Some some how It’s a little different when I’m with you You know what I really am…* Avril Lavigne — Rock N Roll
Но и завтра, и даже послезавтра, где-либо пройти мимо, не получилось. Соскочив утром с кровати, Исами совершенно забыла про свою ногу и, в результате, чуть не сломала еще и нос, когда предательская вспышка боли, спросонья подкосила коленку девушки. Чудом избежав столкновения с прикроватной тумбочкой, студентка всерьез задумалась сходить в больницу, но чтоб туда дойти — это надо было прыгать добрые две улицы до ближайшей травматологии, что было еще опаснее, чем просто подождать дома. Учитывая, что впереди целая неделя отдыха, плюс гора домашней работы и подготовка к конференции, самый стимул взяться за учебу, раз уж в этом году не светит отметить культурный праздник как обычно с друзьями. Поэтому, решив пустить свое лечение на самотек, Исами отыскала в далеких залежах эластичный бинт, краем глаза глянула инструкцию в интернете и зафиксировала свою пострадавшую конечность по принципу «и так сойдет». А если станет совсем плохо, то что-нибудь придумает: например, позвонит Мире и попросит помочь. Или Канеки. Студентка заправила край бинта и хмуро моргнула. Почему в мыслях сейчас промелькнул юноша, фактически на одном ряду с лучшей подругой? Всегда, если случалась какая-нибудь ерунда, но не слишком серьезная, чтобы беспокоить родителей, первым делом дергаешь друга — Мира бурчит, ворчит, десять раз скажет в каком месте она дура, но честно сделает всё, предварительно нагло и хитро стрясся с Исами шоколадку или любую другую пустяковую вещь. Почему же сейчас первым делом вспомнилась не та, с кем она проучилась в одном классе шесть лет, а одноглазый официант из «Антейка», с которым она знакома примерно пару месяцев? Может быть, дело в том, что за это короткое время, он не единожды умудрился выдернуть Такехико практически с того света, может, в том, что даже зная Кена всего ничего, Исами с какой-то ненормальной уверенностью чувствовала — парень всегда откликнется, если будет нужно, и ничего не попросит взамен, а, может быть, та быстрая и пугающе легкая привязанность, которая смутила девушку в мыслях перед сном. Спохватившись, что она уже долгое время сидит на одном месте, а на кухне разрывается в истерике свисток на носике чайника, Исами задвинула все странные размышления и поскакала на одной ноге на кухню. Бросив взгляд на стопку учебников, терпеливо дожидающихся ее внимания, девушка вновь вспомнила темноволосого юношу, только на этот раз потому, что поверх всех учебных пособий невзрачно примостилась черно-белая книжка Такацки. Забавно, что ночью, даже стеснительный Кен забылся и так увлеченно говорил ей о прочитанных им книгах этого автора. Хотя, чем еще, такому как Канеки увлекаться? Исами взяла книжку в руки и отнесла ее в свою комнату. Вечером будет настроение — почитает, а на данный момент ее ждет завтрак и самоподготовка в компании молчаливых печатных коллег.***
Кен быстро накинул на голову капюшон своей куртки, низко склонил голову и незаметно свернул со своего намеченного пути — впереди маячил пугающе знакомый стальной кейс. Державший его мужчина в бежевом пальто, уверенно шел прямо, навстречу одноглазому гулю. Канеки стоило немалых усилий, убраться с его пути без лишней суеты. Ему казалось, что повязка на левом глазу выдаст его со всеми потрохами, хотя, по логике, инвалиды или люди с травмами, не такая уж и редкость на улицах Токио. Однако после битвы с инспектором, юноша предпочитал избегать всяческих, даже случайных контактов с агентами CCG. Последнее время, голубей в двадцатом районе становилось пугающе много — утром Нишики мрачно оповестил, что в четырнадцатом и семнадцатом