? Он слегка вздрагивает, а я, будто испугавшись чего-то, отдергиваю руку. Трой тянется вслед за рукой, пытаясь возвратить ее к своему лицу. Но когда понимает, что ничего не выйдет, открывает глаза. - Отлично, уже галлюцинации начались, – саркастично вздыхает он, резко поднимая голову и ударяясь о стену затылком. Я морщусь вместе с ним, будто чувствуя его боль, но продолжаю неподвижно сидеть перед ним. Трет затылок, морщится, открывает один глаз, затем второй. Снова видит меня и протирает глаза. Что я до сих пор здесь делаю? Правильно, я здесь уже ничего не делаю. Встаю, поправляю свитер и, бросив взгляд на Троя, вновь застываю. Что за способность у него? Я не могу двигаться, когда вижу его. Обреченно вздохнув, протягиваю ему руку и тяну его вверх. Трой выглядит, как побитый щенок сейчас. Сутулый, заплаканный, в помятой одежде, его даже трясет, кажется. Огромные глаза уставились на меня, а в следующее мгновение я оказываюсь в самых крепких объятиях за всю свою жизнь. Так меня даже мама после полугодовой разлуки никогда не обнимала. Притягиваю его к себе на мгновение, сжимая ткань майки в руках, и отдаюсь ощущению его тепла. Вдыхаю его запах, от которого за ночь уже успел отвыкнуть, который стал чем-то вроде лакомства для меня, и опускаю руки. Но он отпускать меня не намерен. Сиван начинает покрывать все мое лицо хаотичными поцелуями, обернув руки вокруг моего подбородка. И так продолжается пока он не добирается до шеи. Он целует меня, еле касаясь кожи, везде, где только может достать. Я прихожу в себя, наконец-то. Аккуратно расцепляю его руки, сцепленные на моей шее, и отвожу их в стороны. Трой поднимает на меня глаза, и я вижу, что они наполнены слезами. Почему, черт возьми?! Это уже начинает нервировать. То, что я не могу его понять и уж точно не могу предугадать его действия. Непредсказуемый мальчик Сиван, что ты вообще от меня ждешь? Ты думаешь, что я брошусь к тебе в объятья, как девочка-подросток?! Нет, Трой, я имею достаточно самоуважения, чтобы не наступать на одни и те же грабли (И не важно, что я проплакал полночи из-за тебя) - Нет, нетнетнет, Тилли, только не говори, что ты принял это всерьез, - всхлипывая, часто моргая глазами, почти умоляюще. Будто это я целовался с другим, а не он… - А как я должен был это воспринимать? Трой, это поцелуй, понимаешь? Не флирт, не разговоры, не объятия, это поцелуй. Люди так выказывают свою симпатию, причем взаимную. Это ведь… ведь… - я запнулся, не мог подобрать слова. Это ведь больно. Да, но ему не обязательно об этом знать. Обидно. Еще как, но это тоже не для него. Страшно до дрожи в пальцах? Именно, но это последнее о чем я хочу, чтобы он узнал. - Как это? - Это почти непростительно, Трой, - что? Непростительно? Черт, я не мог подобрать что-нибудь менее высокомерное? Хотя неважно, все неважно. Главное, что он ответит, но он молчит… Он только бегает глазами по моему лицу, непонимающе моргая. Он будто говорит «Неужели, такое возможно? Я не верю, что ты сможешь жить без меня» - от части он был прав, но я не собирался унижаться. Да, веду себя как ребенок, ну и что с этого? Через минуту или больше поступает ответ: - Тай, ты ведь знаешь, что я тебя… всегда - он опустился на пол и сел возле стены, обхватив руками колени. Снова этот взгляд. Снизу вверх его глазами на меня смотрят все ангелы и демоны мира. Это так противоречиво. Он причинил мне боль. А я, вместо того, чтобы сказать ему, что я обижен или хоть как-нибудь показать это - сажусь рядом с ним. Вытягиваю одну ногу и облокачиваюсь головой о стену. Я тяжело вздыхаю, вспоминая вчерашний вечер, и устало тру глаза. - Тай, я ведь люблю тебя. Всегда любил. Почему ты мне не веришь?! – он начал повышать голос, злясь. На себя ли он злится? - Почему? Ты серьезно? Ты ведь целовался с Франтой, а на мои вопросы о вас отвечал… Ты помнишь, что ты отвечал мне, Трой? «Тилли, мы ведь просто друзья. Почему ты так переживаешь?» Теперь ты понял, почему я переживал?! Так вот, довожу до твоего сведения, друзья не целуются на кровати. Тем более, когда одного из них ждет его парень. – под конец предложения я поник. Растворился в его выражении лица. Нет, там не было вины или сожаления. Там не было ничего. Казалось, он только сейчас начинал понимать, что происходило вчера. После тяжелого, обреченного вздоха, я