Глава навеяна знаменитой и шикарной песней группы Skillet — Monster, а также огромным вкладом к моему вдохновению от Рико и Харухи Каори, спасибо! : 3
Канеки судорожно вдыхает носом воздух, сжимая ни в чем не повинный корпус телефона до треска. Экран тут же жалобно замигал, покрываясь паутиной трещин, но гуль этого не чувствует. Звонок выбивает из-под ног почву, а страх за Исами сдавливает горло, но это — лишь по-началу. Звук удара он слышит даже через трубку, а по ту сторону уже никто не отвечает. Кажется, он кричал ее имя. Дальше он мало что помнит. Туман застилает сознание. Страх и паника внезапно застывают, а внутри просыпается что-то давно забытое, клокочущее, яростное. Беловолосый юноша сам не замечает, как сжимает зубы до звериного рыка, а прохожие, кинув случайный взгляд на вдруг застывшего посреди улицы паренька, испуганно отшатываются в сторону. Ненависть расплывается хищным оскалом. Руки дрожат от предвкушения. Кажется, это впервой, когда он хочет убить осознанно. С трудом заставив себя нажать отбой, едва не продавив насквозь кнопку, гуль резко разворачивается, кидаясь в погоню. Бежать до дома девушки — уже бесполезно, он не успеет. В квартире уже никого не будет, это Канеки знает точно. Но, возможно, удастся выследить похитителей по запаху и перехватить в пути. Возможно, это просто обманка. Канеки стремительно мчится по улицам города, первичная паника давно сменилась трезвостью мыслей. Юноша бежит, не чувствуя усталости и ловко перепрыгивает препятствия, ухитряясь не задеть ни единого человека даже в самых людных местах. Думать. Мысль о том, чтобы сообщить кому-то — отметается сразу. Во-первых, это опасно для Исами, во-вторых, он не хотел никого вмешивать. Если ублюдки думают, что, заманив его на склад в одиночку, то они справятся с ним, — пусть пока радуются, лелея эту мечту. Он уже далеко не тот размазня-школьник, шарахающийся от вида крови. Овечка давно примерила на себя шкуру белоснежного хищника, который сейчас, словно легавая собака, жадно бежал по следу. Ворвавшись в дом студентки, с корнем выдрав входной замок, Канеки застывает. Запах крови ударяет по вискам. Ее крови. Гуль влетает в гостиную, судорожно осматриваясь. В глаза тут же бросается битое окно, перевернутая мебель, какие-то листы, раскиданные по полу, царапины на стене и капельки крови за диваном. Утробный рык раздается по квартирке, глаз, скрытый повязкой, наливается кровью монстра. Кажется, пора отнимать семь, Канеки-кун? Гуль прикрывает глаза, сосредотачиваясь, и медленно вдыхает смесь ароматов девичьего страха с привкусом духов и крови, запах заваренного чая, морозного воздуха и два резких, потных и неприятных для обоняния лишних витка в этой гамме покинутого уюта. Хруст пальца раздается в темной тиши квартиры.***
Первое, что почувствовала Исами, очнувшись — боль и холод. С трудом приоткрыв глаза, она сперва не могла вспомнить где она, что происходит и почему она на полу. А, вспомнив, испуганно закрыла веки обратно, прислушиваясь. Где-то вдали капала вода и скрипели ставни от сквозняка, мерзко и тягуче. Приглушенно, словно через загородку или стену, кто-то переговаривался совсем рядом. Голова слишком гудела, чтобы разобрать слова. Девушку забил озноб. Полежав еще немного, Исами вновь приняла попытку осмотреться. Жутко ныл затылок, поэтому сфокусироваться удалось не сразу. А еще затекла спина и жгучей болью пылало лицо. Девушка вспомнила побои похитителей с содроганием. Сколько времени прошло? Что теперь с ней будет? Жалость к себе и страх захлестнули удавкой. Захотелось вскочить, крича о помощи, но она знала, что в западне это бесполезно. Стараясь глубоко дышать, Исами приказала себе успокоиться. Хотя бы временно. Медленно сжавшись в