Когда увядает ликорис

Не бечено.

Got me hoping you page me right now, Your kissʼs got me hoping you save me right now. Lookin so crazy your loveʼs got me lookin, Got me lookin so crazy your love… Kadebostany — Crazy In Love (Beyonce cover)

       Она все еще не смеет открывать глаза, но так — даже легче.        Морозный воздух заставляет тело Исами покрыться гусиной кожей и съежиться на руках юноши, Кен прижимает ее к себе сильнее. У него нет ничего: ни пиджака, ни пальто, чтобы хоть как-то согреть ее, поэтому все, что остается гулю — ускорить шаг. В голове рой мыслей по поводу происходящего, но гуль раздраженно отталкивает их. Не сейчас. Есть проблемы поважнее.        — Исами, — тихо позвал токийский ужас.        — М?.. — прижимаясь разодранной щекой к его рубашке, промычала девушка.        — Ты… — приступ идиотского смущения вновь накатывает на юношу. Но, пожалуй, только благодаря этим перепадам эмоций, которые он чувствовал возле нее, заставляют дышать полной грудью. — Ты будешь сильно против переночевать у меня?        Исами молчит, притихнув. Чего-чего, а такого вопроса она не ожидала, хотя сама, качаясь на руках парня, нервно думала, как ей пережить ночь в кошмарах разгромленного дома.        — Извини, я выломал дверь в твоей квартире, — добавляет Канеки виновато.        — Что?! — студентка аж очнулась, резко распахнув глаза и уставившись на юношу.        На улице темно, и только это спасает странную парочку от изумленного внимания. Маска одноглазого гуля болтается на шее Кена, на белоснежной рубашке видны багровые капли. Исами старается на них не смотреть.        — Ну, если я не буду мешать, то…        — Вовсе нет! Я просто… вдруг ты… — парень с белыми волосами окончательно стушевался.        В такие моменты Канеки настолько прежний, что губы сводит улыбкой.        — Извини, — повторяет он. — Я починю дверь.        — Да ладно… — вздохнула девушка. — В конце-концов, если бы не ты, дом стал бы никому не нужен, — об этом она тоже пытается забыть, но как-то не выходит: — Спасибо, что вытащил меня… снова.        Кен поджал губы. Исами вновь благодарит его… и за что? За убийства? За то, что пережила такое на себе? За то, что оказалась на грани гибели? Канеки ненавидит себя. Негласное обещание защищать и оберегать то, что ему дорого, он не сдержал, так за что же ему такие лавры? Он не понимает.        А самое страшное — он не может обещать, что этого не повторится снова. Да, он успел уничтожить Ямори перед тем, как ребята вытащили его из этого ада, но сколько еще таких же безумцев на свободе? Сколько тварей ночного города теперь объявит на него охоту? Вернее, охота уже объявлена, — одноглазый гуль привлек к себе слишком много ненужного внимания. Но… Сегодня он успел. Он нашел Исами и спас ее из лап ублюдков. То, что его пока не обвиняют — чудо, но рисковать так дальше — это не дело… Гуль со стыдом и ужасом понимает, что скован по рукам и ногам, пока его близкие находятся в такой опасности. Вопросы со страшными ответами жужжали в мыслях и гнать их прочь вскоре станет слишком опасно. Впрочем, до утра он мог отложить эти раздумья.        Исами что-то сонно пробормотала о том, что если что-то не так, то она согласна потерпеть гнев разбуженной Тоуки и переночевать в кафе. Наверное, вся тяжесть эмоций отразилась у гуля на лице. Канеки выругал себя за задумчивость.        — Все нормально, правда, Кен, не вини себя. Мне просто сегодня не везет, — в голосе совсем нет упрека.        Вот от таких вот слов Канеки чувствует себя еще большим мерзавцем.        Когда через полчаса они добрались до дома юноши, Исами сильно колотило от мороза. Девушка с трудом встала босыми ногами на пол, отпуская шею Кена и тут же завалилась на стену.        — Все в порядке, ноги затекли, — заметив попытку подхватить ее снова, остановила парня Исами. — Мне бы отогреться. — «И смыть эту грязь», — про себя добавила девушка. О том, на что сейчас походит ее лицо, она старалась не думать. Судя по жалостливому выражению Канеки — ничего хорошего.        — Я принесу полотенце, — понял намек парень, мгновенно скрываясь в глубине квартиры.        Исами так и остается стоять в прихожей, прислонившись плечом к стене, прикрыв ресницы. Отогревающееся лицо начинает неприятно пощипывать. В ближайшую неделю ей точно не светит стать моделью на обложку журнала. Студентка не любит лишнего внимания, поэтому в недалеком будущем учебу придется нагонять дистанционно… ах, и еще надо придумать невероятную отмазку для лучшей подруги, да такую, чтоб последняя не мчалась ее навещать с расспросами. Исами морально не была готова объяснить почему в ее квартирке криминальный бардак, почему она ночует у парня, с которым знакома всего несколько месяцев, и что у нее с лицом и… да, еще дверь, которая, по словам Канеки, не совсем цела, явно вызовет кучу ненужных вопросов.        