сейчас идет зачистка: низкоранговых и неосторожных гулей попросту вырезают. Господин Йошимура отправил его домой сразу после рассказа Нишио. Если все работники «Антейка» хорошо скрываются, и пока вне розыска, за отсутствием зацепок у охотников, то единственный глаз Канеки может вызвать подозрения у придирчивых следователей. Юноша прекрасно понимал их опасения, и сам не горел желанием подставлять тех, кто принял его двуликую сущность, поэтому, выслушав все указания пожилого гуля, покинул кафе и отправился домой окольными путями. Без дальнейших приключений оказавшись в своей квартире, Кен скинул обувь, бросил ключи и, по старой привычке, открыл пустующий холодильник. В нем обнаружился заплесневелый помидор и просроченный йогурт, которые парень сразу же отправил в мусорку. Он и сам не знал, зачем вообще покупает продукты, а потом выбрасывает их, так и не притронувшись. Возможно, дело было в всё тех же привычках: порой Канеки, заскакивая в супермаркет за кофе, машинально скидывал в корзинку теперь не нужные ему овощи, фрукты, хлеб или ветчину, и только у кассы вспоминал, что ничего из этого ему уже не нужно, но возвращать продукты на места, когда уже подошла его очередь, было неловко. Не исключено, в глубине души, парень всё еще надеялся, что однажды сможет вновь оценить вкус ароматных блюд, и упрямо ставил купленное в холодильник, не вышвыривая сразу, а безнадежно храня, пока срок годности не истечет или продукты не обзаведутся грибной формой жизни. Впрочем, иногда человеческую еду приходилось покупать специально: пару раз попавшись с пустым холодильником перед Хиде, Канеки долго выслушивал лекции, почему надо питаться много и правильно, терпеливо сносил описания своего немощного и болезненного вида, а потом обреченно позволял Нагачике утащить себя в закусочную. Расправившись с едой, Кен скинул мешающуюся повязку, наконец-то получив возможность нормально смотреть на мир двумя глазами. Парень прошел в свою комнату, включил телевизор на фон и откинулся на кровати, не переодеваясь. В голове была какая-то отрешенность. Знал бы заранее, что так получится с работой, еще бы спал, теперь же и не уснуть, и заняться особо нечем. Хиде на подработке до вечера, а время всего одиннадцать утра. Уроки сделаны еще в начале выходных, дома привычный порядок — мама с детства привила сыну стремление к чистоте. Вместе с мерным тиканьем часов, в голову тут же поспешили закрасться различные мысли о людях, о гулях, инспекторах и этом странном мире, а потом вдруг всплыло одно недавнее знакомство. Кен вспомнил самый яркий выходной за последние несколько лет. Яркий в хорошем смысле слова, — в плохом-то их было выше крыши. Минувшие ранее недели, были для юноши тяжелым испытанием, приспособиться к миру гулей оказалось изнурительной задачей, рамки которой порой граничили с дикостью в понимании Канеки, что говорить о тренировках его силы и выносливости. Знакомство с Исами, приятно разнообразило его бытие и, хотя это общение все равно что прыжки по минному полю, юноша тянулся к тому человеческому свету, что несла в себе девушка, и который боялся однажды не увидеть в себе Кен. Он закрыл глаза, детально вспоминая ее образ, и на губах сама собой появилась легкая улыбка. Да, он понимал, что теперь приходилось быть настороже и следить за своими поступками, Канеки одновременно и боялся этого странного чувства внутри и не хотел его терять или отталкивать. Он всегда жил мечтами, замкнувшись в себе и теперь, когда это необъяснимое счастье выпало и на его долю, юноша впервые был готов рискнуть, чтобы не упустить его. Канеки еще немного повертелся, буравя покрывало, от телевизора начинали противно ныть виски, а лежащие на полках