комок, Такехико осторожно подвигала руками и ногами. Правая ступня саднила, возможно, снова вывих. На полу было жутко холодно, отчего у девушки затекло все тело. Собравшись духом, невезучая студентка аккуратно попыталась сесть, но тут же ее голова уперлась во что-то твердое. Девушка испуганно вскинула голову и с ужасом поняла, что заперта в клетке. В жуткой, ржавой и тесной клетке. Сглотнув приступ паники, Исами завертела головой, насколько позволяла боль в затекшей шее. Ох, так и есть, ее уже притащили на упомянутый склад. Ангарное старое помещение с кучей ящиков, сваленных труб, сеток, каких-то проводов и мусора. Стены исписаны нецензурными граффити, где-то виднеются дыры. Большего студентка рассмотреть не могла — в помещении было темно. Клетка с приманкой в виде нее ютилась в углу у стены под переплетением водопровода, съедаемого коррозией и плесенью. Жуткий сквозняк пробрал кожу до костей. Сколько уже времени прошло? Исами попыталась прищуриться, чтобы рассмотреть время суток в щелях стен, но не могла с уверенностью сказать был ли уже день или же это свет от уличных фонарей пробивался сквозь них. Холодно. Бегло осмотрев клетку, Исами едва не выворотило: в углу расползлась засохшая жижа чего-то, напоминающее протухший мясной фарш. Отвратительно. Страшно. «Кен, если ты решился вытащить меня, пожалуйста, скорее!», — взмолилась Такехико, забиваясь в противоположный от мерзости угол. Ржавые прутья клетки обжигали льдом спину. Исами обхватила себя руками, кусая губы и часто моргая, чтобы не разреветься. Ей было не просто страшно за свою жизнь, ей было страшно от того, на что способны те, кто притащил ее сюда. Она до сих пор помнила забрызганные кровью стены «Антейка». И если Канеки чудом выжил только благодаря быстрой регенерации, то ее участь будет гораздо плачевнее. Фантазия издевательски подкинула образы пыток, когда-либо увиденные ею в фильмах или прочитанные в книгах. Одна слеза за другой вопреки воли покатились из глаз девушки. Ощущая всю свою беззащитную жалкость, Исами впилась ледяными пальцами в свои плечи, утыкаясь лицом в колени, пытаясь успокоить себя. По крайней мере, ее пока не трогают, это ведь хорошо, да? Остатки оптимизма стремительно испарялись. Но сегодня однозначно не ее день. Переговаривающиеся голоса, на которые она уже перестала обращать внимания вдруг резко стихли, зашуршала одежда и раздались громкие шаги, от звука которых у Исами внутри все оборвалось. Она резко упала на пол, забыв мигом и о холоде, и о боли, и о брезгливости, притворившись спящей. Но ей казалось, что отчаянно пляшущее в груди сердце и дрожь, которую она никак не могла унять, выдают ее с головой. От жалкого скулежа ее спасало только замороженное страхом горло, в котором, кажется, застрял шипованный шар. Шаги приблизились к клетке, по звуку Исами не могла точно определить сколько человек, вернее гулей, но точно больше двух. — Может все-таки сожрем ее, а? Я неделю уже нормально не хавал, — Исами так и застыла ни жива, ни мертва. Этот голос она слышала впервые. — Цыц, сначала одноглазый, потом девка. Если он поймет, что она откинулась, приведет дружков. Это наша гарантия. — А вот этот хриплый голос она в миг распознала. Судя по всему, он здесь главный. — С чего ты вообще взял, что он попрется сюда один? — сомнительно отозвался третий. — У меня хорошие птички, — хмыкнул мужчина. Послышался звук плевка. — Придет как миленький. Так что пока девку не трогать, возиться со всем «Антейком» у меня нет желания. Вот после — пожалуйста! Один из гулей протестующе застонал: — Слишком долго, я хочу жрать! Зафига ты дал этому психу сутки? Еще ждать и ждать! — Подождешь, — голос гуля из расслабленного и уверенного перешел на жесткие ноты. — Ну, может