Отлипнув от стенки, девушка захромала в квартиру, осматриваясь. Ванная нашлась почти сразу, одновременно с этим вернулся Канеки, с большим махровым полотенцем в руках.        — Тебе что-нибудь еще нужно?.. — начал было Кен, и вдруг осекся, посмотрев на Исами, а потом резко отвел взгляд в сторону, прокашливаясь.        Девушка озадаченно опустила голову и вспыхнула от стыда: она совсем забыла о том, что пуговицы оторваны, и она щеголяет в одном лифчике с распахнутой блузкой. Схватив ткань за края, студентка спешно прикрылась.        — Н-наверное мне нужно что-то из одежды… — заикаясь, сказала Исами.        — Что? А, да… сейчас… — старательно разглядывавший плинтус парень вновь метнулся в комнату.        Девушка невольно восхитилась его благородством и воспитанностью, но стыдно все равно было. Даже в полусумраке коридорчика заметно, как пылают щеки гуля, когда он, не глядя, протянул ей свои футболку и шорты — все, что гуль мог предложить в данной ситуации. Такехико поблагодарила официанта и, забрав одежду, скрылась в ванной. Блаженное время покоя наконец-то настигло ее, хоть и сердце вновь отбивало чечетку в груди, только теперь уже не от страха.        Когда Исами закрыла за собой дверь, Канеки еще с минуту рассматривал выключатель в прихожей. Тяжелые размышления о прошедшем напрочь вытеснились тем фактом, что у него в квартире девушка. Не совсем одетая девушка. Дышать стало неловко. Послышался звук включаемой воды и шорох снимаемой одежды. Канеки замотал головой, отгоняя лезущие в голову неприличные картинки, заботливо подкинутые разыгравшимися гормонами.        Пожалуй, надо поставить чай. Да, определенно.        Справившись с делами на кухне, парень вернулся в свою комнату. На часах высвечивался второй час ночи. Быстро переодевшись в простую серую футболку и черные спортивные штаны, гуль скомкал измызганную кровью форму официанта, пряча ее от глаз Исами, чтобы не напоминать ей лишний раз о случившемся. Маска с зубами на молнии отправилась в комод. Расправившись с этим, Канеки неприкаянно сел на край кровати, не зная, чем себя занять.        В голову пришла интересная мысль: а где, собственно, они будут спать?        Уши вновь вспыхнули огнем, Канеки беспомощно оглянулся на кровать, словно ища хоть какой-то поддержки у бездушного предмета мебели. Термин «они», разумеется, стоит сразу разделить. Потому что это неприлично. Он и так не в восторге от себя, опускаться в глазах Исами еще ниже — нет-нет-нет. Кроме того, его могут не так понять, что, вот совершенно и до коликов, его пугает. Не станешь же объяснять, как дурак, что, снимая когда-то квартиру, он руководствовался только экономным местом проживания вблизи учебы, но никак не количеством спальных мест? Впрочем, почему «как»… Наверное, Хидейоши бы сейчас истерично смеялся над несчастным гулем, до слез, колотя ладонью по полу. Ладно, так, все нормально. В конце-концов он хозяин квартиры и сам предложил ночевать у него. Есть кресло, он вполне переживет ночь в нем. Или, например, постелит себе на полу на кухне. Жестковато, зато смущать Исами не будет. Да, точно. Это идеальный вариант.        Легкое сожаление колет в груди, но приличный до зубного скрежета Канеки не обращает на это никакого внимания. Пока он терпеливо ждет Исами, незаметно погружается в тревожные думы.        Что теперь? Как ему поступить дальше? Укравшие девушку гули точно знали зачем шли, знали его окружение и слабости, а значит — следили. Что им было нужно, Канеки так и не узнал. Ярость слишком сильно захлестнула его. Когда он опомнился — допрашивать стало уже некого. Но одно он знал точно: если были одни, то однажды придут и другие. Темные уголки Токио давно перестали пустовать, что-то опасное зашевелилось во тьме, загадки об Одноглазом Короле звучали в каждом переулке. Канеки больше не мог оставаться в стороне, невинно хлопая ресницами. Шум, поднявшийся после побега от Джейсона, не заглушить просто отойдя в сторону. Его будут искать, как бы Канеки не прятался, да еще под угрозой не только он сам — так себе уравнение… Парень устало провел ладонью с черными ногтями по лицу. Его сила в его же слабостях. Сегодня это была Исами, а завтра, возможно…        Беспокойство дернуло током, Канеки схватил покорябанный сотовый и, с сомнением взглянув на время, все же набрал смс.        «Ты дома?»        Отправка.        Тишина.        Тишина.        Тишина.        Гуль нервно побарабанил пальцами по покрывалу. Может, он просто спит? Поздно ведь.        Вибрация телефона еще не успела закончиться, а Кен уже схватил телефон обратно, впиваясь взглядом в экран.        «Дома я. чувак, ты время видел?»        Канеки облегченно вздохнул. Дурацкая паранойя.        Через десять секунд пришло второе сообщение.        «Что-то случалось?»        Гуль спохватился, спешно набирая ответ:        «Нет. Извини, что разбудил»               Парень уже отложил телефон, как новая смс пришла на сотовый.        «Ты не умеешь лгать, Канеки.»        Изувеченные пальцы вздрогнули над клавиатурой. Хидейоши знал его насквозь. Ничего-то от рыжволосого друга не скрыть, в груди разливается приятно тепло. Что ж, опять не избежать расспросов… Но Канеки рад, что у него есть такой друг. Которому не все равно.        «Всё хорошо, правда. Спокойной ночи, и еще раз прости за беспокойство».        Ответ пришел незамедлительно. Канеки улыбнулся.        «Однажды я отомщу тебе… (╮°-°)╮┳━━┳ ( ╯°□°)╯ ┻━━┻ »        «Спокойной ночи, Канеки»        Гуль выключил телефон, вновь оставшись один в сумерках комнаты. Мимолетное счастье резко сменилось жуткой тоской, навалившейся на плечи. Канеки уперся локтями в колени, обхватив сотовый и уткнулся в него лбом. Вина съедала его изнутри кровожадной крысой.        Он настолько глубоко ушел в себя, что не услышал, как вода в ванной перестала гудеть. Всю жизнь живя в одиночестве, нелегко воспринимаешь, что в твоей квартире находится кто-то еще. Поэтому, когда девушка робко заглянула в комнату, Кен вздрогнул от неожиданности. От Исами не укрылось его подавленное состояние.        — Кен? Все нормально?        Юноша вскинул голову.        — Да, я просто заду… мался… — споткнувшись на полуслове отозвался гуль и жутко покраснел. Футболка с его худого плеча очень даже неплохо обтягивала хорошую фигурку девушки. Вода мелкими капельками срывалась с мокрых волос Исами, утопая в полотенце, висевшем на ее шее, и даже изувеченное лицо не портило картину. Неловко.        — У тебя нет льда? — не заметив смешно застывшего Канеки, спросила Такехико.        Лицо дико жгло, а головная боль после водных процедур только усилилась. Наверно, ей не стоило так долго заплывать в горячей воде, да только смыть всю ту мерзость, которую она ощущала буквально под кожей, по-другому было никак.        — Что? Лед? Да, сейчас… — подскочив, как на пружинах, парень слишком поспешно метнулся на кухню, стараясь одергивать себя не слишком пялиться куда не надо, и огибая девушку почти по стенке.        Ночь обещала быть беспокойной.        Бережно завернув прозрачную морозную крошку в тонкий платок, Кен вернулся к себе и застал Исами сидящей на его кровати, скрестившую по-турецки ноги, и с интересом рассматривающую корешки книг на полке, включив светильник. Губа сильно рассечена, под один глазом чуть расплывался фингал. Девушка повернулась на звук, и Кен, поджав губы, отметил так же сильно содранную кожу на скуле.        От него одни проблемы.        — О, спасибо! — Исами приняла сверток и спешно прижала его к переносице. — Надеюсь, у меня не сломан нос… — пробормотала она.        — Прости…        — Да за что ты извиняешься? — немного сердито посмотрела на Канеки Исами одним глазом, второй был сокрыт компрессом.        Она не понимает. Камень вины почти ломает спину.        — Тебе что-нибудь еще нужно?        — Быструю регенерацию, — хихикнула девушка. — А так вроде нет, через недельку заживет, я думаю. Правда, не грузи себя, Кен.        Если бы он мог «не грузить себя» или поделиться своими способностями… На всякий случай спросив еще раз не нужно ли ей что и получив отрицательный ответ, Канеки удаляется в ванную комнату. В отличии от теплолюбивой Исами, Кен беспощадно включает холодную воду себе на голову, чтобы вернуть способность трезво мыслить. Это помогает. Ледяная вода жадно омывает худое юношеское тело.        Через десять минут парень застает Исами свернувшейся калачиком на своей кровати. Чуть улыбнувшись, гуль аккуратно забирает у нее ледяной сверток, пока тот не растекся, и бережно укрывает ее одеялом. Исами забавно морщится. Так, а теперь надо где-то угнездиться самому… Канеки завертел головой. Девушка ведь не будет сильно против, если он останется в комнате? Вытащив из шкафа старый плед и свернув его на манер подушки, гуль отряхнул мокрые волосы и завалился в кресло напротив кровати. Будет жутко неудобно, но ничего страшного, грех жаловаться, когда под боком в безопасности тихо спит любимая.        Едва парень потянулся выключить лампу и комнату озарил мрак, девушка вздрогнула и испуганно подскочила на месте.        — Кен?! — в дрожащем шепоте почти истерика.        Канеки поспешно включает свет обратно.        — Я здесь, — гуль с тревогой смотрит на перепуганную девушку, которая облегченно расправила плечи, нашарив его взглядом. — Исами?        — И-извини, я… — Исами пребывала в сонной растерянности. На миг ей показалось, что клетка никуда не исчезала и счастливое воссоединение ей приснилось. Канеки смешно застыл в кресле напротив, перекинув ноги через подлокотник, вытянув руку к торшеру. Он явно был великоват для своего «спального места». — Прости, я, кажется, задремала…        — Если хочешь, я могу не выключать свет, — произнес Кен. Исами стало стыдно. Мало того, что семнадцатилетняя дылда дергается от каждого шороха, еще и отжала кровать в чужом доме.        — Нет, всё нормально. — Девушка спешно свернулась обратно в кокон из одеяла.        Комната снова погрузилась в темноту.        Вот только сон не шел.        Исами лежала с закрытыми глазами, прикусывая губу. Ее терзало несколько вещей, но на первом месте был Канеки, усиленно делавший вид, что ему комфортно в тесном кресле. Ситуация смущающая, но до чего этот ужас токийских улиц благороден… Исами тихо комкает пальцами одеяло. Она знает, что если сейчас попытается махнуться местами с ним или заговорит о том, чтобы поспать, например, на полу, Кен это не одобрит. Он слишком джентльмен, чтобы доставлять даме неудобства. Даже, если гуль не сможет уснуть — пока она не выспится, он не потревожит ее сон, Исами знала эту черту Канеки до страдальческого вздоха. Ну, до чего невыносимо же!        Студентка пытается делать вид, что так и должно быть.        И не скажешь, что этот беловолосый паренек с легкостью убил дюжину рослых монстров всего за несколько минут… вон, с бесшумной осторожностью пытается скукожится на своем месте, чуть ли не падая на пол.        Исами не выдерживает и десяти минут.        — Кен…        — Да? — мгновенно отзывается юноша, с готовностью выполнить любую просьбу или ответить на любой вопрос.        В груди защипало смущение, но совесть просто не даст заснуть ни ей, ни ему, поэтому, набрав полную грудь воздуха, студентка готовится выпалить свое идиотское предложение. Исами хочется зарыться от этого мира в одеяло с головой. Чертов-приличный-Канеки невыносим. Издеваться над парнем — выше ее сил.        — Нам обоим вполне хватит места на кровати, — силком выдавливает из себя девушка, радуясь, что в темноте не видно ее сгорающее от жара лицо.        Повисла тишина. Кажется, гуль едва-таки не сверзился на пол. Исами жмурится от смущения. В конце-концов, она ведь ни на что не намекает! Просто это у-доб-но! И заснуть хотя бы реально. И точка. Да, и непоколебимая истина: кто-кто, а Канеки точно ее не тронет, в этом Исами была настолько уверена, что мысли лишней не проскользнуло. Он хоть и парень, зато понятия чести и морали прочнее титанового сплава. Собственно, поэтому и предложила. На свою голову. Неловкая тишина просто давила на ребра. Кажется, Канеки так и сломался в этом дурацком кресле. Исами хотелось ему треснуть за молчание.        А Кен и правда ошарашенно затих.        — Да мне и тут… удобно… — после долгой паузы, вымолвил он.        — Не ври.        — П-правда, не беспокойся!.. — парень неловко засмеялся, покрывало-подушка шлепнулась на пол.        — Кен. — с нажимом повторила Исами, чувствуя себя последней дурой. Да любой парень бы уже распустился в край от такого предложения! Наверно, поэтому Такехико выбрала именно одноглазого гуля и пустила в свое сердце. Опасное чудовище, до ужаса неуклюжее в вопросах отношений. Невероятный контраст. Нет, она, конечно, в восторге и очень ценит Кена за это, но черт возьми! Убить хочется, зачем тратить время на эти бессмысленные препирания? Вопрос доверия не раз вставал между ними, и Исами давно и без задних мыслей доверяла себя юноше.        Но в такой идиотской ситуации они еще не бывали.        Девушка отодвинулась на край кровати, освобождая место и отвернулась, сгорая со стыда. В груди ворочался волнительный ежик, поэтому спорить о чем-то еще студентка уже не в состоянии, сна не было ни в одном глазу, но, проклиная все на свете, Исами зареклась, что ни слова больше не вымолвит.        Канеки так и застыл в идиотской позе, а-ля «я удобно лежу». Сердце, только недавно угомонившееся в груди, казалось, решило сплясать пасадобль. Девушка, спящая в его квартире, на его кровати, предлагает ему лечь с ней. Фантастика где-то рядом. Юноше жутко стыдно, что он не ушел во время спать на кухню и теперь вынудил своими шорохами Исами предложить такое. И хочется, и колется, и совесть ох, как давит. Казалось, не так давно, он и не мечтал, что у него вообще когда-нибудь будет девушка.        Кен слышит, как Исами двигается, но больше не произносит и слова. Может, она злится? В таких ситуациях бедный юноша не оказывался, поэтому абсолютно не представлял, что ему сейчас делать. Спина от скрюченного состояния жалобно ныла, затекая все больше с каждой секундой. Спать в кресле, не двигаясь, вряд ли получится, если он вообще уснет. Еще и мешать Исами будет. И, уж если быть откровенным, принять предложение девушки очень хотелось.        