аккуратными стопками книги, прочитаны по несколько раз. Иногда Кену казалось, что спроси его кто-нибудь процитировать любую из них, он сделает это не задумываясь. Канеки всегда устраивало его одиночество, еще до знакомства с Хиде он не пытался хоть как-то разнообразить серость повседневности и, наверное, если бы не странный выбор Нагачики, юноша так и жил бы в своей немногословной крепости. Однако, конкретно в эту минуту Кен не желал привычно торчать дома. Как раз кстати вспомнилась последняя встреча с Исами: было бы неплохо ее навестить, да и повод есть — помнится, два дня назад, девушка провожала его до двери прыжками. Стоило узнать как ее самочувствие.***
На пути к дому Исами, Канеки пару раз нерешительно сбавлял шаг, думая, правильно ли он поступает. И больше мучило даже не то, что его, вообще-то не звали и даже не то, что возможно, надеяться на какую-либо взаимность было слишком, а то, что ему теперь есть что скрывать. Кен не хотел отворачиваться, от наверное, единственного шанса в его скудной жизни и в то же время не хотел, чтобы Исами когда-либо узнала правду о нем. Эти противоречивые чувства душили его изнутри, но… кто вообще сказал, что у него нет права? Юноша долго стоял напротив двери в ее дом, не решаясь постучать. Однако разумная мысль, что надеяться на что-то раньше времени глупо, подтолкнула его это сделать. Ну, в конце концов, будет не так обидно, если ничего не получится. За дверью долго было тихо и, когда Кен уже подумал было, что дома никого нет, его ставший острым слух уловил сначала тихое ворчание по ту сторону, а потом громкий, но странно прерывный шаг, который ближе к двери превратился в кенгуриный топот. Только когда дверь начала открываться, Канеки запоздало сообразил, что стоило, наверное, сначала предупредить о своем визите. Вот сейчас, его выгонят вон по полному праву. Опираясь плечом на стену, Исами выглянула наружу и удивленно уставилась на него. На ней была домашняя пижама, волосы небрежно собраны в пучок на затылке, на носу уже знакомые очки в белой оправе, а за ухом торчит карандаш. Понимание того, что он реально ступил, заявившись без предупреждения, укоризненно зашевелилось в голове. — Кен? Э-э, привет… — Привет, — постарался улыбнуться Канеки, чувствуя себя крайне неловко. От волнения весь нормальный продуманный диалог напрочь выветрился. — Я зашел узнать как твоя нога… И, э-э… вот. Держи. Окончательно растерявшись, парень протянул девушке заранее купленный пакет с фруктами. Исами приняла его, все еще соображая с трудом. Она уже битый час мучилась над подготовкой к конференции и настолько ушла в себя, что стук в дверь услышала не сразу, а, услышав, кряхтя и пыхтя, еле поднялась с колен в гостиной, где развалилась с уроками, чтобы доковылять к выходу. Она ожидала увидеть кого угодно: соседку, рекламного агента, вставшую раньше, чем обычно Миру, пришедшую спросить, где она пропала; даже родителей, которые хоть и обещали заглянуть через неделю, могли перенести свои планы; но только не Канеки. Более того, Канеки — парень, о котором она знала только имя, фамилию и то, что он подрабатывает в кафе, — беспокоящегося о ее здоровье. — Нога так себе, но жить можно, — произнесла девушка, мельком глянув на содержимое пакета. — Ой, это мне? — Ну да… — А… э… спасибо, — теперь настала очередь Исами смущенно подбирать слова. — Не стоило так беспокоиться. Зайдешь? Я, правда, гостей не ждала, извини, что в таком виде. — Что? Да я не в гости, просто хотел узнать как дела, — отмахнулся Канеки. — Прости, что без предупреждения. Исами мгновенье не знала, что ответить. Вот почему он такой?.. такой… Добрый что ли. Что даже язык не поворачивается просто сказать: «Спасибо, пока», и со спокойной душой закрыть дверь. И даже то, что у нее подготовка к конференции в самом разгаре, почему-то не дает повода извиниться и отправить юношу восвояси. Вместо этого, Такехико неуклюже отпрыгивает на пару шагов назад. — Да ладно, заходи давай, холодно же!***