хоть поразвлекаемся, а? Все равно делать нехрен! Исами насчитала четверых говоривших, а потом до нее дошел смысл сказанного. — Ну… — протянул похититель. — Эт можно, я думаю. Только чтоб она еще дышала к его приходу. — В конце-концов решил он. — Да без базара! — растянулся в улыбке гуль. Исами почти затылком увидела оскаленные лица чудовищ и их потирающие лапы фигуры. Едва она услышала, как гули приближаются к клетке, сил на притворство больше не осталось. Девушка вскочила, вжимаясь в противоположную от монстров стенку. — Смотри-ка, очухалась!.. — с каким-то кровожадным весельем, воскликнул парень, ближе всего стоявший к ней. — Щас повеселимся, вытаскивай ее! — поддакнул второй. Исами отчаянно и бесполезно пятилась в тупике, абсолютно загнанная в угол. Ей было настолько страшно, что она забыла, как кричать, пока клетку не отперли и один из гулей не схватил ее за лодыжку, дергая на себя. Боль, паника и вспышка адреналина наконец-то ударили в мозг. Исами взвизгнула, отпинываясь и цепляясь за верхние прутья клетки. Теперь ее конура казалась ей самым надежным местом, в котором она согласна сидеть хоть трое суток. Пинок угодил точно в лицо мерзавцу, чем очень удивил последнего. Он, кажется, не был готов, что скованная страхом жертва, начнет сопротивляться. Двое других позади гуля заржали. Это выбесило парня. Зарычав, как голодный шакал, гуль безжалостно и не церемонясь, схватил девушку, впиваясь когтям в ее плоть, продирая одежду насквозь. — Нет! Пусти! — Исами кричала и брыкалась, из последних сил сжимая пальцы за ржавых прутьях, но куда там… Гуль одним мощным рывком выдернул девушку из клетки, едва не сломав ей руки, от чего у той разжались ладони и Исами со всего размаху приложилась затылком об бетонный пол. Сознание на секунду расплылось вспышкой боли, а ее уже выволокли наружу, фиксируя руки и ноги тисками нечеловеческой силы. Парень, которому она зарядила по морде, устроился сверху. — Натяну-ка я тебя первый, в качестве компенсации, — прохрипел он, облизываясь и неотрывно глядя красными глазами на шею девушки. Способность мыслить вернулась к девушке вместе с осознанием происходящего. Исами отчаянно принялась извиваться и кричать, но удар с кулака по, и без того больному, лицу едва не закончился прокушенным языком. Она слишком слаба, чтобы что-то предпринять. Слезы запоздало брызнули из глаз. Кажется, она умоляла и просила пощады, лепетала всякую чушь, унижаясь перед чудовищами, которые бессовестно держали ее, усмехаясь. В голове возникли образы улыбчивых официантов и мило стесняющегося Канеки. Исами впервые поняла насколько представители одной расы могу отличаться друг от друга. Несколько же мерзко и противно ей было сейчас, — словно она угодила в липкую кучу отходов и не может выбраться, увязая по горло. Стиснутые запястья отнимались, сжатые до посинения. Студентка перестала кричать, она уже знала, что все тщетно. Так или иначе у нее нет выбора. Он не успеет. Холодные руки ублюдка уже вовсю шарили по ее телу, разрывая ткань блузки на груди. Исами затошнило. Пожалуй, если она каким-то чудом выживет, ей придется записаться к психиатру на прием. Слезы нескончаемым потомком лились по грязным опухшим щекам. В мысли лезло что угодно, чтобы отвлечься от того, что сейчас с ней сделают. — Завязывайте, он идет! — вдруг крикнул кто-то с другого конца ангара. — Да, бля, мы только начали! — закричал в ответ сидевший на полураздетой девушке гуль. — Черт! — он вдруг резко наклонился к Исами, хватая ее за шею. — Не думай, крошка, что тебя вытащат. Я вернусь и очень скоро… не скучай, — с этими словами парень с наслаждением, медленно, провел языком по виску девушки. Такехико настолько одеревенела, что рвотный рефлекс смешался с