Собравшись духом, Канеки таки встает с несчастного предмета мебели и робко подходит к кровати. Стараясь ничем не смущать девушку лишний раз, он ложится на самый край, спиной к ней. Кровать слишком узкая для двоих, соприкосновение спинами неизбежно. Тепло покрывает спину мурашками. Девушка не пытается разорвать дистанцию, но остается, все так же, в молчании. Ему хочется обнять Исами, прижать к себе, уткнувшись в ее волосы… Вздохнув, Канеки закрывает глаза, пытаясь не думать об этом.        Так они и засыпают, прижавшись спинами, слишком много думая не о том. Сон накрывает обоих незаметно и ласково. Исами вспоминает, каково это, спать спокойно, не подскакивая испуганно среди ночи на кровати, прислушиваясь к тишине пустого дома. Канеки впервые не видит кошмары из черно-белой пыточной комнаты.        Утро наступает сперва для Исами, впрочем, время уже ближе к обеду. Девушка сонно нежится в теплой постели, чувствуя невероятное тепло и уют. Только через пару минут до нее доходит, что ее подушка почему-то дышит. Кажется, на памяти студентки, это было самое быстрое пробуждение. Резко вскинув голову, Исами тупо смотрит на безмятежное лицо беловолосого юноши, на груди которого она очень даже прекрасно спала, совершенно не понимая, где находится. А, вспомнив, заливается краской.        Кен еще спит, так что восхитительный свекольный оттенок лица Исами оценить некому. Студентка не знает, как так вышло: вчера, в темноте, кровать казалась куда больше, а юноша лежал, казалось, совсем далеко. При свете дня вообще стало загадкой, как он ухитрился уместиться на таком пространстве, чтобы не смущать ее. Внутри противоборствовали два чувства — вскочить с кровати подальше от смущения или лечь обратно. Всеми известный факт — когда долго смотришь на спящего, он просыпается. Исами закусила губу, заставляя себя не смотреть на безмятежное лицо спящего юноши в обрамлении смешного ежика седых волос. Прилежность пинала под зад. Желания шептали забить на все. Кена будить не хотелось, а, встав, она наверняка его потревожит. И в комнате прохладно, а Канеки теплый. И вообще, она не прочь еще вздремнуть. Ругая себя за собственную слабость, Исами робко прижалась обратно к юноше, в душе ни чуть не жалея ни о том, что предложила вчера, ни о том, что сейчас можно ткнуться носом в его серую футболку и просто закрыть глаза. Спать уже не хотелось, но, вот так лежать, никуда не спеша, было блаженством после ночных приключений. Да и, Канеки будет не против, она уверена…        Кен проснулся минут через сорок, аккурат тогда, когда Исами уже сама начала клевать носом вновь и сонно складировала на него руки и ноги. Ее уже не так смущала близость, в отличии от только что очнувшегося юноши.        — О, доброе утро… — пробормотала девушка, пропуская невероятную смену эмоций на лице гуля.        Кажется, он забыл, как дышать.        Но, вроде, даже что-то промычал в ответ. Волосы девушки щекочут подбородок, он не видит ее лица — голова Исами покоится у него на груди. Ее смущение уже давно прошло, но, представив каково сейчас Канеки, студентка усиленно пытается сдержать улыбку. Вспоминается их первый поцелуй. Сколько же храбрости потребовалось робкому юноше на такой поступок?        Задорные черти в душе подталкивают девушку стиснуть гуля в неуклюжих объятиях, пряча лицо в его серой футболке. Канеки издает странный сдавленный звук, не зная куда деться, что делать и как остановить рвущееся из груди сердце. В голове печально мигает синий экран смерти, у системы нет ответов на такие запросы. Гуль подозревает, что Исами делает это специально. О, женщины…        В конце-концов, девушка не выдерживает, заливисто хихикая ему в грудь. Канеки осознает, что он чертовски прав.        Еще через четверть часа, когда эмоции немного улеглись и, начавшийся было беззаботно день, встретил ребят нерешенными проблемами. К счастью для Исами, она не заболела после вчерашней «прогулки» в легкой одежде зимой, но вот лицо… лицо же оставляло желать лучшего. Студентке не понравился внимательный потемневший взгляд юноши, которым он осматривал ее кровоподтеки. Серые глаза покрывались стальным блеском, от чего Исами неуютно ерзала под их пронзительностью, пока Кен аккуратно обрабатывал ее ранки. Было немного непривычно теперь наедине видеть его без повязки на глазу, но ей, как знавшей его страшную тайну, позволялось такое доверие. Иногда, когда юноша очень нервничал, в основном из-за самой девушки, один глаз принимал нечеловеческую форму. Но, видя, что студентка ничуть не чурается его разноглазия, Канеки постепенно расслаблялся и перестал переживать по этому поводу.        