— Эти два абзаца лучше поменять местами, — помолчав над исписанными листами, произнес Кен. — Думаешь? — Исами нетерпеливо поерзала на месте. — Да, потому что мысль в первом понятна только после разъяснений во втором. Он сказал это так уверено, что девушка беспрекословно взяла карандаш и послушно сделала себе пометки в нужных местах доклада. — Так… Ага, вот. — И последнее предложение надо дополнить, — задумчиво отодвинув последний лист, побарабанил пальцами по столу юноша. — Оно должно завершать, подводить итог, тут же как-то открыто заканчивается. — Сейчас что-нибудь придумаю, — вздохнула студентка, проводя ладонью по лицу. — Еще кофе? Канеки, подумав, кивнул, но как только Исами начала вставать с пола, остановил ее и отправился делать сам, чтобы девушка не тревожила лишний раз свою ногу. Она благодарно посмотрела на него и вернулась к докладу. А началось всё с того, что ритуал вежливости для нежданного гостя опять плавно перетек в не то русло. Пока Исами бегала, а, точнее, прыгала мыть принесенные Кеном фрукты, юноша бесцельно был оставлен ждать в гостиной, где она делала уроки за низеньким столиком, разбросав в полном беспорядке листы, тетради, учебники и ручки. Вернувшись к нему с большой чашей апельсинов, яблок и груш, девушка застала парня, склонившегося над ее черновым вариантом доклада на конференцию. — Здесь ошибка, — вдруг услышала она. — Что? Где? — Исами от удивления чуть не выронила чашу. — Буддизм пришел в Японию в шестом, а не в седьмом веке. В седьмом он был принят как государственная религия, — сказал он, не оборачиваясь. Канеки вскинул голову, опомнившись, что лезет не в свое дело, но девушка не обратила на его самодеятельность внимания, лишь поставила фрукты на край столика, сняла карандаш с уха и попросила повторить что он сказал. Пока она исправляла эту ошибку, зоркий глаз Кена выцепил еще пару нестыковок в тексте. Испытав двойственные чувства стыда за свои познания в теме, за которую схватилась, и негодования в адрес сетевых источников, Исами обратилась в полное внимание и через полчаса с ужасом поняла, сколько она накосячила в своей самоподготовке. Если б не Кен, то оценка выше среднего вряд ли бы светила студентке. Сам же юноша показался ей невероятным вместилищем сложной информации, потому что с такой дотошной точностью помнить все даты и имена, связанные со становлением религии в Азии, мог только он. И, что самое странное, хоть в вопросе учебы Исами оказалась на приличный уровень ниже Кена, ей было вполне комфортно переговариваться с ним и спрашивать его совета, пока сам юноша, сидя напротив и подперев голову ладонью, терпеливо и понятно объяснял ей, что и где нужно подправить. Причем девушка ни разу не потянулась к учебнику, чтобы проверить то ли он ей говорит, необъяснимое доверие словам юноши, оказалось выше сомнений. Утро плавно перетекло в полдень, а сложная работа с докладом была практически закончена и всё благодаря Канеки. Пока он отлучился заварить кофе, Такехико потянулась к принесенным фруктам и выудила из чаши апельсин. Голова немного казалась ватной из-за полученной информации, и вдруг девушка вспомнила то, о чем забыла сказать юноше в их прошлую встречу, но, кинув взгляд на проделанную совместную работу, со стыдом поняла, что и сегодня она промолчит. А еще она внезапно поняла, что Кен вообще первый парень, которого она пустила на порог своего дома, причем, первый раз был