пониманием того, как чувствует себя пойманный кролик в лапах волка. Тяжесть чужого тела пропала, грубые руки зашвырнули ее обратно в клетку. Только чудом оказавшись вдруг снова на сомнительной свободе, до девушки дошел смысл происходящего и то, почему ее еще не изнасиловали и не покалечили. Кен пришел за ней. Господи, он успел… Захлебываясь беззвучными рыданиями, Исами сжалась в комок в спасительной клетке. В ангаре началась беготня и студентка поняла, что группа похитителей была далеко не из четырех человек. Страх за свою судьбу перекрыл страх за того, кто сейчас идет на верную смерть. Исами не разбиралась в гулях и их силе, но что-то подсказывало девушке, что даже, если Канеки невероятно крут (что сомнительно), ему одному не справиться с целой толпой таких же сверхъестественных тварей. А это значит, что она увидит его поражение, его смерть… после же настанет ее очередь, разве что ее мучения не ограничиваются лишением жизни, женщины редко отделываются только физическим насилием в качестве побоев… Мысль о том, чтобы потерять Кена неожиданно стала сильнее, отчетливее и страшнее, чем собственная участь. Но здесь и сейчас, сидя побитой собакой взаперти, она не могла ровным счетом ничего. Просто сидеть и смотреть. И ничего больше. Сквозняк токийских улиц ворвался в помещение вместе с медленно открывающейся дверью. Девушке было мало что видно из угла, однако знакомую фигуру в черно-белой форме официанта она узнала сразу. Он стоял на пороге абсолютно один. Какой же дурак! Исами с ужасом пыталась отвернуться от предстоящего побоища, но не могла. А беловолосый парень стоит, расслабленно, руки в карманах брюк, лицо сокрыто оскаленной маской, единственный, пока еще человеческий, глаз медленно оглядывает толпу. Кажется, его совсем не волнует численное превосходство врага. Беготня тут же прекращается. Красные глаза жадно пожирают входящего хищника. Они думают, что сильнее, потому что их больше. И он должен их бояться. Но ничего в прямой осанке беловолосого гуля не говорит о страхе. Возможно, именно поэтому в ангаре все застыло, как в музее восковых фигур. Никто не решается кинуться первым, начать атаку, падальщики выжидающе присматриваются к врагу, потому что это подозрительно, это странно. Мгновение, и замершая картинка чуть оживает: одноглазый юноша медленно втягивает носом воздух и находит взглядом то, ради чего сюда пришел. Он не говорит пафосных фраз, не кричит что-либо с пеной у рта, не размахивает руками. Канеки молча ступает внутри и шагом идет в самый центр. Гули ошарашенно смотрят, не зная, что предпринять. Такого в их расстановке не предвиделось. А юноша уже поравнялся с двумя парнями и спокойно прошел мимо, словно не заметив, какое внимание сейчас приковано к нему. Прошел, как по пустынной улице. Лишь гулкие шаги, отдававшиеся эхом по помещению, стучали о том, что все это — реальность. Исами застывает не хуже остальных, она почему-то боится смотреть в глаз Кена, ее внезапно перестают пугать все присутствующие. Сам воздух кричит об угрозе, исходящей от невысокого подростка и Исами чувствует это на уровне инстинкта. Она зачарованно буравит взглядом черный галстук, когда Канеки доходит до клетки и одним легким движением руки срывает напрочь ржавую дверцу. По идее, сейчас нужно радостно кинуться на шею спасителю, но студентка испуганно отшатнулась назад — с этим Канеки что-то не так. Гуль присаживается на корточки напротив нее, оказываясь на одном уровне с перепуганной девушкой. Она все еще не решает взглянуть ему в лицо, но чувствует, как внимательно ее изучает гуль. Пронзительно. Насквозь. Канеки рассматривает разбитое кулаками девичье личико, лелеющие на скуле и носу синяки, опухоль на переносице и мелкие царапины на