Адские муки

Полет продлился не более трех секунд. Падение с шести метров, а именно на такой высоте находилось окно, оказалось, на удивление, менее болезненным, чем попадание книгой в голову. Приземлившись на обе ноги, Скар-Моат аккуратно сняла с себя Вэша, который за время полета умудрялся не только вцепиться в девушку руками, но и обвить ее ногами за талию. -Значит так, ты сейчас спрячешься где-нибудь в саду, а я разберусь со всеми инквизиторами в поместье и приду за тобой, понял? В окнах виднелись инквизиторы, бегущие ко входам и выходам из охваченного огнем сада, крупная группа людей, в тяжелых латах и с большими серебряными двуручниками, вместе с Маркизом, бегом спускались по лестнице и уже подходила к обсерватории. -Увы, я не могу спрятаться в охваченном огнем саду, ваше величество. Уж слишком велик шанс того, что вы найдете не меня, а обугленный труп. -Сейчас не время умничать! Сказала – прячься, значит ты ДОЛЖЕН спрятаться, несмотря на то, что все в огне, кретин! Вэшу оставалось лишь тяжело вздохнуть и сигануть к ближайшему дереву, рухнуть в его корни и надеяться на то, что герцогиня разберется с инквизиторами быстрее, чем огонь доберется до него. Прикрыв голову руками и уткнувшись лицом в поджатые колени, он тихонько простонал от еще не прошедшей боли в голове и затаил дыхание. Мисс Скар-Моат тем временем немного подняла голову, принимая таким образом более важный вид и, подождав, пока все инквизиторы соберутся внутри сада, обратилась ко всем служителям церкви. -Посмотрите на себя, жалкие ничтожества! Две с лишним сотни хорошо тренированных, экипированных и закаленных мужчин пришли, чтобы покончить с одной-единственной дамой. Вы все – ничто, и звать вас – никак! А ты, Маркиз, - Ведьма указала на предателя пальцем и выдержала небольшую паузу, - я лично заставлю тебя так страдать, что ты пожалеешь о том, что не сдох со своей сраной семьей! -Достаточно слов, - из толпы вышел самый высокий изо всех инквизиторов мужчина, в каждой руке он держал по полуторнику, а его броня была украшена золотыми печатями, которые должны были защищать его от нечисти, - У тебя нет ни шанса против нас. Но раз ты позволяешь себе дерзить в такой ситуации, мы, сначала, казним твоего раба у тебя на глазах, а потом будем медленно и мучительно тебя убивать, нечисть, и это лучшее, чего ты заслуживаешь. Во имя Бога нашего, братья, убьем их обоих! Две с лишним сотни инквизиторов, обнажив свои серебряные мечи, с диким воплем набросилась на ведьму, Вэш, тем временем, нашел в себе силы поднять с земли горящую ветвь, взять ее в обе руки и, прижался спиной к дереву, сделал шаг вперед и встал в боевую стойку. Королева, прошипев себе под нос «мудаки», резко развела руки в разные стороны и выгнулась в спине, выставив свою грудь вперед . Казалось, что корсет не выдержит и вот-вот порвется, но, как ни странно, этого не произошло. Обычный человек от такого наверняка сломал бы себе позвоночник. Такие действия с ее стороны не могли не заставить слугу повернуть на нее голову. Первые доли секунд он не понимал, что она пытается этим сделать. Из ее татуировки на спине появились два больших отростка и, прорвавшись наружу через отверстия, которые, видимо, были заранее подготовлены в платье, стали принимать форму крыльев, точно таких же, какие были изображены на татуировке, только в разы больше. -А сейчас вы все сдохнете, шакалы! В глазах у девушки появилась нотка безумия. Ее крылья за пару секунд увеличились в размерах настолько, что один удар такого крыла мог без проблем откинуть любого из инквизиторов, даже самого тяжелого, на несколько метров. Ее ноги оторвались от земли, крылья засветились кристально белым светом, а ее всегда уложенные волосы дергались так, как будто девушка находилась в центре урагана. Резко взмахнув крыльями, она как-будто выпустила этот ураган на свободу. От сильного порыва ветра инквизиторов раскидало по саду. Кто-то влетел в стену с такой силой, что погиб от удара, кого-то просто вжало в землю, переломав или оторвав часть конечностей, кого-то пробило насквозь ветвью дерева, подхваченной мощнейшим потоком воздуха. Сильнее всего не повезло Маркизу и инквизитору, держащему знамя. Если первый влетел спиной в ступеньку, переломав позвоночник и сломав ребро, часть которого торчала наружу, то второй, поднявшись в воздух, приземлился на знамя, распоров об острый наконечник живот и повиснув на знамени, которое наполовину вошло в землю. Весь сад, да что