ночью и, хоть и случай был действительно дурацкий, как и сама предыстория, но факт этого почему-то заставил девушку тихо рассмеяться, чистя апельсин. Как всё глупо получается и совершенно не по плану, но студентка не сказала бы, что о чем-то жалела с тех пор, как познакомилась с ним. Ну, разве что блузку пришлось-таки выбросить, однако это казалось такой ерундой по сравнению с тем, что она получила взамен. Размышления девушки были прерваны возвращением юноши, который принес две кружки с кофе. Исами отложила апельсин, стараясь не заляпать листы, и приняла напитки. — Кажется, с докладом можно закончить, — сказала Исами с наслаждением потягивая вкусный кофе. Все-таки не зря Канеки проработал официантом. Чего он там наколдовал с обычным растворимым кофе, она не знала, но получилось отменно. Кен остановился около девушки и нагнулся над столом, читая ее поправки. Исами обратила внимание, что его темные волосы чуточку отросли с их первой встречи, но так ему даже шло. — Да, так лучше, — произнес юноша, поворачиваясь к ней. — И правда… — машинально откликнулась девушка. И, наверно, не будь Канеки таким зажатым и неуверенным, без повязки на глазу, то его можно бы было даже назвать симпатичным. Поняв, о чем она думает, да еще так пристально разглядывая парня, что тот даже покраснел, студентка едва не поперхнулась кофе. Кен вновь сел с правой стороны столика, скромно сложив ладони на кружке. Исами поспешила разрядить неловкую обстановку, потянувшись и объявив конец учебе. — Кстати, как там народные гулянья? — поинтересовалась девушка, вернувшись к чистке апельсина. Юноша пожал плечами. — Не знаю, я эти два дня работал, но на улицах шумно. Хотя в прошлом году было веселее, в этот раз как-то холодно уже. — Да уж, осень нынче кошмарная. Ну, зато не так обидно из-за домашнего ареста, — Исами пошевелила пальцами на перебинтованной ноге. — Будешь? — она протянула юноше половинку чищеного фрукта. — Нет, спасибо. — Точно? Может ты голоден? С утра ведь сидишь у меня, а кроме кофе ничего не ел, — вдруг вспомнила студентка, не замечая, как парень вцепился в кружку, стараясь скрыть дрожь в руках. — Я дома поел, не стоит, — сдавленно улыбнувшись, отказался он. — Ну как хочешь, — пожала плечами девушка и Канеки с облегчением понял, что опять пронесло. — О, а слышал, Такацки собралась писать новую книгу? — Ага. — Говорят, в этот раз история будет о гулях. Канеки вздрогнул, вскидывая взгляд. — Что-то последнее время, все будто помешались на них, — задумчиво сказала Исами, раскладывая страницы своего черновика в хронологической последовательности. Юноша как бы невзначай потянулся к самому маленькому яблоку, незаметно, но тяжело вздохнув. Порой неплохое времяпрепровождение, может превратиться в мучительную пытку, всего от пары слов и, что самое ужасное, всё в чисто добровольном порядке. Либо убей, либо терпи. Первое, ясно дело, отметается сразу. Поэтому, с обидой посмотрев на ни в чем не повинное яблоко, Кен приготовился страдать.***
Минула неделя, народное празднование подошло к концу, и пора было начинать учебу с новыми силами. Нога Исами почти перестала болеть, а на улицах Токио неожиданно потеплело. Сегодня у девушки был важный день — ей предстояло с достоинством защитить свою конференцию на тему религии Азии и поэтому, с самого утра, она уже летала по квартире, скидывая в школьную сумку свои записи. Накануне, днем, Исами показывала подправленные Канеки черновые варианты преподавателю истории, и тот довольно хорошо отозвался о проделанной работе, что подняло ее боевой дух. Через несколько часов будет самым главным не оплошать самой, но пока девушка суетливо повторяла выученное, одновременно дожевывая распадающийся