ладонях, взгляд опускается ниже, скользит по следам рук на тонкой шее и останавливается на разодранной блузке, из-под которой виднеются все прелести, прикрытые лишь бельем. У Исами нет места на чувство стыда, ее мелко колотит, она не знает чего ждать от того, кто сейчас перед ней. Канеки стоит спиной к потенциальной опасности, но почему-то никто не спешит нарушать безмолвное действие. Одноглазый гуль действительно до чертиков пугает своей флегматичностью. Спроси потом Кена, что он чувствовал в тот момент — он не смог бы точно описать. Он даже не помнил, как ноги принесли его в ангар. Все мысли крутились только вокруг дорогого ему человека. Глядя на трясущуюся от страха девушку, в грязи, облапанную и избитую, он не мог сказать чувствовал ли тогда ненависть, ярость, жажду мести. Черная пустота накрыла его душу. Где-то на шахматном полу этой самой души появилась трещина, и из нее, жадно, как сорняк, но в то же время медленно и не спеша, начал взрастать яркий цветок ликориса. — Живая? — спокойный собранный голос проникает до дрожи. — Д-да… — еле слышно отвечает Исами. — Хорошо, — Канеки вдруг подается вперед, задумчиво обводя большим пальцем кровавые отметины на ее щеке. Девушка чувствует себя так, словно положила голову в пасть ко льву. Пальцы гуля обжигают почти физически. — Закрой глаза и уши, и ни в коем случае не открывай их, пока я снова не приду, поняла? Девушка судорожно кивает, у нее нет храбрости сказать что-то против. Канеки кладет свою ладонь поверх ее и чуть сжимает, словно ободряя. В таком месте, он находит на это секунду. Исами решается посмотреть ему в глаза. Ожидая увидеть там любовь и тепло она глубоко ошибается, поэтому даже вздрагивает. Кен смотрит сквозь нее, маска все такая же страшная, а единственный глаз прожигает морозом по коже: в нем нет человеческих эмоций. В нем вообще нет ничего от человека. Гуль медленно встает с колен, оборачиваясь к противникам, последнее, что успевает заметить девушка — стремительно обращающийся алым зрачок, и то, как беловолосый юноша делает шаг вперед, вытягивая вперед правую руку. Вместе с раздавшимся треском фаланги пальца, Исами, что есть силы, жмурит веки, прижимая ладони к ушам. Единственное, что внушает десятку гулей невысокий паренек — желание бежать. Прочь и как можно скорее. Но у них нет и шанса. Повторный хруст разносится по складу, и даже сквозь черную маску чувствуется, как безумно улыбается одноглазый гуль. Он лениво шагает вперед, словно грациозный зверь в предвкушении жатвы. Внутренние убеждения человечности, прощение, желание казаться лучше? Нет, определенно нет. Он пришел сюда убивать, наслаждаться этим и слышать крики. Так что больше нет смысла медлить. Хищник насмешливо склонил голову на бок, глядя на подступающую толпу. Он срывается с места резко и внезапно, как разряд, алый кагуне расцветает во тьме, заполняя собой пространство. Канеки двигается со скоростью атакующей гадюки: четко, быстро и всегда точно в цель. Лишь хриплые крики и хруст костей разносятся вокруг него. Ручьи крови омывают пыльные ящики, засыхая на стенах зловещими узорами. Он ничего не спрашивает, никого не слушает и уж точно никого не щадит. Его слух не воспринимает молитвы о пощаде, ведь когда-то и их просили о том же, так что же… вот и обратная сторона медали. Обмен не равноценный, отдача обратно — в стократ выше, но они это заслужили и токийский монстр в костюме официанта свершит этот суд. Вокруг сверкают искрами хвосты и клешни таких же чудовищ, как он, но красный — красный заполняет собой всё. Ломает, подавляет и уничтожает. Движения точны и, в то же время, безумны. Никто не смеет трогать то, что ему дорого. Где-то заливисто смеется Ризе, с восхищением наблюдая за развернувшимся