уже обессиливший, продолжаю – Почему ты кричишь на меня? Это я должен злиться, а не ты. - А почему ты не кричишь на меня? Тебе все равно? - Нет, мне совсем не все равно. Даже ни капли не все равно, Трой. - Ты не ответил на первый вопрос. - Ты тоже. Мы смотрели друг на друга. Я, решаясь озвучить свои мысли, он – подбирая слова. Никто из нас не нашел лучшего ответа. И мы оба одновременно выпалили: - Потому что я люблю тебя! Мы уставились друг на друга. Сколько мы соображали? Минуту? Час? Вечность. Я просто смотрел, как его глаза наполнялись слезами, и не мог понять, что же происходит в его голове. Можно ли расценивать это как примирение? Или, может, как прощание? Что теперь между нами? Кто мы теперь друг другу? Вопросов стало еще больше, а ответы, содержащиеся в моей голове, куда-то испарились. Я вскидываю брови и слегка киваю. Он повторяет мои движения. Я пожимаю плечами, он тоже. Немой разговор длится недолго, потому что мне становится смешно. Нервный смешок, а может быть, и не нервный вовсе, срывается с моих губ. Ситуация действительно комична. Это как в дешевой плохо поставленной трагедии. Двое любят друг друга, но что-то им мешает. Ромео и Джульетта местного масштаба. Или, точнее, Ромео и Ромео… С трудом отвожу от него взгляд и пялюсь в стену. Молчание затянулось, за это время я успел рассмотреть каждую трещинку на выкрашенной светло-лимонной краской стене. Цвет, по-моему, не совсем подходит к общему интерьеру. Лучше бы они использовали бордовый или насыщенно-синий, сапфировый. Да, я уже начал разрабатывать интерьер для этого отеля. Мне начало казаться, что я давно сижу тут один, а Трой покинул меня минут так десять-пятнадцать назад. Но, повернувшись, я обнаруживаю его в точно таком же состоянии, как и я. - Тогда, я совсем не понимаю, чем ты руководствовался, – решаю все же нарушить тишину я. - Ты думаешь, это я решил… ну это… На самом деле я бы с легкостью поверил в то, что Франта сам полез к Трою. Но сомнения медленно подгрызали опору этой теории. Я бы уже начал излагать все, что творилось в моей черепушке, но только Сиван продолжил: - Нет, я понял, о чем ты думаешь, нет, нет и еще раз нет. Я ведь говорил уже. Как ты вообще мог такое подумать?! Обо мне! - слова потоком полились из него. То он молчит, доводя разговор до неловкого молчания, то тараторит без умолку – Позволь мне рассказать, как все было. Я уже было хотел возразить, что не хочу и слова слышать о Конноре и вчерашнем вечере. Но Трой уже начал, и я решил не останавливать. Все же, вдруг все действительно было не так… И он рассказал мне про то, как пришел в номер к Кону; какой он был нервный; о том, как он признался ему в симпатии; как Трой сказал, что не может быть с ним вместе и как Коннор странно на это отреагировал. Я слушал Троя и в моей голове постепенно начала складываться картинка вчерашних событий. Я будто встал на его место. Теперь я сижу на месте Троя там, во вчерашнем дне, на кровати Коннора. Теперь я вижу, как он нервничает, постоянно расхаживая по комнате и собираясь с мыслями. - С какого момента ты слышал все? – спросил Трой, заметив, что я погрузился в свои фантазии, благо фантазии у меня хватало. «С того момента, как он присосался к твоим губам» - чуть было не сказал я, но я вовремя взял себя в руки. - С поцелуя, - соврал я, посмотрим, как он видел всю эту ситуацию. - В общем, это все, что я хотел сказать. Просто меня поразила его реакция. Я не думал, что все будет так… агрессивно. Он ведь подумал, что я решил с ним больше вообще не общаться. Это ведь не так, я не хочу терять его как друга, понимаешь? - Да, мне это знакомо, он…кхм… хороший парень, – выдавил я сквозь зубы. Другом он был, конечно, неплохим, но близки мы с ним теперь не будем. Боюсь сказать слово «никогда», потому что на своем опыте убедился, что может произойти все что угодно, кроме того, что ты действительно ожидаешь. - Тай, ты ведь не обижаешься на меня больше? – он особенно застенчиво потянул свою руку к моей. Как будто он это делал в первый раз, а мы были детьми. Не знаю, что это было, рефлексы или плохо скрываемое желание, но я невольно потянулся к нему. Мне было необходимо, как воздух, ощутить его, насколько его рука холодная или теплая, как у него бьется сердце, вспомнить какие его руки на ощупь. Тело, будто само знало, что