бутерброд и выглаживая юбку пыхтящим утюгом. Волнение оказалось напрасным. Когда подошла ее очередь выступать со своим докладом, Исами собралась, выпрямила спину и, отчетливо помня всё, что говорил ей юноша, без единой запинки повторила свою речь, всего пару раз глянув на специально подготовленный лист. Работа получила практически самый высокий балл, отчего с университета девушка шла сияя, как начищенный пятак, и в прекрасном расположении духа. Прекрасном настолько, что захотелось заскочить по дороге домой в «Антейк» и, не откладывая в долгий ящик, поблагодарить того, кто помог ей уже в который раз. Однако в кафе ее ждала не самая приятная сцена. Привычно войдя в теплое помещение, где, казалось, сама атмосфера пропитана терпким ароматом кофейных зерен, Исами быстро скинула свои вещи на сиденье у столика в углу и уже начала расстегивать пальто, как до ее ушей донесся громкий смех. Издевательский громкий смех. Девушка обернулась, ища взглядом невоспитанного нарушителя спокойной обстановки зала. Новый шквал гогота остановил ее внимание на столике в противоположном углу: за ним сидели пятеро, насколько могла видеть студентка, трое парней и две девчонки, примерно ее же возраста. А рядом с ними, сжимая в руках пустой поднос и, явно не зная куда себя деть, стоял Канеки. Вид у парня был такой, словно он готов развернуться и убежать, но должность и ответственность в работе не позволяет, хотя девушка даже со своего места видела, что уши у него горят. Исами стянула перчатки и хмуро прислушалась. — Т-так что вы будете заказывать? В ответ на уже заикающегося официанта вновь злой смешок. — Чувак, ну мы уже третий раз повторяем: тащи коньяк и закусить чего-нибудь, — вымученно закатив глаза, протянул нагло развалившийся на сиденье русоволосый парень, судя по всему, главный заводила. Остальные откровенно угорали над ситуацией. Все пятеро выглядели развязно и вызывающе себя вели. — Я вам третий раз говорю, что у нас нет в продаже алкогольных напитков, — с безнадежностью в голосе сказал Кен. — Ой, не надо втирать, а? Готов поспорить, у старого хрыча этой забегаловки, стопудово заныканы пара бутылочек. Исами быстро оглядела «Антейк», не понимая, почему никто из старших работников еще не подошел спасти несчастного Канеки и выставить вон наглых посетителей. Но, оглядевшись, поняла, что единственный официант с ярко-рыжими волосами, застрял за барной стойкой. Он явно уже заметил нарастающий конфликт, однако пока не мог отойти. Пятеро придурков тем временем уже в открытую издевались над юношей. Такехико невольно восхитилась его железным терпением. Любой другой на его месте, уже либо послал идиотов к чертям и ушел, либо тоже психанул, но влез в драку. Тихоня Кен не относился к людям, которые были не прочь помахать кулаками, но и пока позорно не сбегал, хотя было видно, что уже готов это сделать. — Ну так че? — Я не… — Слушай, задолбал. «У нас не принято», «у нас нет в продаже», — че ломаешься как телка? Цену себе набиваешь, а? — Либо вы что-то заказываете из того, что есть в меню, либо… — севшим голосом начал Канеки. — Либо что? — широко ухмыльнулся другой парень, прижимая к себе одну из девчонок. — Пацаны, нам, типа, угрожают по ходу. Главный заводила хрустнул костяшками пальцев, Кен побледнел. — Короче, я сегодня добрый. Говори сколько хочешь. — Что? — Боже, ну за выпивку, давай, не тупи, придурок. — Я же сказал, что… — «Я же вам сказал что», — передразнил его другой парень. — И правда ломается. У тебя баба-то есть, а? Хотя куда такому ущербному… Если бы Канеки мог, он, безусловно, уже провалился бы под землю, лишь бы не продолжать этот бессмысленный диалог. Его пальцы все сильнее вцеплялись несчастный