зрелищем, она лениво болтает очаровательной ножкой и накручивает прядь волос на палец. Сорвавшийся с цепи зверь великолепен. Что подавило Канеки вдруг опомниться — он не знал. Но, когда вокруг стало тихо, внутри что-то щелкнуло. Словно кто-то схватил его за волосы и окунул в ледяную воду. Мальчик с темными волосами прикованный к пыточному стулу кричит ему остановиться. Последнее тело грузно завалилось на пол, хлюпнув в луже собственной крови. А Кен так и стоял в центре этого ада, по-прежнему безупречно спокойный и собранный. Кагуне лениво раскачивалось за его спиной, сегодня оно было утолено жаждой. Юноша отрешенно поднял измазанные ладони на уровень лица, но все еще не мог проснуться. Ему казалось — он спит. Черная склера медленно сменялась белизной человечности. Наверно, раньше, он бы в ужасе попятился от всего этого, но сейчас… нет. Они заслужили этой участи. Совесть молчит. И только легкое беспокойство напоминает ему о цели визита сюда. Реальность наваливается водопадом, и только сейчас гуль чувствует, как бешено колотится его сердце. Кен стремительно оборачивается, шаря глазом в темноте, благо, зрение позволяет. Пожалуйста, пожалуйста… Канеки облегченно опускает плечи, видя, что девушка до сих пор послушно ждет его, зажмурив глаза. Если бы она только видела, наверное… он не знал, что бы было. Но точно ничего хорошего. Находиться рядом с таким кровожадным чудовищем вряд ли было бы теперь в списке Исами. Аккуратно перешагивая тела и их части, Канеки быстро преодолевает расстояние до клетки и, присев, чуть помедлив, касается руки девушки. Исами вскрикнула, подпрыгивая на месте. Ужасные звуки борьбы и чавканья доносились до нее вопреки старанию не слышать, поэтому, когда вокруг наступила удушающая тишина, Исами ничего не оставалось, как ждать, унимая возникающие в голове картины и желание вскочить и бежать. Ведь Кен сказал ждать его, она не смела ослушаться, не такого Канеки, нет… девушка настолько глубоко ушла в свои мысли, что прикосновение из вне до чертиков напугало ее, и без того натянутые струны души едва не лопались от каждого дуновения ветра. — Тшшш… Исами, это я… — мягко позвал юноша. Услышав в голосе гуля привычные теплые нотки, Исами едва не расплакалась от облегчения. Он сдержал обещание и вернулся… Студентка немедленно отняла руки от головы и попыталась распахнуть глаза, но ладонь Кена неожиданно быстро накрыла их обратно. — Не надо, не смотри, — просит он, и в голосе слышится стыд и отвращение к себе. Исами послушно кивает, пытаясь не представлять, что сейчас творится в ангаре. Канеки бережно тянет ее наружу. Такехико с трудом выпрямляется. Организм отказывается ее слушаться после пережитого, да еще и от долгого сиденья в скрученном состоянии ноги тут же подкашиваются. Она не падает только благодаря беловолосому гулю, который мгновенно реагирует на странно заваливающуюся девушку. Миг — и Исами смущенно ойкнула на руках юноши. Ей все еще немного страшно: и от того места, и от самого юноши, и от того, что он с ними сделал, но чувство непоколебимой защищенности расползается по телу. Город спит. Мелкие снежинки сыпятся пеплом на крыши домов, асфальт, уличные фонари и киоски, где-то вдали срывается с места служебная машина, озаряя тишину тревожным сигналом. Идущий парень на руках с девушкой — единственное, что нарушает безмолвие улиц. Студентка чувствует тепло его тела, сквозь пыльный запах крови пробивается знакомый аромат кофе и девушка не может больше сдерживать слезы облегчения — Исами утыкается в жилетку Канеки, рыдая в голос и цепляясь в его рубашку окровавленными пальцами, трясясь в истерике. Токийский монстр, минуту назад лишивший дыхания дюжину жизней, жутко смущается, прижимая к себе свое сокровище.