Сегодня солнечно, погода необычайно хороша для прогулки, но Исами со вздохом отворачивается от окна. Кен вошел в комнату с чашечкой кофе.        — Прости, у меня нет ничего из еды, — виновато произнес он.        Такехико лишь отмахивается. Как-нибудь переживет. Канеки делает себе пометку заскочить в магазин.        — Если что-то нужно будет, звони на свой номер, я доберусь до твоего дома минут через двадцать, — накидывая пальто, сказал гуль, и протянул свой сотовый девушке.        — От меня одни проблемы, — вздохнула Исами. — Спасибо.        Канеки качает головой и выходит на улицу.        Дело в том, что, после случившегося, ни парень, ни девушка как-то не задумывались над такими мелочами, как внешность или одежда. И, если лицо Исами еще как-то могла бы спрятать, то идущая по городу девушка зимой в одной футболке и шортах с мужского плеча — что-то явно странное даже для Токио. Кроме того, Канеки бы не позволил ей так разгуливать. Поэтому, терпеливо утешив девушку, что все нормально, гуль отправился к Исами домой, оставив студентку у себя.        По дороге юноша глубоко ушел в свои мысли. Надо еще и с дверью что-то придумать. Парень очень надеялся, что никто из прохожих не заметил незапертый домик. Ускорив шаг, Канеки быстро добрался знакомым маршрутом к цели. Сегодня им повезло. Чуть приоткрытая дверь не бросалась в глаза, а заметенный снегом порог говорил о том, что сюда никто не заходил. Бегло осмотрев нанесенные им повреждения замку, гуль двумя пальцами разогнул железный штырь обратно. Не комильфо, конечно, но хотя бы закрыть теперь можно, хотя с внутренней стороны видно нехилую трещину. Канеки виновато сморщился. Если Исами это не понравится - придется вызывать специалиста…        Условно разобравшись с этим вопросом, гуль вошел в дом.        Следы недолгой борьбы девушки и бандитов все так же бросались в глаза. Подумав о том, что Исами вряд ли будет рада вспоминать такое, Кен скинул пальто, убрав пока повязку с глаза в карман, закатал рукава, и приступил к уборке. Через несколько минут мебель вернулась на свои места, листы и ручки были аккуратно сложены на прикроватный столик, кровь оттерта от пола, а осколки разбитого окна отправились в мусорку. Канеки поднялся с колен и хмуро посмотрел на развевающиеся занавески. Отопление работало во всю, но, без стекла в окне, толку от него ноль. Даже привыкший к холоду Канеки озяб, выдыхая облачка пара в гостиной. Немного поразмыслив, Кен вынул торчавшие куски стекла из рамы — так с улицы теперь не видно, что окно повреждено. После чего юноша придвинул под подоконник стол, прижав им шторы плотно к окну. Это было лучшее, что он мог сделать сейчас. Нет, разумеется можно было вызвать мастера, но, во-первых, он не хозяин дома — сразу же возникнут подозрения, а, во-вторых, он беспокоился за Исами. После случившегося он боялся отходить от нее больше, чем на расстояние видимости. Неудержимая тревога тянула юношу назад.        Оглядевшись вокруг и не найдя больше работы для себя, Канеки подобрал валяющийся в прихожей телефон студентки и, сунув его в карман, поднялся на второй этаж. Девушке нужно принести что-то из одежды. В голове тут же вспыхнули запоминающиеся кадры вчерашнего вечера.        Войдя в комнату Исами, Канеки угрюмо воззрился на шкаф. Еще одна трудная задача встала для него моральным препятствием. Открыв скрипнувшие дверцы, парень тяжело вздохнул. Уже сама мысль копаться в чужих, еще и женских, вещах, его смущала, а тут еще надо что-то выбрать… что?! Что нужно девушке из того, что лежит перед ним? Платье? Нет, холодно. Рубашку, футболку, водолазку, что лежит в углу или свитер на верхней полке?! Что-о-о?! Джинсы, кажется… да, она что-то говорила о джинсах. Что слева лежат маленькие по размеру, поэтому пусть ищет черные… или наоборот? Ах, да: «… и еще какую-нибудь кофту». Какую кофту?! Какую?! Их тут навалом! Канеки едва не взвыл. Может сразу запихать с собой все содержимое, а? Пусть сама выберет, что ей нужно, он даже согласен потом дотащить остальное обратно. С горем пополам захватив что-то наугад, Канеки поспешно ретировался прочь.        Спустившись по лестнице, вспоминая, что еще нужно взять, Кен вдруг резко остановился.        Сквозняк, старательно выветривающий все запахи, был ликвидирован и теперь юноша почувствовал что-то странное. Гуль принюхался. В прошлый раз он запомнил два резких неприятных запаха. Сейчас же, к гамме прибавился еще один, не принадлежавший ни к одному из знакомых. Канеки напрягся.        Здесь кто-то был.        