там, все поместье в миг наполнилось стонами и мольбами о помощи. Ведьма встала на землю и, расправив крылья, бросила взгляд на своего придворного, который смотрел на нее пустым взглядом и, каким-то чудом, остался не тронутым этим локальным ураганом. Вэш понимал, что все происходящее уже давно вышло за рамки того, что он в силах сам осознать и объяснить. Мысленно он находился где-то в другом месте, медленно расставляя все, произошедшее этим вечером, по полочкам. В себя он пришел лишь тогда, когда услышал громкий вопль Скар-Моат. Главный из инквизиторов, догадавшись о намерениях ведьмы, успел в последний момент вонзить свои полуторники в землю по самые рукояти, что позволило ему не получить никаких видимых повреждений от атаки герцогини. Воспользовавшись тем, что девушка открылась для удара, разведя крылья в разные стороны, он смог за один рывок добраться до нее и проткнуть обоими мечами. -Тебе нравится, шлюха, нравится?! Он медленно вспарывал живот девушке, из ее раны вытекала кровь, лицо моментально приняло отвратительный, бледный мертвецкий оттенок, дыхание участилось, герцогиня жадно глотала воздух ртом, захлебываясь в собственной крови. -Убери от нее руки, уебище! Вэш, с наворачивающимися на глаза слезами, крепче вцепился в горящую ветку и, с молниеносной скоростью подскочив к инквизитору, вмазал ему по лицу ветвью. Часть горящих углей залетела ублюдку в шлем, он выпустил мечи из рук и, упав на спину и громко крича, снял с себя шлем. Вэш узнал в нем того мужчину, который пытался уговорить его сменить место работы. На лице инквизитора виднелись волдыри и неизлечимые ожоги, уголь прилипал к его лицу и никак не хотел отдираться, тому приходилось вырывать ошметки кожи вместе с углем. -Сдохни, блядь, сдохни! С этими словами придворный взялся обеими руками за горящий конец палки и, не обращая внимания на боль, вонзил острый конец палки в голову незнакомца прежде, чем первая слеза скатилась по его щеке. Голова сильно закружилась, в ушах зазвенело, приступы тошноты снова настигли парня, но он, громко матерясь и из последних сил сдерживая слезы, продолжал протыкать безжизненное тело инквизитора. Безумие длилось не более, чем полминуты. Вэш, весь в крови, отшвырнул палку всторону и, завопив, то ли от боли в руках, то ли от потери своей госпожи, упал на колени и уткнувшись лицом в землю, тихо заплакал. -Ублюдки! Я вас всех изничтожу! Клянусь, вы все у меня утонете в крови, ааааа! Его вопли перебили стоны умирающих инквизиторов. Воздух окончательно ушел из легких, вызывая боль и кашель. Он не мог найти в себе силы, чтобы подняться на ноги, или даже поднять голову. Слуга лежал на окровавленной, выжженной траве, проклиная все на свете, пока… Сзади послышались тихие аплодисменты и шепот хозяйки. -Браво, браво, ты превзошёл все мои ожидания, Вэш, браво-браво-браво. Девушка, проткнутая мечами, с распоротом животом и вся в своей крови, как ни в чем не бывало, стояла на том же месте, где ее медленно убивал инквизитор, и с неким восторгом смотрела на своего раба, который нашел в себе сил лишь на то, чтобы перевернуться на спину и изумленно вылупиться на герцогиню. Та, взявшись за мечи, торчащие из ее собственного живота, преспокойно, даже не поморщившись, вынула их из себя и отшвырнула в сторону. Вспоротый живот засветился ярко-белым светом, и через мгновение полностью зажил. О ранах могли напомнить, разве что, еще не застывшая кровь на лице и порванное, окровавленное платье. -Я уже предвкушаю, какой допрос ты мне устроишь, когда все это закончится. И, уверяю тебя, я отвечу на все твои вопросы. Наверное, ты этого заслужил. А сейчас я покончу с одним ублюдком… и тебе лучше не смотреть в мою сторону, психике навредишь, моя радость. Ведьма медленным шагом направилась к умирающему Маркизу, грациозно вышагивая и поправляя растрепанные ветром волосы. Подойдя к нему, она присела и положила одну руку ему на живот, что-то шепча себе под нос. Ее слова оказались неким заклинанием. Ребра бедолаги сами вывернулись и, разодрав ему живот, обнажили перед девушкой его внутренности. Он был все еще жив и он чувствовал всю боль, которую она ему причиняла, но он не мог ничего с этим поделать. -Жалкий червь, ты, после того, что я для тебя сделала, посмел встать на сторону этих психов! Я убью тебя так же, как тебе подобает. Девушка со взглядом, полным ненависти, наступила одной ногой ему на голову и начала медленно ее сдавливать. Она никогда не носила обувки – по ее