поднос, а желание сбежать просто уже толкало в спину. Будь на его месте Нишики, эти придурки вряд ли бы так себя вели, но рыжий парень на другом конце зала и, то ли не знает, что происходит, то ли специально не спешит хоть как-то разрядить ситуацию. Обернуться посмотреть Кен не мог, а как долго еще сможет это терпеть, оставалось не самым приятным вопросом. Парни напротив, явно не собирались ничего заказывать, а просто пришли по развлекаться таким паршивым способом. — Слушай, а может он «того», а? — вдруг хихикнул третий парень. Пока Канеки тупо соображал, что тот сказал, все пятеро переглянулись и вдруг прыснули злорадным хохотом, а, поняв, что он имел в виду, вспыхнул от беспомощного гнева и обиды. Исами всё еще стояла около занятого ей столика и злость за несправедливые наезды в сторону одноглазого официанта, поднималась в ней все выше. Она вновь стрельнула глазами на второго работника кафе и с облегчением заметила, что еще пара минут и на пять человек в этом заведении станет меньше, но пока эти пара минут пройдут, ублюдки окончательно унизят и без того сгорающего со стыда Канеки. И девушка была уже готова сама подойти, взять поднос из его рук, и хорошенько опустить его на голову русоволосому заводиле, но факт того, что она все-таки девушка, а их пятеро, вместе с чувством самосохранения, останавливали ее на месте. Но юношу надо было как-то выручать. До ее ушей донесся еще один обрывок оскорбления по поводу ориентации Канеки, и даже Исами чуть не задохнулась от возмущения. Второй официант, как раз отдал заказ женщине за стойкой и что-то ей сказав, направился к источнику шума, взгляд его не внушал ничего хорошего. Но студентка, слышавшая, что сейчас говорили Канеки парни, в отличии от рыжего официанта, быстро поняла, что если последний сейчас подойдет и разберется с идиотами, то сделает только хуже самому Кену: потому что даст повод посмеяться над поднятой темой, и окончательно уничтожить самооценку парня. Ни секунды больше не думая, Исами поправила волосы и решительно направилась вперед, удачно опережая второго сотрудника, которого очень кстати остановила парочка за одним из столиков в центре зала. Чем ближе она подходила, тем больше могла разглядеть и расслышать, что добавляло ей злой уверенности, и еще, она с какой-то стервозной радостью отметила, что подружки-то у разгильдяев были так себе, чего уж таить — страшненькие, несмотря на старания косметики. Сама же Исами, сегодня напротив, выглядела на отлично, да еще и светилась хорошим настроением от успешно сданного доклада. — …Че, язык проглотил? Правда глаза колет, а? Чуваки, он и прав… Исами выросла рядом с Канеки, натянув на лицо свою самую очаровательную улыбку. — Привет, милый, а я тебя ищу. Ты еще долго сегодня работаешь? — ласково обратилась к официанту девушка, сделав вид, что не слышала и не видела, что тут только что происходило. Лица резко замолкших парней вытянулись. Студентка еле сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Кен ошарашено моргнул, поворачиваясь. — Исами?.. — Ага, — девушка приобняла юношу за локоть, кинув взор на офигевшие лица парней и, сдерживая довольную ухмылку от произведенного эффекта, добила их самооценки окончательно: — Ой, простите! — притворно охнула она. — Можно я его отвлеку? К вам сейчас подойдет другой официант. Вон он, кажется, уже здесь, — и, покрепче вцепившись в так и замершего столбом юношу, буквально отбуксировала его за собой. Краем глаза, Исами успела увидеть, что рыжий официант уже подошел к их столику. Парни опомнились и, кинув ненавидящий и чуть завистливый взгляд уходящей парочке, попытались вякнуть что-то подобное и ему. Что сделал официант, Исами не разглядела, зато