Не так давно, потому что, в отличии от остальных ароматов, приглушенных запахом улицы, этот был самый свежий, чужой. Беловолосый парень медленно поставил пакет с вещами и прошелся по дому, осматривая каждую мелочь. Он часто тут бывал, поэтому с уверенностью мог сказать — ничего не тронуто, а, значит, это был не грабитель, которому подфортила удача. Не найдя хоть какого-то следа для разоблачения, Канеки засобирался. Тревога охватила его, надо поскорее вернуться. Забрав с вешалки пальто девушки и пару обуви, парень поспешил к себе домой.        Если тут кто-то был, значит, он тоже искал Исами. Но зачем? Надавить на него, спровоцировать? Если это так, то девушка в большой опасности и нужно срочно думать, как ее оградить. Не говоря уже о том, что Хиде и ребята с «Антейка» теперь тоже под угрозой. Не сгонишь же всю это ораву в один дом, охраняя без устали цепным псом?        Канеки шел по шумным улицам Токио, все также ловя на себе заинтересованные взгляды прохожих и думал, думал… есть решения, которые тяжело принять.        Исами встретила его с каким-то нервным нетерпением, похоже, девушка теперь тоже боится находиться одна. Принимая принесенные Канеки вещи, она как-то безвыходно сжимает свое пальто, кусая губы.        Все то время, что юноша отсутствовал, Исами сидела, как на иголках, прислушиваясь к тишине квартиры и не выпуская телефон Канеки из рук.        Юноша видит ее тревогу, но не знает, что сказать. К счастью, испытания для него на сегодня, видимо, решили взять тайм-аут. Первой начинает говорить студентка.        — Кен… — нерешительно позвала гуля Исами, сосредоточенно вертя пуговицы на своем пальто.        — Да?        — М-можно остаться пока у тебя? Если я не мешаю, конечно… — выпалила девушка на одном дыхании.        Кен удивленно посмотрел на нее. Чем же она может ему мешать?        — Конечно! — улыбнулся он, облегченно выдохнув, радуясь, что ему не надо думать, как присматривать за Исами на расстоянии.        — Извини, я такая глупая, — Исами уткнулась в свое несчастное пальто, пряча лицо, но Кен видел, как расправились ее напряженные плечи.        Канеки подошел к девушке и осторожно обнял ее за плечи, успокаивая.        — Все хорошо, можешь оставаться у меня столько, сколько захочешь.        Исами благодарно прижалась к юноше, успокаиваясь в тепле его рук.        — Я тогда схожу в магазин, ладно? Скоро вернусь.        — Да, хорошо… спасибо, Кен, за всё, — прошептала студентка.        Канеки сжал плечи девушки и нехотя отстранился.        Вернулся гуль довольно быстро. Выглянув на звук открывающейся двери, Исами охнула — зачем столько продуктов?! Ведь он же не ест человеческую пищу!        Канеки только пожал плечами. Чем дольше девушка будет рядом с ним, тем ему спокойнее. Студентка готова была провалиться сквозь землю.        Был уже поздний вечер, когда они сидели на кухне. Вернее, Канеки сидел, согнув одну ногу в колене за столом и умиротворенно наблюдал, как девушка готовит что-то себе на ужин. На ней все еще красовалась его домашняя одежда, отчего по телу разливалось какое-то забытое тепло спокойствия. Исами мило морщила носик на брызгающее масло из сковородки и ойкала, когда оно все-таки отскакивало ей в руки. Футболка сползла на одно плечо, девушка этого не заметила. Канеки чуть улыбнулся, немного жалея, что не может отведать ее готовку. Для него в дальнем углу морозильника покоилась немного иная пища в бумажном свертке.        — Кстати, ты никого не ждал сегодня? — вдруг спросила девушка.        — Да вроде нет, — пожал плечами юноша. Кроме Хиде к нему никто не заглядывал, но Нагачика либо предупреждал его, либо отправлял возмущенное сообщение, если не заставал друга дома.        — Да? Тогда, наверно ошиблись дверью… — пробормотала студентка, возвращаясь к еде.        Канеки задумчиво подтянул к себе чашку остывающего кофе и вдруг понял что сказала девушка. Холодок пробежал по спине.        — Кто-то приходил?        — Когда ты ушел, кто-то позвонил, но я не стала подходить, мало ли там… а тут я… — смущенно сказала Исами.        Канеки не заметил, как хрустнула ручка чашки в его пальцах. Холодная змейка скользнула за шиворот. Подозрительно, что кто-то «ошибся дверью» именно сегодня, не правда ли?        Кен вернул чашку на стол и бесшумно выскользнул в коридор. Открыв дверь на улицу, гуль пристально осмотрел порог, втягивая носом воздух. Так и есть! Тот же самый запах, что он почувствовал сегодня в квартире! Канеки запер дверь и так же тихо вернулся на кухню. Исами стояла к нему спиной, увлеченная делом, поэтому не заметила разительные изменения на лице юноши.        Чувство спокойствия утекало сквозь пальцы.        