делать, оно уже привыкло поступать так. Я тут же одернул себя. - Я не знаю… Я запутался. Это сложно, понимаешь? – я не мог подобрать слов, ведь все не может так просто вернуться на круги своя. - А что сложного? Я ведь тебя люблю, а ты меня, да? – в голосе Троя была какая-то странная надежда, будто он не верит в то, о чем говорит. - Почему ты не оттолкнул его? - Ну, это было очень неожиданно. Я не думал, что он поступит так. Но ты ведь не видел, что происходило дальше. Я почему-то чувствовал, что ты рядом, а когда дверь хлопнула, только убедился в своих догадках. Я ведь побежал за тобой… - он снова запрокинул голову и слеза, которую он все-таки не смог сдержать. - Тро, не плачь, пожалуйста. Здесь же не из-за чего плакать. - Ты – очень веская причина, Тилли. Ты мне не веришь, хотя я заслужил это. Наверно, ты прав… - Тебе не кажется, что мы должны поговорить обо всем по порядку? - А нам еще есть о чем? - Я это и хочу узнать. Трой тут же оживился: - Да, да, конечно. Только позволь мне привести себя в порядок, хорошо? – он встал, отряхнулся и подал мне руку, помогая встать. – Я быстро. Через пятнадцать минут Трой вылетел из своего номера, захлопывая дверь. Он был более чем зол. Что с ним творится? Как только он увидел меня, вся злость с его лица пропала. Он просиял нежной, чуть заметной улыбкой. Приятно, что я вызываю у него такие эмоции. Хотя какого черта? - Прости, но мои волосы сумасшедшие, ты знаешь. – я только сейчас заметил, что он впервые вышел куда-то без укладки, но он выглядел безумно привлекательным. В этом и есть его особенность. Чуть заметная несобранность – главная составляющая его неряшливо-свободного стиля. - Тебе идет. – озвучил я свои мысли. - Спасибо. – он потянулся к моей щеке, чтобы «отблагодарить» поцеловав, но я отстранился. Это ни к чему не приведет сейчас. Ну поцелует он меня и что дальше? Он отводит глаза, будто сделал что-то ужасное. - Прости… - Это ты прости. Мы выходим в холл отеля, и как вы думаете, кто идет нам на встречу? Правильно, детишки, нам на встречу идет Франта. Он как чувствует, где его совсем не ждут, и направляется именно туда. Но то, что произошло дальше, я никак ожидать не мог. Парень подходит к нам: - П-привет, парни… - заикается он, глядя на Троя. - Привет, Конни, - приторно распеваю я с каменным лицом. Он выдавливает из себя подобие дружелюбной улыбки, на что я фыркаю. - Трой, мне кажется, нам надо поговорить. – Он смотрит на меня выжидающе. - Окей… Эм, Трой, я тебя там подожду, хорошо? – разворачиваюсь и делаю шаг в сторону. Меня тянут назад. Я в недоумении смотрю на Троя, который вцепился в мою руку, как утопающий в спасательный круг. Он же мне так все косточки переломает. - Тай останется здесь. – я огромными глазами пялюсь на него, он не обращает внимания, а лишь сильнее сжимает мою руку. Куда же еще сильнее?! - Ты думаешь, что ему нужно это слушать? – я перевожу все такой же удивленный взгляд на Коннора. Что «это» мне не нужно слышать? С поцелуем я уже смирился, поэтому не понимаю, что они еще могут от меня скрывать. - Да, у меня нет от него секретов. - наконец-то меня одарили взглядом. Ох, лучше бы не смотрел вообще. Ноги подкосились и я, клянусь, упал бы прямо тут, если бы не его рука, ломающая мои кости. Окей, нет секретов – это хорошо, но слушать их разговор я все равно не горю желанием. - Да ладно, Тро, я подожду. – парень дергает меня за руку, и я могу прочесть в его взгляде «Тай, я сказал, ты останешься здесь. Значит, ты останешься здесь». Я наклоняюсь к самому уху Троя и чувствую, как мой висок прожигается от взгляда Франты, но меня это только забавляет: - Если ты не отпустишь мою руку, то нам придется ехать в больницу. Ты мне сейчас все кости переломаешь. – Трой виновато улыбается и хихикает, а Коннор уже готов зарычать от злости. - Ты остаешься. - А у меня есть выбор? - А я и не спрашивал. – постепенно возвращается наша манера общения. Но недосказанность все еще остается и давит на мои плечи сильнее, чем Трой сжимает мою руку. Взгляд Кона – нечто непередаваемое, я еле сдержал ухмылку, когда увидел его. Он, кажется, злится. Что ж… Ууупс. - Тро, мы вчера не договорили… - да, я знаю, как вы не договорили, видел. - Мне кажется, я уже все сказал… Мы ведь все еще друзья, так? – Трой улыбается ему. Коннор – самый светлый и жизнерадостный