словам, в этом не было надобности. -Но за твою службу, ты заслужил награду, так ведь. И сейчас ты ее получишь. И ты будешь мне благодарен за это, уж я то знаю. С этими словами она убрала ногу с головы парня. Его череп успел местами потрескаться и сильно кровоточил, но Маркиз все еще был в сознании. Ведьма аккуратно дунула в свою ладонь и прикоснулась к сердцу Маркиза. Через мгновение, от человека ни осталось ровным счетом ничего. Его тело разорвало на мельчайшие куски, настолько мелкие, что человеческий глаз не мог их видеть. Ведьма, вытерев свое лицо от крови, развернулась и внимательно осмотрела сад. Инквизиторов сейчас можно было поделить ровно на две группы – одни уже скончались в муках, а вторые доживали свои последние минуты. Среди всей этой мясорубки четко выделялся один лишь Вэш – он стоял, спиной к девушке, упершись на затухшую палку и старался не обращать никакого внимания на окружающее, ведь такая картина любого способна свести с ума. Девушка, все с той же грацией, подошла к парню и, аккуратно и, даже, несколько нежно, обняла слугу сзади. -Вэш, Вэш, Вэш… По моим планам, ты должен был пасть в бою с главным инквизитором, но за проявленную храбрость и силу, я награждаю тебя правом на жизнь. Ты ведь не глуп, и понимаешь, что мне не нужны никакие свидетели, но ее величество добрая, и умеет ценить верность своих слуг. Сейчас ты приготовишь для меня купальную, вымоешь меня и отправишься со мной далеко на юг, к родственникам. Не бойся, они не причинят тебе вреда и даже будут тебе рады – в последнее время у них так мало гостей… Парень, кивнув, медленно побрел к купальне. Его королева, тем временем, быстро прошлась по помещениям ( не царское это дело – бегать без особых на то причин ), удостоверившись в том, что инквизиторов больше нет. На ее удивление из замка пропала и вся прислуга. Раб кое-как добрел до купальни и разогрел воду в помещении. Не успел он вымыть свои руки, к которым прилип уголь, как герцогиня была уже здесь. -Кыш! Я разденусь и буду ждать тебя в воде, а ты приготовь мочалку и разогрей благовония. Тебе сейчас тоже не помешает вымыться и немного отдохнуть. Вэш спешно вышел из комнаты и бегом, на сколько это возможно, направился в соседнюю комнату. Она представляла собой большой склад всяческих благовоний, масел, лепестков различных цветков, полотенец и прочего. Решив, что времени на выбор хозяйка ему не дала, парень взял все, что первым попалось под руку, и пришел обратно. Ведьма тем временем уже сидела в воде, прикрывая самые интересные места на своем теле крыльями, которые, впрочем, вызывали не меньший интерес. Налив масла в емкость, которая подогревалась свечой и раздевшись до белья, он стал натирать мочалку. Каждое движение давалось ему с огромным трудом – волдыри на его руках стали кровоточить и сдираться. Ее величество подплыла к противоположному концу комнаты, где сейчас находился парень, и резко взяла его за руки, что-то шепча себе под нос. Его руки моментально приняли нормальный вид и он, поблагодарив хозяйку, спешно натер губку мылом и спустился в воду к девушке. -Слушай меня внимательно. Мыть - можно, смотреть – можно, трогать… Да такая свинья как ты только и мечтает о том, как прикоснуться к моему телу, и я тебе запрещаю этого делать. Крылья у основания не мыть, так называемые интимные зоны не мыть. Тебе не позволено. С этими словами она встала к придворному спиной и распустила крылья. Вэш медленно и нежно стал тереть ее спину, в очередной раз позволив себе изучать тело герцогини. Татуировки на ее спине пропали – видимо, они запечатывали ее крылья и в нужный момент позволяли ей их выпустить. После всего, что произошло, она продолжала выглядеть хрупкой девушкой. Но такая девушка не могла одной рукой швырнуть стол в окно, не могла спокойно приземлиться при падении с большой высоты, да еще со слугой на себе, тем более не могла в одиночку справиться с двумя сотнями инквизиторов. Вывод напрашивался сам собой – это было не ее тело. Закончив мыть спину, аккуратно обходя основания крыльев, он начал обходить девушку, но то пресекла это, резко подняв ногу и поставив ее на край бассейна, преградив рабу путь. -Не бойся, то, что ты так жаждешь увидеть, я прикрыла, так что можешь смело смотреть и мыть. Тихо угукнув, раб опустил глаза на ногу девушки и намылил ее, продолжая изучать тело девушки. Ее ноги идеально балансировали между худобой и мускулистостью и идеально выбриты. Ее ягодицы были довольно широки, что