После одностороннего ужина и отвлеченного разговора на какие-то повседневные мелочи, вернулась привычная неловкость. Канеки уже делает шаг в сторону кресла, как Исами почти хватает его за шкирку футболки. Это она тут обнаглевший гость, а не Канеки, так что как-нибудь переживет. С такими мыслями Исами скользнула в постель, так же двигаясь на край узкой кровати, зарываясь в одеяло с головой, пряча горящие алым щеки. Кен покорно занимает позицию на противоположном краю, чихни-упади называется. Он не жалуется. Девушка готова биться головой от его непрошибаемого самопожертвования.        Сегодня холодно, через несколько убивающих своим напряжением минут, Исами ерзает на месте. Канеки тоже не спится. Вчера, утомленных событиями, сон подкосил обоих почти сразу, сегодня же все сложнее.        Студентка хочет свернуться в теплый калачик, но тогда придется спихнуть Кена на пол, чего в ее планы не входит.        — Замерзла? — вдруг произносит Канеки. Исами вздрогнула.        — Немного…        Лежа к Канеки спиной, она чувствует, как он поворачивается к ней лицом. Недолгая вопрошающая пауза. Что-то сказать — невыносимо, но… позволит?        Исами трепетно застывает, когда Кен аккуратно и медленно обнимает ее сзади, отдавая свое тепло. Не спеша, осторожно, спрашивая языком тела границы дозволенного, готовый отпрянуть в любую секунду, если она остановит. Безумно до дрожи. Девушка не в силах противится желанию покорно расслабиться в его объятиях. Канеки кажется ей надежной стеной, защищающей от всего мира. Горячее дыхание парня на шее отдается короткими разрядами. Исами сгибает коленки, утыкаясь ступнями в его ноги. Тепло…        Сам Канеки, кажется, забыл о воздухе. Решившись на такое, он, как и всегда, ждет отторжения, но его нет. Почему сегодня и сейчас? Сердце обливается ядом горечи и сладостным томлением. Противоречие, дерущее на части душу взрывами гранат. Гуль много думал, долго и напряженно, но другого выхода нет… Легкие болезненно сжимаются, а в глазах щипет, но Канеки бесшумным рыком заставляет это чувство пока отступить. То, ради чего он жил, ради чего беспрекословно опустил бы голову на плаху, сейчас мирно спит в его объятиях и от этого сносит голову. Парень прижимает к себе девушку чуть сильнее, чем может себе позволить в самых сокровенных мечтах, к бесконечному счастью — она не против. Пока есть время и пока дозволенно, он может насладиться этими минутами покоя, верно?        Словно чувствуя его тревогу, девушка решается повернуться к юноше лицом, но от такой близости сносит голову и вопрос остается не произнесенным вслух. Позже, Исами хочет вернуть время вспять и заставить себя говорить, держать крепко, никуда не отпуская, но сейчас… сейчас его дыхание на губах слишком близко, чтобы о чем-то думать. Сильные руки, способные без усилий переломить арматуру пополам, с грациозной аккуратностью, но так трепетно прижимают к себе, что хочется большего. Белоснежные волосы с седым отливом путаются в каштановых локонах. Здесь нет места пошлости, лишь чистая искренность и любовь. Кто первый тянется навстречу — никто не помнит. Робкий поцелуй томительно сжимает душу, затягиваясь блаженной негой. Исами покорно поддается, откидываясь на подушки, когда Канеки, осторожно и бережно прижимает ее к кровати, поглаживая ладонью щеку. Она не боится, не делает отсчета в голове, когда надо остановиться, прекратить. Безграничное доверие и только. Она знает: он не позволит себе лишнего. Может, поэтому, откинув смущение на потом, тонкие пальцы девушки нежно зарываются в волосах юноши, притягивая ближе, позволяя ему эти мгновения смелости. Они прерываются на несколько секунд, чтобы жадно глотнуть кончающийся воздух. Исами не вздрагивает, видя перед собой разные глаза, хотя красная радужка почти светится в темноте жутким угольком. Она уже давно поняла, что, за исключением вида крови, глаз обращается от сильного волнения. Улыбка скользит хитрым росчерком в ее губах. Канеки зачарованно наклоняется обратно, невесомо касаясь их. Минутное внимание не укрылось от его взора, но как же это невероятно - чувствовать себя полностью принятым, пусть и чудовищем, зато — любимым… тихий стон срывается в темноту, Канеки углубляет поцелуй, скользя языком по губам девушки. Поднимающийся внутри жар требует большего, но юноша непреклонен. Потому что это нехорошо. Пока ему оказано такое доверие, он не посмеет его предать. Тонкие пальцы касаются его шеи будоражащими укусами. Головокружительно, до потери сознания.        Исами быстро засыпает с улыбкой на губах, свернувшись под боком гуля.        Канеки не может похвастаться тем же. Невыносимое пламя внутри улегается не сразу, юноша поворачивает голову, рассматривая сладко посапывающую девушку и, зажмурившись, утыкается в ее макушку, вдыхая аромат каштановых волос.        Еще немного.        Он позволит себе еще немного, растягивая в невыносимости каждую бесценную минуту, прежде, чем совершит свое самое жестокое предательство.