лица быстро притихших испуганных идиотов, вполне удовлетворили ее гнев. А вот Канеки всё еще пребывал в прострации. Исами пришлось помахать у него перед лицом, прежде чем тот, захлопав ресницами, посмотрел на нее более осмысленно. Правда, лучше от этого не стало, потому что парень вновь приобрел цвет восхитительно красного оттенка. — Эй, Кен, всё нормально? — обеспокоено спросила девушка. — Они не сильно успели тебя достать? — Что?.. А... э… Н-нет. — Ну и ладушки, — выдохнула Исами. Канеки потряс головой, соображая что к чему. Поняв, что его только что вытащили таким оригинальным способом, он почувствовал, как внутри потеплело, но стыд за то, что девушка все же видела эту потасовку нещадно теребил уши. — Интересно, что он им сделал? — задумчиво произнесла Исами, выглянув из-за плеча Канеки. Парень тоже обернулся. Шумная компашка как-то вся сдулась и словно уменьшилась на глазах, подростки сидели тихо, улыбок как не бывало, Нишики же абсолютно невозмутимо отправился обратно за барную стойку. — Ты сегодня рано, у тебя разве не конференция? — повернувшись обратно к девушке спросил Кен. Студентка тут же просияла, улыбаясь до ушей. — У меня высший балл! — Ого, круто. Поздравляю! — Хотя правильнее сказать, «у нас», если бы не ты, фиг бы я наскребла на среднячок даже… — вздохнула девушка, но не очень-то и расстроено. — Да я почти ничего не сделал, — зарделся юноша. — Ну-ну, — хмыкнула Исами и улыбнулась. — Знаю я твоё ничего. — Тебе что-нибудь принести? Девушка поглядела на время и разочарованно покачала головой. — Нет, прости, уже бежать надо. Я зашла-то, собственно, поделиться успехом. — А, ясно, — стараясь скрыть разочарование, ответил Кен. Исами поправила воротник пальто, вновь случайно скользнув взглядом поверх плеча Канеки и вдруг заметила, что хулиганы тоже решили покинуть «Антейк». Видимо, за неимением предмета насмешек стало скучно, а уж, учитывая, что рыжеволосый официант вякнуть чего-либо еще не даст, делать в кафе и подавно стало нечего, таким и в голову не придет, что можно просто посидеть с друзьями за чашкой горячего чая с лимоном или кружкой ароматного кофе, незаметно и в шутку перекидываясь палочками корицы с пироженок. С другой стороны и хорошо, что сваливают, ни другим мешать не будут, ни задирать одноглазого юношу тоже. Исами как раз прощалась с Кеном, когда все пятеро оделись и направились в их сторону, чтобы пройти к выходу. Студентка обратила внимание на недоверчиво злобный взгляд парней, и какой-то дурацкий порыв заставил ее обернуться обратно к юноше и сделать то, чего она сама от себя не ожидала: девушка положила свою ладонь на щеку юноши, приподнялась на цыпочках и легонько поцеловала его в другую щеку, шепнув: «Спасибо…». Сердце Канеки остановилось где-то, пропуская удары. Он так и застыл, не в силах вымолвить и слова, едва не выронив поднос из рук. Исами развернулась и вылетела из кафе, настолько быстро, насколько позволяли каблуки, спиной чувствуя пораженный взгляд Кена и еще пятерых подростков. Порыв холодного ветра взлохматил ее волосы, заставив зажмуриться, но шагу она не сбавила. Какой черт ее дернул?! Злясь на саму себя, Исами перескочила пешеходный переход на последних секундах зеленого сигнала и попыталась оправдать себя тем, что просто хотела напоследок уткнуть этих наглых выскочек, но чувство искренности этого странного порыва, ехидно хихикало в душе. Ах, и в довершении: кое-кто, пару минут назад, самолично и с треском провалил свой разговор по душам с одним одноглазым юношей. Осознание этого заставило девушку зажмуриться от собственной глупости и, легонько ударив себя по лбу, устало провести ладонью по лицу. — Боже, ну что я делаю?.. — пробормотала она.