в очередной раз подчеркивало ее красоту и сексуальность. Стоило ему слегка коснуться их мочалкой, как девушка остановила его, взяв за руку. Это могло означать только одно – это место нельзя мыть. Проведя губкой ниже, он аккуратно вымыл пальцы на ее ноге, после чего проделал все точно так же со второй ногой. Он уже убрал мочалку от ее ноги, дал ей время на то, чтобы встать на обе ноги, как вдруг заметил – ее всегда стриженые ногти, как на руках, так и на ногах, теперь имели длину не менее трех сантиметров. Ее всегда мягкие пальцы были намного более упругими, но в то же время, они продолжали выглядеть не напряженными. Девушка медленно повернулась к нему лицом, засунула руки себе под крылья, прикрыла ими груди и медленно развела крылья в стороны, позволяя слуге подольше наслаждаться ее красотой. Ее плоский животик, стройная талия, плавно перетекали в объемные груди, которые, вместе с ее ягодицами, позволили ей выглядеть чертовски сексуально. Вэш медленно приблизился к девушке и стал мыть ее живот. По ощущениям, пресса, как такового, у нее не было и быть не могло. Стоило ему слегка прикоснуться мочалкой к груди, как ведьма схватила его за руку, оголив одну из своих грудей, отвела его руку в сторону и, сильно нахмурившись, вмазала ему пощечину, после чего снова прикрыла грудь. За все это время юноша смог заметить лишь то, что ее сосок был напряжен, что означало лишь одно – она была возбуждена. Вообще, герцогиня всегда получала удовольствие, заставляя кого-либо страдать, причиняя боль или унижая кого-либо, но то что это ее возбуждает – о таком он и подумать не мог. Отпечаток пощечины ярко светился на его лице, Вэш потер щеку, чтобы хоть как-то ослабить болезненные ощущения, и, с присущей ему аккуратностью, помыл девушке шею. -Еще один подобный фокус и я сама вырву твои глаза, понял, ничтожество?! Дальше я сама справлюсь, а ты иди в комнату для прислуги, помойся, и жди меня в холле. -Да, ваше высочество. Опустив глаза, парень отошел от девушки и направился на выход из помещения. Ведьма имела отдельную мочалку, которой она мылась сама, а уже задействованной мылись ее слуги. Прихватив свою одежду, слуга ушел в комнату, где обычно мылись слуги. Для каждого из них было выделено четкое время и место, в котором ему нужно мыться. Но, так как сегодня это помещение оказалось пустым, он позволил себе занять ближайшее ко входу место. Голова все еще болела от удара книгой, а тошнота окончательно не прошла, но раб старался не дать об этом знать своей хозяйке. Лишь сейчас он позволил себе присесть на дно бассейна и пару минут потупить, смотря на стену, просто отдыхая, таким вот чудным образом. Комната для слуг сильно отличалась от комнаты для хозяйки – первая была деревянная, пропитанная смолой, вторая вся из редких пород камня. В первой воды было настолько мало, что она еле покрывала ступни, во второй воды было по шею. В первой не было окон и освещения, во второй - стеклянный потолок и несколько свечей, расставленных по периметру и помещенных в стеклянные сосуды. Закончив мыться, парень оделся во все ту же одежду и спешно направился в холл, в котором его уже ждала герцогиня. Ее крылья снова были запечатаны за татуировками, а ногти имели обычный, по крайней мере, для слуг, вид. Заметив слугу, герцогиня направилась к дверям в поместье. Две большие, четырехметровые, каменные двери, по праздникам открывались десятком слуг, и у них этот процесс занимал около минуты. А если петли на одной из дверей не смазывались некоторое время, то открыть ее было не по силам и двум десяткам слуг. Но сегодня двери сами чудесным образом отворились, открывая проход наружу нашим беглецам. На улице их ждала неприметная карета, запряженная тремя четверками лошадей, с кучером лет пятидесяти. Дверь внутрь со скрипом открылась. Внутри карета выглядела совсем по-другому – окна были прикрыты красными шторами, пол был весь усыпан мягкими, пышными подушками, а у стены красовался диван, расшитый золотом. Герцогиня, взявшись за руку юноши, поднялась внутрь и уселась на диван. Юноше пришлось довольствоваться горой подушек, на которую он уселся. -Дорога нам предстоит долгая, тебе нужно выспаться. -Но я совершенно не хочу спать, я все еще несколько на взводе из-за произошедшего. -Я сказала, тебе нужно выспаться! Несмотря на то, что юноша был действительно на взводе, слова герцогини подействовали на него лучше любого снотворного – он моментально отключился, улегшись на бок на подушках.