человек, который встречался мне. Но случается так, что даже такие люди, как он, потухают. И он потух. Я видел это. Вот еще одна причина остерегаться любви. Она может вознести тебя до самых гребанных небес, а потом грубо спихнуть обратно, как будто напоминая, что жизнь – не череда приторно сладких событий. То, что так долго поднималось вверх внутри него, упало, рухнуло в одну секунду. То, что я помогал ему вновь поднять, Трой помогал. Мы вместе вытаскивали его из этой ямы под названием «депрессия». Каждый из нас это проходил, проваливался в эту яму и выбирался оттуда, потом снова проваливался и так по кругу. Но он выбирался оттуда очень тяжело. У каждого из нас свои дороги, и я рад, что моя сошлась с дорогой Троя. А у Коннора сейчас распутье, но после него будет еще дорога. И еще. И он тоже найдет перекресток своей судьбы. Иногда нам остается только ждать. Все будет, но только потом. А сейчас он потух, и я не знаю, кто и когда вновь зажжет огонь внутри него. И только сейчас мне становится его немного жаль. Только сейчас я встаю на его место и вижу нас с Троем, держащихся за руки. А ему больно, я только сейчас понял это. Я действительно надеюсь, что мы с ним тоже по-прежнему друзья. Коннор переводит пустой взгляд с лица Троя на мое, а потом на наши руки. Внутри меня что-то кольнуло. Будто я испытываю вину перед ним, хотя этого быть не должно. Кон снова поднимает глаза и пытается улыбнуться, я никогда не видел ничего более болезненного. Черт, он еще не упал, он будто все еще летит в пропасть и она оказывается бездонной. И это уже не просто депрессия, а апатия. Как же долго он будет реабилитироваться после этого. Меня волнует только один вопрос: почему я так переживаю и испытываю вину? Я не имею к этому никакого отношения. Я не приношу ему боль. - Конечно, все в порядке, мы все еще друзья. Если ты все сказал, то я, наверное, пойду… – он почти шепчет, я уверен, он сдерживает слезы. Трой, ты заставил плакать уже двух парней за одни сутки. Что ты творишь? Я вырываю свою руку у Сивана и отхожу на шаг. Не знаю, зачем я это сделал, просто мне так легче, я не испытываю такое острое чувство вины. - Тай? – Трой растерялся, это видно. Я пожимаю плечами в ответ. Коннор отдаляется от нас.***
Мы гуляем уже второй час и успели, кажется, поговорить обо всем, кроме единственной важной для нас темы. Ну что ж откладывать важные разговоры всегда было моим хобби. - Тебе не кажется, что с Коннором получилось… - Тай, он большой мальчик, все образуется. – Перебил меня парень. - Я и не сомневаюсь в этом, но это все-таки как-то неприятно, ты чувствуешь? - Честно, да. Это как что-то тяжелое внутри меня. Но меня сейчас не это волнует… Не вижу смысла спрашивать. Я прекрасно знаю, о чем он думает, и что его тревожит. Я молчу. - Что с нами? - А «мы» еще остались? – на самом деле я уже свыкся с мыслью об их поцелуе. Но такой уж я человек, не могу простить так быстро. Даже если я люблю этого человека очень сильно, слишком сильно. Даже если мне нужно будет его простить, даже если я сам хочу простить его. Все равно внутри меня будет что-то всегда напоминать о его предательстве. - Мне не хватает тебя. Тай, понимаешь, это не моя вина. – он остановился напротив меня и мне пришлось поднять взгляд. Ненавижу свой рост и смотреть на людей снизу вверх. - Мне не хватает твоих объятий ночью… - еле слышно произнес я, отводя взгляд. Я смущаюсь, как подросток. - Мне не хватает твоих рук, прижимающих к себе, когда плохо. - Твоих поцелуев, пробуждающих по утрам. - Твоих согревающих слов перед сном. - Мне тоже тебя не хватает, Трой… - пошептал я. Сиван поднял мою голову за подбородок, чтобы я смотрел ему в глаза. (Я уже говорил, что ненавижу свой рост?) Он поцеловал меня. Робко и нежно. Его поцелуи такие редкие, что их можно отмечать в календаре красным цветом и отмечать потом годовщины. Всегда первым целую я. И от этого его поцелуи становятся для меня чем-то вроде лакомства. Открываю глаза и вижу любимую улыбку, кажется, этот случай станет исключением, и я все забуду все обиды. Как можно таить обиду на моего мальчика? - «Мы» будем всегда. – прошептал он мне в губы. Он привычно взял меня за руку, переплетая пальцы. Меня так забавляет его фетиш. Он ни секунды не может прожить, чтобы не взять меня за руку. Я улыбнулся ему. - Всегда…